Текст книги "Пять свадеб и Я (СИ)"

Автор книги: Анастасия Каа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

А вечером без каких-либо стеснений (сам просил) написала на мейл радостно, что его подчиненные предоставили неактуальную информацию и далее – список людей, мои действия по розыску контактов и пара строк, выделенных жутко розовым цветом, по кому мне так ничего найти и не удалось.

Утро началось с сообщения Аси, что мне лучше не появляться на некоторых этажах их конторы, так как два десятка взбодренных женщин мечтают меня линчевать с особой жесткостью прямо в коридоре.

Можно было бы повыпендриваться, запросить информацию в отделах, но когда на чистом глазу выдают бумажку двухгодичной давности и уверяют, что все свежее и прям работающее, то как-то не хочется участвовать в игре "укажи место выскочке". Свое время уважай и чужое не теряй. Заслужили. Греков получил, что хотел, уж не знаю, зачем ему нужны были "косяки", но в эти отделы мне больше и не надо.

Тренинг для ВИПов – что может быть проще. Договорись о дате, узнай какие требования, найди помещение, пригласи всех и проконтролируй, чтоб не забыли. Главное условие – конфиденциальность. Видимо, несоблюдение именного этого условия и заставило Грекова сменить исполнителей. Если слухи о приезде очередного гуру просочились не от самого гуру, то… Ладно, это вообще не мой вопрос – кто и как сцеживает информацию.

Коуч давно отошел от дел, тренинги прекратил лет семь назад вести, но жить на что-то надо, вот и делится в частном порядке своими знаниями, обзывая это встречами для познания друг друга, только не любит афишировать приработок, а после "очередного обострения отношений" светиться в нашей стране не очень хотел бы.

Как и актрисульке, что на весь мир орет о своей ненависти к России и призывает на борьбу, только куда-то все принципы делись, как только ценник нашла подходящий. Тут просто – встретить, обеспечить все в соответствии с райдером, сопроводить на вечеринку, забрать, посадить в самолет и пожелать мягкой посадки где-нибудь подальше от нашей границы.

Мероприятия в подарок, Павлинчика на них не будет и интервью никаких не будет.

Вот продала бы "случку века", так не занималась бы сейчас координацией всех подряд в пространстве и времени. Но продавать мне пока совесть не позволяла и вбитая когда-то профессиональная этика. Пазл сложился, можно вычеркнуть пару пунктов из списка "заморочки от Грекова".

Продолжим. Сеанс одновременной игры в шахматы, наша версия. Пусть Заказчик по этажам побегает, сам захотел встречи в один день, но в разных местах. Три ресторана в одной башенке, два в соседней, не такой и большой прогон.

С остальным было сложней…

Ден опять спихнул приглашение, сам не хотел идти, а не пойти совсем – нельзя, вот и направил меня на растерзание, хорошо хоть там Максим рядом, не так скучно и одиноко будет на приеме. В салоне вознамерились сделать что-то креативно-волшебное, а мне казалось, что просто хотят выдернуть все локоны, когда выбралась из лап стилиста, то чудилось, что половина волос осталась в салоне, а вторая половина улетит от любого движения. Зеркало отразило меня с высокой прической, в черном длинном платье, небольшая сумочка в руках, туфли на высокой шпильке (Зачем я их надела? Под платьем все равно не видно, а ноги потом будут гудеть), и в глазах надежда на быструю катапультацию с бала. Я как приличная женщина опоздала на часок, этого времени Егорову хватило для принятия виски на грудь, Макс пребывал в приподнятом настроении и все порывался мне что-то сказать.

Улизнуть с приема не получалось, как только направлялась к дверям, обязательно кто-нибудь преграждал путь, раз уж сбежать не получилось, так хоть в одиночестве побуду.

Библиотека располагалась в самом неподходящем для нее месте – в бассейне, может, хозяин любил перед заплывом почитать Толстого или Шекспира, но я такой выбор не понимала, книги должны храниться в определенных условиях, и повышенная влажность явно не способствовала сохранности. Здесь меня и нашел подвыпивший Максим.

– Что прячешься?

– Устала.

– Лоттка, бросай свою работу.

– И кто меня содержать будет? Уж не ты ли?

Макс обнял меня.

– Я. Только скажи, я все для тебя сделаю. Все.

Я усмехнулась и, насмешливо вскинув бровь, посмотрела в его пьяненькие глаза.

– Так уж и все?

– Все, Лотта, все.

– И почему?

– Я люблю тебя, Лоттка.

– Глупости.

– Ничего не глупости.

– Глупости. Не путай любовь с привычкой и привязанностью, ни одна женщина с тобой долго не была, только я тебя терплю уже который год, вот ты и придумал, что это любовь.

– Ничего я не придумал, – упрямо сказал Максим.

Его губы нашли мои и… Мне бы и хотелось сказать, что страсть захватила нас, а его поцелуй пробудил во мне любовь, но… Но ничего я не почувствовала, да и он тоже.

– Нет ничего, и ты сам это прекрасно понимаешь.

– Я все равно люблю тебя, – упрямо повторил Макс.

– Нет. Когда любят, нет никаких "все равно".

– Дай мне шанс.

– Я могу тебе его дать и даже переспать с тобой, только после этого с тобой общаться перестану. Ничего между нами нет, ни любви, ни страсти. Ты мой друг, очень хороший друг, и мне будет жаль потерять тебя. Подумай об этом, Макс, когда протрезвеешь. Тебе лучше домой поехать. Такси вызвать?

– Сам доберусь, – пробурчал Макс и ушел из библиотечного бассейна.

Осталась одна в этой странной библиотеке, на душе было паршиво.

– Кажется, я потеряла друга, – сказала я водной глади.

– А что вы хотели? Поиграли с мальчиком, а он захотел большего.

– И давно вы здесь, господин Греков?

Павлин собственной персоной возник из-за кадки с какими-то экзотическими растениями, ботаника не была моим любимым предметом, так что точное название этого творения матушки-природы я не вспомнила. Сказать, что появление Грекова меня удивило, это ничего не сказать, так, наверное, чувствовала себя Скарлетт, когда с дивана встал Ретт.

– Давно. Прежде чем свидания назначать, обходите территорию.

– Учту на будущее.

– Вы любите мучить людей, милочка.

– Не замечала за собой такого хобби.

– Завели мальчика, а теперь: прости, дорогой, ты мне просто друг. Для таких, как вы, давно придумали название – динамо.

Как мне хотелось его ударить, я даже руку занесла, чтоб затрещиной согнать с его губ ухмылку, но та небольшая часть моей натуры, где еще оставалась благоразумие, остановила руку в нескольких сантиметрах от его лица. И вместо оплеухи я почти нежно погладила его по щеке.

– Что ж, господин Греков, для таких, как вы, тоже давно придумали хорошее слово.

Я развернулась и пошла к выходу.

– И какое же, Шарлотта Генриховна?

"Ублюдок". Вслух я этого не произнесла, но это ругательство ему подходило.

– Клиент. Прощайте, Павел Игоревич.

– До свидания, Шарлотта Генриховна.

На этот раз я благополучно слиняла с приема.

Вот дамочка. Вроде и слово безобидное, если без контекста и той интонации, с которой она его произнесла. Этико-моральные качества меня не сильно должны волновать, главное, что свою работу делает и проблем не возникает. Но мы почему-то все время переходим на личности, хотя… она первая начала. Детское оправдание развеселило.

Ладно, пора возвращаться в реальность, прощаться с хозяевами и лететь на очередные переговоры.

А утром отправлю список новых заданий для Линдт.

Опять – я и приглашение. Два месяца назад Макс прислал пригласительный билет на выставку, первые дни показа для избранных. Для простых смертных вернисаж открывался позже. Но после недавних событий видеться с ним не хотела, неловко себя чувствовала. Существовала вероятность того, что и Макс не жаждет со мной встречаться, но лучше перестраховаться и не пойти. Не так много людей в моей жизни, которых могу назвать друзьями, и потерять одного из них не хотелось. И меньше всего ожидала, что весельчак Макс на самом деле так одинок, что привязанность и приятельские отношения могут перейти в другой ранг. Хреновый я друг, раз раньше не заметила, а сейчас… Вот что делать-то?

– Что, как Кощей над златом, чахнешь, Генрих?

– Привет, Ната. Какими судьбами?

– Решила подругу пропащую навестить, я, конечно, понимаю – работа, но хоть в скайпе могла стукнуть "жива-здорова". Вот меня и делегировали для выяснения твоего состояния.

– И как это тебя твой шеф отпустил?

– Отпустил. Над чем задумалась?

– Идти или не идти – вот в чем вопрос.

– Не хочешь – могу я сходить.

– Точно?

– Точно, ты же у нас устроила личную жизнь Мари и Ланы, Ася с шефом на очередной конференции, так что по твоей милости мне теперь не с кем вечерок провести.

– А как же Гоша?

– Был Гоша, да сплыл. Куда идти?

– На выставку.

– Современное?

– Возрождение.

– Не мой профиль, но ничего, схожу.

– Там Макс будет.

– Несчастный влюбленный? Вечер обещает быть интересным. Хочешь, я его отвлеку от твоей персоны?

– Хочу.

– А потом не будешь жалеть о кавалере?

– Ты же знаешь…

– Знаю – ты никого не можешь всерьез заинтересовать, все это глупости и больные фантазии мужиков. Только ведь это ты так считаешь, а не они. Но с Максом ты права, придумал мальчик сказочку, и сам в нее поверил. Все твои танцы, Генрих.

– А что с ними не так?

– Вот ты в танце своем что видишь?

– В записи? Набор элементов, тут ногу выше, здесь движение резче, основные шаги повторить, ошибки высматриваю, для этого на треньках их и делают.

– Вот, а мужики видят охренительную женщину. Ладно, пацаненка на себя возьму. Я дама опытная по части утешения младенцев, у меня племяшей только пять штук, вообще не плачут и не ноют, когда я рядом.

– Молоком только не перекорми.

– Постараюсь к груди не подпускать, – подруга нежно провела по своей троечке и прыснула со смеха. Натка схватила конверт с приглашением, чмокнула меня в щеку и унеслась.

Выживет ли Макс после ее утешений?

* * *

Я стояла перед картиной и не могла отойти. Какие глаза. Они проникали в самую потаенную часть души и все там переворачивали, взгляд, которому уже сотни лет, точно нащупал пустоту внутри и показал мне ее во всей неприглядности, то, что так долго скрывалось и пряталось, выползло, от этого взгляда нельзя было укрыться. Может, поэтому я и перестала любить старых мастеров?

Так просто ценить современных художников – прочитал рецензию, послушал похвалы, и твое мнение готово. Прятать пустоту так легко от себя и от других, но не от этих глаз. Великий Божественный Рафаэль Санти. Какие глаза. Этот мудрый взгляд дарил и успокоение: "все будет хорошо, поверь мне, я знаю все об этом мире, все будет хорошо", – шептал этот взгляд.

Пришлось отойти от картины, столь долгое пребывание возле нее уже было неприличным. Но отвести взгляд я так и не смогла, пару шагов назад, и в кого-то врезалась.

– Простите.

– Если вы будете и дальше пятиться, то свалитесь с лестницы.

Я повернулась к собеседнику лицом и впервые за вечер отвлеклась от мудрых глаз, сейчас смотрела в голубые глаза, не такие мудрые, как у творения Рафаэля, но прекрасные, глаза молодого мужчины. Странно, на фотографиях он выглядел намного моложе, я думала, что ему лет двадцать – двадцать два, а на самом деле он старше меня. Может, это из-за улыбки? На снимках он всегда улыбается, а сейчас он был серьезен, даже немного печален. Или из-за Лотты, что отзывалась о нем всегда как о немного хулиганистом мальчишке?

– Спасибо за предупреждение, перспектива сломать шею меня не радует. Вы Максим Олегович?

– Просто Максим. Мы знакомы?

– Я видела Вас на фотках у Лотты.

– Вот как, вы ее подруга?

– Да, я – Наталья.

– А где она?

– На организации очередного мероприятия. Я сама думала, что увижу ее здесь, но очень много работы.

Говорить о том, что Линдт отдала мне приглашение, посчитала лишним, мальчик решил пострадать. Хотя он уже совсем не мальчик. Мужчина, красивый мужчина.

– Наталья, вы весь вечер простояли у одной картины.

– Да, не могла оторваться. Теперь я понимаю, почему его называли Божественным.

– Эти глаза проникают в душу.

– Да.

– Вы видели Сикстинскую мадонну?

– Нет, то есть видела, в учебнике истории, а оригинал – нет.

– Я в следующие выходные лечу в Германию, могу и вас с собой взять.

– У меня визы нет.

– Это не проблема.

– Проблема, у меня паспорта нет, только отдала на замену.

И пока мне его делают, спокойно работаю в офисе и не таскаюсь со своим шефом по всему миру. Есть возможности ускорить оформление, но я не стала ими пользоваться, слишком устала за последний год от перелетов, хотелось побыть хоть немного дома. Да и страшно было, что могла пробудить во мне Мадонна Рафаэля? Боль? Пустоту? Надежду?

– Могу посодействовать.

– С чего вдруг?

– Друг Шарлотты – мой друг.

– Не могу сказать того же, у Шарлотты обширный круг знакомств, и кто для нее друг, а кто враг, сложно понять.

– Значит, вы меня в недруги записали?

– Я вас записала в привлекательные мужчины.

– Не хотите поужинать с привлекательным мужчиной?

– Не сегодня, очень устала, всю неделю в разъездах.

– Понятно.

– И что вам понятно?

– Все.

– Странные вы мужчины, еще нас в нелогичности обвиняете – я сказала об усталости, и тут же вывод о ненужности. В отличие от присутствующих здесь леди, я обычная ломовая лошадь, которой нужно отдохнуть.

– Я могу вас подвезти?

Я красноречиво посмотрела на бокал в его руке.

– Можете проводить до такси.

– А на такси?

– Можете.

– У меня есть водитель, я не сажусь за руль нетрезвым.

– Тогда примите заказ на доставку одной лошади до Проспекта Мира.

– Наташа, что ж вы себя так не любите, какая вы лошадь, вы сногсшибательная кобылка.

– Которой пора в стойло.

Я мастерки пристроила свою руку на его локоть и вынудила идти к выходу. Странная Лоттка, нормальный мужчина, интересный, молодой, состоятельный, обходительный, что ей еще надо. Было бы у меня времени побольше, уж я бы им занялась.

Дорога домой была короткой, под его рассказы я и не заметила, как оказалась рядом с подъездом. Максим проводил меня до квартиры.

– В гости напрашиваться не буду, спокойной ночи, Натали.

Он поцеловал мне руку и пошел к лестнице.

– Подождите, Максим.

Я подошла и протянула ему свою визитку.

– Если у вас будет настроение пригласить меня еще раз, мой личный сотовый на обороте.

– Не сомневайтесь, желание возникнет.

В квартиру зашла глупо улыбаясь, и спать совсем расхотелось. А когда захотелось, не получилось – дорогой и любимый шеф застрял в Париже и не успевал на совещание, сначала попыталась его оттуда вытащить, но погода постаралась на славу, и никто не летал, и ничто не летало. Билеты на скоростные поезда тоже не удалось забронировать, а кричать, выбивая себе блага, он не мог, а я – вопящая постсоветская особа (обычно выбивающая все) была далеко. Пропал мой отгул, пришлось бежать на работу и в спешном порядке организовывать видеообщение, благо, в свое время обучила Василия Петровича пользоваться Скайпом. Пока шло совещание, я разработала план эвакуации шефа из Франции через Германию, что благополучно и сделали, только выходной не получился, опять. И к концу дня снова напоминала выжатый лимон, усталость перерастала в хроническую, а такого я позволить себе не могла, ладно Лоттка и Аська – серьезные девы, а я-то "в поле ветер, в жопе дым", не могу быть серьезной и рефлексирующей. Я же в нашей компашке самая молодая, самая тусовщица, всем уже по двадцать восемь стукнуло, а мне только двадцать семь, правда, через неделю и я стану как все. К черту усталость, надо тусить.

Боже, как хочется сесть, и как назло, нет ни одного свободного столика, даже места у стойки бара не было. Можно, конечно, подсесть к кому-нибудь, но это чревато, а к приключениям такого рода сегодня не готова. Да и к танцам тоже не готова. Сил нет, и что я сюда притащилась? Лежала бы дома, отдыхала, завтра же на работу, у всех выходной, а мне на работу. "Тусовщица, мать твою за ногу" Кто-то мне на эту самую ногу и наступил. И очень сильно, и очень больно, словно решил сломать мне пальцы, а может, и сломал, но здесь в темноте клуба я не могла разглядеть, что же с моей бедной ногой. Пришлось выбираться на улицу. Осмотр удручал, тонкая кожа итальянской туфли была пробита насквозь, тонкая кожа, моя собственная, была повреждена, кровь сочилась из округлой раны, идти было больно, но нужно, такси обещалось через полчаса, и торчать здесь столько времени совершенно не хотелось, ловить частника опасно, придется добираться на метро, хорошо, оно еще работает. Чертовы модельные полусапожки так со всех сторон сжимали ступню, что становилось еще больней. Но не в туфлях же прыгать по реагентам и песку. Настроение было отвратительным, сил совершенно не осталось, но доконало меня не это. На входе, когда я пыталась разглядеть повреждения, меня толкнули входящие, короткое извинение и все. Максим даже не узнал меня, и это окончательно меня раздавило. Егоров был с какой-то дамочкой, Лоттка таких обычно кобылами именует. Как любая женщина, я считала себя неотразимой и запоминающейся, а тут такое…

С трудом дотащилась до метро, села на лавочку в ожидании поезда и не смогла встать, вот просто не могу подняться и все. От бессилия разрыдалась. И даже позвонить некому, кто среди ночи примчится ко мне на станцию метро и заберет отсюда. Но спасение мне само позвонило.

– Привет, Натали, как сходила вчера?

А я просто разрыдалась, где-то между рыданиями и иканиями успела Лотте рассказать, где нахожусь. Через десять минут помощь в лице Линдт прибыла. С мирамистином, спиртовыми салфетками, пластырем, хлопковыми носочками и теплыми сапогами на пару размеров больше моих полусапожек.

– Пошли, Наталка.

Шарлотта помогла мне выбраться из подземки и отвезла к себе домой, от травмпункта я отказалась. Подруга запихнула меня в пенную ванну, осторожно вымыла мне голову и помогла потом добраться до постели. Обработав мою рану, Лотта стала допытываться, что со мной стряслось, я все ей рассказала, кляня мою судьбу и внезапно наступившую старость.

– А что ты хочешь? За неделю мир облетела и хочет прыгать и скакать, как коза на конопляном поле? Смена часовых поясов, перелеты, тебе просто надо выспаться.

– Мне завтра на работу.

– Ничего, не убежит твоя работа. Приказ о выходе сделан? Сиди дома. Мне завтра после обеда уезжать, вот и будешь у меня спать, я тебя не выпущу.

– А твой Макс меня даже не узнал, прошел мимо и все, да еще и с кобылой какой-то, – обиженно сообщила я.

– Честно? Я тебя еле узнала – на голове мочалка, прикид а-ля подросток, бледная как смерть, так что ничего удивительного.

Лоттка опять рассматривала мою рану.

– Перелома нет, а вот ушиб сильный, но лучше рентген – вдруг трещина.

– Туфли жалко.

– Жалко, Прада – хорошая фирма, ничего, я скоро в Милан поеду, прикуплю тебе подарок на день рождения.

– Все равно обидно, что не узнал.

– А может, и хорошо, что не узнал, будешь у него в памяти красивая, а не пугало огородное в испорченных туфлях. А мы ему отомстим. Заходишь ты вся такая красивая, мужики вокруг тебя так и вьются, а ты мимо него проходишь и не узнаешь, он унижен, ты вознаграждена.

– Красиво, только неосуществимо.

– Кто сказал? На следующей неделе и осуществим, если ты отдохнешь и станешь Натальей Необыкновенной.

– А что, хороший план, мне нравится.

– Вот и начинай его осуществлять, спи.

Лоттка ушла из комнаты, выключив свет, а я строила планы и видела себя невероятно красивой и гордой, идущей мимо Егорова, и совершенно незаметно уснула.

Утром проснулась от запаха – корица проникала под одеяло, заставляя вставать и топать на кухню. Генрих героически (а как же иначе в наш век "все можно купить") пекла булочки.

– И вот не лень тебе?

– Умойся сначала, – Лоттка шлепнула меня по рукам горячей прихваткой. Пришлось подчиниться. Кулинарные подвиги подруги были редки, но, черт возьми, как же вкусно.

– Ты не треснешь?

– Неааааа, – довольно щурясь протянула я, забирая очередную пышку. – И не лень тебе? Утро, можно поспать.

– Еще как лень, но нашлись гады, что разбудили с утра пораньше, я подняла остальных коллег и самое обидное – не уснула. А потом позвонил Ден, и теперь на работу раньше. А ты можешь отдыхать.

Лоттка как-то быстро собралась и исчезла из квартиры. А я осталась с булочками, кофе и хромотой на кухне. Очередная булочка, и попрыгала обратно в спальню. Сумочка нашлась быстро, телефон разрядился, вот и объяснение тишины. Но как только он включился, начались звонки. И почему нельзя отключать звонилку на все выходные с чистой совестью и не переживать?

А может, я просто ждала звонка, которого в итоге не было. Сообщила шефу, что сижу дома, расписала ужасное положение своей ноги и была отпущена на излечение до вторника.

Прибралась, помыла посуду, вызвала такси, Генрих звонком напомнила про рентген. Почти смиренно отправилась в травму, ничего ужасного не было обнаружено. Выслушала пару комментариев "всякой чушью время отнимают", но булочки с корицей – волшебная вещь, и настроение мне не испортили, и я никому его не испортила, пропустила бурчание мимо ушей. Дома отключила телефон и улеглась смотреть фильмы в окружении пицц и роллов. А вечером представляла, как буду отомщена, и даже выбрала платье, в котором буду прекрасна и недоступна. Золотое, короткое…

Генрих окинула меня взглядом, покачала головой, цокнула языком и пошла к своему легендарному шкафу, в котором можно было при желании исчезнуть на месяцок. Вернулась она с чем-то белоснежным и струящимся.

– Подарок пригодился сразу, – Лоттка хохотнула, – переодевайся.

– А чем это плохо?

– Ты собиралась королевой быть, а не девочкой по вызову.

Всегда считала, что длинное платье в пол необходимо женщине средних лет, чтоб скрывать свои ноги в варикозе, а мне, молодой и красивой, чем короче, тем лучше.

Но сейчас на меня из зеркала смотрела богиня.

– Шарли, а ты уверена, что бриллианты нужны?

– Уверена. Какая красота получилась, ты просто великолепна.

– Ты тоже превосходна.

– И кому ж такое счастье достанется? Ладно, такси приехало, нам пора на бал, Золушки должны сбежать в полночь, так что не надо тратить время впустую.

Все это действительно напоминало сказку, и ощущение волшебства меня не покидало. Впервые еду на бал как приглашенная, а не как сопровождающее лицо, это было странно и волнующе. Старинные бриллианты словно поддержка из прошлого. Чувствовала себя царицей, появилась горделивая осанка, и хотелось повелевать, вот что красивое платье делает.

Странно, но чувство неловкости, обычно появляющееся у меня на таких мероприятиях, исчезло бесследно. И молодецкий задор, что помогал мне переносить стойко такие рауты, исчез. Сейчас я была равной среди гостей. Лотта практически сразу была уведена одним из ее клиентов, а мне любезно показывали старинный особняк. Из меня плавно текла французская речь, иногда поправляли, рассказывали забавные истории, в общем, уже и забыла о плане мести и предавалась сладостной сказке.

– Натали?

– Простите?

– Я Максим, Максим Егоров, друг Лотты.

– Да. Вспомнила. Здравствуйте, Макс, Лотта где-то здесь.

И вернулась к разговору с месье Дебуа. Когда через несколько минут немного отвлеклась от разговора о значении Наполеона в развитии России, то обнаружила, что Максим все еще рядом, я вопросительно приподняла бровь, но ничего услышать не успела, Шарлотта отвлекла Егорова и увела его в другой конец зала. Бал продолжался, время незаметно летело, и вот уже пора было уходить.

– Вам уже пора?

– Да, Жерар, у нас планы на остаток ночи, у Натали день рождения, и мы уезжаем на другое торжество, мы и не предполагали, что здесь так изумительно, так бы ничего не планировали, а сейчас слишком поздно отменять встречу.

– Я понимаю, но я хотел бы сделать подарок. Вы могли бы немного подождать?

– Конечно, Жерар.

Через несколько минут месье Дебуа вернулся с резным ящичком, в котором было розовое шампанское и хрустальные бокалы, я поблагодарила за подарок, нас проводили и посадили в такси.

– Лоттка, спасибо. Этот вечер – просто волшебство, словно мечта сбылась.

– Мне тоже понравилось, даже новогоднее шампанское его не испортило, – Генрих в очередной раз прыснула со смеха, разглядывая коробку с Сантой, – а какие закуски. Так и не смогла выпытать, кто повар.

– Ты, как всегда, вся в работе.

– Нет, я для себя.

– Куда мы сейчас?

– Сначала на работу, надо спрятать украшения, зачем нам лишние проблемы, да и шампанское таскать не хочется. Потом в "Националь" праздновать, столик заказан, только вот будем ты да я, да мы с тобой, девчонки смогут только в субботу.

– Это же дорого.

– Предлагаешь двум королевам праздновать в забегаловке, мы достойны лучшего. А потом по моему плану…

– И что по твоему плану?

– Увидим, умею ли я планировать.

Мы сидели в ресторане, когда мой телефон ожил, номер был незнаком.

– Это Егоров, сбрось.

Я послушалась. Телефон опять начал звонить, я опять сбросила, на третий звонок Лотта разрешила ответить максимально холодно, сказать, чтоб перезвонил, так как я очень занята.

– И что я ему скажу, когда он перезвонит.

– Узнаешь, что ему надо от тебя. Не соглашайся встречаться и не говори, где мы.

Так я и сделала, но Лоттка повела себя не по сценарию, вдруг начав довольно громко говорить сама с собой: "Да, шеф, я в "Национале", нет у меня выходной". Я повесила трубку, даже не попрощавшись с Максом.

– Что это было?

– Если я его знаю, а его знаю, то он должен появиться здесь минут через десять, как минимум с розами. Ты же хотела мести, вот и делай с ним все, что хочешь, можешь пнуть, можешь приласкать.

– Это подстава.

– Нет. Это – бойтесь своих желаний, они могут исполниться. Максим же тебе понравился.

Он появился через семь минут с букетом орхидей. Я старалась быть любезной, но холодной, мне это удавалось, но как только Лотта сообщила, что ей пора, запаниковала, при подруге было легко притворяться безразличной, а вот наедине…

* * *

Обернулась посмотреть на них перед уходом, красивая пара, и есть что-то между ними, и чувствуешь себя лишней, и мешать не хочется. Может, и не будет «на всю жизнь и до гроба», но точно что-нибудь будет.

Что-то я последнее время переквалифицировалась в сводню, может, пора менять сферу деятельности?

– Шарлотта Генриховна.

Немного низкий голос, что заставлял прислушиваться. Знакомый голос.

– Николь?

– Уделите мне несколько минут?

– С удовольствием.

– Мой шеф хочет, чтоб ваша компания организовала его день рождения, ничего фееричного, но все должно быть достойно.

– Боюсь, что детали займут не несколько минут.

– Поэтому нам необходимо встретиться. Когда сможете?

– Вторник, среда.

– У вас же есть мои контакты? Напишите, согласуем встречу.

– Хорошо. Приятного вечера.

– И вам.

Странно было видеть Ерец одну. Но через пару минут все встало на свои места. Ковин возник рядом, по-хозяйски пристроил руку на ее талию, она привычно шутливо отчитала его за контроль, но навряд ли Николь сегодня избавится от опеки, слишком много молодых мужчин в зале и за их столиком. Шубейку принесли быстро, на улице было морозно, холод щипал щеки.

– Шарлотта Генриховна?

И почему именно сегодня все решили поздний ужин провести здесь? Как же хотелось просто сбежать. Он меня уже достал. Его поручения, что занимали большую часть рабочего дня, можно было отдать Лизе, но по условиям договора не получалось. Я постоянно кого-нибудь встречала или провожала. У него реорганизация, я страдаю. Оклик был не слишком сильным, скорей немного удивленный. А значит, можно не обращать внимания. Посмотрела по сторонам, словно ища "источник" голоса, тряхнула головой, словно показалось. И на первой космической дунула в сторону метро. Звонка не последовало, значит, не очень и нужна. От Дена тоже никаких сообщений не было.

И когда он только со всеми встречаться успевает? Я за две недели целый табун приняла. Продешевил Ден, мы Грекову явно обходимся меньше, чем весь отдел. Со всеми этими "молниями", "срочно", "обязательно", почти забыла про план мести и про туфли, если бы дама за соседним столиком в кафе громко не сетовала на жадность мужа, оставившего ее без новых туфель, я бы вернулась в Москву без подарка и платье бы не увидела. А еще надо было организовать встречу прекрасной и гордой Наты и недостойного Егорова, а Греков не оставлял на это времени. Но, видимо, судьба решила мне помочь, Егоров сам прислал электронное письмо с приглашением прибыть на прием во Французское посольство и как раз на день рождения Натали. Все замечательно сложилось. Я даже не знала, кем себя больше ощущаю – амурчиком с крыльями или колобком. Пусть лучше Амурчик, а то у колобка не очень приятная встреча с лисой в перспективе.

Расплата за посольство прилетела незамедлительно – провела хорошо время, проведи его плохо. Лиза загремела в больницу, и Ден кинул на замену меня. Вроде и не так далеко летала, но утомительно. А когда ты не в теме, приходится напрягаться в сотню раз сильней, чтоб уловить все договоренности, провести все как надо, и чтоб при этом не провели тебя. Вот как раз с последним и столкнулась. Иногда приходится быть такой сукой. Но если хитрожопая мамаша жениха решила, раз не я была в начале переговоров, то про оплаты не знаю, то есть у меня несколько фрагментов с торжества, что не очень понравятся свекру. Наивная, вот реально думает, что у нас таких "умных" не было? Пришлось билеты менять. Оплату забрала наличностью. Закинула себе на карту и, чувствуя себя почти богатой женщиной, отправилась в зал ожидания, вылет через два часа, часа три перелет, потом на работу и, главное, там не сдохнуть. Два дня без сна перебор.

Мои надежды на сон в самолете рухнули сразу, молодая девчонка, первый перелет, трещала все время без перерыва и даже во время перекуса умудрялась стрелять словами. Поменяться местами желающих не возникло. Стоило только приземлиться, как тут же начались звонки от Шефа и из конторы Грекова, если для одного я все ж являлась подчиненной, то вторые уж точно не могли требовать от меня отчета – договор с Павлином, а не со всем его коллективом, нашли кому слать дополнения, уточнения, "чтоб не забыла", "надо так", "точно все поняли". Приехала в офис злая, уставшая и голодная. Последнее удалось как-то поправить, а вот с остальным не особо. Сбежала от всех на первый этаж, чашка кофе с лавандой, немного меда. Только доехала до своего этажа, как звонок с охраны. Ерец.

Николь покупала кофе, почему-то была в туфлях и без паспорта.

– Так бежала от шефа, что переобуться забыла, – рассмеялась Ерец.

– А я один раз от клиентов без туфель удирала по насту.

– В моей практике такого не было.

– И не надо.

Раздражение ушло. С Николь было легко, ее ямочки на щеках обезоруживали сразу, детская непосредственность, что проскальзывала в ней время от времени, притягивала. Казалось, что она сохранила в себе кусочек безоблачного детства. Солнышко, почему-то, это слово подходило к ней больше всего. Хотя, я уже пару раз видела, что она может быть и очень жесткой, резкой, и все равно, солнышко.