Текст книги "Наследство в саквояже, или попаданки не сдаются! (СИ)"
Автор книги: Алва Верде
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)
– Подождите, а как же ваш зов? Что за зов? Почему я его услышала?
– Инспекция занимается противоестественными вещами, дикими и невозможными. У нас нет доказательств, но когда они будут… Вы ещё будете слышать зов, не один раз. Не пугайтесь! Но никому об этом не говорите, даже доктору Гибсону. Как и о нашей встрече и разговоре. Мы ожидали куда более опытного человека, теперь же всё так усложнилось, что…
Хруст гравия заставил меня подскочить. Сердце забилось птицей в клетке, возмущённо пунцовея, я повернулась к человеку, который ко мне подкрался. Впрочем, представитель Инспекции и не думал меня пугать. Он нарочно шумел и шаркал ногами. Я прижимала ладонь ко рту и испуганно смотрела на усатого седовласого мужчину.
– Мисс Смит, я хотел предупредить вас, что будет ещё один визит. Точную дату мы никому не называем, но я обязан вас проинструктировать… Мистер Барнс хочет убедиться, что всё и вправду в порядке. Но я думаю, что это всего лишь формальность и она не доставит вам хлопот.
Мужчина смотрел на меня с плохо скрываемым любопытством, он не мог понять, что я делаю на развалинах загона в гордом одиночестве. Скосила взгляд и заметила, что моего собеседника и след простыл.
– Благодарю вас за такой совет и помощь. Уверена, что переоценить подобные услуги очень сложно. Хочу вас заверить, что буду самой аккуратной и законопослушной хозяйкой питомника… – облегчённо вздохнув, улыбнулась мужчине. – Со мной не будет проблем.
Да уж, не будет. Я сама одна сплошная ходячая проблема. И с этим ничего не поделать. Мало всех этих загадок, так я ещё ходячей тарелкой спутниковой стала, которая всяческие зовы улавливает.
Не было заботы, купила баба порося!
21. Зов
Вечером доктор Гибсон собрался вернуться к себе, чтобы окончательно прервать свои дела. Размах событий поразил его до самой глубины души. С трудом найдя место для вопящей куропатки и Уголька.
– Этому человеку вы поверили?
– Что? – будто очнувшись от своих мыслей, подняла голову, посмотрела на мужчину и слабо улыбнулась. – Человеку? Да. А с чего мне ему не верить?
– Не слишком ли вы доверчивы?
– Вам же поверила. Доверилась. Думаю, я в состоянии понять, кто друг, кто враг. Нет, этот незнакомец или незнакомка, уж не знаю… Этот человек очень сильно боялся Инспекции и явно не хотел показывать своё лицо. Инспекция что-то затеяла… Зов. Вы слышали что-то об этом?
– Зов? – доктор Гибсон ехидно хмыкнул. – Если только речь не о душевном порыве, не о зове сердца. Если вы все передали слово в слово, то я ничего не понял. Да и куда мне! Нет, это дела Инспекции и мы теперь в них увязли.
– Это точно… Не выйдет ли нам боком тот знак с саквояжа? Это было очень неосторожно.
– Не выйдет, – мужчина ободряюще улыбнулся мне. – Они догадывались обо всём. Думаю, мы просто вмешались в чью-то игру. Вот и всё. Нас используют. Ваш покровитель явно из очень влиятельного круга среди служителей Инспекции. Значит…
– Можете не уточнять, – я вернула ободряющую улыбку и покачала головой. – Возвращайтесь скорее. Мне как-то не по себе теперь. Что-то подсказывает, что игра будет идти не по правилам.
– Посадите феникса в клетку в своей комнате…
– Издеваетесь? Я не хочу пасть жертвой глупого самосожжения. Нет уж! Пусть эта глупая птица будет под покровительством Энн. Мне одной зажигалки хватает…
Мы почти подошли к экипажу. Доктор Гибсон надел шляпу, поправил пуговицы жакета и одарил меня странным взглядом. Было видно, что мужчину съедает любопытство, но решится на явный и откровенный допрос он не мог.
– А вы что-то слышали? Этот зов?
– Только если саквояж в состоянии разговаривать. Думаю, у меня слишком богатая фантазия. Наверное, этот дар предназначался другому человеку. Я же попала сюда по ошибке.
– Совершенно очаровательная ошибка! – мужчина вдруг взял мою ладонь, коснулся губами кончиков пальцев, и откланялся. – Я вернусь как можно скорее! Не скучайте, Хелен!
Рука горела так, будто её кипятком ошпарило. Не веря своим глазам, ушам и собственному телу, провожала взглядом изрядно пыливший экипаж. Без доктора Гибсона мне и впрямь было тревожно. Не понравился мне напор этого одержимого загонщика.
Прижав ладонь к щеке, я выдохнула и закрыла глаза. На улице было достаточно тепло, чтобы не продрогнуть в объятиях вечера. Лихорадочно размышляя обо всём, вдруг поняла просто очаровательную мысль: в саквояже лежало яйцо дракона.
Чем занимается Инспекция? Маджестиками!
– Так… Это нужно проверить!
Поместье ещё гудело после такого налёта. Слуги, которых доктор Гибсон нагнал уже достаточное количество, все расставляли по своим местам, приглаживали малейшие шероховатости. Всем своим видом они напоминали трудолюбивых муравьёв. Я честно пыталась запомнить имена всех, но получалось не очень.
В свою комнату влетела метеором. В первую очередь меня интересовал даже не Уголёк, а справочник. Мозги в моей голове зашевелились странным образом. Мелкие отрывки склеивались в чудной коллаж. Наверное, в этом всем виновато моё желание учиться. Рисование блок-схем и прочее.
Уголёк даже грызть клетку перестал, когда увидел, с каким усердием я перелистываю страницы и просто пробегаю по строчкам. Удивлённо склонив голову, он фыркал, сыпал искрами и будто спрашивал меня: «Лена, что ты делаешь?».
– Ищу! Уголёк, не мешай мне. Нужно кое-что найти. Вот прямо сейчас!
Дракончик снова фыркнул, мотнул головой и снова осуждающе на меня посмотрел. Я ответила похожим взглядом, презрительно вскинув брови. Уголёк лениво шамкнул, облизнулся и повернулся ко мне спиной.
– Вот-вот! Вот так и сиди. И не мешай мне думать!
Всё было проще простого. Только для начала мне нужно было найти того маджестика, который обладал бы каким-то схожим свойством.
Что было, когда Херши меня облизала? Правильно! Я накостыляла доктору Гибсону. А ещё попала под действие чудной слюны совокота.
Уголёк, свернувшись клубком, гипнотизировал меня взглядом, буквально отвлекая от чтения. Мне приходилось шикать на непослушного дракончика и вновь возвращаться к перелистыванию справочника.
Я нашла любопытную статью про гарпию. Тоже припадочная птица какая-то, правда обладала сильным даром воздействия на сознание. Можно сказать, что телепатией. Вот кто мог бы услышать зов! Гарпия. Но я не гарпия.
Подняв голову, я уставилась на Уголька. Мне казалось, что он сведёт меня с ума своим немигающим взглядом. Наверное, не такими он видел людей. А тут я пришибленная, ещё с какими-то безумными идеями про гарпий.
– Кровь гарпии… Именно кровь. Хм… – я хмыкнула. – Нет уж, кровь гарпии я бы точно заметила.
Мне показалось, что в голове снова шестерёнки закрутились. Вздохнув, посмотрела на Уголька.
– Не вынимай мне душу! Будет возможность, выпущу тебя. Найду способ. Только не действуй мне на нервы, а то выпрошу у доктора Гибсона какую-нибудь накидку для тебя. Сил уже нет никаких!
Уголёк промолчал, только когтями по решётке провёл.Резко так. Я даже мурашками покрылась. Ну до чего вредный дракон!
Кровь гарпии. Вот вернётся доктор Гибсон и спрошу у него: могли ли меня чем-то таким опоить? И жив ли этот вид маджестиков.
22. Особенные люди
Работы было много. Если честно, я даже не знала, с чего начать. Дом постепенно оживал, а вот подвал… Он ещё напоминал настоящие казематы. И там было грязновато. Даже слишком, я бы так сказала. Но я сдержала своё слово и нашла большую клетку для Уголька. Теперь он не сидел в тесном ящике, а мог даже полетать в свободном вольере.
Горгулью вернули «почтой», бережно завёрнутой в специальное покрывало. Для этой жутко милой статуи нашли специальное место, где она могла стоять в целости и сохранности. Херши получила свой вольер с мелкоячеистой сеткой, в котором чувствовала себя вполне довольной.
Единственной особой, выматывающей душу, была та самая несчастная птица, которая продолжала орать дурниной. Энн, со всклокоченными волосами и синяками под глазами, не могла унять эту истеричку.
– Господи, когда эта… тварь твоя перестанет орать? Уши скоро отвалятся от этих воплей!
– У неё боли плечо. А одна я не могу наложить шину…
Я огляделась. В этом каземате мы были вдвоём. Пока доктор Гибсон не вернулся, а из слуг только Энн была в курсе нашего маленького «увлечения». Пришлось смириться с таким намёком.
– Я хоть и будущий врач, но к животным никакого отношения не имею. Я не ветеринар!
– Мне нужна помощь. И только.
– Ладно, вспомним про всяческие клятвы и про обязанность помогать. Что от меня требуется?
Энн воодушевилась. Нашла свободную плоскость, которую тут же превратила в рабочую поверхность. Уложила туда птицу, только потом внимательно посмотрела на меня. Я закатала рукава свободной рубашки и подошла ближе, опасливо осматривая янтарного цвета клюв, который был заботливо перебинтован эластичной лентой. Птичка могла приоткрыть его, но не плюнуть в меня очередной волной огня.
– Вот здесь. Плечевая кость, похоже, что именно она и сломана, – Энн достала две запиленные до мягкой гладкости дощечки и принялась прикладывать их к раненому крылу. – Перьями придётся пожертвовать. Прости, пташка, они вырастут у тебя при ближайшей линьке, и ты сможешь снова летать. Если же не залечить твоё крыло, то ты больше никогда не будешь парить в небе.
Мне хотелось добавить, что этот летающий огнемёт и так больше не взлетит, просто ради нашей безопасности, но решила, что этой парящей зажигалке такого лучше не знать.
– У неё столько дури и силы… Она нас со сломанным крылом в воздух подняла.
– Это пока рана свежая. Кость неправильно срастётся и всё.
Энн обеспокоенно посмотрела на меня. Я пожала плечами и аккуратно взяла крыло птицы. На ощупь оно оказалось удивительно тёплым и мягким. Обездвиженный феникс таращился на нас своими прелестными глазами, явно чувствуя подвох своим куриным наследием, которое пряталось под хвостом.
– Тише, припадочная. Тебе же помогаем, – я сказала это почти ласково, поглаживая теперь птицу по голове. Всё-таки прониклась симпатией к этой головешке вспыльчивой. – Сейчас Энн вылечит тебе крыло.
Девушка вооружилась ножницами и принялась выстригать перья. Фениксу это пришлось не по вкусу. Совсем. Строптивица заверещала, принялась биться. Бедная Энн скакала вокруг этой несчастной и пыталась удержать плашки шины на месте. Я же боялась сильнее придавить птицу, не хватало, чтобы я ещё что-нибудь сломала этому существу.
– Успокойся!
Птица запрокинула голову, изогнув шею просто под неестественным углом и, не мигая, уставилась на меня своим красноватым глазом. Я насупилась, поджала губы и сердито пробормотала.
– Я сказала тебе успокоиться. Иначе тебя не вылечить. Терпи! – птицы снова взбрыкнула, пришлось с силой нажать на тушку. – Успокойся!
Мой выкрик мягким бархатом застелился по воздуху, обволакивая всё вокруг. Притих Уголёк, Херши встрепенулась и навострила уши. Даже фениксу пришлось тоскливо пискнуть, закрыть глаз и просто ждать. Энн вытаращилась на меня диким взглядом, пришлось и её поторопить:
– Давай быстрее, пока эта куропатка опять себя свободолюбивым Спиритом не почувствовал. Крепите шину или что там у вас.
Я гладила птицу по голове, изредка спускаясь ниже и лаская клюв. Мне казалось, что такие мои движения успокаивают птичку.
– Я буду звать тебя Искрой. Такая же быстрая и резкая, жгучая и опасная. Искра… Тише, Искра, тише! Энн не причинит тебе боли.
Энн брала металлические скрепы, чтобы зафиксировать эластичный бинт на крыле. Птица этому была не совсем рада, но терпела молча. Впервые!
– Всё. Можем её отнести вот туда, в ту клетку. Вечером я принесу свежей травы для Искры. Хорошее имя!
Я осматривалась и считала клетки, вольеры, которых тут было превеликое множество. И почти все они пустовали. Но мне это даже нравилось. Держать таких прекрасных существ в тёмном подземелье – та ещё идея. Им нужна свобода, простор. Солнце и воздух! Этим мы займёмся чуть позже, когда я детальнее осмотрю свои земли и найду такое место, где маджестикам будет хорошо, спокойно и безопасно.
Искра легла на тёплую подстилку. Я ослабила бинт на клюве и подвинула миску с водой. Сама же поспешила вместе с Энн выйти из клетки, пока нас чудом в шашлык не превратили.
– Что вы сказали ей? – Энн стояла возле мелкоячеистой решётки и смотрела на приходящую в себя Искру. – На каком языке?
– Что? Я… Я сказала ей успокоиться. Вот и всё.
– Нет, вы сказали что-то другое. На каком-то очень чудном языке, а тон ваш был таким… пугающим и властным, что меня до дрожи проняло!
Энн обеспокоенно смотрела на меня. Я виновато улыбалась и не знала, что сказать. Как я могла говорить на другом языке? Я на местном то чудом болтаю, какие тут лингвистические особенности?
– Тебе показалось…
– Нет, я слышала. Вы что-то сказали Искре и она вас послушалась, – Энн округлила глаза и робко улыбнулась. – Мой отец десятки лет занимался разведением этих опасных маджестиков, знал их вдоль и поперёк. Он научил меня многим уловкам, но даже я никогда не смогла бы так успокоить феникса. Это дар!
– Нет, Энн, – я упрямо вторила. – Это сила внушения.
– Теперь я понимаю, почему именно вы унаследовали дело Мэйса. Кроме вас никто бы не был достоин такого. Вы особенная!
23. Ночной гость
Я лежала в кровати и смотрела на потолок. Так придирчиво его изучала, будто там работы да Винчи красовались. Прислушивалась к тишине, оказалось непривычно не слышать скрежет Уголька.
Перевернулась на бок и посмотрела в окно: как он там, этот драконий малыш? Нормально ему спится и живётся? И Херши, Искра. Ещё та вредная и опасная для жизни горгулья. Весёлое наследство! Богатое во всех смыслах!
Я так и не поняла, про какой дар и какую особенность говорила Энн. Немного подумала и решила, что стоит подождать доктора Гибсона. Он должен лучше во всём этом разбираться. Мужчине сейчас нелегко, ведь он просто разрывался между раскопками и этим особняком. Генри, наверное, меня уже ненавидел. Я же отвлекала от научных прорывов в археологии такое светило! Да, доктор Гибсон был очень известным не только в малых кругах. И ещё симпатичным, даже красивым. Зачем он так коснулся губами кончиков моих пальцев?
Со вздохом собралась перевернуться, но меня что-то остановило. Точнее, не что-то, а кто-то. Кто-то очень осторожно крался под окнами. Очень аккуратно и неторопливо, выдавало шпиона похрустывание гравия на дорожке. Поэтому шпион не торопился. Но я всё равно услышала, меня бессонница довела до состояния сплошного уха.
Шпион и не думал никуда уходить, тем более прятаться. Вовсе нет. Он, наоборот, обнаглел. Понял, что никто за ним не идёт, никто его не слышит.
С превеликим неудовольствием я выползла из постели. Достала из-под кровати чемоданчик, в котором лежала мужская одежда. Надела брюки, а ночную рубашку просто чуть скатала и засунула за пояс, заправив под завязки. Тапок или подходящих туфель у меня не было, я решила, что пойду босиком.
Старое окно чуть скрипнуло, когда я открыла створки. На меня пахнуло тёплым ночным воздухом, в котором чувствовались тонкие ароматы розы и мёда, свежести, росы и травы. Сделав пару глубоких вдохов, подвязала лентой волосы и вцепилась в водосточную трубу, она как раз спускалась чуть проржавевшей змеёй от крыши к земле. Судьба у меня, видать, такая, изображать Карлсона или Пеппи, ну или вообще мартышкой оборачиваться. Спустилась я быстро и почти бесшумно. Спрыгнула в кусты роз, присела и прислушалась. Шпион уже прошёл мимо моих окон и направлялся прямиком к тем сырым казематам, которые все подвалом величали. Осторожно ступая по траве, я следовала за шагами.
Завернув за угол, я увидела фигуру, стройную, подтянутую и явно мужскую. Она казалась призрачной в светлых лучах луны. Незнакомец оглядывался, видно, растерялся, не знал, куда теперь ему идти.
На самом деле Мэйс хорошо спрятал вход, если понятия не имеешь, где вход, то часами будешь блуждать. Да и мы старались соблюдать осторожность, накидывая на деревянные створки дверей специальный чехол, который никак не отличался от гравийной дорожки. К нему даже приклеили маленькие камушки, чтобы всё со стороны напоминало именно двор, тропинку, но никак не вход в подземелье.
Мужчина достал что-то из кармана. Лунные лучи путались в кудрявых кронах деревьев и уже плохо справлялись со своей задачей, погружая внутренний двор в приятный полумрак. Незнакомец посветил чем-то жёлтым себе под ноги и принялся отсчитывать шаги. Я высунулась из-за кустов и огляделась.
Звать на помощь бессмысленно. Пока я кого-нибудь растолкаю среди ночи, пока этот храбрец сюда доберётся, шпион уже сбежит и след его простынет, заболеет гриппом, пневмонией и ангиной. Можно поднять шум, но босиком я далеко не убегу.
Неподалёку красовался полуразрушенный сарай, в котором, впрочем, ещё хранился полезный инструмент. Я короткими перебежками добралась до этого покосившегося строения, нашла старые грабли деревянные с длинными тупыми зубцами и вооружилась таким трудовым дрекольем.
Выйти на след шпиона было не так уж сложно. Мужчина расслабился и теперь больше не боялся, что его услышат. Он был слишком увлечён поисками входа, я же, замахнувшись граблями как битой, шла по пятам, стараясь даже не дышать.
– Нашёл! – шпион радостно воскликнул и бросил волшебный фонарик, мне же голос мужчины показался знакомым. – Наконец-то…
Мужчина стянул чехол, взялся за тяжёлое кольцо, пытаясь открыть двери. Я поняла, вот он мой шанс! Так пинок пропадает
– Ах ты ж вор!
Замахнулась я хорошо, даже в лопатках хрустнуло. Прибавив к силе злость и усталость от нахлынувшей бессонницы, ударила так, что треск, кажется, было слышно за много километров от поместья. Я растерянно смотрела на сломанные грабли и не понимала: трещали они или спина несчастного.
– Ай!
Мужчина не растерялся и открыл двери. Себе же на погибель, потому что я решила, что нечего пинкам пропадать. Сжав кулаки, замахнулась ногой и в духе царя Леонида из Спарты придала ускорения незадачливому шпиону. Тот кубарем покатился вниз по лестнице. Я же взяла обломки грабель, вооружилась ими как нунчаками и поспешила следом.
Волшебные огни вспыхивали при каждом шаге. Я едва поспевала за этим колобком из вора. Мужчина пересчитал все ступеньки, айкая и ойкая, затем хорошо приложился об уступ и кулём брякнулся на холодный каменный пол.
– А ну, признавайся, кто тебя сюда… послал…
Слова застряли в горле, когда я увидела лицо ночного гостя. Бледное, веснушчатое. Не удивительно, что мне и голос показался знакомым. Не бросая обломки грабель, я сердито нахмурила брови и поджала губы.
Генри!
– Итак, что вы тут делаете?
Генри потирал ушибленный затылок, шипел и кряхтел, пытаясь прислониться спиной к стене и сесть удобнее. Подняв на меня виноватый взгляд, он с хрипотцой выдохнул и покачал головой.
– Генри, что вы тут забыли? Где доктор Гибсон? Или это он вас сюда послал?
– Прошу вас, мисс Смит, я… я всё могу объяснить. Вы меня неправильно поняли.
– Да? – скрестила руки на груди. Теперь я напоминала египетского фараона с их атрибутами власти. – Быстро всё рассказывай, пока я на тебя не натравила дракона и феникса. Пискнуть не успеешь, как шашлыком обернёшься!
24. По тыковке или по кумполу?
Привязывать Генри к стулу оказалось лишним. Бедный парень был перепуган насмерть. Даже не знаю, что его так могло испугать. Пришлось дать Генри чашку с водой, его даже не смутило, что я зачерпнула её из ведра для маджестиков. Парень выпил её залпом, утёр рот тыльной стороной ладони и вытаращился на меня так, будто я не живой человек, а холст с репродукцией Рембрандта.
– Ну? Расскажешь, что здесь забыл?
– Вы меня не поймёте…
– О, конечно, не пойму. Давай не выкай и говори нормально, пока я не схватила Уголька, не дёрнула его за хвост и не превратила тебя в люля-кебаб.
– Я получил письмо! – Генри выдохнул и сунул руку в карман жакета. – Вот!
Парень протянул мне смятую бумажку, сложенную вчетверо. Выглядела она потрёпанной, а ещё и довольно замызганной. Взяла письмо двумя пальцами, развернула его и готова была составить список того, что ел, трогал Генри, когда периодически прикасался к бумаге: от помидоров до вишнёвого варенья или джема.
Я вчитывалась в строчки и не понимала, это мираж или всё на самом деле?
«Мистер Г., если вы не найдёте украденную вещь и не вернёте её, то мистер Гибсон лишится работы и дома. Адрес…»
Адрес и так был мне знаком, это адрес этого поместья! Кто-то дал наводку на мой дом, на Уголька!
– Это он, этот гад! – сжав письмо в кулаке, яростно потрясла им. – Это Загонщик! Голову на отсечение готова дать!
Генри молча наблюдал за мной, не зная, как реагировать на мои манипуляции. Я же ходила из стороны в сторону, нервно покусывая губы. Страшно подумать, чтобы случилось, укради Генри Уголька, Херши или Искру. Или всех разом!
– Я сделал это ради мистера Гибсона! Как иначе я мог бы поступить? Он ведь замечательный человек! И… – Генри огляделся и шумно сглотнул. – Я не знал, что речь идёт о… маджестиках! Да ещё живых!
Вот чем отличались Генри и доктор Гибсон: последний был в восторге от маджестиков, Генри же испытывал настоящее отвращение. Это ничем нельзя было скрыть. Теперь точно нужно куда-то спрятать Генри.
– Вы…
– Если ты начнёшь говорить об этом, доктор Гибсон точно лишится всего! Он пошёл на большой риск, стараясь помочь мне. Вот тут вы можете помочь ему. Понимаете, да?
– А как же быть с письмом? Я… – Генри снова сглотнул. – Я готов молчать, хранить такую тайну, но… Тот человек, что прислал письмо, он же не получит своего!
– Хорошо. Допустим, – я взяла свободный стул и села напротив Генри, – допустим, ты украл то, что нужно. Как ты должен это вернуть?
– В то же место, где получил письмо. Это было в другой записке. Я должен оставить это там.
– Отнесёшь. Мы все сделаем. У меня есть саквояж, оставишь его. Только… Где доктор Генри?
– Он вернётся только через несколько дней… Если, конечно, у него нет второго дракона и он просто не прилетит, – Генри, наконец-то, смог без отвращения посмотреть в сторону Уголька. – А вернуть это я должен завтра утром. Утром! Поэтому я пришёл сегодня вечером. Иначе…
– Значит, доктора Гибсона ждать нельзя, – я обречённо вздохнула. – Тогда берём саквояж, я… я прихвачу кого-нибудь, и все вместе мы пойдём на эту тайную встречу.
– А если нас заметят?
– Не заметят. Мы сделаем всё, чтобы этого не произошло. И я знаю, что использовать в качестве защиты.
– Да?
– Да… – улыбнулась и кивнула.
Такая ситуация мне не нравилась. Оставалось немного времени перед датой икс. Глуповатый, хоть и храбрый Генри мало походил на высокоинтеллектуального и подкованного почти по всем вопросам доктора Генри. Сейчас очень сильно не хватало его занудства. Потому что в данный момент это было кстати.
Идея, пришедшая мне в голову, была безумной и в то же время очень простой. У меня была Херши и её слюна. Достаточно найти тугую пружину, тряпку побольше и смочить её в слюне Херши. При открытии саквояжа тряпка прилетит прямо в лицо. Херши тогда меня всего раз лизнула, а какой результат был! Всё просто как день. Тогда уж мы схватим этого… Загонщика! Не отвертится!
– Вы что-то придумали?
– Придумала, но мне нужна ваша помощь. Очень сильно! Без этого у меня ничего не выйдет.
– Откуда у вас феникс? – Генри прервал меня, подскочив к клетке. Глаза у парня стали почти квадратными. – Кто ещё есть?
– Горгулья… – устало вздохнула. – Генри, пожалуйста, не отвлекайся!
Крышка люка грохнула очень даже громко. Сюда кто-то бежал, очень торопливо и даже несколько нервно.
– Мисс Смит? Мисс Смит, всё хорошо? Вы в порядке?
Энн я узнала сразу. Сложно было не понять, что это именно она. Свет фонаря выхватил нас из полумрака. Энн, бледная и взлохмаченная, поправляла тёплую шаль на плечах, подметая пол длинной ночной рубашкой.
Увидев нас вдвоём, она замерла. Под мышкой девушка держала какую-то дубинку. Да уж…
– Мисс Смит, что происходит?
– Ничего. Просто ночной визитёр и…
– М-м-м… – девушка растерянно огляделась, рассматривая остатки грабли и весь тот бардак, который мы успели устроить. – Грабитель?
– Нет, Энн. Познакомься, это помощник доктора Гибсона, Генри. У нас кое-что случилось. Кое-что очень неприятное. И…
– Вам нужна помощь? – Энн взволнованно вздохнула и поправила волосы. – Я готова! Я готова, мисс Смит!
Пришлось вновь всплеснуть руками. Только этого не хватало.
– Мисс Смит, мы вас не бросим!
– Тогда… Тогда попробуем спасти доктора Генри и нас всех. Кое-какой Загонщик слишком давно не получал… – я нахмурилась, – по кумполу.
– Кумполу? – Энн и Генри одновременно переспросили.
Ой, всё! Надеюсь, скоро мир привыкнет к моим шуточкам. Иначе будет тяжко.
25. Утро добрым не бывает
Засада была устроена не в совсем понятном месте. Если честно, я не ожидала, что такое место будет среди поля под каким-то деревцем. Тут же всё как на ладони! Только деревья изредка росли кое-где. Пыльная грунтовая дорога жёлтой лентой вилась между зелёных лугов, усеянных россыпью мелких цветов.
Генри мозолил глаза, нервно поглаживая коня по шее, трепал гриву и оглядывался по сторонам. Саквояж висел на ремне слева, поблескивая золочёными ручками. Внутри, естественно, не было ни драконьего яйца, ни Уголька. Только ловушка со слюной Херши. В такой опасный путь мы отправились вдвоём, хотя Энн тоже горела желанием, но я её не взяла. Должен же быть хоть кто-то знающий, чтобы нас искать в случае неудачи. Тут, как говорится, «фифти-фифти», пятьдесят на пятьдесят. У всех равные шансы. Слишком много если и непонятных факторов, которые могут подгадить покруче взбешённой Искры с переломанным крылом.
– Ну, где же ты, гад и паразит?
Я пряталась в траве чуть подальше от Генри, тараща глаза в предрассветной дымке. Ничего не видно, только помощник доктора Гибсона готов был джигу отплясывать. Нервную. Я тоже ногами сучила и облизывала губы, готовая уже барабанить пальцами по земле.
– Почему так долго? Почему никого нет?
Пыль показалась на горизонте вместе с самыми первыми яркими и ослепительными лучами солнца. Незнакомец выбрал определённо удачное время, чтобы появиться на горизонте. Одинокий всадник очень торопился к нам. Очень!
Настолько, что всё произошло в считанные мгновения. Генри получил весомый удар по голове, от которого тут же рухнул в пыль. Саквояж был срезан быстрым и отточенным движением, перехвачен и тут же прикреплён к седлу. Незнакомец плотнее запахнул накидку с капюшоном и пришпорил коня.
Так, вот это совсем плохо!
Я бросилась наперерез похитителю, путаясь ногами в траве. Прижав ладони ко рту, истошно закричала:
– Сто-о-ой!
Кто бы меня ещё послушался! Едва разминувшись с конём и чем-то острым, чем мне усиленно тыкали в лицо, я рухнула в пыль на колени и взяла Генри за грудки. На лбу было хорошее рассечение, швы точно нужно накладывать. Кровь призывно алела, пробуждая во мне инстинкты медика. Но эти инстинкты пришлось попинать и задвинуть куда подальше, потому что похититель сейчас гораздо важнее. Генри застонал и приоткрыл глаза.
– Живой… – облегчённо вздохнула. – Лежи тут! А я за тобой потом вернусь, – погладила парня по голове и посмотрела на коня. – Господи, как на тебя залезть-то?
Ни разу в жизни не ездила верхом. Проще было космонавтом стать, чем забраться в седло и уж тем более в нём удержаться. Я схватилась за поводья, натянула их на себя, пытаясь успокоить коня и пробормотала:
– Кто ты там у нас? Красавец? Красавица? Коняшка? поехали вперёд! Нам нужно вот того чудика догнать…
Договорить не получилось, потому что тут на колени встал Генри, что-то шепнул коню и так его огрел ладонью по заднице, что дорога вместе с полем скакнула мне в лицо со скоростью камня, выпущенного из пращи. Я только радовалась, что надела мужской костюм и теперь крепко держалась ногами, руками и не беспокоилась о задранных юбках.
– Коняшка-а-а, полегче!
Конь нёс меня со скоростью света. Меня отклонило назад, хватаясь руками за поводья, я старалась изменить вектор и прижаться к шее коня. Когда мне это удалось, я вспомнила все эти бега на ипподроме. Слившись едва ли не в одно целое, причмокивала и подгоняла коня:
– Вон он! Вон тот гад! Нам его догнать надо! Он твоего хозяина обидел! Давай, коняшка, давай! Я не супергероиня, у меня нет таких способностей, чтобы бегать со скоростью света.
Фигура впереди становилась всё более и более отчётливой. Накидка развевалась на ветру, солнце светило в спину, теперь я хорошо видела похитителя. Когда от резкого порыва капюшон слетел с головы, я удивлённо охнула.
Это… это не Загонщик! Это не Роберт Барнс, это женщина! Молодая и явно из аристократии или чего-то такого. Внешний вид, манера держаться, причёска и прочее. Явно богачка. Только вот кто она?
Женщина обернулась и одарила меня злым взглядом. Я ответила взглядом раздражённым, в духе “где ты такое же платье взяла, стерва!”. Но не более того. Женщина пришпорила коня, и наша гонка продолжилась в духе лучших ипподромов и забегов. Поля постепенно скудели и обрастали деревьями, мы приближались к какому-то пролеску. Теперь поднимать голову было опасно для здоровья, иначе точно можно было стать всадником без головы. Похитительница вновь обернулась, затем вдруг вытянула вбок руку с зажатым коротким мечом и стала изображать лесоруба. Ветки полетели на меня простым градом. Я вцепилась в гриву коня, так и не сообразив, как тянуть поводья. Мне было проще склонять голову коняшки в нужну сторону. Почти как руль. На удивление животинка оказалась на редкость послушной и понимающей.
Шла которая минута веткопада, мы уворачивались как могли. Вся нижняя часть моего тела напоминала взбитые сливки в кондитерском мешке, я даже костей уже не чувствовала. Всё болело, теперь ещё и онемело. На автомате держала ноги и тело в прежнем положении.
– Стой!
Женщина на это ответила очередным взмахом руки. Мы успели отклониться от ветки, но так срикошетила и влетела коню прямо под ноги. Тот попытался перепрыгнуть, но вышло неудачно. Нас занесло в сторону, замелькали деревья. Конь испуганно взбрыкнул, лягнул воздух копытами и на хорошей скорости выбросил меня из седла. Я беспомощным кулём улетела в кусты и жёстко приземлилась на землю. Лёжа и охая, не зная, сломала я себе что-нибудь или всё цело, смотрела на проблески голубого неба.
Ну, вот. Теперь я не узнаю, кто хотел забрать саквояж.
Жалеть долго не пришлось, потому что таинственная похитительница подошла ближе ко мне, с хрустом пробираясь через кусты. Узкое лицо, тонкие губы и большие карие глаза, в которых я внезапно заметила узкий зрачок, совсем как у дракона.
– Ты понимаешь меня?
– Что? – со стоном переспросила, морща лоб. – Я тебя слышу… И понимаю.
Удар в лоб был вишенкой на торте. Не конь, так похитительница. Последнее, что запомнила, так это шелест травы подо мной, когда женщина меня куда-то потащила.
