Текст книги "Пять свадеб и Я (СИ)"
Автор книги: Анастасия Каа
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)
– Да.
– А там впереди еще с собаками идут, с целой сворой. Могу предложить услуги по защите.
– Обойдусь.
Я перешла на другую парковую дорожку, там собак не было, зато были хамы в большом количестве, пору толчков проигнорировала, но кто-то летел по аллее, снося окружающих, и одним из несчастливцев оказалась я, падая, сильно зашибла колено о бордюр, от боли слезы брызнули из глаз.
– Ну вот, предлагал же защиту.
Меня подняли и переместили на скамью, брючину Николай задрал и рассматривал место ушиба.
– Повезло, зашибли немного, холод поможет и троксевазин. Сейчас организую первую помощь.
Мои протесты не возымели действия, меня, как мешок, запихнули в машину, потом выгрузили и отнесли куда-то.
– И где я?
– Не узнаешь? У меня.
– Ну ты и жучила.
– Не надо грязи, сейчас лед приложу и за врачом пойду.
Он, действительно, сделал компресс и исчез, вернулся через несколько минут в сопровождении человека, мало напоминающего врача.
– Врач он, врач.
Да мне уже было все равно, кто будет смотреть мое колено, лишь бы побыстрей весь этот цирк закончился, и я могла сбежать. Осмотр закончился, и врач удалился.
– Куда собралась, врач сказал пока колено не тревожить.
– Отлежусь дома.
– Да не буду я к тебе приставать. Щас перетащу на диван, включу фильмец, посмотришь, отдохнешь и поедешь домой.
– Я хочу сразу домой.
– Тогда тебе придется дверь ломать, на этот раз я ее закрыл и ключи убрал.
– Это называется – похищение.
– Это называется – забота. Все, не спорь.
Меня переложили на диван и включили старую любимую комедию "Служебный роман". Это кино я смотрела тысячу раз, и еще столько же посмотрю, и, зная наизусть, все равно улыбаюсь каждой шутке.
– Есть будешь?
– Ага… ой, нет.
– Первое слово дороже второго.
Он резал отбивные и кормил меня, как ребенка, у меня уже не было сил злиться и защищаться. Наверное, со стороны так и выглядели любящие семьи – совместный просмотр фильма, он ласково поглаживает ее ноги, а она радуется его любящим прикосновениям, с этой мыслью я и заснула, так и не дождавшись титра "А через девять месяцев у Новосельцевых было уже три мальчика".
Глаза открылись с трудом.
– Где я?
– Вторая серия, ты у меня в квартире, в моей постели, просто спишь, ничего не было.
– Точно?
– Точнехонько, ты уснула, я перенес тебя, но ты так сладко спала в моей кровати, что решил лечь рядом.
– Еще скажи "мои намерения были абсолютно чисты"?
– Не скажу, надежда, как известно, умирает последней.
– Спасибо за заботу, но мне домой пора.
– Зачем?
– Что зачем?
– Зачем домой, там тебя никто не ждет?
– Вам-то что?
– Просто мы можем провести хороший вечер и ночь, а не сидеть одиноко по домам.
– Уж вы-то точно не будете маяться в одиночестве.
– Лана, ты слишком много думаешь о последствиях, а попробуй просто насладиться тем, что есть сейчас.
Тоже мне змий-искуситель. Я выбралась из спальни, колено уже не ныло, и могла нормально передвигаться, но мои надежды на скорое избавление от общества Сигера не оправдались.
– Дверь открой.
– А что мне за это будет?
– Голову тебе не оторву.
– Нет, мне это не подходит. Я согласен на поцелуй, на настоящий поцелуй, если он меня устроит, то я тебя выпущу.
– Нет.
– Боишься? Сухарик струсил?
Мне оставалось только возмущенно на него смотреть.
– Ничего, я тебе помогу, в этом нет ничего страшного.
Он встал с постели и подошел ко мне, его руки обхватили мое лицо, и губы припали к моим. Он целовал меня снова и снова, а когда отпустил, то я уже не хотела уходить.
Я подскочила ни свет ни заря, металась по комнате, собирая вещи и спешно натягивая их.
– Так, третья серия, ты у меня в квартире, в моей постели, мы…
– Да помню я все. Мне на работу сегодня, спортивный костюм под дресс-код не попадает. Мне домой нужно.
– Отвезу.
– На такси доберусь.
– Не хочешь, чтобы знал, где живешь?
– Хоть кто-то должен выспаться. Дверь мне откройте и выпустите на свободу.
Бурча что-то о моей взбалмошности, Николай все же открыл дверь, но за это потребовал поцелуи.
Такси быстро доставило домой, да и ехать было недалеко. Выбрала костюм на службу, потом немного полежала в ванной, затем долго делала прическу и макияж. Оделась и побежала на работу, в очередной раз удивив охрану ранним явлением. Сварив кофе, просидела до начала рабочего дня в воспоминаниях о безрассудной ночи и удивлении от собственного сумасбродства.
Рабочая рутина на время избавила меня от воспоминаний и анализа своих поступков, тем более, что логике они никак не поддавались. Обед пришлось провести в офисе, да и вечером меня задержали почти на два часа, срочная незапланированная командировка начальства требовала моментального реагирования. Вымотанная и усталая, я шла привычным маршрутом к метро.
– Ох, дамочка, любите, чтоб за вами мужики гонялись.
Странно, но я не удивилась появлению Сигера, я его ждала.
– Сегодня слишком утомлена для догонялок и являюсь легкой добычей.
– А мучительное ожидание? Решил, что пропустил тебя.
– А кто-то клялся, что, как переспит, тут же забудет?
– Никто не застрахован от глупых высказываний.
– Так и знала, что так просто не отвяжетесь.
– Не отвяжусь, я, кстати, на машине.
– А я устала.
Он поднял меня и понес к своей машине, несколько прохожих удивленно на нас посмотрели, но меня впервые мало заботило мнение окружающих, я была счастлива. Каждый имеет право на счастье, пусть и краткосрочное. Уже на полпути к его дому, я задала мучивший меня вопрос:
– А как вы вообще о моей работе узнали?
– Шарлотта Генриховна подсказала.
– Лотта не могла дать вам мои координаты без моего разрешения.
– Она и не дала, просто сказала, что работаешь в очень высоком здании через дорогу от ее места работы, а где работает твоя Лотта, я знаю. И прекрати мне выкать, после того, что у нас было, как-то глупо.
– Постараюсь, Николай Сергеевич.
Сигер фыркнул. Пусть фыркает, сегодня ночью он будет стонать от удовольствия. Пусть ненадолго, но я буду счастливой.
* * *
– Что это? – первым, что услышала, был вопль шефа. Может, пока не поздно, дать деру?
Но меня уже заметили, и скрыться в коридоре было некуда.
– Лотта.
Направилась к шефу. Женщина, что вызвала недовольство синеволосого, повернулась ко мне.
– Это что?
– Гипс, – слишком спокойно ответила София, нежно поглаживая травмированную руку.
– А карточки? Подписи? Как? – почти заикаясь вопрошала я.
– Никак, – все так же спокойно ответила Соня.
В обезболивающие стали успокоительное добавлять?
Через полчаса обзвона знакомых и знакомых знакомых пришлось признать поражение – не найду никого достойного. А брать непроверенного каллиграфа все равно, что по минному полю ходить, курсы прошли и считают себя великими, а что линии кривые и наплывы не там, так это "я художник, я так вижу". И какие гады именно сейчас организовали фестивали, а? Один в Питере, другой в Сочи, и все, главное, туда ломанулись, словно работа исчезла.
– Выдохнула? – все так же спокойно спросила Соня.
– Да, никого нет.
– Ты есть.
Хочу такое же успокоительное. У нее перелом, возможно, вылетела из профессии навсегда, а спокойна как удав.
– Не вариант, у меня все линии не эквидистантны.
– Чушь. Все у тебя нормально. Пиши золотом, в блеске параллельность параллельна.
И главное, шеф воодушевился, аж сам из стола мою успокоительную коробочку достал.
– Давай, спасай. Пора уже ехать.
По дороге вместе с почетной обязанностью подписывать карточки переложили и контроль за мероприятием, Лиза отправила краткий план и контакты. И вот где справедливость – спаси вечеринку, так в награду просиди там до утра?
– Завтра можешь отдохнуть.
Так, мероприятие мне уже начинало нравится. Что там в повестке? Современное искусство. И много шампанского.
В зале было немноголюдно. К несчастью. Все современное искусство рухнуло на меня своими неприкрытыми филейными частями и выбритыми передками. Так, шампанского маловато для встречи с таким "прекрасным". Мой столик для выдачи карточек стоял напротив самой большой и черной опы из всего собрания непристойностей. Вечер с "прекрасным видом", хорошо, что столик с закусками и шампанским недалеко. Знакомый официант принес канапе и бокальчик, наполненный до краев. Пока все собираются, можно и размяться. Темновато и шумновато. Но линии не такие и кривые, как я о них думаю, а может, это все золото и шампанское.
Пусечка, Мусечка, Тасюнечка, Олежунечка, Мишуличка – нормальных имен на это мероприятие не завезли, сплошные кликухи. Со спасением было покончено, все разбрелись с именными табличками и бокалами шампанского по галерее. Осталось контролировать, но особо нечего. На таких мероприятиях потасовка – лишний пиар, подерутся, значит, все прошло на высоте. "Вдохновение" висело напротив, и я старательно выводила слово из трех букв в завитках, потом из четырех с росчерками, птичками и цветочками.
Обошла дозором, на охраняемой территории все было в соответствии с уставом. А вот на моем столике кто-то поживился, весь филей в завитках и птичках пропал. Творческий порыв был так жестоко прерван, убрала все свои "успокоительные" и просто надзирала. Бокальчик шампанского, канапешки с икрой (вот что личные отношения значат, их уже давно смолотили, а для меня заныкали), еще бы перед глазами картина поприятней, не знаю, там Матисс, Ван Гог, даже на Пикассо бы согласилась, но приходилось обозревать черную и огромную, почти аллегорическую…
– Ты как?
Шеф поставил стаканчик с кофе и какой-то пакетик, одурманивающе пахнущий корицей.
– Нормально. Всех отабличила. Жалоб не было. Сижу, видом любуюсь.
Шеф расхохотался. Булочка с корицей вкуснючая, жаль, что одна и быстро закончилась.
– Ладно, у нас новый старый заказчик.
– Что-то ничего хорошего в этой фразе я не услышала.
– Греков заключил с нами контракт на полгода на организацию всех частных мероприятий.
– А не поздновато он решил корпоративы организовывать, все приличное уже разобрано, да и у нас все в декабре-январе плотненько.
– У тебя мозг от красоты окружающей совсем не работает? Частные мероприятия.
– У него целая служба по протоколу есть, организует ему все, что захочет Их Павлинье Высочество.
– Не тупи, мы будем организовывать то, что его протокольная служба не может, его личные встречи.
– Трах-тебедохи что ли?
– Что пожелает, то и организуем.
– Без меня, я только раны от встреч залечила.
– Не получится – по договору организацией занимаемся ты и я, с привлечением минимального количества людей со стороны.
– Надеюсь, что когда я завтра буду в трезвом уме, все это окажется шуткой. Можно, я домой?
– Иди, позже поговорим, ты сегодня тормоз.
Может, я и тормоз, но, что кроме неприятностей от общения с Грековым больше ничего не будет, это поняла совершенно точно.
Дома меня, как всегда, никто не ждал, благословенной тишины тоже не было, кто-то стучал в трудовом порыве по стенам, кто-то слушал музыку, кто-то ругался, я врубила на всю мощность музыкальный центр и погрузилась в гениальность Джакомо Пуччини и неповторимость Марии Каллас. Небольшая прогулка до дома привела меня в норму, и сейчас голова начинала работать в штатном режиме. Перспектива дальнейших отношений с Грековым меня не радовала, будь на то моя воля, я бы с ним не связывалась, но Дэн уже связался, я могу отказаться от участия в реализации этого контракта, но тогда я или уйду, или мне придется объяснять всем, почему не хочу работать с Павлином. Меня пугало понятие "частные мероприятия", что подразумевал под этим Греков? Может, Аське позвонить? Пункт о конфиденциальности нарушу. Ладно, у меня сейчас много заказов, так что пусть синеволосый сам и окучивает Павлина. С таким решением я и завалилась спать.
Утро не принесло облегчения, с Грековым предстояло работать, но пока меня спасали мелкие заказы и подготовка к новогоднему аду.
Не люблю ноябрь – холодно, серо и уныло, снега нет и Новый Год не скоро. Серость плохо действует на людей, раздражение, ссоры, хандра, кажется, все пронизано негативом. Многие хотят развеять плохое с помощью нашего агентства, куча маленьких заказов. Но полным ходом идет и подготовка новогодних корпоративов, уж не знаю как, но моему шефу всегда удается придумать что-нибудь этакое, и в жестких требованиях заказчиков он находит место для полета своей фантазии. А вот реализация фантазий лежит на моих плечах, иногда в прямом смысле этого слова, в данный момент я изображала кариатиду, один из столбов поддерживающих шатер треснул, и пока Олег искал замену, я поняла, как трудно атланту. Хорошо, хоть случилось это с боковой колонной, невидимой гостям. А может, и подрядчик схалтурил, решил, что не увидим, но это на завтра, сейчас мне надо выдержать и выстоять. Олег все же нашел что-то подходящее и избавил меня от необходимости вспоминать детали древнего портика.
– Олег, сам здесь справишься?
– Да, иди, Шарлотта.
– Спасибо, спасибо, спасибо. С меня должок.
– Да квиты мы уже, ты меня в прошлый раз подменила.
– Я побежала.
Как хорошо – сбежать пораньше, главное, чтоб шеф меня опять не застукал. А завтра выходной. И опять свадьба, столкнулась с бывшей одноклассницей и получила приглашение, сначала хотела отказаться, но Ленка так сияла, что разочаровывать ее не хотелось. Приеду, подарю что-нибудь, посижу немного и обратно в Москву, отдыхать от трудов праведных.
Господи, почему, когда пьешь, так хорошо, а потом так плохо? Любое движение головой причиняло боль, любая мысль была просто мучительной. Холодная минералка и чай с лимоном пока не помогали, зато коллеги вовсю упражнялись в остроумии. Ничего не предвещало такого разгула, я приехала, поздравила, произнесла заготовленную речь, вручила подарок и через час хотела уехать, но… Последнее, что я помню, танцы на столе и пение матерных частушек. Хорошо, что сегодня я просто в роли коменданта в офисе – телефон, консультирование, подготовка документов.
К обеду в офисе осталась только я, состояние мое немного улучшилось, но до нормального было еще далеко, дела медленно делались, звонили редко, что для моей головы было хорошо, так и работала до самого вечера. Только я собралась и выключила свет в кабинете, как нагрянул мой синеволосый шеф.
– Шарлотта Генриховна, никак смыться надумала?
– Рабочий день окончен, я могу идти домой.
– Рабочий день еще и не начинался, сделай мне кофе и раздевайся, разговор есть, долгий.
Пришлось варить кофе, это было подвигу подобно, от запаха меня мутило, с осторожностью и еле-еле я дотащилась с подносом до кабинета шефа, для себя прихватила ледяную бутылку минералки. Шеф пожаловался на остывший кофе, я огрызнулась, что за горячим пойдет сам, прелюдия к разговору была соблюдена.
– Что случилось, Денис Валерьевич?
– Сначала расскажи, где так надралась?
– На свадьбу пригласили, тетя Маша всегда умела самогон делать, так хорошо пошел, а сейчас мне так плохо.
– Заметно. Не знал, что самогон пьешь.
– Сама не знала. Так что вы от меня хотели?
– Работу тебе нашел.
– А то у меня ее нет.
– Совместишь приятное с полезным для компании. Надо известить гостей, что свадьба не состоится, всего-то триста писем.
– Сегодня?
– Завтра. А пока иди домой, отдохни. Не в том ты состоянии, чтоб долгие беседы вести. К работе подготовься.
Чего там готовиться – в принтер бумагу загрузил и кнопочку нужную нажал.
Сука, "всего-то триста писем", от руки и на фактурной бумаге. Проще было бы торжество провести уже, чем извещения рассылать. Все равно аванс не вернется, поздновато спохватились, что чувства закончились, уже все сроки для стопов прошли. После пятидесяти писем с конвертами сделала перерыв, встреча с прекрасным.
"Прекрасное" опаздывало, менее прекрасное написало, что задержится. Можно еще пару конвертов подписать. Или не пару. Завиток, еще один, и хватит. И почему "прекрасное" всегда влетает с криками? Вот и сейчас голосистое нечто вопило свои требования и ожидало незамедлительного целования рук, ног и прочих частей тела, осыпания розовыми лепестками и, как минимум, пару миллионов на карманные расходы.
Есть-то фанерная попрыгушка, а строит из себя великий голос эпохи.
При продюсере – как шелковые, а тут в звездность потянуло.
– Свободны.
– Что?
– В вашем ценовом диапазоне полно предложений.
– Не поняла?
– Дверь находится там же, где и прежде. Свободны.
Эх, линию не туда повела, всю композицию загубила, хлопковую бумагу зазря перевела.
"Фанерка" подлетела к столу, отношения выяснять, честь свою защищать. Вот и "мозги" приехали, девочку выставили и заискивающе выспрашивать стали, как сотрудничать будем. Знамо как – с огромной скидкой.
Продолжим пятьдесят пятое "С прискорбием сообщаем, что наш брак разрушился еще до его заключения"…
* * *
Вот уже и зима, осень пролетела подозрительно быстро. Счастливые часов не наблюдают, а также дней, недель и месяцев. Привычно стояла у окна, собранная и готовая упорхнуть, а он спал, я уже так привыкла просыпаться с ним, что будет, когда все закончится?
– Тебе не надоело?
– Что?
– Каждое утро подскакивать ни свет ни заря и мчаться к себе, чтоб переодеться.
– Я не могу в одном и том же на работу ходить.
– Так перевези ко мне вещи, – пробурчал Николай.
Я поцеловала его и пошла к себе, перспектива переехать к нему была заманчивой, но невозможной, наши отношения основаны на сексе, хорошем сексе, умопомрачительном сексе, но ни о чем другом мы не договаривались, пока согласна и на такие условия. А вещи и совместное житье-бытье подарит иллюзию семьи, даст надежду на невозможное. Никаких обязательств. А когда он уйдет, смогу продолжить жить без него. И он никогда не узнает, что я люблю его. Никаких обязательств.
Охранник уже привык к моим ранним приходам, да и сослуживцы тоже.
– Доброе утро, Константин Евгеньевич, – привычно встала поприветствовать вошедшего шефа.
– Утро добрым не бывает. Сделайте мне кофе, и нам нужно поговорить.
Кофе сварен, в кабинет шефа вошла через несколько минут. Евгенич сидел в кресле, потирал переносицу, что означало "у нас проблемы", кофе мало обрадовал шефа, скорей он его даже не заметил.
– Что случилось, Константин Евгеньевич?
– Мы летим в Магадан. Юрский завис в Питере, поэтому еду я и вы.
Понятно, процесс сложный, рядового юриста отправить не могут, а я в теме и знаю все документы, шеф, судя по покрасневшим глазам, всю ночь изучал материалы. Летим, так летим, не в первый раз.
– Вылет через три часа, так что за вещами ехать некогда, я созвонился с филиалом, нас встретят с теплыми вещами, все нужное на месте купим.
Привычно взяла паспорт, корпоративный мобильный и ноут, закинула свою сумку в сейф, собрала нужные документы, вызвала машину до аэропорта.
Почти полный чемодан бумаг и бесконечные часы перелета в компании уставшего шефа, нас действительно встречали у трапа, замерзнуть мы не успели. Суд, ознакомление с делом, у ответчиков есть привычка документы в суд передавать, а истцам не направлять, так что лучше томики полистать и отфотографировать. Встреча с юристом филиала. Ужин в компании директора дочерней компании, пара встреч с партнерами.
Вечером в гостиничном номере наконец-то смогла подумать о том, что не сделала. Никого не предупредила об отъезде, а самое страшное, что уже и не предупрежу. В командировках юристам запрещено пользоваться личной техникой, звонить с корпоративного телефона по личным вопросам тоже нежелательно, служба безопасности проверяла звонки. Раньше меня это не напрягало. А сейчас невозможность позвонить ему вызвала панику. Ведь сама не стала сохранять его номер и свой не дала, говоря, что мы ненадолго вместе, отшучиваясь, что все это только помешательство, и скоро станем нормальными людьми. Просто вместе, случайно, никаких обязательств.
Можно позвонить Шарлотте и выяснить его телефоны, но тогда подруга узнает о нас, и неизвестно, как отнесется к этому Сигер.
Будь что будет.
А если ничего больше не будет? Если я больше его не увижу?
Боль, страх, тоска так и не дали уснуть.
В Магадане мы пробыли почти неделю, процесс пошел, и судья, входя в наше положение, переносил слушания на следующий день, но рассмотреть так и не удалось, противники каждый раз придумывали новые причины для переноса рассмотрения. В пятницу суд перенесли на три недели, и необходимости находиться здесь больше не было. Первым же рейсом вернулись в Москву, пришлось заехать на работу, документы надо вернуть на положенное место, таскаться с ними опасно, да и сумка с ключами в сейфе. В субботу на работе много людей, словно трудовой энтузиазм захватил всех, у кого нет семьи.
Десятки неотвеченных вызовов, сообщений, извещений. Первое место по попытками дозвониться заняла Лотта, второе какой-то "чурбан", так и не смогла вспомнить, кого записала так неблагозвучно. Просмотрела почту, бумаг набралось много, но ничего действительно срочного среди них не было.
На улице меня никто не ждал. А может, и к лучшему? Пока я не так сильно погрязла и могу остановиться? Могу ли? Если бы он сейчас был здесь, то точно бы не остановилась.
В здании напротив, на третьем этаже, горел свет, значит, Лотта тоже работает, можно заглянуть на огонек. Это лучше, чем возвращаться в пустую квартиру. Лоттка меня как-то странно встретила, привычной живости в ней не было.
– Поедешь со мной.
– Куда?
– Разбираться со своим любовником.
– С каким любовником?
– А с тем, что из меня несколько дней твои адрес и телефон вытрясал вместе с душой. Я, конечно, не дала, ты же запретила. Но еще пара таких бурь, и мой парусник пойдет ко дну. Что, не могла сообщить, куда уехала? Позвонить не могла? Твоих из отдела спрашивать бесполезно, но девочек могла предупредить.
– Меня саму перед фактом поставили, я даже вещи не смогла собрать.
– Ладно, прости, Ланочка, у нас тут и так дурдом, а еще Сигер из меня жилы тянул. А я не знаю, давать контакты, не давать, может, ты его знать не хочешь. Ты же такая скрытная.
– Я не знала, как об этом сказать. У нас просто спальные отношения.
– Светлана, это твое личное дело. Так, нам скоро уезжать.
– Куда я в таком виде? Я лучше домой.
– Сбежать решила? На тебя непохоже. Или все так серьезно? Ты влюбилась?
– Хуже, я его люблю. А если я приеду, а он меня бросит? Вот прям там и бросит, а?
– Глупости, зачем бы он тогда тебя искал, только в костюме туда ты точно не пройдешь, но это решаемо.
Лотта раскрыла шкаф и через несколько секунд извлекла белое шелковое платье.
– Тебе пойдет, хорошо, что у нас с тобой фигуры одинаковые и с Мари, а вот размер ноги у меня с Натой и Аськой одинаковый, но туфли мне не достаются. Переодевайся, сейчас тебя подкрашу, и волосы распустишь, как завидую твоим прямым волосам, махнулась бы не глядя.
Через несколько минут я не узнала себя в зеркале – фея, просто фея, а не замученный перелетом ассистент директора юридического департамента.
Охрана нас пропустила, Лоттка сказала какие-то магические слова, двери распахнулись и открыли нам ночной мир Москвы.
Может, Шарли ошиблась, Николая здесь нет? Уже два часа здесь блуждаю, а его не видно. Я даже на Грекова наткнулась, он, если и удивился моему присутствию, вида не подал. Это было какое-то награждение. Как только Лотта сошла со сцены, ее тут же перехватил Максим Егоров, давний воздыхатель. Многие считали, что Шарлотта просто динамила поклонников, но люди, близко ее знавшие, прекрасно понимали, что это не притворство и не игра, она действительно считала, что увлечься ей никто не может и все это выдумки, и расставалась с мужчинами раньше, чем возникало что-то, хоть немного похожее на симпатию. Вот и сейчас Максим ждал от нее ласки и нежности, а получил чмок в щеку.
Пора домой, Лотта ошиблась, его здесь не будет, пора возвращаться в пустоту. Ночь была холодной, и щегольское пальто, дополнение к платью, не могло согреть, а может, я мерзла, потому что осталась без Николая.
– Ох, дамочка, любите, чтоб за вами мужики гонялись.
Голос заставил меня замереть, голос, уставший и такой родной, сейчас в нем не было той легкой самоуверенности и насмешки. Сигер повернул меня к себе и заставил смотреть в глаза.
– Ты решила меня бросить?
Серьезное лицо, он не улыбался.
– С чего ты взял?
– Исчезла, не сказав ни слова, а сейчас из зала сбежала, стоило мне войти. На звонки не отвечала. Ты решила меня бросить?
– Я не видела тебя. Меня отправили в командировку неожиданно.
– Ты могла позвонить.
– У меня нет твоего номера.
– Есть, я несколько своих визиток пристроил в твою сумку, ты же не спросила его у меня. Да и внес свой номер в твой телефон давно.
– Я не хочу связывать тебя, ты мне ничего не обещал и ничего не должен.
– Ты меня бросишь?
– Нет, пока ты сам не захочешь расстаться, я не уйду.
– Я тебя не отпущу. Я ждал тебя у офиса, ждал у дверей квартиры, я так боялся, что ты меня бросила. Я хотел придушить Лотту, она не давала мне рабочий номер, на твоей работе мне тоже ничего не могли сказать, дома тебя не было. Я ведь не знаю, как я буду жить без тебя.
– Я тоже не знаю, как смогу без тебя.
– Сейчас мы поедем к тебе, ты соберешь свои вещи и переедешь ко мне, и больше никогда, слышишь – никогда меня не оставишь.
Скоропалительные свадьбы лучше устраивать, когда у тебя есть такая подруга, как я. И ресторан в самый сезон раздобыла, и быстренько артистов нашла, и много чего другого полезного подсказала. Может, ради этого и были мои мучения с "всего-то триста писем"?
– Лотта, спасибо, что не смогла пойти и отправила вместо себя Лану.
Я опять стояла вся пунцовая, подумаешь, отдала приглашение. Но на этом моя пытка не прекратилась, кто-то начал отпускать шуточки о том, что я в свахи записалась и поставила план по разрушению компании Грекова путем отправки в декрет всех секретарей компании. Павлин мимо эту шутку не пропустил и как-то очень пристально меня разглядывал, хорошо Максим прикрыл, а то просверлил бы Павлин дыру в моем теле.
Свадьба подходила к концу, а мои злоключения еще не закончились. Когда все ловили букет, я стояла себе в сторонке и никого не трогала, и тут счастье решило накрыть меня с головой, и цветы, со всей вложенной в их полет страстью, приземлились на мою больную голову, а следом – толпа желающих выйти замуж. Помните, в фильме "27 свадеб" героиню сметает толпа надеющихся? Раньше я считала этот эпизод комическим, теперь трагическим. Потом долго на работе объясняла, почему пришла со свадьбы вся в синяках, но оператору удалось заснять "шоу" на камеру, и я через какое-то время представила вещественные доказательства коллегам.
Теперь, когда мне кажется, что жизнь меня раздавила, я просматриваю этот эпизод и понимаю: могло быть хуже.
