Текст книги "Лицензия на убийство (СИ)"

Автор книги: Алита Серебрянская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 24 страниц)

Глава 7

Антон

– Пятьдесят восемь, пятьдесят девять, шестьдесят... – с турникета я спрыгнул только в тот момент, когда мышцы широчайших горели огнем. Пот лился водопадом по всему телу, и я, скомкав майку, обтер ей лицо, убирая влажные капли.

Окинул взглядом мини-тренажорку в своей квартире. Я бесконечное количество времени провел на беговой дорожке, потом на различных тренажерах, отжался в общей сумме несколько сотен раз и столько же подтянулся, но картинки в голове никак не исчезали.

Как чертов мазахист подолгу рассматривал фото. Словно это что-то могло изменить. В миллионный раз перечитывал дело, пытаясь найти хоть что-то, зацепиться за что-нибудь – но ничего.

Ничего. Такое же «ничего», как и в моей душе.

Я четыре года потратил на поиски, но не сдвинулся ни на шаг. Ни одной зацепки. И даже представить себе не мог, в какую сторону мне стоило копать.

А ведь я даже не был на ее похоронах. Потому что был на войне и потому что, мать его, мне никто не сказал.

Пока я там сидел в окопе и отстреливался, ее здесь хоронили в закрытом гробу, потому что ее тело было изуродовано. Даже патологоанатом, который проводил экспертизу, признался, что это самое жуткое, что он видел за свою карьеру. И фото, которые сейчас в беспорядке были разложены вместе с ее делом – тому подтверждение.

Каждый раз, глядя на них, я словно умирал. Я думал, что я пережил многое на войне, но то что пережила она… Ту боль, те страдания и пытки, через которые ее пропустили, словно через мясорубку, не шли ни в какое сравнение с огнестрелами, которые получил я.

Она всегда была самой лучшей. Та, с кем я всегда улыбался. Единственный человек, которого я любил в этой жизни.

Больше жизни.

Потеряв ее, я потерял себя.

И я до сих пор не знал ответов на свои вопросы: кто, а главное, за что?

Сделав несколько подходом, я все же вышел из качалки и направился в свою комнату за полотенцем. Скинув на ходу насквозь мокрую майку вместе с такими же мокрыми шортами и трусами, подошел к своему гардеробу, толкая дверь-купе в сторону. Створки разъехались, и я пробежался глазами по содержимому.

Армия хорошо приучила к порядку. Сложенные аккуратно в стопках постельное белье, полотенца, футболки, спортивные вещи на полках, а так же идеально выглаженные рубашки, пиджаки и брюки – это подтверждали.

Но взгляд выхватил любимый отсек. Там были вовсе не рубашки и трусы.

Любимая Remington 700 откидывала идеальные блики, и от света ламп соблазнительно сверкала, предлагая дотронуться до холодного железа.

На мой взгляд, это была лучшая винтовка, которую я когда-либо держал в своих руках. Имела множество модификаций, идеальный калибр и длину ствола. Удобный поворотный продольно-скользящий затвор и отъемный коробчатый магазин. Отличалась высоким качеством изготовления, обладала высокой кучностью боя, и входила в ладонь так, словно была продолжением руки.

Рядом с ней стояли два любимых Ак-47. На службе я из аналогичных автоматов когда-то выпускал тысячи пуль, а потом по несколько часов после чистил оружие металлическим ершом и ружейной смазкой.

Мне всегда нравилось стрелять, и всегда нравилось возвращать былой лоск автомату. Все оружие, стоявшее в моем шкафу, было идеально вычищено, так как из него я не стрелял вообще. На гражданке надобности не было.

Рядом на полке лежало несколько пистолетов, острых ножей, тепловизор, датчик слежения, прибор ночного видения, оптический прицел, бинокль, два боевых дрона и дохрена коробок с патронами.

Я всегда старался не думать, сколько я убил людей на войне. Но знал точно – их были десятки... сотни. Потому что те гранаты, которые я швырял во врага, уносили жизни десятков людей за взрыв. Я тешил себя тем, что это были террористы, желавшие захватит власть, но я всегда помнил, что так или иначе они были людьми.

Все же не удержался и провел пальцами по холодному металлу винтовки, а после, отдернув руку, ввёл код на панели в стене. Невидимая дверь скрыла мой скромный боевой комплект, после чего отсек с костюмами переместился, окончательно пряча сейф.

Принимая ледяной душ, я слышал, как мне активно кто-то названивал на мой мобильник, но особо не торопился брать трубку. Вода, как и ожидалось, не помогала снять напряжение. И когда уже мои губы посинели, и яйца завыли, намекая, что им как бы вообще не заебись, я выбрался из ванной, глянув на свой телефон.

Скрипнул зубами и все же ответил на звонок.

– Привет, сын, – сходу поприветствовал меня отец, даже не пытаясь из голоса убрать военную твердость.

Даже его обычное приветствие звучало, как команда.

– Привет, – включил громкую связь и вернулся в комнату, вытираясь полотенцем.

– Мы давно не виделись.

– Не вижу для этого причин, – так же твердо произнес, полотенцем вытирая мокрые волосы.

У меня тоже есть военная выправка.

– Ты мой сын и моя кровь. Разве этого не достаточно?

– Нет, – я даже на секунду не собирался задумываться над ответом.

– Антон, приезжай домой. Поговорим по душам, как в старые времена, – его голос не дрогнул от моего отказа, но я знал, он начинал злиться.

Мой отец не любил, когда что-то шло не так, как хотел он. Военное прошлое, настоящее и будущее построило из него человека, требующего безоговорочного подчинения.

И ему подчинялись. Его боялись. За ним шли. Все.

Кроме меня.

Больше подчиняться ему я не собирался.

– Как раньше уже никогда не будет, – откинув полотенце, натянул трусы, домашние шорты и направился в свой кабинет.

Кинул взгляд на жуткие фотографии, стараясь сейчас не акцентировать на них внимания. Из ящика в столе достал Макарова и вновь отправился в тренажёрку.

– Мы совсем не видимся и не общаемся. Так нельзя. Что мне сделать, что бы мы снова возобновили отношения? – так же жёстко спросил он. – Проси, что угодно.

– Я уже попросил тебя однажды, – я бросил на невысокий столик телефон и пистолет. Подкатил стол под турникет, взял повязку и стал натягивать на глаза, узлом завязывая на затылке.

Мне просто нужно было закрыться от всего мира.

Отпустить того зверя, который рвал меня изнутри.

– Антон...

– И ты не сдержал обещания, – прервал его, ловко подтягиваясь на турникете. Закинул на перекладину ноги, согнув их в коленях. Отпустил руки. Повис вниз головой и рукой на столе нашарил пистолет, начиная быстро его разбирать.

– Я прошу тебя…

– Ты просишь меня? Снова? – я даже не собирался слушать, что он хотел там у меня просить. Я вообще хотел скорее закончить этот диалог. – Ты всегда что-то просишь, требуешь, хочешь. Я жизнь посвятил твоим приказам – изучение языков, ежедневные тренировки по боксу, тхэквондо, джиу-джитсу. Вместо того, что бы играть в спортивные машинки, я читал про военную технику, стратегии боя и современное оружие. Я пошёл в гребанную армию, как хотел ты. На чёртову войну, как велел ты. Я убивал людей, потому что так нужно было тебе, – слова из моего рта звучали спокойно, но кровь, словно щёлочь, разъедала вены, артерии и капилляры изнутри. И зверь стучался. – И я попросил всего лишь об одном – что бы ты приглядел за ней.

Вся моя жизнь последние четыре года была в состоянии визуального спокойствия, но я каждую секунду сдерживал себя, пытаясь не взорваться.

– От тебя требовалось сохранить ей жизнь, пока меня не было.

– Мне жаль, – все так же железно звучал его голос в динамике телефона. Словно робот.

Нет, ему было не жаль.

– Я любил ее... – в очередной раз напомнил своему отцу об этом.

– Я тоже.

– Свои генеральские погоны ты всегда любил больше.

Кровь приятно приливала к голове, а руки, зная свое дело, совершали отточенные и привычные движения. Злость отступала. Появлялась привычная пустота. Словно в груди у меня была дыра.

– Теперь у тебя больше нет прав просить меня о чем-либо еще, – нашарив телефон на тумбочке, я сбросил вызов и дальше продолжил свое занятие, как мобильник вновь зазвонил, чему я очень удивился, так как отец никогда не перезванивал.

Интуитивно проведя по экрану, я принял вызов, ожидая услышать от него недовольства, но искажений компьютерной программой голос в трубке заставил меня напрячься и замереть:

– Здравствуй, Антон, – собеседник медленно растянул моё имя, словно пробуя на вкус.

Воздух словно наэлектризовался вокруг, и я предчувствовал, что этот звонок изменит все.

– Кто это? – спросил, сдергивая маску с глаз и смотря на экран, где, конечно же, номер телефона звонившего не определился.

– Я тебе не враг, – компьютерный голос резал по ушам, вынуждая недовольно хмурить брови.

– Почему я должен тебе верить? – я все так же продолжал висеть вниз головой, но разобранный пистолет отложил в сторону, так как он был мне уже не интересен.

– Не должен. Но я точно знаю, что смогу тебя заинтересовать.

– Вряд ли, не думаю, что у тебя есть то, что меня действительно интересует, – пошёл я ва-банк, не показывая, что меня напряг этот нежелательный звонок.

Только его ответ выбил весь воздух из моей груди:

– Даже если я знаю, кто убил Кристину?

Глава 8

Остановил свой неприметный Wolskwagen на заднем дворе и после того, как ворота медленно открылись, заехал на территорию дома. Сразу услышал рев мотора. Сквозь тонированные стекла автомобиля наблюдал, как девчонка ловко запрыгнула на красный спортивный мотоцикл, а два парня последовали ее примеру и оседлали свои черные байки. Лица всех были скрыты за шлемами, но я итак знал, кто эти люди.

Рыжая и компания.

Эта лютая трейсерша появилась в нашем городе пару месяцев назад, и Мерч постоянно о ней говорил. Рассказывал, какая она охуенная, и что нам обязательно нужно посетить ее гонки. Не было ни одной тусовки нашей «фантастической четверки», что бы мы не выслушивали о ее умении гонять на моте. И о ее шикарной заднице.

И собственно, когда они втроем объехали мою тачку и покинули территорию коттеджа, я убедился, что задница у нее действительно очень даже ничего, особенно в этих кожаных легинсах.

Еще несколько секунд смотря им в след через зеркало заднего вида, заехал в гараж, пристроенный к дому, и только после того, как ворота закрылись, вышел из машины.

Я всегда старался не святиться в этом доме, так как недалеко жили предки Вознесенского. Стасон периодически зависал у родителей, поэтому была вероятность пересечься с ним в этом коттеджном поселке. Исходя из этих побуждений ездил на другой машине и всегда предварительно прощупывал почву, собирается ли друг навестить своих родителей.

Лишние вопросы мне были не нужны.

 – Привет, дружище, – из гостиной вышел Покровский, и тут же полез со своими дружескими обнимашками.

– Здоров, – постучал ему по спине ладонью, обнимая друга.

Его я всегда был рад видеть.

– Что Рыжая делала в твоем доме? – не удержался я от интересующего меня вопроса.

– Вы знакомы? – покосился на меня друг.

– Нет, – ответил честно. – Так, видел ее в городе. На моте проезжала мимо.

– Она работает на меня, – ответил Андрей и повел меня в сторону своего кабинета.

– Рыжая? И что вас может связывать? – я действительно удивился его ответу.

– А по-твоему, кто гонки крышует по всей области? – хмыкнул он. – Наверняка слышал, что она гоняет как сумасшедшая и всегда приезжает первой. Девчонка зарабатывает мне отличные бабки, а я в свое время помог ей. Так что у нас все взаимовыгодно.

– Наш пострел везде поспел, – подколол его. – Ты в жопу и без мыла пролезешь.

Что есть, то есть. Андрюха хватался за любую возможность сорвать куш. И если он работал с этот гонщицей, значит она действительно рубила ему отличные бабки.

– Если бы ты был моим партнером не только на бумаге, но и сам рулил делами, не задавал бы таких вопросов, – он в миллионный раз ткнуть меня носом в то, что я не вникал в рабочие вопросы.

– А что за два парня, которые с ней? – красиво съехал я с темы.

Мы зашли в кабинет, и Андрей закрыл дверь на ключ. Я окинул взглядом до боли знакомое помещение. Рабочий стол, стул, диван, макбук, глобус, карта мира и еще какие-то безделушки. Все было выдержано в одном цвете и стиле.

Но я всегда знал, куда надо действительно смотреть.

Сейф.

У Покровского был такой же, как у меня – скрытая панель в стене, едва заметные швы от почти невидимой двери, за которой хранились вовсе не деньги, а оружие. Только у друга его было раз в десять больше, чем у меня. Это был не просто сейф, а целая комната с отличным боевым арсеналом.

– Тебе лучше не знать, – туманно ответил Андрюха, отводя глаза.

Это было странно, так как он никогда ничего не скрывал от меня.

Да и хуй с ним. Мне плевать, с кем разъезжает Рыжая. Я не был с ней знаком лично и вряд ли когда-то познакомлюсь.

Сейчас меня интересовало совсем другое. И ради этого я и приехал к Покровскому, предварительно позвонив. Протягивая телефон другу.

– Что он еще сказал? – сразу перешел он к делу.

– По факту ничего дельного. Только то, что у него есть информация по убийству Кристины, и что он поделится ею со мной, если я выполню парочку услуг, – вспомнил я непродолжительный диалог с незнакомцем.

– Какого рода информация и услуги?

– Не ответил, но четко дал понять, что знает обо мне все. Про службу, про отца. Про детали убийства, о которых не афишировалось, – я крутанул глобус на его столе.

– Ты же понимаешь, что это может быть опасно?

– Конечно, я уверен, что так и будет. К тому же, сомневаюсь, что его «услуги» будут безобидными. Уверен, попросит кого-то убрать, – откинулся я на спинку, потирая переносицу между бровей.

Мой зверь утих в тот момент, когда позвонил этот незнакомец, но легче мне от этого не стало. Прошло меньше часа с его звонка, а я раз за разом прокручивал слова в голове, обдумывая, в какую сторону может повернуть моя жизнь теперь.

– И ты сможешь? – задал он очевидный вопрос.

Я задумался. Смогу ли я убить кого-то на гражданке? Последний раз по живой мишени я стрелял четыре года назад в Ливии. С того момента я только регулярно отстреливался в тире, чтобы не растерять навык.

– Я за четыре года не сдвинулся по ее делу ни на шаг, и сейчас, когда мне обещают информацию, я пойду на все.

Андрей продолжал крутить мой iPhone в руках, о чем-то задумавшись.

– Барс, это уже не война, где перед тобой враг и выживает тот, кто первый нажал на курок. На гражданке убивать сложнее. Ты будешь жалеть потом, – произнес он, поглядывая на меня. – А мы все знаем, что ты правильный и совестливый.

– А еще за почти восемь лет дружбы, три из которых мы работали в спецотряде, ты должен помнить, что я всегда иду до конца и добиваюсь своего, – парировал ему в ответ, на что он согласно кивнул. – К тому же он не сказал ничего конкретного, это лишь мои предположения.

Тоже мне психолог нашелся. Со своей совестью я как-нибудь разберусь сам.

– Думаю, мобилу я у тебя конфискую. У меня есть знакомый хакер. Паренек – мозг, но отказывается общаться в реале. Я знаю на него выход. Передам ему твой телефон, может он сможет отследить, откуда поступил тебе звонок.

Я согласно кивнул. Спорить с Ястребом я не собирался, он лучше был подвязан во всех вопросах, и у него было намного больше связей.

Мы познакомились в армейке, когда меня призвали на срочную службу, и именно он по наводке моего отца завербовал меня в войска особого назначения. Мы прошли херову тучу боевых операций, и только и-за смерти Кристины я отказался продлевать контракт. Через полгода закончился контракт и у Покровского. Он вернулся на гражданку и стал активно заниматься различным бизнесом, часть которого я помогал ему спонсировать.

Рыться в делах я не хотел. Мне капал отличный процент от доходов, и почти все свои финансы я тратил на поиски, которые не увенчались успехам.

Даже его связи с ментами не давали плодов.

Это угнетало.

Поэтому этот звонок действительно был для меня надеждой, и сейчас я впервые за последнее время почувствовал, что смогу что-то узнать. И я не собирался упускать эту возможность.

– Ладно, в любом случае нам остается только ждать.

Ждать.

Я уже четыре года ждал, готов подождать еще.

Я уехал от Покровского через несколько часов. И как обычно решил навестить Криси.

Глава 9

Покровский вернул мне iPhone уже через день. Сказал, что хакер со мной свяжется сам. Правда, сразу предупредил, чтобы я не тешил себя иллюзиями, так как звонивший явно не идиот. Отследить его будет не так просто.

Время тянулось мучительно медленно. Две недели казались вечностью. И я уже в какой-то момент подумал о том, что обо мне все забыли, но все же парень дал о себе знать. И не в самый подходящий момент.

Я с друзьями сидел как обычно в «Ореоне». Мерч тискал какую-то длинноногую блондинку, при этом воспевая дифирамбы Рыжей. Стас плакался из-за того, что его динамит по полной Бэмби. Сам виноват – ведет себя как влюбленная восьмиклассница. Его сестра Ника пыталась подбодрить Вознесенского, но по факту больше глумилась над ним и по доброму злорадствовала на тему того, что, оказывается, не все бабы текут при виде него. Собственно, мы тоже не отставали от нее. Ну а что, потролить лучшего друга – это святое.

Тим пол вечера залипал в телефоне с глупой улыбкой на смазливой роже, словно соцсети были важнее, чем общение с лучшими друзьями. Туська периодически бросала на Карамелю влюбленные взгляды, пытаясь их тщательно скрыть.

Я сторонился делиться своими проблемами, и вливался только когда мы над кем-то угорали или откровенно стебались. Крутил телефон в руке, как делал это последние две недели, и в какой-то момент мобила завибрировала.

Глянул на дисплей и нахмурился. Экран странно замигал, словно пошел сбой в системе. Привычные приложения пропали с рабочего стола, а спустя несколько секунд телефон и вовсе загорелся зеленым свечением. На экране отобразилась картинка чата, где мне быстро кто-то стал набирать сообщение.

Anonim: Выяснить, кто звонил тебе, не удалось ни по трекерам, ни по IMEI, ни через сотовые вышки. Источник сигнала уничтожили сразу. Телефон и sim-карта были разовые.

Вот так сразу по делу. Как и говорил Андрюха, обнадеживаться не стоило.

Anonim: Твой сотовый я перепрошил и установил систему слежения. Если вновь позвонят на него, есть мизерная вероятность отследить сигнал.

Я завис и совсем не обращал внимания на громкий смех друзей. Перспектива быть чьей-то подопытной мышкой, за которой наблюдали издали, меня не радовала, но я предполагал, что хакер выкинет что-то подобное. А как иначе ему отследить звонок еще? Конечно же, напихать всяких примочек в мою трубу было самым логичным вариантом.

Anonim: А так же я запеленговал твою мобилу. Отследить сигнал с него никто не сможет. Если что-то случится и будет острая необходимость связаться со мной, я установил приложение.

– Ты задрал сидеть в телефоне, придурок. С друзьями пришел оттянуться или с бабами переписываться? – оторваться от телефона меня вынудил недовольный вопрос Мерча, и когда я поднял глаза, увидел, что тот пихает в бок Карамелю.

– Да все-все, там просто такая Малышка, – пошло облизался Тим, на что Туська на секунду нахмурила брови, а потом снова взяла себя в руки.

Эти мыльные разборки порядком бесили. Почему всегда всем все надо усложнить?

Я не успел обдумать свой же вопрос, так как мой телефон завибрировал вновь.

Anonim: Прекрати хмуриться – тебе не идет, так же как и желтый цвет.

И вот тут я напрягся, вытянувшись по стойке «смирно», потому что на мне, мать его, была желтая футболка.

Окинул взглядом компанию друзей, где Мерч драконил Карамелю, а остальные как обычно ржали над ними. Бросил обеспокоенный взгляд за спину.

Мы сидели в закрытой Vip-зоне на втором этаже, но через панорамное стекло отчетливо был виден танцпол и весь клуб. А так же посетители могли видеть меня, и это подтверждало тот факт, что парень где-то рядом.

Окинув огромную толпу, не заметив никого подозрительного, решил написать:

Следишь за мной?

Anonim: Присматриваю.

Зачем тебе это?

Anonim: Считай это дружеской акцией.

Его ответ меня напряг. Одно дело выполнить просьбу Покровского и попытаться найти звонившего, и совсем другое «присматривать».

И что ты попросишь взамен за этот «дружеский» жест?

Anonim: Чтобы ты не совершал ошибок. До связи, Антон.

Телефон вновь неестественно замигал и спустя пару секунд вернулся в свое привычное рабочее состояние, говоря о том, что беседа закончена.

Ну, зашибись просто. Я вновь бросил взгляд через стекло в толпу, потом покрутил телефон, пытаясь найти видимые намеки на то, что его вскрывали, но как и предполагалось, ничего не обнаружил. Полазил в приложениях. Нашел то, о котором говорил хакер.

Этот самый Аноним действительно меня заинтриговал. Легко взломал мой сотовый и не постеснялся откровенно сказать, что в данную минуту следит за мной. Возможно, мне следовало напрячься, но в тоже время… Если его посоветовал Покровский, то никакой опасности от него ждать точно не следовало.

– Ты вообще хоть день можешь прожить без секса? – из раздумий меня вырвал голос Ники, и мне даже смотреть не надо было, что бы понять, кому она задала этот вопрос.

– Нет, конечно, – откровенно заржал Мерч. – Почему я вообще должен жить без него, когда трахаться нужно сейчас, пока молод, – довольно оскалился Леха, сжимая зад девчонки. – К сорока, знаешь ли, член будет как ветеран войны – ранения, шрамы, – развел он руки, на что все дружно заржали. – К тому же, у всех должна быть своя отличительная изюминка. Стасон вон ноет от безответной любви к Бэмби, Тоха просто унылое говно. Я – мастер секса, с Карамелей все проще – он идиот и алкаш, – умозаключил он.

И собственно, сказал все по делу.