Текст книги "Невеста тёмного лорда (СИ)"

Автор книги: Ана Гран

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)

XI

Как я и ожидала, день начался с тревожного голоса моей матери откуда-то издалека.

– Что, значит, она ещё не проснулась? Уже обедать пора, а она всё ещё спит?! – голос полный возмущения.

Я чувствовала себя выжитым лимоном, и мне бы ещё поспать, но хлопнула дверь, цоканье каблуков и вот рядом со мной прогнулся матрас, а после я почувствовала осторожное прикосновение ко лбу, которое ну никак не вязалось с её словами. А то, что это была мама, я даже не сомневалась.

– Ледяная, – сказала она, быстрый взгляд на закрытые окна, на два одеяла, которыми я была укрыта, и очень недобрый взгляд на меня.

– Ну и что это такое?!

Я пожала плечами, пытаясь придумать дельное объяснение, но в голову ничего умного не приходило.

– Молчишь? – поджала она губы, а затем откинула одеяло, хоть я и цеплялась за него настойчиво, и положила свою руку мне на грудь. – И резерв на нуле!

– Мам… – начала я, но мне не дали договорить.

– Анна! – крикнула она.

– Да, миледи? – тут же появилась горничная в дверях.

– Вызови целителя, – приказала мама.

– Да, миледи, – ответила девушка и исчезла за дверью.

– Какой ещё целитель, мам? Я в порядке. Простое опустошение резерва. Перезанималась вчера, с кем не бывает? К вечеру всё пройдёт.

– Слабость может и пройдёт, да только резерв всё ещё будет пуст, – возразила она. – Лежи уже.

– Мам!

– На вот почитай, – и она бросила мне газету с моего столика. Сложенная вчетверо она попала мне прямо в плечо. Мама подошла к окну, открыла шторы, пуская солнечный свет в мою спальню. Я стала читать.

На первом развороте была статья, посвященная помолвке принцессы, а вот под ней было страшное!

«Участились случаи нападения на должностных лиц. В числе пострадавших губернатор Гнейской области. Незадолго до нападения лорд Морг приговорил к смерти семерых рабочих, которые состояли в группе заговорщиков – оппозиционеров.»

– Дядя Вацлав! – произнесла я.

– Читай дальше, – сказала мама.

«К сожалению, властям не удалось вычислить всех участников данной группировки, но число противников Императорской политики с каждым днём становиться всё больше. Хочу напомнить Вам, дорогие читатели, что предателей в нашей стране приговаривают к смертельной казни через повешенье, поэтому я прошу Вас хорошо подумать, прежде чем вы решите для себя идти простив системы.

Семерых преступников публично казнили на центральной площади города Гней, а через три дня лорд Морг, выполнивший свой долг перед Родиной, был атакован на улице города. На данный момент губернатор находится на грани смерти и выживет ли – неизвестно.»

– Ты написала письмо Матильде? – спросила у мамы.

– Да, ещё утром. Она прислала ответ.

– И что пишет?

Несмотря на смертельную слабость, я всё же села на постели.

– Пишет, что Вацлав сильно пострадал и прикован к постели. Матильда в ужасе. Просит приехать.

– Езжай, конечно, – не возражала я.

– Я думала, ты поедешь со мной, – посмотрела она на меня.

– И я тоже поеду, – согласилась я.

– Как?! – издевательски спросила мама. – У тебя резерв на нуле! Из чего ты собралась портал создавать?

– Минуточку! – возразила я. – А ты что? Не маг что ли?

Мне достался злой взгляд. И я вот сразу пожалела, что завела эту тему!

– Прости, – сказала ей.

Она промолчала, грустно уставившись в окно. Дело в том, что когда умер отец, мать пыталась его вернуть всеми силами. Провела парочку запрещенных ритуалов, в результате которых настолько сильно истощила свой резерв, что он уже не наполнялся заново. И это ещё одна причина, почему главой рода стала я.

– Прости, мам, – снова повторила я, встала с кровати, подошла к ней, обняла свою мамочку, которая сейчас молча глотала слёзы. – Прости, – чмокнула её в щечку.

– Ничего, – сказала она, обнимая меня в ответ.

В дверь постучали.

– Миледи? – в комнату заглянула Анна. – Целитель пришёл.

– Пусть заходит, – быстро скомандовала мама. – В кровать! – а это уже мне.

Я, пошатываясь, вернулась в постель и натянула одеяло до самого подбородка.

В комнату вошёл целитель. Высокий мужчина средних лет с длинными темными волосами, собранными в хвост на затылке. С собой у него был маленький деревянный чемоданчик. Это был магистр Трувр.

– Добрый день, леди, – поклонился он нам. – Чем могу помочь?

– Опустошенный резерв, – сказала мама и указала на меня.

Целитель кивнул маме, поставил свой чемоданчик на мой стол и подошёл ко мне.

– Вы позволите? – присел он на край кровати и протянул ко мне свои руки.

Я откинула одеяла, чувствуя, как начинают гореть от стыда щеки, когда целитель дотронулся до моей груди. Пусть и не до самой её интересной части, но ведь близко же!

– Резерв действительно практически на нуле, – серьезно сказал он. – Угрозыы потери магии нет. Вас, леди Черн, выпили очень грамотно.

Я смутилась ещё сильнее, а целитель, наконец, убрал свою руку.

– Что значит «выпили»? – спросила мама.

– А вот это надо у вашей дочери спросить? Кто вас выпил? – и оба уставились на меня.

Я молчу.

– Покрывать преступника не стоит, миледи, – улыбнулся мне целитель.

– Не ваше дело, – сказала я им, вспомнив, что глава рода здесь я и это мой дом, так что вопросу задаю здесь тоже я.

Мама хмыкнула.

– Ваше право, – пожал плечами целитель. – Никаких заклинаний для повышения уровня магии не существует, если у вас только нет накопителей. Так что отдыхайте, можете прогуляться на свежем воздухе. Погода сегодня замечательная, – улыбнулся он.

– Благодарю. Я воспользуюсь вашим советом.

– Миледи, – поклонился нам целитель и ушёл.

– Грамотно выпили?! – тут же въелась мама, как только дверь за магистров закрылась. – С каких пор ты раздаёшь свою магию налево и направо?

– Я не хочу это обсуждать, – строго произнесла я. – Я позволила это сделать, и позволю ещё раз, если понадобиться. На этом всё.

– Ты играешь с судьбой, Олли, – тихо проговорила она.

– Вполне, может быть, – грустно ответила я, кутаясь в одеяло. Было холодно. До дрожи.

Но от мыслей, что я смогла хоть что-то сделать сейчас для Вилли, мне становилось теплее. И плевать я хотела на принцессу, на факт измены и всего прочего, лишь бы он был жив. Я потёрла пальцами кольцо, которое теперь не сниму даже под пытками.

Мама ушла, оставляя меня одну. Анна принесла мне целый поднос с едой, и я даже поднялась и поела. Зашёл брат, посмотрел на бледную меня, и пошёл занимать моими обязанностями, время от времени забегая, чтобы что-то спросить.

Ближе к вечеру мне стало лучше. Я не теряла равновесия, когда стояла или куда-то шла, перестало знобить, и даже прилив сил был, но резерв как был пуст, так и остался. Так всегда бывает. Сначала восстанавливается физическая оболочка, а уже потом накапливается энергия. Было бы странно наливать молоко в кувшин с дыркой на дне. Неэкономично.

А вот уже вечером я всё же уговорила маму навеститесь тетю и дядю сегодня, а не ждать до утра, и Николас любезно согласился открыть для нас портал. Сам он с нами не пойдёт, потому что «на него тут дела видите ли свалились и ему некогда». Причем когда он это говорит, он смотрел на меня таким взглядом, что я подумала, а не отменить ли ему университет?

Брат открыл портал в дом дядя Вацлава.

– Дом не спали! – сказала мама, заходя в тёмное облако.

Николя картинно закатил глаза.

– Удачи, – сказала я ему, и пошла вслед за мамой.

В портале было сумрачно, и тьма клубилась возле моих рук, липла и играла с подолом моей юбки. Она всегда меня любила.

Из портала мы вышли в холле. Нас тут же встретил дворецкий, который забрал наши вещи у горничной и проводил нас в гостиную.

Дом был старый, как и сам род Моргов, о чём свидетельствовала картинная галерея на третьем этаже. Мама каждый раз с придирчивым взглядом рассматривала всё вокруг. Всё же она выросла в этом доме.

– Аделаида! – воскликнула тётушка. – Спасибо, что приехала, – кинулась она обниматься.

– Здравствуй, Матильда, – сдержано поприветствовала её моя мать. – Как Вацлав?

– Без изменений, – печальным голосом ответила она, а потом заметила меня. – Олли, и ты тут? – и тоже бросилась меня обнимать.

Тётушка была среднего роста и черными, как смоль волосами без единого седого волосика. Заплаканные карие глаза смотрели тускло, а на лице было столько морщин, что моя мать по сравнению с ней выглядела девчонкой, хотя они и были ровесницами.

– Здравствуй, тётя, – сказала я, целую её в щеку.

– Ты постарела, – заметила мама.

– Да, – у тёти опустились плечи. – Нервы ни к черту со всеми этими нападениями и казнями. Пойдёмте, – позвала она нас. И мы поднялись на второй этаж в спальню, где на кровати лежал изуродованный дядя Вацлав. В комнате было два целителя. Один делал свою работу, другой внимательно следил. На нас они не обратили никакого внимания.

– Четыре перелома, сотрясение мозга, внутреннее кровотечение, множество гематом, магическое истощение. Два раза приходил в себя, просил воды и снова терял сознание. Шансы на выздоровление мизерные, – быстро проговорила тётя.

Мама смотрела на старшего брата как на покойника. Он и был похож на покойника, бледный, местами фиолетовый, весь в бинтах и гипсе. И наверняка холодный.

Не знаю, что чувствовала в этот момент мама. По её лицу ничего не скажешь. Разве что побледнела немного, но этот пристальный взгляд, с которым она изучала тело дяди, оглядывая каждую его черту… так смотрят, когда хотят запомнить, оставить образ в памяти.

Целители молчали. Да и не нужно было ничего говорить. Их усталые лица говорили за них.

Я вышла из комнаты больного в каком-то оцепенении. Отовсюду веяло смертью и горечью соболезнований и утраты, от которых пробуждались воспоминания о смерти отца, о том, как он медленно угасал день за днём. Бесконечная толпа целителей у его кровати, мама даже к ведьмам обращалась, проводила свои ритуалы, но без толку.

И мы каждый вечер собирались за большим столом, понимая, что вот этот вечер может быть последним, и больше мы так никогда не соберёмся. Но последний раз мы собрались всей семьей на завтрак. Отец впервые за несколько месяцев почувствовал себя лучше, шутил и строил планы на будущее. И мы подумали, что всё… болезнь миновала и дальше впереди его ждёт выздоровление. И мы все выдохнули, а за два часа до обеда к матери подбежала служанка со словами:

– Миледи, лорд Черн… скончался.

Меня и брата отослали наверх, где мы и просидели весь оставшийся день. Мама к нам не заходила. Зато тётя Матильда была с нами и её дочь Глория, которая на год меня старше. И они всё говорили и говорили, рассказывали какие-то истории, а мы с братом смотрели друг на друга и понимали, что сейчас внизу происходит что-то такое, чего не передать простыми словами, потому что для каждого оно своё.

Из комнаты нас выпустили только на закате. И когда мы спустились вниз, одетые в ослепительно белое, нас встречали тревожные взгляды. И на домашнем кладбище, где ровными рядами лежали наши предки, тем вечером на один черный камень стало больше. И мама с плотно сжатыми губами, стеклянным взглядом и не единой пролитой слезой на людях провожала отца в белом шелковом платье.

И теперь дядя Вацлав. Ещё не мертвый, но одной ногой в могиле.

XII

Я услышала детские звонкие голоса, которые никак не вписывались в гнетущую атмосферу дома. А затем ко мне подбежали два моих племянника: один – справа, другой – слева. Одному три года, второму пять.

– Мирослав! Николай! – в коридоре появилась Глория. – Разве так я вас учила людей приветствовать?

Николай тут же сориентировался. Отпустил мою юбку, сделал шаг назад, поклонился и сказал:

– Добрый вечер, леди Черн, – и снова обнял меня. А Мирослав просто повторил всё за старшим братом.

– Привет, мои хорошие! – потрепала я их по макушкам. – Как ты их выдрессировала!

– А то! – Глория заправила вылезшую прядку за ухо. Девушка была в черном платье, которое было сшито по фигуре и без корсета. Тёмные волосы собраны в прическу на затылке.

– Привет, дорогая, – сказала она, и мы обнялись.

Мальчишки уже давно меня отпустили и убежали играть дальше, как будто и не было в доме больного человека.

– Читала о твоем горе в газетах, – продолжила она. – Мне очень жаль. Я считала вас идеальной парой.

– Мне больно об этом говорить.

– Понимаю, – кивнула она головой. – Я ждала, что ты приедешь поговорить.

– Честно говоря, вообще ни с кем не хотела об этом говорить. Даже думать об этом не хотелось.

– Прогуляемся? – спросила она. – Тут такой чудесный парк построили. Возле храма. Помнишь, там базар был?

– Пойдём, – согласилась я, памятую о том, что целитель велел больше гулять. – Покажешь, что тут у вас и как.

Мы вышли из дома. На улице был теплый летний вечер, и легкий ветерок развивал мои волосы. И вся та жизнь, что была вокруг и проносилась мимо… казалось, что мы не из этой истории. Обе были в чёрных платьях, как знак принадлежности к древнему тёмному роду. И люди расступались перед нами, уступали дорогу, кланялись. Как аристократы стелиться перед Императорской семьёй, так простые люди чествовали нас.

– Как так вообще вышло? – спросили мы хором друг друга.

– Ты первая, – сказала я.

– Читала статью в газете?

– Конечно, мама с утра проинформировала.

– Рассказывать особо нечего. Напали вчера вечером, пытались убить, якобы желая отомстить за собратьев. Отец отбился, вызвал охрану, но преступники уже скрылись.

– И много тут у вас таких преступников?

– Достаточно, – сказала она.

Я подумала, что мы как-то неосмотрительно пошли гулять по городу, где полно оппозиционеров, к тому же у меня резерв пустой.

– А как в столице?

– В столице про это вообще ничего не слышно. Ходят слухи, но и только. По газетам и узнаём.

– А у нас что ни день, то новая банда! – усмехнулась она.

– Вот! А говоришь рассказывать нечего!

– Хорошего может и нечего, – буркнула она и снова поправила выбившуюся прядку.

– Челку отрастила, – заметила я.

– Ага, а то как девчонка с ней ходила. Даже муж уже пошучивать на эту тему начал. А у меня между прочим, двое детей!

Мы помолчали.

– Среди народа ходит много слухов, – начала она. – Но главный слух заключается в том, что открытые границы поспособствуют объединению двух Империй. Кто-то верит, кто-то нет. Отец каждый день на площади выступал с речами, убеждал, что никакого объединения не планируется и у нас свой наследник имеется. Как видишь, народ не впечатлился. А месяц назад взрыв устроили в городской библиотеке.

– Не слышала об этом, – насторожилась я.

– А дальше области эта новость и не ушла. Дело замяли, преподнесли как неконтролируемый выброс энергии у мага-недоучки.

– А на самом деле?

– А на самом деле подрыв, – вздохнула она.

– И всё из-за каких-то открытых границ? – недоумевала я.

Глория пожала плечами.

Я вспомнила, что Вильям рассказывал о своей командировке.

– Отец говорил, что, возможно, будет война, – тихо произнесла кузина.

– С кем? С оппозиционерами?!

– Да, и нападения на госслужащих – это только начало.

– Я не думала, что всё настолько серьезно. В столице об этом даже слухов никаких не ходит. Всё внимание принцессе и, – я запнулась, – Вильяму, – проговорила с трудом.

– А как Вильям это объяснил?

Хмыкнула.

– Изменением политической ситуации, но я уже не уверена, что это Вильям.

– В смысле? – не поняла она.

– В прямом.

Мы дошли до храма. Город Гней самый старый в нашей стране. Столица по сравнению с ним просто младенец. После распада Веркинджеторийской Империи новый Император решил построить себе столицу, а не занять один из городов. Но в этом городе был самый древний храм Тьмы. Когда-то это были пещеры, которые после превратились в подвальные помещения, а сверху построили шикарный храм из черного камня. Высокое здание с маленькими окнами в форме звезд под потолком, а внутри статуя Богини Тьмы высотою восемь метров.

Мы зашли внутрь. Если где и стоит помолиться, то это здесь. Внутри практически никого не было. Несколько жрецов убирали территорию, две женщины, стоя лицом к статуе, просили о здоровье и счастье близких.

И больше здесь ничего не было. Разве что эхо. Наши шаги раздались по всей комнате.

Я была в этом храме совсем маленькой, когда ещё отец сюда приводил за ручку. И мы стояли с ним вдвоём перед этой огромной тётей, внушающая всем такой трепет от одного только имени. Я смотрела на этот гордо поднятый подбородок, который она держала параллельно полу, и смотрела вдаль, а не вниз на людей. И есть ли ей какое-то дело до нас?

И на несколько секунд я подумала, что есть! Потому что вокруг меня начала сгущаться тьмы. Сначала я поняла это как проявление божьей воли, а вот когда заклинанием сковало тело, стало не до религии!

Паника нарастала с каждой попыткой разрушит заклинание. Никогда ещё не чувствовала себя такой беспомощной. Магии откровенно не хватало ни на что: щит треснул, едва я его создала, а на большее я сейчас не была способна. Меня застали врасплох!

Глория дала отпор, смогла выставить щит, а потом ещё парочку заклинаний запустить, но боевых навыков ни у неё, ни у меня не было, так что её сопротивление быстро подавили.

Вокруг были темные клубы тьмы. И это точно была не природная энергия, которая всегда ко мне ластилась как котёночек. Это магия была холодной, жёсткой, давящий.

Я услышала шаги, а затем на расстояние вытянутой руки ко мне подошёл мужчина с черной маской на лице и в капюшоне, а на руках черные кожаные перчатки. Наёмники. Нападение средь белого дня!

– Леди Черн, – обратился он ко мне. Голос был ровным и спокойным. Это то и нервировало больше всего. – Отдайте кольцо, и никто не пострадает.

Я сильно удивилась.

– А вам оно зачем? – вырвалось у меня.

– Давайте без лишних разговоров. Вы отдаёте нам кольцо, мы оставляем вас в живых!

Глория рванулась из захвата, и её повалили на пол, жестко фиксирую ноги и руки.

Это было жестоко по отношению к Лоре, но я не могла отдать им кольцо. Отдать им единственную ниточку, благодаря которой Вил всё ещё жив, пусть и частично, но жив.

– Нет, – сказала я.

– Вы не в том положении, чтобы отказываться.

– Моё решение окончательно, и я говорю вам «нет»!

– Что ж, – он сделал шаг назад. – Это был ваш выбор, – спокойно произнёс он.

Мужчина отошёл, а его место занял другой более высокий. И когда он снял перчатки, рассовал их по карманам, я поняла, что это был менталист. Мужчина подошёл совсем близко, положил свои пальмы мне на виски и так сжал голову, словно она в каменных тисках оказалась.

– Вы ещё можете снять кольцо добровольно, – произнёс он, но, так и не дождавшись от меня ответа, менталист начал действовать. А я начала считать баранов. Вильям рассказывал, что лучшее средство от ментального проникновения

– это сосредоточенная монотонная работа мозга, так что я считала баранов, которые неуклюже прыгали через барьер.

Где-то на сотом барашке начала болеть голова. Не сильно так, но ощутимо. На двухсотом менталист схватил одно рукой мой подбородок и заставил смотреть ему в глаза, что усилило давление на моё сознание. Тело совершенно не двигалось: руки и ноги были скованны, будто меня в скалу впаяли!

Глория молчала, хотя, возможно, ей просто рот закрыли.

Вокруг была тишина, и только моё шумное прерывистое дыхание, вслед за которым появилось и навязчивое желание снять кольцо. Я стала мотать головой во все стороны, но менталист крепко держал за подбородок, не давая отвести мне взгляд. Про баранов я уже давно забыла.

«Сними кольцо» – раздавался в моей голове приказ, и каждый раз, когда я его слышала, я представляла себе, как умирает Вил, и подавляла чужую волю. Представляла, как больше никогда не увижу его улыбки, не смогу прикоснуться… пусть сейчас шансы на всё это призрачные, но они есть! И если сниму, то, по сути, убью его!

– Нет! – кричала я, всё так же вертя во все стороны головой, стараясь вырваться. А кольцо зудело, чесалось, мешало, и так хотелось его снять! В какой-то момент я почувствовала, как пропала скованность, и руки и ноги ощутили свободу, и сдерживать себя стало намного сложнее.

«Сними кольцо!»

– Нет! – плакала я. сжимая кулаки, а левую руку и вовсе прятала за спиной. Ногти впивались в ладони, не удивлюсь, если увижу там кровавые борозды.

«Не сопротивляйся! Сними! Оно же тебе мешает! Причиняет боль!»

И кольцо, которое столько дней оставалось холодным к моим прикосновениям, вдруг раскалилось до бела и стало жечь! Я понимала, что это иллюзия. Хорошо проецируемая иллюзия, и всё происходит исключительно в моей голове…

– Достаточно! – приказал первый наёмник, и менталист меня отпустил, отошел на два шага назад, давая мне прийти в себя.

Я дышала. Хватала ртом воздух. Мелкая дрожь била руки. Спина ссутулилась. И ненависть. Такая ненависть затопила сознание, что если бы не пустой резерв, разнесла бы всё тут к чертовой матери!

И это всё происходило в храме Тьмы! Чудовищно!

– Отдайте кольцо, леди Черн, и всё закончиться, – всё тот же спокойный голос, словно и не было этой пытки.

– Нет, – все так же повторила я, а он протянул мне платок.

– У вас кровь, – невозмутимо.

И только сейчас я почувствовала мокрую дорожку, что текла от носа, по губе, и собиралась каплями на подбородке. Ещё один призрак магического перенапряжения и истощения. О последствиях думать не хотелось.

– Благодарю, – сказала я наёмнику и приняла его платок, вытерла кровь, но обратно не отдала. Магию крови ещё никто не отменял. – Что дальше? – спросила его, выпрямляя спину.

Третьим в группе наемников был мужчина, что держал всё это время Глорию, хотя надобности в этом никакой не было. Девушка явно была без сознания.

Мужчина достал кинжал из-за пояса и протянул его главному, а менталист зашёл мне за спину, схватил за левую руку.

– У нас четкий приказ не наносить вам тяжких телесных повреждений, и по возможности совсем не трогать, – произнёс главный. – Но заказчик, разрешил применить силу, в случае вашего настойчивого сопротивления.

Его спокойный ровный голос пугал. С такой интонацией говорят, когда тебе действительно всё равно, либо ты столько раз наблюдал за подобной ситуацией, что она уже не вызывает у тебя никаких эмоций!

И снова вокруг меня появились клубы тьмы, которые сковали всё кроме головы и левой руки. Наемник вынул кинжал из ножен.

– Это всего лишь один палец, – сказал он, подходя ко мне. – Может снимите сами?

Я ничего не ответила, а только смотрела, как он берёт мою кисть, растопыривает пальцы, примеривается, как лучше нанести удар! Я чувствовала, что начинаю терять сознание. Снова потекла кровь из носа, начало давить на виски и дышала я шумно и прерывисто, будто мне воздуха не хватало.

Всё изменилось в считаные секунды. Громкий взрыв, звуки борьбы и мужская ругань. И я даже пропустила момент, когда меня перестали удерживать. Просто подкосились ноги, и я упала на холодный каменный пол. Оперлась на него руками, а сама смотрела на кольцо, из-за которого столько проблем.

– Олли?! – раздался голос брата совсем рядом.

Я подняла голову, и рядом действительно стоял он.

– У тебя кровь, – заметил он, но я лишь бессмысленно покачала на это головой, чувствуя, как все накопленные за последнее время эмоции начинают выходить наружи. От глупого сумасшедшего смеха до самых горьких слёз.

– Всё хорошо, – обнял меня брат. – Всё закончилось, – гладил он меня по волосам, но ничего ещё не закончилось. Вильям стал Тенью, другой Вильям стал женихом Бернадет, дядя Вацлав одной ногой в могиле…

– Что с ней? – спросил Рой.

– В шоке, – ответил брат и попытался поднять меня на ноги, которые сейчас были ватными.

– Я помогу, – вызвался Рой, и меня подхватили на руки. Голова запрокинулась, и я увидела синие небо сквозь пустое окно в форме звезды.

– Лора, – вдруг вспомнила и завертела головой в разные стороны.

– С ней всё хорошо, – заверил меня брат, а затем он открыл портал. И Рой шагнул в него со мной на руках. Перед глазами всё расплывалось. Обеспокоенный голос матери, которая расспрашивала Роя, о том, что случилось. Голос тёти Матильды, которая пыталась выяснить, где Лора. Всё это сливалось в один огромный поток шума, от которого разболелась голова. И всё чего я хотела, чтобы Вилли был сейчас жив, чтобы он пришёл, обнял и больше никогда не уходил. Надеюсь, мои сегодняшние труды были не напрасны.