Текст книги "Люби в тишине (СИ)"

Автор книги: Аля Морейно

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 13 страниц)

Глава 24

– Оль, что с лицом? Что за слёзы? Вроде, всё было нормально, – Валера сидит на кровати и нетерпеливо наблюдает, как я убираю в шкаф наши сегодняшние наряды. – Ну-ка иди сюда, – поднимается мне навстречу.

Мне всё ещё с ним трудно. Слишком мало времени мы вместе, слишком быстро всё происходит… Трудно говорить, открыто выражать свои эмоции и сомнения.

Прячу глаза. Расстроилась из-за предстоящего визита к его родителям. Разумом понимаю, что мне придётся с ними общаться, и это неизбежность. В то же время, я их безумно боюсь, особенно Ковалёва-старшего.

– Зря ты всё это затеял, – выдаю шёпотом.

– Так, с этого места поподробнее, – муж включает командный тон.

– Не вписываюсь я в твой мир и, кажется, никогда не впишусь, – озвучиваю свои переживания. – Родители наверняка в ужасе, что ты со мной. И друзья не в восторге… Да и я с трудом их переношу. Ты говоришь, что надо пойти к твоим на праздник, а я их боюсь! И ничего не могу с собой поделать… А вдруг они что-то против меня затевают?

– Котёнок, – говорит очень мягко, Валера умеет быстро переключать интонации, – а мне и не надо, чтобы ты вписывалась в мой мир, если тебе некомфортно в нём. Я хочу, чтобы мы построили наш общий мир, только наш, где нам обоим будет хорошо. Зачем нам ориентироваться на кого-то за пределами этой квартиры? Я с тобой, ты со мной… Ведь ты со мной? – останавливается, ожидая ответ.

Пожимаю плечами. Не знаю, что сказать. Мне хорошо с ним, спокойно, надёжно. Он мне нравится. Всегда нравился… Но я пока совсем не готова к громким словам и каким-то признаниям.

– Я бы сказал тебе, что “моей огромной любви хватит нам двоим с головою” [1], но я – эгоист. И мне этого критически мало. Мне нужна твоя любовь. Я хочу дышать ею…

– Валера… – не собираюсь его обижать, но как подобрать правильные слова?

– Не говори ничего, просто знай, что ты мне очень нужна. Вся. Не только тело.

Смотрит пристально, будто в самую душу заглядывает пронзительными серыми глазами. Я первая отвожу взгляд.

Молчу. Вместо слов просто прижимаюсь к нему, обвивая руками шею. Валера очень высокий, приходится привстать на цыпочки, чтобы дотянуться до его губ. Мне нравится с ним целоваться, обожаю, когда он меня обнимает… Тактильный контакт всегда важнее и ценнее вербального, он будто транслирует эмоции напрямую от сердца к сердцу.

Муж подхватывает меня под ягодицы и приподнимает, вынуждая обхватить его ногами, а потом опускает на кровать. Он умеет меня расслабить и заставить забыть обо всём на свете…

Перед визитом к Ковалёвым я нервничаю так сильно, что Валере приходится давать мне успокоительное. Но даже с ним сердцебиение частит, душа не на месте. Нет ни малейшей гарантии, что они не задумали какую-то провокацию.

Всё внутри натянуто как струна. Кажется, что стоит кому-то из хозяев сказать мне одно неосторожное слово, как тонкая металлическая нить лопнет, и я рассыплюсь.

Палисадник у дома пестрит цветами. Здесь всегда очень красиво, но я ничего не замечаю, сконцентрировавшись на своём страхе. Он иррационален и вряд ли имеет под собой серьёзные основания, ведь Валера обещал защищать меня. Но мне не удаётся приказать своей душе не генерировать ощущение ужаса.

Муж от меня почти не отходит, постоянно обнимает. Он – довольно чуткий и легко улавливает мои эмоции, знает, что я кайфую от объятий. Я и сама держусь за него почти мёртвой хваткой, будто за спасательный круг во время шторма.

Родители празднуют двадцать шестую годовщину свадьбы. Прикидываю по датам – когда они женились, невеста уже была в положении. От этого почему-то становится немного легче. Всё-таки не только у нас с Валерой всё не по регламенту, а и его супер-правильные родители в молодости тоже не были святыми.

За столом, кроме Ковалёвых, ещё две пары – близкие друзья семьи, которые были свидетелями на свадьбе и крёстными детей. Они в восторге от Алисы, женщины норовят потискать малышку. Дочь ведёт себя с ними настороженно, но на вопросы отвечает.

Глава семейства меня игнорирует. То ли намеренно, то ли ему и впрямь нет до меня дела, а общение с гостями его интересует куда больше. Такой расклад меня полностью устраивает, потому что снова отбиваться от его нападок я не хочу.

Мама тоже разговаривает в основном с подругами. Отсутствие внимания ко мне кажется хорошим знаком.

– Оленька училась с Валерой на одном факультете, – читаю по губам, что говорит свекровь гостьям. – И теперь она работает программистом.

О том, что заканчивала я педагогический в захолустье, а с работой – полная неопределённость, она не упоминает, будто намеренно хочет представить меня в более выгодном свете. Удивительная метаморфоза по сравнению с моим прошлым визитом… Интересно, дело в присутствии посторонних или Валере удалось добиться ко мне нейтрального отношения?

Весь вечер я сижу как на иголках. Моё волнение передаётся Алисе, и она начинает капризничать. Валера реагирует на слёзы дочери предложением уйти пораньше. Оказавшись в машине, наконец отпускаю себя.

– Я же говорил, что никто тебя не съест, – подтрунивает надо мной муж.

Видимо, он знал, что среди гостей будут посторонние. А макать невестку в грязь перед друзьями – означает испортить свою репутацию. Как ни крути, а формально я теперь тоже Ковалёва. Куда разумнее создать видимость нормальных отношений внутри семьи. Вспоминается поговорка: “Худой мир лучше доброй ссоры”. Мудрое высказывание.

В целом, я довольна, что всё происходило именно так. Потому что если бы родители бросились обниматься и разыгрывать из себя любящих свёкров, то выглядело бы это фальшиво.

* * *

Осень неумолимо обрушивается на жителей столицы жёлтой листвой, теряющей свою красоту, оказавшись на грязной и мокрой от дождя земле, и утренним холодом, сковывающим внутренности, если по привычке выскочить из дома без куртки.

Все поэмы, воспевающие чарующую красоту этого времени года, наверняка были написаны в сухую погоду, когда воздух днём прогревался до приятных температур, а листва шуршала под ногами, нашёптывая рифмы.

Но о таких сухих днях остаётся только мечтать. Всю последнюю неделю дождь идёт ежедневно. То сводит с ума своей бесконечностью, то путает все планы интенсивностью. Когда за окном льёт как из ведра, поневоле придумываются оправдания нежеланию выходить из тёплой квартиры.

Так я думала ещё час назад, анализируя содержимое холодильника и прикидывая, что можно приготовить на ужин без посещения супермаркета.

А теперь, как ужаленная, бегу по лужам в ближайшую аптеку. Зонт не спасает. Спина вся насквозь промокла. Порывы ветра раз за разом грозятся разобрать мой старенький зонтик на детали. Но ждать окончания ливня мне не хватит никакого терпения. Всё это – сущие мелочи по сравнению с расползающимся по телу ужасом. Физически ощущаю, как трескается и крошится моя жизнь. Второй раз я это не вывезу…

Поездка на праздник к Ковалёвым, разговор с Марком и предстоящее возвращение с понедельника на работу заставило забыть о календаре и его красных днях.

Покупаю три разных теста. Успокаиваю себя тем, что бомба дважды в одну воронку не падает. Валера каждый раз соблюдал осторожность и уверял, что у него всё под контролем. Но красные дни должны были прийти ещё неделю назад! А их нет…

Домой добираюсь насквозь мокрая. Из-за беспокойных мыслей о возможной беременности и пугающих перспективах напрочь забыла зайти в магазин за ванилином. И ведь была совсем рядом с супермаркетом! Дурья башка…

Первым делом мчусь в ванную и выполняю священный ритуал. Пока жду вердикта, забираюсь в душ под горячие струи, чтобы согреться. Обычно вода меня хорошо расслабляет, но только не сейчас.

Выходить и смотреть на тесты страшно. Это какой-то дурной сон… Дежавю.

Выбираюсь и, не вытираясь, бросаюсь к раковине, на которой меня ждут целых три приговора. Каждый, словно насмехаясь надо мной и злорадствуя, выдаёт результат на пределе возможной яркости и чёткости. Чтобы даже сомнений не возникло.

Задержка и три положительных теста… Таких совпадений не бывает! Но почему именно сейчас? У нас с Валерой пока всё совсем непонятно. Что будет, когда он наиграется в семью, когда я ему надоем? И даже наша роспись кажется мне теперь какой-то ненастоящей. Мы регистрировались без свидетелей. Имеет ли эта процедура законную силу в таком случае?

Не понимаю, как мне поступить. Сказать ли Валере о беременности? Вряд ли он обрадуется… Это так осложнит наши и без того шаткие отношения! Или тихонько пойти к врачу и решить вопрос без него?

Вдруг наваливается ужасная слабость, хочется свернуться на кровати калачиком и плакать… Но чувство долга гонит меня на кухню. Готовлю ужин. Поглядывая на часы, накрываю на стол. И когда заканчиваю, позволяю себе наконец пореветь в подушку.

Я так увлечена оплакиванием неожиданной новости, что даже не слышу, как хлопает входная дверь. Не улавливаю голосов, доносящихся из прихожей и следом – из кухни. Внутренний тоскливый вой заглушает все звуки из окружающей меня жизни.

– Оль, что случилось? Тебе плохо? – Валерин обеспокоенный голос выдёргивает меня из бездны самокопания.

Открываю глаза и наталкиваюсь на взволнованное лицо. Лучше бы он так беспокоился о предохранении! Козлина…

– Да, случилось! И да, мне плохо!

– Что болит? Вызвать врача? Что сказать? Какие жалобы? – тараторит он скороговоркой и отходит к тумбе, чтобы взять телефон.

– Всё болит! Душа болит! Только тебе, похотливое животное, этого не понять! – кричу и наклоняюсь за тапочками. Нащупав рукой снаряды для метания, бросаю их в Валеру, вкладывая в это всю свою силу.

Первый достигает своей цели благодаря эффекту неожиданности, а второй ему удаётся поймать.

– Может быть, всё-таки объяснишь, что случилось? – произносит с удивлением в голосе.

– Случилось!

Хочется вывалить на него весь шквал моих эмоций, но вместо этого я ещё сильнее начинаю реветь.

– Ненавижу тебя! Козлина безответственная! – бормочу всхлипывая.

– Что я натворил? – Валера садится на край кровати и гладит моё плечо.

– Я беременная! Вот что! – выкрикиваю, вскакиваю на кровати и начинаю колотить мужа, куда дотягиваюсь кулаками. – Ты уверял, что у тебя всё под контролем… И где твой контроль? Снайпер чёртов! Почему каждый раз, как только ты меня касаешься, я беременею? Что это за наказание такое?

Первые тумаки Валера пропускает, позволяя мне немного выпустить пар. Но потом перехватывает руки с кулаками и намертво фиксирует. Конечно, куда мне против его силы!

– Ты беременная? – переспрашивает. И мне кажется, что он сейчас скажет какую-нибудь гадость, которая размажет меня страшнее, чем сам факт беременности. – А истерика из-за чего?

– Как это из-за чего? По-твоему, это ерунда?

– Я такого не говорил. Немного неожиданно, – озадаченно выгибает брови и привычным движением убирает наверх волосы. – Но не вижу ничего страшного. Мы вообще-то семья. И это вполне нормально, когда в семье появляются дети. И далеко не всегда это случается запланировано.

Открываю рот, чтобы возмущённо возразить, но Валера продолжает.

– У Алисы будет братик или сестричка, ей будет веселее. Играть друг с другом будут… По-моему, это чудесно.

– А мы – семья? – наконец обретаю способность говорить.

– Сомневаешься? Так у меня есть неоспоримое доказательство. Свидетельство о браке называется. Показать?

– А оно точно настоящее? – озвучиваю сомнение, не задумываясь, как глупо оно звучит.

– Оль, да что с тобой сегодня такое? Конечно, настоящее! Откуда сомнения?

Теряюсь. Я и сама не понимаю, откуда эти тёмные мысли, которые периодически отравляют мне душу.

– Ну-у. У нас всё как-то неправильно, – пытаюсь сформулировать свои претензии.

– Неправильно?

Киваю.

– Ну окей. Сделаем правильно, – бросает мне муж, отпускает наконец мои руки и уходит из спальни.

Ничего не понимаю!

Возвращается он быстро, я даже не успеваю себя накрутить очередной порцией страшилок. Дальше всё происходит как в кино. Валера опускается передо мной на одно колено и протягивает маленькую коробочку, на которой поблёскивает камнем кольцо.

– Оля, я тебя очень люблю. Пожалуйста, будь моей женой.

Я потрясена и не могу вымолвить ни слова. Он мне делает предложение? А что было до этого?

– Будь моей женой не только по документам, а по-настоящему. Чтобы вместе навсегда. И чтобы никаких сомнений.

До меня медленно начинает доходить происходящее.

– Ты мне предложение делаешь? – спрашиваю удивлённо.

– Ну да. Лучше позже, чем никогда.

Он берёт мою руку и надевает кольцо на безымянный палец рядом с простым ободком, который мы купили в день росписи.

– Так ты согласна?

Его лицо напряжено, голос немного скрипит. Чувствую, что для него очень важен мой ответ.

– Ты предлагаешь мне брак по залёту? А ты в курсе, что они очень недолговечные?

– Не-а, залёт у нас в браке, с этим как раз порядок, – улыбается, но как-то натянуто. – Оленька, я тебя люблю. Обещаю, что постараюсь быть хорошим мужем и отцом наших детей.

Валера говорит о детях во множественном числе. Он и мысли не допускает, что малыш, который живёт во мне, может не родиться. Он хочет этого ребёнка и уже примеряет на себя роль отца. Ещё и кольцо. Красивое, наверняка дорогое. Он его заранее купил, ещё когда не знал о беременности. Значит, собирался делать мне предложение независимо от сегодняшней новости?

От этих мыслей внутри становится горячо. Сама не понимаю, почему так испугалась двух полосок. Валера прав – Алисе с братиком или сестричкой будет веселее. А работа… Как-то будет. Уверена, муж что-то придумает и поможет.

Перспектива прожить с ним всю жизнь вовсе не пугает, скорее наоборот – радует. Беспокоит меня другое…

– Алиса! Где Алиса? – спрашиваю встревоженно.

– Ужинает. Она в саду раскапризничалась сегодня за обедом и почти ничего не съела. Голодная как зверь. Я ей положил рагу. Уплетает за обе щеки.

Как по заказу, дверь открывается, и в спальне появляется вымазанная соусом малышка.

– Мамочка, а пирог? Ты обещала!

Вскакиваю с кровати, чтобы отрезать Алисе кусок шарлотки.

– Оля, ты мне ответишь? – напряжённо спрашивает Валера, ловит мою руку и не даёт сбежать на кухню.

– Ты свой ответ получишь вечером, когда малая уснёт, – шепчу ему заговорщицким тоном.

Настроение стремительно поднимается…

–

[1] Из песни Земфиры “Хочешь”.

Эпилог

Два месяца спустя

Выезжаем с Городецкими на рассвете двумя автомобилями. Наша первая цель – небольшой городок с более, чем восьмисотлетней историей, родина Роксоланы. Почему именно он? Я и сам не знаю. Наткнулся в интернете на красивые фотографии венчания в старинной деревянной церкви, давно разменявшей пятую сотню лет, подумал, что это было бы круто, и загорелся идеей.

Хотелось чего-то… этакого. Необычного, не как у всех. Чтобы без излишней помпы, шума и всех этих никому не нужных условностей. Чтобы только я, Оля и романтика.

Марк отреагировал многозначительно:

– Ну-ну…

Ясное дело, не одобрил. У них с Таней будет самая обычная свадьба: ЗАГС, лимузин, ресторан и далее с небольшими вариациями по стандартному списку. Подготовка доставляет им обоим удовольствие. Мотаются по свадебным делам чуть ли не круглосуточно, и при этом счастливы. Я слышал, с какой радостью Таня рассказывала Оле об их планах.

У нас всё иначе. Я и раньше был не в восторге от этой традиции, а теперь и вовсе душа потребовала тихой романтики. И жене идея обвенчаться без толпы зрителей очень пришлась по вкусу. Оля не любит шума и пафоса, избегает массовых мероприятий и по-прежнему предпочитает прятаться от окружающего мира за наушниками. Она вдохновилась и активно включилась в организацию нашей маленькой авантюры.

Я заметил, что у жены странные отношения с отцом и братом, и немного переживаю из-за этого. Всё-таки семья есть семья. Родные люди, зов крови и всё такое… Хотелось бы понять, что у них случилось и как я могу помочь. Но она пока об этом молчит.

А ещё Оля сильно переживает, что мои родители и наше окружение не захотят её принимать. Знаю, я сам в этом виноват. Всё из-за той гадкой фразы, которую ляпнул когда-то по глупости… Да и поведение моих домашних способствовало укоренению этого предубеждения.

Несмотря ни на что я уверен, что родители смирятся с моим выбором. Думаю, мама Олю уже приняла. С папой сложнее, но я не сдамся.

Надеялся, конечно, что новость о втором ребёнке его смягчит. Куда там… Снова устроил скандал.

– Сын, ты вообще не соображаешь, что творишь?

Вскочил с дивана и заходил туда-сюда по комнате. Он часто так делает, когда нервничает.

– Папа, а в чём проблема? Когда люди женятся, они обычно заводят детей. Что не так?

Неужели он всё ещё считал меня слишком молодым и незрелым? Не понимал его столь эмоциональной реакции. Может, боялся, что мы с Олей скоро разойдёмся?

– Что не так? А ты подумай! Напряги свои мозги! Ладно, в первый раз думал одним местом. Чего уж… Понимаю. По молодости сам такой был. Окей, вас пронесло. Будем надеяться, что у Алисы проблемы решатся и всё будет нормально. И то, придётся усилия приложить, – поднял вверх указательный палец.

– Не драматизируй, пожалуйста. У неё всё в порядке, – тут же принял глухую оборону. Надоели его нападки на мою дочь! – Меня мама тоже к логопеду водила, когда я неправильно разговаривал, так что у всех детей бывают мелкие трудности.

– Мелкие? Вот, о чём я и говорю! – папа злился и сильнее повышал голос. – Ты слишком легкомысленно относишься к детям! Ты вообще понимаешь, что ребёнок – это навсегда? Понимаешь, что нельзя сказать: этот мне не подходит, заберите его и дайте другого взамен? Ребёнок – это ответственность! Не меньшая, чем огромная корпорация.

Я его не понимал. Он возомнил, что я в двадцать пять – всё ещё сопливый подросток, не отвечающий за свои поступки? Это было слишком! Я давно вышел из детского возраста и хотел, чтобы отец относился ко мне соответственно.

– Прежде, чем заводить ребёнка, нужно предусмотреть все риски. В том числе сто раз подумать о наследственности.

– Что ты несёшь? – взбесился в ответ.

– Что я несу? Я лишь озвучиваю то, что твой расплавившийся от гормонов мозг должен был сгенерировать с самого начала! Что ты будешь делать, если второй ребёнок унаследует гены её родственников?

– Так по-любому унаследует и наши, и их. Генетика…

– А если он родится глухим? Что ты будешь делать? – отец кричал и брызгал слюной, а я будто сам оглох.

– Что я буду делать? – честно говоря, я не знал, что сказать.

До того даже не задумывался об этом. Как можно заранее программировать на такое ещё не рождённого ребёнка? Дикость какая-то.

– Выучу язык жестов, чтобы общаться с ним! – выпалил первое, что пришло на ум.

– И я выучу, если понадобится, – проговорила мама, входя к нам в комнату. – А ещё, в некоторых случаях, глухим детям ставят импланты. С ними они и слышат, и разговаривают. Так что не стоит драматизировать раньше времени.

Обернулся и с благодарностью посмотрел на неё. Всё-таки она у меня самая лучшая…

* * *

Перед венчанием ужасно волнуюсь… Не то, что я сильно набожный или придаю особое значение религиозным обрядам. Но чувствую: именно здесь и сейчас по-настоящему создаётся наша семья. Предыдущие месяцы были лишь разминкой, подготовкой к чему-то более серьёзному и важному.

Когда вижу Олю, перестаю дышать. Кажется, сердце тоже останавливается. Все механизмы внутри тормозят и снижают скорость работы.

Потрясающе красивое платье подчёркивает её стройность и чистоту. Захлёстывает восторг и безграничная нежность. Она – ангел. Самый лучший, самый красивый из всех… Мой ангел. Моя любимая. Моя невеста. Моя жена. Моя половинка. Моя…

Кажется, никогда в жизни я не был так счастлив, как сейчас. Апогей. Абсолютный максимум.

Священник зачитывает традиционную речь. Я не вслушиваюсь… Сторонние звуки – ерунда, формальность. Важны только те слова, которые сейчас произносят наши души. Молитвы, клятвы, обещания, признания в любви.

В этой тихой маленькой деревянной церкви далеко от столичного шума мы крепко сплетаем наши жизни, наши души, наши мысли, наше настоящее и будущее. Становимся единым целым. Отныне и навсегда.

– Я люблю тебя, – шепчет самая лучшая женщина на свете за мгновение до того, как я касаюсь её губ.

После обряда и многочасовой фотосессии на фоне местных красот отправляемся в ресторан.

Возможно, наша свадьба на четырёх взрослых и одну принцессу – самая необычная из тех, что когда-либо видело это заведение. Но убеждён – она самая счастливая.

Вечером, когда Алиса спит и мы остаёмся вдвоём, в дверь номера стучат.

– Валерий Николаевич, – на пороге стоит мужчина, который кажется смутно знакомым. – Извините за беспокойство. Вам посылка.

Он передаёт мне коробку с большим бантом и сразу уходит. Под лентой обнаруживаю карточку, написанную маминым каллиграфическим почерком. Да, не думайте, что врачи не умеют красиво писать! Очень даже умеют, когда хотят.

Внутри лежит яркая свадебная открытка.

“Дорогой сын! Строить дом и сажать возле него деревья мужчина должен сам. И уверен, что рано или поздно ты это сделаешь. А пока примите наш с мамой подарок в честь вашей свадьбы”.

Под открыткой мы обнаруживаем документы на квартиру и ключи.

Особая прелесть приятных сюрпризов – в их неожиданности и своевременности. Мне кажется, родители не просто поздравляют нас со свадьбой. Этим жестом они дают понять, что признают мой выбор, принимают Олю в семью и благословляют нас. А это гораздо круче квадратных метров…

От автора

В юности мы часто чрезмерно ценим мнение друзей. Боимся оказаться непонятыми, боимся насмешек и осуждения. Стесняемся своих увлечений, если их не одобряют друзья. Скрываем своих любимых…

Одна бессмысленная фраза, небрежно брошенная из страха быть засмеянным товарищами. Фраза, которая сразу вылетела из головы и забылась. Но которая закрутилась снежным комом, перевернула одним махом три жизни и вызвала тонны боли, слез, отчаяния и недоверия…

Несмотря ни на что Оля и Валера смогли преодолеть все препятствия, вернуть любовь и доверие.

Дорогие читатели! От всей души благодарю вас за то, что были со мной и моими героями в этой истории. Что волновались и радовались за них. Спасибо за отзывы и отметки “Нравится”, которые вы подарили книге.

Я вас очень люблю!