Текст книги "Тайная жизнь Маши Ромашкиной (СИ)"
Автор книги: Амалия Март
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)
Глава 38
– Пожрать бы, – весело гогочет Рус, смело вышагивая по коридору к кухне.
Если мое настроение после беседы с Мишей резко упало до нуля, то у Че явно скакнуло. Выброс тестостерона? Чувствует себя победителем?
– Мышка! – доносится откуда-то из недр моего холодильника. – У тебя тут пусто!
Рус захлопывает дверцу и чешет затылок. Я устало прислоняюсь к дверному косяку все ещё в разрозненных чувствах.
– Закажем что-нибудь? – предлагаю я.
– Есть идея получше!
Он идёт ко мне и оттесняет спиной обратно в коридор. Тянется к моему пальто и я недовольно хмурюсь. Хочет пойти куда-то? А как же обещанный разговор?
– Поедем ко мне. У меня весь холодильник забит благодаря матери. Там такая запеканка, просто грех не разделить ее с тобой.
Он все болтает и болтает о яствах, которыми пичкает его мать при еженедельном визите, а я слышу только "поедем ко мне". Фраза раздается в голове снова и снова, разливая тепло в груди. Он не скрывает, где живёт, он приведет меня туда, он все мне расскажет сегодня.
Мы добираемся на удивление быстро. Ничем не примечательный двор, каких в Москве с тысячу, удивляет однако огражденной территорией дома и пропускной системой. БМВ въезжает на стоянку и паркуется аккурат под табличкой с номером. Чувствую, как ладони становятся влажными от волнения.
– Ты снимаешь здесь квартиру? – я противно пищу эту фразу.
– Не, купил. – Руслан произносит это с гордостью и выходит из машины. – И даже без ипотеки!
Он приобнимает меня за плечи, прижимая ближе к себе. Но я чувствую себя неуютно. Как он смог позволить себе квартиру в таком доме? Я знаю, какая зарплата у младшего специалиста по маркетингу. И даже если предположить, что ему помогли родители – боже, кого я пытаюсь обмануть, я видела, где живут его родные – позволить себе такое он бы не смог.
– Знаю, знаю, – смеется он, когда мы заходим в подъезд: чистый, выложенный дорогой плиткой, с кадками цветов по углам. – Я завидный холостяк. Подожди, это ты еще квартиру не видела!
Его глаза горят, на губах играет легкая улыбка, и я чувствую, как от него исходит приятное предвкушение. Дверь в квартиру он открывает так, словно приглашает меня на аудиенцию к президенту. Я не смело шагаю внутрь и застываю на пороге.
Рус шагает за мной, закрывает дверь и включает верхний свет. Я оглядываюсь, пытаясь переварить первый шок от происходящего. Частная территория, свое парковочное место, огромная квартира. О габаритах жилища мне даже гадать не приходится, потому что даже при включенном свете я с трудом определяю, где заканчивается коридор.
– Давай же, мелкая, раздевайся, – смеётся Рус, стягивая ботинки. – Не терпится устроить тебе экскурсию!
Одеревенелыми пальцами пытаюсь расстегнуть пуговицы на пальто, но выходит коряво.
– Ты выиграл в лотерею? – задаю самый нейтральный из вариантов, вертящихся в моей голове.
– Гадаешь, как я заработал на такую хату? – прищуривается Че.
Я киваю, все еще сражаясь с непокорными пуговицами.
– Расслабься, просто бабушка оставила мне квартиру, я ее продал, потом провернул одно дельце и купил эту. Ремонт делал практически сам, – он поднимает ладони вверх, словно подтверждая, вот этими самыми руками.
– Дельце?
– Из всего сказанного ты услышала только это? Интересно.
Мы молча смотрим друг на друга. Я слушаю свое сердцебиение, которое ждет его прямого ответа. Но Руслан в своем репертуаре.
– Я все тебе расскажу, обещаю. Только давай поедим, ладно? А то ты голодная – раздражительная, а история будет не из тех, что ты хотела бы услышать.
Я застываю на месте, так и не расстегнув последнюю пуговицу на пальто. Я бы не хотела услышать? Может, тогда и не стоит? Может, ну его к черту всю эту информацию. Кому от нее легче будет жить? А может, стоит бежать, пока не поздно?
– Ничего себе ты загрузилась! – смеётся Рус.
Он подходит ко мне вплотную и берется за верхнюю пуговицу пальто, ловко вынимая ее из петли.
– Ничего криминального, клянусь. Просто несколько неоднозначных историй и стечений обстоятельств…
– Неоднозначных, значит? – поджимаю губы, хмурясь еще больше. Сердце громко стучит, а ладони начинают потеть. Возможно, из-за того, что я все еще в верхней одежде, а вовсе не из-за волнения.
– Ну… – он разводит руки в сторону. – Поэтому я предпочту тебя сначала накормить, а потом… может, ещё вина бокальчик залью в тебя. И только тогда отвечу на все твои вопросы.
Он легонько щелкает меня по носу, потом стягивает тяжелое пальто и дожидается, когда я сброшу ботильоны.
– Пошли, – берет меня за руку и тянет к первой двери. – Это кухня.
Огромная, много дерева и металла. Кухня мечты.
– Дальше комната, назначение которой я пока не придумал, – толкает он следующую дверь.
Пустая. Огромная.
– Тут ванная и туалет, – кивает на две двери, расположенные вплотную. – А тут, ну, ты сама понимаешь.
Белые стены. Темный пол. Кровать. Огромная. Как и все в этом доме. Настолько, что я даже не подозревала о существовании матрасов такой ширины.
Руслан подталкивает меня внутрь. Слева стоит зеркальный куб от пола до потолка, отражающий свет и расширяющий пространство.
– Гардеробная, – поясняет Че, подталкивая меня дальше.
Возле кровати тумба. На противоположной стене плазма. О габаритах которой даже говорить не приходится. На тумбе сразу замечаю свой потрепанный блокнот. Даже не знаю, радоваться или переживать, что он лежит под рукой у Че каждый вечер.
– Я, наверное, должна объяснить тебе, почему все это рисовала.
Мне неловко начинать этот разговор, но, может, Руслану станет проще довериться мне, когда я поделюсь своей маленькой тайной?
– Ты очень талантливая, – шепчет мне на ухо Руслан. – Твои картинки такие живые, детальные, и очень, просто дико, возбуждающие!
Он запускает руки мне под свитер, пальцами вырисовывая узоры на животе.
– Показать тебе мою любимую?
Его горячее дыхание щекочет мое ухо, и я покрываюсь мурашками. Знаю, к чему все приведет. мы так и не поговорим.
– Позже, – разворачиваюсь в его руках. – Представляю, что ты подумал, когда их увидел… – говорю смущенно, стараюсь не смотреть ему в глаза. – Но и ты должен поверить мне, я делала это не для развлечения. И не потому, что тайная нимфоманка.
– Ты уверена? – смеётся мне в висок Че.
– Блин, я пытаюсь сказать… Короче, я рисую порно комиксы на заказ.
Выпаливаю на одном дыхании и поднимаю голову, заглядывая в глаза Руслану.
– Угу, – задумчиво бормочет он.
– И прежде, чем ты начнешь осуждать, скажу, что иначе мне никак не потянуть ипотеку! – я прикусываю губу от волнения и отстраняюсь от Че. – Понимаешь, снимать до конца дней – не выход, а рассчитывать мне не на кого, ты сам знаешь.
Ненавижу это вспоминать, терпеть не могу давить на жалость. Но факт остаётся фактом – моя мать выбрала не меня, а алкоголь и своего собутыльника.
Я выдыхаю и обеспокоенная его молчанием начинаю вышагивать по комнате.
– Раз в пару недель мне присылают сценарий, я отрисовываю заказ и все, получаю деньги. Действительно неплохие деньги. Можно сказать, за месяц мою вторую зарплату. Практически все идет на платеж за квартиру, ну и так, по мелочам. А в блокноте я рисую наброски для будущих фреймов, чтоб не потерять мысль. Фрейм, это…
– Да, я знаю, – останавливает меня Руслан. Запускает пятерню в волосы и задумчиво смотрит вверх. – Так ты делаешь это не от любви к искусству, а потому что тебе реально нужны деньги?
– Да.
Я активно Машу головой, хоть он и не смотрит на меня.
– Что, я шокировала тебя?
– Да нет, – он устремляет на меня свой глубокий темный взгляд. – Просто я думал… Так, нам определенно нужно поесть, перед тем, как продолжим этот разговор. Согласна?
Нет, не согласна. Говори здесь и сейчас. Давай не будем тянуть с неизбежным. Да просто скажи, что тебя это отвращает и разойдемся в разные стороны.
Все это кружится в моей голове, но застревает где-то в горле, и я не в силах озвучить.
Коротко киваю и берусь за протянутую руку Че. Он крепко сжимает ее, словно пытаясь передать мне какое-то послание через этот крепкий захват. Уметь бы читать мысли.
На кухне Руслан усаживает меня за широкий деревянный стол, а сам залезает в холодильник, выуживая оттуда контейнеры с едой. Атмосфера недосказанности висит над нами дамокловым мечом. Я вижу, как по лицу Че пробегает тень, но не могу понять, что она отражает. Аппетит пропал, я просто хочу все расставить по своим местам, но он тянет… Зачем? Почему?
– Ты рыбу ешь? А то запеканка рыбная… – разносится его спокойный голос по кухне.
– Тебе претит то, что я делаю? – не выдерживаю и начинаю сыпать вопросами. – Или это против твоих убеждений? Считаешь это грязным делом, недостойным? Я не могу понять твоей реакции.
– Я? Недостойным и грязным? – Рус надрывно хохочет. – Мелкая, ты уже должна была понять, что я очень благосклонно отношусь к разврату и производным от него. Я уважаю порно индустрию, и уж точно не считаю, что ты делаешь что-то плохое. Мне нравятся твои работы. Я их горячий фанат, ты могла это увидеть по потрепанному виду твоего ежедневника! Просто есть один нюанс…
Ну же! Какой, какой нюанс?!
В кармане Че разрывается телефон. Он недовольно хмурится, выуживает его и смотрит на экран, сдвинув брови. По лицу пробегает тень, он сбрасывает вызов и откладывает телефон на стол.
– Так о чем мы? Ах да, запеканка!
Руслан поворачивается к микроволновке и ставит туда контейнер. Я глухо рычу. Сколько можно играть на моих нервах!
– Нюанс, ты хотел сказать про нюанс! – кричу я, поддавшись раздражению.
– Нюанс… Так вот, – Рус тянется за охлаждённой бутылкой вина. Наливает мне в бокал и продолжает. – Так вот, ты помнишь, я сказал, что больше ничего не скрываю. Есть одна незначительная деталь, которую я опустил. Мне казалось, это не так, чтобы очень важно, но после твоего откровения, я, честно говоря, еще меньше хочу тебе рассказывать.
Звучит сигнал микроволновой печи, и Рус отворачивается, чтобы вынуть разогретый ужин. Достает тарелки, не спеша накрывает на стол. Я присасываюсь к вину, осушая бокал за пару глотков. Боже, да что же это за пытка такая?! Рус подливает мне ещё и садится напротив.
– Короче, я уже рассказывал, как развлекался за счёт глупых девчонок, – он сглатывает, словно эти воспоминания острым лезвием застряли в горле. – Как мы спорили на них и потом… Короче, пытался отыграться на них, вместо тебя.
Я снова делаю несколько больших глотков, пытаясь немного притупить неприятный осадок в душе от его слов.
– Когда я уволился, мне просто сорвало крышу. Ни одна девушка не могла меня удовлетворить, не было азарта игры, не было чувства завершенности и возмездия, в котором я нуждался. И тогда один мой дружище предложил мне записать, все, что я хотел бы сделать с… ну, тобой.
Он смотрит на меня своими глазами-бедной, и мне становится по-настоящему неуютно.
– И? – я морщусь от своего охрипшего голоса.
– И так родилась Конфетка…
Никогда не думала, что шок, это вот так: полное онемение и пустота в голове. Я нахожусь на первой стадии неприятия: отрицания.
– Это шутка такая? – крепко сжимаю ножку бокала, силясь собрать разбежавшиеся мысли.
– Все началось с обычных эротических рассказов. Потом опять же, мой друг, посоветовал перевести все это в графический роман, сказав, что это дико популярно сейчас. Я и не думал, что это так попрет, и что мои тайные садистские желания начнут приносить деньги. Сначала рисовал сам на простеньким планшетнике, но потом понял, что проще заплатить кому-нибудь, чтоб сосредоточиться тупо на продвижении. Я не знал, что это была ты, клянусь. Кворки же анонимные. Понял только, когда твой блокнот оказался в моих руках. Оцени иронию… Ты рисовала нас с тобой, не зная об этом.
Я не могу оценить иронию. Не могу даже сказать, как неприятно все это звучит. Он пытался наказать меня за несуществующие грехи путем визуализации этого в комиксе. Я была права, Кави никогда не любил Конфетку. Он использовал ее, унижал, ставил в положение шлюхи, подстилки, не больше. Грязно, извращённо, болезненно. И вот так Руслан относится и ко мне?
– Ты… и сейчас хотел бы творить со мной все эти вещи? – мой голос надломлен, я не знаю, как реагировать на все это.
– Так и думал, что ты все примешь на свой счет, – вздыхает Рус.
– А как ещё мне это принять?
– Послушай, я больше так не думаю. Мне больше этого не хочется. Раньше да, но не теперь.
– Чудесно, – язвительно произношу я и снова заливаюсь вином.
Мы молчим, смотря друг другу в глаза. Я в смешанных чувствах. Осадочек есть, но то ли вино действует, то ли преступление реально не такое уж и серьезное. То, что его твердая убежденность в моей виновности оставила жирный след на его последующих действиях – не новость. Я и сама реализовывала через Конфетку свои потаённые мысли – тут к Фрейду не ходи, достаточно взглянуть на Кави, срисованного по образу и подобию мужчины напротив. Но одна мысль все же не даёт мне покоя.
– И что же теперь?
– Ну, Конфетка приносит хорошую прибыль. А тебе нужны деньги…
– То есть, ты хочешь, чтобы я и дальше рисовала, как меня унижают и используют…
– Блин, так и знал, что не надо было тебе рассказывать. Понял, как только ты сказала, что тебе необходимо этот заработок. Вот не знала бы, и вопросов даже не возникло: рисовать или не рисовать!
– Так и почему же сказал?
– Ты задавала много вопросов. А мне не хотелось и дальше уходить от ответа и придумывать небылицы.
– Не понимаю, как это связано с моими вопросами?
Телефон Че вибрирует на столешнице позади. Он снова игнорирует его, впиваясь в меня взглядом.
– Квартира, машина. Я заработал на все это с комиксов.
– И ты не хочешь от этого отказываться. Понятно, – осушаю очередной бокал. – Я не буду больше рисовать их.
Я опускаю взгляд на пустой бокал. Мой голос звучит тихо. Чувствую накатывающее разочарование. Или это обида? Я не знаю.
– Блин, это всего лишь комикс, это ничего не значит, ты правда откажешься от хорошего заработка из-за принципов? – Рус раздражен, я это слышу.
– А ты и правда не перестанешь делать из Конфетки последнюю прошмандовку? – его раздражение переходит и на меня.
– Ну, это хорошо продается, – он пожимает плечами, давая четко понять, что считает мой вопрос абсурдом.
Звонок в дверь разрезает тишину квартиры, выбешивая своей неуместностью.
– Наверное, Ленка, только она приходит без предупреждения, – Руслан пытается нацепить на себя ироничную улыбку, но меня не обманешь, он тоже чувствует, что все изменилось.
Он встаёт из-за стола и направляется к двери.
– Мы что-нибудь придумаем, ладно? – говорит он от дверей, потирая затылок.
Но я не верю, не верю, не верю ему. Ужасное ощущение негодования поселяется во мне. Я злюсь на него, за то, что он носил свою ненависть ко мне столько лет и так странно ее выражал. Я злюсь, что он и дальше хочет вдохновляться старыми обидами. Я злюсь, даже на то, что он не промолчал, оставив мне хотя бы возможность платить за ипотеку. А теперь что? Он и дальше будет продолжать извращаться над моим образом, а я вынуждена искать себе новую работу. Прекрасно.
– Рус, милый, ты не отвечаешь на мои звонки уже два дня и игнорируешь в офисе, – я слышу знакомый голос, но он принадлежит совсем не моей старой подруге. – Я же не вешаться на тебя собираюсь, честное слово, у меня тоже есть гордость.
Надменные интонации не оставляют сомнений, кто обладательница этого голоса.
– Я у тебя серьги оставила. Очень дорогие. Очень ценные. Помнишь, ты сказал, что они колются и мы сняли их прямо посреди… О!
Настёна застывает прямо посреди своего пикантного разговора, едва увидев меня в проходе.
– Вот черт! – вырывается у Руслана.
– Понятно. Еще один. Да что же вы все в них находите?! – раздраженно шипит Кононова.
– Заткнись. Ты, – Рус показывает на меня. – Стой здесь и не шевелись. А ты, – обращается уже к мерзкой блондинке. – Вали. Сейчас принесу твои гребанные серьги.
Руслан быстрым шагом скрывается в спальне. Нескольких секунд, пока его нет, мне хватает, чтоб всунуть ноги в ботильоны, схватить пальто и сумку и выйти из этой проклятой квартиры.
– Он отлично трахается, правда? – Настена не упускает шанс кольнуть побольнее, когда я проскальзываю мимо нее.
Сжимаюсь в комок от ужасающего чувства, сродни тому, что я испытывала тогда, восемь лет назад. Ускоряю шаг, мечтая убежать от этой злополучной квартиры, заработанной на чистой ненависти и желании унизить меня. От мужчины, который не может прекратить делать мне больно. От себя самой, слабой и доверчивой, готовой снова и снова прощать.
Я хочу убежать, спрятаться, забиться куда-нибудь и не вылезать. Но суровая реальность не останавливается на пути к моему полному уничтожению. Возле подъезда маячит тень человека, которого я мечтала больше никогда не увидеть.
Глава 39
Руслан
Последние дни – череда нескончаемого треша. Мой телефон разрывается от звонков, которые я не хочу принимать. И молчит, когда я очень жду ответа.
Понедельник начинается с пробуждения от сладостного забытья. Чудесные выходные, полные невозможной нежности, страсти, истомы, разрушаются под действием суровых будней. Предстоит многое сделать и ещё больше – сохранить. Серые отштукатуреные стены давят на меня пониманием: мелкая живёт в ужасных условиях. И хотя ночь мы провели незабываемо, утро приносит ощущение скованности и неловкости.
Хочется прямо сейчас выложить Мышке все на чистоту: я тот самый таинственный заказчик комиксов и я неплохо заработал на твоём труде. Настолько, что было бы честно и с тобой поделиться. Черт, но разве такое выкладывают с утра пораньше после едва установленного контакта?
Сбегаю от чувства вины и мелкой практически сразу по пробуждению. Квартира встречает тишиной, чистотой и комфортом, что ли. Я многого добился благодаря негативной энергии, плещущейся внутри меня. Смог перенаправить ее в продуктивное русло и стать полностью независимым от отца, вечно сомневающегося в моих способностях. Доказал ему, себе и, как мне казалось, той дряни, что поселила во мне это жгучее желание возмездия всему женскому роду. Я ошибался. Теперь знаю это, а ещё знаю, что не имею ни малейшего представления, что делать дальше.
Телефон в очередной раз разрывается звонком от Яковлева. В восемь утра? Серьезно?
– Да, – отвечаю твердо и холодно.
– Какого хрена ты вчера не перезвонил?
– Заебался слушать твое нытье.
– Как будто это мне надо! – взрывается он. – Я за тебя поручился. Не разочаровывай меня. Сегодня в шесть и только попробуй продинамить Крупского.
– Тебе-то это зачем?
– Уж не по доброте душевной, Рус, поверь. У нас намечается партнёрство и мне нужен надёжный человек у него в конторе, который не завалит серьезный проект.
– С каких пор я – надёжный?
Не могу сдержать сарказма.
– Я всегда умел отделять бизнес от личного. Именно поэтому я теперь замдиректор, а ты какой-то вшивый специалист в захудалой конторке. Помнится, твои эмоции всегда одерживали верх над разумом.
– У меня, они хотя бы есть.
– Забавно. Расскажешь об этом на собеседовании.
Ледяной голос бывшего приятеля сменяется короткими гудками. Вообще-то, предложение более чем интересное. Знаю, знаю, что собирался претендовать на главного специалиста на теперешнем месте работы. Но перспектива стать главой отдела прельщает куда больше. На конференции я успел обмолвиться парой слов с тем самым Крупским, который открывает целый отдел под новый перспективный проект. И описанные им плюшки, хоть сначала и показались мне слабоватыми, сейчас выглядят куда интереснее.
Собственный штат, кабинет, зарплата в разы выше и вкусные бонусы от посредников. Если я пройду собеседование.
И об этом тоже нужно будет сказать Мышке. Ещё один пункт в плане длительного серьезного разговора. Надеюсь, со счастливым финалом.
Начало рабочего дня знаменуется часовым допросом от неугомонной Разумовской и странными задачами вне моих должностных обязанностей. Но я уже не удивляюсь. Ее стиль руководства… специфический, но действенный, команда работает слаженно, хотя последнее время чувствуется странное напряжение, повисшее в воздухе. И не будь я так увлечен противостоянием с одной маленькой зеленоглазой девчонкой, непременно уже бы вычислил почему.
В обед мы с мелкой осуществляем одну из моих грязных фантазий: она верхом на мне, в тесном салоне моей машины. Запах кожаного салона и наших разгоряченных тел доводят меня до исступления, уводя далеко за грань обычного удовольствия. И с ней так всегда. Любая сцена, из когда-либо мной придуманной, оживает с ней такими яркими ощущениями, что уверен, ни одна краска не передаст.
Жаль, конечно, что она отказалась от первого варианта в тесной кабинке, меня дико возбуждает мысль, что нас могут застать. Вообще мысль, что все вокруг будут знать о нас, вызывает необычайно трепетное чувство в груди. Мы потеряли так много времени. Не хочу упускать больше ни минуты и тратить его на глупые сомнения.
Ухожу с работы пораньше, чтобы успеть на собеседование. Оно проходит в формате дружеской беседы и перетекает в не совсем деловой ужин. Пока мы обсуждаем стратегии вывода продукции на новый рынок посреди небольшого грузинского ресторана, к нам присоединяется Яковлев. И хотя мне совсем не хочется видеть его дебильную рожу после того, как он пытался склеить мою Мышку, держу лицо перед возможным будущим работодателем.
После пары бокалов дорогого коньяка Крупский сливается, оставив обещание связаться со мной для ещё одной встречи. Мы с бывшим другом остаемся наедине, молча опустошая очередные пятьдесят грамм.
– Так что, с той девчонкой всерьез? – скучающим тоном интересуется он.
– Не твое собачье дело. И мне пора.
Встаю из-за за стола и достаю кошелек.
– Сядь, – звучит как приказ. Вы посмотрите, кто натренировал голос на новом посту. – Работа твоя, Крупский написал мне еще час назад. А значит, нужно уладить наши старые разногласия. Впереди много совместной работы.
– Разногласия? Я приставал к девчонке, к которой ты явно был не равнодушен. Ты набил мне морду. Конфликт исчерпан.
– Не хочешь извиниться?
– Перед тобой – нет. Перед ней мог бы, но где она сейчас…
– Я просил тебя закончить игру.
Его лицо мрачнеет, что удивляет меня, он ведь мастер держать фейс до победного.
– Ты сказал, игра не стоит свеч, чем только распалил мой интерес. Я думал – это вызов. Я думал, она просто ломается.
Яковлев тянется к графину и наполняет оба бокала.
– Зароем топор войны, – говорит он хладнокровно. – Тем более, что девчонка тоже оказалась не так проста и занималась махинациями с договорами. Ее уволили практически сразу после того случая.
– Я думал, она сама уволилась.
– Компания не любит разглашать такие случаи.
– Значит, игра действительно не стоила свеч.
Мы осушаем очередную порцию рубиновой жидкости и немного расслабляемся. Я откидываюсь на спинке стула, Сашка расслабляет свой модный узкий галстук.
– Так что, с твоей девчонкой действительно все серьезно? – говорит он спустя еще пару нейтральных тем.
– Это она.
Произношу просто, уверенный, что он поймет. Брови старого друга приподнимаются в знакомой манере.
– То есть?..
– Ага. Та самая. Спустя столько лет.
– Не понимаю, это какой-то извращенный план или новая версия твоих навязчивых состояний?
Яковлев шарит в этом получше моего. Чувак помешан на психологии и физиогномике. Отчасти потому он и пользуется таким успехом у слабого женского пола. Ну, и его холеная рожа тоже играет свою роль, конечно.
– Мы случайно встретились и после долгой холодной войны, наконец, вышли на откровенный разговор. Все оказалось не так, как я видел в своей голове. Злом была вовсе не она.
– И ты ей поверил.
Простая констатация факта, не вопрос, не утверждение.
– Да.
– Что ж, поздравляю с закрытым гештальтом. Теперь ты счастлив и срешь цветастыми бабочками?
Скучающий вид Яковлева преображается в насмешливый.
– Скорее долбаной радугой.
Ухмыляюсь от приятного обмена старыми добрыми колкостями.
– Что же ты? Все ещё в игре?
– И ставки стали куда интереснее, мой друг.
Очередная порция коньяка оседает в желудке теплой пеленой.
Когда мы расходимся на часах уже заполночь. Пишу Мышке смс, втайне надеясь, что она ещё не спит, и я смогу приехать к ней. Она не отвечает, и я вызываю такси до дома. Хотя несколько раз порываюсь развернуть машину и нагрянуть без предупреждения. Застать ее сонной, взять прямо в помятой постели. Снова проснуться от ее нежного шепота на ушко.
Но доза выпитого алкоголя сказывается на мне не лучшим образом, и решаю не показываться в таком виде.
Вторник начинается с кофе и стакана горячего чая для мелкой. Оставляю его на ее столе в ожидании прихода моей Мышки. Она одаривает меня угрюмым взглядом, однако расплывается в благодарной улыбке, когда видит исходящий паром напиток.
Я в предвкушении обеда. В моем кармане покоятся очередные листы из ее блокнота со сценами, которые я жажду повторить. Напряжение все нарастает, делая все мышцы тяжёлыми от ожидания. Но мои надежды на повторение вчерашнего приключения не оправдываются, потому что мелкая втихомолку собирается и уходит.
Потратив драгоценные минуты на то, чтобы оправиться от недоумения, выбегаю следом, когда лифт уже закрывается. Сзади слышу настойчивое "Рус!", но игнорирую стервозную блондинку и запрыгиваю в подошедшую следом кабинку. Выбегаю в холл как раз в момент, когда мудак-блондин вручает мелкой огромный веник и прижимается своим грязным ртом к ее щеке. Всепоглощающая ярость накрывает меня так, что я чуть не сношу стеклянные двери прежде, чем они автоматически откроются.
Тем не менее опаздываю. Мышка садится с упырем в тачку. Дорогой, спортивный Мерседес Макларен СЛР. Стоящий баснословных денег даже по столичным меркам. Откуда у мудака такая тачка?
Почему Мышка пошла к нему на встречу? Почему позволила поцеловать себя, приняла цветы, села в машину? Почему не сказала мне?!
Злость черными щупальцами охватывает в плотное кольцо. Я набираю ее снова и снова, но она игнорирует мои звонки. Самые отвратительные картинки всплывают в моем воспаленном мозгу. И к моменту, как мелкая появляется на работе, я уже все за нее решил. Заранее обвинил и покарал.
Но снова оказался тем, кто не прав. Облегчение от простого объяснения мелкой накрывает меня волной разочарования в себе. Хотя я и немного горжусь тем, что смог выразить свой гнев не привычным мне способом – словами. Что послужило тому, что мы выяснили все здесь и сейчас, не втягивая друг друга в череду новых обид.
Когда за окном собираются сумерки, я понимаю что вот он, час, когда уже никак не отвертишься от разговора. Тяну время, как могу. И обстоятельства мне благоволят – сначала урод у подъезда, потом пустой холодильник Мышки, экскурс по моей квартире. Но на чертовом блокноте все стопорится, и уйти от ответа уже не удается.
Я заготовил эту речь давно. И если бы не проклятые телефонные звонки от Яковлева, Крупского и неизвестно чего требующей Кононовой, давно бы разложил все по полочкам. Ах, если бы я поднял трубку хотя бы раз, мог бы избежать этой дебильной сцены.
Побледневшая Мышка пялится на Настену, как на врага народа, избегая встретиться со мной взглядом. Сейчас надумает себе всякого. Ну да, не сказал, но это же просто секс без обязательств и все уже кончено, разве это не очевидно? Но плюющая ядом блондинка только подливает масло в огонь своим длинным языком.
Скрываюсь в комнате на минуту, не больше, но когда выхожу, вижу только довольную улыбку Кононовой и никакой мелкой Мышки. Сука.
– Что ты ей сказала? – рычу, силясь не ударить женщину.
– Просто спросила, понравилось ли ей трахаться с тобой так же, как мне, – пожимает плечами и ухмыляется.
Натягиваю ботинки, и выталкиваю блондинку на лестничную клетку. Пока закрываю дверь, над ухом не прекращается ее саркастичный поток.
– Ой, да ладно, неужели она так хороша, что за ней прям, бежать надо?
– Просто заткнись, ладно. И как ты поняла, на этом все.
Сбегаю по лестнице и кидаюсь к воротам. Выискиваю щупленькую фигурку в темноте. Бегу к остановке автобуса, к метро и оббегаю всю платформу, но видимо, упустил. Не успел. Или она вызвала такси где-нибудь у соседнего дома. Черт, черт, черт.
Возвращаюсь в квартиру и в тщетной попытке пытаюсь дозвониться до нее. Конечно, не берет трубку. Хватаю ключи от машины и еду к ее дому. Так просто от меня не сбежать, мелкая. Не из-за каких-то дебильных причин!
Звоню и звоню в домофон, но там глухо. В окне свет не горит. Может, игнорирует, зная, что это я, а может, ещё не добралась. Сижу в машине не один час, пытаясь выловить ее или рассмотреть малейшее движение в ее окнах. Бесполезно.
Предпринимаю очередную попытку дозвониться, но абонент вне зоны действия сети. Ладно. Хорошо. Не хочешь со мной разговаривать сейчас – поговорим завтра на работе. Там ты от меня никуда не денешься!
Но следующее утро приносит неприятное открытие: на работу Мышка не пришла, ее телефон по-прежнему выключен, и никто не в курсе, где она.
