Текст книги "Проклятие Золотого берега (СИ)"

Автор книги: Алла Сапфира

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

   – Повинуюсь, Ваше Величество! – вздохнул Сандарак, закрывая тяжелую дверь.

   «Уф...» – вздохнула Лиания. В последнее время бывший любовник казался ей пресным и скучным. Да и полезность его в делах управления стала уже не той. За время велийской авантюры королева заполучила других сторонников в партии Воздуха. Они оценили ее усилия в Велии, не без энтузиазма помогали снаряжать отряды в Эш-Хан, не скупились на магическую помощь. Пусть война и не объявлена, но это война. И боевой дух Тиндора не будет рассеиваться даром. Даже сам глава партии Воздуха теперь уже с уважением относился к Лиании, полагая, что поначалу маги ее недооценили. А что же партия Земли? И здесь война все изменила. Огнестрельное и другое новейшее оружие, самодвижущиеся повозки – все нашло применение, и казна щедро платила. В партии Земли уже оставили прежние намерения, изложенные в папке Диамантуса. Надо было «ковать оружие» и небезуспешно продавать его государству.

   Все как будто шло хорошо. Нехорошо было только то, что победа в Эш-Хане никак не приближалась. Велийская армия, поначалу казавшаяся слабой и неумелой, постепенно кое-чему училась и, если бы не тиндорские охотники, давно бы уже отбила город. «Этого нельзя допустить! – думала королева. – И дело даже не в Эш-Хане. Рудники у нас есть и свои. Но если велийцы победят... У них найдутся силы, чтобы требовать пересмотра договора о магической эманации! А это или унижение Тиндора, или уже большая война».

   Сандарак вышел от Лиании в полном отчаянии. Любезный тон королевы не мог его обмануть. «Это отставка. И виноват именно этот, неизвестно откуда взявшийся Скрич! Он околдовал ее. Моя ошибка в том, что я все время вел себя с ней, как со слабой женщиной, оберегал ее. А этот наглец... Он, похоже, сумел уверить Лианию, что она, чуть не простолюдинка, может стать великой королевой! Сыграл на струнах гордости... не женской, между прочим... Что же теперь делать... Я на грани потери всего. Нужно... Нужно устранить Скрича. Тогда у меня появится шанс вернуть Лианию. Но как это сделать? Оклеветать, чтобы она поверила! Но это будет непросто».

Глава 17. В Окаянных горах

   Желтый лист кружился в воздухе, наполненном шорохами, птичьими посвистами и холодеющим дыханием ветра. Месяц листопада выдался на редкость теплым и ясным.

   – Такое здесь, на севере Тиндора, бывает раз в сто лет, – умиротворенно произнес Диамантус, легко трогая повод.

   Четверка не торопясь ехала по лесной тропинке, радуясь хорошей погоде, красивым местам, по которым пришлось путешествовать, прозрачным ручьям и необыкновенной ночной тишине под звездами у костра. Город рудокопов с тяжкими сводами шахт остался далеко позади, никакие демоны их не преследовали. Аметисто казалось, что им подарена особая передышка, вроде той, которую он хорошо помнил со времен войны с Уфу. Почти такой же осенний лес, такие же краски, и даже птицы поют почти как на родине. Только что вместо синиц – местные рыжегрудые красавцы. Сапфира в эти дни была погружена в непривычную задумчивость. Движения ее стали более плавными, на губах временами появлялась мимолетная улыбка, будто она улыбалась сама себе, каким-то своим никому не высказываемым мыслям. Аметисто ни о чем ее не спрашивал, он уже понял, что лучше зря не лезть в душу. Особенно теперь, когда впереди неизвестные опасности. Даже джегг как будто притих, не шутил, не поддразнивал своего учителя и не пытался приставать с разговорами к Диамантусу. Хотя ему явно хотелось вызвать опытного чародея на беседу и порасспросить, каково там, в Королевских мастерских. Но что-то останавливало и его.

   Какая-то хрупкая безмятежность овладела путниками. Всеми, кроме Диамантуса. Его душа буквально разрывалась от желания признаться Сапфире в своих чувствах. «Ну и что же, что она замужняя женщина. Не вижу, чтобы они с супругом очень уж нежничали. Может, он давно надоел ей. Может, между ними нелады. Они так ведут себя, как будто женаты сто лет. Но как же она улыбается... как будто знает некую тайну...»

   Как-то вечером, когда Аметисто с Джейраном отправились подальше от стоянки, намереваясь добыть зверя или птицу на ужин, Сапфира сидела у костра и помешивала в котелке кашу. Не слишком романтичное занятие. Но влюбленному волшебнику все в молодой женщине казалось прекрасным: и ее лицо, освещенное огнем, и руки, небольшие, но ловкие и сильные, и вся она, как воплощение не страсти, но покоя и тишины.

   – Сапфира, выслушайте меня! – голос чародея дрогнул, но воительница, казалось, ничего не заметила.

   – Я слушаю Вас, – она повернулась к нему с заинтересованным видом. Молодая женщина подумала, что Диамантус собрался поведать ей что-то очень важное, связанное с демонами. Такое, что он не пожелал открыть коллеге.

   – Сапфира! Вы – прекраснейшая из женщин! Нигде, ни в Катахее, ни в Тиндоре я не встречал такой красоты и достоинства.

   – Послушайте, Диамантус, к чему эти красивости? Давайте перейдем к делу. Что вы хотели мне рассказать? Вы не забыли, надеюсь, что я была в Лиге Скорпиона, и мне все эти околичности не нужны. Говорите прямо, в чем дело!

   Оторопев от этих слов, маг только и вымолвил:

   – Я люблю Вас! Так, как никогда никого не любил в своей жизни!

   – Что? – изумилась Сапфира. Да так, что застыла с полуоткрытым ртом. Это сделало ее лицо некрасивым, как у маленькой девочки. Но не остановило Диамантуса.

   – Я люблю Вас, люблю! – маг попытался заключить молодую женщину в объятия. Он не видел, что в самом центре костра зарождается огненный вихрь.

   – Ай! – вскрикнула Сапфира, ей в лицо попала искра.

   Воительница вырвалась из рук мага и отскочила от костра. Огонь загудел.

   – Диамантус! Вы с ума сошли! Смотрите, что творится! Костер расползается! – она схватила первый попавшийся большой сук и принялась сгребать рассыпающийся костер. Но ничего не помогало. – Скорее! Сделайте что-нибудь! Вы же маг! Это Осторекс!

   Едва услышав про Осторекса, Диамантус произнес «охлаждающее» заклинание и огонь начал медленно возвращаться в прежние границы. О каше можно было забыть, она безнадежно сгорела.

   – Эх... Придется теперь песком оттирать котелок. И где еще взять этот песок... Хорошо, что у нас есть запасной, для травяных отваров. Но он маленький, – сокрушалась воительница. Она даже не заметила, что огонь сжег ей брови.

   С Диамантусом что-то как будто приключилось. Грязная от сажи, с обгоревшими бровями, ворчащая, словно обычная крестьянка, Сапфира уже совсем не казалась ему привлекательной. «Боги... И что это со мной было? Самая обыкновенная катахейка. Они все такие. Сперва хозяйство, потом все остальное. Ишь, горюет о котелке... Будто и не слышала моих слов...» Сапфира охнула, проведя рукой по лицу, и заявила:

   – Господин Диамантус! Пожалуйста, займитесь костром. А я пойду к ручью, котелок постараюсь очистить.

   С этими словами воительница отправилась к небольшому ручейку, возле которого предусмотрительно был устроен привал. Спускаясь к воде сквозь заросли тростника, она думала: «О, Великое Триединство... А мы как будто немного успокоились... Природой залюбовались... Предводительница Лиги не зря говорила: Тишина обманчива. В самых красивых местах очень часто прячутся опасные сущности. Воину не годится любоваться цветочками в походе. Для этого есть сады Обители. А ведь Осторекс – демон греховных страстей. Надо же, чуть не овладел душой Диамантуса...»

   Отмывая остатки сгоревшей каши мочалкой из жесткой травы, Сапфира размышляла о том, как рассказать о случившемся мужу. Она совсем не хотела выставлять Диамантуса в дурном свете. Но и молчать опасно. И все-таки... Все-таки Сапфира решила ничего напрямую не рассказывать, объяснить лишь, что внезапно костер полыхнул, сжег кашу, и она подозревает, что тут не обошлось без демонов. Когда воительница вернулась к костру, там уже были ее муж с учеником. Они страшно радовались, потому что сумели добыть маленького местного оленя и теперь с упоением жарили мясо на тонких заостренных палочках. Надутый Диамантус сидел поодаль, и казалось, совсем потерял аппетит.

   – Сапфира, где ты была? И где наша каша? – спросил Аметисто.

   – Каша? Сгорела. Вот, котелок пришлось драить, – уныло ответила воительница.

   – А что это с твоим лицом? – удивился джегг. Деликатность так и не стала его спутницей. – И что это наш почтенный маг выглядит так, словно кислого объелся?

   – Джейран! – сердито осадил ученика Аметисто.

   – Что «Джейран»? Будто я не вижу, что у госпожи все брови сожжены и рукава в саже. Можно подумать, что в первый раз с костром управляется.

   Сапфира поняла, что шила в мешке не утаишь, и сказала:

   – Вы правы. Похоже, спокойному пути пришел конец. Поблизости Осторекс. Костер вспыхнул так, словно в него подлили земляного масла. Если бы Диамантус не применил заклинание, тут бы мог случиться лесной пожар.

   Аметисто печально вздохнул и поблагодарил коллегу сдержанным поклоном. Тем временем Сапфира взяла две палочки с жареным мясом и одну из них подала Диамантусу. Почтенный чародей оценил деликатность воительницы, но страсть, которая обуревала его с самого начала их встречи, словно корова языком слизнула. Ему было неприятно глядеть на Сапфиру и думать, что он в какой-то степени ей обязан. И спасением от демона, и спасением лица.

   С этого дня что-то переменилось как будто в самом воздухе. Каждый день отряд сопровождали тревожные крики больших птиц. Дул пронизывающий ветер. Два дня пришлось провести под холодным ливнем, на сухом пайке, не имея возможности спрятаться от холодных потоков. Листья сыпались с деревьев целыми водопадами. Неделя, другая... Сапфира делала зарубки на особой палочке, чтобы как-то вести счет дням. После происшествия у костра она как-то переменилась, подобралась. Исчезла улыбка, обветренное лицо иной раз шло красными пятнами. Отросшие волосы молодая женщина по утрам заплетала в подобие «скорпионьих косичек». Они совершенно не шли ей. Аметисто как-то спросил, дотронувшись до косички:

   – Зачем?

   – Надо, – Сапфира ответила таким суровым тоном, что супруг смутился и замолчал. Ему казалось, что вернулась «Сапфира-воительница» времен Уланды, со всей строгостью и холодностью.

   Ночами молодой женщине снился красивый мужчина с орлиным носом. «Наверно, я не до конца победила моего демона. Наверно, в этом, в наших личных демонах, и кроется опасность нашего похода». Но рассказать о своих сомнениях мужу Сапфира не решалась. Вслед за нею и Аметисто, и особенно Диамантус, тоже стали суровее, ночами по очереди караулили и нередко вместе уходили подальше от мест стоянок, чтобы потренироваться в боевых заклинаниях и обсудить тактику «боя с Арокве». Один Джейран оставался весел, невозмутим, и пел не только степные песни, но и неприличные тиндорские куплетики, чем немало смущал Сапфиру.

   – Вот и месяц дождей подходит к концу, – сообщила воительница как-то холодным утром, оттирая иней с капюшона.

   – Смотрите, туман расходится! Вот они, Окаянные горы! Амулет просто горячий, можно руки согревать! – воскликнул Аметисто.

   И в самом деле, на горизонте красовались заснеженные вершины. Где-то там, наверху, должен был быть вход в пещеру Арокве.

   В предгорьях пахло зимой. Хотя до заснеженных вершин было еще очень далеко, холодный воздух перехватывал горло. Ледяной ветер и дождь, переходящий в ливень, встретили путников у подножия Окаянных гор. Катахейцы радовались, что не пожалели денег на теплые куртки. Хуже всех пришлось Диамантусу, чья комплекция не позволяла воспользоваться одеждой кого-либо другого. Временами он не выдерживал и согревался заклинаниями. Амулет уже нельзя было взять голыми пальцами. Только в рукавицах.

   – Нам придется взбираться по этой каменистой тропе, путеводный амулет указывает туда, – откашлявшись, проговорил Аметисто.

   – Лошади не пройдут. Да и зачем они нам в пещере? Никогда не слышал, чтобы на демонов нападали конными, – сказал Джейран.

   – Да что ты понимаешь в демонах, ученик? – возмутился маг.

   – Да у нас в степи демон на демоне сидит и демоном погоняет. Эка важность, демон. Они только с виду грозные, а от хорошего удара мечом валятся, словно гнилушки.

   – Не хвались, едучи на рать.... – начал, было, поучительно Аметисто, но не успел докончить фразу. Джегг, скорчив преуморительную рожу, запищал:

   – Только не бейте, господин учитель, только не бейте! Клянусь, больше не стану хвалиться и за госпожой ухаживать не буду...

   Все, включая Сапфиру, расхохотались. Казалось, смеются даже лошади. А Джейран, немало не смутившись, слез с коня, расседлал его и заявил:

   – Смотрите, вон небольшой бочажок на лужайке. Нам надо оставить лошадей здесь. Стреножим их, трава еще есть, вода для них есть, а еще – есть у меня степной лошадиный заговор.

   С этими словами Джейран достал из сумки две вещи: большую деревянную катушку и порядочный белый кристалл. Это была соль, позаимствованная им в городе рудокопов.

   – А вот и степной заговор. Кони от соли никуда не уйдут.

   Остальные последовали примеру джегга, расседлали коней, сложили под деревом сумки, и приготовились к подъему.

   – Послушай, зачем тебе катушка? – спросил Аметисто ученика.

   – Как это зачем? Это волшебная вещь. Никогда не знаешь, что пригодится.

   – Ну и тащи ее сам.

   – И потащу! – весело ответил Джейран, первым становясь на скользкую тропу.

   Подъем поначалу был не так уж труден. Казалось, путники прошли облако насквозь, выше уже не было ливня, только туман. Местами тропинка сужалась, так что приходилось ставить ноги след в след и касаться влажных скальных стен. У джегга оказалась с собой крепкая толстая веревка, которую он бросил Сапфире, шагавшей за ним, а та перебросила остальным. Теперь они оказались связаны, как и положено при восхождении. Но это не было настоящим восхождением. Обычная горная тропа, только очень скользкая. И тут, откуда ни возьмись, приползла серая туча, и повалил густой мокрый снег. Он залеплял глаза, лез за шиворот, обувь скользила по снежной каше. У Сапфиры промокли сапоги. На одежде повисла изморось. Поворот, еще поворот. Вход в пещеру ощерил темную пасть.

   – Сюда! Мы у цели. Диамантус, волшебные огни к бою! – скомандовал Аметисто.

   Сапфира положила руку на рукоять меча. Ее обдало резким холодом. Пальцы ног уже совсем ничего не чувствовали.

   Первыми вошли чародеи, освещая путь волшебными огоньками. Узкая каменистая тропинка вела вверх вдоль берега замерзшего озера. Поверхность местами была гладкой и прозрачной, а местами застывшая вода бугрилась разноцветными складками. Видно, в воде были минеральные примеси. Где-то – желтоватые, где-то – отдававшие голубизной. Свод блистал ледяными сталактитами, самой разной длины. Казалось, катахейцы попали в волшебный дворец. Они остановились, не в силах оторваться от созерцания пещеры. Никак не хватало духу поверить, что такая красота – это обитель демона, да еще и самого опасного. Джейран соскочил на гладкую поверхность застывшего озера и покатился, с гиканьем и присвистом:

   – Эх, прокачусь!

   – У..... у-у-у... – завыло эхо. С верхнего участка тропы, терявшегося во тьме, с шорохом покатились камешки.

   – Джейран!!! – зашипел Аметисто.

   – А что такого? – спросил ученик, возвращаясь на тропинку. – Демон, небось, отлично знает, что мы тут. А если еще не напал, значит, у него такая тактика. Известное дело, к демону незаметно не подкрадешься. Он нюхом чует.

   Аметисто не стал дальше препираться, потому что нужно было лезть вверх, тропа сужалась, приходилось даже сгибаться в три погибели. Более дородный, чем остальные, Диамантус, протискивался не без труда, тяжко вздыхая после каждого узкого места.

   А демон в самом деле ждал их. В полном облачении он восседал на троне в большом ледяном зале, под потолком которого был подвешен ледяной куб с заключенной в нем огненной сущностью Осторекса. Арокве выпускал своего самого опасного слугу только изредка, да и то, вначале перенося куб к выходу из пещеры. Демон ждал. Могучее, но старое, с корявыми наростами, не слишком уже подвижное тело тяготило его. Змеиный хвост нетерпеливо бил по ледяной поверхности. Больше двухсот лет никто не приходил сюда, никто не покушался на его власть. Он мечтал о горячей молодой крови, той, что преодолеет ледяной холод, сразит его в достойной битве и получит власть над миром. Тогда Арокве возродится.

   – Смотрите, ледяной конь! – воскликнула Сапфира.

   – Раза в два больше обычной лошади! Неужели на нем демон ездит? – подивился Джейран.

   – Да это просто игра льда, – заявил Аметисто. – Вон ледяная роза, огромная, больше человека. А там, в конце зала, кажется, будто воины с копьями стоят.

   Это была вторая большая пещера. После нее снова потянулись извилистые узкие коридоры, и наконец, открылась жуткая ледяная гора. Казалось, это застывший водопад, хотя, наверное, так оно и было. Внизу темнел глубокий провал. «Должно быть, с этой горы Арокве сбрасывает своих жертв. Они катятся по ледяному склону, не имея способа спастись. Жуткие минуты», – так или около того подумал каждый. Возле горы продолжала виться скользкая, но проходимая тропа. Казалось, путника просто заманивают в ледяное царство. «А ведь многие ценители искусств дорого бы дали, чтобы побывать здесь. Еще бы неплохо там, где мы оставили коней, устроить таверну, где замерзшим подавали бы горячий суп, жаркое и подогретое вино с пряностями», – думал практичный Диамантус.

   Поднявшись к вершине ледяной горы, путники снова вынуждены были спускаться. Навстречу им внезапно подул слабый, но очень холодный ветер. «Должно быть, Арокве близко» – решила Сапфира и вынула меч. И в самом деле, выбравшись из узкого хода, они попали в огромный зал, еще более великолепно изукрашенный сталактитами и ледяными фигурами. Все это необычайно сверкало в свете волшебных огоньков, поддерживаемых магами. На фоне этой красоты, как будто созданной самой природой, Арокве на троне был еле-еле виден у противоположной стены и даже казался каким-то жалким.

   Но недооценивать врага никто не собирался. Команда, сжавшись, словно пружина, двинулась вперед, помня о том, что одно неверное движение может привести к падению на сколькой поверхности, и тогда сила уже точно окажется не на их стороне. Чем ближе они подходили, тем более казалось, что демон попросту насмехается над ними, обнажая белоснежные клыки. Ни грозного рыка, ни демонического хохота, одно лишь холодное безмолвие. Когда катахейцы достаточно приблизились, фигура в полтора человеческих роста быстрым движением, совсем не ожидаемым от такого могучего существа, поднялась им навстречу. Чешуйчатый серый хвост в нетерпении забил по прозрачному полу. Волчья морда свирепо оскалилась, корона на мохнатой голове ослепительно блеснула, и в первый раз раздался оглушительный рык. Как по команде, оба чародея тут же метнули во врага «точечные молнии». Но... Казалось, что грубая шкура демона просто гасит заклинания. Еще удар, еще... Демон только поежился, как от щекотки. Сапфира, держась пока что позади, выбирала позицию, из которой было бы лучше нанести удар. Она готовилась поразить демона мечом в горло, как делала это с бодалами и стегалами в Катахее. Было ясно, что меч вряд ли сможет добраться до сердца этого создания. Да и есть ли у него сердце? Но рост противника слишком велик. Не достать... Воительница надеялась, что демон либо поскользнется, отбиваясь от заклинаний, либо его удастся сбить с ног.

   Арокве как будто наслаждался боем, словно боец на арене. Каждый удар молнии он встречал саркастической ухмылкой и рычанием, словно говорил:

   – Ну, на что вы еще способны?

   К обездвиживающим заклинаниям демон оказался и вовсе нечувствительным. Маги начали выбиваться из сил. В какой-то момент Диамантус подобрался слишком близко, и тяжелый удар шипастой дубины обрушился бы ему прямо на голову, если бы Аметисто не успел подставить посох Медведя. Дубина демона лишь скользнула по черепу Диамантуса, но этого оказалось довольно, чтобы маг повалился без памяти. Внезапно посох, словно птица, вылетел из рук Аметисто и принялся колотить Арокве по спине! Демону это совсем не понравилось. Он пытался понять, что происходит, достать невидимого противника, досаждавшего не менее, чем жалящее насекомое, и на какой-то момент отвлекся. Джейран тут же вытащил из котомки катушку и швырнул ее под ноги врагу. Да, там, где бессильна магия, где не достанет сталь, длинные языки могут многое, ели не сказать, все. Казалось, с катушки потекла невидимая нить, опутавшая демону ноги. Арокве взмахнул косматыми лапами, дернул что есть силы хвостом и рухнул на пол так, что во все стороны полетели осколки льда. Сапфира, не растерявшись, тут же изловчилась и вонзила меч Радуги прямо в открытое горло демона.

   Раздался жуткий хрип. Все, кроме лежавшего без чувств Диамантуса, отпрянули. На полу оседала груда льда, увенчанная золотой короной.

   – Бум! – грохнулся со свода подтаявший ледяной сталактит. Зажурчал ручеек.

   – Уходим! – закричала Сапфира. – Пещеру сейчас зальет!

   Позабыв про потерянный посох, Аметисто подхватил бесчувственного Диамантуса с одной стороны, с другой стороны приказал помогать джеггу, и все четверо бросились к проему в противоположной стене. Демон просчитался. Никто из четверки не попытался забраться на ледяной трон или примерять корону. Именно эти действия стали бы залогом его нового быстрого воплощения. Теперь духу предстоял нелегкий путь по иным мирам.

   Дорога из ледяной пещеры оказалась куда труднее, чем путь в нее. Бесчувственного Диамантуса без всякой жалости тащили за руки через узкие отверстия, не думая о том, сколько он получит лишних синяков. Повсюду появилась вода. Лед на озерах трескался, выступали лужи, кое-где со сводов обрушивались целые ледяные потоки. Сапфира совсем не чувствовала ног. Аметисто выбился из сил. Лишь джегг был бодр и весел и первым проходил все трудные участки, чтобы показать остальным, мол, ничего страшного.

   Вконец измученные, мокрые до нитки катахейцы выбрались на поверхность. Здесь было не лучше. Дождь лил стеной. Труднее всего давались участки, где можно было пройти только по одному, держась за скальную стену. Пришлось сделать из курток нечто вроде волокуш и тащить так пострадавшего Диамантуса. Но путникам везло. В лощине, где были оставлены лошади, неожиданно сменился ветер, открылись голубые просветы в небе, и сделалось почти тепло. Даже не понадобилось использовать штормовую магию, чего Аметисто, по правде сказать, побаивался, памятуя об истории с пожаром. Джейран кое-как смог разжечь небольшой костер, благо кое-какой хворост нашелся. Довольные возвращением хозяев, лошади мирно всхрапывали. Сапфиру покинули силы, и она повалилась прямо на траву.

   – Что с тобой? – испуганно спросил Аметисто.

   – Ноги... Я совсем не чувствую пальцев.

Глава 18. Падение Сандарака

   «Придворные дамы... Ох, уж эти придворные дамы, – с довольной ухмылкой дайн Сандарак подводил итоги своей интриги. – Среди них всегда найдется или та, или другая, полагающая, что лучшие друзья женщин – это драгоценности, особенно полученные в подарок». Ему, чувствовавшему себя в мутноватых придворных водах, как донная рыба, и сейчас сопутствовал успех. Без особого труда удалось найти очаровательную особу, коя, получив в подарок превосходное колье, с легкостью согласилась соблазнить Скрича, да еще с восторгом закатила глаза:

   – Ах, какой мужчина! У него такие глаза, что просто хочется повиноваться.

   Ее подруга с не меньшей легкостью пообещала передавать Сандараку подробности предстоящей любовной истории.

   Прохлада месяца дождей в этом году подзадержалась. Стояли удивительные теплые вечера. Ни мошкара, ни холодные порывы ветра не тревожили застывший в спелой зрелости уходящего лета королевский парк. Это давало возможность выполнить простой, но эффектный план.

   За завтраком королеве Лиании подали на подносе изящный зеленоватый конверт, украшенный изображением водяной лилии. Конверт по обыкновению был тщательно проверен магией на предмет вредоносного колдовства или ядов, и потому Лиания без опаски взяла его в руки. «У автора письма потрясающий вкус» – подумала она, осторожно вскрывая послание. Но вместо ожидаемых стихов или цветистого признания, листок простой белой бумаги содержал всего лишь несколько строк:

   «Ваше Величество! Дело безотлагательной государственной важности! Податель сего ожидает Вас в два часа пополудни у фонтана, где живет Ваша любимая черепаха. Войдите в беседку, увитую плющом. Служу Тиндору!»

   Так подписывались лишь служащие Тайной канцелярии. Королеву пробрал холодок. Она была уверена в преданности начальника службы. И вдруг такое тайное послание. Без всякой субординации. На всякий случай, Лиания приказала вызвать двух магов, чтобы они как можно более незаметно следовали за ней.

   Тихая гладь фонтана, в котором уже отцвели лилии, а кое-где на воде лежали первые желтые листья, сегодня не шелохнулась. «Свернишея, голубушка, сегодня я пришла не к тебе», – Лиания быстрым шагом миновала фонтан и направилась к беседке. Раздвинув густые плети зеленого плюща, королева вошла в полумрак беседочного шатра.

   – Ого! Вот так оказия! – от изумления она опять выразилась по-простонародному и расхохоталась от души.

   Картина, представшая властительнице, ожидавшей доноса, способного перевернуть существующий порядок вещей, предстала самая, что ни на есть, фривольная. На скамейке в беседке расположился дайн Скрич вместе с одной из придворных дам, причем в такой позе, что не оставалось никаких сомнений в том, чем парочка занимается.

   – Эй, милочка, подбери юбки, да не бойся, я тебе не твоя старая матушка! – ободрила Лиания девушку, испуганно спрятавшую лицо в ладонях. – Ладно, развлекайся, дайн, – миролюбиво добавила она, обращаясь к Скричу. – Прости, не знала, что у вас тут уголок любви. Вечером жду тебя к ужину.

   С этими словами королева покинула поле любовной битвы, посмеиваясь про себя. Страх, закравшийся в ее сердце после получения письма, рассеялся без следа. Она почти не сомневалась, что письмо – дело рук Сандарака. «Бедняга. Я ведь им пренебрегаю. Может быть, напрасно. Но как же он надоел мне своими намеками на то, что я без него ни на что не способна».

   На следующий же день Сандарак получил подробный отчет о произошедшем. Узнал, что Скрич прошлым вечером ужинал с королевой. И что ему самому никаких приказаний от ее Величества не последовало. В отчаянии отставной фаворит отправился к племяннику велийского короля и пьянствовал с ним до утра.

   – Нет, ты только подумай, Аконитис, я посвятил королеве лучшие годы жизни! А мог бы жениться на богатой наследнице и проводить время самым наиприятнейшим образом. А она... Бросила меня, как служанка половую тряпку. Все мои заслуги теперь ничего не стоят в ее глазах. А этот Скрич! Мелкий дворянчик. Его даже в реестре высокородных нет. Как только он сумел втереться к ней в доверие! О, женщины! Коварство – ваше имя!

   – Дайн Сандарак, не все еще потеряно. Женщины – они такие: с глаз долой, из сердца вон. А что, если бы этот дайн исчез? Или умер? Не думаю, чтобы королева стала носить пожизненный траур.

   – А ведь в этом что-то е-е-есть... – пьяно протянул Сандарак. – Но как это сделать? Я не могу сам вызвать его на поединок. Да и поединки у нас запрещены вот уже как сто лет.

   – Подумаешь, запрещены. Вот у меня есть один знакомый, велиец, между прочим. Отличный мечник был когда-то. Раздобрел, конечно, на тиндорских харчах, торговлей занялся. Но ради меня вспомнит прошлое.

   – Что? Велиец? – как будто протрезвел Сандарак. – Ведь Лиания приказала их всех держать в темнице?

   – Ну не всех, а только недавно прибывших. Тех, кто женат на местных, или замужем здесь, она не тронула.

   – А ты точно уверен, что он согласится?

   – Это уже моя забота.

   Они выпили еще и начали составлять план.

   В середине месяца дождей во дворце случилось невероятное происшествие. Дайн Скрич, вышедший вечером, как утверждали опрошенные позже стражники, полюбоваться закатом, более в свои покои не вернулся. А возле дворцовых ворот был найден раненый мечник. Он пролежал без памяти в тюремном лазарете три дня, и только на четвертый пришел в себя. Когда об этом доложили Лиании, она потребовала, чтобы допрос проходил в ее присутствии. У нее не было сомнений, что исчезновение ее негласного советника – дело рук этого человека.

   – Нет-нет, никаких пыток. Я должна с ним поговорить, – заявила королева.

   К удивлению королевы, раненый выглядел страшно напуганным.

   – Не бойся, – сказала она. – У нас, в Тиндоре, пытки запрещены. Ты даже можешь получить помилование, если без утайки расскажешь, куда ты дел тело убитого дайна. И кто приказал тебе его убить.

   – Я все скажу, Ваше Величество. Только пощадите мою жену и сыновей. Они ничего не знают. Дайна мне заказал Аконитис.

   – Твои показания бесценны. Говори! И ты будешь помилован.

   – Ваше Величество. Бедность... Семеро сыновей... Помилуйте... Никогда бы не взялся за это, если б знал...

   – Если б знал о чем?

   Преступник задрожал и, глотая слова, будто его кто-то подгонял, поведал:

   – Я честно вызвал его на поединок. Он не отказался. И мы бились. Как мужчина с мужчиной. Как принято у нас, в Велии. Он меня ранил. И я ранил его в ногу. Но тут... Все вокруг потемнело, а меня будто ударило громом. А когда я очнулся, никого уже не было. И я не знаю, где тело. Он дрался, как демон. И исчез, как демон. Я боюсь, милостивая королева. Он придет за мной. ...

   С этими словами велийский мечник впал в забытье, и никакие лекарские ухищрения не смогли заставить его очнуться. Но королеве услышанного было довольно. «Велия! Опять Велия... Да еще с неожиданной стороны. Этот племянничек. Неблагодарный. И я еще предоставила ему убежище... Срочно! В темницу! Допросить!»

   На допрос Аконитиса королева пойти не пожелала. Пусть этим занимаются те, кому положено. Она отправилась в парк, к Свернишее. Дурное предчувствие томило королеву. «Скрич.... Ведь догадывалась, только не хотела себе в этом признаваться.... Демон... Конечно же... Он самый, демон гордыни...» Свернишея не отзывалась. Лиания приказала работникам обшарить весь фонтан с сетями. Ничего...

   Сгущались сумерки, а она все сидела возле огромной чаши, с обнажившимся илистым дном. «Кто.... Кто посмел развоплотить моих демонов!» – гнев нарастал в ней, словно морской прибой. На дорожке показался начальник Тайной канцелярии. Он шел четким уставным шагом, что свидетельствовало о недюжинном волнении.