Текст книги "Без пяти минут беременна (СИ)"

Автор книги: Амалия Март

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

Глава 15. Чудо японской анимации

Спорим, японцы именно так и придумали свои огромные анимешные глазюки? Просто одной девушке пришлось изображать неведомо кого и сбоку бантик, а потом еще и мнимую беременность.

Мне же не показалось, да? Даня намекает на… О, Господи.

Я пытаюсь заставить свои глаза уменьшиться до человеческого состояния и начать моргать. Но вот стоят на против меня незнакомые люди и лица у них – отражение моего.

Черт возьми, Данил совсем шизанутый! Права была Сонька. Выдумать такое… уму не постижимо! И главное: ни словом не предупредить, ни намекнуть! Заманил-таки в ловушку, из которой не выбраться. Надеюсь, в его заднем кармане нет наручников, чтобы приковать меня к кровати и исполнить то, на что он тут всем жирно намекает…

Хотя мысль безусловно имеет горячий подтекст, меня потряхивает вовсе не от возбуждения. Я в лапах у психа!

– Поня-я-ятно, – тянет сестра Дани, все еще выглядящая так, будто ее брови скотчем приклеили ко лбу, и опрокидывает в себя один из бокалов.

Я жадно прослеживаю взглядом, как прохладный розовый коктейль с клубничкой на дне исчезает в ней, и очень завидую. Серьезно, очень. Наверное, ром приятно щекочет язык и напрочь глушит звенящую в мозгу пустоту. А я, благодаря одному психически не здоровому человеку, теперь даже этого удовольствия лишена. Боже, ну кто шутит с такими вещами? У него совсем там что ли шарики за ролики заехали?

– Я Алена, кстати, – отрывается от опустошенного бокала девушка, шумно выдыхает и тут же присасывается ко второму коктейлю в своей руке.

Счастливая.

– Вот и познакомились, – крепче прижимая к себе напряженными пальцами, говорит Даня.

Кажется, с довольной улыбкой. Стукнуть бы его чем-то тяжелым. Жаль сумка в его руках.

– Пойдемте… в дом, – собирается с мыслями столь же шокированный, как и я, Филатов-старший.

– Пойдем, – тихо повторяет мой спутник, перемещая ладонь обратно на спину и подталкивая в поясницу.

Ноги передвигаются с трудом. Сопротивляются ситуации. В кои-то веке даже рот не открывается, губы слиплись от жажды и шока. Во что я ввязалась?!

Мы поднимаемся на широкое крыльцо, входим в дом. В просторном коридоре, сверху донизу отделанному зеркалами, в гробовом молчании разуваемся. Я ловлю на себе изучающий взгляд Алены и нервно улыбаюсь ей. Напряжение витает в воздухе удушливой волной. Два дня, боже, мне придется провести здесь два дня. Хоть бы все не кончилось кровавой резней, а то руки чешутся ее начать с высокого атлетичного мужчины с дикой фантазией. Нужно срочно написать Соньке!

– Эм, мне бы в дамскую комнату, – нарочито громко оповещаю я собравшихся, нащупывая телефон в кармане платья.

Все взгляды снова приковываются ко мне. Обычно я не против повышенного внимания к своей персоне, но сейчас чувствую себя, мягко говоря, неуютно. И тому есть виновник! И смотрит он сейчас на меня карим взглядом с таким неподдельным беспокойством...

– Тошнит? Укачало?

Ба! Да он актерище! Талант! Овации, друзья, так изображать заботушку за мое здоровье, не умеет даже родная мать.

– Слегка, – сухо отвечаю я.

А кого не затошнит о новости, что ты теперь еще и фиктивно беременна?

– Прямо и направо, – указывает мне направление рукой отец семейства.

Бедный мужик. За что Даня так с ним?

Я шлепаю босыми ногами по блестящему чистотой ламинату до конца зеркальной стены и сворачиваю в закуток направо. Толкаю единственную дверь и молюсь, чтобы там был замок изнутри. Мне срочно нужно ощутить себя в безопасном уединении.

Замка́ или худосочной защелки здесь не находится. Но хотя бы сама ванная комната просторная и светлая, и не давит стенами на нервы. Я присаживаюсь на край эмалированной ванны, включаю тонкую струйку холодной воды и споласкиваю разгоряченную шею. Достаю телефон и сразу лезу в переписку с Сонькой. Она, зараза, даже не посмотрела мое последнее сообщение с фоткой машины, на которой меня увезли.

А как громко кричала «пиши мне, все время пиши»!

Вот я и пишу:

«Можешь поздравить меня, я беременна»

И тут же добавляю.

«Фиктивно. Как бонус к фиктивным отношениям»

«Нет, ты представляешь, что Даня устроил!»

«Ау, мне нужен совет. Ты там?»

Я забрасываю ее сообщениями, но она, коварная, их не читает. Да телефон, наверное, прыгает уже на столе от периодичности моих смсок!

«Срочно напиши мне!!!» – виртуально психую я.

А, ладно, позвоню ей. У нее такая бронебойная песенка на вызовах стоит, что пропустить звонок невозможно.

Уже было подношу телефон к уху, когда дверь ванны тихонько распахивается и в комнату ныряет Даня.

Да черт!

Вырубаю так и не начавшийся вызов и прожигаю гневным взглядом этого товарища с извращенной фантазией.

– Ты как? – кивает на воду.

– Беременна, – язвительно сообщаю эту глупость, что он всем объявил.

– Да, прости, что всем сказал, – останавливается у закрытой двери и опирается на нее спиной.

– Ничего себе новость, Даня! Как ты вообще додумался…

– Надо было тебя предупредить, – потирает шею рукой. – На работе все знают. А я не собирался разыгрывать эту карту, но увидел счастливую рожу папаши и это его «Сергей», и…

– Стоп. Что?

За праведным гневом до меня не сразу доходит суть.

– На работе знают? Что? – непонимающе хлопаю глазами, все больше ощущая, как меня бросает в жар.

– О твоем положении, – кивает на мой живот, которого нет.

О, боги. Я вскакиваю с насиженного места и принимаюсь расхаживать по тесному пространству – шаг вправо, поворот, шаг влево, поворот. Ловлю воздух ртом, обмахиваюсь ладонями. Бред какой. У Дани точно того… острое расстройство. О каком положении все знают? Нет никакого положения!

И тут меня пронзает шальная мысль: так вот почему я ему «идеально подхожу». Он решил, что я беременна и с самого начала хотел использовать это в своих целях!

Я резко торможу и оборачиваюсь на Даню с кровожадной улыбочкой. Сейчас кому-то будет очень неловко! И стыдно. И так же, как мне, ужасно некомфортно.

– А я не беременна!

– Ну чё вы там застряли? – наперебой мне горланит за дверью неугомонная Алена, барабаня в дверь.

Даня закатывает глаза, оборачивается и распахивает дверь.

– Идем, – раздраженно бросает ей в лицо. И делает шаг наружу.

Стоп. Он что, ничего не услышал?

– Ну ты устроил, конечно, – идущая впереди сестра Дани шипит так, что кажется, весь дом слышит. – И когда успели? – оборачивается и окидывает меня взглядом.

Таким, из разряда «ну, подруженька, ты и развратная женщина». И помигивает.

А я нет. Вообще. Даже в голове толком поразвратничать не успела!

О, боже, боже, боже, кажется, земля начала вертеться быстрее и мне реально скоро понадобиться тазик. Бредовая ситуация. Нужно срочно сказать этому чурбану в свитере, в какую лужу он нас двоих засадил!

Тяну вперед руку и цепляюсь за его локоть, пытаясь притормозить. Даня снова одаривает меня непонятным взглядом, как тогда, у лифта, но в этот раз не шарахается, как от прокаженной, а делает ход конем: двигает мою ладонь ниже и перехватывает своей горячей рукой.

И тащит за собой с упорством танка.

Затылок начинает покалывать от неизведанного удовольствия. Его хватка крепкая и настойчивая, а вся моя рука покрылась мурашками. Я даже забыла, зачем цеплялась за него в этом тесном коридорчике, путаясь в шагах. Ах да, беременность, подстава, катастрофа!

– Даня, – делаю один большой шаг для человечества и шепчу ему в ухо. – Давай поговорим.

– Позже, – кидает он приглушенно, заворачивая вслед за сестрой в гостиную.

Позже будет поздно, упрямый ты баран!

Я до хруста сжимаю его пальцы в своих, пытаясь привлечь внимание, но на его лице даже мускул не дергается. Каменный Даня. Он резко тормозит, отчего я чуть не спотыкаюсь, и впивается взглядом в картинку перед нами: его отец тискает какую-то молодуху, а та звонко хохочет.

Я недоуменно пытаюсь переварить увиденное. Взрослая версия Дани зажимает молодую девчонку в своих огромных ручищах и покусывает шею, пока мы тут изображаем пару статуй. Она задорно хихикает, пытаясь переставлять посуду на столе и шутливо отмахиваться от него. Сдается мне, Даня еще пару деталей нашего грандиозного плана утаил.

– Папа! – привлекает внимание к нам Алена, заходя за барную стойку, разделяющую кухонную зону от гостиной.

Филатов-старший дергается и выпускает из рук хихикающую девицу. Та, в свою очередь, буквально отскакивает от стола и мужчины, с которым только что зажималась, и смущенно тупит взгляд в пол, хватая в руки полотенце со спинки стула. Я все еще напоминаю рисованную японскую школьницу и не знаю, как вернуть глазам нормальным среднестатистический европейский вид.

Что, к ёшкиной бабушке, тут вообще происходит?

– Даня, – вылетает из уст прелестного создания, поправляющего налипшую на лоб светлую прядь.

Она поднимает робкий взгляд на парня, сжимающего мою ладонь, и одаривает его таки-и-им взглядом. Данил каменеет и до боли стискивает мою ладонь. Господи-боже, если я вернусь отсюда не сдвинувшейся на всю голову, то точно травмированной! Кто-нибудь, вызовите пояснительную бригаду, мой мозг взрывается.

– Рина, – выдавливает из себя каменная глыба рядом.

Девчонка продолжает комкать в руках полотенце, пока на ее плечо не опускается рука Даниного отца. Она задирает голову вверх, чтобы заглянуть в его глаза и несмело улыбается, видя ответную улыбку. Какая… милота.

Но Даня явно так не думает. Я чувствую, как он напряжен, вижу каждую застывшую в надрыве мышцу, заостренные скулы и тяжелый взгляд. Мне хочется как-то ему помочь, вырвать из этого состояния. Ведь я здесь именно для этого, да? Кидаю взгляд на милующуюся парочку перед нами, для которой мы, очевидно, только мешающий фон, перевожу на Алену, поглощающую уже третий на моей памяти розовый коктейль. Черт, эта клубничка так и манит. И весь драматизм ситуации становится очевидным.

Новая мачеха не так проста.

Тишина затягивается, а я этого страсть, как не люблю. Всегда чувствую себя очень неловко в такие моменты. Хотя неловкость в этой комнате уже ложкой можно черпать и без затянувшейся паузы между родственниками.

Положение спасает Алена, громко стукающая пустым бокалом по столешнице.

– Уф, многовато рома, – строит кислую мину и тянется за клубникой в миске рядом. – Знала б, что все здесь такие беременные, молочных коктейлей наделала, – ляпает как бы между прочим.

По комнате прокатывается приглушенное «ах» из уст девчонки в объятиях отца Дани. «Мачехой» ее язык не поворачивается назвать. Она едва ли старше меня и на целую голову ниже. А уж эти ее картинный вздохи, глаза полные ужаса и ладошка, прикрывающая рот, и вовсе заставляют усомниться в возрасте. Я раздраженно закатываю глаза.

– Алена! – одергивает дочь Филатов-старший.

– Что? – непонимающе откликается та. – Все уже в курсах. Чего затягивать эту дораму. Давайте есть, а? Что у нас сегодня, Рин? – Алена тянется к прикрытой тарелкой посудине. – М-м-м, запеканка, – морщится она, возвращая тарелку на место.

– Я тебе сделала салат! – оживает девушка в объятиях отца Дани.

– Отлично, – Алена берется за бутылку рома и наливает себе новую порцию в бокал. – Буду закусывать травой, – бурчит себе под нос. – Лиза, – обращается ко мне. – Ты любишь яблоки?

Все взгляды падают на меня. Особенно интересным оказывается полный удивления взгляд Рины, словно она только что обнаружила меня в этой комнате. Она хлопает глазами, пытаясь меня рассмотреть. Я расплываюсь в самой доброжелательной улыбке на свете, показательно прижимаясь грудью к плечу Дани. Теперь на меня таращится два удивленных взгляда.

– Я скорее по мясу, – отвечаю Алене. – С кровью.

Глава 16. Плюсик на плюсик

Знала ли я, что такое по-настоящему неловкая ситуация до сего дня?

Знала, конечно, я недавно мужику в ноздри пальцы засунула. Но крайнюю степень отчаяния испытала только сидя за столом в гнетущей тишине и жуя отвратительную запеканку, скрипящую на зубах.

Господь всемогущий, что в ней?

– М-м-м, какой необычный вкус, – делаю комплимент хозяйке, нервно сжимающей стакан с водой в руке.

Сейчас бы заполировать все это ромом и забыть, как страшный сон, а не вот это вот все… С момента, как меня оповестили, что в этом доме мяса не сыскать, потому что кое-кого от его запаха нынче воротит, и усадили за длинный стол, это первый звуки из моего рта. За исключением скрипа. Нет, серьезно, что в этой запеканке?

– Капуста с яблоками, – выдавливает дрожащую улыбку Рина.

Явно недопеченные.

Теперь понятно, к чему был вопрос от Алены. Я кидаю на нее взгляд, она прячет улыбку за очередным розовым коктейлем и ближе придвигает к себе тарелку с салатом. Счастливая. Сегодня сорвала джек-пот: и мохито вдоволь налакается и поест. Перевожу взгляд на парня, который втянул меня в эту мутную историю и сейчас тупо отмалчивается.

Даня с привычным уже каменным лицом жует. Смотрит себе в тарелку и ковыряет вилкой тесто поверх чудо-начинки от сегодняшнего шеф-повара. Атмосфера накаляется.

– Так как вы познакомились? – разрезает, наконец, тишину единственный веселый человек.

– О, – я на радостях откладываю вилку. – Это потрясающе романтическая история! – мы кратенько обговорили с Даней версию, но такое у меня сейчас настроение… – Расскажешь, милый? – обращаюсь к застывшему «парню».

Его слегка кривит от моего обращения, но, тем не менее, эта непробиваемая гора откладывает вилку и отрывает взгляд от тарелки.

– Мы встретились на работе, – с каким-то вызовом в голосе бросает он.

Я заливаюсь псевдосчастливым смехом, отчего, клянусь, кое-кто даже дергается.

– Такой ты сухарь, – шутливо толкаю его локтем. – Все было как в кино! Наши взгляды встретились и… Нет, даже не так. Все началось с ног! – держите меня семеро, кажется, Остапа на капустно-яблочной запеканке понесло.

Все взгляды прикованы ко мне. Я жадно втягиваю воздух, чтобы разразиться потрясающей историей. Мой звездный час настал!

Даня накрывает рукой мою ладонь, лежащую на столе. Я воспринимаю это как знак поддержки и ловко, пока он не очухался, переплетаю наши пальцы. Его взгляд, правда, выражает не то, чтобы одобрение, а как раз предостережение: не ляпни лишнего, Лизок.

Но я, конечно, ляпаю:

– При первой же встрече я раздела его догола! Прямо в офисной столовой!

Алена давится коктейлем и брызгает своим розовым Мохито на стол. Глаза парочки из отца Дани и его «девушки» приобретают интересную геометрическую форму: квадрат.

Довольная произведенным эффектом, откидываюсь на спинку жутко неудобного стула и беру театральную паузу. Но поскольку никто не спешит с расспросами, а Даня и вовсе, кажется, отключился и сейчас сползет под стол, продолжаю:

– Но это, конечно, чистая случайность! – тараторю на одном вдохе. – Просто мы стояли в очереди к кулеру, Даня засмотрелся на мои ноги, я засмотрелась на его кудри, – показательно тянусь свободной ладошкой к прилизанной макушке парня и взлохмачиваю. – Пытались разминуться в тесном пространстве, один неловкий шаг, и я уже на шпагате, а кусок его рубашки у меня в руках!

Я сопровождаю рассказ яркими жестами и тональностью, и в конце заливаюсь смехом, чтобы всем было понятно, где смеяться. Потому что им, по-моему, не понятно. Сидят истуканами, семейка каменных изваяний!

Но вот сбоку слышится задорное похрюкивание, а затем и заливистый хохот. Я знала, что на Алену можно положиться. Даня был прав, мы точно подружимся.

Я дарю ей свою искреннюю улыбку и, окончательно осмелев, тянусь к ее салату. Сил нет жевать эту запеканку. Она понимающе подмигивает и толкает миску ко мне.

– И что же, мой брат был сражен твоим шпагатом? – опирается локтями на стол и с интересом выспрашивает.

– Ах, если бы! Шпагат-то вышел не глубокий, видимо, не сразил. Так что после этого случая он бегал от меня, как от прокаженной. А потом… – я вновь выдерживаю паузу, накладывая себе побольше овощей. Трава – тоже еда. – В тесном офисе не получается не пересекаться, особенно, когда у одного из вас кривые руки, – намекаю я на себя. – А у кого-то – волшебные.

Я кидаю взгляд полный, как мне кажется, обожания на наши с Даней сцепленные руки, он прерывисто выдыхает совсем рядом.

– И вот так один поломанный компьютер соединил наши сердца, – заканчиваю почти правдивую историю. – И мои ноги, конечно. От полного шпагата в итоге Даня был в восторге! – добавляю, как бы между прочим, и наслаждаюсь произведенным эффектом.

Алена снова заливается громким смехом и встает из-за стола. Идет с пустым бокалом к барной стойке и гремит там бутылками.

– И мне сделай, – прокашливается Данил, не поворачивая головы.

– И мне, пожалуйста! – разгоряченная адреналином, прошу я.

Даня стреляет в меня хмурым взглядом.

– Тебе куда? – спрашивает угрюмо.

– Продуктовый тиран, – шепчу ему на ухо, наклонившись. – Безалкогольный, – добавляю громче уже для Алены.

Но не отодвигаюсь. Мне нравится, что мы окончательно сократили дистанцию. А еще то, как его терпкий одеколон забирается в ноздри и оседает в легких, хочется втянуть воздух на полную и погрузиться в этот древесный аромат с головой. Даже голова начинает немного кружиться. А еще наши ладони по-прежнему сцеплены и его жар перетекает ко мне, а мой к нему. И это чуть ли не самое интимное, что со мной происходило за последние полгода. Если бы еще его взгляд потеплел на пару градусов…

– Сделай на всех, Алён, – подает голос отец семейства, заставляя меня немного отпрянуть от объекта моей страсти.

Ничего не могу с собой поделать, это какая-то бешеная физика, магнитом тянущая меня к нему. Но вселенная несправедлива, поэтому мой плюсик встретился с его плюсиком, и как только я тянусь к нему, он отталкивается. Вывод: кто-то из нас должен стать жирным минусом.

– Ты же не пьешь, – удивляется Алена на слова отца.

– Такой повод… как не отпраздновать, – говорит явно повеселевший папаша. – Семья встретилась. Сын невесту привел.

Чего? Какую еще невесту?!

«Даня, я больше не могу. Даня, нам надо поговорить. Даня, я мяса хочу!»

Я телеграфирую эту информацию в мозг упрямцу рядом, но он еще более никчемный эмпат, чем я. И категорически игнорирует мои невербальные сигналы. Серьезно, не может он так наслаждаться этой запеканкой, созданной пытать людей, как то показывает.

И почему он, черт возьми, никак не прокомментировал эту «невесту»?

Как он вообще собирается из всего этого выкручиваться? А я? Мне сбежать вообще дадут, или сейчас мы пойдем примерять свадебное платье его матери, хранящееся на чердаке?

Я давлю из себя улыбку, пока давлюсь салатом с кинзой, которую ненавижу, и запиваю все это горе газировкой с одиноко плавающей клубничкой на дне. Алена старалась, но без рома это совсем не то. Совсем.

– Как дела на работе? – прерывает давящую тишину отец семейства.

– Нормально, – выдавливает из себя Даня.

Емко.

Мне кажется сейчас огромный воздушный шар, что раздувает мои легкие от едва сдерживаемого желания поорать, лопнет и разнесет здесь все и всех. В пух и прах. На косточки и секреты.

– А как вы познакомились? – интересуюсь у интересной парочки напротив, не выдержав дурацкой тишины.

Если бы безмолвие могло стать еще глуше – стало. Клянусь. Все присутствующие замирают в карикатурных позах, а над столом пролетает муха, которую нельзя не заметить, так она полна жизни в сравнении с окружающими меня людьми.

– У-у-у, – тихо мычит в свой бокал Алена и откидывается на спинке стула.

– Я принесу еще салата, – вскакивает с места малахольная Рина.

– Я тебе помогу, – резво подключается сестра главного героя сегодняшнего вечера.

Отец семейства шумно втягивает воздух и откладывает приборы, которыми расчленял запеканку. И смотрит на Даню. Выразительно так, со смыслом.

Блин, я точно не владею какой-то важной информацией. Скорее всего – ключевой!

Перевожу взгляд на парня рядом, его напряженные плечи тяжело приподнимаются на глубоком вдохе, а секунду спустя меня пронзает уже привычный острый взгляд.

– Хочешь посмотреть на пони?

– Их можно есть? – нервно хихикаю, не в силах справится со своим дурацким сарказмом.

Он же сливается с вопроса? Они все сливаются?

Сзади слышится звон разбиваемой тарелки и очередное громкое «ах». Нет, с этой девицей мы точно не подружимся. Я стреляю взглядом в девушку без чувства юмора и едва удерживаюсь от закатывания глаз. Она нервно шарит по полу собирая осколки и чуть не всхлипывает.

– Пошли, – звук отодвигаемого стула возвращает мое внимание Дане.

Он встает надо мной хорошо прокачанной глыбой и протягивает руку. За его спиной так удачно разгорается лампочка, что кажется, над головой светится нимб. О, нет, этим визуальным эффектам меня больше не обмануть, этот ангел очень, очень грешный.

Я вкладываю руку в прохладную ладонь и чуть не урчу от удовольствия, когда длинные пальцы крепко сжимают мои. Такая в них сила. Такая энергия. Я даже почти забываю, что он гад последний, кинул меня в открытом океане без спасательного жилета и вектора, куда плыть. Плывет сейчас только мой мозг. Ох уж этот окситоцин, выбрасываемый в кровь, что ты со мной делаешь.

Он выводит меня из кухни в коридор и мягко подталкивает к обуви, аккуратно дожидающейся меня у двери. Все происходит молча, но вроде как с немым диалогом.

«Я покажу тебе пони»

«Да-да, покажи»

«Одевайся»

«Я бы лучше разделась»

«Позже»

«Обещаешь?»

И так складно все проворачивается в моей голове, что я и не замечаю, как мы оказываемся на улице, а я жмусь к Дане, как падшая женщина. Впрочем, он не отодвигается. И это сумасшедший прогресс.

– Вроде все неплохо прошло? – нарушает идиллию в моей дурной голове мужской голос.

– Думаешь? – многозначительно выгибаю брови, отстраняясь от него, чтобы заглянуть в глаза.

Это же был мой любимый сарказм?

– Лучше, чем я предполагал, – кивает он.

А, нет, не сарказм.

Что же он предполагал, я стесняюсь спросить? Что нас будут встречать с ружьями и погонят метлой и зелеными помидорами в спину? Только такой исход мне кажется хуже, чем тот неловкий обед, что мы только что пережили. Пережили ли?

Я кидаю взгляд на наручные часы и чуть не стону в голос. Еще только полдень. Как пережить эти два тянущихся, как резина, дня? Особенно не владея полной информацией, по милости Килиманджаро.

– А ты ничего не хочешь мне сказать? – закидываю удочку.

Начать вытрясать из него информацию с наскока так себе план. Можно же и деликатно. Не выдавая свой ужасный характер с потрохами и криками.

– О чем ты?

– Тебе не кажется, что я не знаю какой-то важной детали? Ты ничего не забыл мне рассказать? – мягко стелю. И горжусь собой, честное слово.

– Ничего существенного, – пожимает плечами, продолжая быстро шагать подальше от дома.

– Слушай, так дело не пойдет… – начинаю закипать, но тут же осекаюсь.

Лошадки! Все остальные мысли выветриваются из моей голове вместе с красиво развивающейся гривой на ветру. Господи, какие прекрасные, лощенные кони! Просто пасутся среди бела дня на заднем дворе самого обычного дома. Мы подходим к невысокому забору, ограждающему жилую территорию от загона, и останавливаемся полюбоваться на лошадей.

Я глаз не могу от них отвести.

Вообще, меня очень легко увлечь. Я быстро загораюсь идеями или настроением, а уж стоит на пути замаячить приключениям на пятую точку – мозг переключается в режим «давай сотворим какую-нибудь дичь!»

Я даже не сразу понимаю, что уже перекинула одну ногу через хлипкий заборчик, просто возмущенно пыхчу, чувствуя, что что-то мешает преодолеть мне пару метров до рыжей красавицы в яблочко.

– Ты куда собралась? – удивленно интересуется «сдерживающий» фактор, вцепившийся в мой локоть.

– Погладить!

– Без подготовки нельзя, – раздается сзади мелодичный голос.

«Мачеха» тут как тут. Пришла проверить, не укушу ли я драгоценного коня? Я, конечно, не вегетарианка и все еще голодна, но не варвар.

Перебрасываю ногу обратно и усаживаюсь на забор, лицом к Рине. Забрасываю руку на плечо Дане, ̶о̶б̶о̶з̶н̶а̶ч̶а̶я̶ ̶т̶е̶р̶р̶и̶т̶о̶р̶и̶ю̶ играя роль. Она все еще выглядит так, словно ожидает нападения с вилами от нашей парочки. Нервно теребит в руках перчатки и поглядывает на Данила, будто считывая его реакцию.

– Познакомить тебя с Бонапартом? Он самый покладистый из их шайки, – предлагает мне с улыбкой.

И так она меня бесит. И улыбка, и ее хозяйка. Пора признать поражение и покаяться: Рина мне не нравится.

Но лошадки же в этом не виноваты, правда?

– Давай, – соскакиваю с забора, все еще опираясь на Даню, пытаясь урвать хоть кусочек его тепла.

– Я сейчас приду, – подает он голос. Снимает с себя мою наглую руку, живущую отдельно от меня и уже пробирающуюся к трапециевидным мышцам под тонкой тканью, и идет в сторону дома.

Рина громко вздыхает, провожая его взглядом. Если бы я была чуть большим параноиком, сказала бы, что между этими двумя разворачивается самая что ни на есть личная драма. Но это же бред, да? Ничего прям личного между женой отца и Даней быть не может?

– Он тебе так и не сказал, да? – с очередным трагическим стоном интересуется Рина.

И чует мое сердце, интуиция меня не подвела.

– Почему же… – копируя каменное выражение лица, стараюсь выгородить его вдохновителя.

– Какая неловкая ситуация, господи. Прошло два года, а мы все еще не можем находиться в одном помещении, – Рина все еще теребит зажатые в руках перчатки и с опаской поглядывает мне за спину. – Сергей очень переживает. И я. Мы так надеялись, что если он приведет девушку…

Я жадно внимаю каждое ее слово, пытаясь состыковать детальки. Божечки, что за «Тропиканка» здесь творится? Как же все ненавязчиво выведать?

– Два года не такой и большой срок, – аккуратно захожу с этой стороны.

Это как ступать на мины. Вот сейчас, похоже, первый шаг и сразу взрыв!

– Мы встречались от силы пару месяцев! – она удивленно глазеет на меня, словно я сморозила глупость несусветную. – Как можно хранить обиду столько лет?

Я буквально впадаю в ступор. Не так, чтобы могу похвастаться дедуктивными способности сравни Шерлока, но тут дважды два складывается и без корочки по высшей математике.

Они встречались с Даней?

Прохладный загородный ветерок, окутывающий голые ноги и забирающийся под платье, никак не спасает – меня кидает в жар. То есть… Даня и Рина, а потом Рина и папаша. Вот это да.

Ну какой же гад плечистый! Не мог мне сразу рассказать, чтобы я сейчас цаплю в период спаривания не изображала тут!

Слепо ищу опору за спиной и нахожу ее в виде заборчика от загона для лошадей. Прислоняюсь, как мне кажется, очень вольготно, пытаясь изобразить полное понимание ситуации на лице. Но зуб даю, выходит плохо. Не зря у новой мачехи такое выражение лица…

– Даня, конечно, все еще Даня… – с нервной улыбкой комментирует она, видя, что я молчу.

Мне это дается с трудом. Вопросы копятся с геометрической прогрессией и грозят повалить из ушей, раз рот я держу закрытым.

– Да? – подталкиваю к продолжению разговора Рину.

– Ну ты и сама знаешь, – делает шаг к заборчику, на котором я устроилась, и зеркалит мою позу, только лицом к лошадкам. – Замкнутый. Слово не вытянешь. Не контактный.

– И злопамятный, – проверяю следующую мину.

– Все еще злится? – оборачивается на меня с широко распахнутыми глазами.

– Ну, отец и девушка, за спиной… – выдаю порцию своих умозаключений и замираю в ожидании реакции. Чувствую себя сапером. Красный провод или зеленый? Красный или зеленый?!

– Как это за спиной? – ошарашенно спрашивает Рина.

Красный. Определенно, красный.

– Мы расстались, а потом Сергей… Мы случайно встретились! Даня что же, так не думает?

Да кто ж знает, что думает этот человек-ребус! Если бы можно было залезть в его наглухо закрытую голову. Но судя по тому, какое шоу он тут для родни устроил… наверное, не думает.

Я просто пожимаю плечами, прикусывая свой длинный язык. Сейчас как сболтну…

– Боже, – очередной страдальческий выдох заставляет меня скривиться. Нельзя же быть такой девочкой-ромашкой. И вот это нравилось Дане? Серьезно?

Я окидываю взглядом субтильный силуэт застывшей рядом девушки и раздражаюсь еще сильнее. Если можно придумать двух абсолютно противоположных людей – то это мы с ней. Она вся такая миниатюрная, хрупкая и нежная фиалка, блондинка с нежным голосом и фирменным придыханием Мэрилин Монро. И я. Как там говорит мама: уродилась же лошадиная сила? Из лучших побуждений, конечно, и со своим странным юморком, что, кстати, у нас семейное. Но все же.

И, конечно, Рина совсем не виновата, что такая вся из себя героиня советской сказки, а я, возможно, просто завидую. Но какого черта она, а не я? Почему красивый умный мужик западает вот на таких, которым нужен «папочка» в отношениях. Хотя постойте, папочка как раз нашелся. А Даня остался не у дел. Может поэтому злится?

– Так как же так вышло, что вы с Сергеем… – теряя бдительность, спрашиваю я.

– Правда, случайно, – с энтузиазмом говорит она, будто ждала этого вопроса. – Мы были знакомы, Даня знакомил. Как-то встретились с Сергеем в магазине, через несколько месяцев от расставания. Он что-то пошутил, я посмеялась. Потом пошли кофе выпили. Просто… все, что мне нравилось в Дане, было и в Сергее, а все что мне в нем не нравилось, в нем не было. Понимаешь? – с надеждой заглядывает мне в глаза.

Эм… ну не особо. Что не нравилось? Возраст? Отсутствие седины? Подтянутая упругая…

– И мы, конечно, не хотели обидеть Даника, – «Даник» – какая мерзость, господи. – Но нельзя же жить с оглядкой на чье-то счастье, упустив свое.

Рина опускает взгляд на свои руки и теребит колечко на безымянном пальце. Пока левом.

И черт. В этот момент во мне проскакивают проблески понимания. Правда. Ну встретились два одиночества, ну понравились. Ну не смущает их разница в возрасте и обоюдное прошлое. В конце концов, что для одних – семейная драма, для меня – открывшаяся возможность.

– Ты сможешь… поговорить с ним? – вырывает меня из плена собственных коварных планов Рина.

– Поговорить?

– Ну да. Раз вы тоже строите семью, ты понимаешь.

Ах да. Мы «строим семью». Обман, в котором я стала невольной соучастницей выглядит все менее красивым. Я, конечно, не идеальна, но все эти мстительные игры совсем не для меня.

– Пожалуйста, – ладонь накрывает прохладная рука, привлекая к себе мое внимание.

Видимо, выражение моего лица она приняла за возражение.

– Мы очень хотим сохранить семью.

И так это искренне звучит. Черт. Мне становится окончательно не по себе.

Я просто киваю, отталкиваюсь от забора и делаю шаг в направлении дома. Нужно поговорить с Данилом. Сейчас. Немедленно! Участвовать в этом фарсе дальше нет никаких сил. И чего я привязалась к этой девчонке, навесила с порога ярлыков. Что ревность с человеком делает. Я ведь сразу почувствовала конкуренцию, а этого мое эгоистичное нутро ой, как не любит. Еще со времен предыдущего опыта с изменами и некрасивым дележом нажитого имущества.

Я направляюсь в дом, высматривая по пути высоченный силуэт. Куда же он запропастился? И с какого фига вообще оставил наедине со своей бывшей? Надеялся на кровавые разборки? Он поэтому меня сюда притащил, думал, я покажу характер во всей красе и устрою тут маленькую революцию, свершив его маленькую пакостную мстю?