Текст книги "Затерянное пламя"

Автор книги: Альмира Илвайри

Соавторы: Ятен Тотенфогель
сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

Глава 16. Погоня

– Мы засекли их, – доложила Саша. – Соль передаст точные координаты.

– Возвращайтесь! – приказала Аврора, – Как можно скорее. Они не должны вас заметить!

– Так точно, командир! – бодро отрапортовала шаманка.

Компас Короля Дариэля указывал направление на Аврору. Саша убрала в рюкзак маятник и задумалась: сейчас начнётся погоня, но что будет потом? Вряд ли Паллада согласится отдать маячную мачту добром… Неужели придётся сражаться? Шаманка вспомнила Луня, пострадавшего от Тёмной, и ей сделалось не по себе: противник был силён и безжалостен.

Какие-то крылатые тени пронеслись рядом с самолётом, и Саша инстинктивно сжала в кулаке амулет в форме бронзового якоря. К счастью, существа, кем бы они ни были, не решились напасть. Внизу показались два крошечных огонька – фонари Нантакета. Солейль стала плавно снижаться, описывая круг. Вот и Аврора, освещённая по одному борту огнями маяка.

– Держись-ка, – велела Солейль. – Сейчас будем садиться.

Саша не успела и моргнуть, как оказалась парящей в холодном воздухе; через мгновение Солейль, принявшая человеческий облик, подхватила девушку подмышки и вместе с ней плавно опустилась на корму крейсера. Шаманка отправилась в кают-компанию – отдыхать и греться, – а Солейль поспешила в рубку с докладом.

– Боевая тревога, – объявила Аврора своим пассажирам, – Вы, конечно, люди гражданские, и не знаете, что следует делать. Сейчас лучше всего, если вы просто не будете мне мешать. На палубу выходить запрещаю без особого распоряжения.

Девушки переглянулись между собой.

– Нантакет, – распорядилась Аврора, – следуй за мной в кильватере. В случае обстрела приказываю укрыться за мной.

– Ваш приказ понял, – отозвался плавучий маяк.

«Обстрел? – Саша почувствовала, что внутри всё похолодело, – Неужели Паллада решится стрелять в собственную сестру?»

В иллюминаторы по-прежнему было ничего не видно кроме темноты, но все сразу же почувствовали, что крейсер увеличил скорость хода. Потянулось напряжённое ожидание, как перед боем…

* * *

Портал был близко: Зиновий Петрович ощущал ледяное дыхание Сумеречного мира, одновременно начало ныть колено.

– Ещё полчаса до Перехода, – объявила Паллада, словно перехватив мысли адмирала.

– Отлично, – буркнул Рожественский.

Впереди небо посветлело, хотя до рассвета было долго. Адмирал догадался, что в Аласаре нет смены дня и ночи, есть только бесконечные сумерки. Но сейчас, ночью, это было даже на руку.

– Дьявол! – внезапно выругалась Паллада, взяв лево руля так резко, что адмирал едва удержался на ногах. – За нами погоня!

– Погоня? – изумился Зиновий Петрович.

– Два судна, самолёт и… кажется, какие-то люди. Живые люди. Адмирал, пройдите на корму и поглядите, кто у нас на хвосте.

– Ты мне приказываешь? – возмутился Рожественский, но скорее по привычке, потому что сам понимал, что больше некому это сделать.

– Они идут на сближение… – в голосе Паллады послышалась тревога, – я чувствую это.

Рожественский схватил бинокль и выскочил на палубу. Здесь было холодно и дул сильный ветер – ледяные сквозняки Аласары. Сквозь тьму мелькнул какой-то огонёк… или два огонька, – но тотчас же скрылся, словно за препятствием. Рожественский чертыхнулся: в темноте невозможно было ничего разобрать. Мгновенно вспомнился поход Второй Тихоокеанской, Цусима… Неужели и сейчас не удастся уйти, скрыться в темноте? Или атаковать преследователей первыми? Интересно, насколько они сильны?

– Один корабль большой, военный, – задумчиво проговорила Паллада. – Второй маленький, что-то вроде буксира, но у него мощная энергетика. Самолёт тоже маленький – наверняка тот самый, который пролетал над нами.

– Посвети прожектором, мы и так обнаружены, – приказал Рожественский.

Паллада невесело рассмеялась:

– Вы просите Тёмного включить прожектор? Неудачная шутка, адмирал.

Зиновий Петрович забористо выругался и едва не кинул за борт бинокль, но передумал.

– Через десять минут начнём входить в портал, – объявила Паллада, – Они будут полными безумцами, если последуют за нами. Пройдите в рубку, здесь небезопасно.

«Какая трогательная забота! – раздражённо подумал Рожественский. – Но кому же понадобилось гнаться за нами? Кто-то ещё имеет виды на этот фонарь? Не может же быть, чтобы кто-то хотел вернуть маяк на место, как тот идиот, экраноплан…»

* * *

– Аврора права, – сказала Альмира, садясь на диван в кают-компании. – Сейчас лучшее, что мы можем сделать – это не мешать ей.

Она старалась сохранять хладнокровие, хотя это было нелегко. Самое скверное, что она не могла представить возможный ход боя – ни нынешних возможностей сестёр, ни их вооружения она не знала. Но здесь, как в любой военной операции, нужно полагаться на боевого товарища. Аврора может сделать то, что не могут ни она со своими спутницами, ни даже Нантакет. «Король Дариэль тоже полагается на нас всех, – подумала женщина. – Иначе он не разрешил бы Лиэлль отправиться со мной».

Положив ножны на колени, Альмира опустила ладонь на рукоять меча. Она вслушивалась в ощущения Лаэнриль; в данный момент меч может лучше почувствовать боевую обстановку, чем она сама.

Глядя на Альмиру, Саша поняла: женщина сейчас находится в контакте со своим мечом, более глубоком, чем просто мысленная связь. Они словно были продолжением друг друга – Альмира и её меч.

Саша перевела взгляд на Лиэлль. Арусианская девушка казалась полностью отрешённой от ситуации. Глаза её смотрели как будто сквозь борт Авроры и сквозь унылую ночь Беллиоры за бортом. Внезапно арусианка встрепенулась:

– Рильстранн! Он – там, на том тёмном крейсере… на Палладе. Ему плохо!..

Альмира очнулась. Значит, душа Астраханского теперь в той мачте, которую Паллада и Рожественский хотят унести на Аласару. Она спросила:

– Аврора, как далеко мы от них сейчас?

– В пределах видимости, – ответила Аврора. – Боевое столкновение возможно в любую минуту.

– Понятно. – Альмира сняла с пояса флягу: – Девушки, всем – по глотку арусианского бальзама. Соль, ты тоже.

– Но у меня есть! – Солейль достала свою флягу, но Альмира остановила её:

– Это твой НЗ, его нужно беречь.

Все сделали по глотку из Альмириной фляги. Снова повесив флягу на пояс, Альмира почувствовала словно ледяное дыхание, проникавшее даже сюда, в кают-компанию. Видимо, сказывалась близость портала на Аласару… Холод усиливался. Держа правую ладонь на рукояти меча, Альмира сжала левой ладонью руку Лиэлль.

Впереди забрезжил мутноватый свет, словно в небе раздвинулись гигантские чёрные шторы. Одновременно налетел порыв ледяного ветра, принёсший не то колючие снежинки, не то крошечные осколки льда. На сером фоне показался чёрный силуэт трёхтрубного крейсера, знакомый до боли. Нантакет не поверил тому, что видел – впереди на полной скорости двигалась ещё одна Аврора! Лишь секунду спустя он понял, что это и есть Паллада, Тёмный двойник Хранительницы Петербурга. С болью и ужасом он заметил огонёк, горевший над её рубкой – маячную мачту Астраханского. Свет его был довольно слабым, как будто постепенно угасая.

– Полный ход! – скомандовала Аврора, увеличивая скорость. – Нантакет, укройся за мной!

Расстояние между кораблями стремительно сокращалось, приближался и портал, из которого тянуло невыносимым холодом.

– Приготовиться к переходу в Сумеречный мир! – этот приказ относился скорее к пассажиркам крейсера.

«Сумеречный мир! – в ужасе подумала Саша. – Мы не успели догнать похитителей до портала».

Переход напоминал внезапное погружение в ледяную воду – адский холод и ощущение сотен игл, впившихся в тело, так что перехватило дыхание. Придя в себя и преодолев головокружение, девушки кинулись к иллюминаторам, чтобы увидеть, как выглядит Аласара. Вокруг простиралось свинцовое море, на горизонте чернели мутные силуэты скал незнакомого острова. По сравнению с беллиорской ночью тут было почти светло, но всё-таки не стоило обманываться.

* * *

Зиновий Петрович не сразу понял, что происходит. Из крошечных окошек рубки разглядеть корабли противника, настигающие сзади, удавалось с трудом. Паллада не спешила давать никаких объяснений, но внезапно расхохоталась.

– Вот тебе мой ответ! – воскликнула она.

Послышался мощный залп орудий левого борта, и корабль слегка качнуло.

– Я не давал разрешения открывать огонь! – проворчал адмирал. – Может быть, ты хотя бы доложишь мне, что происходит?

– Она требует вернуть мачту, – фыркнула Паллада. – Пусть только попробует подойти ближе!

– Она? – переспросил Рожественский. – Их командующий – женщина?

– У нас больше нет командующих, – огрызнулась Тёмная, делая второй залп.

Понимая, что подробных объяснений не последует, адмирал выскочил на мостик. Слева, двигаясь параллельным курсом, шёл крейсер, как зеркальное отражение похожий на Палладу. Зиновий Петрович не поверил своим глазам и посмотрел в бинокль. На носу крейсера развевался гюйс Российской Империи.

– Не может быть… – пробормотал Рожественский. – Это же Аврора!

Расстояние сокращалось: Аврора шла полным ходом и скоро оказалась параллельно левому борту Паллады. За ней, немного позади, виднелось небольшое судёнышко красного цвета с двумя сияющими фонарями на мачтах – плавучий маяк. Спустя мгновение, адмирал услышал телепатический голос в своей голове:

– Паллада, адмирал Рожественский! Вы совершили преступление, похитив живое сердце маяка Астраханского. Я не прошу, я требую вернуть его немедленно! Речь идёт о жизни существа, которую вы собираетесь отнять.

Адмирал замер на месте. Он даже не возмутился тому, что к нему столь непочтительно обращаются, да ещё и в приказном тоне… Больше всего его поразило, что он слышал голос Авроры. Корабля его Второй Тихоокеанской эскадры, одной из немногих кораблей, которые избежали гибели во время Цусимы. Аврора… Адмирал и раньше видел отражение её божественной души, то, что теперь в разных мирах называют «антропоморфным обликом» или «голограммой», но никогда не слышал её голоса… Да и ни разу не пробовал заговорить с ней, хотя и мог бы. Как загипнотизированный, Зиновий Петрович стоял, держась за поручни мостика.

– Катись к чертям морским! – захохотала Паллада, стреляя в очередной раз из всех орудий.

Видно было, как большая часть зарядов рассеялась, не достигнув корпуса Авроры, ударившись о невидимый барьер, но несколько всё же сумели пробить его: адмирал увидел, как падает на палубу сбитая стеньга фок-мачты. Сердце кольнуло ледяной иглой.

«Почему она не стреляет в ответ?» – подумал Рожественский и тотчас удивился своим мыслям. Ещё полчаса назад он готов был вступить в бой с любым кораблём, но сейчас поймал себя на том, что хотел бы избежать сражения.

– Мне не хотелось бы драться с тобой, сестра, – спокойно ответила Аврора.

– Тогда забирай своих друзей и убирайся! – крикнула Паллада. – Если не хочешь остаться здесь, среди Ржавых. Твоя защита тает с каждой минутой, и скоро я отправлю тебя на дно, хвалёный музейный крейсер! Твой корпус долго не протянет на Земле, лишившись души!

Ещё один залп, и уже больше тёмных зарядов достигает цели; Рожественский видел в бинокль, как они оставили несколько небольших пробоин в борту и трубах. Но Аврора не собиралась ни уходить, ни стрелять, и шла по-прежнему параллельным курсом.

– Что ж, ты напросилась сама, – жёстко проговорила Паллада, наводя орудия.

– Прекратить огонь! – рявкнул адмирал и ударил биноклем о поручень.

– Что?..

– Не смей стрелять, ты, курва! – заорал Зиновий Петрович, швырнув бинокль в стекло ходовой рубки. – Ты слышишь мой приказ?

Стекло разлетелось на осколки; одновременно порыв ледяного ветра налетел на адмирала, сбивая его с ног.

– Ты… Посмел… перечить мне, человек? – медленно, с расстановкой проговорила Паллада.

С разных сторон к Рожественскому потянулись пеньковые канаты, словно змеи обвивая его за шею и приподнимая вверх.

– Я твой командующий! – прохрипел Зиновий Петрович, пытаясь ослабить верёвки. – Это я надоумил тебя найти этот артефакт, так что ты должна…

– Ты посмел мне приказывать?! – повторила Паллада. – Жалкое создание!

Она швырнула его на палубу с высоты мостика.

– Нужно было давно избавиться от тебя и не ломать эту комедию, – проговорила Тёмная. – Ты мне больше не нужен, адмирал-неудачник. Я сама соберу эскадру Летучих Голландцев и выступлю в поход на Астра Марину или даже на Землю.

Рожественский с трудом сумел встать на ноги; подняв голову, он увидел, что маяк Астраханского действительно светил очень слабо по сравнению с прошлыми днями, словно медленно угасая. Через пару мгновений новый силовой поток ударил адмирала в грудь, и он, неуклюже взмахнув руками, полетел за борт, прямо в тёмно-свинцовые волны моря Аласары.

* * *

Когда началась стрельба, никто из девушек не понял, что происходит.

– Саша! – крикнула вдруг Аврора, – Альмира, Соль, Лиэлль, – перемещайтесь немедленно на левый борт…

В следующую секунду со звоном вылетело стекло одного из иллюминаторов.

– Она стреляет! – ахнула Солейль.

– Аврора! – воскликнула Саша, когда все четверо уже бежали по внутреннему коридору. – Если ты получишь повреждения здесь, это может негативно отразиться на твоём корпусе на Земле!

– Я знаю, – спокойно ответила Хранительница. – Нантакет, эвакуируй моих пассажиров и отойди на безопасное расстояние. Скоро будет жарко.

Четыре девушки спускались по лестнице с левого борта, к которому подошёл плавучий маяк.

– Позволь мне остаться! – Саша вцепилась в металлические поручни лестницы. – Аврора, я боюсь за тебя…

– Нет. Это приказ. Саша, вспомни, что ты видела у меня в рубке? Думаю, пришло время воспользоваться этим.

– Но почему ты не стреляешь? – переспросила Солейль.

– Я боюсь повредить маячную мачту Астраханского, – ответила Аврора.

Убедившись, что все четверо благополучно перешли к нему на борт, Нантакет сбавил скорость, позволяя крейсерам уйти вперёд.

* * *

Оказавшись на борту Нантакета, Саша не спустилась вниз и не прошла в рубку, а осталась на палубе. Её трясло, но не столько от холода, сколько от волнения: что будет с Авророй? Плавучий маяк словно угадал мысли девушки.

– Ты ведь техномаг, Саша? – спросил он. – Нам нужно помочь Авроре выстроить дополнительный защитный экран вокруг неё, потому что скоро ей станет не хватать собственной энергии.

– Ты прав, – Саша кивнула. – Я догадывалась, что это потребуется, поэтому оставила в рубке Авроры один из своих парных амулетов, – она показала на одну из своих фенечек, сделанную в цветах гюйса, – дед учил меня как передавать на расстояние жизненную силу. Так обычно лечат больных, но я думаю, и сейчас должно сработать…

– Тогда забирайся на крышу рубки, – посоветовал Нантакет. – Оттуда будет удобнее передавать любые энергетические волны.

Саша так и сделала, усевшись в позу лотоса. Она посмотрела в сторону Авроры, которая отошла на довольно приличное расстояние, преследуя Палладу. И тут произошло удивительное: силуэт крейсера исказился, меняя форму и на несколько секунд окрашиваясь искрящимся оранжевым сиянием. На месте корабля возникла огромная фигура богини-воительницы в греческом одеянии и доспехах, сверкающих, словно первые лучи солнца, появляющегося из-за горизонта.

– Вот это да! – восхищённо произнёс Нантакет.

– Это и есть божественная сущность, – шёпотом ответила Саша, не в силах оторвать взгляда от удивительного зрелища. – Третья ипостась корабельной души, свойственная только Высшим из них… Аврора – не просто корабль, она воплощение Богини Зари.

Сколько раз шаманка видела голограмму Авроры, являвшуюся в образе женщины в тельняшке и небрежно накинутом бушлате, стриженными пепельно-стальными волосами, но никогда ещё Саша не видела её в облике богини-Хранительницы. Тот же гордый профиль, смелый взгляд и благородные черты, как у классических статуй, впрочем, более заострённые и резкие. Голову богини прикрывал шлем, а по плечам из-под него рассыпалась копна волос огненного цвета. В руке Аврора держала меч, от которого исходило такое же свечение, как и от доспехов.

Её противница, Тёмная Паллада, тоже приняла облик богини в свинцово-сером хитоне и доспехах из воронёной стали. На её груди виднелась безобразная маска Медузы Горгоны. На голове богини был чёрный шлем, на верхушке которого мерцал драгоценный камень – фонарь Астраханского. Сейчас он уже не горел ярко, а поблескивал тусклым светом.

Глава 17. Сражение

Из ходовой рубки Нантакета Альмира видела, как оба крейсера – Аврора и Паллада – превратились в могучих воительниц-богинь, словно бы начавших танцевать над свинцово-серой гладью моря – но этот танец был смертельным поединком. Сталкивались светлый и тёмные клинки, рассыпая снопы искр… Альмира заметила светящийся камень в шлеме тёмной богини – как Сильмарилл, но только не такой яркий. Она вспомнила: сон, тот самый сон! Про сражение двух богинь, у одной из которых была тиара с Сильмариллом! И во сне Альмире нужно было дождаться, когда тиара с головы тёмной богини упадёт, и тогда пробраться, чтобы мечом вырезать Сильмарилл из тиары…

Так, подумала вдруг Альмира, если Паллада перешла в этот облик, куда девался Рожественский? Ответ пришёл неожиданно.

– Человек за бортом! – встревоженно сообщил Нантакет. – Я бросил ему спасательный круг.

– Это не человек, а Рожественский, чтоб ему не быть адмиралом во всех последующих жизнях, – пробурчала женщина. – Палашка, что ли, вышвырнула его за борт, или он сам выпрыгнул… Блин, надо спасать этого старпера.

– Я могу попробовать подойти ближе, – предложил Нантакет, но Альмира возразила:

– На тебе и так слишком многое. – Альмира подумала про Сашу на крыше рубки и про защитный экран, который Нантакет продолжал держать. А ещё про Лиэлль, в отчаянии смотревшую на поединок богинь. Только светлая душа маяка может сейчас поддержать едва теплившуюся в сердце девушки надежду.

– Спускай шлюпку, – распорядилась Альмира. – Пойду вылавливать этого урода.

– Будь осторожна, – предупредил Нантакет, – там плавающие и летучие твари. Я подсвечу тебе, это их отгонит. Но держи глаза открытыми и меч наготове. Соль, я бы тебе советовал поддержать Альмиру с воздуха.

– Так точно, Нэн! – бодро отозвалась девушка-самолётик. – Уж я их погоняю!

Альмира положила руки на плечи Лиэлль:

– Ли, оставайся в рубке Нантакета. – Она посмотрела в глаза арусианской девушки: – Твоё сражение ещё впереди. Дай мне честное слово, что до моего возвращения никуда не уйдёшь.

Лиэлль кивнула, по её щекам бежали слёзы. Альмира коснулась губами её лба.

– Да охранят Линдариэ и Таира тебя и Рильстранна, – сказала она по-арусиански. – И да укрепит Сирил-Воитель ваши сердца. Всё будет хорошо, Ли. Я скоро.

– Держись в центре, – предупредил Нантакет, спуская шлюпку с сидевшей в ней Альмирой на свинцово-серую поверхность аласарского моря. – Не выходи из круга света.

– Хм, как же я смогу грести и махать мечом одновременно… – озадаченно пробормотала Альмира, собираясь взяться за вёсла.

– Грести не придётся, шлюпка пойдёт сама, – пояснил Нантакет. – А ты внимательно смотри по сторонам.

«Хорошо, что Нантакет вызвался идти с нами» – думала Альмира, стоя в круге света, направляемого фонарём плавучего маяка. Аврора – сильная Хранительница, но и ей всюду не успеть. Как и не успеть Королю Дариэлю…

«Хорошо, что у меня два фонаря», – думал Нантакет, подсвечивая одновременно Альмире в шлюпке и Рожественскому, отчаянно вцепившемуся в спасательный круг.

Предупреждение Нантакета не было лишним: вокруг мелькали тени, то поднимавшиеся из воды, то пикировавшие сверху; они материализовывались прежде чем попытаться прорвать светящийся круг, и иногда им это удавалось; тогда Альмира отрубала тянувшуюся к ней конечность. Вдруг она почувствовала, что шлюпка начала замедляться. За корму цеплялись чья-то рука с длинными кривыми пальцами. Альмира сделала выпад, на мгновение выскочив из светящегося круга, Лаэнриль сверкнула в её руке, рубанув по корявым пальцам. Тварь отдёрнула руку, послышалось рассерженное шипение. В последний момент Альмира различила лицо, похожее на человеческое, но с хищным оскалом мелких акульих зубов. «Ничего себе русалочки тут водятся, – подумала она. – И судя по всему, голодные. Нэн знал, о чём предупреждать».

Шлюпка снова начала набирать ход. Прямо по курсу Альмира видела яркое пятно света – это второй фонарь Нантакета подсвечивал Рожественского, державшегося за спасательный круг. К горе-адмиралу, оцепеневшему от ужаса, со всех сторон тянулись руки с когтистыми пальцами. Снова и снова мелькали лица местных «русалок», наводящие на мысль о человекообразных акулах. Но они не решались проникнуть в круг света маяка Нантакета.

Вот странно, подумала женщина. Совсем недавно она была готова повесить, четвертовать и поджарить на медленном огне адмирала Рожественского, по крайней мере мысленно. А сейчас собиралась приложить все усилия, чтобы вытащить его из этого ада.

Быстро глянув наверх, Альмира увидела Солейль. Отважный самолётик с включёнными навигационными огнями летал среди каких-то крылатых тварей, отвлекая их внимание. Впрочем, одна из тварей попыталась спикировать на шлюпку. Снова сверкнула Лаэнриль, и отрубленный кусок крыла, попав в круг света, рассыпался в прах. Тварь с мерзким криком улетела прочь.

Такого ужаса Рожественский не переживал, наверное, со времён Цусимской битвы. Но тогда он, раненый, находился в рубке броненосца «Суворов», и весь кошмар происходил за бортом, он слышал только гул орудий и содрогание корабля от попаданий. А сейчас он был в эпицентре кошмара. К нему тянулись когтистые руки, то там, то здесь появлялось акулообразное лицо с оскалом мелких острых зубов. Эта нежить пыталась достать его, и лишь свет плавучего маяка останавливал этих тварей. А по направлению к нему двигался ещё один луч света, и адмирал различил спасательную шлюпку, в которой стоял, кажется, мальчишка с мечом.

Шлюпка подошла ближе, два луча света скрестились, и нежить отпрянула в стороны. Рожественский судорожно вцепился в борт. Мальчишка в тёмно-зелёной куртке убрал меч, схватил адмирала за ворот и с кряхтением начал затаскивать в шлюпку, стараясь при этом не допустить слишком сильного крена.

– Да ёпрст! – выругался он и сильнее рванул Рожественского. – Шевелитесь, если хотите жить!

Рожественский с трудом перекинул ногу за борт, мальчишка снова дёрнул его за воротник, и адмирал упал на дно шлюпки. Подняв голову, он разглядел лицо спасителя. Для мальчишки тот, пожалуй, был староват… Это женщина! С неприлично короткой стрижкой и в мужских штанах.

Женщина выхватила меч, рубанув что-то слева по борту. На днище шлюпки упала скрюченная рука, быстро рассыпавшись в прах. Рожественский отпрянул, выскочив из круга света, и его немедленно схватила за шиворот, царапая затылок, другая когтистая лапа. Снова сверкнул меч, и хватка ослабла.

– Пригнитесь! – крикнула женщина и, не дожидаясь, толкнула его так, что адмирал снова потерял равновесие. – Не выходите из светового круга!

Адмиралу ничего не оставалось кроме как послушаться. Он только подумал о том, что слишком многие сегодня отдают ему приказы.

– Они уходят, – услышал Рожественский мужской голос, принадлежавший плавучему маяку, чьи фонари освещали шлюпку и чей силуэт быстро приближался. Женщина устало опустилась на скамейку:

– Спасибо, Нэн. Что бы я без тебя делала… Давай, что ли, поднимай нас с этим уродом.

Рожественский кипел от негодования. Что это за баба в штанах, которая так обращается с ним, адмиралом Российского императорского флота! Он хотел что-то сказать, но смог только промямлить нечто нечленораздельное. Страх прошёл, и адмирал почувствовал, что замёрз до самых костей. Его начало трясти.

Плавучий маяк поднял шлюпку на борт. Женщина с мечом за спиной выбралась из шлюпки и потащила Рожественского за собой:

– Идёмте устраиваться в номер-люкс, Ваше высокопревосходительство, – в её голосе звучала нескрываемая ирония. – Нэн, – обратилась она к плавучему маяку, – впишешь на время это мокрое недоразумение? И у тебя на борту есть какая-нибудь тёплая одежда?

– Есть шерстяные одеяла в капитанской каюте, – отозвался плавучий маяк. – Я покажу адмиралу Рожественскому дорогу.

Уже на входе в рубку Рожественский услышал звук авиационного двигателя. Самолёт! Тот самый, что выследил Палладу на Беллиоре!.. Самолёт снизился и вдруг превратился в девушку, одетую совсем уж непристойно: какие-то брюки с лохмотьями и облегающая рубашка с короткими рукавами. Да ещё и стриженую почти наголо. Да ещё и босиком. Тьфу…

– Ну я их и погоняла! – весело сообщила девушка. Глаза её азартно блестели.

– Солнышко, спасибо тебе. – Женщина осторожно коснулась руки девушки с длинным порезом выше локтя: – Рисковала ведь.

– Да ну! – беззаботно отозвалась девушка-самолёт. – По-моему, им просто хотелось поиграть в догонялки. Но когти у них царапучие.

Саша напряжённо наблюдала за поединком двух Высших, непрерывно бормоча древнее заклинание на ижорском языке. Шаманка чувствовала жар энергии, проходящей сквозь её тело как через незримый провод. Когда металлические амулеты раскалились и начали обжигать, Саша прервалась и закрыла глаза на несколько секунд. «Аврора… Ты справишься, я верю в тебя. Хоть ваши с Палладой силы равны изначально, но на твоей стороне – справедливость. Все мы: Нантакет, Альмира, Соль, Лиэлль и я – мысленно с тобой и всей душой желаем твоей победы, победы жизни над смертью…»

Чьи-то крики отвлекли девушку от размышлений, и она увидела, что вокруг маячных огней Нантакета кружит около двух десятков гарпий, с криком и визгом проносящихся над палубой. На палубе стояла Альмира и воинственно размахивала мечом. Гарпии – огромные птицы с человеческими головами и мощными когтистыми лапами – пикировали на неё и взмывали вверх.

– Эй, погоди! – крикнула Саша.

Она спустилась на палубу и подбежала к воительнице.

– Зачем ты их дразнишь? – спросила шаманка.

– Они сами нападают! – прокричала Альмира, замахиваясь на очередную крылатую тварь.

Когти, размером с кухонный нож, чиркнули в нескольких сантиметрах от её головы.

– Потому и нападают, что ты их провоцируешь! – сердито ответила шаманка. – Ещё полчаса назад их не было так много, и они не атаковали…

– Они хотели сожрать этого придурка, адмирала… И ещё русалки с акульими зубами, которые хотели его на дно утянуть. Мы с Нэном вытащили его из воды, ты в курсе?

– Русалки – это субмарины, подводные жители, – пояснила Саша. – Они голодные, потому что в Аласару редко когда кто-то попадает, а они практикуют энергетический вампиризм.

– Ну знаешь, мне совсем не хочется стать их пищей. – Альмира указала мечом в сторону кружащих гарпий: – А эти каркуньи, ты хочешь сказать, тоже белые и пушистые, только кушать хотят? Может, Нэна им сразу подать в качестве главного блюда, а меня – как десерт?

– Остынь! – Саша хлопнула рассерженную воительницу по плечу. – Крылатые – это гарпии, они как вороны… – Саша потянула женщину в укрытие: – Их привлёк свет маяка, они начали летать вокруг, чтобы согреться – здесь мало энергии света.

– Откуда же мне знать, чего они хотят? – проворчала Альмира, убирая меч в ножны. – Ну фиг с ними, пусть летают… Нашли, блин, батарею. Взять бы с вас плату за отопление, да по нынешним тарифам, – женщина грозно сверкнула глазами в сторону гарпий. – И вообще, могли бы устроить чуть более дружественный приём.

– Аласара – это их дом, они гнездятся где-то на островах, – пояснила шаманка. – Для них мы – пришельцы, которых никто не звал. Мы вторглись на их территорию, потревожили их покой… С их точки зрения мы – агрессоры. Сейчас лучше всего не провоцировать их, и тогда они успокоятся и улетят.

– Может ты и права, – вздохнула Альмира. – Я ничего не знаю о Тёмных мирах. И кое-кто, кстати, мог бы заранее просветить насчёт местных жителей. – Женщина с беспокойством посмотрела на гарпий, устроивших вокруг обоих огней Нантакета крылатую карусель. – Они точно не повредят фонари Нэна?

– Нет, – успокоила её Саша. – На меня-то они не напали… Но сейчас лучше уйти с палубы, потому что гарпии обидчивы – они же разумные! К тому же очень дружные, и если поранить одну, она позовёт других, чтобы отомстить.

Не дожидаясь мести гарпий, Альмира и Саша поспешили укрыться в рубке.

* * *

Казалось, время потеряло счёт: сколько уже длилось сражение, и ни одна из богинь не собиралась уступать. Клинки – огненный и чёрный – с глухим лязгом ударялись друг о друга. Лицо Авроры, освещённое золотистым сиянием доспеха, оставалось спокойным; Паллада злилась, делая один выпад за другим. И снова скрестились мечи, и напряжённые лица обеих Высших оказались так близко друг от друга, похожие как зеркальные отражения.

– Паллада, верни маяк Астраханского, – тихо произнесла Аврора. – Разве ты не видишь, что он гаснет в этой тьме? Его силы не хватит, чтобы вернуть хотя бы одного из Ржавых. Зачем прибавлять к их армии ещё одну обессиленную душу?

Паллада нахмурилась, с усилием держа Клинок Мрака. Её взгляд упал на его гладкую чёрную поверхность, и Тёмная увидела своё отражение: искажённое злобой лицо и драгоценный камень на украшении шлема, мерцание которого стало почти неразличимым в сумерках.

– Проклятье! – воскликнула Паллада; все её планы рушились в одночасье.

Она отпрыгнула назад и вложила всю свою злобу в последующий удар… Аврора парировала его Клинком Зари, и в ту же секунду чёрный меч рассыпался на множество осколков.

Аврора опустила меч, глядя сестре в глаза.

– Забирай. Он мне больше не нужен, – Паллада сняла с шлема ободок, на котором крепился почти погасший маячный фонарь, и кинула его Авроре.

Затем Тёмная богиня повернулась к ней спиной и удалилась, не произнеся более ни слова. Видно было, как она шагает к порталу в Беллиору, на ходу принимая облик корабля. Аврора ещё несколько секунд смотрела ей вслед, затем зашагала по поверхности моря к Нантакету, бережно прижимая к груди едва теплившийся огонёк