Текст книги "Проклятие Золотого берега (СИ)"

Автор книги: Алла Сапфира

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

   – Это все воры-вельможи! Король покарает их!

   – Не верим! Пусть прямо сейчас, на наших глазах, виновные будут наказаны! Смерть ворам! Смерть вельможам! А ты, господин советник, убирайся, не трать сладких речей! Пусть выходит король! Мы будем говорить только с ним!

   Советник, белее собственных седин, покинул балкон. Жалобно скрипнула балконная дверь.

   – Ишь, струсил, – послышалось ему вслед.

   Король прятался в потайной комнате без окон. Он приказал зажечь единственную свечу, чтобы только рассеять мрак и вздрагивал от каждого звука, хотя у дверей постоянно дежурили самые преданные его охранники. Уж им-то он не задерживал жалования.

   – Где эта скотина, наследничек? И где ты шляешься?! – встретил он Верховного советника.

   – Ваше величество, бунт разрастается. Мне донесли, что в столицу уже подходят крестьяне из предместий, с вилами и топорами. Многие богачи либо заперлись в домах, либо уехали из города. Гвардия ненадежна. Голодные солдаты не станут защищать нас. Нужно срочно решаться – пошлем послов заключить договор о торговле. И покажем послов народу. Пусть видят, что король прислушивается к его голосу.

   – Что ты болтаешь? Тиндор – наше спасение. Они пришлют, вот-вот пришлют помощь. Лучше иди, созови командиров гвардии. От них зависит судьба королевства.

   Король не собирался раскрывать советнику свой замысел. Он уже отдал приказ главе тайной полиции разместить с десяток надежных и умелых стрелков на деревьях, на крыше дворца и ратуши. Они должны были завтра применить тиндорское оружие, стреляющее огнем и железом. «Они там ждут всадников или мечников, а тут неизвестно откуда прилетят заряды, сеющие смерть! Чернь дрогнет! Начнется паника! И тогда площадь будет очищена от негодяев!»

   Занимался яростный рассвет. Рыжее пламя солнца осветило площадь. Пока что все казалось почти мирным. Люди стояли кучками, переговаривались, хлебали травяной отвар из котелков, делились хлебом.

   – Сколько нам еще здесь стоять-то? – спросил молодой парень у старика с подбитым глазом. – Дома жена ждет, и работы невпроворот.

   – Сколько надо, столько и будем! – ворчливо возразил тот. – Ты вот кто? Золотых дел мастер, вижу, руки кислотой изъедены. Кому ты продашь свои цепочки да колечки, если не будет торгового договора? Велийцам нынче не до побрякушек, хлеба бы.

   Парень пристыжено умолк и отошел в сторону.

   Поодаль краснобайствовал горожанин в справном костюме, видать, из писцов:

   – Мы должны сделать, как на Юге! Там давно уже нет короля. А правит народное собрание.

   – Ну и что? У них разве нет бедных? – насмешливо спросил его пекарь, с фартука которого еще не сошли следы муки.

   – Есть-то, есть, но зато любой труженик может надеяться, что выбьется в люди. А у нас, будь ты хоть самый лучший мастер, все равно налогами задавят.

   Вдруг раздался громкий треск, словно сломалась большое дерево, а затем крики людей. Золотых дел мастер внезапно завалился на бок, схватившись за грудь. Между его пальцев густой струей лилась на землю кровь. К нему на помощь бросился старик, но и его настигла смерть. С разных сторон слышались крики:

   – Люди! Что же это делается?! Запретная магия! Богиня спаси нас!

   Но расчет короля не оправдался.

   – Стойте! Нельзя бежать! Мы затопчем друг друга! – раздался командирский голос.

   – На землю! За баррикады! – послышалось с другой стороны.

   Выдвинувшиеся за эти дни командиры быстро навели порядок. Раненым оказали помощь. Убитых оттащили подальше.

   – Слушайте все! – раздался усиленный магией голос кузнеца. – У нашего врага кончились заряды! Больше не будет жертв! За погибших мы отомстим! Долой короля – убийцу! Всем стоять! Мы победим!

   – За Велию! Без королей! – закричали в толпе. – Отомстим!

   Толпа заколыхалась, как нечто единое. Сначала один, потом несколько, потом сотни голосов грянули гимн Велии. Стражники опустили пики. Гнев народа казался им куда страшней королевского.

   Король, наблюдавший все происходящее из окна тронного зала в подзорную трубу, услышал пение. Он был слегка туговат на ухо и спросил Верховного советника:

   – Что это они поют? Отчего? Они должны были бежать в панике! Там должно быть не меньше сотни убитых! А они поют?

   – Ваше Величество, они поют гимн Велии, – пояснил советник.

   Король прислушался. В самом деле, это был гимн. Но теперь в нем звучали совсем другие слова:

   Солнце, теплом нашу землю согрей!

   Велия! Велия!

   Глупых и жадных долой королей!

   Велия! Велия!

   В праведном гневе мы силу найдем!

   Велия! Велия!

   Будет богатым и светлым наш дом!

   Вольная Велия!

   – Наследника ко мне! Скорее в подземные покои! Все за мной! – рявкнул король и первым покинул тронный зал.

   Его Величество спешно спускался по лестнице, сопровождаемый лишь небольшим отрядом преданных гвардейцев. За ним все в том же лиловом плаще, правда, уже изрядно помятом, спешил Советник:

   – Ваше величество! Ваш племянник...

   – Что натворил этот негодяй? – спросил король, едва оборачиваясь.

   – Ваше Величество, его нигде не могут сыскать.

   – Не могут? И не надо. Пусть Великая Богиня о нем позаботится. Я должен спасти себя и королевство.

   Король надеялся, что подземный ход из дворцового подвала, не раз сослуживший службу его предкам, спасет и его. Но ход оказался завален. И здесь явно не обошлось без магии.

   – Племянничек... – зло пробормотал король, на ходу срывая мантию и надеясь еще спасти свою жизнь.

Глава 6. «Сломанная роза»

   По приезде в столицу троица сняла себе маленький недорогой домик на окраине, благо Сапфириных денег на это хватало. Но напрасно Аметисто надеялся, что в тесноте да не в обиде ему удастся запросто сблизиться с женой. Не стараясь как-то это обсудить, на правах плательщицы, она заняла одну из комнат и даже не подумала пригласить к себе Аметисто. Ему только и оставалось, что занять другую вместе с учеником.

   – Черт возьми, – злился волшебник вечерами. – Да ведь она считает себя свободной. Что же это такое, Джейран?

   – Хм, имеет право, – гнусно хихикал в ответ джегг. – Да ты посмотри, как ведут себя здешние дамы, не говоря уже о девчонках.

   Действительно, нравы в Тиндоре были престранными и не только с точки зрения жителя диких степей, где женщины ходят в покрывале и не имеют права слова сказать без дозволения мужа. Женщины здесь мало того, что занимали самые разные должности, но и вели себя с таким достоинством и строгостью, что непривычным катахейцам делалось не по себе. Мужчина мог в любой момент ожидать, что дама, недовольная его словами или чересчур заинтересованным взглядом, сердито его одернет и скажет:

   – Да как вы смеете так меня смотреть?! Что это такое, вы пытаетесь пропустить меня в дверь первой?! Я что, по-вашему, старуха и не способна открыть ее сама?

   И в то же время мужчина мог в любой момент получить упрек в недостаточном почтении к даме.

   – Неужели это все только потому, что страной правит королева? – недоумевал Аметисто. – И как они в таких условиях еще ухаживают и женятся?

   Но это была лишь видимость, за которой, как за красивым фасадом, скрывались все те же, неизменные во все времена, любовь и вражда, соединяющие и разделяющие две части человечества. Похоже, Сапфире пришлись по нраву тиндорские обычаи, по крайней мере, их внешняя сторона. Она почувствовала себя совершенно свободной и как-то не особенно стремилась лишний раз пообщаться со своими спутниками, а уж возвращаться в супружескую спальню вовсе не собиралась. Вместо этого она целыми днями бродила по городу, стараясь привыкнуть к иноземной речи. Все-таки разговорная речь, это совсем не то, что в книгах. Она слушала, наблюдала и искала себе подходящую работу. И это было не так-то просто. В городскую стражу ее не приняли, потому что она не тиндорка, идти в мастерские, вышивальщицей, к примеру, казалось ей ниже ее достоинства, да и платили мало. Найти место мастера меча также не удавалось. А все тиндорская бюрократия. Вынь да положь им вид на жительство. Сапфира подала прошение. Но ответа ждать надо было не меньше, чем полгода. В какой-то момент она готова была попросить Аметисто, без всяких бумаг неплохо устроившегося в местном университете, взять ее к себе – мыть колбы и наводить порядок... Но тут во время одной из прогулок по городу ей встретилась необычная вывеска: «Сломанная роза». Черные, будто пляшущие буквы, темно-красный цветок, поникший от того, что толстый колючий стебель переломлен посередине. Адрес внизу мелким шрифтом. Заинтригованная воительница отправилась на улицу Роз. В подвальном этаже старинного особняка, владельцы которого, видимо, давно обеднели и сдавали его по частям под разные заведения, за простой дощатой дверью, обнаружилась уютная комнатка.

   – Садитесь, сударыня, сейчас попрошу принести освежающий напиток, такой делают только у нас... Как замечательно, что вы к нам пришли. У вас прекрасная фигура... Вы, наверное, хорошо владеете мечом? – сладко запел, поднимаясь навстречу посетительнице, худощавый господин с необычайно длинным носом, что делало его похожим на журавля.

   Сапфира была несколько удивлена таким обращением. Хвалить фигуру незнакомой дамы? Она уже успела привыкнуть, что в Тиндоре это не поощряется.

   – Ну, садитесь же, – проворковал «журавль», нескладно поднимаясь со своего места и придвигая молодой женщине уютное кресло, в котором она сразу же почувствовала себя не доблестной воительницей, а маленьким котенком, столь оно было огромно и мягко.

   Тем временем, не дожидаясь вопросов, не то хозяин, не то приказчик, разливался как соловей:

   – Как замечательно, что вы посетили нас. У нас самое лучшее шоу боевых искусств в Тиндоре. И выступают только представительницы прекрасного пола. Их доблесть, их красота снискивают им уважение и внимание публики. Для нас открыты лучшие арены. У нас хорошая плата. Честные правила, лучшее небоевое оружие и снаряжение, красивая одежда! Поступайте к нам, и вы не пожалеете!

   – И какова плата? – строго осведомилась Сапфира, а про себя подумала: «Гроши, наверное, раз так распинается».

   – Помесячно... А за победы – дополнительно, – и господин назвал такую сумму, что Сапфира прикусила язычок...

   «Н-да... Странное место.... И приказчик этот такой неприятный... Но деньги... Аметисто что-то не особенно при заработке. И когда еще мое прошение рассмотрят», – думала молодая женщина. Приказчик все еще что-то говорил, прохладительный напиток оказался необычайно вкусным, а сидение в непривычном кресле нагоняло истому и клонило в сон. «Надо решать: или рискнуть, или убираться отсюда. Тут что-то магией пахнет... Как бы не ловушка какая-нибудь», – но эти последние осторожные мысли длились только до тех пор, пока приказчик, скрывшийся во второй двери, не вернулся с красивой яркой бумагой. «Да..., – подумала Сапфира. – У нас такую еще не умеют делать. Даже в магической Академии, наверно, нет такой. А тут в какой-то непонятной конторе... Видно не зря Тиндор считают страной, далеко ушедшей вперед...» Сапфире было немного страшно, немного любопытно, но больше всего ей хотелось обрести, наконец, занятие, которое бы и приносило доход, и давало возможность не потерять боевые навыки.

   – Взгляните, сударыня, вот ваш будущий контракт. Я понимаю по вашему выговору, что вы чужестранка. Но у нас не принято требовать с прекрасных воительниц вида на жительство. Надеюсь, вы умеете читать по-тиндорски?

   «Слишком уж сладко поет...» – поморщилась Сапфира, чувствуя, что от выпитого у нее наступило состояние какого-то разморенного покоя, как в летний зной.

   – Ладно, давайте, буду читать.

   Документ оказался длинным. Если бы он был, как в Катахее, выполнен в виде свитка или на пергаменте... О, он стоил бы кучу денег. Да и весил бы порядком. Но здесь знали секрет тонкой бумаги и буквы были столь ровные, что совершенно очевидно, их наносила на белый лист не человеческая рука.

   – Надо будет спросить у Аметисто... Он, должно быть, знаком с такими книгами в университете. И почему мы до сих пор не переняли этот способ?

   Молодая женщина и не заметила, как отвлеклась от содержания контракта... «В случае ранения, произошедшего по вине участницы поединка, она должна выплатить стоимость лечения за свой счет...» «Что это? – испугалась Сапфира. – Ведь так ничего не заработаешь. Мало ли что может случиться».

   – Господин управляющий, вот этот пункт мне не совсем ясен. Как понимать условие о выплатах раненой за счет той, которая рану нанесла?

   – Не волнуйтесь, у нас самая совершенная техника, вы с ней потом познакомитесь. Серьезные ранения бывают крайне редко, а мелкие царапины не в счет.

   – А как мне познакомиться с этой техникой?

   – Видите ли, это коммерческая тайна, мы обучаем только тех, кто подписал условия. Надеюсь, вы понимаете, что иначе и быть не может.

   Эти слова разбудили природную любознательность молодой женщины. Ей очень захотелось познакомиться с техникой аренного боя в Тиндоре. «Вряд ли у меня появится другой случай. Конечно, арена это не настоящее сражение. Но возможно кое-что понять в их воинском искусстве удастся и здесь». Она продолжила читать, но дальше пошли всякие сложные юридические термины. О разделенной ответственности... О компенсациях в случае поломки снаряжения. О недовольстве зрителей... Об очередности поединков в зависимости от календарных праздников и времени года. О праве управляющего на использование имиджа участниц для разработки перспективных рынков... «При чем тут рынки...?» При слове «рынки» Сапфире сразу же представлялись шумные торговые ряды, купцы-хитрованы, карманные воры, старушки с яблоками и семечками. В общем, молодая женщина уже не чаяла доползти до конца бумаги, а тут еще последние пункты почему-то оказались записанными совсем уж мелкими буквами. «Ладно, была-не была... Все равно мне не разобраться в этом тиндорском крючкотворстве. Подпишу, а там по обстановке».

   – Господин управляющий, а каково будет мое жалование?

   Человек в кресле тонко улыбнулся, отчего его нос как будто сделался еще длиннее. На какую-то секунду Сапфире стало не по себе. Но она мысленно одернула себя и... и услышала такую сумму, что решила припрятать все свои опасения подальше в карман. Управляющий подал воительнице необычное металлическое перо и велел обмакнуть его в серебряную чернильницу, украшенную веткой какого-то дерева, выполненной из золота. «Н-да... – подумала Сапфира, ставя под документом свою незатейливую подпись. – Богато живут...» Впрочем, она уже почти привыкла к тому, что тиндорцы куда обеспеченнее катахейцев.

   Тренировки начались на следующий же день. Поначалу ничего особенного в них не было. Ну, деревянные мечи, ну, некоторые приемы новые, девчонки все разные. Ловкая, увертливая Левкоя, тяжеловесная, с грубыми чертами лица и манерами Фрезия. Другие, с кем реже приходилось биться в паре. Вроде бы ничего такого. Обычный женский щебет в комнатке.

   – Эй, Левкоя, с кем это ты вчера по бульвару шастала?

   – А тебе что за дело? C твоим личиком ... никто даже в драную таверну не позовет.

   – Зато... зато...

   – Да ладно тебе, ты лучше бьешься, правда, двигаешься, как тумба с объявлениями.

   – Будет вам, девки, лучше посмотрите, какие я сапожки вчера отхватила. И, между прочим, по дешевке.

   – Хм... Небось, в приплату дала...

   Последних слов Сапфира не поняла, ведь таких в словаре и книжках не было.

   – А ты..., Левкоя, вечно всех подзуживаешь. Вот я тебя!

   – Побереги тумаки для арены, милашка, – ухмыльнулась Левкоя слаще сладкого.

   – А вот и не подеретесь, вот и не подеретесь, – гулко прогудел голос Фрезии. И все тут же умолкли. Сильнее добродушной толстушки никого в компании не было.

   Сапфира на правах новичка потихоньку уминала свой обед и не вмешивалась в разговоры. Сказать по правде, некоторые простецкие тиндорские словечки были ей в новинку. По ее выговору и церемонности речей в ней сразу распознали чужестранку, и, хотя девчонкам было любопытно, они словно натыкались на стену.

   – А у тебя есть дружок? А волосы у тебя свои или крашенные? А почему ты все время молчишь? А зачем ты в Тиндор приехала? – такими вопросами ее засыпали в первые дни.

   Но у Сапфиры привычки Лиги Скорпиона никуда не делись. Она четко, по-деловому отвечала, мол, замужем, приехала на заработки, волосы не крашеные. И ни разу ни у кого ничего не спросила, кроме необходимого, того, что касалось приемов борьбы или других надобностей. В результате все довольно быстро поняли, что хорошей собеседницы в ней не сыщешь, что она слушает молча и с виду равнодушно.

   – Словно стеной хрустальной окружена, – так говорила о ней острая на язык Левкоя.

   А Фрезия защищала чужеземку:

   – Будет тебе. Ну и что же, что она из другой страны. Налетели, как куры на ворону. Зато бьется дельно.

   – И ничего не дельно. Дерется по-настоящему. Так любой дурак может. Хорошо еще, что у нас здесь деревянные мечи, а то бы и убила кого-нибудь. Ни изящества, ни плавных движений. Она, небось, и танцевать-то не умеет. Как дерево неотесанное. Зачем ее только наняли?

   – Много ты понимаешь. Нас сюда специально разных нанимают. И куколок, вроде тебя, и женщин поосновательнее. Думаешь, зачем? Чтобы зритель со скуки не подох. Вот увидишь, на эту новенькую еще ломиться будут. Погоди, я ее сама кое-чему подучу.

   Поначалу Сапфире показалось, что среди этих девушек она будет чувствовать хотя бы тень той жизни и тех отношений, которые были в Лиге. Еще бы, все молодые, замужем только самая старшая, Фрезия. И хоть все с разными манерами и характерами, но живые, любящие и поболтать в минуты отдыха, и угостить подружек чем-нибудь вкусненьким. Конечно, трудно было ожидать в этом подобии цирковой труппы строгости Лиги. Подчас разговоры девушек казались воительнице чересчур вульгарными. Но это же ничего, они ведь не получили ни должного образования, ни воспитания, видно было, что они из простого звания. В Лиге не принято было выставлять напоказ свою образованность или знатное происхождение. И всякие женщины там попадались: от дочери богача до бедной крестьянки, сбежавшей от пьяницы-мужа. «Пьяницы-мужа... – печально повторила про себя Сапфира, – а ведь когда-то...» Но сокрушаться о прошлом было не с руки, перерыв в занятиях закончился, пора было снова отправляться в тренировочный зал. Там новенькую ожидала неожиданность. Хозяин «Сломанной розы» лично явился к своим подопечным. Трескучим, похожим на скрип несмазанной калитки, голосом он принялся отдавать приказания. Сапфира еще не слишком хорошо чувствовала чужую речь, а хозяин, как назло проглатывал часть слов. Поэтому она ровным счетом ничего не поняла. Но другие девушки все поняли, некоторые отвернувшись, хихикнули, а Фрезия отправилась вслед за хозяином, выходящим из зала. «Что бы это значило?» – подумала Сапфира, но спрашивать не стала. Давняя привычка Лиги не задавать лишних вопросов давала о себе знать. Вскоре Журавль и Фрезия вернулись с двумя большими корзинами и стали раздавать девушкам небольшие мешочки телесного цвета разной формы и размера.

   – О, сегодня у нас обстановка, приближенная к боевой, – весело тряхнула волосами Левкоя. – Щас кровищи будет!

   Цинния, высоченная худая воительница, державшаяся несколько особняком, сердито пригладила непослушный рыжий вихор и поморщилась:

   – Ну вот, опять. Надоело.

   – Что надоело? – шепотом решилась спросить Сапфира, пока остальные были заняты очень непонятным делом: прикрепляли легко клеившиеся к коже мешочки к разным частям тела.

   – Да это. Конечно, мы тут не школа мечей, а так, что-то вроде цирка. Но все равно противно. Да делать нечего.

   Но спросить дальше Сапфира не успела. Подскочившая Левкоя бросила в сторону Циннии несколько мешочков, которые шлепнулись на пол.

   – Эй, рыжая, а поймать слабо было? Хорошо, что не полопались, давай, подбирай, мы и так задержались. А ты, милашка, небось, и не умеешь с ними обращаться. Давай, помогу.

   И с хитренькой улыбочкой Левкоя приляпала одну непонятную детальку под колено новенькой, а другую впихнула прямо под так называемый бронелифчик. Сапфиру даже передернуло от такого обращения, но она промолчала. Надо узнать, зачем и для чего все это. Все стало ясно, когда первая пара девушек вышла на отведенное место и начала поединок. Журавль наблюдал за ним с возвышения. Девушки привычно звенели мечами, сегодня без защитных накладок. Но через пару обменов ударами одна из них сумела ловко зацепить другую чуть ниже колена. Кровь хлынула ручьем. Сапфира даже дернулась от неожиданности.

   – Сдрейфила? – выдохнула ей прямо в ухо Левкоя. – Смотри, щас еще круче будет.

   Бой продолжался, кровь лилась рекой, так что даже хорошенькое личико одной из воительниц оказалось все в красных потеках. Наконец, до Сапфиры дошло, в чем тут дело. «Подумать только, какой дешевый спектакль», – была ее первая мысль. Но появилась и вторая: «Это ведь не так просто, пожалуй, нанести удар так, чтобы разорвать мешочек с краской, но не поранить соперницу. Что-то в этом есть. Пожалуй, надо такому научиться. Хоть это и не согласуется с боевым мастерством. В конце концов, кто знает, чем еще мне придется заниматься в жизни. Может, в цирке буду выступать». В самом деле, Тиндор уже начал что-то менять в самой Сапфире.

   И воительница, не помышляя более о том, чтобы усовершенствовать здесь боевое мастерство, принялась терпеливо учиться тому, что ей предлагала «Сломанная роза». Но, как говорится, старые боевые навыки лишними не бывают. Уже к середине месяца зелени Сапфира стала одной из лучших. Сравниться с ней могла теперь только Левкоя. Стиль у них был совершенно разным. Левкоя любила перед боем понасмехаться над подружками, поддразнить их, а дралась, подобно хитрой ласке. Сапфира редко улыбалась на арене. Она воспринимала свое нахождение в «Розе» как трудную, не слишком уже интересную, но работу. К тому же начались регулярные показательные бои, и заработки стали такими, что грех было жаловаться. Нынешний месяц зелени выдался сухим, горели леса, и горожане редко выезжали на природу, скрашивая свой отдых посещением таких зрелищ. В зале, где происходили поединки, всегда была обеспечена прохлада, специальные слуги разносили прохладительные напитки и фрукты, и все это, также как и новые участницы, делало «Розе» кассу.

   Сегодня вечером ожидался главный бой сезона, после которого «Сломанная роза» должна была полным составом отправиться в поездку по Тиндору, дабы успеть еще в теплый сезон собрать публику на открытых площадках провинции. «Сапфира против Левкои! Ловкость ласки – сила пантеры! Ставки принимаются!» – гласили разноцветные афиши. Бой должен был состояться вечером на закрытой арене, когда многочисленные свечи придавали бы всему зрелищу особую таинственность.

   Сапфира не без труда справлялась накануне с волнением. И не потому, что боялась проиграть. Девичьи мечты о том, чтобы быть самой-самой, давно уже покинули ее. Ей не хотелось какого-нибудь казуса. Боги ведают, почему. Во время последнего боя, когда решалось, кто же будет выступать в главном поединке сезона, она, выходя на поклоны, увидела в самом первом ряду знакомую хитрую мордочку: «Джейран! Не приведи боги, доложит Аметисто. С него станется, – нельзя сказать, что Сапфира надеялась на настоящее примирение с мужем, но ей совсем не хотелось, чтобы он узнал, в каком сомнительном заведении она работает. – Он – серьезный маг, служит в Университете. А я? И с чего бы это Джейран притащился на наше выступление? Уфу Темный, должно быть его принес. И как он попал в первый ряд? Ему бы место в последних, где простолюдины. Вот ведь...», – Сапфира не выдержала и выругалась про себя площадным словом, которого никогда бы не произнесла вслух.

   Воительница беспокоилась еще и по другой причине. Во время одного из первых боев сезона, именно против Левкои, ее постигла позорнейшая неудача: когда казалось, что победа будет за ней, соперница, ловким движением подцепив завязку ее бронелифчика, разрезала ее. Деталь одежды упала, и бедная новенькая оказалась перед всей публикой с обнаженной грудью. Молодые мужчины в последних рядах громко зааплодировали и затопали ногами:

   – Давай, Левкоя, давай! Покажи нам ее прелести!

   Левкоя начала маневр, пытаясь продолжить «игру на раздевание». Сапфира так рассвирепела, что забросила на время все вновь выученные ею театральные приемы, и вломила сопернице так, как сделала бы это в настоящем бою. Она настолько потеряла над собой контроль, что нанесла Левкое самую настоящую рану в руку. И после боя даже не подумала просить прощения. Сама раненая, как ни странно, после этого как будто даже зауважала новенькую. Перестала дразнить, и вообще стала держаться поодаль. Хотя, на лечение Сапфире пришлось потратиться. Хорошо еще, что хозяин не разозлился. Должно быть потому, что после этого боя билеты стали продаваться заметно лучше.

   В полутьме зала горели волшебные огоньки. Журавль не поскупился для последнего в сезоне столичного представления. Вся аристократия, которая не чуралась подобных развлечений, была сегодня здесь. Левкоя, пользуясь полутьмой, тихонько выглянула из-за кулис и быстро снова задернула щель в тяжелой ткани.

   – Послушай, Сапфира... Мне надо кое о чем тебя попросить.

   Сапфира напряженно ждала, что же ей скажет недоброжелательница. Левкоя слегка вздохнула, видно было, что ей не хочется просить, но очень-очень надо:

   – Сапфира, давай сегодня ты... ну не будешь так уж хорошо драться... Ну к чему тебе этот самый венок победительницы сезона? Ты ведь и так знаешь, что сильнее меня. И все это знают. Ну мне очень, очень надо... У меня мама больная в деревне. А приз знаешь какой? Не от «Розы», от одного богача... Ну ты ведь... ты ведь не пропадешь без этих денег? А я, я буду аккуратно. И вообще, ты мне поддайся только в самом конце... Ну, пожалуйста... Мне лекарства надо купить...

   Сапфире было куда как неприятно слушать эти речи, тем более перед самым поединком. Она до сих пор стыдилась того последнего боя с Левкоей, жалела о том, что ранила девушку. Могла она не согласиться.

   – Ладно, – суховато ответила она. – Не волнуйся. Договорились.

   – Спасибо, спасибо... – выдохнула Левкоя. Так странно было видеть на ее лице не всегдашнее лукавое выражение, а что-то такое теплое и даже мечтательное.

   – А скажи, что это за белый и красный банты украшают костюмы двоих зрителей, там, на самых почетных местах, – спросила она, чтобы все-таки как-то занять время.

   – Это? Это и есть покровители сегодняшнего поединка. Тот, что с белым дает приз победительнице, а тот, что с красным – выкупает цену крови побежденной. Но там сумма намного меньше. Мне не хватило бы... Но...

   И тут заиграла музыка, и пришлось выходить на арену.

   Бой был зрелищным. Девушки старались каждая, как могла. Зал ревел, особенно тогда, когда умелицы ловко «ранили» соперницу. Ведь большинство зрителей и не задумывались о том, как это делается. Те, кто знали, понимали, что это тоже не простое искусство. В последней схватке Сапфира чуть подалась назад, и, не удержав равновесие, упала на бок, едва не выпустив меч. Левкоя тут же приставила свой клинок к ее груди. Зал взорвался! Давно не было такого захватывающего финала. На арену тут же поспешил сам управляющий, осторожно взял за руку победительницу, потом подал руку Сапфире. Обе воительницы поклонились, после чего на арену выбежали двое слуг, и каждый прикрепил к бронелифчикам участниц по пышному банту, Левкое – белый, Сапфире – красный.

   За кулисами помощницы сняли губками с усталых воительниц краску и предложили прохладительные напитки. Сидя на мягком пуфике, Левкоя радостно улыбалась. Сапфира собралась переодеваться, но ее остановил Журавль:

   – Подожди, голубушка, ты куда собралась? А ужин с покровителем? Он ждет тебя при всем параде. Или ты думаешь, что призовые достаются просто так? Меч можешь оставить.

   Что-то было в знакомом скрипе голоса такое, что Сапфира насторожилась. Это не ускользнуло от внимания Журавля. Он без церемоний подхватил молодую женщину под руку, причем довольно жестко, и повлек к выходу. Там их ожидало две кареты, на дверце одной красовался все такой же белый бант, на другой – красный. Журавль отворил дверцу с гербом и жестом предложил Сапфире садиться.

   – Господин начальник, меня ждет муж. Я никуда не поеду!

   – Что ты говоришь, милочка, почему это ты не поедешь? Тебя будет ждать отличный ужин, общество одного из знатных людей. Что ты из себя строишь тут?

   – Ужин? А почему меня не предупредили? В чем будут состоять мои обязанности, кроме еды и беседы? – резко спросила воительница, заподозрившая неладное.

   – Какие мы строгие, – усмехнулся Журавль. – Ничего особенного. Покровитель купил тебя на этот вечер. Но не бойся, он человек известный, и ничего, кроме положенного природой, от тебя не потребует. Мы не продаем наших девушек ненормальным. Садись, господин скоро придет. Неужели Левкоя тебе не объяснила?

   Пока Журавль распинался, он ослабил бдительность. Этого было достаточно, чтобы Сапфира подобралась и ударила его ребром свободной ладони прямо в шею. От резкой боли владелец «Розы» отшатнулся и выпустил воительницу, которая тут же отпрыгнула в темноту. «Бежать, бежать», – стучало у нее голове. Но она бежать не стала, а постаралась углубиться в ближайший темный переулок, потом свернуть еще и еще, надеясь, что ее не найдут. Наконец, она заблудилась и сама. Зал находился на улице Роз, последней более– менее настоящей улице перед бедными кварталами. И именно здесь, в темных переулках, среди тесных лачуг, в неудобной аренной одежде она и оказалась. Хорошо еще, что улицы в такой поздний час были пустынны. Бедняки встают с рассветом, а ложатся чуть позже заката. Но надо было решать, что делать дальше. Прислонившись к шаткому заборчику и переводя дыхание, Сапфира думала: «Найти дорогу к дому? Рассказать все своим? Ясно же, что с „Розой“ теперь покончено. А если меня решат наказать? Чтоб другим неповадно было? А если потребуют чудовищную неустойку по контракту? И тогда моя беда падет на Аметисто...» Про джегга она даже не вспомнила. Ночной холод заставлял ежиться, где-то неподалеку завывала бродячая псина. Нагло подмигивала огромная местная звезда.

Глава 7. Аметисто и Каракурт

   – Смотри, Джейран, ты будешь первым, кто увидит мое новое вихревое заклинание, – Аметисто осторожно вынул пробку из небольшой колбочки, которую держал в руках, и вылил содержимое на кучку влажных бурых листьев, сохранившихся с прошлого года. Пустырь за зданием университета магии показался магу самым подходящим местом для того, что показать ученику свой новейший результат.