Текст книги "Ненавижу"

Автор книги: Анастасия Монастырская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

Журнал «Телемарафон»

У них падает, у нас поднимается.

Наш собственный корреспондент сообщает, за прошедшие годы популярность реалити-шоу в США и в Англии постоянно падает: четверо из пяти опрошенных людей считают, что на современном телевидении слишком много скандальных проектов, чтобы за всеми ими уследить.

Многочисленные опросы, проведенные в обеих странах, показывают: большинство людей считают шоу либо приукрашенными, либо оскорбляющими человеческое достоинство. Только 4 % респондентов хотели бы видеть еще больше развлекательных программ, посвященных таким темам, как власть, деньги, любовь и человеческие взаимоотношения.

Почти половина опрошенных американцев и столько же англичан считают, что на ТВ много и криминальных шоу, особенно этот жанр не любят люди старшего поколения. Стоит заметить, что исследования проводилось как раз к началу нового телесезона на американском телевидении, возмущены они и засильем передач с так называемым "черным юмором", а также с «анатомическим» уклоном.

56 % зрителей абсолютно равнодушны к ток-шоу, видимо, разговоры на тему, постепенно уходят в прошлое.

В России ситуация складывается с точностью наоборот. Сразу несколько каналов к началу сезона объявили о создании принципиально новых реальных проектов, рассчитанных как на молодежь, так и на аудиторию старшего возраста. Из самых значительных и любопытных проекты "Проверься на измену", "Соблазни босса", "Суррогатная мать". Одним из самых скандальных обещает быть проект развлекательного канала "Девственница, или Дева Мария", в котором героини передачи будут искать на улицах города мужчину для потери собственной невинности. Счастливые пары в тот же день отправятся в романтическое путешествие.

Наши корреспонденты опросили прохожих, насколько аморальными на их взгляд являются подобные проекты. 45 % респондентов уверены, что ничего противозаконного и плохого реалити-шоу не несут, так как "каждый сам может разобраться, что хорошо, а что плохо". 20 % горожан считают, что реалити-шоу просвещают, информируют и развлекают. 15 % убеждены в том, что только реалити-шоу помогают сегодня добиться успеха в жизни, в том числе дают возможность заработать хорошие деньги. Так, на вопрос, хотела бы она потерять невинность в прямом эфире, пятнадцатилетняя барышня невозмутимо спросила: "А сколько вы мне за это заплатите?".

ЭДИК

Эдик впервые чувствовал себя важной персоной. Очень важной персоной. Ну, просто VIP. Удобное кожаное кресло, чашка свежезаваренного кофе, дорогая сигарета. И люди, люди, люди. С девяти часов утра, как по конвейерной ленте, шел человеческий материал. Джинсы и костюмы, платья и блузки, шляпы и лысины – все это складывалось в отдельные истории. За каждой историей была своя судьба. На минуту он даже вообразил себя Артуром Хейли.

Его толстый и небритый Хейли сидел в отдельном кабинете и думал о том, что роман «Муравейник», никогда не будет издан. Потому, что в отличие от «Отеля», "Аэропорта" и прочих безделок, он настоящий. В нем нет фальши и нет литературной позолоты. Только чистая правда и грязь. Человек вообще на 95 % состоит из правды и грязи. Кто бы мог подумать, сколько в отдельно взятом индивидууме может скопиться боли и мерзости?! Хейли, к примеру, подумал и написал «Муравейник». Ну, и где он сейчас? Вот Кинг есть, а Хейли нет. И «Муравейника» нет. Впрочем, все это не более, чем литературная мистификация, равно, как и история про убийства, совершенные Стивеном Кингом. Впрочем, мистификация или нет. Они оба писали про людей – вымышленных и настоящих, истории про маленьких человечков, чьи амбиции и жадность приводят к большим катастрофам.

Люди, люди, люди… Кто вас только породил? Мамы? Государство? Телевидение?

Парень, мечтающий ограбить казино… По примеру бразильцев уже второй год роет подкоп. Днем подкоп засыпают, ночью вновь принимается за дело. Чего хочет? Чтобы деньги свалились на голову. Так же, как и бразильскому вору. Три тонны баксов. Очуметь! Эдик спросил: "А почему казино?". Парень ответил: "А банк может лопнуть!". Логика? Логика!

Потасканный репортер, желающий оказаться в одной камере с опальным олигархом. "Семнадцать мгновений весны" перемешались с "Графом Монте-Кристо". Тут тебе и шпионаж в пользу родины, и желание устроить побег из Матросской тишины. А после мечта – написать бестселлер, сидя в удобном шезлонге на острове Капри. "Так олигарх уже в Чите!" – "Да? Не, в Читу не поеду, а другого у вас на примете нет?".

Юная фемина, чей предел мечтаний – серьги подружки… Думал сначала, фамильные, бриллиантовые. Оказалось, из ближайшей галантереи. Но – идея-фикс. Кто-то из девочек мечтает о Барби, но получает только в зрелом возрасте, когда мечты сбываются только по праздникам и воскресеньям. Она же хочет дешевые сережки. Но подружка отказывается меняться. "Уговорите ее, а?" – и без того выпуклый лобик – результат прооперированной водянки – раздулся, теперь уже от нервного напряжения. Вот-вот, лопнет, как воздушный шарик. Иди, девочка, иди… Сделаешь потом себе из капельницы. Кто пустил сюда эту ненормальную?! Я вас спрашиваю?

Проститутка без сутенера. Чего хочет? Сутенера. С ним надежнее, хотя и бьет. А кто не бьет, назови!

Сутенер, поцарапанный проституткой… Этого сразу за дверь – морда вон как нагноилась и распухла. Не пойдет. Наш зритель любит если не красивых, то, по крайней мере, симпатичных героев.

Дедушка, совративший внучку. А ее все равно никто не брал! Милок, ты не знаешь, мне по старости срок скостят, али как?

Бабушка, отравившая Жучку… Жучка была дедова, а он внучку – того. Смотри – выше. Вот и отомстила. Теперь спрашивает – можно ли клонировать собачку, а? Старый сильно переживает. И внучка тоже ревет. А в ее положении волноваться нельзя…

Внучка. Fuck them all! Начитанная барышня, ничего не скажешь! Хм… Рано похвалил, просто так песня Милен Фармер называется. Со словарем перевела. И по настроению совпало.

Далее волоокая брюнетка с характерным говорком. Звезда одного реалити-шоу, теперь мечтает попробовать себя в ином телевизионном амплуа. А раздеться? А легко! А на диван? А я уже лежу. Колебался секунду, но когда она достала презерватив, рефлексии мигом испарились. С девицы не убудет, а ему как-то сразу легче на душе стало. В общем, снял напряжение.

Но все не то. Нет в них главного. Ни одержимости, ни огня фанатика, наконец, нет желания пойти на все ради достижения своей собственной цели. Глаза тусклые, лица потертые, мысли стандартные.

А, значит, места героев вакантны… Пока вакантны.

Эдик ухмыльнулся, вспомнив свой последний разговор с главным. Поначалу тот как всегда юлил: "драйва нет, концепт не тот"… Эдик, кому охота смотреть, как исполняются чужие мечты? Этим зрителя сегодня не удивишь". Эдик невозмутимо забрал папку, поднялся: была бы честь предложена. Не хотите – не надо. Пойду на другой канал.

Как это пойдешь, мы еще не договорили! А… вот значит как. С этого места поподробнее.

Еще десять минут поизучали потолок. И опять Эдик поднялся.

Стоп, я тебя не отпускал!

В третий раз закинул старик невод… И сказала ему золотая рыбка человеческим голосом: а не послать ли их всех, куда подальше?!

Ты не понял, босс-колобок! От тебя ускользнуло самое главное. Да, в моем шоу исполняются мечты. Но это нехорошие мечты, преступные. И они исполняются, понимаешь? Человек сам становится мерилом добра и зла. Жертва изнасилования может в прямом эфире потребовать справедливости и добиться ее, этой самой справедливости. Насильник будет наказан именно так, как она этого хочет… Если хочет, чтобы тому отсекли его мужскую гордость, отсечем. Пусть и не в прямом эфире, но это уже не так и важно. А, может, и в прямом эфире, в прайм-тайм. И пусть кто-то попробует возразить! Девочка хочет, чтобы насильника «опустили»? Опустим! И покажем, как это сделаем. Что молчишь, босс-колобок? Страшно? Аморально? Но ты сам подумай, кто еще может обеспечить ей такую справедливость? Закон? Муж? Брат? Отец?

Ага, глазки забегали! Уловил ниточку рассуждения, а теперь разматывай ее, разматывай… Да смотри, не порви.

Одержимой славой, в мгновенье ока становится знаменитым.

Бедный – богатым. По-настоящему богатым…

Или вот еще, скажем, такой расклад: Х должен игреку энную сумму денег, по суду, должен. А у того как бы и нет… Живет Х в свое удовольствие, а Игрек пытается долг стрясти. Что делать? Бандитов нанимать? В определенную фирму обратиться, где этих самых бандитов под прикрытием держат? А где гарантия, что Игрека самого потом не посадят за вымогательство. Формально вся правда на стороне игрека, но если по совести…

– Ну и что?

– А то, что он приходит в передачу, и мы решаем его проблемы.

– Как?

– По разному… К примеру, в прямом эфире Х покается и воскликнет: прости меня, друг, бес попутал, вот твои деньги… зрители плачут, справедливость восторжествовала! Эффект-то какой! Вариант второй – ребятки.

– И как его заставишь?

– А вот это уже наша работа: психологов, юристов и прочих друзей канала. Ведь у вас есть соответствующие друзья, не так ли? Определенной накачанности, пригласите – договоримся. Главное – конечный результат. А это уже не наши проблемы. Наши проблемы – шоу, которые решает даже самые неразрешимые проблемы.

– Например, убийство?

– Например, убийство.

– Эдик, вы с ума сошли.

– Почему? Что плохого в убийстве? – наивно округлил совершенно трезвые и холодные глаза Эдик. – При условии, конечно, что оно возмездие. Око за око, зуб за зуб, глаз за глаз. Разве вам никогда не хотелось убить?

Главный вздрогнул. Но взгляда не отвел. Зацепило, надо полагать.

– Но ведь страшно, не так ли? Своими руками очень страшно. А если не своими… да и не руками… Психическое воздействие, различные методики, и жертва сама на нож пойдет или голову в петлю сунет. Эдакая психологическая эвтаназия. И заметьте, никто ни в чем не виноват. Человек посмотрел передачу, начал переживать, а вдруг это про меня говорили, в нем совесть проснется, – и бац! – в дамки. Все просто. Так что плохого в такой передаче?

– Она аморальна! Порочна! Отвратительна!

– Ба! Сколько слов! Она порочна только в том случае, если в стране работают законы, а если нет? Где маленькому человеку искать справедливость?

– В суде?

– Да ну? Вы там были?

– Эдуард, вы совершенно не понимаете, о чем говорите…

– Это вы не понимаете, от чего отказываетесь. Такое шоу – маятник, раскачивающий часы справедливости. В нем – та самая идея преступления и наказания, о которой еще Федор Михалыч писал.

– Федор Михалыч до такого бы не додумался! – не согласился Колобок.

– В наши дни – додумался бы! Особенно, если опять продулся в рулетку, а денег взять не у кого. Это я вам как просвещенный читатель говорю. Государство претендует на роль господа бога, вот только талантишка не хватает, да и памяти нет, чтобы эту самую роль заучить назубок. Бог наказывает, но и милует, бог сеет справедливость и воздает по заслугам. Так, по крайней мере, говорят в вашей воскресной проповеди. Но делает ли то же самое государство? Нет, нет и еще раз нет! Государство само по себе, мы – люди, граждане – сами по себе. И никто, слышите, никто – не может быть уверен в справедливости! Все продается и покупается!

– Законы…

– Эти законы годятся только для того, чтобы ими подтирать задницу. Да и то не часто, бумага слишком жесткая. Царапает. Того и глядишь, геморорой заработаешь. Так что остается простому человеку? У которого нет ни связей, ни денег, ни веры в справедливость? Человеку, у которого отняли ребенка, а он еще потом вынужден оплачивать содержание преступника в тюрьме, причем пожизненно! Что ему остается? Кому он сможет верить и на что будет надеяться, вы об этом подумали? Сколько времени прошло после Норд-Оста, Беслана? Виноватые есть? Виноватых как бы и нет. Есть следствие, есть все тот же гуманный и справедливый суд. А смертной казни нет…

– Так вы и до суда Линча доберетесь! – скривился Колобок.

Эдик помассировал виски. С утра голова болела… Погода, давление, жизнь…

– А что плохого в суде Линча? – искренне удивился он. – Знаете, когда мне было пятнадцать, ко мне подошли два пост-комсомольца и предложили расписаться в письме об отмене смертной казни. И я, дурак, расписался. О чем сейчас очень жалею. Человек – животное. Тот, кто проходит процесс «одомашнивания», приближается к цивилизованности. Тот, кто остается на примитивном уровне, дрессировке не подлежит. Мы ведь не держим тигров и львов в собственных квартирах, так? Опытным путем доказано, что это невозможно. Они со своих хозяев скальп снимают. Одним движением когтя. Давайте договоримся, мы – цивилизованные животные. Живем по законам стаи, работаем по законам стаи, думаем по законам стаи. Но не убиваем по законам стаи.

– И хорошо!

– Плохо! – Эдик устало взглянул в глаза Колобку. – Вы, как и другие, верите в то, что жизнь может быть справедливой штукой. Беда в том, что когда это оказывается не так, вам совершенно не к кому обратиться. Вы остаетесь один на один со своей болью и ощущением беспомощности. Поэтому я за суд Линча, если другой суд оказывается безрезультатным. Как, например, это было в Беслане.

– Его накажут!

– Кого? Ах, да… Того, кто оказался на скамье подсудимых… Угу, накажут! Дадут пожизненное, а потом какая-нибудь амнистия – и вуаля! – свобода. Смертная казнь – это оправданное убийство, совершенное по законам стаи. Но нас лишили этого права.

– Эдик…

– Что, Эдик? Моя программа – единственная надежда на то, что справедливое возмездие все же состоится. Если угодно, я готов взять на себя функции государства.

– Вы сошли с ума!

– Напротив, я в здравом рассудке. Люди всегда верили печатному слову, и почему бы им не вернуть эту веру. Представляете, какая это власть?! Чувствовать, как ты возвращаешь униженным и оскорбленным веру и достоинство. Помогать тем, кому уже никто не поможет.

– Вы идеалист, Эдик, а ваша программа утопия.

– На первый взгляд. Вы просто недооцениваете силу телевидения и желания масс найти себе нового спасителя и героя. В Америке журналисты добились отставки Никсона и изрядно потрепали нервы Клинтону. У нас же шоу традиционно воспринимаются как развлекательные, в то время, как именно реалити-шоу могут стать мощной идеологической силой. Вспомните про дом. Который построил наш седьмой телеканал. Сотни тысяч подростков пойдут за его героями, если те позовут. Вопрос, куда и зачем позовут.

– Это шоу самое прибыльное с точки зрения рекламы!

– У-у, в какие дебри мы забрались. Ну, хорошо, шоу работает только потому, что очень прекрасно собирает рекламу, точнее деньги. Ведущие хорошенькие, правда, иногда впадают в морализаторский тон. Несколкьо пар поженились, одного посадили, остальные дерутся, ругаются, чешут яйца и таскают туда-сюда доски. Второй год подряд что-то строят. Но вам не приходило в голову, что эти люди уже сегодня искалечены, и те, кто на них смотрят, тоже. Реалити-шоу должно либо развлекать, либо выполнять функцию социального пугала: я за то, чтобы мы избавлялись от социальных язв в реальном формате.

– Эдик, вас посадят!

– Героев не сажают. Звезд отпускают на поруки. Примеры? Извольте. Да вот хотя бы мой тезка. За примерное поведение отпустили, зато какой рейтинг, какие возможности! А Доренко помните? Розы, шампанское у суда. Майкл Джексон. Ах, это не педофил, ах, мы ошиблись! Мальчик просто перепутал в темноте. Кто там еще в списке? Ну да, российский певец болгарского розлива, у которого только и хватило силенок, что обматерить беззащитную женщину. И потом заявлять во всеуслышание, что он, дескать, уходит с эстрады. И чего, не ушел, спрашивается? Не сложилось? Каблук на сцене застрял, микрофон заклинило? Так что не надо мне про то, что посадят. Как посадят, так и выпустят. Звезды вне правил.

– Вы не звезда.

– Пока – не звезда, – жестко поправил главного Эдуард. – Но у меня все впереди. В этом шоу я стану звездой.

– Спешу вас разочаровать, это шоу, на нашем канале, увы, не пойдет.

Эдик пожал плечами:

– К счастью, у нас масса других каналов. Где-нибудь этот сценарий с руками оторвут. А поскольку я являюсь владельцем авторских прав, то…

– То есть? – всполошился главный.

– Ах, да… забыл показать: вот нотариально заверенное свидетельство, о том, что я являюсь автором данного литературного произведения, заметьте, не идеи, а расширенного литературного проекта…

– Являетесь с ваших же слов, – едко заметил собеседник.

– Пусть так, – невозмутимо ответил Эдик. – Но документик соответствующий все же имеется… Экспертиза разберется. А вот и другой документ, теперь из агентства по защите авторских прав. Еще пара увесистых документиков имеется. О них я пока. С вашего позволения, промолчу. Зачем пугать? Так что если кому-то в голову придет меня обокрасть и выпустить данный сценарий без моего ведома, то я сразу же подам в суд. И не остановлюсь, пока не добьюсь справедливости. И я вас уверяю, что добьюсь. Что-то в последний раз мне разонравилось быть добрым. Как любила говорить моя бывшая жена: "Я – стерва только по выходным, в остальное время вполне адекватный и разумный человек". Так вот, я сволочь – 24 часа в сутки. И знаете, что? Мне это очень нравится! – он послал Колобку пьяную есенинскую улыбку. Такой не только облобызает, но и зарежет без рефлексий.

– И никакой скандал, надо полагать, вас не остановит? – колобок пощелкивал пальцами, обдумывая сложившуюся ситуацию. Конечно, филькина грамота, обойти – раз плюнуть, но… шут его знает…

– Как говорится, любая реклама хороша, кроме некролога, – Эдик еще раз улыбнулся и после паузы добавил: – Вы можете выпустить это шоу на своем канале, не спорю. Только для этого придется написать другой сценарий. Придумать другое название, концепт. Но он все равно будет хуже.

– Почему? На нас работают лучшие сценаристы! – пальцы предательски хрустнули, и главный поморщился от боли.

– И каким будет конечный продукт? Очередное шоу про доброго волшебника? Прилетит в вертолете и бесплатно покажет кино? Ну-ну, дерзайте. Первые три выпуска зритель посмотрит из праздного интереса, но на этом все и закончится. Вы совершенно правильно сказали: исполнение чужих желаний никого не интересует. Это как если бы наутро рассказывать кому-то свои сны. Все так. Тут даже не с чем поспорить. Но если интрига сохраняется до самого финала? Но если мечты героев выходят за рамки морали? Если они изначально носят криминальный подтекст? Если мы помогаем отчаявшемуся человеку самому отмерить ту меру справедливости, которую он считает нужным? Если мы можем качнуть маятник в сторону справедливого зла, а не вашего приторного и суррогатного добра? Рождественские сказки, милейший, хороши только в Рождество, в остальное время года они вызывают чувство недоумения. Кому нужен Санта-Клаус летом? Разве что только Деду Морозу! И Снегурочке! Санта, третьим будешь? Извините, отвлекся. Лирическое отступление. Так как? Ваше решение?

Колобок сдался:

– Кажется, я несколько погорячился. Идея не так уж плоха. Давай-ка, ее обсудим.

…Эдик отхлебнул кофе. Все идет просто отлично. Было забавно наблюдать, как теледеятели пытались объяснить, почему без ведома автора проект уже запущен. Полным ходом идет отбор героев, а дизайн студии близок к завершению. Он из принципа настоял на том, чтобы все изменить. И дизайн, и выбранную концепцию, и даже название – Повелитель грез. Фу, как пошло!

"Маятник и часы". Привет незабвенному Эдгару По. И пусть каждый понимает, как хочет. Только он, Эдик, знает, что именно скрывается за названием. Хотя. У Эдгара По было как-то по другому, что-то с колодцем связано. Все равно: сказал Эдгар По, значит, По. Надо будет, допишет.

Тех, кого отобрал канал, он мгновенно забраковал. Нужен скандал, драйв, конфликт. Он ничего не имеет против, если человек хочет разбогатеть. Но причем здесь его шоу? Другое дело, если у тебя отняли все, и теперь ты хочешь восстановить справедливость. Был тут один человек, у него дом сожгли, жену убили, бизнес отняли. Пришел и честно сказал: помоги, брат, отомстить. На лавры графа Монте-Кристо не претендую, но пулю кое-кому хочу всадить. Только давай без посредников. И прямо в зале. – А если промахнешься? – Не промахнусь. В НЕГО – не промахнусь. Ударили по рукам. Подписали контракт. И пошел мучительно, хромая, к выходу. У него ведь не только дом сожгли, жену убили и бизнес отняли, его еще и били – долго и банально. Пробили череп. Год в коме пролежал, но выкарабкался. А когда пришел в себя, то все и узнал. Пришел в фирму, а его снова избили, и снова по черепу. Написал письмо президенту, а тот и не ответил. Президенту много, кто сегодня пишет. Рука устанет отвечать, хотя и гарант Конституции. Что поделать, если у нас Конституция такая – нечеловеческая. В общем, договорились. В общем, к выходу. А на выходе – смерть. Обширный инфаркт. У справедливости своя цена. Как и у надежды на справедливость. Эдик надеялся, что тот мужик умер все-таки счастливым.

Уже месяц Эдик скрупулезно рылся в потоке материала, надеясь отыскать четыре драгоценных жемчужины. Одну он, правда, нашел.

Ада.

Ада из ада.

Скаламбурил!

Его главный Джокер.

Забавно все-таки, как переплетается жизнь. Он видел ее раньше, на какой-то из корпоративных вечеринок. Бывшая жена не нашла на тот вечер более достойного кавалера, так что пришлось вместо футбола отправиться на корпоративный телевизионный праздник. Один канал поздравляет другой. Бывшая выглядела отлично: голая спина и нитка бриллиантов… в темных волосах. С потертыми джинсами экс-муженька данный образ никак не гармонировал, и Жанна растворилась в толпе. Эдик остался у колонны: пить шампанское и глазеть на публику.

На Аду Эдик обратил внимание лишь потому, что эта женщина очень неестественно смотрелась рядом с мужем. Не пара. Он – добродушный, кругленький весельчак. Колобок. Она – черная, длинная, словно ворона среди голубей альбиносов. Сотрудники не высказывали первой леди никаких знаков внимания, она, также как и Эдуард, простояла весь вечер у колонны с бокалом шампанского. Толпа медленно обтекала Аду, направляясь к Жанне. Отстраненно, он тогда зафиксировал, как по-хозяйски муж Ады держится с его женой. На минуту кольнула ревность-обида, но только на минуту. А вот Аду было искренне жаль.

И вот теперь она здесь. История вполне понятна. Два любовных треугольника превратились в банальный квадрат. Но это только в математике квадрат – простая и понятная фигура, в жизни квадрат – это многогранник. Обманутые стороны встретились с тем, чтобы начать свою собственную игру.

Интересно, как отреагирует страна, когда выяснятся скандальные подробности из жизни телевизионного босса? И каково это увидеть, как твоя бывшая жена умирает во время прямого эфира? У Эдика даже вспотели ладони от волнения: он представил заполненный зал, крики, овации и священный ужас толпы, осознавшей, что именно он убил свою героиню. Но этот козырь до поры до времени должен быть скрыт. Нужны еще три-четыре варианта, но такие, чтобы заранее не дразнить гусей.

Однако пока все не то, не то…

Дверь скрипнула…