Текст книги "Арабская ночь. Табу на любовь (СИ)"

Автор книги: Амира Ангелос

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)

Глава 18

У палаты меня встречает медсестра в белоснежном халате, красивая, меня немного удивляет ее яркий макияж.

– Ярослава Вешникова? Вы дочь Ольги Николаевны? – спрашивает меня.

– Да, как она? С ней все нормально? – нижняя губа дрожит, краешек глаза дергается. Время почти семь вечера. Я сразу из аэропорта примчалась, благо багажа у меня нет. Не пришлось тратить на него время. И все эти часы – на нервах. Кирилл привез к больнице. Предложил со мной пойти к маме, но я отказалась. Он и так сделал для меня очень много. Тепло попрощались, договорились быть на созвоне.

– Все хорошо, насколько это возможно, конечно. Не волнуйтесь.

– Я же могу ее увидеть? Мне разрешили…

Опять же, благодаря Кириллу. Он прошел со мной в здание больницы, объяснил ситуацию. Я бы просто не смогла, не в том состоянии. Не знаю, может он даже заплатил, чтобы пропустили. Потом у него спрошу.

– Не переживайте так сильно. Подождите немного, – мягко берет меня за локоть, останавливая. – Пару минут, ладно? Я проверю, можно ли к больной.

– Она правда в порядке?

– Ну конечно. Она молодец, держится. Все будет хорошо. Вы приехали – это главное.

Жду у двери, сжав пальцы в замок, пытаясь не думать о том, в каком состоянии увижу маму. Через минуту медсестра выходит.

– Можете пройти. Только недолго. Двадцать минут.

Захожу в палату и замираю.Мама лежит в кровати, кажется особенно худой, хотя разумеется, она никогда не отличалась формами. Очень бледная, с обострившимися чертами лица.Под глазами синяки. А вот щеки – на них слой румян, губы тоже слабо подкрашены. Это так по-маминому, до боли знакомо. Даже в больнице она старается держать форму, достоинство.

В этом она вся.

Открывает глаза и смотрит на меня.

– Привет… – подхожу ближе, присаживаюсь на край кровати. – Как ты себя чувствуешь?

– Ужасно, – выдыхает с кривой усмешкой. – Почему ты так долго не приходила, Ярослава?

– Мам… Я сразу примчалась. С самолета, прямо сюда. Как только узнала.

– Куда ты летала? – в ее голосе и удивление, и легкий упрек.

– В Египет. На несколько дней. Попробовала отдохнуть.

– Ну и как там?

– Хорошо. Тепло. Чудесные рыбки. Но сейчас не об этом. Не напрягайся, мам. Я просто посижу рядом, ладно?

Она смотрит в потолок, затем на меня. Ее голос становится тише:

– Я очень много думала о тебе. Не надо было уходить от мужа, Ярослава. Это большая ошибка.

Закрываю глаза, сложно выбрать более неуместную тему. Болезненная точка, где и без того все саднит.

– Мам, пожалуйста… Только не сейчас. Не начинай. Я в курсе, как ты любишь Андрея.

Это правда. Мама с первого взгляда одобрила моего мужа. На свадьбу себе купила роскошное платье. Ну еще бы, Андрей оплатил, не поскупился. Так родилась огромная любовь. Наши отношения с мамой в тот период были как никогда крепкими. Она часто к нам в гости приезжала со своим новым кавалером. Николай остался в далеком прошлом. Даже прощения у меня за него попросила.

– Ты слишком гордая, Ярослава. А жизнь… она не приемлет гордость. Она уважает терпение. Понимаешь?

– Я не понимаю, зачем мы говорим об этом сейчас? – я не сдерживаю ни иронию, ни боль. – Мам, ни к чему спорить.

– Может быть, потом не будет времени…

– Не говори так!

– Помирись с мужем. Пообещай мне!

– Это невозможно, прости. Я ушла от Андрея, потому что не могла иначе. Он в прошлом.

Она поджимает губы, отворачивается.

– Я просто не хочу, чтобы ты осталась одна.

Странно это от нее слышать, ну да ладно. Беру маму за руку. Ее ладонь теплая, это хорошо.

– Главное, о себе думай. Выздоравливай. Можно я сейчас просто посижу рядом?

Мама кивает еле заметно. Я укрываю ее пледом, глажу по руке. В груди щемит, в горле встает ком.

Но я здесь. И, может это – шаг к тому, чтобы мы все же нашли путь друг к другу.

* * *

Съемная квартира встречает тишиной. Я оставила идеальную, почти стерильную чистоту. Делаю себе кофе. Смотрю в окно. Дождь барабанит по стеклу. Как тяжело возвращаться после отпуска.

Ира забросала меня сообщениями, спрашивая, как мама, как я долетела.

Ответила подруге, приняла душ и сразу уснула. Мне снится отель, вечер, танец… Юсуф.

Понимаю, что никогда его больше не увижу. Что это было мимолетно. Прекрасно. Остро. Почему мне даже во сне пронзительно больно сознавать это? Я же разумный взрослый человек, понимаю, что нужно разделять волшебные моменты и суровую реальность. Жизнь не может превратиться в сказку. Это нереально.

Выспавшись, заказываю завтрак в любимом кафе, с доставкой на дом. В часы посещений еду в больницу, купив по дороге соки и фрукты.

– Ты сегодня значительно лучше выглядишь, – улыбаюсь маме. – Наверное, скоро выпишут.

– Да, надоело мне тут.

Дверь открывается, я оборачиваюсь автоматически. Шокированно замираю, потому что заходит…

Андрей.

Мой бывший муж.

Меня буквально парализует от неожиданности. Спина напряглась до предела, как будто кто-то приставил к позвоночнику тончайшее, ледяное лезвие – чуть двинешься, и оно врежется в кость.

На долю секунды даже не осознаю, что это все происходит в реальности. Может я до сих пор сплю в своей квартирке, и вижу кошмар? Моргаю. Но увы, Андрей не исчезает. Заходит в палату с дорогущим букетом красных роз – маминых любимых.

Мозг с бешеной скоростью, в панике, пытается понять, как такое возможно. Что он делает здесь? Нет, моя мама конечно всегда его обожала, но вот Андрей никогда не отвечал ей взаимностью. Впрочем, он хотел одного – чтобы никого не было со мной рядом. И мама отлично ему помогала. Мы с ней никогда не были близки, увы. Я ее вечно раздражала. Андрей говорил, что моя мать – жуткая эгоистка, зацикленная на себе.

И все же, он здесь. С цветами.

Ощущение, что все, от чего я бежала, пыталась забыть, оставить далеко позади, вдруг ворвалось в мою жизнь, как злой призрак. С грохотом, без предупреждения. Вырвало из теперешнего времени и бросило в ту самую комнату, где я дрожала от боли и унижения. В ту ночь, когда он…

Нет. Не сейчас. Я не буду думать об этом, вспоминать…

Огромное желание выскочить из палаты. Озноб по коже, волна отвращения и бессилия. Но я заставляю себя остаться на месте. Быть собранной и хладнокровной.

– Андрей! – мама первой нарушает молчание. – Какой сюрприз!

– Здравствуйте, Ольга. Привет, Ярослава…

– Привет, – киваю буднично, хотя внутри все клокочет. – Давай поставлю цветы в воду.

– Отлично.

– Какой красивый букет, – умиляется мама. – Это мне?

– Конечно, Ольга.

Я не хочу его видеть. Не хочу дышать с ним одним воздухом. Не хочу, чтобы его голос снова звучал в моей жизни. Этот мужчина проехался по мне, как каток. Зачем он здесь? Стоит, как будто ничего не было. Как будто мы просто бывшие супруги.

Сжимаю зубы.

– Я вас оставлю.

– Нет, Ярослава, не уходи! Ты же только пришла, – возмущается мама.

– Я приеду завтра.

– Побудь немного, прошу тебя. Я хотела поговорить.

Мама резко оживляется, начинает болтать, обо всём подряд. И очень заметно заискивает перед Андреем. Словно он ее родной, любимый зять. Буквально светится, суетится, глядит на него снизу вверх, с такой улыбкой, будто он – подарок судьбы. Говорит тоненьким голосом, заискивающе:

– Боже, какие вы были красивые… Такая пара… До сих пор не понимаю, почему вы расстались.

Сжимаю губы. В груди тошнотворно скручивается холодная обида.

«Почему?» – я рассказала маме в подробностях. Была на эмоциях, так что в выражениях не стеснялась. Потому что она решила, что виновата в нашем разрыве – я.

Напоминаю себе, что мама больна. Какие бы у меня ни были обиды – сейчас не лучшее время вспоминать о них. Надо перетерпеть. Но как же бесит!

Андрей, тем временем, делает шаг ко мне. Улыбается, как будто мы друзья, как будто у нас все отлично…

Делаю шаг назад.

– Раз ты торопишься, я могу тебя подвезти.

– Спасибо. Я сама доберусь, – стараюсь говорить ровно, но голос дрожит.

– Слава, прошу… – его голос становится мягче. Он смотрит на меня так, будто у него болит сердце. – Не веди себя так, словно я преступник. Да, я знаю, что сильно тебя обидел, – продолжает он. – Я хочу загладить…

– Только не здесь! – резко перебиваю. Я не хочу разборок у больничной койки. Маме плохо. Да и мне – тоже.

– Слава, ради меня… – умоляет мама. В голосе слезы, жалость.

Это какой-то кошмар. Бред. Сон!

Сердце грохочет в ушах, словно пытается сбежать из грудной клетки. Адреналин зашкаливает.

Я больше не могу.

Не могу дышать этим воздухом. Видеть его. Слышать маму, которая на его стороне.

Разворачиваюсь, почти бегом покидаю палату. Мама что-то кричит, но ее голос размывается.

Вылетаю на улицу, беру вправо, торопливо оставляя позади больничный корпус. Отдышавшись, открываю приложение такси.

Оно приезжает за пять минут. Сажусь, захлопываю за собой дверь, и наконец могу отдышаться.

Питер – большой мегаполис. Я была уверена что не буду пересекаться с бывшим. Но сейчас ощущение, что прошлое вцепилось в меня зубами. Я дрожу. Я снова та беспомощная женщина, что плакала в ванной, боясь выйти к нему.

Не позволю ему снова войти в мою жизнь. Никогда.

* * *

Теперь сборы в больницу для меня – невыносимо тяжкое бремя. Я нервничаю постоянно, не могу сосредоточиться на работе. А потом снова в больницу. Навещаю маму, она написала целый список того, что ей нужно. Внутри все каменеет, как только переступаю порог палаты. Мама одна, и я выдыхаю.

Идет на поправку. Восстанавливается удивительно стремительно,и я, конечно, этому рада. Но внутри нарастает странное, липкое чувство. Как будто что-то не так. Что-то фальшивое.

На выходе из больницы я снова сталкиваюсь с Андреем! Он будто специально пришел чтобы со мной встретиться.

– Привет! Ты домой? Подвезу? – спрашивает, и я смотрю изумленно. Он не видел как я вчера убежала буквально? Не понял, что из-за него?

– Почему ты так часто навещаешь мою мать? – спрашиваю требовательно. – Зачем тебе это, Андрей?

Он спокойно, нагло смотрит мне в глаза.

– Я хочу тебя вернуть. Пойдем, посидим в кафе, поговорим.

– Нет! – бросаю обжигающе резко. – Даже не начинай. Мне не о чем с тобой говорить.

Он только качает головой, будто я – упрямый ребенок, который не понимает, где его счастье.

– Прекрати меня преследовать!

– Ты даже заботу трактуешь как домогательство? Может быть это в тебе проблема? – летит мне в спину.

* * *

На следующий день я приезжаю пораньше. Меня очень злит ситуация, и я начинаю подозревать, что мама в сговоре с бывшим. Останавливаюсь перед дверью в мамину палату. Она приоткрыта. Я слышу голоса.

Мама общается с женщиной. Сначала не особенно вслушиваюсь, просто не хочу прерывать разговор. Ведь я написала маме в смс что приеду в определенное время, а сама явилась на два часа раньше.

– Упертая она у меня, ужас, – вздыхает мама. – Ну вот чего ей неймется? Мужик богатый, бегает за ней…

– Так он же изменил, – возражает собеседница, но без особой убежденности.

– Ой, Нина, а кому не изменяют? – смеется мама. – Не будь дурой.

У меня сжимается горло. Но я все еще надеюсь, что ослышалась. Что это не то, что я подумала.

– Я задолбалась тут валяться, – продолжает мама раздраженно. – Андрей конечно отлично заплатил мне за это представление, но я ненавижу больницы. А с моей упертой дочуркой, чувствую, это продлится очень долго.

– Подожди… – голос Нины звучит шокированно. – Представление в больнице? Ты что, хочешь сказать, что не было сердечного приступа?

– Я здорова как лошадь! Я хочу в Париж. Бесит тут лежать! Ну сколько же Ярослава будет упираться. Прости, знаю, что ною. Сама это ненавижу, но кому пожаловаться, как не тебе?

– Ооого, ну ты даешь, подруга! – присвистывает Нина. – Но как тут врачи согласились?

– Заведующий отделением мой давний поклонник, – спокойно, как о погоде, отвечает мама.

– Ну ты даешь, Вешникова, – восхищенно смеется Нина. – Талант, как говорится, не пропьешь. Бедная Ярослава. У нее нет шансов.

Мир переворачивается.

У меня перехватывает дыхание. Словно кто-то схватил за горло и держит, не давая вдохнуть. Гудит в ушах. Перед глазами темнеет. Я приваливаюсь к стене.

Мама… придумала сердечный приступ. Инсценировала. Чтобы я приехала. Чтобы… чтобы я вернулась к Андрею. Он заплатил… Много.

Мама всегда любила деньги. Обожала. Ну понятно, кто их не любит?

Но такое… Я ведь рассказала ей, каким жестоким он был со мной.

У меня начинают трястись руки. Настолько сильно, что едва не роняю сумку. Пальцы немеют.

Такое сильное, жестокое предательство! Все было ложью. Я для мамы – лишь пешка. Просто фигура в ее игре. Ей плевать на мои чувства.

Мне хочется закричать. Ворваться в палату, осыпать эту женщину оскорблениями. Может она вообще не моя мать?

Но мы похожи. Губы. Форма ушей, волосы… Много всего. Увы. Шансов на то, что я подкидыш – нет. Стало бы мне легче, найдя доказательство подобного?

Сейчас – вряд ли. Я опустошена.

Разворачиваюсь и быстрым шагом иду на выход из отделения. Мне нужно выйти отсюда. Немедленно.

* * *

Спустя неделю, прилетает Ира. Отоспавшись, сама привозит мои вещи. Мне ни к чему в дождливом Питере топы и шорты. Я даже смотреть на чемодан свой не хочу. Хотя очень благодарна подруге за помощь. И рада ее увидеть. Загорелая как шоколадка, веселая, брызжет энергией. Я все эти дни отключила телефон, ушла со всех радаров, погрузилась в работу. Только этим и спасалась.

Ира привезла бутылку вина из дьюти фри, мы накрываем на стол – еды у меня немного, но есть фисташки, сыр, арахис. Вполне отлично. Засыпает меня рассказами об общих знакомых.

– Мишка под конец совсем разошелся. Сделал предложение. Руки и сердца.

– Кому?

– Мне. И еще парочке девушек. Бабник! Но мы на самом деле очень сдружились. Неплохой он, хоть и странный немного. Очень хочет работать со мной. Все умоляет поговорить с Кириллом. Планирует скоро приехать в Питер. Сергей очень грустил, что ты уехала. Ну а я встретила знойного красавца, инструктора по теннису. Такой шикарный парень! Последние три дня отпуска провела в постели, было незабываемо. Скоро тоже приедет ко мне.

– Замечательно.

– Как твоя мама? Прости, что я не спросила сразу. Но ты писала, что ей гораздо лучше.

Я рассказываю подруге все как есть. Передаю подслушанный разговор.

– Это конечно… черти что! Испортили тебе отпуск, зачем? Андрей – гад редкостный!

– Продолжает присылать мне цветы. Конфеты. Торт вчера доставили огромный. Я перенаправила курьера в ближайший пункт социальной помощи. Но я устала, Ир. Как еще ему объяснить, что я не вернусь?

– Если бы я знала, дорогая. А Кирилл? Не звонил тебе.

– Мы переписывались, он спрашивал как мама. А потом я отключила телефон, совсем. Да, Кирилл предлагал поужинать.

Мне хочется спросить про Юсуфа. Оставался ли он в отеле. Скольких еще дурочек соблазнил?

Но я стесняюсь. Не могу.

Ира сама бросает между делом

– А тот беженец-араб, помнишь? Он покинул отель на следующий день после тебя. За ним такой лимузин роскошный приехал, я удивилась очень.

– Ясно. Спасибо за вино. Очень вкусное…

Глава 19

На следующий день приехала мама. Я не смогла оставить ее стоять под дверью. Очень хотелось. Не прощу ее поступка. Но я открыла.

– Тебя выписали? – бросила ей равнодушно. – Поздравляю!

Мама внимательно посмотрела на меня. Прошла в квартиру. Я молча закрыла за ней дверь.

– Ты, как я понимаю, любишь подслушивать чужие разговоры, да, дочь? Лина, медсестра, видела как ты бежала от моей палаты по коридору, как раз когда у меня была Нина.

– Нет, не люблю! Но еще больше ненавижу, когда меня втягивают в мерзкий спектакль. Ты правильно догадалась, я все слышала! Сколько Андрей заплатил тебе? Как ты могла? Ты балерина, не актриса! – меня трясет.

– Все, закончила? Выплеснула яд? Не смей орать на мать! Я тебе добра хотела, дура! Неужели не понимаешь? Он тебя любит. Смотри, какую сложную схему ради тебя провернул.

– Ты правда считаешь, что это доказательство любви? Андрей манипулятор! Я точно не хочу быть с человеком, который способен такое устроить. Дергать за ниточки, как марионетку, играть чувствами. Не говоря уже о том, что он из тех, кто поднимает руку на женщину.

– Ой, я тебя умоляю, Ярослава. Какими чувствами он манипулировал? Твоей дочерней любовью? А она есть вообще?

– Мам, ты зачем приехала? Рада, что тебе лучше, как понимаю, выписали из больницы. Думаю, тебе и без меня есть чем заняться. Или ты боишься, что раз план не выгорел, Андрей попросит тебя вернуть деньги?

– Ничего я не боюсь! Тебе счастья хочу, горе ты луковое! Открой глаза! Где ты еще такого мужика найдешь?

– Я не собираюсь никого искать! Если у тебя все, то я вернусь к работе.

– Идиотка, честное слово. Зачем тебе работать? У тебя богатый муж.

– Мы развелись! Он меня избил, испугался последствий и принял развод! Я дорого за свою свободу заплатила! – прорывает меня.

– Если тебе так нравится корчить из себя жертву, на здоровье! Но мне не звони больше!

Мама выскакивает из квартиры, громко хлопнув дверью.

Отправляюсь в фитнес клуб. Записалась сюда после развода. Сначала на индивидуальные занятия боксом. Но быстро поняла, что это не мое, слишком агрессивно. Так что, в основном прихожу поплавать, или на беговой дорожке позаниматься.

Мне необходима сейчас физическая нагрузка, иначе сойду с ума. Внутри все бурлит от эмоций. Такое ощущение, что я дергаюсь в липкой паутине и ничего не могу сделать. Безумно хочется закрыть глаза и снова оказаться в том отеле, в Египте. Где не было всей этой грязи. Все было просто… Но я понимаю, что это глупые мысли. Отпуск – это короткий промежуток времени, перезагрузка, и ничего более.

Надо записаться к психологу. Сама я не выберусь из этого болота. Точно знаю только одно – к Андрею я не вернусь ни за что и никогда!

После тренировки иду в свое любимое кафе. Заказываю тост с авокадо и яйцом пашот, чашку капучино с миндальным молоком и свежевыжатый грейпфрутовый сок. Устраиваюсь у окна, привычное место. Снаружи все серое, небо тяжелое, будто вот-вот начнет лить. Этот хмурый день удивительно точно совпадает с тем, что у меня внутри. Может быть погода виновата в том, что я ощущаю такое пронзительное одиночество? Причем, добровольное. Телефон по-прежнему в авиарежиме, я даже не хочу проверять сообщения. Потому что боюсь, что там будут смс от мамы, или, что хуже, от Андрея. Он без конца просит встретиться.

Лучше быть абсолютно одной, чем снова общаться с бывшим мужем. Как мне объяснить ему, что все в прошлом, чтобы он наконец принял это и отстал от меня?

Хочется отвлечься. Я могла бы позвонить Ире, или написать Кириллу, но не хочу ни с кем делиться своим состоянием, грузить проблемами.

Наблюдаю за соседними столиками. Парочка напротив оживленно спорит, на повышенных тонах. Две подружки хохочут так, что звенят бокалы. Семейство с детьми возятся над планшетом, решая, что заказывать. Я словно смотрю чужой фильм с выключенным звуком. И чувствую себя бесконечно одинокой.

* * *

Вечером раздается звонок в дверь. Знаю кто это, еще до того как открыла. Ира всегда звонит настойчиво.

Открываю, и она вваливается внутрь с тревогой на лице. В легком весеннем пальто, с растрепанными волосами, немного сердитая.

– Я за тебя волновалась, – выпаливает с порога. – Почему снова без связи? У меня уже паранойя!

– Хотела побыть в тишине, – бурчу, проходя мимо, стараясь держать лицо, не выдать свое депрессивное состояние.

– Тогда мне уйти? – спрашивает с вызовом.

– Ну что ты, – выдыхаю. – Конечно нет. Не обижайся, пожалуйста.

– Да ладно, знаю я тебя, меланхолик ты мой любимый.

Мы устраиваемся в кухне. Ставлю чайник, Ира привезла пирожные. Начинаю рассказывать про ситуацию с мамой, понимая вдруг, что мне необходимо выговориться.

– Да уж, – говорит Ира, когда я заканчиваю. – Родителей, конечно, не выбирают. Но это треш, серьезно. Слав, ты держись. Все будет хорошо. В этой ситуации изменить ничего нельзя, отпуск они тебе конечно испортили, но будет и другой. А ты уже будешь более осторожной… Хотя не понимаю, как можно так манипулировать, придумывать проблемы со здоровьем! Вот честно, я бы побоялась накаркать.

Опускаю глаза. К горлу подступает ком. Но это не облегчение, я чувствую злость.

– Мы вряд ли теперь вообще сможем нормально общаться. Я так зла на не! Она не то что не понимает, что сделала, она меня обвиняет! Как будто все, что со мной произошло, я сама себе устроила. Андрей… – мой голос срывается, делаю глоток чая. Я больше не могу, Ир. Присылает эти бесконечные букеты, подарки… Зачем он это делает? Почему не может просто исчезнуть, забыть меня, переключиться?

Подруга качает головой, берет меня за руку.

– Не думай о нем, – говорит твердо. – Хватит. Тебе надо отвлечься. И знаешь как? Сходи на свидание. С Кириллом, например. Он, между прочим, сегодня спрашивал о тебе. Позвонил специально.

– Кирилл? – поднимаю брови. – Ты серьезно?

– Абсолютно. Ты ему нравишься. Очень. Так что хватит прятаться. Возьми телефон и напиши ему прямо сейчас.

Я медлю, но под ее требовательным взглядом тянусь за телефоном.

Пальцы дрожат, но я все же открываю чат и набираю:

Привет. Если предложение сходить куда-то еще в силе, я – за. Завтра вечером?

Ответ приходит почти мгновенно.

Слава, привет! Очень рад. Заеду тогда в семь. Я очень соскучился!

Ира улыбается, заглядывая мне через плечо.

– Вот и отлично. Видишь, это совсем не страшно! Ой, ну как я рада, а? Теперь со спокойной душой поеду завтра в командировку.

– Куда? Ты не говорила.

– В Екатеринбург. Там интересный объект недвижимости, клиент обещает отличные комиссионные. Возможно, на неделю там задержусь. Я думала тебя с собой позвать, но свидание с Киром – интереснее.

Я в этом не уверена, но раз уж договорилась, подводить человека не в моих правилах.

Ира, уже собираясь домой, разглядывает цветы и подарки, сложенные в коридоре.

– Я собираюсь все отправить на благотворительность, – объясняю устало. – Завтра днем должны забрать. Может, кому-то это принесет радость. Мне – только раздражение.

– Ну ты молодец, что не выбрасываешь, – кивает подруга. – Мусора и так слишком много. А это точно кому-то да пригодится.

Открывает одну из коробок, не скрывая любопытства. Шуршит упаковкой, присвистывает от восхищения.

– Ничего себе… – осторожно вытаскивает из черной, матовой обивки флакон духов. – Это безумно дорогая вещь, Слав.

– Что это? – удивляюсь. Я ничего не открывала, не смотрела. Флакон выглядит как произведение искусства: тяжелое темное стекло с золотыми вкраплениями, крышка похоже из янтаря, у основания тонкая гравировка арабской вязью.

– Ты что, их вообще не открывала? – Ира изумленно смотрит на меня.

– Нет. Мне не интересно.

– Это… это очень дорогой парфюм. Я такие только один раз видела – когда останавливалась в пятизвездочном отеле в Дубае. Там у одной женщины, любовницы шейха, были похожие. Мы с ней подружились, тусили вместе пару дней. Она рассказала что это частная фабрика делает, в Марокко. Специально для очень узкого круга очень богатых людей. Шейхам, их женам, банкирам… Боже… Это волшебство.

Я, все еще немного скептически, беру флакон. Он довольно тяжелый. Снимаю крышку. Распыляю совсем чуть чуть на кожу и вздрагиваю.

Запах – густой, глубокий, как тайна. В нем так много оттенков! Чуть терпкий дым благовоний, капля карамелизированного инжира, и что-то почти неуловимое, как ночной ветер над пустыней. Горячий песок, сухие травы, смятые пальцами лепестки черной розы. Этот аромат шепчет о самых потаенных желаниях, затягивает, окутывает, растворяет.

Я вдыхаю, снова и снова. И неожиданно внутри все сжимается. Воспоминания, образы вспыхивают в голове.

– Честно, сейчас я даже чуть дрогнула в своем отношении к Андрею, – признается Ира, все еще держа крышку в пальцах. – Хотя твой муж все равно козлина. Но он, черт возьми, умеет произвести впечатление.

Я киваю, продолжая держать флакон.

– Этот аромат… он будто с другой планеты.

– Я уверена, – говорит Ира. – Это штучный продукт. Уникальный. Возможно, сделан на заказ. Второго такого нет. И стоит, будь уверена, не меньше пары миллионов.

Я прикрываю глаза и делаю последний вдох.

Невозможно не признать – этот аромат пахнет роскошью, желанием… и опасностью.