Текст книги "Молодильные баночки попаданки (СИ)"

Автор книги: Анастасия Гудкова

Соавторы: Лада Орфеева
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)

Глава 10

Сказать, что отец удивился – ничего не сказать. Очевидно, он был в ярости: покорная прежде старшая дочь вдруг проснулась крайне дерзкой. Торгуется, настаивает и ни в какую не желает соглашаться с теми кабальными условиями, которые он пытался мне ставить. Что ж, кажется, ему придется привыкнуть к новой Веронике. А мне – к семейству, в котором не принято заботиться о своих родственников. Хотя, может быть с Ханной еще не все потеряно.

Откровенно говоря, настаивая на том, чтобы младшая сестра отправилась со мной, я преследовала сразу две цели. Во-первых, мне действительно хотелось избавить ее от предстоящего замужества со стариком, у которого супруги не задерживаются на этом свете. Даже если она окажется не очень приятным человеком, такой судьбы я никому бы не пожелала. А во-вторых, глупо было отрицать, что лишние руки в полузаброшенной лавке мне вряд ли помешают. И я мало знала о местном мироустройстве, а уж о зельях и вовсе говорить нечего. Мне же предстояло разобраться во всем в максимально сжатые сроки.

Впрочем, кое-какое представление я о зельеварении все же составила: в одной из спален обнаружились старинные книги рецептов. Выходило, что сварить зелье – примерно то же самое, что и суп, только ингредиенты странноватые. Кроме того, если принять во внимание, что всю сознательную жизнь я посвятила разработке и внедрению рецептов косметики, вряд ли у меня возникнут сложности с тем, чтобы правильно отмерить нужную граммовку или выдержать время варки. А посему, никаких сложностей с зельеварением я не ожидала.

Зато они ожидались в другом направлении. Маркетинг и реклама. Иными словами, у меня было три месяца на то, чтобы изучить рынок настолько полно, насколько это вообще возможно, познакомиться с конкурентами, ценообразованием, ассортиментом, выявить сильные и слабые стороны унаследованного мной бизнеса. В моем мире этим занимались специально обученные люди, мне же предстояло стать многорукой и невероятно эффективной. Так что без Ханны, определенно, я бы не справилась.

Всю дорогу обратно отец сердито молчал, а после пулей вылетел из экипажа, на ходу бросая вознице монеты за проезд. Я с непривычки долго выбиралась в неудобном платье с незаметных из-за кучи юбок ступеней, так что за это время папенька успел добежать до дома и хлопнуть дверью так, что весь проем обиженно затрещал.

Я невозмутимо пожала плечами. Он может злиться сколько душе угодно, моего решения это не изменит. Никакого благоговейного страха перед старым мужчиной, оставившим свою семью в бедственном финансовом положении, я не испытывала. Да и дверей достаточно, хоть дверной оркестр устраивай, мне все равно.

Зато, услышав непривычный шум, из своей комнаты выскочила испуганная Ханна:

– Никки, – прошептала она, хватая меня за руку и втаскивая к себе, – что стряслось? Никогда отца таким не видела...

– Да ничего особенного, – весело ответила я. – Ему просто не понравилось, что я собираюсь перебраться в зельеварную лавку.

– Ту самую, что досталась тебе в наследство? – охнула сестра. – Я спрашивала сегодня у матушки, пока вы были там, она говорит, что там разруха и кошмар. Как же ты там справишься со всем?

– Забавно слышать, что твоя матушка мое наследство тоже осматривала, – ехидно заметила я. – Благо, хотя бы отказаться не смогли.

– Не успели, – пояснила Ханна. Я удивленно уставилась на нее, а девушка смутилась и поспешила выдать гору подробностей. – Мне это тоже сегодня матушка сказала, пока кричала. Все дело в том, что твоя тетушка скончалась, когда тебе уже исполнился двадцать один год, а значит, никаких прав родители или опекуны больше на твое имущество не имеют. Я и знать о таком не знала.

– Так на что они тогда вообще рассчитывали? – удивилась я.

– На то, что ты не появишься у законника и лавка перейдет в городское имущество, кажется, матушка сказала так.

– Вот змея, – фыркнула я. – Ладно, все равно у нее ничего не вышло. Глупо отказываться от такого подарка судьбы. Отец выдал мне трехмесячную отсрочку от брака, и я собираюсь использовать ее на полную катушку. Научусь варить зелья, отремонтирую ветхое строение и сделаю мою лавку самым выдающимся местом в городе. Нужно только вещи собрать.

– Удачи, Никки, – искренне пожелала Ханна. – Пусть у тебя все получится! Альтер и правда такой противный, я только рада буду, если ты не выйдешь за него... Ой!

– Ты вспомнила о том, что кто-то за него все равно выйдет? – догадалась я. – Я тоже об этом думала. И знаешь, что? Собирай вещи, ты едешь со мной!

Ханна от радости завизжала так, что зазвенели стекла, а где-то вдалеке на улице залаял соседский пес. А мне вдруг стало так легко на сердце, как бывает от понимания того, что произошло что-то хорошее, правильное.

Что ж, мои дорогие ценители зелий! Ждите, скоро откроется "Лавка леди Вероники". И я сделаю все, чтобы город ее открытие запомнил!

Глава 11

Из отчего дома мы с Ханной практически убегали, сопровождаемые яростными криками показавшейся мне на первый взгляд куда менее эмоциональной Миранды. А мачеха, как выяснилось, не особенно стесняла себя манерами: сквернословила, швырялась остатками сервиза и звонко топала ногами, так что отломила каблук у видавших виды домашних туфелек. Меня этот концерт не тронул, а Ханна всхлипнула разок, но все-таки решительно запрыгнула в поджидающий наш экипаж.

Вещей у нас было немного: мы прихватили только самое необходимое и то, что не грозило рассыпаться в труху при первой же возможности. Денег имелось ровно столько, сколько позволило бы прожить около недели, отказывая себе примерно во всем, кроме хлеба и каши. И на извозчика в один конец, то есть к зельеварной лавке.

Краткий экскурс в местную валюту и ценообразование для меня быстренько провела Ханна, которой я призналась, что обморок вызвал у меня провалы в памяти, о которых никто догадаться не должен. И сводная сестра с готовностью бросилась мне помогать. Итак, я узнала, что деньги здесь только в виде монет. Есть медные, самого низшего достоинства, их так и называют, медяшки. Одной медяшки хватает на нечто недорогое, вроде литра молока или булки хлеба. За проезд нам пришлось выложить три медных монетки, но я не жалела: стоило только представить, что нам пришлось бы тащить это все на себе, становилось дурно.

Следующая по степени важности монетка – серебряная, или, по-простому, серебряк. Равнялась почему-то пятиста медяшкам. Отчего число не кратное десяти или сотне – непонятно, но не в моих силах и правилах менять устоявшиеся порядки, так что просто зафиксируем это в памяти, а потом и то, что золотых монет Ханна никогда в жизни не видела, но знала, что одна золотая монета соответствует пятиста серебряным.

В общем-то, отправные точки были заданы, так что я рассчитывала, что через недельку-другую привыкну к местным деньгам. Куда сложнее было заработать что-нибудь. Отец упоминал еще о каком-то кредиторе, неплохо бы выяснить, сколько ему задолжала тетушка. А еще составить примерную смету на ремонт всего того, что в лавке уже сломалось или намеревается сломаться в самое ближайшее время.

Возница высадил нас прямо у покосившегося заборчика. И тут же сразу стало понятно, насколько наше с Ханной ожидание начала новой жизни не совпало. За спиной раздался такой продолжительный вздох, полный боли и разочарования, что я даже обернулась, чтобы убедиться, что сестричка прямо сейчас не намеревается рухнуть без чувств. К счастью, на ногах Ханна стояла твердо. Может быть, я ошиблась, думая, что она – эдакий нежный цветок, не приспособленный к реальной жизни. А может, наоборот, не ошиблась, а нежный цветок здраво оценил обстановку и рассудил, что падать в обморок в репейный куст будет, мягко говоря, некомфортно.

– Все будет хорошо, просто не сразу, – пробормотала девушка, решительно подхватывая свою сумку. – Мы справимся, правда ведь?

– Куда мы денемся, – пожала я плечами. – У нас ведь такая чудесная перспектива на тот случай, если здесь ничего не получится. У меня – лорд с потными ладошками и грязными мыслями. У тебя – старикан, умерщвляющий собственных жен неведомым способом. Знаешь, я, пожалуй, выбираю пыль и покосившийся заборчик.

– Ты права, – кивнула Ханна. – Пыль выглядит куда привлекательнее, чем маячащее на горизонте замужество с лордом Грейсоном.

И она бодро пошла по кривой дорожке с выщербленными камнями, ловко переступая через те ее участки, на которых можно было споткнуться. Не завизжала при виде выбравшейся погреться на утреннем солнышке зеленой ящерки, не охнула, когда с дверного полотна на нее рухнул паук, не удержавшейся на рвущейся паутине.

– Все будет хорошо, – повторяла Ханна, будто это было какое-то заклинание, способное нам помочь.

Мы осторожно пристроили сумки с вещами прямо у входа, а сами отправились в кухню. Нужно было проверить, работает ли здесь водопровод, есть ли где-то подходящая для уборки ветошь, а еще – чем заменить привычные мне средства для мыться самых разных поверхностей. И я надеялась, что неизбалованная наличием прислуги в доме Ханна, мне что-нибудь подскажет.

К счастью, вода в доме была, а из-за того, что трубы успело немного нагреть солнце, она даже была не ледяной, а едва теплой. Но и этого было достаточно для того, чтобы пальцы не сводило от холода. Вместо всяких паст, порошков и гелей обнаружился брусок невнятно пахнущего мыла, но оно, по словам Ханны, прекрасно оттирало налипшую грязь.

Начать уборку мы тоже решили с кухни. Потому что есть нам захочется определенно намного раньше, чем спать, а значит, ко второму этажу можно будет перейти после обеда. Однако уже в кухне нас ожидал сюрприз.

Глава 12

В первый раз рассмотреть помещение мне не удалось из-за отсутствия света. Теперь же, слегка оттерев ближайшее окно, мы смогли оглядеться и оценить масштаб бедствия.

– А тетушка твоя уборкой себя не утруждала, – пробормотала побледневшая Ханна.

Судя по тому, что где-то еще вольготно жил кредитор, приготовлением зелий она тоже не особенно занималась. Всю дальнюю стену кухни занимали котелки разного размера и из разных материалов: медные, чугунные, глиняные, были ступы с толкушками, а еще – куча банок с какими-то скрюченными не то корешками, не то листочками.

– Красота какая, – вздохнула я. – Иногда я думаю, что некоторые вещи проще сжечь, чем исправить...

– Ты предлагаешь спалить лавку? – испугалась Ханна.

– Пока только корешки, – покачала я головой. – Главное, чтобы без последствий. Но это потом, когда все отмоем.

Мы бодро набрали воду в тазы, натаскали ветоши и мыла и приступили к монотонной уборке. Первыми засияли чистотой окна. Шторы решено было снять и выстирать, так что кухня сразу стала казаться более светлой и просторной. И грязной. На то, чтобы отчистить окна у нас ушло все время до обеда. Теперь в животах недвусмысленно урчало, а сесть было решительно негде.

Мы вернулись в холл, отряхнулись и разместились прямо возле сумок, присев на корточки. Ханна прихватила из дома крекеры и яблоки, только это и спасло нас с сестрой от голодных обмороков. Тоже, конечно, так себе обед, но лучше, чем ничего. Чай заварить нам тоже не удалось, пришлось довольствоваться водой.

Голодные и недовольные, мы принялись тереть кухонные завалы в два раза быстрее. Если сначала мы еще пытались перебирать вещи, прикидывая, что нам пригодится, а от чего можно избавиться, то теперь безжалостно выносили все во двор, рассудив, что грязнее, чем уже есть, они вряд ли станут. А так хотя бы есть шанс отмыть все побыстрее: пустые столы и полки залить водой и отчистить мылом былло куда проще, чем переставлять утварь, предварительно ее отмывая. Единственное, чем мы смогли облегчить себе часть работы: замочили часть столовых приборов в небольшом корытце.

К вечеру мы так утомились, что с трудом переставляли ноги.

– А нам еще постель перестилать, – взвыла сестра, с явным сожалением глядя на лестницу, ведущую на второй этаж.

Чистые простыни мы привезли из дома, так что нам хотя бы было, что стелить. Оставалось определиться с местом. Для ночевки был выбран небольшой диванчик в холле, отмыть который было куда проще, чем две спальни. Пока я старательно отчищала диван от всего, что на него налипло, Ханна мыла пол. Спать мы буквально рухнули, обессиленные, но в целом довольные.

А на рассвете нас разбудил булочник. Сперва он бодро что-то прокричал от калитки, потом, не получив от двух сонных девиц ответа, настойчиво затарабанил в дверь. Пришлось набрасывать приличное платье и идти открывать. В результате в его пухлые ладошки перекочевала одна медная монетка, а нам с сестрой достались умопомрачительно свежие сдобные булочки, которые я отнесла на кухню.

Я собиралась было сделать свой любимый утренний трюк – "доспать" до звонка будильника. Впрочем, будильника здесь не было, но нас ведь и не торопил никто, а часочек отдыха мы с Ханной заслужили. Но оказалось, что следом за булочником по дворам разгуливает молочник. Наш завтрак пополнился кувшином молока и миской домашнего творога, а еще я прихватила немного сметаны. И на этом решила, что больше лучше пока ничего не покупать.

К тому же, всем известно, что дешевле всего питаться крупами, сваренными на воде. Нужно было выяснить у Ханны, где ими можно разжиться. Потому что каждое утро завтракать свежей выпечкой для нас было непозволительно дорого.

– Надеюсь, лавочники с доставкой на дом закончились, – пробурчала я.

Впрочем, заснуть мне все равно больше не удалось бы. Ханна уже отправилась на кухню, чтобы отмыть и вскипятить чайник, а я пошла умываться. И тут в дверь снова настойчиво постучали. Я подумала, что это какой-нибудь хозяин мясной лавки пришел торговать вырезкой. Резко открыла дверь, на ходу стряхивая капли воды с рук, и застыла. Потому что стоящий на пороге мужчина уж точно лавочником не был.

Глава 13

Высокий, широкоплечий брюнет с суровой складкой между бровей, пронзительными глазами невероятного медового цвета, внимательно разглядывал меня, взлохмаченную и в криво натянутом платье. А нечего процессией с рассвета ходить к приличным девушкам, они, может быть, за пару часов до этого самого рассвета только спать легли!

– Вероника Тралер? – прищурился мужчина.

– А вы кто? – знаю, вопросом на вопрос отвечать неприлично, примерно также, как и приходить без приглашения.

Хотя, может быть в этом мире такое поведение в порядке вещей, однако я мириться с подобным не собиралась. По утрам я несговорчивая и малость недобрая, так что лучше бы этот визитер тоже продавал что-нибудь такое, от чего я не смогу отказаться. Вот только лавочником он не выглядел.

На нем был камзол из дорогой ткани, черные брюки, выглаженные так, что ни единой складочки найти было невозможно, а еще – начищенные до сияющего блеска черные ботинки, на которых я с крайним удовольствием обнаружила каплю сырой грязи, явно полученную на нашем участке. Жаль, он не вляпался во что похлеще.

– Разрешите представиться, лорд Максимиллиан Рессар. Могу я войти?

– Вполне, если сообщите о цели вашего раннего визита, – пожала я плечами.

Надо же, целый лорд, а я не одета. Впрочем, даже если бы я откопала в сумках какое-нибудь худо-бедно подходящее для встречи с высокородным гостем платье, вряд ли сумела бы молниеносно привести его в надлежащий вид. Там просто отгладить было недостаточно: еще когда я собирала вещи заметила, что гардероб Вероники, в теле которой я так внезапно оказалась, требует местами ремонта, а местами мусорной корзины. Но денег на обновки сейчас не было, так что лучше было прихватить то, что есть, чем ходить голой.

– Что ж, – улыбнулся мужчина. – Ваша родственница, оставившая вам в наследство зельеварную лавку, к сожалению не справлялась с ее содержанием. И взяла у меня деньги в долг под залог этой самой лавки. Мне продолжать на пороге?

– Да нет уж, заходите, – разрешила я. – Такие вопросы на крылечке не обсуждают.

– Рад, что в этом наши мысли сходятся, Вероника, – кивнул лорд.

А я принялась лихорадочно припоминать, что там у меня-то с титулами? Не должна ли я его как-нибудь поправить. Вот незадача, кажется, Альтер тоже называл меня просто по имени... Выходит, мой титул, если такой имеется, позволяет мужчинам фамильярность. Нехорошо...

Не успел лорд Рессар ступить на порог холла, как из кухни выскочила довольная Ханна с криком:

– А чай готов!

Она увидела незваного гостя, осеклась и с выражением крайнего ужаса на лице уставилась на меня. Я устало вздохнула.

– Прекрасно, лорд Рессар, вы как раз вовремя. Думаю, за чашечкой чая обсуждать финансовые дела куда приятней, чем без него.

– Поражен вашим гостеприимством, Вероника, – ехидно заметил мужчина, прекрасно понимая, что оно, мягко говоря, вынужденное. Однако, от чая отказываться не стал.

Смущенная Ханна сослалась на то, что у нее куча дел, поэтому она прихватила румяную булочку и кружку свежезаваренного чая и куда-то убежала завтракать. Я же покорно выполняла роль приличной хозяйки: предложила выпечку лорду, налила ему чай и уселась напротив, не забыв про завтрак для себя.

От булочек гость отказался, чай пил как-то нехотя. Что-то мне подсказывало, что в его лордовских запасах заварка повкусней, но простите уж, выбирать тут не приходится. Да и вообще, я на гостей не рассчитывала, так что лучше сразу к делу.

– Сколько вам должна моя тетушка? Вы собираетесь отобрать у меня лавку прямо сейчас? – без лишних церемоний поинтересовалась я.

Интерес мой, в общем-то, был весьма оправдан. Второй этаж-то мыть или не стоит? Да и корешки разбирать, или они уже не мои?

– Нет, Вероника, не сегодня, – покачал головой кредитор. – Я лишь принес договор, который подписала госпожа Ратон. Вы можете ознакомиться. Вот здесь указана сумма, которую она, хочется верить, собиралась мне вернуть. А здесь срок, как видите, у вас в запасе есть три месяца.

А папенька ведь его точно видел. Недаром и он говорил о том же сроке, после которого я должна буду выйти замуж за Альтера. И сумму в сто золотых тоже видел. Баснословные деньги, и куда их ухитрилась потратить тетушка – ума не приложу. Лавка целиком-то вряд ли столько стоила. Внутри все похолодело, но я выдавила из себя улыбку.

– Что ж, я ознакомилась. Позвольте мне оставить мой экземпляр в качестве напоминания о нашем сотрудничестве. Рада была познакомиться, лорд Рессар, прошу меня простить, у меня очень много работы. Оказывается, я должна в течение трех месяцев где-то найти сто золотых.

– Вероника, вы ведь понимаете, что это... невозможно? – прищурился мужчина. – Лавка в ужасном состоянии, а вы мало похожи на зельевара.

– И что? – я пожала плечами и с вызовом уставилась на кредитора. – Что вы хотите этим сказать?

– Оставьте эту затею, Вероника. Вы можете стать свободной от гнетущего долга уже сейчас, вам достаточно просто подписать дарственную на лавку на мое имя.

– И зачем вам лавка в ужасном состоянии? – удивилась я.

– У меня есть интерес к земле, на которой она стоит, сама лавка мне без надобности. Так что вы решили, Вероника?

– Я решила, что еще побарахтаюсь, лорд Рессар, – с милой улыбкой сообщила я. – Уж больно замуж не хочется.

Кажется, мое признание поразило мужчину до глубины души. Он как-то быстро засобирался и ушел, а я закрыла за ним двери и бессильно опустилась на единственное доступное для сидения место в холле – диванчик.

– Сто золотых за три месяца или Альтер в мужья... Ужас-то какой...

Глава 14

Стоило двери с обиженным скрипом закрыться, с верхнего этажа тут же прибежала напуганная донельзя Ханна. Судя по кружке остывшего чая и нетронутому пирожку, к завтраку бедняжка так и не приступила. А еще у сестренки дрожали губы и покраснели глаза.

– Даже не думай, – покачала я головой. – Все будет хорошо! Никаких стариков и пошляков. И вообще, у нас еще лавка недомыта, некогда раскисать!

– Но этот мужчина, – робко начала Ханна, – он ведь говорил про сто золотых!

А слух у девочки превосходный, кажется, про сто золотых мы еще в кухне обсуждали... Что ж, сердиться на нее смысла нет, я на ее месте тоже бы подслушивала и подглядывала. Ее ведь это тоже касается, а она и так повела себя как настоящая леди – удалилась и сделала вид, что ее вообще в доме нет.

– Говорил, – не стала я спорить. – А еще про три месяца говорил. Так что у нас в запасе полно времени!

– Никки, да ты с ума сошла! – всплеснула руками Ханна, позабыв про кружку. Чай тут же вылился на пол, и девушка едва не разрыдалась от досады. – Это ведь огромные деньги, я таких никогда в жизни не видела!

– Прекрасный повод взглянуть, не находишь? – подмигнула я, отыскала тряпку и быстренько вытерла чай с пола. – И вообще, из-за этого нахала мы с тобой не позавтракали как следует. А первый прием пищи вообще-то самый важный, заряжает энергией и силой на весь день! Так что идем-ка, дорогая, обратно. Чайник взбодрим и обсудим, как мы собираемся выкупать свою свободу у этого хлыща.

За столом Ханна всхлипывать и дрожать перестала. То ли мелисса и мята, добавленные в чай, так подействовали, то ли она просто немного успокоилась. В любом случае, сестра права: у нас слишком мало времени и слишком много хлопот. Для начала нужно было привести лавку в надлежащий вид. На месте покупателей, я бежала бы из этого клоповника со всех ног, так что это срочно нужно было исправить.

Ситуацию осложняло то, что у нас совершенно не было денег. Значит, забор починить мы не могли, заказать красивую вывеску тоже. Зато могли везде все отмыть, спрятать жуткие куриные лапы, развешенные на веревках во всех комнатах, расставить флакончики так, чтобы глаз радовался. И разобраться, в конце концов, что вообще в них налито. К несчастью, никаких инструкций почившая тетушка не оставила.

Нашими вчерашними усилиями холл и кухня были чистыми, именно поэтому дальше мы незваного гостя и не водили. Так что я отправилась разбираться с той комнатой, где были полки для покупателей и пыльная книга учета. То ли тетушка в последние пару лет ничем не торговала, то ли в доме здравствовал пыльный монстр, старательно посыпающий все, до чего мог дотянуться.

Некоторые флаконы на полках были подписаны, их я выставила на прилавок, чтобы рассортировать по болезням и назначениям. Судя по содержимому, тетушка не особенно жаловала местных целителей: здесь были и сборы от кашля, упакованные в некогда красивые тканевые мешочки, перевязанные атласной лентой. И зелья от грудной жабы, боли в животе, прочих хворей. Да, так и было написано: "от прочих хворей". Честное слово, пить такое я бы не рискнула. Хотя, может быть, это наружное?..

В любом случае, те склянки, на которых ничего написано не было, я решила опустошить, хорошенько отмыть и повторно использовать. А вот с подписанными был вопрос. Если тетушка была с чудинкой, как сказал отец, могла ли она что-то не так подписать? Или напутать с составом? Да и срок хранения нигде не подписан...

Так и не решив, что делать со склянками, я вымыла окна, впуская в комнату солнечный свет, отдраила прилавок от пятен непонятного происхождения, оттерла полки. Потом принесла с кухни колченогий стул и, перетаскивая его от стены к стене, собрала метелкой паутину с потолка, сняла и выстирала шторы. Время неумолимо приближалось к обеду, и я позвала Ханну немного отдохнуть. Оказалось, сестренка успела привести в порядок одну из спален.

Зайдя в кухню, она уставилась на сложенные в корзины склянки и понимающе кивнула:

– Я бы тоже не решилась, Никки... Вот только... Я ведь зелья никогда не варила. В школе такого не преподавали...

– А где преподают? – прищурилась я.

Может, есть какие-то курсы, куда можно отправить Ханну, когда немного заработаем. Я без особого труда смогу готовить по рецептам из книги, а что до девушки – ей явно нужно что-то кроме школы. Иначе бедняжка так и будет бегать от родителей и навязанных женихов.

– Так в академии же, – пожала плечами Ханна. – Только, сама помнишь, сколько там учеба стоит. Да и учиться целых три года...

– Ну да, за три месяца не успеем. – мрачно пошутила я. – Значит, сделаем так. Это безобразие мы выльем, приготовим новые зелья. И каждое простикеруем.

– Что сделаем? – не поняла сестра.

– Подпишем. Чтобы точно знать, что куда налили. Как все нормальные ведьмы делают, – пояснила я.

– Ведьмы?! – ужаснулась Ханна. – Никки, что с тобой, какие еще ведьмы?

– Нет ведьм? – настал мой черед удивляться. – А почему мы тогда зелья варим? Как это называется?

– Зельевар, – пробурчала сестра, поглядывая на меня с опаской.

Ну, зельевар так зельевар, спорить не буду. В моем мире все, кто варят зелья, назывались или фармацевтами, или химиками-технологами косметического производства. Но, помнится мне, ни туда, ни туда мы жабьи глазки и куриные лапки не добавляли. Хотя, может и стоило иногда...

Оставшуюся половину дня мы посвятили уборке. Ханна домывала вторую спальню и, сквернословя и фыркая, сбрасывала с лестницы проеденные молью простыни. Я же разбирала кладовку примерно по тому же принципу, как и склянки. То, что не подписано и не могу опознать отправилось в мусорную корзину. То, что могло еще на что-то сгодиться – во вторую корзину. Потом были отмыты полы, стены и полки, все пригодное расставлено аккуратными рядами.

Сегодня нам даже удалось принять нечто вроде душа, что после целого дня, наполненного домашними хлопотами, было по эффективности похоже на спа. Как же мне не хватало привычных кремов и масочек! Хотя, надо признать, кожа Вероники была совершенной. Но ведь был в уходе за собой и терапевтический эффект...

Спать я ложилась воодушевленная. Потому что на завтрашний день у меня было запланировано самое первое в моей жизни зелье. Осталось только решить, какое.