Текст книги "Наследство в саквояже, или попаданки не сдаются! (СИ)"
Автор книги: Алва Верде
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)
Алва Верде
Наследство в саквояже, или попаданки не сдаются!
1. Не все находки одинаково полезны
Саквояж. Обычный, медицинский. Из тёмной кожи, которая видела, наверное, и царя Гороха. Золочёные ручки приковывали взгляд, как и необычный знак, поблескивающий на пузатом боку саквояжа. Вместо привычного сосуда Гигеи там красовалась несколько странная вещь: булава в окружении звёзд и огня.
– Кать? Катюха, ты видишь его?
– Кого?
Моя соседка, осоловело хлопала глазами и не понимала, почему я тычу в неё ручкой.
– Там стоит саквояж!
– Слушай, наша Марфушенька та ещё нафталинщица, но не до такой же степени. У неё вполне приличный кожаный портфель.
– Да нет же, смотри! Вон, возле стола.
Катя раскрыла глаза чуть пошире, потёрла их, зевнула и констатировала:
– Анатомия на тебя плохо действует! Всё, Ленка, расслабься. Скоро конец и мы пойдём домой.
Нет, там точно стоял саквояж! Ну вон же он! Подмигивает мне своими золочёными ручками, манит своими знаками. Так и просится в руки, разве что не нашёптывает мне на ухо: «Леночка, я весь ваш!».
Звонок был настоящим спасением. Все рванули в сторону столовой, потому что времени на обед было просто в обрез. И наша «Марфушенька» – Марфа Васильевна, бежала чуть ли не самой первой, ведь столовая была аж в соседнем корпусе.
– Я возьму тебе пиццу! – Катя только успела прокричать мне, когда вихрь студентов унёс её из аудитории.
Оставшись одна, я воровато огляделась и подошла к преподавательскому столу. Саквояж стоял возле ножки, смущённо поблескивал лакированной кожей и продолжал сводить меня с ума.
«Возьми меня!»
Тут уж я не удержалась! И плевать, что мама всегда говорила мне, что чужое брать нельзя. Я только одним глазком взгляну и отдам саквояж той же Марфе Васильевне. Снова оглядевшись, наклонилась и стиснула металлическую ручку саквояжа. На удивление та оказалась тёплой и такой удобной, будто её под мою ладонь делали. Стоило поднять саквояж с пола, как начались совсем безумные вещи.
Во-первых, саквояж начал дрожать. Нет, не так. Он начал ДРОЖАТЬ. Вибрация по всему телу пошла. Я хотела отпустить ручку, но она будто намертво прилипла к моей ладони.
Во-вторых, изо всех больших и маленьких щелей забил ослепительный жёлтый свет, будто внутри сидел вредный гоблин, который теперь решил устроить красочное светопреставление.
Замок щёлкнул сам. Теперь столп света ослепил меня. Испуганно вскрикнув, я хотела выбросить ношу, но меня закрутило в воронке, утягивая куда-то в непонятную черноту…
– Ай!
Приземление в кусты было довольно неожиданным, резким и чувствительным. Будь оно ещё одиночным, я бы обрадовалась, но колючие кусты послужили трамплином, и я, благополучно минуя их, полетела кувырком дальше. Плюхнувшись на пыльную дорогу, закряхтела, встала на четвереньки и… получила саквояжем по хребту. Уткнувшись носом в землю, беспомощно раскинула руки и ноги. Подняла голову, презрительно фыркнула, убрала волосы с лица и смачно выругалась:
– Йод вашу медь!
Спина напомнила, что от йода она точно не отказалась бы, как и от гепариновой мази. Сбросив саквояж, я поморщилась, потёрла ушибленную поясницу, встала на колени и огляделась.
Пышные колючие кусты, по ощущению – шиповник, по крайней мере об этом твердили поцарапанные руки и лоб, остались позади. Я и впрямь была на какой-то пыльной грунтовой дороге. Чуть дальше, между низких холмов, покрытых мелким кустарником и пожухлой травой, ютились странного вида палатки. Проморгавшись, сделала пальцами из себя китайца, вглядываясь вдаль: там прятались какие-то котлованы, в которых копошились люди.
Я встала на ноги и уделила минутку самой себе.
– Что это… Куда делись мои джинсы?!
На мне красовалось странного вида тёмно-зелёное платье, щедро перепачканное пылью. Пощупав себя, убедилась, что мне ничего не чудится. Схватилась за голову и, взяв прядь волос, вытянула её вперёд.
– Отлично! Я ещё и перекраситься успела!
Мои русые волосы потемнели, стремясь выдать меня за ярую шатенку. Отступив назад, запнулась о треклятый саквояж и вновь оказалась на земле. Но тут свою роль сыграла длинная и довольно пышная юбка. Юбки. Белый кружевной край как раз промелькнул перед глазами.
– Я тебе говорю, Генри, мои расчёты верны! Если мы будем копать и дальше, то найдём прекрасный образец гребенчатого…
Вот что там они «гребенчатого» собирались найти я так и не узнала, потому что, поднявшись по низкому холму, двое мужчин вышли на дорогу и наткнулись на меня. Ошарашенные гляделки были недолгими.
Незнакомцы в довольно старомодных костюмах уставились на меня, я на них. У меня не иначе октаны в крови повысились, потому что схватив саквояж, я поднялась на ноги и бросилась обратно в кусты. Бежать по холму в неудобной обуви да ещё и в платье – такое себе занятие.
– Леди? Подождите! – один из мужчин решил взять инициативу на себя. – Генри, возвращайся в лагерь! Леди, стойте!
Так хотелось крикнуть: «какая я вам леди?», но решила поберечь дыхание, тем более что кусты становились недостижимыми. Подхватив юбки, я прижала их вместе с саквояжем к груди, и с сопением рассерженного носорога кинулась вперёд. Мужчина не отставал. Он больше не кричал, яростно борясь с кустами, которые теперь оглушительно трещали. Оставив большую часть кружева на колючках, я проломилась вперёд, споткнулась о какую-то корягу и с театральной, почти мхатовской паузой, рухнула вперёд. Кусты оказались почти тем самым гребнем, потому что росли на самой верхушке холма. Я снова кубарем покатилась вниз. Саквояж, треща и звеня, бился о землю одновременно со мной, грозя опять рухнуть на меня.
Раз пинок, два пинок, три пинок… О! Дорога! И опять лицом в пыль. Это начинало утомлять.
Саквояж со свистом рухнул рядом, подняв облачко из пыли. Я облегчённо выдохнула, приподнялась на руках, дунула на спутанные волосы, которые теперь напоминали воронье гнездо: в них веточки и листочки красовались, но не успела порадоваться, что маленький кожаный чемоданчик так и не прибил меня. Позади раздался грохот, сдавленное «проклятье!» и… Да, мои догадки оказались верны. Мужчина приземлился точнёхонько на меня, гордо сев сверху.
– Пха! – от моего хриплого выдоха, пыль поднялась столбом. – Пчхи!
Когда всё более или менее улеглось, а я собралась снова выругаться и сбросить с себя мужчину, но передо мной нарисовались две пары ног. Медленно подняв голову, я, прищурившись, смогла разглядеть подтянутые фигуры, облачённые почти в военные мундиры. На груди этих незнакомцев красовались шестиконечные серебряные звёзды.
– Всё в порядке, сэр?
Мужчина, оседлавший меня, поспешил встать, рывком поднять меня и незаметно прикарманить и саквояж. Но последний шаг от двух стражников, я так подумала об этих громилах, не укрылся.
Посмотрела на своего преследователя: молодой красивый брюнет. Песочного цвета костюм пострадал от кустов, правый рукав жакета висел на локте. Бархатный галстук выбился и напоминал теперь галстук пионерский. Сдунув прядь волос, нависшую на глаза, мужчина прокашлялся и представился:
– Доктор Эндрю Гибсон, я руковожу раскопками вот за тем холмом. А эта… леди, – мужчина немного замялся, – моя помощница. Она не удержалась и упала. Вот оттуда.
Двое усатых представителя власти пошевелили этими самыми усами, хмуро посмотрели на меня из-под лакированных козырьков фуражек и решили поверить доктору Эндрю Гибсону.
– А в саквояже что?
– Вы об этом саквояже? – мужчина вышел чуть вперёд, заслонив меня собой и будто намеренно показал стражникам саквояж обратной стороной. Тот странный рисунок теперь могла наблюдать я. – Тут кости. Грифона. Вы же знаете, какими ядовитыми были эти твари!
Блюстители порядка закряхтели, дружно сделали шаг назад. Взяв под козырёк, решили распрощаться с нами:
– Сэр, леди!
Едва мужчины продолжили свой путь по пыльной дороге, доктор решил устроить допрос с пристрастием теперь мне. Вцепился в мою руку, страшно округлил глаза и гневно зашипел:
– Откуда? Откуда это у вас?!
– Оттуда, – я мрачно констатировала и указала пальцем на небо.
– Вы сами откуда здесь взялись?
– Оттуда, – снова повторилась и ткнула пальцем по знакомому адресу.
– Вы что, с неба упали? – мужчина воскликнул в сердцах, притянув меня к себе.
– Ага, именно оттуда!
Так и не определившись, шучу я или нет, доктор огляделся по сторонам, отпустил меня, но вот саквояж решил оставить при себе.
– Пойдёмте, здесь вот сэтимоставаться опасно. Заодно расскажете, как вы в небе оказались, какую такую магию использовали. По какой такой милости мы чуть с вами голов не лишились. Да-да, за это, – мужчина показал мне знак на саквояже, – голову срубают. Без лишних вопросов… Что?!
Доктор замолчал и вытаращился на меня. Заметив что-то у меня на платье, потянул за цепочку и достал из моего кружевного воротника кулон, изображающий ту самую булаву в огне и звёздах.
– Нам конец!
2. Мисс Хелен Смит
О сколько дивного… Да, можно было читать поэмы, восторгаться местными красотами, но меня слишком бесцеремонно тащили куда-то вперёд.
– Эй, подождите! Не так быстро!
– Если мы сейчас не спрячем этот саквояж, нам точно не спасти наши головы! А перед этим нас ещё довольно жестоко будут пытать…
– О! Кочергой раскалённой? Или щипцами? Или усадят на дыбу?
От такой неслыханной наглости и дерзости доктор Эндрю Гибсон возмущённо покраснел, вытаращил на меня глаза красивого голубого цвета и чуть не прибил меня саквояжем. Ей-богу, почти замахнулся им. Но посмотрев в мои милые и честные глазки, обречённо выдохнул, потёр переносицу и констатировал:
– Нет, нам точно конец! Святые, за что мне это? Чем я вас разгневал?
Мужчина принялся нарезать круги вокруг меня. Прижав саквояж к груди, качал головой и уже не знал, что сказать.
– Нет? Иголки под ногти?
На самом деле ни к какому изуверству интереса я не питала, скорее это было нервное. Я даже посмеиваться начала. Нервно так, плечом подёргивая. Улучила момент и вырвала из рук мужчины саквояж. Тот чуть коршуном на меня не набросился, но я спрятала свою находку за спину и выпалила:
– Это моё! Я нашла. И раз уж эта фигня меня сюда забросила, пусть вернёт назад! Да! И не сверлите меня так взглядом! Я не намерена оставаться здесь в этом… – сделала шаг назад и сердито себя осмотрела, – в этих лохмотьях!
– Забросила? – мужчина преодолел расстояние, разделяющее нас, и свёл брови на переносице. – Что значит «забросила»?
Я огляделась. Холмики, кустики. Ни одной живой души. Палаточный лагерь невдалеке, но люди нас не видели и не слышали. Мы в своём потрёпанном виде прекрасно мимикрировали с окружающей средой: пыльные, помятые и грязные, да ещё веточки с листочками в волосах.
– Забросила. Я просто взяла этот саквояж и… всё! Ни за что на свете я не променяла бы свои джинсы вот на это! Да и… корсет – не самая удобная вещь!
– Погодите-ка… То есть вы сами не знаете, что лежит в саквояже?!
– М-м-м, дайте подумать, – сделала задумчивый вид и ошарашила мужчину признанием, – нет, не знаю. Хотела посмотреть, но этот опрометчивый шаг меня и забросил сюда.
– Святые! Всё ещё хуже, чем могло бы быть! – мужчина даже забыл про саквояж. Запустил пальцы в волосы и присел на корточки. – Только одно могло сюда вас занести. И если это и впрямь лежит в саквояже…
– Доктор Гибсон! Доктор Гибсон?!
Всё-таки нас заметили. К нам бежал тот самый Генри. Пшеничного цвета волосы растрёпаны, раскрасневшаяся от солнца кожа просто вопила о пантеноле или о чём-то подобном. На крупном носу, усеянном веснушками, покоились маленькие круглые очки. Хлопая ресницами и протыкая меня въедливым взглядом карих глаз, мужчина поправлял пробковую шляпу, а под мышкой держал вторую такую же, видимо, для доктора.
– Доктор Гибсон…
– Генри? Всё в порядке, Генри, – мужчина встал, выпрямился и поправил свой разорванный в некоторых местах жакет. – Это…
– Лена, – шепнула и попыталась приветливо улыбнуться дотошному Генри.
– Это Хелен. Она… Она из научного сообщества имени Уильяма Хантинга, приехала сюда по обмену, посмотреть на наш новый метод… раскопок.
– О! – Генри тут же смягчился, чуть убавил пыл подозрительности, но решил поверить слову доктора.
– Просто вышло небольшое недоразумение. Но мы его уладили. Мисс…
– Смирнова!
Доктор подавился воздухом, сделал непонятный пасс рукой и тут же сообразил:
– Мисс Смит. Мисс Хелен Смит.
– О! Мисс Смит, эм, мы рады вас видеть у нас! И с не меньшим удовольствием всё вам покажем и расскажем! Метод доктора Гибсона, он…
Генри пустился в пространные объяснения. Я, ещё немного не отошедшая от шока, ещё плохо соображала. Надо было бы кричать и плакать, рвать волосы, а я соляным столбом застыла, держа довольно увесистый саквояж в руках. Доктор Эндрю Гибсон не торопил меня, наоборот, учтиво подхватил под локоть и тихо процедил:
– Делайте вид, что всё… в порядке. Ещё лучше – молчите. Вы скромная леди, уставшая после дороги. Ещё и нарвались на воров. Всё ясно?
– Куда уж яснее! – тихо ответила. – Вас не смутило то, что я из другого мира? Мне кажется, что всё именно так. Если, конечно, я не впала кому или внезапно не заснула и не провалилась в кошмар.
– Вы не первая, кто… таким образом попадает к нам. Правда, первая за последние… десятка три лет. Как истребили всех драконов, так и перестали к нам иномиряне попадать.
– Драконов? У вас есть здесь драконы?! – медленно подняла голову и посмотрела на чистое голубое небо.
– Да, не только они. Были, правда. Единороги, драконы, грифоны… Совокоты. Один из последних птенцов живёт у меня. Милейшие создания, если не касаться их слюны.
– Ядовитые? – заинтересованно ужаснулась.
– Нет, но увидите всё в более ярких красках. Сильный галлюциногенный эффект!
– Надо же. Это интересно…
– Что? Неужели у вас есть интерес к науке?
Мы спускались к палаточному лагерю. Генри отдал вторую шляпу доктору, который поспешил её водрузить уже на мою голову: солнце макушечку напечет. И пока Генри торопливо вышагивал впереди, доктор Гибсон специально тормозил меня, чтобы спокойно поговорить.
– Я… Я должна была стать врачом. Увы, не доктором наук.
– Это не так уж плохо…
– Так что там в саквояже?
– Доберёмся до моей палатки и посмотрим. Думаю, что я не ошибся в своих догадках.
– Это может вернуть меня домой? – затаив дыхание, спросила мужчину.
– Возможно, – доктор Гибсон уклончиво ответил. – Но лучше осмотреть содержимое без лишних свидетелей. Устраивать геноцид среди своих коллег я не намерен.
Ого! Геноцид? Так что же там в этом проклятом саквояже?
3. Наследство
Саквояж. Он сиротливо стоял на грубо сколоченном столе, поблескивал своими ручками и притягивал наши взгляды. Мне дали влажное полотенце и частый гребень, с горем пополам я привела себя в порядок, всё ещё пытаясь понять – сон это или не сон? Или мне где-нибудь подсунули слюну совокота, и я вижу то, чего нет? Господи, а совокоты вообще существуют?
Потёрла лицо влажным полотенцем и снова вытаращилась на саквояж. Но этот противный наследник чьей-то кожи не собирался исчезать. А вот доктор Гибсон, подперев подбородок рукой, скорее продумывал пути отхода, если не спасительного бегства.
Просторная палатка из плотного брезента выглядела немного потрёпанной. Большая лампа, похожая на керосиновую, болталась где-то под самым верхом и освещала всё вокруг, потому что мужчина, едва мы вошли сюда, сразу же опустил планки и закрыл маленькие подобия окон, как и поспешил прикрыть вход.
– Так мы будем открывать или нет?
Прозвучало так, будто я доктора к какому-то застолью приглашала, центром которого должен был стать саквояж. Доктор Эндрю Гибсон не спешил меня осаждать, как и не торопился отвечать. Отряхнув платье, я вцепилась в необычный кулончик, обладательницей которого стала совсем недавно. Ключ от саквояжа? Или что? Какой-нибудь тайный знак?
Мужчина прервал мои мысли разъярённым вздохом. Драный жакет лежал на походной кровати, поэтому рукава доктор закатывал у своей рубашки. Затем снова вздохнул, одним порывистым шагом подошёл к саквояжу и попытался его открыть. Но… Но ничего не вышло. Напрасно мужчина напрягал мускулы, дёргал замок – саквояж был непреклонен и совершенно не собирался открываться.
Тонкий намёк на то, что только я могу его открыть? Ла-а-адно.
Рукава я закатывать не стала, как и поправлять испорченную причёску. Осторожно подошла к мужчине, посмотрела ему в глаза и иронично спросила:
– Позволите?
– Конечно! – мужчина подвинулся в сторону, пропуская меня к саквояжу. – Дерзайте!
Но терзать и дерзать… Ерунда это всё! Мне даже напрягаться не пришлось, замочек сам щёлкнул, и саквояж с лёгкостью открылся. Зажмурившись, ожидала очередного плевка света, но ничего такого не произошло. Удивлённо хмыкнув, я склонилась над саквояжем и вытаращилась на необычный продолговатый предмет.
Яйцо. Да, яйцо. Но оно было просто… гигантским! Яйцо занимало почти всё дно саквояжа. Протянув руки, бесстрашно достала свою находку. На эту дикую выходку доктор Гибсон отреагировал столбняком, буквально превратился в испуганный соляной столб. Я пожала плечами и удивлённо погладила яйцо. Очень тёплое, если не горячее. А плотные чешуйки на ощупь напоминали нагретый солнцем камень. Заворожённо гладя яйцо, тихо бубнила:
– И что ты такое? Тебя явно не страус снёс. Так кто тогда?
– Святые!
Доктор Гибсон отмер, осторожно ко мне подошёл, но дотронуться до яйца так и не решился, только осматривал такой необычный, редкий и довольно опасный предмет, раз за него и голову могли снять. Про пытки так вообще не стоит вспоминать!
– Это же… Это же карликовая виверна! Да, определённо яйцо карликовой виверны. Только непонятно какой: антрацитовой или алой? Да, определённо… определённо оно!
Мне было не так уж интересен вид дракона, меня захватила сама мысль, что я держу яйцо дракона.
Настоящее. Яйцо. Дракона!
– Оно меня сюда забросило? Да?
– Да, драконы всегда были проводниками в другие миры. Но это всего лишь яйцо, а дракон в нём слишком мал, чтобы открыть полноценный портал. Но малыш очень силён, раз смог перенести вас из другого мира сюда…
Договорить довольно нудную речь доктор не успел, грубо говоря: ему не дали сделать это. В яйце что-то… хрустнуло.
– Эм… Так и должно быть?
– Не-е-ет…
Скорлупа стала осыпаться чешуйками на пол. Детёныш дракона решил, что сейчас самое время появиться на свет. Я видела, как доктор кинулся ко мне, как пытался выбить яйцо из моих рук, но ничего не вышло. Тёплая вспышка, будто я духовку открыла, и что-то маленькое, но очень юркое сбило меня с ног. В который раз за день очутившись на полу, я смотрела на осколки от яйца и на милейшее существо.
Да, дракончик. Маленький такой, ещё немного влажный. Стряхивая с себя странную белёсую слизь, дракончик уверенно топтался по мне, подбираясь ближе к моему лицу. Размером детёныш был с кота-подростка. Раскрывая кожистые крылья, дракончик любопытно поглядывал на меня жёлтыми, совершенно кошачьими глазами, а тёмно-серая кожа едва поблескивала.
– Антрацитовый, определённо! Да… – мужчина клонился к детёнышу и с удивлением его рассматривал, пока тот, покачиваясь на нескладных лапах, хватался коготками за лиф моего платья. – Прелестно! Значит, у виверн всего две рабочие перепонки и отсутствует верхний коготь… – доктор подхватил одним пальцем крыло дракона. – Просто прелестно!
Дракончику такое внимание пришлось не по нутру. Повернувшись мордой к мужчине, детёныш пыхнул искрами и страшно зашипел. Ещё и крылья вдруг расправил. Подскакивая и продолжая шипеть, он будто прикрывал меня.
– Так, ребёнок… – я осторожно подхватила дракончика и прижала его к себе. Будто котёнок сфинкса мне попался в руки. – Не быкуй! Со старшими чревато спорить.
Но разве опытных кошатниц-студенток кто-то слушает? Конечно же… нет!
Доктор, сдвинув брови и продолжая что-то бормотать, почти засунул палец ему в пасть. Только моя реакция сохранила мужчине жизнь. Сообразив, что царапаться и шипеть дракоша больше не будет, я просто хорошенько пнула этого археолога по ноге. Смешно взмахнув руками, он упал рядом со мной, пропустив над своей головой прекрасную струю огня. Дракончик, правда, тут же зачихал и закашлялся, сыпя искрами и плюясь дымом. Спрыгнув на пол, угрожающе качался на лапках и продолжал пыхать.
Мы с мужчиной печально наблюдали за тем, как загорается верх палатки. Доктор сообразил быстро, взял кувшин с водой и щедро плеснул на маленький пожар. Спустя мгновение я могла наблюдать небо через хорошую такую подпаленную дырку. О таком геноциде говорил археолог? Интересно, нашу аварию с дракончиком кто-то видел?
Мужчина попытался помочь мне встать, но дракоша вновь решил покачать права. Качая головой подобно кобре, пыхал на надоедливого археолога, будто намекая, что я – его добыча.
Я с трудом встала, отряхнулась и вновь подхватила на руки дракончика:
– Так, перестань. Я, конечно, не зоолог и не специалист по драконам, но лучше тебе себя так не вести. Это я добрая и терпеливая, но вот этого… – выразительно посмотрела на доктора Гибсона, – дядю я не знаю! Так что давай пока не будем из него делать люля-кебаб!
– Хорошая мысль, – подал голос археолог. Поправив волосы, он глубоко вздохнул и качнул головой. – Этот «дядя», единственный, кто может вас двоих спасти!
– Да? – мы с дракончиком синхронно повернули головы.
– Да! И нам определённо нужно отсюда убираться. В ваше поместье…
– Моё поместье? – я вытаращила глаза, напрочь забыв о живом драконе в своих руках. – Какое такое моё поместье?
– Этот знак, – мужчина повернул саквояж ко мне нужным боком и ткнул на символ, – принадлежит древнему роду Мэйсов. Недавно старик Джонатан скончался, не оставив после себя прямых и косвенных наследников, зато всё своё богатство сохранил. Раз уж на вас их знак, – доктор Гибсон намекнул на кулон на моей шее, – то вы каким-то образом относитесь к их роду.
– Да? Чего же вы тогда так испугались, когда увидели это? – усадив дракончика на плечо, я показала кулон.
– Все Мэйсы плохо кончили из-за своей любви к маджестикам.
– Маджестики?
– Да, маджестики. Грифоны, единороги, совокоты и драконы – всё это маджестики, существа, наделённые магией. Мэйсы всегда стояли на их защите, за что и поплатились. Головой.
Ой-ой! Кажется, у моего наследства дурной запашок.
– Тогда зачем нам тогда туда идти? В это поместье?
– Я, как и вы, не хочу, чтобы этого детёныша убили. В некоторой степени я сочувствовал Мэйсам… И тоже пострадал. Теперь вместо живых существ, изучаю их скелеты.
– Ну что же…
Я выразительно посмотрела на археолога, потом на дракончика и хмыкнула: выбор разве оставался?
4. Настоящий джентльмен!
Выйдя из кареты, я не знала, что мне делать в первую очередь: падать на колени и целовать землю или бежать в ближайшие кустики, чтобы выпустить на свободу всё съеденное. Пошатываясь будто пьяная, шла по каменной дорожке к довольно симпатичному двухэтажному дому: водилась деньга у доктора Гибсона.
Тащила ещё и саквояж, потому что Уголёк, чувствуя рядом с собой кого-то другого, начинал буйствовать. Да, детёныша дракона я назвала именно так. Он был почти антрацитовым, с тёмно-красными прожилками на коже и таким же характером. Внешне спокойный, но достаточно одной искры, чтобы дракончик вспыхнул и оставил вокруг себя сплошной пепелище.
Доктор Гибсон выпрыгнул из кареты как чёрт из табакерки. Бодро уперев руки в бока, он осматривал свой дом и сад. Мужчина был довольным, относительно весёлым. Прошёл мимо меня пружинистой походкой, лениво поинтересовавшись:
– Вам плохо? Вы какая-то… бледная.
– Я не бледная, я зелёная, – прижимая саквояж к животу, дышала то носом, то ртом. – Вы бы с непривычки три дня в этом катафалке бы провели… Мне кажется, что меня ещё сутки шатать и качать будет.
«Я твой тело три сутки шатал!» – эта фраза прозвучала в моей голове с явным кавказским акцентом. После неё вновь мутить начало.
– Ничего! Вы привыкните. Можно было бы по воздуху гораздо быстрее добраться, но с драконом нас туда точно не пустили бы, – мужчина поправил жилет и достал из нагрудного кармана часы. Задумчиво на них посмотрел, затем перевёл взгляд на меня, тяжело вздохнул и учтиво предложил свой локоть. – Держитесь. И пойдёмте, у нас не так много времени. Мне нужно будет вернуться, чтобы уладить кое-какие рабочие моменты.
– Сколько у нас времени? – я радостно схватилась за мужской локоть и выпрямилась. Поясница скрипела похлеще ржавых рессор. Колени тоже сгибались и разгибались с премерзким хрустом. Подняв голову и посмотрев на небо, я вообще Плутон увидела. Все конечности и движимые части тела затекли и жутко болели.
– Тридцать часов или около того. Завтрак я вам предложить не могу, увы, потому что Саймон будет буквально с минуту на минуту. Восполним силы лёгкой закуской…
От одного упоминания еды меня начало тошнить. Желудок ещё телепался между лёгкими тазом. Я даже представить себе не могла, что в него можно что-то пропихнуть.
– Саймон?
– Вам нужны документы. Без них никак. А Саймон в бумажных делах – самый лучший.
– Погодите… – впилась пальцами в локоть мужчины. – Какие документы? Вы что, хотите мне сделать поддельный паспорт?!
– А что вы предлагаете? – доктор ответил на моё возмущение белозубой улыбкой, от которой моё сердце предательски ёкнуло и совсем не от того, что мы три дня в карете тряслись. – Прийти и сразу выдать в вас иномирянку, а дракона на закуску? Ну и сразу свою голову рядом с вашей на плаху положить. Хороший план!
Сарказм мужчины был таким едким, что я вспыхнула. Конечно, можно было бы поспорить, покачать права, но я не стала лезть в бутылку.
– Саймон мне помогает уже очень давно.
– Настолько, что вы расскажете про дракона? Или меня?
– Нет, доверяю, но не настолько! – доктор помог мне подняться по ступенькам прямо к красивой резной двери. – Он просто достанет вам… чьи-нибудь документы. Подделывать их никто не будет, если вы об этом.
– М-м-м… – я сделала вид, что мне понятно.
В доме было прохладно. Оглядываясь по сторонам, я даже заходить боялась: будто в музей какой-то попала. Чего стоил ковёр, на который мы почти сразу наступили. Божечки, да за такой, наверное, все аукционы передрались бы!
– Сэр?
Ещё не старый мужчина в тёмном костюме встретил нас у круглой винтовой лестницы, которая вела, видимо, на второй этаж. Просторный холл был под завязку забит всяким антиквариатом, хотя понимала, что это для меня антиквариат, а для доктора Гибсона – привычные вещи.
– А, Патрик! Доброго дня. Вещи в экипаже, а это мисс Хелен Смит.
– Леди, – Патрик склонил голову. – Завтрак, сэр, будет готов через четверть часа.
– Мы обойдёмся закуской и… чаем, пожалуй.
– Как скажете, сэр.
Таща меня на буксире, археолог сумел довести меня до гостиной, где без промедления усадил на очень удобный диван, а для саквояжа нашёлся круглый высокий столик.
– Саймон мой давний друг. Он очень сильно мне помогает в работе, – доктор Гибсон вернулся к прерванному разговору, расхаживая возле окна. – Бумаги, они всегда важны!
Вот тут я была согласна. Что наш мир, что этот: без бумажки – ты букашка, а с бумажкой – человек!
– Не думала, что археология – это бумажки.
Мужчина мягко рассмеялся, одарил меня ехидным взглядом и вновь повернулся к окну.
– Девяносто процентов всех раскопок – это раскопки библиотечные. Ищешь информацию, а уже потом выдвигаешься в поле. Саймон помогал мне доставать самые уникальные источники и не всегда законным путём. Этот человек проверен временем, и я ему доверяю.
Я протянула ноги, чуть ползла на сиденье дивана и выдохнула. Мягкий! Всё вокруг блестящее, красивое, с позолотой. Впрочем, карманные часы у доктора, похоже, тоже были золотыми. Да и мне платье выдали отнюдь не какой-нибудь беднячки. Кружева только было с километр, если не больше. Оно реально везде было: на панталонах, юбках, сверху на платье в качестве украшения. Раздражало знатно! А ещё больше раздражало то, что всё это было очень неудобным. Я с некоторой завистью смотрела на кожаные ботинки доктора, на его брюки и довольно просторную рубашку. Но речь о мужском наряде даже не шла! Это я и сама понимала. Думала хоть корсет ослабить, так до него пока доберёшься, от старости умрёшь.
– Достанет он документы, а дальше что?
– Дальше? Дальше вы получите своё наследство. Поместье Мэйса достаточно просторное, чтобы скрыть там дракона.
– Уголька? – мило улыбнулась и с какой-то нежностью посмотрела на саквояж, из которого дым валил. Он ходил ходуном и трясся. Понятное дело, что дракончику не нравилась такая переноска. – Он тоже, наверное, есть хочет.
– За мясом я схожу сам, не нужно Патрику знать лишнее.
– Не доверяете? – прищурилась и впилась взглядом в мужчину.
– Не хочу, чтобы у близких мне людей были проблемы. Так что придётся дракону побыть в саквояже.
Из саквояжа снова пыхнуло, а дракончик начал возмущённо пищать, требуя то ли свободы, то ли еды, то ли того и другого, да побольше.
– А! Вот и Саймон. Только вы молчите, говорить буду я.
Угу, промолчи, вдруг за умную сойдёшь? Я так и поняла.
– Саквояж мы пока уберём… Да, завидной вы невестой станете! Саймон стрясёт с меня за такое дело побольше звонких франтов. У него всегда была коммерческая жилка.
– Завидной? Я что же теперь до неприличия богата? Если так, то я всё вам верну, возмещу всё расходу.
– Состояние Мэйса оценивалось почти в полтора миллиона франтов.
– Полтора миллиона?! – у меня глаза квадратными стали. – Это же… Даже в моём мире это довольно крупная сумма. За такое, наверное, и убить могут?
– Вы об этом не думайте. Этих денег у вас ещё нет. А когда получите… Там другие проблемы начнутся.
– Надеюсь, вы меня не бросите с ними наедине?
– О, нет, – доктор Гибсон улыбнулся. – Я настоящий джентльмен!
5. Первый полет, или рожденный пыхать парить не может
Флигель стоял чуть поодаль. Мне его отдали целиком и полностью, точнее, нам. На самом деле это был полноценный одноэтажный дом с тремя комнатами. Выбор был прост: слугам было запрещено туда заходить в ближайшие пару дней, а вот Уголёк получил долгожданную свободу. Расхаживая по просторным комнатам, которые не были утыканы таким количеством мебели, как комнаты в большом доме, довольно пыхал, сыпал искрами и регулярно тыкался округлой мордой в миску, в котором лежало сырое мясо, нарезанное мелкими кусочками. Я же, вооружившись ведром и старым ковшом, который отыскала в ванной, тихонько сбегала в сад и набрала смеси земли и песка возле раскидистых клумб с красивыми и незнакомыми мне цветами. Вода есть, есть плотная ткань, теперь и ведро почти с песком – к буйству Уголька почти готова. К чему я была не готова, так это к тому, какими способностями обладал этот чертёнок.
Разглядывая простое платье, без корсета, слава богу, я украдкой оглядывалась и вспоминала пузатого, коротконого Саймона, обладателя поистине самых пушистых усов. Мужчина производил впечатление несуразного увальня, на котором тёмно-зелёный пиджак еле сходился. Меряя гостиную доктора Гибсона тонкими, короткими и очень кривыми ногами, он внимательно слушал полуправдивую историю, затем не менее внимательно ознакомился с моим кулоном, который признал настоящим, неподдельным. И… И, ограбив доктора на пузатую бутыль с янтарной жидкостью, прихватил предложенные деньги, откланялся и ушёл. Судя по реакции доктора Гибсона, это было немного… странно. Но Саймон от денег не отказался, а премию в виде дорогого алкоголя признал адекватной.
