Текст книги "Люби в тишине (СИ)"

Автор книги: Аля Морейно

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

Глава 18

Валерий

– Сколько дней уже прошло? – интересуется Марк.

– Сегодня последний, четырнадцатый. С завтрашнего дня я совершенно свободен, – отвечаю как можно беззаботнее, хотя внутри всё кипит, причиняя невыносимую боль.

Никогда не думал, что придётся так увольняться из фирмы отца. Был уверен, что проработаю с ним много лет, а потом займу его кресло. Даже мысли не допускал, что мы можем разругаться с папой не на жизнь, а на смерть… Не был готов к такому исходу событий.

– Подписал заявление?

– Нет, конечно. Думаю, он и отпуск мне не подписал. Не удивлюсь, если табелирует прогулы, а потом уволит по статье или выкатит штраф. Кто знает, на что он способен, чтобы нагнуть меня?

– Та ну… Может, он надеется, что ты одумаешься и вернёшься? Не делай из него совсем уж монстра. Думаю, он сам расстроен не меньше тебя…

– Знаешь, я тоже думал раньше, что папа – порядочный человек, не способный на подлость, что он уважает меня. А оказалось, что он – типичный мерзавец и сноб, которому плевать на моё мнение и мои чувства. И на людей, которые стоят ниже него на социальной лестнице. Мне стыдно, что он – мой отец… – делюсь искренне тем, что нестерпимо болит.

Марк – единственный человек, который в курсе нашего семейного конфликта. Знает, что я жду, когда отец подпишет заявление на увольнение. А он всё тянет и не подписывает, хотя предусмотренный законом срок вышел. Я ищу другую работу. Не представляю расклад, при котором могу согласиться вернуться. Тем более что ни малейшего намёка на папино раскаяние за прошедшие две недели я не заметил. Он готов пожертвовать отношениями со мной, готов вычеркнуть меня из своей жизни ради каких-то мифических амбиций и социальных условностей. А мама… Она ему позволяет так себя вести. И это – ещё одно разочарование и удар ниже пояса…

Моего привычного мира больше нет. Идеальная семья оказалась таковой только на картинке, нарисованной для окружающих. Сплошные понты…

Приятели думают, что я просто в отпуске. Мне так больно от происходящего, что даже говорить об этом вслух лишний раз невозможно… Может, когда-нибудь потом я буду готов поделиться и с ними. Впрочем, со временем они наверняка и так обо всём узнают.

Мне стыдно. Обжигающе стыдно за отца. Перед Олей и Алисой, очень дорогими мне девочками, жизнью которых папа решил распорядиться, не спросив моего мнения. И теперь я уже месяц мечусь в их поисках. Задыхаюсь без них… Сам не ожидал, что мне будет так невыносимо.

– А что сыщик? Есть от него какие-то принципиальные новости? – возвращает меня в реальность Марк.

– Этот горе-Пуаро слишком медленный! – выдаю с возмущением. – Всё время отстаёт минимум на один шаг. Он наконец-то нашёл деревню и хозяйку, у которой они поначалу кантовались. Но затем Оля переехала в другое село или город, а этот неумёха всё топчется на месте. За что только такие деньги берёт?

– Надеюсь, в итоге догонит…

– Это какое-то безумие… Не могу успокоиться. Какого чёрта она мне не рассказала о разговоре с отцом? – по сотому кругу выражаю недоумение. – Я бы ещё тогда всё разрулил!

Просто в голове не укладывается! Я же ради них в лепёшку готов был разбиться.

– Не доверяет, – рассудительно отвечает Марк. – Думает, что вы с отцом заодно, что весьма логично.

– Или не хочет принимать от меня помощь? Не хочет от меня зависеть? Не хочет быть со мной? Я иногда думаю, что ей безразлично, с кем. Хоть с чёртом лысым, лишь бы не со мной. Скажи мне, почему? Чем я так плох?

– Ты преувеличиваешь. Она жила у тебя в квартире, принимала от тебя деньги и помощь с Алисой. Скорее, всё-таки твой отец её сильно напугал… Ты же не знаешь, как он с ней разговаривал. Одно и то же можно сказать разным тоном, с разными интонациями, приправить какими-то угрозами и страшилками. И ещё… Всё-таки что-то мне подсказывает, что многие ответы на твои вопросы – в прошлом. Откуда у неё к тебе такое недоверие? Я бы сказал аномальное… Сомневаюсь, что ты мог её обидеть теперь. И на дуру она не похожа. Так что снова говорю: ищи какой-то серьёзный косяк в вашем прошлом. Мы были теми ещё идиотами… Сам с трудом разгребаю последствия. Может, она намекнула тебе, что беременная, а ты предложил ей аборт?

– Да ну, ты что? Может, я и был придурок тогда, но не до такой же степени!

– Значит, думай, что ещё может быть.

Молчу… Миллион раз уже гонял в памяти каждую минуту, проведённую с ней вместе. Ничего…

– Ты сам себе ответь на вопрос: насколько она тебе нужна? – продолжает друг. – На что ты готов пойти, чтобы быть с ней?

– На всё, – отвечаю, не задумываясь. – Я люблю Олю. А у нас ещё и Алиса. Сам бог велел…

Громко выдыхаю скопившийся за грудиной воздух. Тяжело. Думать, вспоминать, говорить о ней. Тоскую невыносимо.

Звонит телефон. Номер незнакомый. Бросаю взгляд на часы – почти пол-одиннадцатого. Время далеко за рамками приличий.

Откладываю трубку на стол, раздумывая, стоит ли брать. Я расслабляюсь в клубе, необходимость говорить с кем-то раздражает.

Телефон вибрирует, тихо играет мелодия вызова.

– Да ответь уже! – подначивает Марк. – Вдруг что-то важное?

Резко провожу пальцем по экрану и гаркаю в трубку:

– Да!

– Валера, пожалуйста, мне очень нужна твоя помощь! – Олин испуганный голос я узнаю мгновенно.

Первая реакция: я счастлив, что она объявилась… И вместе с тем очень обидно, что целый месяц бегала от меня.

– Моя помощь? – уточняю не слишком учтиво. Ещё не хватало от радости растечься перед ней лужей.

– Пожалуйста! Мне больше не к кому обратиться!

Мне требуется время, чтобы решить, как себя сейчас вести. Конечно, я ей помогу. Сделаю всё, о чём бы ни попросила. Но не уверен, что ей стоит об этом знать.

– Что случилось? Где ты?

Её обеспокоенный тон несколько выбивает из колеи. По мере того как она говорит, мне в буквальном смысле становится дурно. Но мозг экстренно подключает какой-то резервный генератор, и когда она на полуслове бросает трубку, я тут же звоню Петровскому.

Этот разговор с папиным адвокатом я заготовил ещё две недели назад на случай, если отец будет настаивать на каких-то действиях против Оли. Рычаг давления на крутого юриста – вещь полезная, особенно в ситуации холодной войны с отцом.

Недавно мне случайно удалось заснять любопытное видео, на котором примерный семьянин Семён Петровский недвусмысленно развлекается совсем не с женой.

И, кажется, сейчас именно тот случай, когда мелкий шантаж себя оправдает.

Пока идут гудки, скидываю в мессенджер скрин из видео.

– Семён, подробности потом, – выпаливаю, как только на другом конце берут трубку. – Нужна ваша помощь. Всё будет оплачено, но должно быть абсолютно конфиденциально. Ни мой отец, ни кто-либо другой не должны ничего узнать. Баш на баш, так сказать.

Кратко излагаю суть своей просьбы.

– Я немного выпил, вам придётся сесть за руль. Выезжаем уже. Только, пожалуйста, позвоните туда прямо сейчас и как-то предупредите, что если хоть один волос упадёт с Олиной головы, я их всех разнесу к чертям собачьим. Знаю я этих ментовских тварей, как некоторые из них умеют издеваться над заключёнными и выбивать нужные им показания.

– Понял, – получаю сухой ответ, и связь тут же разъединяется.

Я безмерно уважаю Семёна за уникальное умение читать между строк, понимать с полуслова и на лету принимать решения. Настоящий адвокат от Бога…

Они с отцом будто два сапога пара: папа – акула бизнеса, а Семён – акула юриспруденции. И оба, оказывается, – одинаково беспринципные и непорядочные по отношению к близким. Недаром они давным-давно спелись как братья-близнецы.

– Прибавьте скорость, пожалуйста, что-то неспокойно мне, – прошу нетерпеливо, когда мы несёмся по ночной трассе.

– Валерий Николаевич, а ты не слишком много на себя берёшь? Я – адвокат, а не гонщик. Я не собираюсь нарушать законы и правила дорожного движения в угоду твоим юношеским амбициям. Да и добраться до места желательно живыми и здоровыми. Ты сам в этом заинтересован не меньше меня.

Ворчит, но всё-таки едет быстрее. Нервничаю. Может, был бы сейчас сам за рулём, мне было бы легче. Мутная там какая-то история. По телефону из сбивчивого рассказа я мало что понял, да и не дали нам договорить.

Не сомневаюсь в Олиной невиновности. Но бесит то, что на неё так легко повесили всех собак. Ещё и малышку мою непонятно куда отправили и даже, твари, не попытались со мной связаться, чтобы передать ребёнка мне, хотя я вписан в её свидетельство о рождении! Что-то тут нечисто…

– Мне скинули материалы дела, я перебросил эти файлы тебе. Я, конечно, потом буду изучать их внимательно сам. Но можешь посмотреть, пока едем, и почитать мне, чтобы я не уснул, – Петровский говорит об этом на заправке будто о чашке кофе.

– Вы – волшебник? Как это вообще возможно? Как же тайна следствия и всё такое?

Его умение договориться и получить информацию в обход официальной процедуры сейчас как нельзя кстати.

– Да ерунда, просто повезло – у меня там полкан знакомый. Учились когда-то вместе. Неглупый парень был. Но его зачем-то в органы понесло, – выдаёт Семён неодобрительно.

Похоже, он тоже недолюбливает этих “типа юристов” в погонах.

– Я только не пойму, – продолжает адвокат, – мы едем за ребёнком? Или мать его вызволять – тоже в твоих планах? От этого зависит наша тактика и последовательность действий.

– Вы гоните? Мать – в первую очередь! – огрызаюсь эмоционально.

– Уверен? А я подумал, что эта ситуация нам на руку, Николай был бы доволен, что так всё сложилось. Суд был бы формальностью, опеку передали бы тебе без вариантов. Чисто, непыльно, не подкопаешься… Может, подумаешь?

– Семён, вы сказали, что хотите до места доехать живым и здоровым? Так вот и не мелите ерунды. Не будет никакого суда!

– Точно? А твой отец знает об этом?

– Естественно!

– Я бы не был в этом так уверен. Я позавчера с ним обсуждал…

– Послушайте… Без меня иск вы не подадите. Ну разве что, если подделаете где-то мою подпись. Но папа уже должен был понять, что в таком случае молчать я не буду. И никаких махинаций против Оли я ему не спущу. Просто предупреждаю вас.

– Ну-ну…

– Я не позволю ему манипулировать мной и перекраивать мою жизнь по-своему!

Адвокат хмыкает. Не верит, что я осмелюсь пойти против отца?

– Не горячись. Николай желает тебе добра. Ты слишком молод и не просчитываешь всех последствий…

– Ладно, с отцом я разберусь сам. На сегодня задача как можно скорее забрать у ментов Олю и закрыть вопрос с претензиями к ней. Потом – за Алисой.

Есть и ещё один план, который я Петровскому пока не озвучиваю. Хотя без его помощи я, возможно, не обойдусь. Он умеет договариваться и решать вопросы куда лучше меня. Но для начала мне нужно обсудить это с Олей.

Отделение полиции производит на меня очень тяжёлое впечатление. Семён уходит общаться с начальством, а я остаюсь ждать… Минуты тянутся невыносимо долго. По дороге Петровский несколько раз говорил с кем-то по телефону, поэтому есть надежда, что на уровне устных договорённостей вопрос уже решился. Но бюрократии тут как снега в Антарктиде…

Успеваю подремать до того, как паренёк в форме приглашает меня следовать за ним и приводит в комнату с выкрашенными в непонятный цвет стенами. Мрачно. Обстановка давит на психику. После бессонной ночи и волнений я злой как чёрт.

– Подождите здесь, сейчас её приведут…

Оля входит. Плечи опущены, в глазах – страх. Что они тут делали с ней? Маленькая, бледная, измученная… Но всё равно безумно красивая. Хочется кинуться к ней, сгрести в объятия и укрыть собой от всего мира. Но нет гарантии, что, оказавшись за пределами этих серых стен, она снова от меня не сбежит. А я… Я больше не готов её отпускать. Если понадобится, пристегну к себе наручниками, привяжу цепями… Да, я – чёртов псих, но я больше не могу без неё!

И я прячу поглубже рвущуюся из меня нежность и выталкиваю на поверхность злость.

Глава 19

Оля

Меня приводят в помещение в другом крыле здания. Тело и внутренности скованы животным страхом. За окном сереет рассвет. Ночь заканчивается. Удастся ли выбраться мне из этой западни и не сойти с ума?

Переступив порог, не сразу поднимаю глаза, чтобы осмотреться. Навстречу мне из-за стола встаёт… Валера.

Приехал! Надежда, что он вызволит меня отсюда, расцветает, как в мае сирень. Первый порыв – броситься ему на шею и расцеловать. Но он зол, и я не решаюсь проявлять эмоции. Сажусь напротив него и прячу взгляд.

Ковалёв смотрит с ненавистью. Ещё бы! Заставила его высочество тащиться среди ночи через полстраны в такое заведение. Раньше я была просто убогим ничтожеством. А теперь вдобавок заключённая… Разве можно пасть ещё ниже? Удивительно, что он вообще заехал ко мне. Хотя, возможно, ему всего лишь нужны вещи и документы дочери. Или моя подпись под соглашением, о котором говорил его отец.

– Я приехал с адвокатом, – сообщает сухо. – Он решит все вопросы, и тебя отпустят. Но у меня будет условие.

После мучительной ночи способность анализировать происходящее снижена. И я просто жду, что он потребует взамен. Вряд ли это будет что-то хуже, чем моя доля здесь…

– Я ничего не воровала! Это какая-то ошибка… – пытаюсь оправдаться в надежде выглядеть в его глазах не так ужасно.

– Я тебе верю. Но полицейские считают иначе.

Кажется, я готова пойти на сделку с дьяволом, лишь бы выбраться отсюда. Что он может потребовать? Отберёт у меня опеку над Алисой? Разве может быть что-то страшнее для матери? Но если я останусь запертой в тюрьме, то он её оформит и без моего участия…

– Что ты хочешь? Что за условие? – тороплю, мечтаю поскорее оказаться на свободе.

С минуты на минуту может войти полицейский и увести меня в камеру. Боюсь, что мы не успеем с Валерой договориться, и он оставит меня здесь.

– Ты выйдешь за меня замуж, – смотрит на меня в упор, наблюдая за реакцией, и говорит строгим тоном, будто приговор оглашает. – Мы распишемся сегодня, как только откроется ЗАГС.

– Что? – кажется, на нервной почве у меня галлюцинации…

– Ты выйдешь за меня замуж, – повторяет зло.

Не могла же я ослышаться дважды? Он правда зовёт меня замуж? Но зачем ему это нужно? И почему таким тоном?

– Вы будете жить со мной. И ты больше никуда не будешь от меня бегать, – ловит мой взгляд и смотрит напряжённо.

Он волнуется. Я это чувствую. Но решительно не понимаю его логики и мотивации, и это немного пугает.

– Но…

– Ты согласна или нет? – перебивает раздражённо. – У нас мало времени. Адвокат ждёт моей отмашки.

Брак в обмен на свободу… Это кажется какой-то глупостью, нелепой насмешкой и больше смахивает на сюжет выдуманных любовных романов, чем на реальную жизнь. Разве может Ковалёв жениться на такой, как я? Нонсенс… Может, это какой-то хитрый способ отобрать у меня дочь? И ведь никак не комментирует…

– Как будто у меня есть выбор! – выдаю с отчаянием…

– Да или нет? – зачем-то переспрашивает Валера, глядя на меня в упор.

– Да! Только, пожалуйста, не оставляй меня здесь… Я их боюсь…

Не уверена, что он дослушивает меня до конца. Получив положительный ответ, он тут же кому-то звонит и говорит коротко:

– Действуйте, как договаривались.

А потом снова обращается ко мне:

– Конечно, не оставлю. Я подожду здесь, с тобой, пока адвокат всё решит. Не бойся, – последняя фраза звучит намного мягче всего сказанного ранее, она действует на меня магически.

Немного успокаиваюсь. Ликую. Панически боюсь снова оказаться один на один с теми полицейскими…

– Погоди. Это будет фиктивный брак? – пытаюсь понять, что меня ждёт и что от меня будет требоваться.

– Почему фиктивный? Самый обычный брак. Тебе придётся со мной спать, – говорит снова резко.

– Валера, но зачем тебе это? – не оставляю попыток понять, в чём подвох.

– Потому что я так хочу – такой ответ устраивает?

Он продолжает злиться, и я замолкаю. Всё равно ничего внятного он сейчас мне не скажет…

Несколько раз заглядывает дежурный полицейский. Ковалёв перебрасывается с ним несколькими фразами, и тот уходит, оставляя нас наедине.

Больше ни о чём не спрашиваю. Как заведённая повторяю про себя: “Только бы у него всё получилось, и меня отпустили…”

Валера сказал: “Не бойся”. Могу ли я ему доверять?

За окном окончательно рассветает. Солнца нет, небо затянуто тучами. Душа моя так же затянута страхом и ожиданием. Роняю голову на стол и засыпаю…

Просыпаюсь от голосов. Рядом разговаривают несколько мужчин.

– Вставай, спящая красавица. Ты свободна! – сообщает мне незнакомый мужчина среднего возраста в элегантном костюме.

Видимо, это и есть тот адвокат, которого я должна благодарить за освобождение. Валера пожимает руку полицейскому офицеру и кивает мне на дверь.

Трудно поверить, что кошмар закончился…

Сажусь в машину Ковалёва на заднее сидение. Мужчины впереди негромко переговариваются. Меня клонит в сон…

– Оля, просыпайся. Давай закончим с делами и поедем в отель отсыпаться.

Выглядываю в окно. Судя по табличке, мы приехали в ЗАГС.

– Может быть, сначала за Алисой? – предлагаю робко. – Я волнуюсь, как она там.

– Пока мы будем тут, Семён поедет оформлять бумаги. Это за две минуты не делается, там своя бюрократия.

Адвокат уезжает на такси, а я нерешительно вхожу во Дворец бракосочетаний.

Нас уже ждут. Сотрудница приветливо улыбается Ковалёву и окидывает меня жалостливым взглядом.

Вид у меня потрясающий: растрёпанная, неумытая, кофта без пуговиц. Победительница рейтинга анти-невест…

Обхватываю себя руками, чтобы отгородиться от внешнего мира. Мне стыдно. Я очень устала. Волнуюсь за дочь. И плохо понимаю, что мы тут делаем…

Валера тоже напряжён и нервничает. Наверняка мы – самая странная пара за всю историю этого ЗАГСа. Но сотрудница старается не показывать своего удивления и недоумения. Она терпеливо ждёт, пока мы заполняем заявления, затем что-то пишет в своих “талмудах”. Мы ставим подписи…

Происходящее совсем не похоже на процедуру вступления в брак, и меня гложут сомнения, имеет ли это юридическую силу…

Спустя полчаса нам выдают свидетельство о браке. С виду – самое настоящее…

Валера заметно веселеет. Выходя из здания, берёт меня за руку и немного сжимает ладонь, а потом гладит большим пальцем. Нехитрый жест разгоняет тепло по всему телу. Я наконец начинаю согреваться. Озноб, вызванный стрессом, потихоньку отпускает.

– Вернёмся домой, сразу паспорт поменяешь, – говорит командным тоном, когда мы садимся в машину. – Ольга Ковалёва… Мне нравится, как звучит, – улыбается.

Я действительно его жена? Поверить в это невозможно. Отчаянно щипаю себя, чтобы проснуться, если это – всего лишь сон.

Валера садится за руль, а я снова устраиваюсь сзади. Я так устала, так сильно переволновалась в полиции, что способна выдавать сейчас только очень скудные эмоции. Неудержимо клонит в сон, но беспокойство за дочь и предвкушение встречи с ней заставляют бодрствовать.

– Подожди в машине, – коротко бросает Валера, припарковавшись возле унылого серого здания.

– Почему это? Я хочу поскорее увидеться с Алисой, – открываю дверь, намереваясь поступить по-своему и выйти.

– Потому что сейчас Петровский там закончит, и я её сразу заберу, – Ковалёв стоит на своём. – Потерпи немного. Так надо. Не усложняй.

В его голосе нет злости. Хочется довериться ему, но разум настойчиво напоминает о готовности номер один: в любую минуту можно ожидать подвоха. Моя фантазия не может придумать, чего именно стоит опасаться. Однако я уверена, что расслабляться преждевременно.

Валера уходит. Минуты тянутся медленно. За окном лето борется с осенью, отстаивая право соответствовать календарю, но неумолимо проигрывает…

Хочется солнца и тепла. Но вместо них начинает накрапывать дождь.

Неотрывно смотрю в сторону крыльца, на котором, предположительно, должна появиться моя принцесса… Беспокойство и страх неосознанно нарастают. Это наше первое длительное расставание с дочерью. Отчётливо понимаю: если её у меня заберут, то я не переживу. Алиса – не просто частичка меня, она – главный узел моего организма, поддерживающий и определяющий его жизнедеятельность…

Валера появляется с дочерью на руках. Малышка крепко держится за отца, плечики подрагивают. Задерживаю дыхание. Выскакиваю из машины и делаю несколько шагов им навстречу.

– Мама!

Когда маленькие ручки обвивают мою шею, а мокрое личико касается щеки, наконец выдыхаю…

Дочка плачет навзрыд. Страшно представить, что чувствовал трёхлетний ребёнок, которого отобрали у матери…

– Хотя главная тамошняя мегера заверила меня, что с Алисой всё хорошо, – выдаёт Ковалёв недовольным тоном, – нянечка шепнула, что она от еды отказалась и ночью почти не спала, всё время плакала и звала тебя.

– Боже… – мне больно и внутри, и снаружи. Кажется, меня пропускают через мясорубку.

– Давай сначала заедем покормим её. И ты, наверное, тоже голодная? – спрашивает обеспокоенно Валера, доставая из багажника детское автокресло и закрепляя его на заднем сидении.

Не чувствую голода. Кажется, еда – последнее, о чём я была в состоянии думать в эти страшные сутки. Но киваю…

Заезжаем в какой-то наверняка недешёвый ресторан.

– Пожалуйста, сварите нам поскорее для ребёнка овсянку с молоком и сделайте бутерброд с маслом и сыром, – говорит Ковалёв официанту, который приносит нам меню. – А мы пока определимся с заказом.

Просьба Валеры звучит настолько безапелляционно и убедительно, что парень в форме кивает, будто им часто приходится экстренно кормить малышей блюдами, которых нет в меню.

– Ты даже не спросил, есть ли у них овсянка, – замечаю вслух.

– Магазин через дорогу. В чём проблема сгонять туда, взять хлопья и бросить их в кипяток? Они просто свои услуги включат нам в счёт. И все будут довольны.

Как у него всё просто…

Впрочем, фраза “любой каприз за ваши деньги” наверняка не на пустом месте возникла. Овсянка – своего рода каприз избалованного мажора, который теперь по фантастическому стечению обстоятельств стал моим мужем.

– Да брось, – Ковалёв будто читает мои мысли. – Наверняка для них это вообще не проблема. Не мы первые, не мы последние.

Сытая и спокойная Алиса быстро засыпает на руках. Адвокат снова уезжает заниматься решением моих проблем, а мы втроём отправляемся в отель.

Номер оказывается огромным. Тут две спальни и гостиная. Стараюсь не думать о его стоимости, такая расточительность мне кажется полным безумием. Смогу ли я к этому когда-нибудь привыкнуть?

– Давай малую сюда, – Валера открывает дверь одной из спален.

Он помогает мне устроить дочку на кровать и укрывает одеялом.

У меня тоже слипаются глаза, но нужно сперва смыть с себя тюремную грязь и запах.

– Наша спальня тут, – Валера толкает вторую дверь.

Замираю. Он сказал, что наш брак – не фиктивный, и мне придётся с ним спать. Я это помню. Но отчаянно надеюсь, что он даст мне время примириться с этой мыслью…

– Я думала, я с Алисой…

– Это не обсуждается, – злится Ковалёв, и я не решаюсь с ним спорить.

– Мне нечего переодеть, а это уже… – показываю кофту без пуговиц, которую приходится поддерживать руками. – Надо поехать забрать наши вещи у хозяйки.

– Всё решим, не парься.

Чего он от меня сейчас ждёт? Чтобы я приняла душ и пришла к нему в постель? Но я так устала, мне бы хоть пару часов поспать…

Санузел поражает воображение. Это целая комнатища! Чего тут только нет!

Скидываю одежду, пропитанную воспоминаниями об ужасах сегодняшней ночи, и забираюсь под тёплые струи воды…

Тугой узел внутри понемногу расслабляется. Из меня будто вынимают стержень, благодаря которому я продержалась последние сутки. Выключив воду и завернувшись в халат, опускаюсь на пол и реву.