Текст книги "Арабская ночь. Табу на любовь (СИ)"

Автор книги: Амира Ангелос

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

Глава 28

Как же я рада, что согласилась поехать! Здесь удивительно тихо. Живая, теплая, пропитанная шелестом волн атмосфера, запахом соли и влажной древесины палубы. Тишина, в которую хочется окунуться, как в глубокую ванну, и забыть, как дышать.

Стою, прислонившись к борту, наблюдая, как вечернее солнце медленно соскальзывает с линии горизонта, оставляя за собой алую дорожку на глади воды. Ветер нежно треплет волосы, и я впервые за долгое время не хочу никуда спешить. Нет ни сомнений, ни переживаний, ни амбиций.

Полдня переписываюсь с Ирой, она забрасывает меня вопросами. Она ужасно хочет приехать, уже купила билеты, но еще три недели ждать. Работает как проклятая, лишь бы выбраться. Моя любимая подружка, как я по ней соскучилась!

После обеда решаю вздремнуть немного, просыпаюсь уже под вечер. Выхожу из каюты. Алия сидит на корме, закутавшись в плед, глаза закрыты, на губах легкая улыбка. Мы почти не разговариваем, но это удивительно комфортно. Она не лезет в душу, не пытается учить меня жизни или жалеть. Ее присутствие не требует от меня усилий. Мы просто две женщины, молча наслаждающиеся красотой природы.

Устраиваюсь в мягком кресле, беру бокал белого. Мысли, как сорные травы, пробиваются через щели в обороне. Всплывает Юсуф. Снова проигрываю сцену, когда тарелка «случайно» опрокинулась на меня. Эта холодная отстраненность, надменность.

Как выбросить его из головы? Почему не отпускает?

Даже сейчас, в этой почти сказочной тишине. Меня не злит его выходка – хотя должна бы. Не вызывает желания пожаловаться Кириллу, потребовать защиты. Немыслимо так обращаться с обслуживающим персоналом! Если бы это сделали с Мариной или Лейлой, я бы точно врезала уроду! Но почему к себе другое отношение? Что это тогда? Мазохизм?

Почему вместо гнева я чувствую пульсирующее притяжение, словно в этот момент Юсуф показал свое настоящее лицо, сняв с себя маску и продемонстрировав, что ему не все равно. И это… зацепило. Больно. Но глубоко.

Нет, не хочу думать, что я мазохистка, это неправда. Просто, возможно, слишком долго была в отношениях, где равнодушие и давление – норма. Где чувства подавлялись, прятались, или хуже – унижались. А тут… пусть грубо, унизительно, но по живому. Настоящее.

Волны раскачивают яхту, я стараюсь дышать глубоко. Медитирую. Раз за разом отпускаю прошлое, выдыхаю тревоги, вычищаю из себя все, что тянет вниз. Я справлюсь. Я не сбегу, не сдамся. Это – моя работа, моя жизнь.

Я не позволю себе бежать снова. Не из-за мужчины. Не из-за чьих-то взглядов, слухов или грязных сцен.

Юсуф, вероятно, уже покинул отель. Его выходка – достаточный повод, чтобы отказать ему в проживании. Возможно, Кирилл сам попросил его уехать. Конечно, он уже в курсе всего. Я отпросилась у Майсура, он отпустил меня без вопросов, и я отключила телефон. Не хочу никаких разговоров, тем более, сочувствия.

* * *

Спустя три дня мы с Алией возвращаемся в отель, как раз к началу вечерней анимации. Воздух наполнен теплом, ароматами жареных специй и музыкой, которая переливается сквозь пальмы и огни, разбросанные по территории, точно светлячки.

На мне новое белое кружевное платье, до колен, тонкое и немного прозрачное в свете гирлянд. Оно подчеркивает свежий загар, полученный на яхте. Кожа светится, волосы струятся по плечам, по пути в отель мы заехали в салон, мне сделали ламинирование, подстригли кончики, так что теперь они выглядят идеально, сияют. Легкий румянец на щеках, но не от косметики, а от приятной усталости и вечернего бриза.

Площадка у бассейна уже оживлена: гости танцуют, смеются, официанты разносят коктейли. Все как всегда. Ощущение, что домой вернулась. Где-то в углу Миша рассказывает что-то Марине, жестикулируя широко и с огоньком. Она смеется – по-настоящему, легко, без напряжения. Он явно в ударе, шутит, флиртует. Неудивительно, что она не может от него оторваться. Буду рада, если у них что-то получится.

Марина, заметив меня, машет рукой. – Славочка! – окликает, подбегает ближе. – Как ты себя чувствуешь, нормально все?

– Прекрасно, Мариш. Все просто замечательно. Получилась шикарная перезагрузка. Только мне немного неловко, что так всех бросила…

– Дорогая, ты что! Тебе надо было выдохнуть! Я, если честно, в шоке, что его не выгнали! – понижает голос, выдает с возмущением, даже не называя имени, и так понятно о ком речь. – Я сразу все рассказала Кириллу. Он аж челюсть сжал! Я думала, ну все, соберут манатки, отправят этого красавчика на все четыре стороны. Но… Кто он вообще, а? – выразительно стреляет глазами в сторону. – Вон, наглец, – шепчет, толкая меня плечом.

Я поворачиваю голову – и вижу араба. Юсуф сидит один за столиком, облокотившись на спинку стула, вальяжно курит кальян. Стильный, в белых шортах и белой рубашке, расстегнутой на две пуговицы, локоть опирается на стол. Нога закинута на ногу в максимально расслабленной позе. Небрежная изысканность и мужественность.

Пожимаю плечами. – Да мне все равно, Марин.

Не знаю, что чувствую. Разочарование? Или… наоборот. Может, рада, что его не выгнали?

Слова даются тяжело, потому что внутри меня клубок. Спутанный, тугой, и я понятия не имею, какая из эмоций сильнее – злость, непонимание или непризнанное влечение.

К Юсуфу подходит девушка.

Очень красивая. Словно сошла с обложки глянца для подростков. Вся в розовом, с завитыми локонами, прозрачными блестками на веках и глянцевыми ногтями.

– Похожа на онлифанщицу, – мрачно комментирует Марина. – Только заселилась. Одна. Я еще подумала, странно как-то – в одиночку, и такая… розовая.

Девушка явно старается привлечь внимание араба, наклоняется, демонстрируя бюст. Он, похоже, не против. Легкая полуулыбка появляется на его лице, и этого достаточно, чтобы меня ударило током. Стало нестерпимо жарко, заныли виски.

– Я пойду к себе, у меня пока еще официально выходной. – говорю быстро, отворачиваясь от парочки.

– Слав, да погоди ты. Сегодня у нас очень крутая задумка. И файер шоу новое.

– Слава, классно что ты вернулась! – громко заявляет Михаил, появляясь возле нас внезапно и сгребая меня в объятия. – Кстати, с тобой очень хотят познакомиться, – подмигивает, делает многозначительный жест рукой в сторону какого-то симпатичного явно иностранца.

Улыбаюсь в ответ, соглашаюсь остаться. На душе тепло – у меня есть друзья, поддержка. Это самое важное. Иностранец оказывается немцем, с ним очень приятно общаться. Но я все же держу большую дистанцию. Не хочу сейчас даже флирта.

Огни вечерней сцены вспыхивают, небо над отелем оживает, искры вспарывают воздух, отражаясь в воде бассейна, в фонтанах, танцуя на стенах корпусов, мерцая на коже зрителей. Артисты ловко управляют факелами, вращая их в стремительных спиралях, один из выступающих выпускает в небо фейерверк искр – золотистый дождь осыпает все вокруг. Сочетание огня, громкой восточной музыки и запаха раскаленного керосина создает ощущение магического ритуала.

Танцовщицы двигаются в зажигательном ритме, настоящая феерия. Огонь, страсть, сексуальность. Зрители смотрят затаив дыхание, особенно когда один из исполнителей проходит босиком по горящим углям, раскинув руки в стороны. Публика взрывается аплодисментами.

Во всем этом что-то первобытное, очищающее. Чувство, что внутри загорается огонь. Спокойный, мягкий, настоящий.

Вечер, в который все кажется возможным.

Но мне пора. Завтра смена.

Иду к себе, попрощавшись с Мариной и Мишей, оба явно намерены продолжить вечер в романтической обстановке. Время два часа ночи. Ничего себе мы разгулялись. Часть гостей отправилась по номерам, некоторые – на выездную дискотеку с Муди.

Иду к корпусу, по ходу движения машинально поправляя лямку на платье. Странное ощущение, будто только что прошла финальную сцену фильма, в котором не была даже героиней.

Отель погружен в вечернее спокойствие. Легкий ветерок шевелит крону пальм, фонари отбрасывают мягкий золотой свет на мощеные дорожки, ведущие к корпусам. Где-то вдалеке слышен плеск воды. Воздух пахнет морем и жасмином, с чьих-то балконов доносится приглушенный смех.

Иду по узкой дорожке, выложенной камнем, мимо аккуратных клумб, подсвеченных снизу. Ощущаю тепло прожекторов, спрятанных в листве. Каблуки глухо стучат по камню. Вот уже показался главный бассейн – огромный, темный, как зеркало, в котором отражается ночное небо и золотые гирлянды.

В этот момент за спиной раздается окрик. Мужской. Знакомый до боли.

– Слава, подожди!

Голос ударяет в спину, как струя ледяной воды. Я замираю. Не потому что хочу – просто тело отказывается идти дальше.

Оборачиваюсь к Юсуфу. Что ему от меня надо?

– Оставь меня в покое, – говорю оборачиваясь. – Тебя еще не выселили отсюда?

– Нет. Как видишь.

– И ты хочешь продолжать свои игры? Только не со мной! Мне это не интересно. Спокойной ночи!

Губы почему-то горят, горло саднит. Не хотела грубить ему. Он гость, я – персонал. Несмотря ни на что хочу оставаться профи. Ни к чему мне разборка с постояльцем отеля. Тем более от Юсуфа что угодно можно ожидать.

Но внутри – другое. Меня трясет не от гнева. Не от обиды.

От ревности. От желания. И это бесит сильнее всего.

Я собираюсь продолжить свой путь к корпусу персонала, решив срезать прохожу по самой кромке бассейна. Самого большого в отеле. Глубина четыре метра – наша любовь и гордость. Надо будет завтра искупаться – последняя мысль, и в следующий миг Юсуф резко делает шаг вперед, толкает меня… Все происходит молниеносно, как будто во сне: я теряю равновесие и лечу в воду.

Холод обжигает кожу. От неожиданности глотнула прилично. Барахтаюсь, всплываю с шумом, кашляю, отплевываюсь, волосы липнут к лицу.

– Сумасшедший! – выдыхаю, дрожа от шока. Откидываю волосы с лица. – Придурок! У тебя совсем крыша уехала?

Он стоит у края, молчит, смотрит на меня. Не понимаю выражение его лица! Покер фейс, мать его! Да что же он за мудак?

Меня трясет от холода, от переполняющей, остро-жгучей смеси ярости и тяги к нему. А Юсуф – ледяная глыба без эмоций! Плыву к лестнице, тяжело дыша. Сердце колотится так, что слышу его даже под водой. Вылезаю, и на секунду замираю на холодной плитке, мокрая, в прозрачном от воды платье, которое облепило тело, выдавая каждую линию, изгиб.

Выхожу из воды тяжело, как будто поднимаюсь не по ступенькам, а сквозь гравитацию. Капли скользят по коже, как и его взгляд – медленно, неотвратимо. Платье облепило меня, но я не поправляю его. Не прикрываюсь. Не убегаю.

Направляюсь к арабу. Медленно. С каждой секундой ближе. Он стоит в паре метров возле края бассейна. Как будто не я иду к нему, а он втягивает меня своим свинцовым взглядом, тянет за нити, зажимает в невидимые силки. Глаза потемнели, расширенные зрачки – черные, как ночь за его спиной. Он не двигается. Только смотрит. Хищник, у которого нет сомнений. Хочет, и возьмет. Но пока – выжидает. Ни единого движения.

Останавливаюсь в паре шагов.

Вода стекает по мне. Колотит снаружи, но внутри наоборот, горю. Сжимаюсь от жара и стыда за свой вид.

Мне хочется его ударить. Сказать, что ненавижу. Спросить, зачем он так поступает. Но ни одно из этих слов не проходит через горло.

Юсуф разглядывает меня медленно, как будто пытается запомнить каждую каплю, каждую складку ткани, прилипшую к телу. В этом взгляде столько желания, что воздух между нами становится плотным и потрескивающим. Под его вниманием горит кожа. Обостряется слух. Обнажается каждая эмоция.

Не знаю, откуда это во мне, словно в ответ на безумие, которым он заразил меня, я снимаю с себя платье. Неторопливо, аккуратно. Его глаза загораются сильнее. Выжимаю ткань, как половую тряпку. Выпрямляюсь. Еще полшага. Ощущение что пространство парализует. Что двигаюсь только я. Низкий, животный огонь в темных глазах обжигает даже с расстояния.

Босая, дрожащая, в тонком белье, в следующее мгновение я размахиваюсь и бросаю платье прямо в лицо своему противнику. Изо всех сил швыряю, целясь в лицо, но Юсуф успевает поймать ладонью. Так и не отведя взгляда.

Шумно выдыхает – будто сдерживает самого себя. Теперь я вижу как он напряжен, руки стиснуты в кулаки, все тело готово к прыжку. Он не двигается, но в его неподвижности – буря, сдержанная на тонкой грани.

Улыбаюсь. Нервно, дерзко, на пределе. Подхожу вплотную. Смотрит на меня так, что пульс начинает ощутимо расти… По коже, словно электрическим током, пробегает волна, от шеи по плечам, вниз по рукам и дальше, к талии, оставляя за собой сладкую дрожь. В голове – вязкая, одурманивающая дымка, а в животе сжимается тугое, живое ожидание, от которого перехватывает дыхание.

– Тебе так нравится, да? Любишь издеваться? – спрашиваю надменно. – Что дальше? Что еще придумаешь? – голос звучит хрипло.

Я понимаю, что рискую. Ведь ничего толком о нем не знаю. Может он маньяк и хочет утопить меня. Но страха нет. Только дикое отчаяние. Понятия не имею, поцелует он меня в следующую секунду или…

Правда в том, что я жажду его поцелуя так, как когда-то жаждала дыхания после побега от прежней жизни. Хочу всем телом, каждой нервной клеткой, до сдавленного крика, застрявшего в горле. Но одновременно внутри горит злость.

Жажда ответить.

Что это вообще было? Салат, теперь бассейн… Что он, подросток? Это такие ухаживания?

Или просто развлекается?

Я медленно подхожу вплотную. Внутри – буря, но снаружи я спокойна.

В глазах араба ожидание. Предвкушение. Ни один мужчина никогда не смотрел на меня так неотрывно.

И вдруг резко начинает срывать с себя рубашку. Несколько пуговиц отлетают в разные стороны. Юсуф набрасывает мне рубашку на плечи, ткань обволакивает меня запахом дорогого парфюма и раскаленной мужской кожи.

– Ты такой заботливый, – шепчу. Он неотрывно смотрит на мои губы. Смотрит, будто может прочесть по ним мое настоящее желание. И я… чуть подаюсь к нему. Между нами остаются миллиметры… И натянутая, как тетива, тишина.

А потом резко, на вдохе, со всей силы я толкаю его в грудь.

Юсуф не успевает отшатнуться. Но успевает схватить меня за запястье – и в следующий миг мы оба летим в воду.

Глава 29

Брызги поднимаются фонтаном, как фейерверк. Но, надо признать, второй раз падать в этот бассейн уже не так холодно. Выныриваю с громким всплеском, волосы прилипли ко лбу, дыхание сбилось. Юсуф рядом. Откидывает назад мокрые волосы. Его губы дрожат от полуулыбки, глаза сверкают. Он приближается вплотную.

– Мне нравятся игры без правил, Слава.

Мне хочется его убить в эту секунду.

Максимально быстро плыву к лестнице, но он догоняет. Прижимает меня к бортику. Его пальцы касаются моего лица. Осторожно. Почти нежно.

– Уже не сбежишь.

– Ты сумасшедший, – шепчу.

– Ты тоже, Слава, – касается лбом моего лба.

– Мне это не нужно, – выдыхаю.

Его тело крепко, неумолимо прижимает меня к холодной плитке. Сердце выбивается из ритма, кожа реагирует на его прикосновения, начинает вибрировать. Внутри все напрягается, но это не страх, скорее какое-то запретное ощущение, от которого хотела бы спрятаться, только не могу.

Едва успеваю вдохнуть, как его губы накрывают мои. Это даже не поцелуй. Стихийный, безумный, всепоглощающий голод. Его язык вторгается грубо, без предупреждения, как в завоеванную территорию. Захлебываюсь, тону в этом напоре, и, вместо того чтобы вырваться – покоряюсь.

Ладони Юсуфа сжимают мою талию так сильно, что возможно оставят следы. Растворяюсь в этой силе, и чувствую, как последние линии защиты падают, потаенные желания вырываются наружу.

Выгибаюсь навстречу, дрожа, его ладонь гладит мою шею, сжимает.

Снова целует жадно, глубоко, вырывает из меня дыхание. Задыхаюсь от поцелуя, от близости, предвкушения. Волна нарастает, нависает, почти обрушивается. Юсуф вдруг отрывается от меня.

– Надо согреться, – его голос звучит надтреснуто.

Я же на пару мгновений даже умудрилась забыть, что мы в воде.

Мне не холодно. Я – пожар.

Но он прав, так и заболеть недолго. Юсуф помогает мне выбраться из бассейна. Ноги будто из ваты, тело не слушается. Ледяная крупная дрожь сотрясает, вода стекает с рубашки по бедрам, оставляя за собой крупные мурашки.

Он берет меня за руку и понимаю, что иду за ним покорно, не сопротивляясь. Нет ни мыслей, ни воли, только чувство, будто все, что я знала о себе, что было со мной раньше – утонуло на дне этого бассейна. Я не думаю, куда он ведет меня. Сейчас – все равно.

Я просто хочу, чтобы он снова прикоснулся. Чтобы согрел. Хочу снова почувствовать вкус его губ, такой терпкий, обжигающий, срывающий все клеммы.

Мы босые. Моя обувь утонула, его видимо тоже. Платье осталось лежать на плитке. Завтра его найдут. Что обо мне подумают? Наплевать. Должно быть стыдно, но мне сейчас точно не до этого.

Все слишком размыто, зыбко, остро внутри, чтобы переживать. Кажется, что иду по воздуху, при этом сжата в тугой комок из жара, дрожи и желания.

И я не хочу останавливаться.

Перед нами вырастает вилла. Самый дорогой вариант жилья в этом отеле. Отдельный двухэтажный корпус, Марина как-то мельком показала мне его, для VIP-гостей. В глубине отеля, за садами. Мы прогулялись рядом, внутри не были.

Почему мы здесь? Сейчас у меня нет сил удивляться. Лишь отмечаю машинально, что тело снова охватывает дрожь. Этот араб вызывает ее во мне перманентно. Раз за разом.

Кто он все таки такой?

Мне все равно. Я его хочу. Умираю от желания почувствовать снова его губы. Он крышесносно целуется. Как Андрею и не снилось. И никому другому.

Сумасшедшая химия.

Шаг за шагом, сжимая руку Юсуфа, все больше проваливаюсь в медленный, вязкий транс. Нет ощущения реальности. Я попала в страстный, горячий захватывающий фильм.

Есть только ритм, пульсирующий внизу живота, жар, разливающийся по телу.

Не спрашиваю, не думаю.

Юсуф отпирает дверь магнитным ключом из пластика. Щелчок.

Внутри приглушенное освещение, мягкий свет от бра на стенах, покрытых шелкографией. Воздух пахнет сандалом, кожей и терпким, глубоким, парфюмом. Запах роскоши и богатства.

Не отпускает мою руку, ведет дальше, внутрь этой тишины. На дорогие ковры с нас стекает вода. Ни его, ни меня, это не заботит.

Огромная гостиная. Шторы распахнуты, за панорамным стеклом в сумраке шепчутся пальмы, горизонт пульсирует мерцающим светом.

Останавливаюсь возле огромного белого дивана, промокшая, босая, дрожащая.

Юсуф рядом. Его тепло ощущается даже сквозь влажную ткань рубашки, которую он накинул на меня у бассейна. Мне все еще холодно, но я едва это замечаю из-за томительного оглушающего жара.

Лицо араба серьезное. Сосредоточенное, но в глазах – огонь.

Немой вопрос, напряжение, которое висит в воздухе, как перед грозой.

Я не двигаюсь. Только смотрю на него.

– Прости меня, Слава, – смотрит серьезно, внимательно.

– Ты привел меня сюда, чтобы попросить прощения? – получается выдавить почти насмешливо.

– Нет… Но я не должен был так себя вести с тобой.

Его рука касается моей ключицы. Горячая, уверенная, осторожная. Он фиксирует взгляд на губах, и я чувствую, как дыхание срывается, становится слишком частым.

Молчит, будто дает шанс передумать. Отступить.

Но я не отступаю. Сейчас мне плевать на его извинения. За что конкретно, почему.

Его ладонь скользит по моей щеке, замирает на шее. И тогда я делаю первый шаг, медленно, словно во сне, подаюсь вперед и касаюсь его губ своими. Показываю, что мне нужно. Зачем пришла сюда.

Он срывается. Прижимает к себе так сильно, что чувствую каждый изгиб его мышц, каждый удар сердца. Его губы нападают на мои. Резко, нетерпеливо и отчаянно. Отвечаю захлебываясь, позволяя, вжимаясь, растворяясь в этом урагане. Все тело пронзает ток. Его язык встречает мой, вторгается, исследует, покоряет.

Я тону в его дыхании, в хватке, в звуке, с которым сливаются наши губы.

Мир исчезает.

Есть только два пульса, одна точка, где все сгорает.

– Тебя надо согреть, – выдыхает мне в губы, его дыхание смешивается с моим.

Боже, я и так превращаюсь в огонь.

Он снова ведет меня за собой. Коридор. Дальше – ванная.

Несколько раз моргаю и сглатываю. Огромное пространство. Кремовые оттенки и золото. Душевая, это даже не кабина, а огромное пространство, наполовину отделенное стеклом. Юсуф тянет меня туда. Аккуратно, и в то же время нервно, помогает стащить с меня его мокрую рубашку. Быстро скидывает с себя шорты вместе с трусами. Я, прежде чем зажмуриться стыдливо, бросаю взгляд в область его паха… Если уж быть испорченной, то до конца?

Он более чем… хорош. Большой, возбужденный, с крупной головкой и выступающими венами. Нервно сглатываю. Хочу дотронуться, но не решаюсь.

Юсуф нажимает пару кнопок на панели стены, и с потолка начинает литься мощный поток. Настоящий тропический дождь. Струи сильные, бьют по плечам, голове, она кружится. Внутренний озноб стихает, мне действительно было нужно согреться. Продолжаю украдкой разглядывать его тело. Крепкие перекатывающиеся мышцы, широкие плечи, мощные ноги. У него фигура спортсмена. Несколько татуировок – на ноге, сбоку. Они завораживают, притягивают. Приглядевшись, понимаю, что они набиты, чтобы скрыть шрамы. Мне хочется провести по ним рукой.

Юсуф подходит ближе, я чуть отступаю. Лопатки касаются кафельной стены.

Его пальцы ложатся на мою шею, почти невесомо, настолько осторожно, словно я для него – драгоценность. Особенная. Самая важная. Вздрагиваю от этой пронзительной нежности. От предвкушения. Трепещу, переступив черту запретного.

– Хочешь, чтобы я остановился? – звучит у самого уха.

Голос низкий, хрипловатый. В нем нет давления, но очень много жажды. Подавляемой, контролируемой.

Губы не слушаются, дыхание сбито. Все напряжено до последней жилки.

Нет, я точно не хочу, чтобы он останавливался. И я просто отрицательно мотаю головой.

Только тогда Юсуф наклоняется ко мне, его губы касаются кожи за ухом, проходятся, оставляя горячий след. Жар, расползающийся по телу, становится почти невыносимым.

– Слава… теперь ты моя. Слышишь? – произносит на выдохе, каждое слово сворачивается болезненным узлом в груди.

Мое имя звучит как клятва.

– Я хочу тебя, но это… ничего не значит… – отвечаю глухо, делая отчаянную попытку спасти свою гордость. Понимаю, что глупо. Сейчас точно не время соревноваться, кто кого первый бросит после секса.

Юсуф продолжает гладить меня, исследовать неторопливо, его ладонь проходится по моим мокрым волосам, обхватывает затылок, слегка тянет голову назад.

Позволяю.

Подаюсь навстречу, как под гипнозом. Кладу ладони на его плечи, впитывая кончиками пальцев напряженную мощь его тела. Пар и вода продолжают окутывать нас. Все тревоги, все прежние страхи теряют свою власть.

Юсуф накрывает губами мои губы. Уже без осторожности. Уверенно. Так нагло и напористо, словно за этим поцелуем сразу последует конец света.

Или он просто не может иначе. Язык настойчиво проникает внутрь. Я не сопротивляюсь. Принимаю. Отвечаю так же неистово. Я перестаю существовать отдельно от него. Плавлюсь.

Все, что я могу – сдаться.

И хотеть еще.

Кожа покрывается электрической дрожью, волнами пробегая от шеи к животу, где уже давно пульсирует болезненное, сладкое ожидание.

Когда его пальцы скользят ниже, я больше не могу думать. Только чувствовать.

Он не спешит. Гладит лобок, не торопясь двигаться дальше.

– Такая гладкая…

Ненавижу там волосы. Всегда делаю лазерную эпиляцию.

Я тоже хочу прикоснуться. Почувствовать его твердость. Протягиваю руку, сжимаю член пальцами, прохожусь по внушительной длине. Сжимаю. Тяну чуть назад. Он пульсирует в ладони, и меня заливает волна желания. Острая, лихорадочная, стыдная. Двигаю рукой быстрее, жестче. Юсуф нервно выдыхает. Ловит за запястье. Останавливает меня.

А потом опускается передо мной на колени.

Моргаю удивленно. Он смотрит на меня снизу вверх. Его взгляд дурной, голодный.

– Пожалуйста… не надо, – начинаю паниковать. Что он придумал?

– Тшш, Слава. Ты не представляешь, как сильно я хотел сделать это, как только в первый раз тебя увидел.

Я закрываю глаза. Чувствую его дыхание на лобке.

Он касается губами. Так нежно, сладко, что живот сводит спазмами.

Его пальцы скользят по внутренней стороне бедер, медленно изучают каждый миллиметр кожи. Достигают самого края, и останавливаются, только чтобы крепче зафиксировать, открыть меня полностью.

Я не готова к такому! Это еще хуже, чем если бы снова швырнул меня в бассейн… Зажмуриваюсь. Кусаю губы, напрягаюсь всем телом. Почему именно так? Максимально запретно и непристойно.

Ощущаю себя зажатой монашкой. Всхлипываю громко, когда Юсуф цепляет клитор. Проходится по нему костяшками пальцев. Боже… Он осторожно раздвигает лепестки, гладит мягко, плавно, погружаясь в мою обильную влагу. Я хочу закричать чтобы прекратил. Я не готова к такому! Я не могу!

Но он держит меня одной рукой, крепко, позади – стена. Отступать некуда.

– Ты очень красивая, Слава. Везде красивая. Я хочу попробовать тебя. Разреши мне…

Оба задыхаемся, словно пробежали марафон.

Вводит меня палец и я дергаюсь как от удара током.

Сколько он еще будет мучить меня?

Почему нельзя просто трахнуть по-человечески⁈

Ох и мысли у тебя, Слава.

Этот араб вряд ли может «просто».

И тебе это нравится. Просто слишком любишь лицемерить.

К пальцу присоединяется второй, я вскрикиваю.

– Пожалуйста…

– О чем ты просишь, Слава? Трахнуть тебя?

– Да…

Боже, я это сказала.

Юсуф убирает пальцы.

– Для начала я трахну тебя языком.

Горячее, влажное дыхание касается клитора. Дышу часто. Чувствую медленное движение горячего языка. Он настойчивый, неумолимый и очень наглый.

Я теряю опору. Меня с головой накрывает мощной волной, уносит. Это слишком сильно. Не знаю, хочу ли спрятаться, или раствориться в этом окончательно.

Меня разрывает изнутри.

Разум шепчет, что все это выходит за пределы дозволенного, слишком дерзко. Я никогда не позволяла так легко забрать контроль. Для меня это невыносимо.

Но сейчас я не сопротивляюсь. Не могу.

Я вся на острие. Напряженная, открытая.

И в этом есть что-то мучительно прекрасное. Без защиты. Без маски. Только он и я, и ток между нами, сводящий с ума. Страхи, стыд, неудовлетворенность, женская неуверенность постепенно исчезают. Юсуф своими прикосновениями глушит их, не позволяя мне свалиться в ад самоистязания.

Я растворяюсь в собственной слабости.

Мое тело превращается в тонкую струну, которая звенит и вибрирует на самых низких частотах. Внутри разгорается что-то неудержимое, отчаянное.

Замираю, и на секунду все останавливается: дыхание, время, сама реальность. А потом меня подбрасывает на волне. Высокой, огромной. Она сметает меня, заставляя рассыпаться на миллиард осколков. Я выгибаюсь и кричу.

Вот что значит «маленькая смерть».

Такое я испытала впервые.

И не уверена что готова повторить.

Слишком пугающе.