Текст книги "Люби в тишине (СИ)"

Автор книги: Аля Морейно

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)

Глава 14

Когда оказываюсь внутри просторного салона шикарного автомобиля, меня захлёстывает паника. Напоминаю себе Танины слова: “И вообще, тебе очень повезло с его семьёй. Они, судя по всему, чудесные люди”, и это меня немного успокаивает.

Почему я так боюсь его? Страх иррационален. Вряд ли он сделает мне что-то плохое, ведь возле входа в здание офиса полно камер. Да и вокруг куча людей, которые видели, что он меня увёз.

Мужчина садится на заднее сидение рядом со мной, и машина трогается с места. Она едет удивительно мягко. Если бы я не смотрела в окно, то, возможно, и не поняла бы, что мы двигаемся.

– Оля, не буду ходить вокруг да около, чтобы не тратить ни своё, ни твоё время, – сразу обращается ко мне Николай Гаврилович. – Ты производишь впечатление разумной девушки…

Он говорит спокойно, возможно, даже приветливо, но мне кажется, что он кричит. Я не верю этой обманчивой доброжелательности. Именно потому, что я, как он выразился, разумная девушка и умею читать между строк. Мне хватило допроса при нашем знакомстве, чтобы понять, что он на самом деле обо мне думает.

Ковалёв тянется к портфелю, что-то достаёт оттуда и протягивает мне. Всё-таки я, видимо, не настолько проницательная, потому что распознать, что у него в руке, умудряюсь не сразу.

– Что это? – смотрю с изумлением то на мужчину, то на протянутый мне конверт.

– Деньги. Можешь открыть и пересчитать, – отвечает сухо и всё так же спокойно и мнимо доброжелательно.

Конверт вовсе не плоский. Я не представляю, о каком порядке суммы может идти речь, но наверняка там не одна тысяча. Зачем он даёт мне эти деньги? Конечно, есть небольшая вероятность, что это деньги для Алисы, все-таки она – его внучка. Но стал бы он приезжать ко мне на работу и давать их вот так, как будто тайком?

Может быть, у меня паранойя, а подвох, который мне во всём мерещится, – всего лишь плод бурной фантазии… Но я начинаю нервничать сильнее и не тороплюсь брать конверт из его рук.

– На что деньги? – переспрашиваю, пытаясь выиграть время, чтобы решить, как поступить.

Смотрю на мужчину в упор. Он расслаблен, если у него и есть какие-то недобрые мысли, то на лице они не отражаются. Я никак не могу понять его истинных намерений. Хочется верить во что-то хорошее, но мои розовые очки разбились ещё четыре года назад… Интуиция сигнализирует: опасность!

– Не на что, а за что, – лаконично отвечает, ничуть не проясняя ситуацию.

– И за что же?

Разговор приобретает всё более неприятный оттенок. Деньги платят за какие-то услуги. А чем я могу быть полезна человеку, у которого есть все и даже больше?

– За то, что вы с Валерой подпишете нотариальное соглашение. Ты передашь ему опеку над Алисой, и она будет жить с ним в нашем доме.

То, что он озвучивает, настолько невероятно, что я сомневаюсь в своём слухе.

– Вы хотите, чтобы я отказалась от своей дочери? – переспрашиваю, чтобы убедиться, что всё правильно поняла.

– Нет, вовсе нет. Я же не чудовище. Понимаю, что ребенку нужна мать. Ты сможешь иногда видеться с ней, ходить на прогулки.

Инстинктивно отодвигаюсь от него на самый край сидения и мотаю головой. Возмущению нет предела. Да как у него вообще хватило наглости мне такое предложить?

– Нет! Заберите свои деньги, я на это никогда не пойду. Алиса – моя дочь! Она не продаётся! Вы не можете меня заставить!

Если выражение лица мужчины и меняется, то незначительно. Либо он прекрасно владеет собой, либо абсолютно уверен в своём успехе.

– Я – не могу, ты права. Но подумай как следует. Валера как отец подаст в суд на определение места жительства вашего общего ребёнка с ним. Всё исключительно в рамках закона и во благо Алисы. Как думаешь, чью сторону примет судья? Матери, которая не в состоянии разговаривать с дочерью столько, сколько ей необходимо для полноценного развития, у которой нет ни своего жилья, ни сколько-нибудь стабильного заработка?

Порываюсь его перебить и сказать, что я уже устроилась на достойную работу, но он не даёт мне вставить ни слова.

– Да, я в курсе, что Городецкий взял тебя к себе в фирму стажёром. Но вряд ли это можно считать постоянной работой. Всем известно, что лишь единицам стажёров после окончания срока стажировки предлагают место в штате. А у отца – статус, недвижимость, банковские счета, высокооплачиваемая работа и, главное, нет никаких отклонений, мешающих общаться с ребёнком, воспитывать и развивать его. И неограниченные возможности нанять логопедов и педагогов, чтобы наверстать то, что Алиса уже упустила по твоей вине.

Ужасно обидно слышать такие упрёки, но я стараюсь сдерживать слёзы. И, главное, я понимаю, что этому мужчине ничего не стоит купить судью… Да что там судью? Он, небось, полмира способен купить с потрохами!

– Так как думаешь, чью сторону примет суд? Ты сама, положа руку на сердце, кому бы отдала ребёнка в такой ситуации, если бы речь шла не о твоей дочери, а о какой-то незнакомой тебе девочке или мальчике?

– Вы не посмеете! Так нельзя! – выкрикиваю скорее по инерции, чем под влиянием рассудка. Понимаю, что он ещё как посмеет, если захочет…

– Почему же нельзя? Повторюсь: все будет строго по закону. Именно так, как можно и нужно, исключительно в интересах Алисы, которая, между прочим, мне приходится родной внучкой. Так что, Оля, деньги и мировое соглашение? Или суд с возможной психиатрической экспертизой? Ты уверена, что ее результат тебе понравится? Не боишься, что впоследствии вообще можешь лишиться родительских прав?

– Вы мне угрожаете? – говорю испуганно, почти шёпотом, оглушённая свалившимся на меня несчастьем.

– Что ты, Оленька! Всего лишь обрисовываю возможные варианты твоего ближайшего будущего. Хочешь проверить, насколько я прав? Или всё-таки подумаешь над моим предложением?

Едва автомобиль тормозит возле ворот детского сада, я выскакиваю из него и неуклюже хлопаю дверью. За мной никто не гонится, никто не пытается отобрать у меня дочь здесь и сейчас, но меня не покидает чувство, что это уже случилось. Включён обратный отсчёт, и кажется, что в любой момент выскочит чёрт из табакерки и вырвет Алису у меня из рук.

Когда я рассказала Валере о дочери, то у меня даже мысли не было, что она кому-то окажется нужна и её захотят у меня отобрать… Если бы я могла предвидеть, то ни за что не раскрыла бы ему этот секрет. Лучше уж всю жизнь туалеты мыть и отказывать себе даже в самом необходимом, но жить вместе с дочерью…

Да и как вообще можно разлучить меня с моей кровиночкой? Я же с ней вместе всю её жизнь… Она не сможет без меня! Малышка наверняка будет грустить и плакать. И всё ради чего?

Логопед и педагоги с ней занимаются в детском саду. За короткий срок Алиса сделала заметный рывок вперёд. Ещё немного, и она не будет отличаться от сверстников. Какие могут быть ко мне претензии?

Зачем Ковалёвым моя дочь? Дикость какая-то!

Валера тоже хорош… Всё в доверие втирался, завоёвывал расположение Алисы. Цветы мне носил, встречаться предлагал. И это было, оказывается, с единственной целью – задурить мне голову и отобрать у меня ребёнка. Всё его поведение, каждый жест и каждое слово кажутся теперь насквозь пропитанными фальшью. Почему я раньше этого не замечала?

Выхожу с дочерью за ворота и оглядываюсь по сторонам. Откуда мне знать, какие у этих людей планы и как далеко может завести их подлость?

На детскую площадку не идём, а торопимся домой. Алиса капризничает, требует развлечений. Но я не могу! Ни говорить с ней, ни катать её на качелях. Внутренности превращаются в камень, каждое движение даётся с трудом.

Что же мне делать? Смогу ли я противостоять этим хищникам? Сомнений нет – в нашем мире деньги решают всё. И даже если судья встанет на мою сторону и не согласится отдать им Алису, то они его с лёгкостью подкупят. И мне нечего этому противопоставить…

Ковалёв-старший прав – у меня нет жилья, с работой пока неопределённость. И не сомневаюсь, что Марк по просьбе Валеры может меня уволить с такой же лёгкостью, как принял на стажировку. Может, даже будут шантажировать работой… Гады!

Плохо, что денег у меня почти нет. Я, конечно, старалась тратить по минимуму то, что Ковалёв давал мне на дочь. Но слишком мало времени прошло, я не успела ничего скопить…

Переключаю каналы в поисках мультфильма для Алисы. Натыкаюсь на передачу о селе, дорогу к которому во время дождей размывает, и оно оказывается отрезанным от внешнего мира.

А это идея! Найти бы такую деревеньку, снять тихий угол и пересидеть бурю, пока меня будут искать. Не будет же погоня длиться вечно! А потом можно перебраться в небольшой город или даже областной центр в провинции. Без денег, конечно, будет тяжело. Но я не боюсь никакой работы и кусок хлеба всегда добуду.

План рождается неожиданно и быстро формируется в голове. Захожу в интернет, просматриваю расписание автобусов, собираю самые необходимые вещи. Хорошо, что сейчас лето – одежды много не надо…

Спустя два часа я готова к выходу. Удаляю из телефона всю переписку, чищу историю браузера и контакты. Возможно, стоило просто отформатировать его одним махом… Оставляю трубку дома, чтобы не давать возможности меня отследить. Без телефона, конечно, трудно и непривычно. Но чем-то всегда приходится жертвовать.

Алиса возмущается и не хочет никуда идти. Она устала и собирается спать. Я и сама не уверена, что есть смысл в такой спешке. Ведь Ковалёв-старший сказал, что хочет сделать всё по закону. А значит, пока они подадут в суд, пока назначат заседание – пройдёт немало времени. Но он что-то говорил о психушке. А что, если они захотят меня где-то закрыть до суда?

Нет, откладывать нельзя. Мало ли что у них на уме?

В автобусе дочь засыпает и всю дорогу сладенько сопит. Я же не смыкаю глаз – не могу позволить себе расслабиться.

На рассвете мы выбираемся из салона на какой-то грязной станции. Даже название её прочитать не получается, поскольку оно забрызгано краской. Остаётся только догадываться…

Снова покупаю билет. И опять много часов мы трясёмся по дорогам. Снимаем номер в дешёвом хостеле, а на рассвете следующего дня отправляемся в путь. Мечемся так по стране, заметая следы, целую неделю. Поначалу постоянно мерещится, что вот-вот появится Валера или его отец. Но к концу пути меня отпускает, и я выбираю деревню для временного пристанища. Всё именно так, как было в передаче: разбитая дорога, отсутствие асфальта на улицах. Кажется, тут проходит какая-то пространственная аномалия, и цивилизация упрямо огибает эту деревушку стороной.

Долго брожу от дома к дому в поисках пристанища на длительное время. Нас пускает к себе грузная пожилая женщина. Хата у неё старая, удобства через весь двор. Зато есть собака, две кошки, с десяток коз и множество кур и уток. Дочка, которая до этого видела домашнюю живность только на картинках, приходит в неописуемый восторг.

От её активности и любвеобильности кошки прячутся где-то на чердаке, куда Алиса пока не может забраться. От курятника я её гоняю – не нравится мне взгляд петуха, он явно чувствует в девочке угрозу спокойной жизни своего многочисленного пернатого семейства.

Глава 15

Валерий

Оля два дня не берёт трубку и даже не просит меня посидеть с Алисой, пока таскается к своему мужику. Дуется на что-то? Странно. Вроде бы все вопросы мы обсудили и решили.

Кроме одного, самого важного для меня. Но тут уж скорее я имею основания обижаться, а не она…

Последние дни на работе кипел аврал. Отец сегодня вечером отчалил охмурять китайцев, а мой отдел должен был до его отъезда успеть подготовить все расчёты по новому проекту и презентацию. Едва уложились в срок.

Папы не будет недели две. Подумываю взять небольшой отпуск и смотаться куда-то с Алисой хоть на пару дней. Может, и Олю удастся уговорить поехать с нами.

Покупаю цветы и мчусь к ней. Время позднее, наверняка дочка уже спит. Но мне хоть бы ненадолго увидеть свою девушку-наваждение. Я соскучился. Не представляю, как смогу пережить, если она окончательно сойдётся с тем мужиком и оставит меня за бортом…

Тихонько стучу в дверь, чтобы не разбудить ребёнка. Не открывает. Приходится нажимать на звонок. Может, душ принимает? Неясное беспокойство, терзавшее меня весь вечер, разрастается пропорционально времени, которое я провожу под дверью.

Снова набираю номер, но телефон, как и раньше, молчит. Уехала куда-то на выходные с этим козлом и мою дочь прихватила? Мысль, что у Алисы может появиться отчим, корёжит меня не меньше, чем осознание, что Оля с другим. Не могу этого допустить!

Выхожу из подъезда и со злостью швыряю букет в мусорный бак. Выбирал, дурак…

Наутро Олин телефон по-прежнему не отвечает. Меня накрывает ощущение дежавю. Это всё уже было с нами четыре года назад… Но на сей раз я её из-под земли достану!

Откладываю дела и еду к Марку в офис. Надрать бы задницу этой козе за то, что трубку не берёт…

– А Оля сегодня почему-то не пришла, – огорошивает меня Таня. – Я заходила к ней в кабинет минут пять назад.

И это мне совсем не нравится. Потому что Оля вряд ли пропустила бы работу, не отпросившись у начальства. Она слишком дорожит этим местом, даже несмотря на то, что я помог ей сюда устроиться.

Набираю воспитательнице Алисы. Я заранее знаю, что она мне скажет в ответ, но мне необходимо совершить все ритуальные пируэты, чтобы в будущем не было оснований ругать себя за упущенный шанс…

Срываюсь и еду в квартиру. Для приличия сначала долго звоню в звонок, затем открываю дверь своим ключом. Пусть Оля не обижается, что я делаю это в её отсутствие. Мало ли что с ними могло случиться?

Не вижу сумки с ноутбуком. Она взяла её с собой? Не могу понять, вся ли одежда на месте, а если не вся, то что именно отсутствует. Главной находкой оказывается Олин телефон, лежащий на тумбочке. Забыла? Или намеренно оставила? Это мой подарок…

Включаю. Он пустой! Сомнений не остаётся – она опять сбежала. И снова с моей дочерью. Чёрт!

Достаю из кармана смартфон и набираю номер приятеля.

– Слушай, Данил, можешь попробовать восстановить удалённые с телефона данные?

На другом конце отвечают уклончиво оптимистично, и я тороплюсь отвезти свой трофей компьютерному умельцу.

Пока я жду ответа от Данила, звонит Марк.

– Только что почтой доставили письмо от Ольги. Там заявление об увольнении…

– Почему по почте? Странно…

В моём представлении люди обычно приносят такие заявления лично.

– Откуда я знаю? Вряд ли боялась, что я начну её упрашивать остаться…

– А отправлено откуда? – задаю закономерный вопрос в надежде наткнуться на какую-то зацепку.

– С нашего главпочтамта.

– Дикость какая-то… – ничего не понимаю.

Ну что ж. С квартиры съехала, от работы отказалась, телефон вернула… Не хочет иметь со мной дел? Но почему?

– Принимай работу, – вызванивает меня Данил, и я тороплюсь увидеть улики.

Первым делом листаю переписку. Нужно выйти на её мужика. Возможно, всё предельно просто и нет никакой интриги – она переехала к нему.

Допускать эту мысль больно… Но сейчас не время жалеть себя. Я должен как можно быстрее встретиться с беглянкой и заглянуть в её бессовестные глаза.

Пазл не сразу складывается. И то, что я обнаруживаю, мне не нравится. Серьёзно? Она связалась с Кирюхой? Тем самым придурочным слабаком, который пытался на третьем курсе набить мне морду за то, что его девица возомнила меня более выгодным кандидатом?

Странная была особа… Мне такие продуманные никогда не нравились. Я с ней немного развлёкся и послал искать счастье в другом месте. Вернулась ли она к Кириллу – не помню, мне было плевать.

И вот теперь Оля с ним… Ирония судьбы или расчётливая месть?

Он же мерзкий! Неужели она совсем не разбирается в мужчинах? Или ей всё равно с кем, лишь бы не со мной?

Снова отправляюсь в офис Марка. Как чувствовал, что не стоило соглашаться на этого урода в роли её ментора. Сдуру решил, что я выше всех старых дрязг и заварушек.

Не собираюсь махать кулаками. Если Оля ушла к нему осознанно и добровольно, то это, в конце концов, её право. Но скрывать от меня Алису я им не позволю!

– Где моя дочь? – нападаю с вопросами с самого порога.

Я на взводе. Конечно, проще всего врезать ему и выпустить пар. И если бы не инцидент в прошлом, я бы так и сделал. Но я не собираюсь уподобляться этому ничтожеству.

Кирилл хорошо владеет собой. На лице читается удивление.

– Где моя дочь? – повторяю не слишком дипломатичным тоном.

– А мне откуда знать? Твоя дочь – сам и следи за ней. Пока она, разумеется, ещё твоя.

Этот мерзавец имеет наглость ухмыляться!

– Где Оля? – наконец задаю ключевой вопрос.

– А я откуда знаю? На работе она сегодня не появлялась. Я правильно понимаю, что она от тебя сбежала? Что ж ты за мужик такой, что все бабы от тебя сначала текут, а потом бегут без оглядки?

– Оля с тобой? – пытаюсь поставить вопрос иначе, игнорируя словесный понос.

– А если так, то что ты мне сделаешь? Тебе, Ковалёв, на сей раз придётся признать поражение. Она сделала свой выбор! Только представь, как круто будет, когда твоя дочурка меня будет папой называть.

В глазах становится темно. Кидаюсь на языкатого урода, но мою руку кто-то перехватывает. Резко оборачиваюсь, готовый драться с двумя, если потребуется.

– Валера, ша! Что за жлобские замашки у меня в офисе? – Марк крепко держит мою руку и пытается заглянуть в глаза. Под его напором я сдуваюсь.

– Угомонись, – Марк уводит меня в свой кабинет и пытается образумить. – Ведёшь себя как истеричная баба. Ты так никогда не выиграешь!

– Ладно, пусти, – грубо отталкиваю его руку.

Я зол на него за то, что вмешался и не дал мне врезать этому самодовольному козлу.

– Послушай! Кир не знает, почему Оля не вышла на работу. Он сам спрашивал у меня час назад, куда она запропастилась. Значит, она не с ним – иначе не задавал бы этот вопрос и не удивлялся её отсутствию.

Звучит логично. Но он может блефовать, хотя не понимаю, зачем ему это нужно.

– Но он сказал, что моя дочь будет называть его папой! – эмоционально выдаю то, что больше всего задело.

– Он тебя троллит, ты что, не видишь? Ты смешон в своей истерике. На кой ты позоришься перед ним ещё сильнее?

Бесит меня Марк с его нравоучениями! Но ещё больше меня злит то, что он по сути прав.

– Валера, я тебя сегодня вообще не узнаю! Что с тобой? Будто разом вернулся в детство лет на десять назад…

– Кажется, я и сам уже не уверен, что я – это я. Происходит какая-то хрень, но я ни фига не понимаю! Какой-то тотальный идиотизм.

– Во-первых, перестань психовать…

Ему легко оставаться спокойным. Это не его девушка спуталась с придурком и исчезла в неизвестном направлении.

– Зашибись, как у тебя всё просто! Но только Оля с Алисой куда-то пропали. Если они не с этим козлом, то где? Сбежали именно от меня? Но я ничего такого не делал!

– Ты и в прошлый раз ничего не делал… – дразнит меня Марк.

– Хорошо, допустим, я сделал что-то не то, – в который раз пытаюсь рассуждать. – Может, забыл о чём-то важном для неё, когда у меня была запарка в офисе. Но это же смешно! Почему она просто молча ушла? И не говори, что она – молчунья. Перед этим из-за какой-то ерунды устроила скандал, а тут свинтила, не сказав ни слова. Причём не поленилась почистить телефон и оставить его мне! Типа: забери свой подарок обратно?

Продолжаю психовать. Не действуют на меня призывы друга к спокойствию.

– Причём тут подарок? Скорее всего, она оставила телефон, чтобы ты не мог её отследить, – выдвигает логичную гипотезу Марк.

– Ну или так… – соглашаюсь, но легче мне от этого не становится.

– Если ты не готов отпустить Олю, то ищи её, а не сопли на кулак наматывай! Мы не можем понять причины её побега, нужно обратиться к специалистам, которые помогут её найти. У отца твоего наверняка есть толковые безопасники…

Друг прав – видимо, придётся привлекать папу и его ищеек. Дело щекотливое, совсем не хотелось бы, чтобы просочилось в прессу…

– Папа уехал недели на две. По телефону вряд ли стоит обсуждать с ним Олино исчезновение. Он и так недолюбливает её… – вынужден признаться, что мои родители приняли её не так, как я рассчитывал.

– Недолюбливает? – задумчиво произносит Марк. – А он не мог её как-то припугнуть, чтобы она исчезла из твоей жизни? Всё-таки внебрачный ребёнок от женщины, которая тебе не очень подходит по статусу. Такая себе история, я бы сказал, пятно на репутации.

Пока он произносит эту тираду, пытаюсь спроецировать её на папу. Не получается!

– Мой отец? Припугнуть? Да ну… Ты же его знаешь, он не способен на подлость. И причём тут статус?

– Может, он считает, что защищает тебя таким образом, пытается исправить твою ошибку? Хорошо, допустим, я неправильно выразился. Пусть не припугнуть, а предложить что-то заманчивое. Скажем, большую сумму денег. Сам подумай: с голой попой вряд ли она сорвалась бы с насиженного места и свалила в туман, ещё и с ребёнком.

– Ну… Я ей давал денег на Алису. Не заоблачно, но так, чтобы на жизнь хватало. Может, она не всё потратила?

– Это копейки… Включи логику. Тут у Оли приличная квартира, работа… Кстати, у неё всё неплохо получалось, толковая девочка оказалась, так что в перспективе могла бы у меня работать. Опять же Алиса в сад хороший ходила – ты сам говорил, что у неё прогресс от занятий. Не верю, что Оля сорвалась с насиженного места в никуда, без денег и особых на то причин. Так что я бы не сбрасывал твоего отца со счетов… Он может быть спонсором её побега.

С Марком спорить бесполезно. Он уже выстроил в голове логическую цепочку, и на все мои возражения найдёт по несколько весомых аргументов. А у меня интуиция: отец не мог так поступить. Может, бизнесменов его уровня и принято считать бездушными мерзавцами, но это точно не о нём.

– Ну не по телефону же с папой говорить об этом. И если ты подозреваешь его в чём-то, хотя мне кажется, что это ерунда, то обращаться к его безопасникам – не вариант. Надо искать специалиста на стороне.

Марк действует на меня отрезвляюще. Иногда мне кажется, что он – мой старший брат, но никак не ровесник.

Когда меня топят эмоции, мозг часто отключается, и я рискую натворить глупости. А другу в таких ситуациях удаётся сохранять голову холодной, мгновенно выстраивать логические цепочки и не делать лишних телодвижений. Чего стоит только одна история спасения Тани во время схода лавины. Он умеет генерировать правильные решения и следовать им, когда счёт идёт на мгновения.

* * *

Нанимаю частного детектива с хорошими отзывами и большим количеством успешных поисковых кейсов. Но сменяются день за днём, а результата не видно. Нам удаётся определить, на каком автобусе уехали Оля с Алисой и на какой остановке вышли, детектив находит места первых двух ночёвок, но дальше след беглянок теряется… Я злюсь, поскольку рассчитывал на быстрый результат, учитывая стоимость услуги. Но вынужден ждать и наблюдать, как сыщик со скоростью черепахи гонится за моими девочками.

К моменту возвращения папы я успеваю успокоиться и многократно обдумать все варианты. Мне по-прежнему не хочется верить в то, что он каким-то образом причастен к исчезновению Оли, и мне не терпится поговорить с ним по душам, чтобы в этом убедиться.

Во время первого же семейного ужина мысленно подбираю слова и жду удобного момента, чтобы начать разговор. Отец доволен поездкой и даже нарушает традицию не поднимать рабочих вопросов во время еды. Я терпеливо жду окончания его монолога.

– Валерий, зайди ко мне минут через пять, – бросает он деловым тоном, выходя из-за стола, чтобы принять звонок. – Есть разговор.

Когда вхожу в кабинет, отец всё ещё висит на телефоне, но быстро заканчивает.

– Как дела в офисе? Без эксцессов?

– Всё работает как часы, – пожимаю плечами. – Ты всех подчинённых выдрессировал, как собачек в цирке.

Отец довольно хмыкает и тут же заявляет:

– Валерий, завтра ты идёшь с Петровским в суд.

Семён Петровский – один из адвокатов компании, который работает у нас много лет и вхож в семью на правах папиного друга.

– Зачем? – удивляюсь.

Полагаю, что речь идёт о рабочих делах, и мне вовсе не хочется окунаться в судебные дрязги. Не помню, чтобы папа когда-нибудь занимался этим лично: у него большой юридический отдел, который самостоятельно улаживает все скользкие вопросы. Зачем там я?

– Подашь иск против Ольги, – объясняет так, будто разжёвывает несмышлёнышу очевидные вещи.

Я прекрасно помню всё, что говорил мне Марк. Но даже при таком раскладе удивляюсь.

– Не понял. Что ты задумал?

– Мы неоднократно говорили о том, Алиса должна жить с тобой, и это не обсуждается, – отрезает в своей безапелляционной манере.

С этим трудно поспорить, и я пытаюсь работать в этом направлении, но пока не слишком успешно, поскольку Оля даже слышать не хочет об отношениях со мной.

Только какое папе дело до моей личной жизни? И причём тут иск в суд? Он ведь не собирается забрать Алису у матери? Или именно этого он и добивается? Но это же дикость! Мысли всполошенной стайкой проносятся в голове.

– Раз Ольга по-хорошему не захотела это решить, – папа продолжает, как обычно, уверенный в собственной непогрешимости, – то придётся действовать иначе. Думаю, проблем не будет. Если судья заартачится, добьёмся экспертизы, а в психушке уж точно дадут справку, что она плохо разговаривает…

Чёрт! Это действительно произносит мой отец? Он собирается сфабриковать нужное ему заключение из психушки? Рассчитывает давить на судью? Причём не с целью наказать недобросовестных подрядчиков или зарвавшихся конкурентов! Всё это нацелено против моей Оли?

Предохранители взрываются. Я теряю контроль и тормоза. Как в такой ситуации можно сохранять холодную голову? Никакие рецепты и рекомендации от Марка не срабатывают. Я – человек, а не робот!

– Папа, Оля нормально разговаривает, и тебе это известно не хуже меня! – выхожу из себя и повышаю голос.

– А толку с этого, если ребёнок в три года почти не говорит и отстаёт в развитии? – папа по-прежнему спокоен как удав. – И пыл поубавь, всё-таки с отцом говоришь.

Закрадывается нехорошее подозрение…

– Стоп. Папа, ты виделся с Олей? Что-то ей предлагал? Угрожал? Когда это было?

“Марк был прав”, – стучит в висках. Он сразу заподозрил, что она прячется не от меня, а от отца. А я, как слепой котёнок, со своей безграничной верой в то, что мой идеальный папа не может ничего такого замутить, ему не поверил!

– Незадолго до отъезда в Китай я посоветовал Ольге заключить с тобой у нотариуса мировое соглашение, от которого выиграли бы все, и в первую очередь Алиса. Предложение было выгодное! Гораздо более щедрое, чем ты можешь себе представить. Я вовсе не собирался её в чём-то ущемлять или обижать.

Он по-прежнему спокоен, словно говорит о чём-то обыденном и тривиальном. Будто речь не идёт о дорогой мне девушке, нашей с ней дочери и моей жизни. Ему плевать на мои чувства! Он сам себе что-то решил и уверен, что я стану играть на его поле.

Марк всё просчитал… Неужели папины действия столь очевидны, и я один безгранично слеп?

– Она отказалась, – отец продолжает меня добивать своими откровениями. – Я просто её предупредил, что в противном случае место жительства ребёнка будет определять суд. Что в этом такого? Это стандартная практика при разводах!

– Папа, при каких разводах? – кричу, меня несёт, внутри клокочет помесь злости с отчаянием. – Что ты такое говоришь? Мы с Олей ещё даже не были женаты!

Это какое-то проклятье! Как он посмел без спросу лезть в мою жизнь?

– Ещё не хватало, – зло рявкает отец, и меня это ещё сильнее триггерит.

Злюсь на папу, на ситуацию, на себя – слепого дурака. И на Олю!

Какого чёрта она мне ничего не сказала? Почему не попросила о помощи? Почему вместо этого выбрала побег? Не верит, что я смог бы её защитить? Неужели она думает, что отец её не найдёт или без её присутствия не порешает то, что задумал? Для него не существует ничего невозможного! Он всегда достигает своих целей…

Ещё час назад я гордился папой, его умением улаживать любые вопросы и из всех споров выходить победителем, а теперь меня это просто бесит…

– Не смей вмешиваться в мою жизнь! – грубо выдаю. – Я сам разберусь со своей женщиной и своим ребёнком!

Встаю и выхожу из кабинета.

– Пока ты носишь мою фамилию, ты будешь жить по правилам нашей семьи! – несётся мне вслед.

–

[1] Эта история рассказана в романе “Позволь тебя вернуть”.