Текст книги "Снегурочка на заказ (СИ)"
Автор книги: Альма Либрем
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)
Я была бы увереннее в этом, если б Даниил мне не нравился. Хоть бы какой-то шрам ему поперек лица, хоть бы… Но нет. Этот гад если не идеален, то как минимум стремится к совершенству. И будет издеваться надо мной так, как ему в голову придет, а потом скажет, что именно так себя ведут нормальные женихи с нормальными невестами.
Ну ничего. В голове медленно, но верно созревал план. По крайней мере, маленькую женскую месть я смогу себе позволить. Даже если не очень хочу этого делать… Но это шанс держать дистанцию и не стать очередной игрушкой в постели начальства. Какой бы он ни был привлекательный мужчина, превратиться в средство получения удовольствия я не хочу, а ни о каком доверии даже речи быть не может.
Удивительно, но принятое решение заставило меня успокоиться. Я уже не кралась по коридору из ванной в комнату, а спокойно шла, с облегчением обнаружила, что Даниила в спальне уже нет – должно быть, спустился вниз. Подступаться к пакетам с накупленной одеждой было тоже немного страшно, но я убедила себя в том, что это как минимум компенсация за предстоящие украденные десять дней моей жизни. Да какие там десять, больше! Почти две недели!
Первое попавшееся под руки платье показалось мне подходящим. Красивое, довольно скромное, но при этом подчеркивающее достоинства фигуры, оно, признаться, вызывало у меня почти детский восторг. Я не сдержалась, проведя ладонями по мягкой трикотажной ткани расклешенной юбки. Да, я бы с удовольствием забила бы гардероб такими вещами, но только у меня дома нет ни гардероба, ни даже того, чем его наполнять. У нас на съемной квартире даже крохотную тумбочку некуда поставить, всё место и так уже занято. Ксюша, правда, находит где раскладывать всё новые и новые покупки, но это ведь Ксюша.
Во мне столько наглости вовек не было.
А зарплата не позволяла…
Зато позволит, если я в самом деле смогу получить это повышение. Хочется верить, что Котовский – не последний лжец…
Я взглянула на коробки с обувью, пытаясь выдернуть из памяти воспоминание о том, в чём ходила по дому Елена Владимировна. Нет, не в тапочках точно, я чётко слышала стук каблуков. Надеть туфли? Можно, к тому же, они чистые, хотя я всё равно чувствовала себя крайне неловко. Неудобно же, тут ковры…
Босиком? Тапочек-то мне уж точно не выдали, только какие-то одноразовые, чтобы можно было вернуться из душа обратно в спальню…
Вздохнув, я взяла туфли в руки и выглянула из комнаты. В коридоре было пусто, спросить, разумеется, некого, посмотреть, кто как ходит, тем более нет возможности…
Но звук, доносившийся со ступенек, был вполне однозначным. Я, конечно, не считала себя специалистом, но знала, что именно так звучит стук каблуков, если идти по крепкому дереву, как, например, ступеньки здесь. Не зная, кто именно сюда поднимается, я спешно сунула ноги в лодочки, которые, кажется, не меряла даже – Котовский, что ли, сам выбрал? – выпрямилась…
Как раз вовремя, потому что в коридор свернула незнакомая мне женщина. Она была довольно стройная, темноволосая, тоже в платье, несомненно, недешевом – и однозначно злая. Лет тридцать пять, не больше, но взгляд такой, словно она пережила как минимум две мировые войны и ощутила на себе все прелести ядерной атаки. И эту ядерную атаку как будто проводила я.
– Добрый день, – тем не менее, выдавила я из себя несмелую, но приветливую улыбку.
Незнакомка на моё приветствие ответила полным презрения взглядом, которым смерила меня, как какую-нибудь мерзкую школьницу, пробравшуюся в её дом обманом.
У меня закрались подозрения…
Баба-Яга? Дана, точнее? Но нет, не может сестра Котовского выглядеть как настоящая фурия, собирающаяся…
Ну, зато с туфлями я не промахнулась, незнакомка была в похожих.
– А ты ещё кто такая? – женщина презрительно изогнула губы. – И что делаешь в моем доме?!
Глава десятая
– Меня зовут Оля… – открыла было рот я, но в тот же миг поняла, что начала совершенно не с той информации, с которой следовало.
Судя по гневному выражению лица, этой женщине требовался иной ответ.
– Да мне плевать, как тебя зовут, – прошипела она, уверенно перебивая меня. – Ты как сюда попала?
– Я с Даниилом…
– А, – фыркнула женщина, очевидно, Богдана. – Приехал уже, значит? Так ты очередная пассия моего братца? Сколько я должна ему говорить, что в моем доме его потаскухам не место!
Не дожидаясь реакции, она развернулась на каблуках и бодро зашагала к ступенькам.
– Даня! – громкий крик, кажется, заставил задрожать весь дом. – Братец! Ты кого опять приволочил в мой дом?!
Вообще-то слова Богданы должны были повергнуть меня в шок. По крайней мере, любая нормальная невеста, услышав в свой адрес фразы "очередная пассия" и "потаскуха", да ещё и приправленные гордым "опять", раскраснелась бы, разрыдалась и бросилась прочь из дома. Потом, в зависимости от того, насколько прочными были отношения жениха и невесты, следовала бы ссора, бурная или не очень, требование больше никогда не приближаться и жестокое, слезливое расставание.
Вот только невестой Даниила я не была, дом этот, насколько я знала, принадлежал не Богдане, по крайней мере, Котовский говорил, что он купил его родителям, ну и, наверное, сестре в подарок, а хамское обращение только распалило во мне злость и заставило отбросить всю стеснительность в сторону.
– А вы, – заслышав мой холодный, уравновешенный тон, ничего общего с первым блеяньем не имевший, Богдана остановилась и медленно обернулась, – очевидно, та самая сестра Даниила?
– Да, – ответ напоминал змеиное шипение. – Та самая.
– Ну, – я ласково улыбнулась и подошла к ней поближе, – Как же… – я защелкала пальцами в воздухе. – Всё время забываю… Богдана, кажется?
Красные пятна на щеках женщины подсказывали, что я двигаюсь в правильном направлении. По крайней мере, для этой безгранично наглой дамы мои слова сейчас звучат оскорбительно и по меньшей мере неприятно. Отличный эффект, если учитывать тот факт, что мне б очень хотелось поставить её на место.
Терпеть оскорбления? Довольно. Котовский не просил меня быть со своими родственниками милой, белой и пушистой. Я уже и про крысу достаточно наслушалась, чтобы ещё терпеть новый акт представления "давайте пнём Олю" в исполнении его сестры.
– Да, – кивнула Богдана, подтверждая моё предположение по поводу имени. – И могла бы запомнить имя хозяйки дома.
– О, – я расплылась в улыбке. – У меня не очень хорошая память на имена посторонних людей. Приходится использовать методику ассоциативного мышления.
Баба-Яга – нет, очень подходящее прозвище, между прочим, иначе и не придумаешь! – сделала шаг в мою сторону, явно с трудом сдерживаясь, чтобы не завопить. Или не попытаться выцарапать мне глаза.
Я впервые обрадовалась своему высокому росту. Смотреть на Богдану, задирая голову, было бы оскорбительно, но мне, к счастью, не пришлось этого делать.
– Но для вас Даниил подобрал очень точную характеристику. Потому имя я запомнила, – бодро протарахтела я, чувствуя себя странно довольной придуманным ответом.
– И как же меня называет мой милый братик?
– О, – пришлось улыбнуться ещё шире, чуть скулы не свело – но оно того стоило! – Баба-Яга.
– Что?! – аж поперхнулась Богдана.
– Как точно, правда? – ласково поинтересовалась я. – Хотела спросить, а где сейчас Даня? Он обещал подождать меня в спальне, но куда-то ушел… Наверняка спустился к завтраку! Эта лестница, да?
Я обошла Богдану и уверенно направилась к ступенькам.
Та, разумеется, не заставила себя долго ждать. Сильные, как тиски, пальцы сжали мое предплечье, и женщина потянула меня назад.
– Послушай, ты, – прошипела она мне на ухо, – то, что ты спишь с моим братцем, нисколечко не выделяет тебя из череды всех остальных баб, что грели его постель. И одного моего слова будет достаточно, чтобы ты вылетела вон отсюда, а Даня ещё и плюнул тебе вслед, поняла меня? Так что в твоих интересах закрыть свой рот, потаскуха…
О, как она любит это слово!
– Пойти, поплакаться Данечке, что у тебя нарисовались неожиданные дела, и убраться отсюда к чертям собачьим, пока он тебя не выгнал. И тогда, возможно, у тебя ещё будет возможность повидаться с ним когда-нибудь потом!
Тирада была, признаться, страшная. Как раз впору сесть и расплакаться от ужаса. Удивительно, как же я этого ещё не сделала!
На языке уже крутился острый, ядовитый ответ, достойный таких, как Богдана, но я даже не успела ничего сказать. Раздались более мягкие, но определенно мужские шаги, и в коридоре показался Даниил.
Богдана так стремительно отпустила мою руку, что стало понятно: на самом деле влияния своего брата она боится даже больше, чем я – того, что меня вышвырнут с работы без выходного пособия и хороших рекомендаций.
– Дана, – протянул Котовский, переводя взгляд с сестры на меня и обратно, – я вижу, ты уже познакомилась с моей невестой?
Лицо Богданы вытянулось от удивления, как у той лошади, и я с трудом сдержалась, чтобы не хихикнуть от возникнувшего в моей голове сравнения. Но вместо этого пришлось состроить такое выражение лица, как обычно демонстрируют всякие девушки в сериалах, которые пытаются с достоинством выйти из конфликта и продефилировать прямо в объятия к Даниилу.
– С невестой? – прошипела Богдана, наблюдая за тем, как Котовский по-хозяйски обнимает меня за талию и прижимает к себе, ещё и приветственно целует в щеку.
Можно было, конечно, обойтись и без этого, но я вместо того, чтобы выворачиваться на свободу тоже чмокнула его в ответ.
– Оскорбляла? – шепотом спросил Даниил.
Я едва заметно кивнула, но подробности уточнять не стала, вместо этого повернулась к Богдане лицом и, решив, что мы с Даниилом выглядим пока что недостаточно впечатляюще, положила голову ему на плечо. Котовский, судя по всему, обрадовался, потому что его объятия стали только крепче, а на губах заиграла искренняя улыбка.
– У тебя такая милая сестра! – воскликнула я, прекрасно зная, что поверить в этот бред сивой кобылы мог бы только человек, который никогда в жизни не сталкивался с Богданой. – Только почему ты не предупредил её о нашем приезде? Она очень удивилась. Говорила, что в её доме мало места…
Говорила она, конечно, не так, но даже этого упоминания оказалось достаточно, чтобы Дана едва не зашипела от злости.
Кажется, поняла, что брат и так расшифрует её ласковое послание ко мне, даже если прямо ничего не скажу и не закачу истерику.
– Это Дана, наверное, имела виду однокомнатную квартиру своего Васи, – тон Даниила стал ледяным. – Но в моем-то доме полно места и для родителей, и для семьи Иры, и для того, чтобы я мог в любое мгновение приехать в гости и поселиться здесь со своей невестой.
– Правда-правда? – уточнила я, как редкостная дурочка, и состроила Даниилу такую улыбку, что он и без слов понял, какое у меня на самом деле настроение.
– Правда-правда, – закивал Котовский.
И демонстративно, показательно так поцеловал меня в губы.
– Ну хватит уже! – не выдержала Богдана. – Сейчас от патоки зубы слипнутся! Даже смотреть тошно, честное слово!
Рука Даниила очень вовремя сползла вниз по моей спине, туда, где ей быть, собственно говоря, не положено. Пришлось, конечно, пнуть его локтем в бок, но я по крайней мере получила желаемый результат…
– Ой, – я моментально покраснела. – Я не подумала… Людям, у которых не очень хорошие отношения в семье, действительно неприятно смотреть на чужую любовь.
Да, румянец на щеках был как нельзя полезен. Теперь Богдана свято уверена, что Даниил пригрел на груди змею, примерно такую же, как она, актрису погорелого театра, которая притворяется при Котовском невинным пушистым кроликом, а на самом деле тот ещё удав.
Я, собственно, не первое и не второе, просто терпеть не могу, когда о меня вытирают ноги. Ах да! Ещё я не дорожу нашими отношениями с Даниилом, потому что никаких отношений-то у нас нет, разве что деловые. А значит, никакие угрозы со стороны мерзкой сестренки мне уж точно не страшны.
– Не очень хорошие отношения в семье? – переспросила Богдана.
– Простите! – я покраснела пуще прежнего, потому что рука Даниила вернулась на прежнее место, и наконец-то высвободилась из её объятий. – Мне не следовало об этом говорить. Знаю, знаю, многих оскорбляет… Хоть это и всего лишь констатация факта…
Констатация факта Богдану совершенно не порадовала, и она бы с удовольствием высказала бы своё "фи" мне в глаза, но при брате не посмела
– Довольно об этом, – прервал мои актерские потуги Даниил. – Пойдёмте на кухню, мама там уже соорудила ланч для всех… Ну и завтрак для нас с Олей.
– Не можете проснуться в нормальное время? – ядовито поинтересовалась Богдана.
– Ты просто забыла, – ухмыльнулся Даниил, – как это бывает, когда супруг не выпускает из постели.
– Ой, зато ты не забываешь. У тебя ж каждую неделю новые острые ощущения! Надеюсь, хотя бы без последствий. А то эти конфетно-букетные периоды, заканчивающиеся потом в моем кабинете…
– Дана работает венерологом, – пояснил Котовский. – Это у неё профессиональное.
– Я надеюсь, – глупо хихикнула я, – ты не входил в список её пациентов?
– Ну я же думаю головой, а не одним местом, – ухмыльнулся Даниил.
Богдана сделала вид, будто ничего не слышит. Она обогнала нас на лестничный пролет, но старалась ступать тихо, наверное, чтобы поймать хотя бы отрывки разговора.
Хочешь подслушивать? Замечательно!
– А почему ты не переписал дом на сестру? – озвучила я коварный вопрос. – Раз уж ты его подарил…
– Родителям, – уточнил Даниил, – и сестре.
Богдана, только заслышав о доме, остановилась, более того, даже поднялась на несколько ступенек выше, обратно к нам.
– Он это сделал исключительно для того, чтобы мне насолить. Чтобы мне нечего было оставить детям, – гордо заявила она. – Потому что твой жених, дорогуша, редкостный жмот!
Редкостные жмоты не скупают подчиненным полмагазина, но да ладно…
– И именно из-за своей скупости я плачу коммуналку, – подтвердил Даниил. – Просто Дана не хочет верить в то, что я сделал это только для того, чтобы она не выселила родителей в их старую квартиру, как только всё тут на себя оформит. Но она не верит. При всем своем характере Дана всегда считала себя хорошим человеком. Как недальновидно!
Стоять напротив Богданы и смотреть ей в глаза было не самым приятным на свете занятием. По крайней мере, если не страдаешь никакими суицидальными наклонностями и не хочешь почувствовать себя самым отвратительным существом во всей вселенной. Она как будто пыталась испепелить, втоптать в землю, плюнуть в хладный труп своей жертвы и ещё сплясать на костях ритуальный танец, и всё это одновременно. Кристально чистая ненависть, смешанная с непередаваемыми эмоциями гнева и отвращения.
Если честно, я почувствовала себя последней дурой. Если б меня действительно интересовала возможность остаться в этой семье и оказаться прекрасной невестой для Котовского, я б, наверное, уже рыдала бы где-нибудь в углу, чувствуя себя самой несчастной девушкой на свете. Это надо было постараться, чтобы навлечь на свою голову такой гнев со стороны его сестры!
Но поскольку я и вправду притворялась не слишком умной, а замуж меня никто на самом деле не звал, то дала себе возможность расслабиться и даже получать удовольствие от произведенного эффекта.
– Данечка, – проворковала я, прижимаясь к плечу Котовского, – на самом деле очень щедрый человек! Я уверена, что если б он считал, что вам пошло б на пользу, если б дом на вас переписали, то он бы это сделал!
– Я просто берегу твой моральный облик, Дана, – ласково промолвил Даниил. – И вас всех от всяких мошенников?
– От каких мошенников? – растерялась Баба-Яга.
– Ну как же? – усмехнулся Даниил. – Мало ли, явится какой-нибудь сумасшедший, окрутит вас, попытается наложить лапу на дом.
– Ничего он не сделает! – буркнула женщина.
– Конечно, не сделает! – кивнул Даниил. – Потому что дом на мне, а я в столице. Но на этой улице, Дана, четыре разные секты. Четыре!
– Они просто протестанты, – фырканье Богданы прозвучало неестественно. – И когда б это я на такое велась?
– Для этого у нас есть не в меру доверчивая мама, – пожал плечами Котовский. – И не вижу повода для спора. Я купил этот дом за свои деньги, вы законно проживаете здесь, я плачу за коммунальные услуги. Ты считаешь это несправедливым? Выскажи претензии Васе. Оля, пойдем.
Он потянул меня за руку, заставляя миновать Богдану как можно скорее. Противиться я не стала. Очевидно, это был какой-то старый семейный конфликт, в который меня по понятным причинам не особенно спешили посвящать. Ввязываться во всё это, разумеется, хотелось меньше всего на свете. Семейные ссоры обычно самые опасные, и становиться причиной нового витка в и без того не самых простых отношениях я не собиралась. Хотя, очевидно, уже стала, потому что, даже не оборачиваясь, чувствовала, как сверлит меня взглядом Богдана.
До кухни бы добрались довольно быстро, Богдана потерялась где-то по дороге, и Даниил усадил меня рядом с собой с однозначными намерениями как минимум накормить досыта. Елена Владимировна, судя по всему, тоже свято полагала, что голодной держать невесту своего сына нельзя, потому что перед нами как по мановению руки вырастали все новые и новые блюда.
Никого больше на кухне не было. Почему-то на ланч семейство не спешило, только мать Даниила устроилась за столом и принялась есть с нами.
– А почему мы только втроем? – спросила, не удержавшись, я. – Даня говорил, что у вас большая семья. Племянники…
– Детей Вася, муж Даны, отвез на утренник в центральный парк, – пояснила Елена Владимировна. – А Сережа…
– На ближайшие пару дней папа решил поселиться в гараже, – усмехнулся Даниил и, дождавшись, пока я сделаю большие глаза и успею перепугаться, пояснил: – он автолюбитель, а я впервые на этой машине приехал. Вот, он хочет оценить!
– О, – улыбнулась я. – Так бы сразу сказал…
Мой отец тоже любил автомобили, только вот возможности постоять рядом с настоящим лексусом у него никогда в жизни не было. Впрочем, всё в моих руках, если у нас с Даниилом…
У каких таких нас? Я одернула себя с неожиданной злостью, осознав, что фантазии заводят туда, куда точно не нужно. С ума сошла, что ли? Котовский – мой начальник, который меня обманул и привез сюда только для того, чтобы поиздеваться над своей родней. И ни о какой любви даже речи быть не может.
– А как вы расположились? – не удержалась от вопроса Елена Владимировна. – Как спалось?
Я почувствовала, что вновь краснею.
Очень вовремя.
– Я как раз хотела попросить вас… – я демонстративно вперила глаза в пол. – Относительно спальни… Не могли бы вы поселить нас отдельно?
– Отдельно? – ахнула Елена Владимировна. – Но зачем?
– Просто, – я отодвинулась немного от Даниила, – я хочу, чтобы первая брачная ночь была правда первая… ну, вы меня понимаете. И спать в одной комнате с женихом мне как-то не очень комфортно…
Елена Владимировна покосилась на меня с явным недоверием. Во взгляде её полыхнуло что-то необычное, смутно знакомое, и она, будто испытывая меня на прочность, придвинулась поближе и даже перегнулась через стол. На симпатичном женском лице отобразилось недоверие, потом – недоумение, но его наконец-то озарило понимание. В этот момент Елена Владимировна стала куда больше похожей на своего сына, чем прежде – и заодно развеяла мои сомнения в том, родной ли ребенок Котовский, а то что-то он слишком сильно выбивался из общего ряда своих родственников.
– Что-то не так? – совершенно непонимающим, безоблачным тоном уточнила я.
Нет, всё-таки у роли дурочки есть определенные преимущества. По крайней мере, можно спрашивать всё, что стукнет в голову, и совершенно не бояться последствий. Вот и сейчас я растерянно заморгала, глядя на Елену Владимировну, а вызвала у неё только умильную улыбку, а не желание удушить меня, например, вот тем висевшим рядом на крючке полотенцем.
– Вы меня извините, если вдруг что! – охнула я. – Я могу ляпнуть…
– Моя Оля, – влез в мой монолог Котовский, – очень стеснительная девушка. Она великолепный специалист в своей отрасли, но в силу отсутствия опыта отношений, боюсь, действительно может сказать глупость. Так ведь, дорогая?
– Да, – искренне улыбнулась я. – Я никогда не знакомилась с чьими-либо родителями. Ну, не считая родителей Ксюши, – прозвучало странно, и пришлось пояснить: – Это девушка, вместе с которой я снимаю квартиру. Получается, соседка? Её родители приезжали к нам погостить, и…
Я умолкла, справедливо полагая, что и так уже разляпала довольно много подробностей своей личной жизни. Достаточно, чтобы Елене Владимировне хватило для составления какого-нибудь мнения обо мне. Возможно, не очень положительного, но это уже дело десятое. Тут главное добиться своего.
– Современная молодежь, – кашлянув, начала Котовская – впрочем, откуда я знаю, может, у неё другая фамилия? – ведет себя куда более распущенно, чем было принято в мое время…
– Родители воспитали меня очень строго, – уверенно промолвила я. – Мама и бабушка, например, с самого детства говорили, что девушка должна в первую очередь думать. О своем здоровье, о своем счастье и о последствиях, к которым могут привести, – ладонь Даниила под столом улеглась на мое колено и поползла выше, – к неожиданным последствиям.
Я отодвинулась от него на несколько сантиметров, разрывая контакт. Котовский, продолжая делать вид, будто его больше всего интересует чай в кружке, вернул ладонь на прежнее место.
– Увы, – отозвалась Елена Владимировна, – но сколько б я ни говорила своей дочери о том, какие риски могут быть у… определенного рода отношений, она отвечала, что знает об этом куда лучше меня. И что знает, что с этим делать.
Ещё б она не знала, врач-венеролог!
– И современные методы защиты.
– Знаете, – решила я воспользоваться своим коронным аргументом, уясненным ещё от матери, – лучшая защита в молодом возрасте – это воздержание. Данечка вот со мной совершенно согласен. Правда, Данечка?
Судя по тому, что рука Данечки уже доползла до середины бедра, до согласия ему было, как до небес пешком, но под внимательным материнским взглядом, полным радости и надежды, ему пришлось ласково улыбнуться и убрать наконец-то руку.
– Да, Оля, – протянул он. – Ты, несомненно, права.
– Потому, – продолжила я, – мы решили подождать с этим до свадьбы. И… мне неловко утруждать вас, но мне было бы комфортнее пожить в отдельной комнате. Можно совсем крошечной! Я не нуждаюсь в кровати королевского размера.
– Но это невозможно, – вздохнула Елена Владимировна. – Все комнаты в доме заняты.
Я с трудом спрятала удивленный смех за тихим покашливанием.
– Абсолютно все? – пришлось поинтересоваться как можно спокойнее.
Даже Котовский, который, кажется, не слишком желал, чтобы нас расселили, уставился на мать широко раскрытыми глазами и достаточно разгневанно поинтересовался:
– Как это – заняты все комнаты? В огромном трехэтажном доме? – мрачно поинтересовался Даниил.
– Ну, – Елена Владимировна вперила взгляд в пол. – Понимаешь… Дети становятся старше, потому у нас две детских комнаты…
– У меня нет никаких претензий к детям. Даже если б у нас было три детских комнаты, – покачал головой Котовский. – Но насколько я понимаю, отнюдь не дети занимают основное место в доме. Вы с папой поссорились?
– Ну что ты! – воскликнула Елена Владимировна. – Нет-нет! Это Дана и Вася решили, что им лучше некоторое время поспать в разных комнатах. Ну не могу же я положить Оленьку или тебя рядом с Васей, в конце-то концов!
– А вторая гостевая комната? – поинтересовался Котовский.
– Сегодня вечером, – щеки Елены Владимировны слегка порозовели, она отчего-то сильно смутилась, – к нам приедут гости… Потому комнату хотели оставить свободной…
Даниил усмехнулся.
– Ну что ж, Оля. Придется тебе потерпеть мою компанию немного.
– Ничего страшного! – замахала руками Елена Владимировна. – Олечка, я что-то придумаю. Обязательно придумаю! А что… У меня есть отличная идея, – она уставилась на Даниила. – Конечно, это не отдельная комната, но хотя бы в одной постели спать не придется. Даня, я сейчас же позвоню твоему отцу! В гараже у нас осталась раскладушка!
Глава одиннадцатая
– Это издевательство, – отметил Котовский, глядя на раскладушку.
Что ж, нельзя сказать, что я могла с ним поспорить. Это уродство советского производства выглядело настолько страшно, что даже устроенный сверху ортопедический тоненький матрас, из тех, о которых в рекламе говорят, что хоть на полу расстели, будет спать хорошо, как на перине, не спасал ситуацию. Даниил смотрел на конструкцию с откровенным презрением, явно с трудом сдерживаясь, чтобы не посоветовать матери или отцу самым тут спать, но что-то подсказывало мне, что Елена Владимировна будет в том случае категорична.
– Данечка, – заявила она уверенным голосом, – ты должен уважать выбор своей невесты. Ты должен им гордиться! Это же счастье, что ты нашел себе хорошую девочку! А не какую-то…
То, с каким видом Елена Владимировна недовольно покосилась на дверь, заставило меня задаться вопросом, не дочь ли она свою характеризует таким образом. Нет, конечно, до хорошего человека Богдане как до неба пешком, но не хотела б я, чтобы моя мать использовала в качестве дурного примера.
Или называла "какой-то".
Нет, в этой семье действительно серьёзные проблемы с общением.
– Мама, – сердито произнес Даниил, – достаточно.
– Ты не понимаешь, – скрестила руки на груди Елена Владимировна, – какое сокровище тебе досталось! Оленька и красивая, и умная, – неизвестно, на основании чего женщина сделала такие выводы, но Котовский не спорил, да и я тоже помалкивала. – И порядочная! Ты где ещё такую найдешь? Ничего. До свадьбы потерпишь, ничего не отпадет!
– Ты в этом уверена? – ядовито поинтересовался Котовский.
– Конечно, уверена, – скривилась Елена Владимировна. – От пары месяцев ничего тебе не станется! Ох уж эти мужчины…
Котовский закатил глаза.
– Все мысли ниже пояса, – в унисон протянул он. – Ох уж эти женщины! А если я буду спать на такой раскладушке, то отпадет однозначно, и я про позвоночник, а не то, о чём ты подумала!
Елена Владимировна явно сильно смутилась и бросила неуверенный взгляд на раскладушку, будто желала уточнить, действительно ли та способна нанести непоправимый вред здоровью человека. Определенно, могла, это было видно безо всяких дополнительных исследований. Даже мне захотелось почему-то сжалиться над Даниилом, так сильно, что аж пришлось прикусить язык, не позволяя себе ляпнуть какую-нибудь лишнюю глупость.
Вроде того, что я могу потерпеть его рядом с собой в постели, только пусть не придвигается очень близко.
– Объясни мне, мама, – раздраженно протянул Котовский, – что это за такие гости, которые занимают последнюю свободную комнату в нашем доме?
На слове "нашем" его голос едва заметно дрогнул, наверное, Даниил с трудом сдержался, чтобы не напомнить родительнице – это вообще-то его дом, и он не желает видеть здесь никаких посторонних людей. Но сдержался, и я даже мысленно поставила маленький плюсик Котовскому. Может быть, он и в самом деле далеко не такой плохой, как мне прежде казалось? Ненавидеть его вроде как не за что.
– Это… Это гости Богданы… – пробормотала Елена Владимировна. – Она давно уже это запланировала, и мы тогда не знали, что ты приедешь не один, вот я и согласилась. Подумала, заодно, может, тебе повеселее будет, не всё ж с нами, стариками, сидеть, две недели почти… Но если ты хочешь и они ещё не приехали, то мы можем поговорить с Даной, вдруг она согласится…
– Вдруг! – скривился Даниил. – Ну пусть гости, но они с Васей в одной спальне не могут спать? Ну в самом деле, мама! Они же муж и жена.
– У них, – отметила Елена Владимировна, – кризис в отношениях. Потому я не могу настаивать…
– Ты пытаешься создать кризис в моих отношениях, – закатил глаза Котовский. – Ладно. Чёрт с вами. Пойду сам с Даной поговорю. Если Оля, конечно, не передумает…
– Оля, – с нажимом промолвила я, – не передумает. Ну мы же столько раз говорили с тобой об этом… котик.
Последнее, судя по всему, привело Елену Владимировну в сущий восторг.
– О! – вздохнула она. – Это так мило!..
Котовский, которого я в жизни не позволила бы себе обозвать котиком, если б не эта странная ситуация, только закатил глаза, отмахнулся и вышел в коридор. Следом за ним засеменила и мать, а я, решив, что находиться в одиночестве в комнате не слишком хорошая идея, тоже нехотя направилась за Даниилом. Всё же, пока что он был хоть чем-то более-менее стабильным и знакомым, в отличие от остальных, да и мне вдруг стало интересно, что же там за гости, приехали ли уже…
Далеко уйти нам, впрочем, не удалось. Даниил только повернулся к лестнице, как с неё, откуда-то с уровня второго этажа, донеслось восторженное:
– Данюшка! Я так рада тебя видеть!
И неизвестная, по крайней мере, мне женщина бросилась Котовскому на шею.
– Ну наконец-то! – воскликнула она, целуя его в щеку и оставляя след от помады. – Алёшка за тобой так соскучился…
Алёшка, мальчик лет восьми, топтался у незнакомки за спиной и действительно выглядел вполне соскучившимся. Или просто уставшим, я не настолько хорошо разбиралась в детях.
Что ж. Возможно, насчет "не за что ненавидеть" я немного поторопилась.
Даниил стоял, как вкопанный, и даже не приобнял женщину, хотя она, кажется, того очень ждала. Вид у Котовского был несколько пристыженный, а мне всё никак не удавалось унять пляшущие в голове подозрения. Неужели это какая-нибудь его бывшая пассия? Или нынешняя? А вдруг это его ребенок? По возрасту всё может быть, а внешне… Ну, если присмотреться, то что-то общее есть. Цвет волос – мальчик тоже шатен, довольно светлый, как и Котовский, – может быть, оттенок радужки… Правда, может, Алёша был в маму, я ведь понятия не имела, какая она, крашенная же. Но эти мысли должны были прийти в голову уже после, а сейчас я разгневанным взглядом сверлила Даниила.
– Виталина? – в голосе шефа звенел плохо скрываемый гнев. – Какая, однако, неожиданная встреча…
– Сколько можно повторять, – бойко затараторила Виталина, не обращая внимания на вялые попытки Котовского отцепить её от себя. – Ты можешь называть меня Витася! Алешенька, поздоровайся…
– Здравствуйте, дядя Даня, – послушно поздоровался мальчик.
– Привет, Лёша, – выдавил из себя улыбку Котовский и наконец-то сумел отодвинуть от себя всё пытающуюся повторить объятия Виталину. – Вы тут какими судьбами?
– Тётя Дана, – бойко затараторил Алёша, – пригласила нас с мамой погостить у вас на новогодние каникулы!
– Надо же, – усмехнулся Даниил. – Однако… А чего ж вы у нас будете в одной комнате тесниться, если от вашего дома двадцать метров пешком?
– Ой, ты ж не в курсе! – вмешалась Елена Владимировна. – Виталина, – имя она произнесла с нажимом, – переехала ещё два года назад. А дом тот продали. Так что теперь только к нам в гости, Богдана сказала…
