Текст книги "Начинка (СИ)"

Автор книги: Анастасия Франк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)

Так наивно верит, что она столь послушная девочка, у которой в голове лишь учёба… Хочет верить. Но нет, мысли о школе давно её не занимают. Они наскучили, как и сами учителя, ученики. Всегда одно и то же. Это раздражает всё сильнее, и хочется в один момент бросить всё. Просто уйти.

Но сейчас Кира может позволить себе вырваться лишь на время. Близится ночь, а значит и некая иллюзия свободы, придающая хоть небольшой смысл этой жизни.

С презрением швырнув школьную форму куда-то глубоко в шкаф, она быстро отыскала среди всех этих тряпок наиболее подходящие: чёрные брюки с парой специально оставленных дырок и длинный чёрный балахон с большим капюшоном. Чем темнее одежда, тем сильнее девушка будет сливаться с ночью. Сама станет этой искусительницей людских сердец. В любом случае, она не намерена привлекать к себе внимание, хоть и пойдёт в одно из людных мест. На часах было около одиннадцати вечера, но это ничего не значило.

– Папа? – на всякий случай осторожно окликнула его Кира, высунувшись в коридор. Ей ответила только проезжавшая мимо машина с включённой на всю громкость музыкой. Как и следовало ожидать, ничего не предвещает беды. С искренней беспечностью громко топая по лестнице, прошла мимо недоеденного салата со столь сильнодействующим снотворным, а затем окинула себя взглядом в зеркало у входа, совсем как отец. Вот только Кира не пыталась искать в себе какие-то недостатки или, наоборот, достоинства. Ей было всё равно, что рыжие волосы выделялись среди всей этой чёрной картины.

Воздух охлаждал, проникал в самые лёгкие, и, казалось, всё тело ощущает эту приятную прохладу, которая для других может быть и чересчур.

Она любила холод. Это заставляло чувствовать себя хрупче, чем ты есть на самом деле. Холод обнажал все слабости, уничтожал любую фальшивую защиту. Когда-нибудь люди поймут, что в беззащитности и невинности есть свой определённый шарм.

Огни города, фары машин, слепящие в глаза, случайные прохожие, взбудораженные предстоящей ночью, и Кира – обычная девочка-подросток, которая могла наблюдать за жизнью всего Лондона. Она чувствовала его энергию, впитывала её в себя и медленно расслаблялась. Тоже теряла вид неприступной девицы, ненавидящей всех вокруг без исключения. На самом деле, люди не такие уж и плохие, если они не трогают её. А может, это сам воздух так опьянял и заставлял забывать все свои принципы. Сейчас Кира чувствовала себя прекрасно, и не важно, что будет утром. Хотя обычно ничего хорошего.

Темза отражала в себе часть этой атмосферы, но также, благодаря колебаниям воды, добавляла особые черты. Кира остановилась у моста и подошла к его самому краю, а затем мягко опёрлась о перилла. От ветра капюшон упал на плечи, и рыжие волосы растрепались, иногда попадая в лицо. Никто не стремился помешать её наслаждению этим временем суток. Если кто-то и останавливался, чтобы полюбоваться течением реки, то не нарушал личное пространство Митчелл.

Ненароком ей вспомнился сон. Или это был не сон, а она сама выдумала? Так ведь обычно бывает, когда слишком много впечатлений? Ты сам начинаешь невольно всё приукрашивать. Наверное, и не было никакого блондина, просящего вспомнить его имя.

Находясь в царстве Морфея, она отчётливо понимала, что знает его. Когда-то знала. Но сейчас, будучи сознанием в полноценной реальности, гуляя по Лондону и ощущая всю ночную атмосферу, незнакомец уже не казался таким подозрительно знакомым. Теперь он был так далёк, что невозможно поверить в его существование. Довод о разыгравшейся фантазии был вполне уместен. Правда, несмотря на всю нечёткость его образа, кое-что она точно помнила – серые глаза. Не сказать, что это редкий цвет. Наоборот, вокруг множество людей с серым цветом глаз. Однако… всё же эти имели в себе необъяснимую колдовскую силу. Ещё немного, и её воля была бы полностью подавлена.

Это пробудило лёгкий отголосок беспокойства, омрачающий ночь. Резко выдохнув и мотнув головой, словно стараясь отогнать наваждение, рыжеволосая старалась впредь не думать об этом. Хотя бы сейчас.

Кира гуляла по городу ещё пару часов, и только когда солнце уже начало свой восход, решила пойти домой. Хоть школа её не волнует, но навряд ли только-только подчинённым учителям понравится пустой лист вместо ответов на контрольной работе.

Отец продолжал крепко спать – сила его усталости и снотворного сотворила чудесный эффект. Открывая дверь в свою опочивальню, Кира подумала о том, что не мешало бы в оставшиеся несколько часов попытаться уснуть. На этот раз ей не снилось ни леса, ни странного бала, ни уж тем более сероглазого блондина. Всё было гораздо проще: ничего не снилось.

***

В один из следующих дней погода была настолько тёплой, что надоедливый физрук, считавший, как и остальные учителя, свой предмет самым важным в этом мире, заставил своих учеников выйти на озарённую солнечным светом улицу, дабы поручить им великую миссию – пробежать столько кругов по стадиону, сколько они успеют за все сорок пять минут отведённого им урока. Никого это не радовало, в том числе и Киру, которая, в отличие от остальных, не стала вслух выражать своё недовольство. До каникул осталось около дюжин десятков часов, так что ради трёх месяцев свободы можно было и игнорировать мелкие неприятности.

– Ну же, не спим! – пронзительно свистнув в свой любимый тёмно-зелёный свисток, мистер Кемрит строго осмотрел приунывших детей и кивком указал на дорогу стадиона, находившегося в паре шагах от всей толпы. – Без развитого дыхания и хорошей выносливости вы никогда не добьётесь в жизни того, чего хотите! Спорт – это не просто хобби. Это целая жизнь, дети! А теперь послушно строимся друг за другом и по моей команде приступаем!

От других учителей он отличался громким басом, а также особой интонацией, не позволяющей кому-то сказать что-то против его слов. Кира знала, что учитель не специально так делает. Возможно, его с рождения приучили быть всегда уверенным в своих словах: только тогда окружающие прислушаются.

Кира некоторое время думала, куда встать: в середину или в самый хвост. Однако мистер Кемрит строже прежнего посмотрел на неё, и она, подавив раздражённое фырканье, ступила почти в самое начало живой цепочки. Хорошо, что она додумалась одеть свободную футболку и короткие леггинсы, облегчающие стояние на жаре. Было всего около десяти утра, но пекло уже настигло город. Что ж, катаклизмы никто не отменял. Девушка уже начинала скучать по обычной традиции Лондона – дождю.

Бегать поначалу было не так трудно. Воздух превращался в прохладный ветер и помогал охладиться. Многие глупцы решили показать свою способность быстро бегать, и сейчас они были уже далеко от остальных учеников.

– Молодцы, бежим! Так, Эчесон, кто разрешал тебе обрезать путь?! А ну живо вернулся на свою дорожку!

И так мистер Кемрит продолжал следить за каждым движением своих учеников, не забывая бросать предупреждения и угрозы остаться неудачником на всю жизнь, если они не пробегут больше, чем пятнадцать кругов.

Лёгкие с благодарностью принимали новую порцию воздуха, но со временем после этого проступала боль, становившаяся всё сильнее. На двенадцатом круге все выглядели, мягко говоря, ужасно. Кира старалась думать только о посторонних вещах, абстрагироваться от настоящего. Если в голове будут мысли о стремлении бежать дальше, то тело автоматически потеряет все остатки сил. Лето, отец, ничтожность мира, любовь к одиночеству… Есть множество тем. Например, тот недавний сон. Она и не вспоминала о нём уже около недели. Лишь в самый первый день какое-то странное предчувствие и необъяснимый страх мешали ей спокойно проживать свою жизнь. Сейчас же Кира не понимала, почему тот лес, бал и мужчина привели её в замешательство. В конце концов, сны – это только напоминания о нашем прошлом, будущем или мечтах. Не более. Человек сам контролирует царство иллюзий, хоть и не осознает этого.

– Эй, Мичелл! – как же она ненавидит, когда кто-то называет её по фамилии. Сразу создаётся эффект своей грешности и мерзости. Будто человек тем показывает, как презирает Киру.

Но это было лишь часть её имени, верно?

– Что? – сквозь быстрые вдохи и выдохи выдавила Кира, быстро заправив выбившиеся из хвоста пряди. Чёрт, не нужно было стричь волосы по плечи каскадом. Из-за этого бессмысленного бега она стала похожа на ведьму после шабаша!

Этим смелым, решившимся привлечь её внимание, оказался одноклассник. Тот самый Рэй Эчесон, которого так «возлюбил» мистер Кемрит.

– Не устала? – невинно поинтересовался тот, кто чуть ли не каждую неделю ездил на соревнования.

– Нет.

Естественно, Кира сделала вид, что чувствует себя почти так же бодро, как и он сам. Вот только какого лешего Эчесон вообще заговорил с ней, а теперь ещё и бежал напротив, препятствуя другим? Уж точно не из-за того, чтобы спросить о её самочувствии. Она не общалась ни с кем из своего класса даже на уровне приятелей. Большинство понимали безнадёжность затеи подружиться с такой, как эта закрытая и холодная девушка. Видимо, Эчесон возомнил себя особенным юнцом, способным растопить её оледеневшее сердце. Забавно.

– Слушай, Кира, – кашлянув, будто парень действительно потерял значительную часть воздуха, проговорил: – Ты ведь слышала о бале на этих выходных в честь окончания года?

И это всё? И в этом причина её беспокойства? О, он оказался ещё большим идиотом, чем Кира думала. Огибая поворот на противоположную часть стадиона, девушка предпочла ответить молчанием.

– Не хочешь пойти вместе со мной, а?

Он не желал так скоро сдаваться. Или просто не заметил её намёков. Скорее, второе.

Как же эти люди раздражают. Хуже животных, которые чуют всегда недоброжелательность. Она чувствовала, как позади курицы, именуемые представителями женского пола, уже напрягли свой слух: нельзя упустить возможность первыми узнать о подобном. Все знали, что Кира никогда, если на то была возможность, не ходила на мероприятия, никак не связанные непосредственно с учёбой. О, если Эчесону удастся уговорить её, то это будет практически равно новости о беременности выпускницы этого года.

На очередном повороте, где ветви деревьев больше всего преграждали путь, Кира умело завернула и остановилась, надёжно скрытая от глаз учителя. Она молча проследила за удивлением и лёгким восхищением Рэя, поспешившего вслед за ней.

– Не боишься, что Кемрит спохватится нас?

Кажется, он рассчитывал на продолжительное укрытие здесь. Глупый мальчишка.

Кира сладко улыбнулась:

– Я ничего не боюсь. – Для него же это было лишним поводом вообразить себе тайные любовные намёки. Ах, как же люди любят надеяться на внимание и интерес к своей персоне. – Не волнуйся. Я не займу у тебя даже больше минуты.

Было смешно наблюдать, как тухло радостное предвкушение в его глазах. Зря он решил попытать удачу именно с ней. Кира бегло оглядела его с ног до головы, приметив довольно неплохие параметры, которые так обожают все девушки. Да, Эчесон особо не жаловался на недостаток женского внимания. Высокий, со спортивным телосложением и со сбритыми по моде висками он мог запросто заполучить любую. Впрочем, для его целей проще сходить в ближайший бордель.

– Рэй, – после довольно долгой паузы сказала Митчелл. Дыхание понемногу выравнивалось, но воздух из-за резкой остановки становился каким-то спёртым, чрезвычайно жарким. – Уверена, этот бал будет чудесен и незабываем. Особенно после всех мучений по подготовке к экзаменам, верно?

– Конечно! – просияв, ответил парень. – Так ты пойдёшь со мной?

Он был до краёв полон веры и надежды на благополучный исход. Расстраивать его было бы великим грехом. Но Кира не верила в Бога.

– Бал запомнится тебе и без меня, Рэй.

Не ожидая от него ответных оправданий и попыток уговорить изменить её своё решение, Кира немного грубо оттолкнула его от себя и стремительно побежала к общей массе одноклассников. Несколько человек вопросительно на неё посмотрели, но ничего не сказали. Ей удалось проделать всё незамечено, в то время как Эчесон, стоило ему сделать шаг из их укрытия, услышал в свой адрес гневную тираду от мистера Кемрита.

Игнорируя удивлённый шёпот со всех сторон, она ускорилась, насколько это было возможно с сильной усталостью. И как же эти девицы находят время так много разговаривать, когда воздуха и вовсе не хватает на молчание? Сейчас девушка мысленно проклинала учителя. Неизвестно, сколько оставалось до конца урока, но ноги уже словно и не принадлежали ей: совершали движения, превращая их в бег, уже сами. Что-то помогало ей продолжать двигаться вперёд, не останавливаясь. Если бы всё было так просто с дыханием. Вспоминая советы дедушки, которого она видела лишь два раза за все шестнадцать лет – тот беспечно поживал в Америке – попробовала вдыхать носом, а выдыхать кислород уже ртом. Признаться, это возымело бы сильный эффект, если бы она стала делать так ещё в самом начале чёртового кросса.

– Пять минут до звонка! – ор Кемрита был слышен даже на этом конце поля. – Бежим!

Глупые уроки. Глупые учителя. Глупая школа. Как же всё глупо.

Ещё больше она разозлилась, приметив впереди, справа, там, где была небольшая тропинка, через которую обычно прогульщики сбегали с уроков, силуэт человека. Не хотелось, чтобы за ними с издевкой наблюдал очередной халтурщик. Несомненно, сама Кира не отказалась бы быть на его месте и видеть, как, захлёбываясь кислородом, с красным лицом подростки плелись друг за другом, словно стадо баранов, повинующихся хозяину – в этом случае учителю.

– Эй! – не выдержала Кира и всё-таки потратила драгоценную крупицу только появившихся сил на выкрик стоявшему. – Убирайся!

Как жаль, что она не могла увидеть его бесстыжие глаза – те были скрыты тенью от листвы. Предоставлялась возможность лицезреть лишь нижнюю часть его лица. Но что ей бы дали тонкие губы, изогнутые в лёгкой полуулыбке? Разве только доказывает, что его забавляет вся эта ситуация. Вот, подождите, Кира выскажет ему всё, когда добежит.

– Что с тобой? – одна из впереди бегущих непримечательных девчонок резко замедлила свой ход и вопросительно уставилась на Митчелл.

– Мужик в кустах на нас пялится! Я не собираюсь это терпеть!

Её несколько удивило выражение лица одноклассницы. Как будто та была умственно-отсталой, и чтобы понять смысл слов Киры, нужно было по несколько раз объяснять.

– О чём ты?

О, нет-нет, опять этот Эчесон! Его присутствие прибавило масло в огонь.

– Вот о нём! – жёстко прокричала и резко ткнула пальцем в сторону той самой тропинки, где можно было увидеть раскинувшуюся иву и пару кустарников, но никак не ассоциацию с живым существом.

Впервые за многие годы Кира поняла, как сейчас нелепо выглядит в глазах одноклассников. Обычно место шута и идиота занимали они. Но почему?! Не может такого быть, чтобы…

– По-моему, там никого нет, – с неопытно скрытым весельем проговорил Рэй и, бегло взглянув в сторону восседавшего на своём «троне» мистера Кемрита, попытался ободряюще улыбнуться.

– Ты издеваешься? – в отличие от Эчесона, заядлая любительница математики, не отличавшаяся ни граммом красоты, и не думала завернуть всё в доброжелательное русло. – Проверься лучше сначала в больнице! От своего молчания ты, наверное, совсем одичала!

Навряд ли это ничтожество злилось именно из-за этого. Кира отчётливо ощущала приступ зависти. Можно было с изяществом поставить на место её, выйдя победительницей. Но девушка слишком была озадачена своим то ли обманом зрения, то ли галлюцинацией, чтобы как-то отреагировать. Вместо этого прибавила ходу, и, когда намного оторвалась от них, вернулась к прежнему ленивому бегу. Её злило даже не то, что пойдут глупые слухи о её странности, а то, что человек оказался не реальным. С какой стати у неё начались приступы, именуемые под «привиделось»? Или это из-за воспоминаний о сне, больше напоминавшем фильм со сценарием от наркомана?

Нет, навряд ли у тропы стоял тот самый. А ещё нельзя не учитывать возможность ухода человека в тот самый момент, когда эта тупая отличница решила посмотреть, к кому обращается Кира. О другом варианте и думать было нельзя.

– Осталась минута! Я не отпущу вас, пока вы не добежите свой последний круг!

========== Глава 3. Чёрный круг ==========

Это было красиво. Наверное, никогда ранее Кира не испытывала столь сильного чувства восхищения, глядя на раскинувшийся перед ней пейзаж. Алый закат окутывал своим светом всё вокруг, и горы вдалеке казались ещё темнее. Не было ни намёка на присутствие людей – кроме неё самой, разумеется – луг, которому не было конца, так и подзывал спуститься к нему, лечь или пройтись, насладиться этими неповторимыми мгновениями.

И почему же раньше девушка не бывала здесь? Такое превосходное место, гораздо лучше всяких прогулок по ночному Лондону! Она чувствовала себя спокойно и комфортно в окружении непосредственно природы. Одна на всю округу. И ведь никто не додумался сюда забрести, как это сделала случайно она! Конечно, перед этим стоит немного пройти редкий лес, что человеческие существа практически начисто срубили, оставляя после себя кучу сгнивающих веток и мусора. Но цель оправдывает средства.

Кира счастливо зажмурилась, впервые ощутив в полной мере размер этой планеты. В обычной суете не было времени ни на что, кроме как желания наконец убраться в более уютное место. Здесь же она не хотела ни капли никуда уходить. Несколько птиц пролетели прямо над её головой, и их мелодичное щебетание было слышно ещё несколько секунд. Свобода передвижения создавала эхо, и звуки колыхания травы, ветра и животных создавали приятную, ласкавшую, как колыбельная, музыку. Не сильно громкую, чтобы надоесть, но и не слишком тихую, чтобы напрягать слух для разбора.

Всё было в меру. Так, как надо. Равновесие. Гармония. Мир… Как же чудесен мир в своём естественном обличие, без бесчисленных попыток людей что-либо изменить или добавить.

Тихо рассмеявшись, Митчелл легко подбежала к лугу и почувствовала, как трава мягко щекотит её лодыжки. Как не странно, растительность не отличалась высоким ростом, и нельзя было отыскать частицу этого луга, доходившую ей до коленей. Должно быть, дело рук человека, поначалу подумала она. Однако так и не нашла следы кошения или ещё чего-то.

Этот луг был всегда таким. И останется неизменным ещё пару тройку лет точно. Надеяться на его вечную жизнь, а не на уничтожение с целью постройки очередных зданий не было смысла. Наверняка в мире ещё множество таких же, а может, даже лучше, прекрасных мест. Но, быть может, уже в эту секунду кто-то разводит пламя, не контролируя в дальнейшем его силу, ведь так надо. Что будет от ещё одних погибших полевых цветов, мелких зверей, по случайности проходящих мимо? Всё под контролем! Да, именно так – один и тот же девиз всех времён и народов.

Хотя с какой стати её это должно волновать? Разве она не такая же, как и другие? Разве не погубила бы Кира, будь у неё возможность и средства, ради воссоздания, скажем, города или дома мечты бесчисленное число деревьев?

– Ну, давай, подайся ещё в green peaсe! – вслух воскликнула Кира, и эти слова помогли окончательно отвлечься от странных мыслей.

Глупо вообще задумываться о чём-то, на что никак нельзя повлиять, как бы ты не старался. Лучше бросить это дело. Лучше ещё побродить по лугу, обойти его везде, а затем, быть может, приблизиться к горам, пусть это и займёт много времени. Она хочет увидеть их пугающую высоту.

Завтра можно пропустить школу. Отец всё равно уезжает на пару дней в Германию. Забавно, что он всегда игнорировал её просьбы взять дочь с собой, зная о её стремлении увидеть мир. Уж с его-то средствами можно было с легкостью помочь ей отправиться куда угодно.

Лучше бы она жила в приюте. Разницы, признаться, особой не было бы. Как там, так и дома на неё наплевать всем, и часто Митчелл могла не ночевать на положенном месте во время отсутствия отца. Какое же ему может быть дело до девчонки, за которой никто не следит?

Он полагает, что она будет ему подчиняться. Когда-нибудь настанет момент, и ей придётся выступить в свет. Он слишком большая шишка в обществе.

Кира с неким отчаянием остановилась и оглянулась по сторонам, будто ища от любого предмета помощи. Природа навряд ли могла ей дать что-то большее, кроме приятной атмосферы. К сожалению, она человек, и глупые потребности в общении и простых дружеских объятиях до сих пор навязывались ей.

Было время, когда Кира добровольно дарила людям свои эмоции. Тратила энергию, слабела, но не замечала. Сколько ей тогда было? Десять-одиннадцать лет. Она была ещё таким ребёнком, которому, пожалуй, простительно безоговорочно верить каждому. Опыт приходит не сразу, а постепенно, но в её случае события не стали щадить её.

Он помог ей, а затем исчез.

Исчез.

Воспоминания нахлынули на неё огромной стремительной волной, и девушка не готова была сразу вынырнуть и глотнуть освежающего воздуха. В лёгкие словно хлынула вода, которой не было наяву. Вода мешала думать, ходить, стоять, дышать. Хрипло кашлянув, Митчелл схватилась за грудь и упала на землю, поморщившись от двойной боли от удара: трава удивительным образом исчезла. Она была в круге, на котором заместо жизни был один пепел и чернота.

– Уже совсем близко…

Её обошёл черноволосый паренёк примерно её возраста. Кира подозрительно покосилась на него, гадая, были ли слова обращены ей, или тот всего лишь разговаривал сам с собой.

Но он не прошёл мимо, а медленно остановился напротив, за границей сожженной травы. И с какой стати он вдруг смотрит на неё, словно чего-то ждёт? О других странностях, по типу уже бывшей нелюдимости этого луга, она уже и не пыталась думать. Кажется, пора привыкнуть, что мир желает подшутить над ней.

– Что? – осторожно спросила Митчелл, хотя и не жаждала ответа. Она всё ещё надеялась на его уход.

Ну почему ты стоишь? Давай же, иди прочь, парень!

– Говорю, ты потерялась? – она была уверена, что предыдущие слова были вовсе иными. Однако ответила, нахмурив брови:

– Вовсе нет.

Молчание медленно перерастало в игру взглядов, и Кира, раздражённая появлением в неподходящую минуту этого идиота, грубо произнесла:

– Кто ты?! Почему бы тебе не идти своей дорогой?

– Я с радостью принял бы твоё предложение, если бы здесь была дорога, – как-то гаденько усмехнувшись, устремил свои серебристые глаза на что-то позади девушки и вздохнул: – Как видишь, повсюду лишь луг. Неплохой пейзаж, верно?

В ответ очередное молчание. Конечно, никто не исключает возможность того, что парень всё это время незаметно следил за ней, а сейчас решил показаться и познакомиться, но было в нём что-то неприятное.

– Что ж, – растягивая слова, подросток внимательно посмотрел на неё, – полагаю, на тёплую беседу ты не настроена? Тогда, может, тебе будет интереснее поглядеть на это?

Он поднял руку и указал на траву. Из-за того, что Митчелл невольно засмотрелась на его бледную, исчерченную венами кожу запястья, она не сразу заметила вспыхнувшее пламя на особенно красивых полевых цветах.

Удивлённо сузив глаза, пыталась понять, взаправду ли появилось предвестие пожара, или это её воображение вновь разыгралось, совсем как на стадионе.

– Нравится? – абсолютно невинно поинтересовался черноволосый, а на его острые скулы теперь падал оранжевый свет огня. Солнце, как назло, незаметно скрылось. Как он это сделал? Она не видела, чтобы тот бросил в землю горевшую спичку или зажигалку. Это будто…

– Нет! Прекрати это! – уже давно позабыв про странное совпадение с выгоревшей травой вокруг себя, она, не раздумывая, шагнула на ещё не тронутую растительность. Если этот недоумок, возомнивший себя крутым, так и будет стоять истуканом, пока всё медленно погибает, то Кира сама исправит его глупость.

– Не пытайся, – с лёгкой скукой наблюдая за её попытками потушить огонь при помощи обуви, он туманно сказал: – Я не враг тебе, и ты это знаешь. Во всех бедах виновата только ты сама.

И юноша оказался прав. Сколько бы Кира не старалась затоптать полыхающее пламя, в результате получила только боль на правой ладони – обожглась. Злобно вскрикнув, отшатнулась от оранжевого, похожего на закат огня. Если бы Митчелл сделала это хоть на секунду позже, то можно было попрощаться со второй здоровой рукой. Жар ощущался даже отсюда, неестественно высокий пожар, словно… магия.

– Кира, теперь ты вспомнила? – шёпот раздался так близко, что девушка дёрнулась. Слова парня, умудрившегося снова незаметно подойти к ней со спины, отдавались эхом у неё в голове.

– Я не говорила тебе своего имени!

– В настоящий момент – нет. Действительно, – с долей облегчения Кира почувствовала, как тот отошёл на безопасное расстояние. Ну, или не на столь навевающее мысли на интим.

– Да мы до этого ни разу не встречались! Я тебя знать не знаю, и ты, скорее всего, обычный извращенец, который подумал, что мне понравится, как ты уничтожаешь луг.

Резко к нему развернувшись, рыжая отмерила его одним из своих фирменных ненавистных взглядов.

– Так меня ещё ты не называла. Это забавно. Но… – серебристые глаза юнца с неким предвкушением сверкнули, заметив внезапный страх на лице Киры. – Что? Наконец вспомнила моё имя, дорогая?

– Ты. Ты – это он, – заявила та, сама не веря в свои слова. Как это возможно, чёрт побери? Ну, узнала она эти глаза, их цвет и выражение, но…

– Тебе понравился бал?

– Ты не можешь быть тем самым! – На грани истерики воскликнула девушка. – Это… ненормально! – обернувшись, чтобы поглядеть на пламя, съевшее уже значительную часть луга, Кира развела руки, силясь понять, как ей быть дальше. Неужели видение на уроке физкультуры было не просто видением?

– Однако я могу. Не думала же ты, что будешь всё время лицезреть меня в одном обличие? Так не интересно, знаешь ли. Но у меня остался прежний вопрос к тебе. Вспомнила ли ты?

– Ничего я не помню!

– Вот как.

Просторный луг, ветер с цветочным запахом, и ни намёка на пожар или тот выжженный круг. Всё закончилось.

Кира стояла в центре всего прекрасного и тяжело дышала. Она не была ранена, она не видела нигде следы произошедшего, она была здесь одна. Но как можно было заснуть, не ложась?

***

– Ты в порядке?

Ах, если бы только беспокойство в тоне было не фальшивым… Если бы.

– Да. Конечно, – покорно кивнула Кира отцу и ответила на его улыбчивую маску тем же. Он более не стал тревожить её расспросами и погрузился в поедание ужина. – Напрасно ты всё-таки заказала пиццу. На ночь такая пища ни к чему желудку.

И его по-настоящему беспокоит только это? Питание? Серьёзно?

Идиот.

Назло ему, Кира откусила от пиццы значительную часть, и теперь медленно пережевывала, как бы намекая, что сейчас она не в состоянии говорить внятно. Помимо разногласий с отцом, у неё был просто зверский аппетит, и, казалось, невозможно насытиться до конца. Не будь при ней чувства меры, она бы давно умерла от переедания. На счастье, метаболизм был неплох у Митчелл. Терпя недовольный взгляд мистера Митчелла, уже гораздо быстрее принялась доедать, дабы избавиться от его общества. Уж сомнений нет, мысленно тот в очередной раз вспоминает прошлое, а затем, глядя на дочь, борется с приступами злобы и ненависти. Репутация важнее человеческих чувств. Жертвовать всегда чем-то нужно.

– Я, пожалуй, пойду в свою комнату, папа. Ужин был чудесен, – со скрипом отодвинув стул в сторону, она встала и мельком посмотрела в сторону его тарелки, наполненной одной травой. Жаль, не в прямом смысле. – У меня чудесен.

Напоследок бросив это и вызвав новые причины ненавидеть Киру, девушка развернулась и направилась к выходу. При слабом освещении мистер Митчелл не замечал, как бледна сегодня была Кира. Впрочем, он не мог ей ничем помочь, кроме разве что дать таблетку или вызвать доктора на дом. Из-за долга отца. Опять же.

Как всё это мерзко. Ему самому не тошнит от этого вечного притворства? Разве не проще покончить со всем этим, а не мучиться годами?

В любом случае, она не могла дольше минуты размышлять об этом, оставшись одной в комнате.

Да и сможет ли теперь в ближайшее время чувствовать себя комфортно? Этот странный случай на лугу настолько встревожил и озадачил Киру, что она опасалась уже ложиться спать. Или, что ещё хуже, провалиться в сон прямо тут, стоя у зеркала и глядя на своё измученное отражение. Кажется, рыжие растрёпанные волосы только увеличивали болезненный цвет кожи.

И что теперь ей следует делать? Она не должна вспоминать имя – эта мысль первая промелькнула у неё в голове, когда Митчелл едва не бегом ринулась прочь с местности, лишённой людей. Удивительно, как быстро может меняться мнение: ненавидя людей всем сердцем, Кира мечтала о любой человеческой душе на пути, лишь бы вернуться к обыденности, где точно нет странных типов, пожаров и ожогов, боль от которых была настолько ощутима, что, очнувшись, она поначалу думала, что как раз-таки сейчас – сон, и Кира всего-навсего потеряла сознание от едкого дыма.

Глубоко дыша, решила привести себя в порядок. Этой ночью точно она ни за что не уснёт. Так лучше ринуться обратно в сердце Лондона, смешаться со всеми, забыться и восстановить своё равнодушие к жизни. Стоило признать, для Митчелл беспокойство и страх перед неизвестностью был уже таким далёким и чуждым, что теперь они подействовали на неё в двойной дозе.

Проклятая одежда. Куда она дела свой бардовый шарф? Под руки попадалось одно барахло, и это только больше злило, хотя времени до ухода отца в свою опочивальню для сна было ещё предостаточно. Не сдержавшись, девушка тихо выругалась, и в этот момент злосчастная вещица наконец была найдена. Закон подлости повсюду, ведь она хотела уже было пойти без него, наплевав на обещанный ночной прогноз о похолодании и возможном граде. Забавно, лето уже наступает весне на пятки, но на сам Лондон словно и не влияет это. Город живёт своей собственной жизнью.

Кира не стала долго глядеть в зеркало, хотя ранее любила осматривать свой внешний вид и оценивать, насколько она будет примечательна или незаметна среди толпы. Она сразу повернула ручку двери и решительно вышла в коридор, не оставляя настороженность на последний план.

Тишина. Вероятно, отцу кто-то позвонил по работе, и он ушёл в свой кабинет, чтобы там вдоволь выразить свои несогласия и выиграть дело.

Интересно, он когда-нибудь проверял перед сном, спит ли его дочь, на месте ли вообще? Судя по всему, если бы ему и вздумалось так сделать, то сообщать об этом Кире не посчитал нужным.

Можно беспрепятственно спускаться. Везде потушен свет, но лишь в конце коридора под дверью ей удалось разглядеть желтоватую полоску. Да, она верно угадала. Отец был в своём кабинете.

Ночной воздух за секунду избавил её от всех сомнений. Только ночь, только Лондон и только Кира. В этом треугольнике не должно быть никаких снов, галлюцинаций, видений и прочей чепухи. Не стоит придавать этому значение. Она не какая-то там трусливая девчонка, что станет днями думать о происходящем и пытаться построить загадки, а затем самой же их разгадывать. Вместо этого она шагнёт в бурлящую жизнь, жадно глотая вкусный свежий кислород.