Текст книги "Порочная любовь (ЛП)"

Автор книги: Амо Джонс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)

Глава 4

Кали-Роуз

Два года назад

Я пытаюсь открыть глаза, но мне не удается, они, словно склеились. Еще я не чувствую свои конечности.

– Святое дерьмо, – простонала я, пытаясь встать с кровати, но быстро сдалась. Я посмотрела на Эда и заметила, что он все еще находился в отключке. Боже мой, он был совершенством. Я знала, что девушки говорят так почти о каждом мужчине, но этот мужчина действительно был таким. Его темные волосы в беспорядке. Они взлохмачены – идеальная стрижка – короткие, и только на макушке чуть длиннее. У него была самая удивительная челюсть, которую я когда-либо видела. Наклонив голову в сторону, я посмотрела на его длинные ресницы.

– О, Боже, – прошептала я. – Ты не из этого мира.

Кольцо в носу, два пирсинга в губе и куча татуировок добавляли интриги. Он был мужчиной, которого хотела каждая женщина. Он стоил той опасности, которая его окружала. Я выдохнула, заставив волосы разлететься по сторонам, и внезапно Эд открыл свои голубые глаза. Он схватил меня за бедра, и потянул на себя так, что я оказалась верхом на нем и уткнулся своей головой мне в шею. Я вскрикнула от удивления, ударяя его по груди. Будучи чрезвычайно чувствительной, я ненавидела, когда меня щекотали. Я не находила это ни милым, ни забавным. Я ударю тебя по лицу, если ты будешь щекотать меня…

Он обнял меня за талию и, притянув к себе, коротко поцеловал.

– Мне пора, детка, ненавижу вот так оставлять тебя.

Мое лицо вытянулось, прежде чем я смогла собраться с мыслями.

– Ох, конечно, я пойду, разбужу Вики.

Эд помолчал секунду, и его лицо стало серьезным.

– Я могу отвезти тебя домой, а потом поеду по делам.

Я рассмеялась, спрыгнула с него и начала собирать свои вещи. Под вещами я подразумевала трусики.

– Не глупи, они всего в нескольких комнатах отсюда, – одевшись, я посмотрела на него, лежащего на кровати под белой простыней. – Пожалуй, спасибо, действительно, – я была смущена относительно того, что собиралась ему сказать.

Должна ли я была благодарить его за то, что он лишил меня девственности?

Или поблагодарить его за то, что он лишил меня девственности, а затем трахал меня до беспамятства?

Я просто знала, что в моей жизни не будет другого мужчины, способного сравниться с ним. Эд был слишком совершенен. Он засмеялся, а затем встал и направился ко мне.

– За что ты благодаришь меня, Кали? – спросил он, убирая прядь волос с моего лица. – За то, что отобрал у тебя твое целомудрие?

– Едва ли, я преподнесла его тебе на серебряном блюдечке.

Я рассмеялась и направилась у двери, но как только нащупала ручку двери, обернулась.

Эд смотрел на меня, прищурившись, на его лице появилась полуулыбка.

– Пока, Кали.

Я улыбнулась ему.

– Какое твое настоящее имя? Эд это сокращение?

На секунду его глаза потемнели.

– Эйден, – холодно ответил он.

– Ладно, пока, Эйден, – сказала я, и прежде чем он успел возразить против того, что я использовала его настоящее имя, закрыла за собой дверь.

Эд Никсон

Шестнадцать лет назад

– Эйден! Иди, бл*ть быстрее сюда, парень, – заорал на меня отец из бара в клубе. Мне всегда не нравилось, когда он слишком много пил, но я пришел сюда, зная, что буду видеть Зейна и Блейка, и с нетерпением ждал этого.

– Да? – нервно спросил я, вбежав в бар.

Мой отец был жестким человеком. Всем было известно, что время от времени он любил применять силу.

– Пинчер, кажется, думает, что ты не сможешь победить Зейна на ринге, – он засмеялся и поднес сигарету ко рту, чтобы прикурить. Отец курил всю свою гребаную жизнь. И почему рак до сих пор не убил его? – Я хочу, чтобы ты доказал, что он ошибается.

Пинчер посмотрел на отца.

– Я не имел в виду, что они должны пойти на ринг. Это было просто мое утверждение, – мой дядя Пинчер и его длинный язык – он был безобидным и, вероятно, заботился обо мне больше, чем родной отец. Я никогда по-настоящему не был связан с ним, я никогда не встречал никого из его родни и для меня он походил на призрака.

Отец рассмеялся, закуривая сигарету.

– Нет такого понятия. Как утверждение, брат. Иди, перевязывай кулаки, сынок.

Посмотрел на Зейна, и кивнул. Я действительно не хотел этого делать. Мы деремся, да, но не друг против друга.

Я слышу, как мой дядя Пинчер кричит:

– Он всего лишь мальчик, Фрэнк. Они оба!

Фрэнк, мой отец, рассмеялся:

– В тринадцать ты уже не мальчик, а мужчина, после того, как он закончит с Зейном, он сможет взять Синди в одну из задних комнат. Отключи его прямо сейчас!

Я посмотрел на дядю Дэйва, и он улыбнулся. Дядя Дэйв был президентом клуба «Грешные души» и отцом Зейна. Я знал, что он не позволит произойти ничему такому, что могло бы действительно навредить одному из нас, поэтому подумал, что все должно быть хорошо.

Войдя в заднюю комнату, я начал обматывать кулаки, когда вошла Эбби с грустным выражение на лице.

– Не грусти, Эбби. Я не буду бить его слишком сильно, – я подмигнул ей.

Она покачала головой.

– Не шути так, Эд, – Эбби подошла ко мне, взяла у меня из рук бинты и принялась обматывать ими мое запястье. Я посмотрел ей в глаза.

– Что случилось, Эбби? Чем это отличается от наших обычных драк? Я люблю Зейна как брата. Нет никакого шанса, что мы убьем друг друга.

Она слегка ухмыльнулась и подняла свои зеленые глаза, чтобы встретиться с моими голубыми.

– Я не беспокоюсь о тебе, медведь… – я рассмеялся, услышав ее прозвище данное мне, – я больше беспокоюсь о Зейне. Если ты победишь его, дядя Дэйв будет разочарован. У Зейна большое будущее в клубе.

Я посмотрел на нее, высвобождая свою руку из ее хватки.

– Ты просишь, чтобы я поддался ему?

Она вздыхает.

– Да, Эйден. Посмотри на картину в целом. Мы все знаем, что ты можешь победить его одним ударом, но на кону больше чем просто гордость, – Эбби похлопала меня по плечу. – Пожалуйста, просто подумай об этом, – заканчивает она, поворачивается и выходит.

Для одиннадцатилетки она была слишком умна. У нее была мудрость, житейская мудрость, которая приходит к тебе, когда ты проживешь ад. Я сорвал футболку и начал разогреваться. Я всегда был крепким молодым парнем. Как только начал ходить, папа заставлял меня спарринговать с ним. Продолжая идти к рингу, я увидел Зейна, стоящего в стороне с пустым взглядом. Он знал, на что я был способен, он видел это своими глазами множество раз. Именно в этот момент я понял, что не могу позволить себе победить. Подойдя к нему и сжав кулаки, начал подпрыгивать вокруг него.

– Сделай это, – сказал ему одними губами.

Я знал, что как только я позволю этому случиться, мой отец надерет мне задницу, но я бы предпочел, чтобы мне надрали задницу, чем позволил бы Зейну опозориться. Он посмотрел на меня искоса, смущенно прищуриваясь.

– Сделай. Это, – снова процедил я чуть более громко, пока мы подпрыгивали друг против друга.

Понимание озарило меня, когда Зейн откинул руку и как в любой другой раз, когда это происходило, это движение замедлилось у меня в голове, в результате чего, я был быстрее, чем ваш обычный Джо. Я позволил ему ударить меня, его кулак врезался в мою челюсть. Это был первый раз, когда меня тронули в драке, которая не включала в себя моего отца. Я уже начал подниматься, когда услышала, как тетя Аннабель крича, подошла к нам.

– Дэвид Мэтьюз! Убери отсюда этих парней! Мне плевать, что ты делаешь со своим клубом, но если ты снова пошлешь моих мальчиков на ринг, я так глубоко засуну твои яйца внутрь, что ты будешь мочиться через рот целую неделю. Мы поняли друг друга?

Впервые в жизни дядя Дэвид выглядел так, будто только что обделался. Эта мысль заставила меня рассмеяться. Тетя Аннабель была такой нежной и грациозной. Она носила кардиганы, и у нее было милое, ангельское лицо. Поэтому слова, только что сорвавшиеся с ее губ, поразили меня.

– Идите сюда, парни. Эйден, иди, приведи себя в порядок, милый, – сказала она, выгоняя нас с ринга. Она повернула голову к моему отцу и указала на него пальцем. – Фрэнк Никсон, тебе должно быть стыдно. Ты можешь быть старшиной по оружию в клубе, но это твой сын. Ты – больной извращенец.

В тот момент, когда мы с Зейном мчались за ней по пятам, я понял, что тебя Аннабель, должно быть, ангел. Ангел с грязным ртом.

'Два года назад'

Отбросив воспоминания, возвращаюсь в кровать. Я не знаю, почему мое полное имя вызывает воспоминания, возможно из-за того, что мой отец всегда использовал его – и сделал его грязным. До тринадцати я был Эйден Никсон. Теперь же я просто Эд Никсон. Решив принять душ, я вхожу в кабинку, позволяя воде стекать по моему лицу.

Черт! Кали чертовски красива, словно не из этого мира. Я никогда не видел женщину с такой грубой, естественной красотой. Она даже не понимает, насколько выдающаяся. Я прислоняюсь головой к стеклянной двери, провожу руками по волосам и не успеваю опомниться, как начинаю гладить себя при мысли, что она смотрит на меня снизу вверх. Я сжимаю свой член, думая об этих сладких, пухлых губах, крепко обхватывающих мой член. Ее голова подпрыгивает вверх и вниз, а потом, когда кончаю на стекло, я думаю об этих гребаных глазах, смотрящих прямо на меня.

Эти гребаные глаза, они пленили меня за секунду.

– Бл*ть, – стону я, выключая душ.

Что за ху*ня? Я не дрочил с тринадцати лет.

Обернув полотенце вокруг талии, я иду в свою комнату и переодеваюсь. Затем я собираю свое барахло, готовясь вернуться в Уэст-Бич. Мне нужно уложить столько сучек, сколько я смогу, до окончания этих выходных. Кали будет преследовать меня вечно – хорошо, что я больше никогда не увижу ее.

Кали-Роуз

Настоящее время

Просыпаюсь от того, что из комнаты Картера раздается его чертов будильник, который сводит меня с ума.

– Картер! – кричу я из своей кровати, пытаясь накрыть голову подушкой. Я просто снова хочу уснуть и увидеть во сне Эда. Бормоча ругательства, встаю с кровати и врываюсь в комнату Картера.

– Картер! Твой чертов будильник убивает меня! – кричу я и, подойдя, бросаю его на пол.

Я смотрю на кровать и вижу, что он не один, снова.

Я закатываю глаза.

– Картер, я серьезно насчет того, что он вскоре отвалится. Однако если и не отвалится, я могу его просто отрезать. Разберись со своим чертовым будильником. Я трясу задницей перед камерами MTV всю ночь не для того, чтобы проснуться от твоего дурацкого будильника с ума сводящим звуком.

Возвращаясь в свою комнату, прохожу мимо зеркала в ванной и вижу свои сумасшедшие волосы. Я стону, услышав громкий смех Картера.

– Заткнись, Картер. Ты понятия не имеешь, каково это бороться с густыми волосами.

Он снова смеется, прежде чем закричать:

– Извини малышка, единственная толстая вещь с которой я знаком, это член (примеч. пер.: здесь идет игра слов, герои используют слово «thick» чтобы описать волосы Кали и член Картера, так как слово «thick» с английского языка можно перевести как толстый, или в случае с волосами – густые).

Я с силой хлопаю дверью. Я люблю Картера так сильно, что аж больно. Но прямо сейчас я могла бы ткнуть ему в глаз ножом.

Что я могу сказать, я люблю спать.

Я снова ложусь в постель и закрываю глаза, чтобы переместиться в тот момент, откуда меня так грубо вырвали. Но ворочаясь с боку на бок и пытаясь снова заснуть, понимаю, что этому не бывать.

– К черту мою жизнь, – стону я, поднимаясь с кровати в немного лучшем настроении.

Я знаю, что мне нужно позвонить Вики, узнать, что там за дела со свадьбой. Я видела Пайпер несколько раз, но все эти разы она приезжала в Голливудские холмы, а я не была в Уэст-Бич уже пару лет.

– Черт, – я обхватила голову руками.

Я должна была догадаться, что так и будет. Просто надеялась, что к этому времени у меня уже будет бой-френд.

Можно нанять парня на свадьбу?

Если нет, то я собираюсь основать такую компанию.

На этом можно заработать целое состояние.

Глава 5

Эд Никсон

– Что, по-твоему, ты, черт побери, делаешь? – говорю я Гретхен.

Гретхен – ходячая киска. Она значит для меня меньше чем дерьмо, но иногда мы пересекаемся.

– Эд, не будь таким злым, – она надувает губы и кладет руку мне на грудь.

Я морщусь от отвращения. Ненавижу дующихся ноющих сучек. Я отбрасываю прочь ее руку.

– Убирайся, ты же знаешь, как это бывает.

– Я уже много лет танцую под твою дудку, Эд, – она закатывает глаза и встает с кровати. – Однажды, детка, ты поймешь, что я подхожу тебе для этой жизни, – говорит она, затягивая свои длинные светлые волосы в конский хвост, прежде чем надеть на свою тощую задницу узкую кожаную мини-юбку.

Я смеюсь, встаю и надеваю джинсы.

– Я никогда не сделаю шлюху своей старухой. Забей это в своей перогидрольной голове, – я испепеляюще на нее смотрю. – Убирайся отсюда!

Она стремительно выскакивает из моей комнаты, даже не потрудившись надеть остальную одежду.

Спускаюсь в бар, чтобы найти Зейна. Последнее задание, которое он мне поручил, закончилось не совсем хорошо. Я выдвигаю стул и сажусь рядом с ним за стол.

– Как все прошло? – спрашивает он.

– Так себе, – отвечаю я, закуривая сигарету. – Он выбесил меня, поэтому я отрезал его член и засунул ему в горло, а затем всадил в него пулю.

Зейн смотрит на меня.

– Это должно было быть чистое убийство, Эд. Что случилось с чистым убийством (прим.: имеется в виду убийство одной пулей)?

Я смотрю на него, выдыхая дым.

– Это стало неуместным, когда я узнал, что он изнасиловал гребаную шестнадцатилетнюю девушку. К черту это, он и так легко отделался.

Зейн смеется, качая головой.

– Отпусти это, брат.

Я тушу сигарету и смотрю на Эшли, нашу барменшу. Она работает у нас уже несколько лет, за это время никто ее не тронул, и мы не будем. Она слишком хороша в готовке и в своей работе барменом, чтобы ее отпускать, но у девчонки убийственные ножки. Она подходит ко мне в своем узком топе и обтягивающей юбке. Я прикусываю губу и откидываюсь на спинку стула, затем наклоняю голову, чтобы вид был лучше.

– Пива, – говорю я, медленно поднимая свои глаза, чуть прикрытые от желания и встречаясь с ней взглядом.

Она смотрит на меня и улыбается своей широкой улыбкой.

– Эй, не смотри на меня своим «иди трахни меня» взглядом. Эд Никсон. Здесь есть много такого, что я могу взять, прежде чем нарушу все правила, – она подмигивает и возвращается за барную стойку. Я все еще с ухмылкой смотрю на нее, когда подходит Блейк и садится за стол.

Он смеется.

– Брат, ты можешь хотя бы неделю подержать его в штанах?

Я подношу бутылку к губам.

– Не вижу смысла этого делать. Не все из нас подкаблучники, так что мне не нужно держать его в штанах, – говорю я, глядя на него и Зейна.

Они оба смеются, прежде чем Зейн говорит:

– Кажется, я припоминаю такое время, когда Алэйна держала под каблуком нас обоих одновременно.

Я смеюсь и качаю головой.

– Туше. Как поживает моя девочка? – ухмыляясь брату, спрашиваю я.

Я люблю играть с ним в эту игру. Всегда было слишком легко вывести его из себя, когда дело касалось Алэйны. Он и я полюбили ее с первого дня – чего никогда раньше не случалось ни с одним из нас – но он влюбился в нее. Сначала я хотел вытрахать все дерьмо из нее, но так было до того, как я осознал тип связи, что была между нами. Это была скорее как между братом и сестрой. Та, где брат время от времени будет глазеть на тебя. Затем это превратилось в одну из моих любимых вещей, когда я увидел, как это бесит Зейна.

Он щурится и бросает на меня полный отвращения взгляд.

– Отстань, Эд.

Я смеюсь, поднося бутылку к губам.

– С ней все в порядке. Лэндон держит ее занятой, – его лицо освещается, когда он говорит о Лэндоне и Алэйне. Лэндон – их сын, и он чертовски милый маленький парень. Потому что похож на свою мать.

– Я зайду к ней в гости сегодня вечером, – говорю я, делая еще один глоток своего пива.

Блейк качает головой.

– Я бы не стал. Вики завалила ее всякими обязанностями. Она превратилась в сумасшедшую женщину со всем этим планированием свадьбы. Я думал, для этого и нужны подружки невесты, а… – говорит он, качая головой. Я вижу, как выражение его лица меняется, а на губах играет ухмылка.

– Что, Блейк, выкладывай, – говорю я, глядя прямо на него.

Он смеется громким смехом, похожим на рев, и хватается за живот. Я смотрю на Зейна, который выглядит так, будто ударит Блейка, если тот когда-нибудь снова так рассмеется.

– Брат, ты получишь от свадьбы огромный бонус, – он делает большой глоток своего напитка. – Кали подружка невесты.

Ну, это стирает улыбу с моего лица.

Бл*ть.

Кали-Роуз

– Возьми вот это! – кричит Фиби с другой стороны магазина.

Я смотрю на нее и морщусь.

– Фибс, я не хочу выглядеть как одна из его шлюх.

Ее выражение лица мрачнеет, и она опускает короткое узкое платье, которое держит в руке. Подхожу к ней и похлопываю по плечу.

– Извини, я хотела сказать, что оно немного коротковато. Я не хочу маячить своей вагиной перед полным клубом байкеров.

Она смеется, вешая платье обратно.

– Нет, ты права. Может быть, мне стоит взять его, – отвечает Фиби, любуясь им на вешалке.

Я встаю между ней и платьем и качаю головой.

– Ну уж нет. Твой брат достаточно бесится, когда ты рядом с байкерами… не говоря уже о том, чтобы надеть это для тусовки с ними.

Она закатывает глаза.

– Блейк буквально самый раздражающий брат в истории. Он даже мог бы стать соперником Джейкобу, а Джейкоб чертовски противный.

Я смеюсь, когда мы выходим из сотого по счету магазина, который обошли сегодня.

– Это правда. Джейкоб любит свою сестру. Хотя. После появления Блейка он немного остыл, – говорю я, надевая очки.

– Да, наверное. Я возьму Слэда с собой на свадьбу, – улыбается Фиби, она в восторге от своего парня.

– Это будет первый раз, когда Блейк с ним встретится? – останавливаясь на полпути, спрашиваю я.

Она кивает.

– Да, я немного беспокоюсь об этом, – невинно говорит Фиби.

Я смеюсь.

– Я бы беспокоилась больше, чем «немного». По крайней мере, он не байкер. И еще лучше, что он не Райдер Оукли, – смеюсь я, качая головой.

Она хмурится.

– Да, наверное.

Не многие знают о горячем романе между Райдером и Фиби, который был у них пару лет назад и который закончился довольно плохо, поэтому хорошо, что Блейк не знает о нем. Райдер Оукли – самый большой рок-Бог нашего времени. Парень может не только петь, но и играть на любом инструменте, который оказывается у него в руках. Вместе с ним идет полный комплект. Высокий, татуированный, мускулистый и с самыми чувственными глазами, которые я когда-либо видела. Однако, он большой игрок, каждый раз с другой женщиной и папарацци следят за каждым его шагом.

– Мы пообедаем. А потом мне нужно в спортзал. Нужно заниматься так долго, сколько смогу, прежде чем нужно будет отправляться в Уэст-Бич.

Она смеется.

– О, божечки, это будет здорово. Я слышала, что в последнее время он был немного неудачлив с дамами. Я думаю, тебе не о чем беспокоиться.

Она имеет в виду Эда.

Я открываю дверь в наше любимое кафе.

– Да, наверное, ты права.

Надеюсь, он не помнит меня, каковы шансы того, что он меня вспомнит? С тех пор, он, наверняка, был с сотнями девушек.

***

Ставя пакеты с сумками на стол, я завязываю волосы в небрежный пучок и иду в свою комнату, чтобы переодеться в спортивную форму. Моя работа сама по себе дает девушке неплохую тренировку, но все дополнительные упражнения в зале я делаю для того, чтобы можно было больше кушать. Ну, знаете, ты отдаешь часть энергии, потом часть получаешь и все такое.

– Картер, ты дома? – кричу я, пока раздеваюсь до бюстгальтера и трусиков, затем одеваю спортивный вместо черного кружевного.

– Черт, девчонка, если бы я был натуралом, я бы хорошенько отодрал эту задицу, – говорит он, прислоняясь к дверному проему.

Я закатываю глаза.

– Мы оба знаем, что это неправда. Я так боюсь завтрашнего дня, что буду сильно потеть в тренажерном зале, чтобы выбросить все проблемы из головы.

Картер заходит, чтобы помочь мне натянуть мою тесную футболку.

– Почему ты едешь так рано? Разве свадьба не в выходные?

Я беру свои штаны для йоги и подпрыгиваю, пытаясь натянуть их на свою жирную задницу.

– Да, но Вики на грани нервного срыва и она умоляла меня приехать пораньше, чтобы помочь ей со всем необходимым. Кроме того, в пятницу девичник, а я ни за что его не пропущу.

Я наклоняюсь, чтобы убрать беспорядок из одежды, который оставила на полу и Картер шлепает меня по заднице, прежде чем говорит:

– А… что, если Бейонсе позвонит и скажет, что нуждается в тебе для своего нового клипа? – он приподнимает брови.

Я обуваю кроссовки и беру ключи.

– Тогда мне нужно будет сказать ей, чтобы она позвонила Софи, которая так же хороша, как и я.

Картер усмехается.

– Нет, это не так, последний раз, когда ты одной из своих клиенток отдала Софи, она строила из себя настоящую диву.

Картер не любит Софи, они постоянно ссорятся, когда мы оказываемся вместе, это, мягко говоря, утомительно.

– Все хорошо, Картер, я вернусь через две недели, но сейчас мне нужно в спортзал.

Я иду в тренажерный зал «The Pit», который принадлежит Доминику, брату Вики. Мы с ним… ну, мы близки. Я вхожу через большие раздвижные двери и приветствую администратора, которая, кстати, не любит меня, потому что думает, что мы с Домом встречаемся. Я уже давно перестала заботиться о том, что люди думают о нашей дружбе. Проводя своей карточкой по считывающему устройству, я все равно улыбаюсь ей, прежде чем отправиться на второй этаж, где установлены все кардиотренажеры. Позанимавшись сорок минут на беговой дорожке, я набегалась вдоволь. Каждый этаж этого тренажерного зала окружен стеклом. Здесь нет стен, поэтому проходящие мимо здания люди всегда могут заглянуть внутрь. Это была идея Дома – заставить женщин чувствовать себя в безопасности. Я смотрю в коридор и вижу, что Дом спускается вниз, а когда видит меня, улыбается и открывает дверь в зал. Выключив беговую дорожку, я вытаскиваю наушники из ушей.

– Привет, я думал в это время ты уже будешь в Уэст-Бич? – спрашивает он, притягивая меня в объятия.

Я качаю головой, делая глоток воды.

– Полагаю, я как бы все откладываю отъезд.

Он выгибает брови.

– О? С чего бы это?

Я сажусь на беговую дорожку.

– Я, возможно… переспала с Эдом пару лет назад. Хотела бы я сказать, что жалею об этом, но не могу.

Глядя на него, вижу, как Дом стиснул зубы.

– Почему ты не говорила мне этого раньше?

Я смотрю на свои руки.

– Хм, я не уверена, полагаю, это просто никогда не всплывало в разговоре, – снова смотрю на него и вижу, что он явно расстроен моим признанием.

Он улыбается и тянет меня к себе.

– Гребаные байкеры.

Обхватив его руками, я смеюсь.

– Согласна.

***

Возвращаюсь домой. Пока иду в комнату, проверяю свой телефон и вижу сообщение от Алэйны.

АЛЭЙНА: Поторопись уже приехать сюда, девочка. Пожалуйста. Я думаю, что собираюсь убить ее.

Я смеюсь, печатая ей быстрый ответ, прежде чем бросаю телефон на кровать и иду в душ. Вода каскадом льется на мое тело, и я немедленно чувствую себя более бодрой, чем когда-либо прежде. Может быть это потому, что я скоро увижу Эда, или потому, что с тех пор, как я видела его в последний раз, у меня не было секса, что нисколько не беспокоило меня до этого момента. Размазывая гель для душа по всему телу, и позволяя запаху яблок и корицы окутать меня, я провожу рукой по животу, и откидываю голову назад, постанывая, когда провожу пальцем по клитору. Я замираю и открываю глаза от удивления. Быстро выключаю воду и выхожу, обернув полотенце вокруг себя.

Что, черт побери, это было?

Вытираю запотевшее зеркало, и смотрю на себя. Я сильно изменилась за два года?

Сейчас мои волосы немного светлее, карамельно-коричневые, длинные локоны, с небольшими волнами на концах спускаются до поясницы. Это отлично контрастирует с моей светлой кожей и зелеными глазами. Моя кожа может быть и светлая, но я легко загораю. Это потому, что у меня есть бразильские корни. Не снимая полотенца, я иду на кухню, чтобы налить себе бокал вина. В этой квартире нет мужчин-натуралов, так что я в безопасности. Я слышу стук в дверь.

– Кто там? – кричу из кухни, где ставлю вино обратно в холодильник.

– Открой, Кали, это Дом.

Я делаю паузу.

– Подожди секунду.

Быстро добежав до своей комнаты, я надеваю большую, слишком большую для меня футболку, прежде чем вернуться к двери и открыть ее. Он стоит и смотрит на меня сверху вниз. Доминик очень красивый мужчина. У него хорошая мускулатура и красивые каштановые волосы. Выбритые по бокам, а на верхушке длинные, гладко зачесанные назад. У него глубокие карие глаза и щетина. У него есть голова на плечах, и мы хорошо ладим, но по какой-то причине я никогда не делала первый шаг к нему.

– Мне просто нужно кое-что быстро сделать, – бормочет он, прежде чем обнимает меня за шею и притягивает к своему лицу для поцелуя.

Сначала я в шоке, поэтому не отвечаю на его поцелуй. Я знаю, что должна остановить его, но честно говоря, мне всегда было интересно, каково это – целоваться с Домиником Абрахамсом. Он отстраняется, обхватывает мое лицо ладонями и смотрит мне в глаза.

– Дом? Ты в порядке? Я сделала что-то не так? – спрашиваю я, будучи в шоке и замешательстве.

Он смеется. Проводя пальцами по моей щеке.

– Я целую тебя, а ты думаешь, что с тобой что-то не так? – Доминик качает головой. – Нет, Кали, ты идеальна.

Я проглатываю свое замешательство.

– Ты не хочешь зайти и поговорить о том, что это было? – спрашиваю я, указывая большим пальцем внутрь.

Он качает головой.

– Нет, я оставлю это на твое усмотрение.

Я нервно кашляю, оглядываясь по сторонам.

– Дом, что я должна думать и что мне с этим делать? Ты только что неожиданно поцеловал меня. Знаю, иногда мы флиртовали, но я думала, что у нас такая дружба?

Доминик пробегается взглядом по моему лицу, внимательно изучая меня.

– Я всегда хотел большего, Кали. Просто не знал, как сделать свой ход.

Я скрещиваю руки на груди.

– Ладно, нам надо поговорить. Ты пил? Заходи, – я втягиваю его внутрь и закрываю за ним дверь.

– Садись, Дом. Я принесу нам выпить.

Войдя на кухню, я достаю два бокала и наполняю их вином. У меня такое чувство, что эта ночь будет долгой. Вернувшись к дивану, я сажусь, поджимая под себя ноги, и делаю глоток, глядя на него снизу вверх.

– Почему ты никогда не говорил мне об этом раньше?

Он смотрит на меня.

– Думал, что у меня есть время. Очевидно, нет, – он кипит от злости, закатывая глаза.

Я двигаюсь ближе к нему.

– Это из-за Эда?

Он пожимает плечами.

– Да, думаю, так я могу дать тебе время, Кали, если это то, в чем ты нуждаешься. Только не отказывайся от меня.

Я делаю еще один глоток и киваю.

– Я бы все равно не смогла от тебя отказаться, – признаюсь я, улыбаюсь ему. Доминик берет меня за руку и целует в голову.

– Мы могли бы быть отличной парой, Кали, я могу тебе это обещать.