Текст книги "Лисёнок для депутата (СИ)"
Автор книги: Аля Морейно
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц)
Лисёнок для депутата
Аля Морейно
Пролог
Олеся
Просыпаюсь поздно, солнце уже высоко. Сладко потягиваюсь. Ночь была горячей и бессонной. Вити рядом нет – видимо, рано встал по привычке, хотя в выходной мог бы и подольше поваляться.
Принимаю душ, смывая с себя следы ночного безумия, одеваюсь и иду по квартире искать хозяина. Он на кухне пьёт кофе и разговаривает по телефону. Уже в костюме, будто собирается на работу. Неужели у него и сегодня дела?
Какой он всё-таки красивый! По-мужски отлично сложен, серые глаза приятно контрастируют с тёмными волосами, а щетина придаёт брутальности. Если бы не бизнес, мог бы сниматься в рекламе белья или мужской парфюмерии и зарабатывать кучу денег.
Заметив меня, Витя заканчивает разговор.
– Приве-е-ет, – улыбаясь, подхожу и прижимаюсь к нему. – Куда это ты собрался?
– Присядь, есть разговор.
Не нравится мне его тон. Какой-то слишком сухой, серьёзный и обеспокоенный, совсем не похожий на обычный. Что-то случилось?
– Я в аэропорт, у меня самолёт через три часа.
– Через три часа? – ушам своим не верю! Я так надеялась, что мы сегодня сможем провести день вместе. – А когда вернёшься?
Хочется спросить, куда он летит, но Витя никогда не посвящает меня в рабочие дела, и я уже привыкла не задавать лишних вопросов.
– Никогда.
– То есть как это?
Возможно, я что-то не так поняла?
– У меня – работа за границей. Я и так задержался.
– А как же я? – выпаливаю, не подумав.
– Ты? У тебя же послезавтра начинается семестр.
– Да чёрт с ней, с этой учёбой! – на глаза наворачиваются слёзы.
Ну и пусть я выгляжу капризным ребёнком!
– Лисичка, уговор наш помнишь? Никаких обязательств, детей, любви и прочей ерунды. Жить сегодняшним днём и получать друг от друга удовольствие. Мне с тобой хорошо, но, увы, труба зовёт.
– Но как же так? Я думала…
– Олеся, вот твой билет на поезд, – кладёт его на стол передо мной. – Возвращайся домой, как раз к началу учебного года успеешь, – произносит сухо и строго. – Карта. Учти, пополняться она не будет, но если разумно распределишь деньги, то до конца учебного года должно хватить и комнату снять, и питаться. А там уж на работу пойдёшь, мужа нормального найдёшь и будешь жить с ним долго и счастливо.
– Не хочу я никакого мужа! – обиженно выкрикиваю.
Слёзы непроизвольно бегут по щекам, растираю их ладонями и всхлипываю.
– И налички немного, вдруг понадобится сегодня, – поверх билета и карты кладёт небольшую стопку купюр.
Игнорирует мою реакцию. В голосе – сталь. Это точно мой Витя?
– А почему ты мне раньше не сказал, что уедешь? Почему?
Истерю. Знаю, что он этого не любит, но ничего не могу с собой поделать. Новость об отъезде сбивает с ног, колошматит лежачую, выворачивает наизнанку и вытряхивает под ноги уцелевшие внутренности.
– Зачем? Чтобы ты расстраивалась раньше времени? Всё же было хорошо, ночью мы попрощались. Не драматизируй, пожалуйста. Собирайся. Время у тебя до вечера есть. В пять придёт женщина из клининга, отдашь ей ключи и как раз поедешь на вокзал.
Витя продолжает говорить спокойно, жёстко и безапелляционно. Совершенно очевидно, что решение принято давно и обжалованию не подлежит. Чуда не случится – он уедет и больше никогда не вернётся. Никогда не скажет мне: «Лисичка, твои офигенные веснушки – мой фетиш».
Кое-как беру себя в руки и плетусь в ванную, чтобы привести в порядок некрасивую зарёванную физиономию. Внутри плещется раскалённое отчаяние, обжигая душу. Конечно, я хорошо помню условия нашего уговора! Мог бы и не напоминать. Но я так надеялась, что за два месяца что-то изменится… Оказалась абсолютно не готова к такому неожиданному расставанию.
В ванной вожусь недолго, но когда выхожу, обнаруживаю, что Витя ушёл. Даже не попрощался!
Даже не попрощался… Именно это задевает сильнее всего…
Пользуясь тем, что в квартире я одна, реву и вою, не сдерживая эмоций… Дура! Как я вообще могла подумать, что этот напыщенный индюк Виктор Самборский способен на чувства? Купил, попользовался и выбросил, когда надоела…
Время идёт. Слёзы можно лить бесконечно, но пора собираться – нужно успеть на поезд. Пакую вещи в заботливо приготовленный для меня новый чемодан. Периодически зло пинаю его ногой. Лучше бы Витя о моей душе позаботился! Как я буду жить без него?
Женщина из клинингового агентства приезжает чуть раньше назначенного времени. Отдаю ей ключи, окидываю взглядом квартиру, в которой я целых два месяца счастливо прожила как у Бога за пазухой, и выкатываю чемодан. Пора спускаться с неба на землю и возвращаться домой.
При мысли о доме и матери морщусь. Туда точно не вернусь. Надо бы посмотреть, сколько денег на карте. Может, и вправду снять какую-то дешёвую квартирку, если не удастся поселиться в общежитии?
Приезжает полупустая маршрутка, какой-то мужчина помогает мне затянуть чемодан в салон. Ближе к вокзалу народу становится больше. Толкотня и потные тела раздражают. Быстро я отвыкла от такого средства передвижения… Теперь придётся привыкать заново. Побыла немного барыней – и хватит.
Заранее протискиваюсь к выходу, чтобы не пропустить остановку. Дальше всё происходит настолько быстро, что даже не успеваю среагировать. Маршрутка тормозит, двери разъезжаются, люди начинают выходить. Чемодан за что-то цепляется колёсиком, мне приходится наклониться и приподнять его, чтобы подтащить к ступенькам. Вокруг полно народу, но ни одного рыцаря, готового прийти на помощь девушке. Пока выволакиваю свою ношу на улицу, кто-то дёргает сумочку, висящую у меня через плечо, срывает её с ремешка и тут же убегает. Я едва успеваю охнуть…
Осознание случившейся катастрофы обжигает мгновенно. Вместе с сумочкой лишаюсь документов, билета на поезд, карточки и денег, которые оставил мне Витя. А ещё там был телефон – и теперь я даже без средства связи. Н-да-а, спускаясь с неба на землю, я угодила прямиком лицом в грязь…
Маршрутка закрывает двери и уезжает, а я топчусь на остановке, пытаясь сообразить, куда мне идти, что делать и кого просить о помощи.
Бреду вдоль улицы, вглядываясь в лица прохожих в глупой надежде встретить хоть кого-то знакомого. Откуда? Витя меня почти никуда не брал, ни с кем не знакомил. Я была для него комнатной зверушкой, которая хороша для постельных утех и приготовления пищи. Но приличному обществу таких, как я, не показывают – стыдятся.
Темнеет. Охватывает страх. Некстати просыпается голод, напоминая, что я сегодня ещё не ела – не было настроения. Мне некуда идти. Не на что купить еду. Нет возможности связаться с сестрой и попросить о помощи. Что же делать?
Глаз цепляется за полноватую женщину, клеящую объявление на дверях магазина-пекарни «Ватрушка». Из открытой двери доносится запах свежеиспечённого хлеба и ещё чего-то очень вкусного. Внутренности устраивают бунт. От соблазнительных запахов кружится голова. Торможу, пытаясь надышаться ароматами еды. Рассматривая витрину, цепляю глазом объявление: «Пекарне «Ватрушка» требуется помощник пекаря»…
Глава 1
Три года спустя
Виктор
Несмотря на туман, самолёт садится вовремя. Родина приветствует меня то ли мокрым снегом, то ли колючим моросящим дождём. Осень рановато сдаёт позиции зиме в этом году.
В аэропорту меня встречает Михаил Штейнберг – папин хороший приятель, который занимается политическим пиаром. За несколько лет, что мы не виделись, он совсем не изменился.
– Витя, мы тебя ждали ещё неделю назад. Времени нет совершенно. Решения нужно было принять даже не вчера, а позавчера.
– Михаил… – не помню его отчества.
– Ефимович, – подсказывает, заметив мою заминку. – Но можно просто Миша. Мы теперь в одной лодке.
– Ну хорошо, пусть будет Миша. Возникли непредвиденные обстоятельства. Уезжая надолго, я должен был убедиться, что всё работает как часы.
– Ладно, понимаю. Поверь, я много лет во всём этом варюсь, так что передо мной оправдываться не надо. Но и ты пойми, что если мы работаем, значит работаем. Нужно правильно расставлять приоритеты и укладываться в дедлайны.
– Не вопрос.
Подходим к большой чёрной машине Штейнберга, водитель открывает передо мной дверь. Оказавшись в салоне, перехожу к разговору по сути. Времени в обрез, в ближайшие недели многое придётся обсуждать и решать на ходу.
– Отец в общих чертах ввёл меня в курс дела, сказал, что вы продумали все детали и готовы руководить моей предвыборной кампанией. Хотелось бы услышать поподробнее, что именно требуется от меня на данном этапе, и какие ближайшие планы с учётом лимита времени.
Начинаю с места в карьер. Не то, чтобы я был в восторге от папиной идеи протолкнуть меня в политику, но аргументы родителя показались достаточно весомыми, чтобы согласиться.
У меня нет самостоятельного бизнеса. Много лет я работаю с отцом, руковожу заграничными контрактами его фирмы и имею достаточную свободу в принятии решений. Все мои приятели стремятся к независимости от предков, я же банально не вижу в этом никакого смысла. Отец немолод. Когда он отойдёт от дел, вся его империя достанется мне. А пока мы с ним отлично ладим и, хотя формально всё принадлежит ему, фактически являемся партнёрами. Впрочем, в ближайшее время мне предстоит сменить амплуа и из бизнесмена перевоплотиться в политика.
Плохо представляю себя в роли депутата. Я – не конформист, привык отстаивать свою точку зрения. Более трёх лет работы за границей в некоторой степени перестроили моё мышление. Поэтому не уверен, что в нынешних политических реалиях прийдусь ко двору, но попробовать стоит.
– Итак, давай вкратце. Думаю, ты знаешь, что президент в стране поменялся и пользуется большой поддержкой народа. Вместе с этим меняются приоритеты, смещаются акценты. Люди хотят перемен. Власть должна полностью обновиться, а потому главный девиз: «Нет – старым лицам во власти». На первые позиции должна выйти молодёжь. Скоро выборы, создана президентская партия. Предполагается, что она получит большинство, соцопросы показывают, что кредит доверия зашкаливает. Перспективы огромные, сам понимаешь.
– Меня беспокоит то, что я в последние годы находился за границей, о чём наверняка многие знают. Не станет ли это проблемой? Вроде как по закону я должен был безвыездно жить в стране пять лет.
– С этим проблем не будет. По документам оформлено так, что ты жил здесь, но часто ездил в бизнес-командировки, это не возбраняется.
– А как же с пересечением границы?
– Пусть эти формальности тебя не беспокоят. Легенда такова, что ты просто часто мотался туда-сюда, ездил в основном наземным транспортом. С миграционной службой всё уже решено, автомобили, на которых ты пересекал границу, действительно въезжали и выезжали в нужное нам время. Я ж не просто так деньги получаю. Пока ты там дела свои заканчивал, я тут уже капитально пошуршал.
Он отчитывается о предпринятых шагах. Основательность впечатляет. Впрочем, ничего другого от Штейнберга я и не ожидал, отец предупреждал меня, что он – профи и способен даже непопулярного кандидата привести к победе.
– Ты пойдёшь от президентской партии, но не по партийному списку, а как мажоритарщик. Шансы у тебя отличные: в политике раньше запачкан не был. Молодой, без пятен в биографии, без громких скандалов и судимостей в прошлом. Высшее экономическое образование, опыт руководства бизнесом. Да такие, как ты, сейчас на вес золота! Молодёжь и предприниматели тебя однозначно поддержат, потому что кто, как не ты, способен внести лепту в расширение возможностей для бизнеса. Женская половина в тебя влюбится с первого взгляда. Им неважно, кто ты и что ты. Главное – обложка, а она у тебя – ого-го. Сделаем пару фотосессий в неофициальном прикиде – так, чтобы бицепсы и кубики ненавязчиво просматривались через спортивную одежду.
– Неужели мой внешний вид и физическая форма имеют какое-то значение? Люди же не предмет интерьера выбирают, а депутата, который будет отстаивать наверху их интересы. Зачем мне быть похожим на плейбоя?
– Ничего ты, Виктор, не смыслишь в человеческой психологии. Ну да ладно, это не главное. Так вот, округ твой уже разогревают. У нас есть всего неделя до регистрации твоей кандидатуры, и нам нужно успеть за это время слепить тебе правильную биографию.
– Что значит «слепить»? Какая есть – вся моя. Где ж я вам возьму другую? Ещё и в спешном порядке. У меня тут полно знакомых, я – не человек-невидимка, заведомая ложь не пройдёт.
– Нет-нет, не беспокойся, сильно выдумывать не будем. Ты – чистенький парень, так что всё элементарно. Возьмём за основу реальные события и лишь подрихтуем их, так сказать, приправим нужными специями и подадим под правильным соусом, чтобы привлечь избирателей. Заменим то, что может вызвать подозрения. Вот, например, ты не женат, хотя тебе тридцатник. Это плохо и подозрительно. Сам понимаешь, многие сейчас ищут во всём двойное дно, – Штейнберг многозначительно смотрит на меня. – Это, конечно, не твой случай, в этом сплетни о твоих похождениях по бабам должны сыграть нам на руку, но всё равно женатый мужчина вызывает куда больше доверия, чем холостой. Значит, тебе надо срочно нарисовать жену. Причём нормальную, чтобы не думали, что ты взял фиктивную модельку из эскорта аккурат под выборы. И ещё, вам с ней нужен совместный ребёнок.
– Миша, ну какой может быть ребёнок, если я не женат и детей у меня нет, и никогда не было?
– Что ты как маленький? Найдём одинокую женщину с ребёнком. Расскажем всем, что это – твой ребёнок, но злодейка-судьба вас разлучила, а теперь вы нашлись и созрели узаконить ваши отношения. Банально, конечно, но уверен, что это воспримут нормально. В идеале подобрать бы кого-то из твоих бывших для достоверности…
– Не, у моих бывших от меня детей не может быть, не шути так. Я всегда предохраняюсь.
– Да кто там проверит, чей ребёнок? Скажешь, что твой. Придумаем красивую историю вашей любви, сыграем не очень громкую свадьбу, пригласим правильных репортёров. Но так, без особой демонстрации, чтобы поменьше возникало ненужных вопросов. Ребёнка на тебя перепишем, чтобы всё было по-настоящему…
– Что значит на меня перепишем? Чужого ребёнка? А что потом? Мой депутатский срок закончится, а я ему до совершеннолетия алименты платить буду?
– Не кипишуй. Потом сделаем всё элегантно. Если понадобится, сдашь анализ ДНК, докажем, что ошибочка вышла, что мамаша ребёнка нагуляла. Ты – бедный, несчастный, обманутый. Опять же любимец сердобольных дамочек и не только. Тем более, когда ты сойдёшь с политического олимпа, о тебе всё равно быстро забудут и никому не будет дела, что там с твоим фиктивным ребёнком.
– Так, ну ладно. Какой план? Вы предлагаете мне сейчас взять свою телефонную книжку, обзвонить всех бывших и спросить, кто из них мать-одиночка?
– Обижаешь. Мы уже составили список претенденток. Надеюсь, никого не забыли. Папка с фото и полным досье у тебя на почте. Ваши совместные фоточки ребята по соцсетям собрали. Осталось легенду придумать, но тут без тебя никак, иначе фантазия может оказаться слишком далёкой от реальности. Честно говоря, я ещё не просматривал, что там приготовили, тебя ждал. Приедешь домой – сразу садись и начинай выбирать. Отберёшь пару-тройку, потом вместе определимся, кто лучше подходит. Через три дня – свадьба. Надо твоей невесте ещё платье по размеру подогнать и фотоматериал о ваших прошлых отношениях отснять. Да и вообще, вам обоим не помешает морально подготовиться и о многом договориться.
– Боже, звучит как сценарий дешёвой мыльной оперы… Неужели я подписался в этом участвовать? Ну, батя, удружил…
Дурдом! Искать себе жену, пусть и фиктивную, в такой спешке – несерьёзно. А если она меня потом как-то подставит? Да я ведь женщин по внешним данным всегда выбирал, интеллекта у большинства из них – пшик. Она ещё облажается на раз и всё дело завалит.
– Ты потом отцу ещё спасибо скажешь! Неужели не понимаешь, какие возможности открывает депутатский мандат?
– Ладно, я просто ворчу. Не нравится мне идея брать в жёны кого-то из бывших, ещё и с чужим ребёнком. Может, лучше найти кого-то свежего и надёжного? И главное – с мозгами. Дуры хороши в постели, а на выборах они могут только всё испортить.
Да и не вдохновляет меня отработанный материал. Раз уж подписался на эту авантюру, то хоть какие-то положительные эмоции в довесок хотелось бы получить…
– Но ребёнок-то всё равно будет чужим. Этот вариант мы тоже попробуем. Я уже подготовил тебе список девушек, которые могут тебя потенциально заинтересовать. Сам понимаешь, найти в сжатые сроки нормальную женщину без явных изъянов в биографии, одинокую, ещё и с маленьким ребёнком – не так-то просто. Вдобавок наследник не должен смотреться рядом с тобой как инородное тело – надо подыскать хоть с минимальным сходством, иначе могут возникнуть подозрения.
– Хорошо, я посмотрю твою папку. И новеньких тоже изучу. Не боись, кого-то выберем, раз надо. Благо, выбор у меня большой, – усмехаюсь и подмигиваю.
Я всегда был ловеласом, нравился женщинам и с радостью отвечал им взаимностью. Кто бы мог подумать, что мои похождения и грехи молодости могут пригодиться в таком серьёзном деле?
– Боря, притормози-ка тут, – Миша обращается к водителю. – Заедем в кондитерскую. У Машки скоро день рождения – надо заказать торт и пирожные. Тут, кстати, самые вкусные торты и сладости в городе. Римма, хозяйка, говорит, что раздобыла где-то гениального кондитера и за два года раскрутилась от крохотной пекарни до популярного кафе с кучей постоянных клиентов.
Машина останавливается, Штейнберг выбирается и зовёт меня с собой.
– Идём, по чашечке кофе выпьем. И пирожное фирменное попробуешь. Сладкое помогает мозгам лучше соображать, нам с тобой это сейчас пригодится.
Нехотя выбираюсь из салона. Что за ерунда? Какие-то пирожные… Разве у нас есть на них время? Лучше бы я остался в машине и вздремнул.
Заходим в кафе с вычурной пёстрой витриной и странным для такого заведения названием «Фараон». Устраиваемся за столиком, Миша делает заказ на двоих.
– Так вот, ребёнок, конечно, в идеале нужен маленький. Потому что чем старше, тем больше риск. Журналисты – такие пройдохи! Поймают где-нибудь в детском саду и выудят что-то, что им знать не следует. Пятилетний ребёнок уже очень хорошо всё помнит и ещё лучше разбалтывает родительские секреты. Двухлетка – в самый раз: проблем с подгузниками, режущимися зубами и ночными криками уже нет, можно принарядить и спокойно показывать папарацци, не опасаясь быть раскрытым. Помладше – тоже вариант неплохой, но геморройнее.
К нам подходит невысокая полная женщина. В моём представлении именно так должна выглядеть владелица кондитерской – сразу видно, что она не только печёт сладости, но и активно их употребляет.
– Михаил Ефимович, рада видеть тебя, дорогой.
– Риммочка, мне надо Машенькиным гостям тортик и пирожных разных, как обычно, самых вкусных.
– Сделаем, не волнуйся. На сколько гостей? Сам выберешь или мне по своему усмотрению?
Миша отвлекается надиктовать требования к заказу, а я расслабляюсь и спокойно пью свой кофе.
Из-за стойки выбегает маленькая девочка и заливисто смеётся, оглядываясь назад. Миша отрывается от беседы, подмигивает мне и говорит:
– О, смотри, какой лисёнок.
Потом наклоняется поближе и так, чтобы никто не услышал, шепчет:
– Всем известна твоя маниакальная страсть к рыжим. Если её мамаша такая же златовласка, то могла бы стать идеальной кандидатурой. Тут даже сходства с тобой не надо, никто и не подумает усомниться. Слава о твоих похождениях и специфическом вкусе шагает далеко впереди тебя.
И правда, малышка – огненно-рыжая. Если учесть мою слабость к рыжухам, то наш общий ребёнок мог бы выглядеть именно так.
Вслед за девочкой выбегает молоденькая девушка. Хозяйка строгим голосом произносит:
– Вера, что происходит? Иришка, ты разве не знаешь, что нельзя выходить в зал?
– Извините, Римма Марковна, не доглядела. Я уже её забираю.
В этот момент девочка хитро улыбается и дёргает скатерть на нашем столике. Недопитый кофе Штейнберга разливается, чашка и блюдце с характерным звуком бьющейся посуды падают на пол. Красивое кремовое пирожное оказывается там же.
Девочка снова смеётся. Невоспитанная хулиганка! Хозяйка бледнеет и начинает причитать:
– Простите, пожалуйста, мы сейчас всё уберём и заменим.
Усталость после перелёта даёт о себе знать. Раздражают громкие звуки, и нервирует понимание, что не смогу сейчас, приехав домой, просто принять душ и завалиться спать. Потому что труба зовёт, и нужно выбирать себе жену. Сумасшедший дом! Успокаивает только то, что вряд ли список кандидаток слишком длинный с учётом специфических требований.
Миша, профессиональным нюхом учуяв возможную добычу, забывает о своём заказе и полностью переключается на малышку. А она ведь и вправду лисёнок! Рыжие волосы, хитрющие глазки.
– Девушка, это ваша девочка?
Голос Штейнберга звучит разочарованно. Перевожу взгляд на предполагаемую маму и понимаю причину. Она – не рыжая! Видимо, малышка пошла в папу, и мне не подходит. Но неужели он и вправду готов вот так первую встречную мне в жёны подсунуть? И как он объяснит это Римме и другим? Бред…
– Нет, я только за ней периодически присматриваю.
Михаил приободряется. Он серьёзно рассматривает возможность выбора этой девочки? Или в нём просто проснулся инстинкт охотника?
– Иришка у нас – практически дочь полка. В детский сад очередь никак не подойдёт, вот и нянчим её всем коллективом, – поясняет хозяйка. – Её мама – наш кондитер, автор всех этих шедевров, – кивает в сторону витрины.
Но у любого ребёнка должен быть ещё и папа. Идея Штейнберга кажется мне авантюрой. Даже если предположить, что папаша бросил женщину с малышкой, и ежу понятно, что он тут же нарисуется, как только на горизонте возникнет возможность заработать на депутате. Шантажировать начнёт, опровергать моё отцовство. Дурацкая это идея. Подставит меня на раз. Если бы времени было побольше, чтобы подойти к отбору тщательнее…
Михаил тем временем перемещается к рекламному стенду, разглядывает какие-то фотографии. Раздражаюсь – только недавно он говорил, что времени у нас в обрез, а теперь убивает его непонятно на что.
– Риммочка, мы можем пообщаться с мамой этого чудесного создания? – доносится до меня их разговор.
Не дожидаясь ответа, Миша скрывается за дверью для персонала. Наглость – второе счастье. Римма, видимо, тоже не в восторге от его прыти.
