Текст книги "Тайна Чёрного дракона (СИ)"
Автор книги: Аманди Хоуп
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 26 страниц)
Взгляд невольно упал на снаряжение воинов, и версия про спецназ и спецоперацию тут же лопнула, как мыльный пузырь. Что ж я современную одежду не отличу от доспехов? Видела в кино как спецподразделения выглядят: и «беркут», и «омон», даже «кобру» с «дельтой» из фильмов помню.
Разве только что, у спецназовцев Хэллоуин или они переоделись для маскарада. Бред! Одно понятно – что ничего не понятно. Голова идёт кругом.
Но как человек рациональный и материальный, не верящий во всякую фантастическую ерунду, попробовала размышлять логически.
Вернёмся к фактам: меня волокут какие-то мужики в странном одеянии и тащат, скорей всего, к своему начальству. Это уже что-то. Значит, будет возможность объясниться и оправдаться. А те мёртвые люди у дороги, может, сами были бандитами, которых эти бравые молодцы обезвредили. Не было объяснения только исчезнувшей принцессе, столь на меня похожей, но это можно списать на стресс. Бывают же у людей галлюцинации.
Скорей всего я оказалась не в том месте и не в то время, произошла ошибка, меня приняли за кого-то другого. Сейчас меня доведут куда надо и всё прояснится.
Оказалось, что выяснится всё не так скоро, меня доволокли только до пасшихся неподалёку лошадей. И один из «ниндзей», грубо подхватив под мягкое место, перекинул, словно мешок с картошкой через коня, сам запрыгнув следом в седло.
«Хам!» – брякнула я ему и тут же прикусила язык. Лучшим будет помалкивать, а то чего доброго решат не везти меня никуда, а прибить на месте.
Не успела хоть немного удобней разместиться, чтобы не так больно давило в живот, как мы отправились в путь. Ехать в таком положении – адские мучения. Это я поняла в первые же минуты движения.
Кроме того, что кровь прилила к голове и меня начало тошнить, при каждом качке я больно ударялась. Чтобы хоть немного было легче, упёрлась руками в бок лошади, чтобы не так раскачивало и не клацать зубами, с опасностью прокусить себе язык, да через каждый шаг поправляла шапку, которая всё норовила сползти мне на глаза.
– Можно ехать по медленнее? – прошипела я сквозь зубы и таки пребольно прикусила язык, что ещё раз убедило в напрасности слов. Вряд ли меня кто услышал. Не знаю, сколько мы таким образом двигались, ещё немного этой качки и мои внутренности вывернуться наизнанку. Такого просто не может быть во сне. И это было самое страшное открытие. С каждым шагом уже ставшей ненавистной лошади, всё больше уверялась, что всё происходит наяву.
От этого открытия становилось только хуже, и я гнала его подальше.
К моему огромному облегчению, мы, наконец, остановились, и я смогла поднять голову, чтобы обозреть не только круп и ноги лошади, землю под ними, но и окружающую обстановку.
Мы опять находились в лесу. Не надо было мне из него вообще выходить, может, избежала бы всех этих неприятностей, а спокойно дождалась Ваньку…
Меня словно куль с зерном скинули на землю. Какие все невежливые. Подняться я даже не пыталась, зажмурившись, лежала, пережидая пока пройдёт боль и в затёкшие конечности вернётся чувствительность.
Долго пребывать в расслабленном состоянии не дали.
Тот самый «ниндзя», что молча закинул меня через седло, так же бесцеремонно поставил на ноги. Приняв вертикальное положение, смогла осмотреться. Я очутилась в самом настоящем походном лагере. По периметру небольшой поляны – костры, вокруг каждого – несколько воинов, а посредине небольшой шатёр, должно быть, для начальства. К этому-то шатру меня и повели, схватив больно под локоть.
Что за варварское обращение, нельзя просто указать направление, я и сама ходить могу? Но возмущаться не было смысла, эти воины за всё время ни слова не сказали.
Тем более появилась надежда, раз ведут к главному, значит, смогу объясниться и меня, наконец, отпустят.
При виде их начальства, захотелось сказать дурацкое американское: «Вау!» Посреди палатки стоял медведь, не меньше. Такой он был огромный. На голову выше своих подчинённых. Косая сажень в плечах, гора мышц, бычья шея. И взгляд такой подозрительный, нехороший. Сразу же почувствовала себя виноватой во всех смертных грехах и захотелось исповедаться. В этом мире должно быть, командирские посты за рост и габариты дают.
И тут же осеклась в своих мыслях, я уже начала воспринимать действительность как другой мир, и это прискорбно.
Я бы ещё долго стояла с открытым ртом, разглядывая мужчину, но он сел за стол, сразу в шатре места прибавилось, и заговорил. Моя надежда на то, что смогу объяснить тут же испарилась. Испытала такое разочарование, что чуть не заплакала.
Я не поняла ни слова, что он произнёс на совершенно незнакомом языке, даже близко не похожем на те, что я могла хоть приблизительно перевести.
Язык был красивый, гортанный, можно слушать и слушать, иногда проскальзывавшие: «хр», похожие на еврейские, звучали приятно для уха, но совершенно незнакомо.
Он замолчал, явно дожидаясь ответа, а я притихла, просто раздавленная разочарованием.
В следующую секунду он так рявкнул, что подпрыгнула на месте и сразу же испуганно заговорила:
– Уважаемый, я ж непониманию ни слова, – начала скороговоркой. – Не надо пугать, я и так напугана до смерти.
Мой голос звучал хрипло, словно я была простужена. Ну, конечно, я же набрала воды в ботинки, когда шла за Ванькой, и вот результат – завтра могу совсем сипеть. Я себя знаю, ноги – моё слабое место. Стоит лишь слегка намочить или замёрзнуть и всё, больное горло обеспечено. Сейчас бы молочка с мёдом…
Столько всего произошло с тех пор, как мы увязались за тем воином, что кажется, как будто это было в другой жизни.
Главный воин меж тем нахмурился и окинул меня оценивающим взглядом, так что мурашки по коже побежали, словно примеряется, стоит ли меня зажарить и съесть или употребить в пищу так, сырой. Потом поднялся из-за стола и прошёл мимо меня, высунулся наружу и что-то громко приказав, вернулся на место. В следующие несколько минут он меня словно не замечал, занятый разглядыванием каких-то своих бумажек. А я стояла, переминаясь с ноги на ногу, не зная, что делать – уходить или продолжать изображать столб. Когда я уже было собралась сдвинуться с места, полог откинулся и вошёл один из воинов. Он почтительно поклонился старшему, посмотрел на меня и что-то спросил.
– Извините, – развела я руками.
Мужчина вновь заговорил, и я догадалась, что он скорей всего переводчик.
Он говорил и говорил, меняя интонации и звуки. Трещал, как сорока, пищал, рычал, хрипел и даже под конец замяукал, вызвав у меня непроизвольную улыбку. Но, увы, безрезультатно, я и близко не знала таких языков.
После того, как он умолк, я сделала попытку взять инициативу в свои руки и обратилась к нему сначала на английском, потом немецком, французском и даже пару фраз выдала на испанском. Он прислушивался тщательно, даже голову наклонил, но по глазам было ясно – не понимает.
Переводчик повернулся к главному и что-то сказал. Наверное, доложил, что такого языка не знает, после почтительно, практически в пояс, поклонился и вышел.
«Хорошо кланяются, – пришла глупейшая мысль, – словно холопы помещикам».
Что дальше делать я не знала, потому уставилась с самым несчастным выражением лица на воина-начальника. Тот тоже задумался, может, решал, что со мной делать.
Поднявшись, направился к выходу из палатки и показал мне жестом идти за ним. Я послушно засеменила, а что ещё оставалось делать. Подойдя к ближайшему костру, здоровяк поговорил минуту с сидевшими, те что-то ответили, и он сразу же вернулся в свои апартаменты. На меня даже не взглянул, и я осталась стоять в нерешительности, рассматривая мужчин у огня. Вообще-то я не из робкого десятка, но произошедшие события сбили меня с толку.
Неожиданно мне стало ещё страшнее, кругом, куда ни глянь, одни мужики, военные. Женщин, возможно, давно не видели. Меня даже затрясло от такого предположения. Я, конечно, не невинная девица, было дело – грешна. Но вот в такой ситуации просто мороз по коже…
Но те, что сидели рядом, глядели на меня равнодушно, не выказывая ни малейшего интереса. И я заставила себя успокоиться. В конце концов, уже должно было что-то случиться, а раз меня никто не трогает, значит, всё не так страшно, как мне кажется.
Один из мужчин жестом позвал меня к костру и ладонью похлопал по земле рядом с ним. А они не такие уж и злобные. Обрадовавшись хоть единому доброму жесту, без промедления заняла предложенное место.
Тут же получила в руки миску с какой-то непонятной похлёбкой и ложку. Посуда оказалась оловянной, лёгкой, грубо сделанной. И меня снова бросило в холодный пот. Вот уж точно моё воспалённое воображение не могло ничего подобного придумать. Ведь, чтобы это отразилось в твоём мозгу, надо хоть раз увидеть предмет. А я впервые видела такую посуду.
Зачерпнула ложкой нечто напоминавшее суп, и попробовала. Вкус странноват, но есть можно. Тут же желудок напомнил, что я с утра пила лишь кофе, а уже опускаются сумерки. Миску опустошила быстренько, чем вызвала улыбку у дружелюбного соседа. У него не оказалось одного переднего зуба, что выглядело довольно забавно, потому невольно улыбнулась ему в ответ. Мужичок был самым старшим из всех, сидевших в этой группке у костра и, похоже, взял надо мной шефство. Потому как подложил мне ещё кусочек хлеба и мяса, в которое я вгрызлась чуть ли не с диким рычанием. Как только все закончили ужин, он же собрал посуду и, поманив меня жестом, повёл вглубь леса.
Прошлись мы совсем немного, и совершенно неожиданным образом выбрались к ручью. Когда мужчина сгрузил миски на песок, поняла, что ужин мне придётся отрабатывать. И без лишних слов взялась мыть посуду. Даже в этом мире женщине выделена определённая роль. К моему удивлению, пожилой воин присоединился ко мне.
Эх, всегда мечтала о мужике, который сам моет за собой посуду. Только таких воспитывают с детства. Мой Ванька, например, ни в жизнь за собой не вымоет. А всё мамочка, разбаловала его дальше не куда.
Дабы не заниматься делом молча, воин стал самым примитивным способом учить меня языку. Тыкал пальцем и говорил слово, я начала повторять и увлеклась настолько, что уже через некоторое время знала, как произносится миска, ложка, вода, трава. Когда мы закончили возиться с посудой, мужчина поднялся, показал на себя пальцем и произнёс «нес», потом ткнул в меня и сказал: «нис». Скорей всего это обозначало: мужчина и женщина, только позже я поняла, что «нес» – обращение к мужчине, а «нис» – к мальчику.
Я повторила слова точь в точь за ним и мы, погрузив посуду в мешочек, который он закинул мне на плечо, отправились обратно в лагерь. Мне, как истинной женщине не понравилось нести поклажу, когда рядом мужик, но я покорно потащила. Пока я не знаю здешних нравов, лучше наблюдать и собирать информацию, а никак не качать права.
Стоило нам лишь немного углубиться в лес, как мужичонка остановился, и совсем не скрываясь от меня, принялся оправляться. Резко отвернулась. Я всё понимаю, походные условия и так далее, но чтобы вот так… И тут резко осенило: меня принимают за мужчину! Вернее, за мальчика, с моей-то худобой и средним ростом. Только это я в своём мире была среднего роста, а здесь скорей маленького.
Оглядела себя с ног до головы. Ну, конечно! Дутая курточка, под которой такая же дутая жилетка, я мерзлячка ещё та. Джинсы, ботинки, а главное шапочка на голове, которую я всё это время не снимала. Совершенно бесформенное существо.
Вновь вернулось чувство страха. Что будет, если они догадаются, что перед ними девчонка. Мне придёт полный капец, как выражается мой братец.
Срочно нужно бежать от этих «ниндзей», пока не разоблачили. Раз мне дали свободу передвижения, завтра же и займусь разведкой местности. В какой стороне ручей, я теперь знаю. А если пойти вдоль него, возможно, я выйду к реке. А где река, как говорят дикари-путешественники, там ищи и поселения людей.
ГЛАВА 3
Только следующий вопрос: можно ли мне к людям? И не лучше ли будет вернуться на то место, откуда я сюда попала? Надо, наконец, решить для себя что-то одно – если это сон, то и не стоит беспокоиться о будущем. Но, если это другой мир, или иная реальность?
Как же сложно мне материалисту и практику поверить в подобное!
На лагерь опустилась ночь, костры практически потушили. Наверное, чтобы нас случайно из-за дыма не обнаружили. Раз есть солдаты, должны же быть у них противники. Спать все укладывались тут же, у костров, прямо на земле.
Воины засыпали мгновенно, им не впервой вот так спать. А я никак не могла улечься. Земля была сырая, и холод пробирал до костей. Промучившись полночи, села и протянула ноги к остаткам костра. Это просто невыносимо. В какой-то момент захотелось попроситься в палатку, хоть на какое-то подобие постельки. Но я подавила в себе это жалкое желание и вновь улеглась.
Уснуть так и не удалось до самого рассвета, мучили мысли об оставленном где-то далеко моём мужчине. И о том, что Катька, вредная соседка, уже давно посматривает на моего Серёжку жадными глазами. Меня рядом нет, и эта ведьма может воспользоваться ситуацией. Конечно, верю в мужскую порядочность, но я ж и не дура. Как он там сейчас? Ищет ли меня? Кто-нибудь вообще знает, что мы с Ванькой пропали?
Подобные мысли будоражили моё сознание. До утра еле-еле дотянула, промаявшись.
Потому, как только начали воины подыматься, я с радостью подскочила и вызвалась с другими собирать дрова. Оказалось, что часть «ниндзей» ночью куда-то ушли. Как позже узнала, лагерь находился недалеко от границы и каждую ночь они делали обходы. Объяснялась я пока жестами, но с каждым часом мой словарный запас всё более пополнялся. Языки мне всегда легко давались. И хотя наши разговоры сводились к примитивному, пройдёт ещё немного времени, и я смогу с ними довольно сносно говорить.
Делая вид, что активно выискиваю сухие ветки для костра, я стала продвигаться в направлении противоположному тому, куда мы ходили к ручью. Разведать нужно как можно большую территорию, только так я смогу спланировать побег.
День прошёл в хлопотах по лагерю: сбор дров, готовка обеда, мытьё посуды. Под вечер я так умаялась, что не хотелось даже на разведку идти, глаза слипались, после бессонной ночи. Но я стойко побрела за Стиром, так звали пожилого воина, к тому самому ручью. Я позволила себе забрести чуть дальше, якобы по нужде. Он удивлённо на меня посмотрел, но не остановил. Пусть думает, что мальчишка сильно стеснительный.
Следующая ночь так же прошла без сна, хоть я и была безумно уставшей, но так и не смогла уснуть. Лишь на четвёртую ночь свалилась от усталости и, наконец, немного выспалась. Всё это время приходилось ходить в шапке. Голова под ней уже не только чесалась, но и болела.
Как только в лагере перестали обращать внимания на мои передвижения, я рванула к ручью и с облегчением помыла голову и вымылась, пусть и в ледяной воде. С жалостью вспоминая родную ванную в двушке. Просушив на солнышке волосы, вновь запрятала их под шапку, хотя единственным желанием было выбросить её подальше. Но разоблачения я боялась больше.
В один из дней в лагерь притащили какого-то мужичка, повторилась почти та же история, что и со мной, с той лишь разницей, что он умел говорить на местном языке. И после разговора с главным его сразу же связали.
Мне стало плохо. А что, если бы я знала язык, вдруг, тоже сказала бы что-то не то, и со мной обошлись бы так же, если ещё не хуже.
Отвязывали мужика только чтобы покормить и сводить в кустики. Он был озлобленный, рычал на всех. Из жалости хотела как-то его накормить, но меня остановил всё тот же Стир. По его взгляду поняла, что это может выйти мне боком. Потому засунула свою жалость подальше, самой бы спастись. Чувство самосохранения всё же самое сильное чувство у человека.
Прошла почти неделя моего бытования в лесу. Лес был как лес, такой же, как в нашей русской глубинке. Обычные сосны перемешивались с елями, знакомые кустарники и травы. Мне очень хотелось найти различия, чтобы убедиться, что я в другом неизведанном мире, но, увы, всё было до боли знакомым. Чужими оставались люди. То ли это другой мир, то ли другая реальность, не знаю.
Тешить себя мыслями, что это сон, я перестала и, наконец, приняла действительность такой, какая она есть. Теперь я могла уходить далеко от лагеря, и меня никто не окликал, должно быть безобидного мальчишку не принимали всерьёз.
Однажды, во время своих брожений, я вышла на открытую местность и чуть не заорала от радости, узнав ту самую дорогу, по которой меня привезли. Осталось дождаться следующего утра, и я смогу убежать. Ночью побег совершенно невозможен. Во-первых, лагерь намного тщательней охраняют, а во-вторых, я и сама могу заблудиться. Вдохновлённая этим открытием, уже повернула обратно, когда вдали заметила силуэт всадника. На всякий случай, углубилась в лес, чтобы с дороги меня не было видно. Не известно на кого я могу наткнуться в этом незнакомом мире.
Чем ближе приближался всадник, тем сильнее проникала в моё сердце тревога. Я застыла завороженно, следя за скачкой. Какое же это было великолепное зрелище! Подобного и в кино не видела.
Всадник был весь в чёрном, конь вороной, черный плащ развивался, словно крылья неведомого демона. Такая энергетика в каждом движении, что воздух, казалось, становился раскалённым.
Чем ближе приближался он, тем больше становилось чувство, что приближается апокалипсис, не знаю, всего ли человечества, но отдельно взятого существа, в моём лице, так точно.
Когда он подъехал на достаточное расстояние, чтобы я смогла его рассмотреть, вблизи мужчина оказался ещё великолепнее, чем нарисовало моё воображение. Иссиня черные волосы, такие же тёмные омуты миндалевидных глаз, нос с горбинкой, резко очерченный подбородок. О таких говорят: дьявольски красив.
Я сразу же поняла, что моему сердечку надо держаться от него подальше, погубит и не заметит.
Перед тем, как въехать в лес, мужчина придержал коня, и я смогла любоваться им, расплавляясь от одного только вида. Прежде чем углубится в лес, он внимательно оглядел территорию, нечаянно мазнув по мне взглядом. Стало жутко от понимания того, что возможно мужчина почувствовал моё присутствие. Резко отвернулась, но долго не продержалась и вновь на него взглянула. Чёрный демон уже не смотрел в мою сторону, а замер, как будто прислушиваться к лесу. Теперь его вид стал ещё зловещее, мурашки побежали по коже, а дыхание сбилось.
Он уже скрылся из виду, а я всё ещё стояла, завороженная, с гулко бьющимся сердцем.
"Вот это меня торкнуло! – иронично пошутила над собой. – И это только от его вида, что бы стало, если бы он со мной заговорил? Отдалась бы сразу!"
От подобной мысли, взбодрилась. Фу! Что за чушь мне приходит в голову. Даже в подростковом возрасте никогда со мной таких глупостей не приключалось.
Так стыдно стало перед самой собой, а главное перед, так кстати, вспомнившимся женихом.
"Серёга прости! Это просто стресс! Гормоны! И я жутко хочу домой!" – кое-как утешила себя и побрела назад в лагерь.
Обратная дорога показалась гораздо короче, хотя я часто останавливалась и пыталась пометить путь, потеряться не хотелось. Казалось ещё день в этом лесном поселении, на сырой земле, и я сойду с ума.
При возвращении в лагерь меня встретила суматоха. Все в темпе приводили себя и свои пожитки в порядок, не было праздно шатающихся или лежащих. Резко народ стал занят делом. Прям как у нас, когда является зав отделения. Эта похожесть развеселила. Но как только я увидела пасущуюся рядом с палаткой лошадь, всё веселье как ветром сдуло. Ну, конечно. Куда ещё мог направляться тот всадник?! Я за своими переживаниями даже не подумала об этом. И вновь в сердце кольнуло, пришлось глубоко вздохнуть. Это никуда не годится. Если я так буду реагировать на одно его присутствие, скоро слягу с инфарктом.
В своих размышлениях добрела до привычного места у костра и только устроилась отдохнуть, как все неожиданно подскочили. Чтобы понять, в чем дело, пришлось и мне подняться.
Из палатки вышло начальство в лице главного и прискакавшего. Все воины склонились в почтительных поклонах, я как попугайчик, повторила их движение. Никогда не видела, чтобы они так склонялись перед своим командиром. Наверное, этот в черном большая шишка. Может, с проверкой в стан прикатил? А что? У нас, когда из области неожиданно являются, тоже переполох происходит, все бегают с испуганными лицами и выпученными глазами. В эти моменты я люблю быть особенно спокойной, зная, что от меня ничего не зависит. Если какое нарушение, отвечать будет милейший зав отделением. А ему так и надо!
Специально, я, конечно, не пакостила, но уж когда случались в отделении проколы и этому женоненавистнику влетало, злорадствовала в своё удовольствие.
И сейчас, когда все выпрямились, я принялась рассматривать прибывшего. Да! Такие экземпляры редкость. Он был на пол головы ниже нашего главного, но это компенсировалось гордой посадкой и ястребиным взором. Хищник, с ходу понятно. По повадкам тигр или лев, нет, те тяжеловесы, а этот скорей леопард, но чёрный. Уф! Даже в уме я начала выражаться, словно картину пишу.
Меж тем мужчина прошёлся по всему лагерю, отдельно разговаривая с каждым воином. Надо же! Меня это почему-то привело в раздражение. Прям Суворов и солдаты, сейчас соберётся и поведёт через Альпы.
Этот нисколько не был похож на эдакого доброго генерала-батюшку. Скорей на посланника смерти, взгляд, по крайней мере, такой же колючий.
Закончив с обходом лагеря, Чёрный демон, как я его окрестила, какое-то время поговорил с главным, и они вдвоём приблизились к тому пойманному мужичонке.
У меня внутри всё похолодело от дурного предчувствия, нехорошо они смотрели на пленника.
А дальше начался допрос, самый настоящий, но очень странный. Я прислушивалась к их разговору и пыталась хоть что-то понять. Несчастный почти ничего не сказал, но стонал и корчился так, как будто ему под ногти иглы засовывали. Хотя допрашивающие к нему даже не притронулись. У меня волосы становились дыбом от жуткого зрелища.
Допрос быстро закончился, пленника к моему изумлению развязали и дали в руки самый настоящий меч. Здоровенный такой, будь мужчина поменьше, наверное, и не удержал бы такое оружие. Но он привычно взял того в две руки и стал в боевую стойку с ненавистью глядя на Чёрного демона. Они сейчас будут драться на мечах?
– Что происходит? – спросила тоже с интересом наблюдавшего за всем Стира.
Он попытался мне объяснить, но я поняла только отдельные слова. Тот человек, которого схватили – ранее служил его высочеству, после предав, и тот в черном даёт ему возможность умереть с честью.
Пока я слушала непонятную речь воина, зазвенела сталь, и мы разом обернулись на звук. Бой начался. В жизни не видела ничего страшнее. Это был не киношный бой, где противники с лёгкостью отбивают удары. Здесь в каждый шаг, в каждый выпад вкладывалась сила и мощь. И я затаила дыхание, наблюдая поединок, чувствуя, как адреналин ударяет мне в голову.
Длился он, правда, недолго. Всего несколько ударов и Чёрный демон выбил оружие из рук противника. На поляне воцарилась мёртвая тишина. Внезапно меч Демона взлетел в ввысь и, рассекая воздух и вместе с ним тело поверженного, с жутким звуком опустился вниз. Тот даже не вскрикнул и только брызги крови мазнули по доспехам чёрного человека. Такого шока я не испытывала никогда. Всё тело словно заледенело, я боялась даже моргнуть. И лишь молила мысленно, впадая в панику: «пусть это будет кошмарным сном».
Перед глазами начало темнеть, голова закружилась и я свалилась словно куль на землю.
Так хотелось потерять сознание, и очнуться дома, но оно никак не терялось. Полежав немного, открыла глаза. Надо мной склонился Стир, в его глазах не было и тени волнения, а так, лишь лёгкий интерес.
Ну, да. Они же меня мужчиной считают, пусть и нежно-юного возраста. Сначала меня это удивляло, а потом я подумала, что в этом мире женщины, судя по виденной мной принцессе, не ходят в брюках. Может поэтому у них не возникает сомнений. Да и лицо у меня никогда не отличалось девичей миловидностью, а в последнее время ещё и исхудала, от влюблённости и треволнений. Ни пухлых щёчек, ни нежного овала лица, даже нос с небольшой горбинкой, в детстве мне по нему мячом не слабо заехали.
Поднялась, боясь взглянуть на то место, где мужик убитый лежал. Меня начала трясти мелкая дрожь. В какой страшный мир я попала? Всего за несколько дней и сразу столько смертей, причем одну мне пришлось увидеть воочию. Так и до нервного срыва недалеко. Надо срочно бежать отсюда. Срочно!
Решительно настроенная в ближайшее время покинуть такой негостеприимный мир, я взяла себя в руки, мысленно приказав: «я сбегу отсюда и всё скоро забудется, словно кошмарный сон».
Но он, как оказалось, только начинался. Ко мне размашистым шагом уже приближался человек в черном.
Желудок свело судорогой, я затаила дыхание, испуганно глядя на палача. Его красота теперь стала зловещей, а трепет шёл по телу не от его мужского обаяния, а от страха. Есть харизматичные люди от одного взгляда на которых, понимаешь, что он тебе нравится. Но у этого была явно отрицательная харизма. Он так же притягивал все взоры, но от этого демона хотелось бежать подальше.
Демон остановился всего в метре от меня, попятилась в бессильной панике. Он и меня сейчас разрубит на правую и левую половины?
– Кто ты? – спросил неожиданно таким бархатным с хрипотцой голосом, что вновь мурашки побежали по телу, только теперь от слухового удовольствия. Не знаю, существует ли у мужчин такое, женщины, к сожалению, подвержены, таять от уловленных мужественных обертонов.
Я слегка впала в прострацию, но вид, крови на его доспехах мгновенно привёл в чувство.
– Меня зовут Лан, – медленно выговаривая каждое слово, выдала я. Моего нынешнего словарного запаса хватило на это. Имя получилось само собой, ещё, когда представлялась Стиру. Хотя я назвала своё настоящее имя – Светлана, он упорно звал меня Лан. Видать не укладывалось в его голове такое длинное.
– Мне не интересно, как тебя зовут, – злобно зыркнул допрашиватель. – Я спросил кто ты?
И что прикажете отвечать? Что я из другого мира? Случайно сюда попала? И вообще, мы люди не местные…
Я растерянно обернулась к Стиру, но его лицо хранило каменное выражение. Ну да, меня казнить могут в любой момент, зачем ему подставляться.
– На тебе странная одежда. Откуда ты? Кто такой? – продолжал он, и мне трудно было удержаться, чтобы не заговорить.
«Одежда странная? На себя посмотри! – возмутилась в мыслях. – Самая обыкновенная одежда: курточка, джинсы, шапка».
Когда накал моего молчания дошёл до предела, в глазах этого злодея прочитала свой приговор: сейчас он возьмётся за меч и мне придёт самый настоящий капец, на помощь пришёл Стир. Неожиданно шагнув вперёд, удивив всех, и почтительно поклонившись, начал говорить.
Из его речи я поняла немного. Но то, что уловила, заставило меня по-другому взглянуть на этого человека. И тут же простить то, как он меня нещадно гонял всё это время, заставляя таскать дрова, воду, готовить, стирать.
Этот скупой на эмоции мужчина сейчас меня защищал. Он рассказал, что я не знаю языка и за то время, что нахожусь в лагере, показал себя достойным человеком, способным делать любую работу.
Чёрный демон ещё больше помрачнел после слов моего защитника. Чего это он? Не любит, когда кто-то вмешивается? Или я ему так сильно не нравлюсь, что готов уже убить, а тут неожиданные препятствия? Или может, он просто маньяк, получающий удовольствия от рассечения ни в чем не повинных жертв на кусочки. Волосы под шапкой стали дыбом.
– Ступай! – рявкнул он Стиру, и тот даже не взглянув на меня, немедленно попятился, при этом поклонившись чуть ли не в пояс.
Как только воин отошёл, Демон приблизился ко мне вплотную, так, что теперь пришлось задирать голову, чтобы видеть его лицо. От страха, я как загипнотизированная следила за выражением его тёмных глаз, готовая в любую минуту сигануть, как заяц в кусты. В данный момент не до гордости, тут бы в живых остаться.
Чёрный демон смотрел мне в глаза, не мигая, и я начала тонуть в их омуте. Меня засасывало словно в воронку, в голове начал подниматься шум, виски заломило тупой болью, и с каждым мгновением она нарастала. Казалось ещё немного и моя черепушка лопнет.
Наконец он оторвал взгляд, и все ощущения смыло в секунду, как будто и не было разрывающей голову боли.
Успела уловить промелькнувшее в его глазах удивление и настороженность. Судя по всему что-то пошло не так. Демон оглядел меня ничего хорошего не предвещающим взглядом с головы до ног и сказав главному:
– Не спускать с него глаз! – резко развернулся и направился в палатку.
Командир воинов, поклонился, принимая приказ, и последовал за ним.
А я так ничего и не поняла. Что это было? Одно стало ясно – сейчас ещё меня не убьют. И то легче.
Голова закружилась, словно пьяная от облегчения где стояла, там и уселась на землю, ноги больше не держали. Руки, несмотря на тёплую погоду, неожиданно, стали ледяными, чтобы согреть засунула их в карманы. И тут же наткнулась на найденный у принцессы пузырёк.
«Самое время хлебнуть успокоительного» – с этой спасительной мыслью вынула флакончик и глотнула содержимое. О том, что это может быть яд и мысли не мелькнуло. Не знала я тогда порядков этого мира.
Жидкость согрела горло, и я действительно начала расслабляться. Только успела подумать: «как хорошо!», как в голове поднялся шум, как от нескольких сотен голосов, он шёл отовсюду, даже извне. Зажала уши, чтобы хоть немного приглушить звук. Так же резко, как начался, он прекратился. Других нехороших ощущений не последовало, даже желудок помалкивал, и я смогла выдохнуть с облегчением.
Это мне урок на будущее: нельзя в незнакомом мире глотать что ни попадя.
– Что произошло? – спросила Стира, как только немного успокоилась, почувствовав себя совсем хорошо, и мы занялись повседневными делами.
Он задумчиво на меня посмотрел.
– Нис, а я ведь тоже не знаю, кто ты такой? – выдал дальше, теперь подозрительно на меня косясь. – Откуда ты пришёл? И что за человек? Ты больше молчишь или учишь язык, но о себе не сказал ни слова.
Я хотела со всем пылом возразить, что я человек хороший, и вообще, это вы меня сюда приволокли. Но вовремя прикусила язык, потому, что в этот момент до меня дошло, что я ясно его поняла! Не так, как раньше, когда приходилось ловить каждое слово, чтобы хоть отдалённо разобрать смысл, а всё поняла! От первого слова до последнего! Я понимала его речь, как свою родную!
Это открытие слегка шокировало и я на время выпала из реальности, механически подкидывая дрова в костёр. Дошло до меня не только это, я стала понимать язык, как только выпила зелье. Так вот что это за успокоительное! Задохнулась от восторга и страха одновременно. В этом мире есть магия! Иначе моё быстрое изучение чужого языка никак нельзя было назвать. Погладила внутри кармана пузырёк. Как хорошо, что я его не выбросила. Теперь, когда я понимаю их речь, смогу многое разузнать.
