Текст книги "Лицензия на убийство (СИ)"

Автор книги: Алита Серебрянская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 24 страниц)

Друзья не гнушались постоянно меня подъебывать, тем самым смущая периодически Алинку, но мне было плевать. Не так давно я впервые в жизни ощутил чувство влюбленности, но именно сейчас я чувствовал и взаимность. И мое зачерствелое, как засохший хлеб, трепетало.

– Барс, как же тебе везет по жизни с друзьями, – лыбился Покровский, пока открывал тайную дверку в своем кабинете.

Окинул взглядом целый военный склад. В голове мелькнули множества воспоминаний в период службы, но я сразу стал гнать их от себя. Сейчас было совсем не до этого.

– Хоть в чем-то же мне должно вести по жизни, – ухмыльнулся невесело.

– Да я смотрю, у тебя вроде все налаживается. Красивая девочка, – повел он смешно бровями. И этот туда же.

Я закатил глаза, и мы шагнули в прошлое. Я больше четырех лет не примерял полный боевой комплект, но тело и мозг помнили все. Отточенными движениями закреплял железные наколенники, налокотники и броник на тело. Последнее изобретение человечества уже не раз меня спасало. Спецкарабины КС-23 с отъемным прикладом, которые чаще всего использовали менты при массовых беспорядках. Мы не знали точно, что нам пригодиться, поэтому брали почти полный запас. Любимая «Черемуха» – патрон с контейнером слезоточивого газа, «баррикада» – на тот случай, если ему удастся удрать и сесть в машину. «Звезда» – свето-звуковой патрон для психологического воздействия. От гранат отказались, было слишком тяжело и массивно, да и не думали, что дело дойдет до них. Хотя за столько лет службы уяснили одно: «лучше перебдеть, чем недобдеть».

– Словно и не было этого четырехлетнего перерыва на гражданке, – надевая противопульный шлем со стеклом, изрек Покровский в гарнитуру, проверяя связь.

– Не знаю как у тебя, но для меня они были бесконечными, – ответил ему, вспоминая то время, которое я бился в агонии, ища убийцу сестры.

– Теперь все изменится, – передавая мне ножи, произнес Ястреб.

– Очень на это надеюсь, только Кристину это все равно не вернет.

– Брать живым?

– Нет, – не раздумывая, ответил ему.

– Уверен? Тебе жить с этим, – в своем стиле уточнил он. Все он переживает за мое душевное состояние.

– Уверен. Он не заслужил жизни после всего, что сделал.

И дело было даже не в Кристине и моем желании мести. Карамеля давно нашел несколько похожих убийств молодых девушек по всей области, но никак не мог связать их между собой, так как каких-либо данных по их делу было слишком мало. Он не раз взламывал все госсистемы – и МВД, и ФСБ, – только по всем этим делам было сухо, будто кто-то подчищал основные факты и подробности убийства. Даже фотографий трупов, которых обычно много делают криминалисты, на каждую несчастную было по паре штук. И они были совсем не информативными.

– К тому же, Карамеля так и не смог ничего нарыть на его отца, ни считая странных переводов из Ливии четыре года назад. Этого слишком мало, чтобы прикрыть его, а пока он на свободе и на своей должности, легко сможет вытащить сыночка из любой задницы. Остается только одно – на тот свет.

– Там ему и место, – послышался голос Карамели в ухе.

– Понял. Собаке собачья смерть.

Я согласно кивнул, думая о том, что даже самый дикий пес заслуживает достойную смерть.

План был до безобразия прост, хотя Карамеля за эти сутки отлично над ним поработал, пока я отсыпался в объятьях Алины.

Он быстренько связался с Покровским, вывалив ему основные события последних недель, только сейчас раскрыв ему свое инкогнито. Связался с отцом Ника Нестерова, который был начальником службы МВД, и попросил у второго несколько бойцов. Как тот выделил людей, я понятия не имею, но мог предположить, что у Тима был на каждого свой туз.

Сначала мы хотели избавиться от младшего, так как с ним было разобраться легче всего, а вот потом по нашим планам был уже и старший. И тут мы упирались в тупик, так как Леон был кристально чист. У нас были только слова его сыночка, хоть и записанные Карамелей, но их для доказательств не хватило бы. Ни один суд бы не взялся завести дело только из-за того, что долбанутый парень называет своего отца самым известным криминальным авторитетом. К тому же у Леона было много связей как мафиозных, так и официальных. Плюс подвязки с Москвой он никогда не скрывал от общественности.

Мерч остался с Алиной в квартире, а так же еще двое бойцов, выделенные Нестеровым. Карамеля рванул домой, а вернее на квартиру к Туське, где все это время жил у нее, так как все основное оборудование у него было именно там. Оттуда работать ему было удобнее всего.

А вот я с Покровским и еще парочкой оперативников подъехали к мрачному зданию. Операция была неофициальной, поэтому просили сильно не шуметь. Мне хватит одной пули в тупой башке Михайлова. И еще одной в голове его отца, и вот тогда-то я смогу спокойно вздохнуть.

Заходили мы с черного хода, где совсем не было людей. Двое остались у главного, в случае, если мудак захочет улизнуть. Мы с Андрюхой проходили по темному коридору, держа в руках пистолеты. Автоматами пользоваться не планировали, но они висели за спиной, если все же придется пустить их в дело.

Еще в машине мы выучили план помещения, который добродушно подкинул Карамеля, а так же рассказал, что это за здание.

Шлюхий дом – назвал он его именно так. Конечно же, нелегальный шлюхий дом. Нелегальный, секретный и только для своих. И почти в самом центре города. Миллион раз проезжал мимо этого здания, но никогда бы не подумал, что происходит за его стенами. Со стороны это казался самый обычный дешманский отель.

Отель здесь и был – для обычных посетителей, а вот для известных папиков это был рай разврата, порнухи на любой вкус, наркотиков и прочего грязного дерьма. И Михайлов младший сегодня развлекался именно здесь.

По запасным коридорам, которыми пользовались только в случае неожиданных проверок, мы легко пробрались на нужный этаж к нужному номеру.

Работа в паре у нас была настроена до автоматизма. Мы молча знали что делать, в какой момент кто-кого должен прикрыть, поэтому страха не было никакого. Из закрытых соседних дверей слышались громкие стоны, вопли и крики. Трахались там или пытали кого-то, я не знал. Первостепенно у меня была другая цель. Подойдя вплотную к нужной двери, я потянул ручку, но очевидно, что она была закрыта. Пока работал отмычкой, прислушивался к болезненным женским стонам за дверью.

Когда замок характерно щелкнул, я отсчитал на пальцах до трех, рванул дверь вперед и Покровский, выставляя пистолет вперед, оповестил всех присутствующих:

– Мордой в пол, руки за голову!

Я окинул помещение взглядом. Огромный люксовый номер. Блядский гигантский траходром в центре. Все красное и бархатное, как в киношном борделе. Две девушки на кровати, привязанные, побитые и в кровоподтёках заскулили, а нависавший над ними Михалов дернулся.

Мразь просто их избивал и мучил.

Как и любил.

– На пол, живо! – повторил Покровский, не спуская его с мушки пистолета.

Сергей нервно сглотнул, искажая мерзко губы.

– Ты хоть знаешь, кто я такой? – зашипел он.

Мы были оба в касках с темным стеклом, поэтому он не видел наших лиц.

– Знаю, – ответил друг. – Мразь, которая сегодня сдохнет. На пол! – повторил он, подходя к кровати.

В взгляде девушек я прочел надежду на спасение.

– Только тронь меня, и мой отец… – Покровский схватил его за шкирку и рванул на красный, как и все вокруг, ковер, надавливая берцем ему на голову.

– Твой отец следующий! Только если ты отправишься кормить червей, твой папаша будет на нарах работать задницей. Отличная перспектива для вашей гнилой семейки, – медленно, слово за словом, проговаривал Ястреб.

Он вообще был лютый по жизни, но когда мы были на задании, даже мне становилось не по себе от него.

Не завидую его врагам.

– Да кто ты вообще такой? – заверещал он.

– Карамеля, мы на месте, – так и стоя возле дверей, позвал я друга, который все это время был на связи.

Мы планировали вывести Михайлова за черту города и уже там закрыть с ним вопрос окончательно.

– Тебе лучше не знать, – ответил ему Андрюха.

– Тим, – позвал вновь, так и не услышав его ответа. – Карамеля, блять!

Волосы на хребтине встали дыбом!

– Мерч! – уже чуть громче позвал я Леху, так как он тоже имел с нами связь. И вот когда через несколько секунд не ответил и он, кишки совершили петлю смерти.

Леха был с Алиной, Карамеля с Туськой, и если ни один из них не выходил на связь, то пахло жаренным.

Сердце гулко застучало от страха за них всех, но особенно за Алину. Мы же все спланировали, что могло пойти не так?

Я стянул с себя каску, и в два шага оказался возле Михайлова, хватая его за волосы.

– Где твой отец? – со злостью прошипел, заглядывая ему в глаза.

Если что-то пошло не так, только Леон мог вмешаться, а ему нужна была Алина и блядский код, который она хранила в своей голове.

– Ты? – ошарашенно уставился он на меня, не веря, что видит именно мое лицо.

– Где он? – вновь повторил я.

– Да что ж вы всё не дохните, суки? – завопил он, и сразу же получил ботинком по ребрам от Андрюхи. Заскулил от боли, но все же продолжал. – Я же видел, как ты упал в реку.

– Если хочешь убить, стреляй в голову! – озвучил я вслух Алинины слова – Где он? – вновь повторил я.

– Понятия не имею, – он сплюнул кровью. Покровский умеет вышибать кишки одним ударом. – И судя по тому, что ты сейчас ужасно напуган, она у него, – ухмыльнулся он, показывая кровавые зубы.

– Сука, – замахнулся я, чтобы расквасить его морду, как услышал голос со стороны двери.

– Не смей!

Мы с Покровским повернулись одновременно, а меня пробрал приступ страха. В помещение ворвались два амбала с оружием, а следом за ними вошел и Михайлов старший.

Но не это заставляло мое сердце разрываться на части, а Алина, которую на мушке держал Вячеслав.

Я снова ее не уберег.

Глава 60

– Не трогай его, – медленно повторил губернатор в тот момент, когда я ботинком надавил на лицо его сыночка.

Михайлов старший стоял весь такой из себя импозантный. В черном костюме, в блестящих туфлях и гладко выбритый. Он выглядел моложе своих лет, и даже ни один волос на его голове не посидел. Как он вообще мог засыпать, творя такой беспредел?

– Тогда отпусти ее, – потребовал у него в ответ, смотря на трясущуюся Алину. Что у них там произошло? Почему она у них и что с моими друзьями?

– Обязательно отпущу, но только после того, как она отдаст мне то, что должна, – он прошел вглубь помещения.

Ситуация была дерьмовая.

– Не смей говорить ему код, слепая сука! – заорал младшенький.

Интересная картина выходила. Папочке нужен был код, а его сыночек хотел его уничтожить.

– Закрой рот! – рявкнул на него отец. Слушать их разборки не хотелось совсем. Тема отцов и детей меня не интересовала.

– Что скрыто за этим шифром? – спросил у старшего.

– Всё, – выдохнул он. – Все ответы. Мое спасение и моя погибель. Там информация.

Не сказать, что я был удивлен, но все же не смотря на то, что получил ответ, ясности не было никакой.

– Отсюда все смогут выйти живыми только если каждый получит свое. Мне нужен только код и мой сын, и тогда я отпущу девчонку.

– Твой сын конченная мразь. Серийный убийца, которого ты покрываешь много лет, – зарычал я. – Он монстр.

– А ты кто? Кем ты себя чувствовал, когда стрелял ни в чем неповинную девочку? – ужалил он меня в ответ по больному. – В голове у всех нас двое. Один правильный, другой настоящий, и не каждый может победить в себе эту природу, – философствовал он, косясь на сына.

– Не можешь победить природу, победи себя, – огрызнулся в ответ.

Он мне будет тут втирать о том, что его сын достоит права на жизнь?

Я тоже не был достоин, но я хотя бы не был жестоким серийным убийцей.

– Я пытался его приструнить, – тяжело вздохнул он. – Но он мой сын, я не могу его бросить.

Он словно оправдывался за него, и было очевидно, что он им вот нихера не гордится и не одобряет. Только чертов мамашкин инстинкт не позволял ему самому же перегрызть глотку гнилому отродью.

– Ты же понимаешь, что после всего этого ты не сможешь скрываться и дальше и уж тем более сидеть у власти? – спросил у него.

– Я и не собирался. Я давно хочу уйти в тень. Сейчас для этого самое подходящее время. Но мне нужен мой сын и код.

Я вновь глянул на испуганное лицо Алины.

Я не знал, что делать мне дальше. Если у нас с Андрюхой еще были шансы выбраться отсюда живыми из-за снаряжения, то у Алины этих шансов не было. Спортивный костюм не спасет ее от пуль.

– Отпусти ее, а я отпущу его, – вновь надавил я ботинком на его лицо.

Я ужасно хотел пристрелить ублюдка, но сейчас понимал, что моя месть не стоит жизни Сахарочка.

– Антон, мне нужен код, – повторил Михайлов старший. – Я не отпущу ее без кода.

– Код есть на флэшке. Отпусти, и я позже перешлю его тебе, – блефовал я.

– Я не могу тебе доверять, – усомнился он.

– Тогда твой сынок не доживет до утра. Мы все здесь в тупике, и если хотим выбраться отсюда живыми, честным будет только один расклад: жизнь за жизнь.

– Мне нужен код, – повторил с нажимом он, всем видом показывая, что мы не договоримся…

… а в следующую секунду начался ад.

Окно номера с громким звоном разбилось одновременно с тем, как несколько ребят из ОМОНа вышибли дверь, привлекая внимание врагов.

С Андрюхой мы сработали слаженно. Я стрелял четко в голову Вячеславу. Пуля застряла у него над левой бровью, куда я и целился. Андрюха взял на себя одного из амбалов с пистолетом, и пока я отвлекся от Михайлова младшего, пристреливаясь ко второму, услышал, как рядом со мной просвистела череда пуль, а потом и звук разрываемой плоти. Оперативники стреляли по пытавшему свалить ублюдку, когда же старший с громким воплем бросился в сторону Алины.

Еще несколько пуль попали в губернатора, но он успел все же навалиться на Сахарочек, повалив ее своим телом и заваливаясь сверху.

В этом беспорядке и череде пуль для меня время остановилось. Я рванул к ней, чувствуя, как свои же попадают по мне, оставляя под бронежилетом новые синяки.

Сквозь шум Андрюха что-то кричал, пытаясь остановить оперов, тем самым говоря, что все закончилось.

Я рванул тело губернатора на себя, сдирая ее с блондинки.

– Алина, – позвал ее, видя ее бессознательное тело. – Алин, пожалуйста, не молчи, – панически зашептал, пытаясь найти на ее теле следы крови от возможных пуль, но таких не было. Только это не объясняло, почему она была без сознания.

Сбоку послышался болезненный хрип губернатора, и в ту же секунду я увидел, как рядом со мной на колени рухнули обеспокоенные и запыхавшиеся Мерч и Карамеля.

– Убери руки! Дай я посмотрю, – потребовал Леха, отпихивая меня от нее.

Я так пересрался за ее жизнь, что вцепился в нее мертвой хваткой, хотя мозг понимал, что Леха пусть и херовый, но все же врач. Поэтому когда я никак не отреагировал на его просьбу, Карамеля толкнул меня, чтобы я наконец-то отцепился от нее, не тратя время и давая возможность Лехе оглядеть ее.

– Пульс есть, она жива, – отчеканил он, а потом повернул ее голову, где с виска стекала кровь. – Она просто ударилась головой. Скорее всего сотряс. Нужно в больницу, – поднял он ее на руки, вынося спешно из комнаты.

– Все позади, – обнял меня крепко Карамеля. – Тох, все позади.

Глава 61

Мерч отвез ее в больницу к своему отцу. Я рванул вместе с ними, так же как и Тим.

Уже позже я узнал, что младшего застрелили. Восемь пуль оперов подрешетило его тело, и одна из них попала в ему голову. У мрази не было шансов на жизнь, как и у всех подельников его отца. Собственно, только его папаша и выжил. Две пули попали ему в позвоночник, но Леон выжил.

Уже в машине Карамеля слезно извинялся, что весь наш план пошел по пизде. И объяснил, как так вышло, что Алина оказалась в руках Леона.

Оказывается, все это время у губера тоже был свой хакер, и вот когда Карамеля рассказал мне, кто им оказался, я то и охерел. Именно этот человек взломал систему безопасности больницы, в которой Тим прятал в свое время Алину. Именно он каждый раз подчищал все дела мелкого ублюдка по приказу его отца. Именно он скрывал все переводы и счета Леона, а так же каждый раз вставлял палки в колеса все это время Карамеле. Именно поэтому Тим никогда не мог ничего нарыть ни по делу Кристины, ни по информации на Леона. И именно этот человек обесточил все хакерские навороты Тима, в то время как люди Леона врывались в мою квартиру, где ждали нас Леха и Алина.

Благо Мерчу повезло, и его только вырубили дымовой шашкой, как и людей, оставленных с ними.

Карамеля винил себя во всем, матерясь, что это его вина, что он не видел очевидных вещей, но я был с ним не согласен. Он сделал не просто все возможное, он сделал большее.

– Как она? – спросил у Лехи, который вышел из ее палаты.

– Да нормально все. Не беспокойся, ей ничего не грозит. Так, маленькая царапка на виске останется, – устало уселся он на скамью возле двери в ее палату.

– Она пришла в себя?

– Нет. Мы подключили ее к капельнице. Решили, что ей стоит отдохнуть.

– К ней можно? – спросил с надеждой в голосе.

– Да тебе попробуй, откажи. Ты ж всю клинику к херам снесешь, – ухмыльнулся он.

Ее лицо было таким безмятежным, словно она просто прилегла отдохнуть. В моих воспоминаниях были еще свежи мгновения, когда она получала удовольствие подо мной, и я собирался хранить их вечно.

Осторожно прикоснулся к ее лицу, проведя вдоль ее щеки, улыбаясь, что теперь ей больше не грозит опасность. Больше никакие трудности и невзгоды не встанут у нее на пути. И я знал, что все это время главной ее проблемой был именно я.

Я омрачал ее жизнь и больше не собирался омрачать и дальше.

Услышал шорох позади себя и заметил Леху, который не ушел, что было очень кстати.

– Что на счет ее зрения? – так и не поворачиваясь к нему, спросил.

Это была последняя проблема, которую я хотел решить. И как можно быстрее.

– А что с ним? Я уже говорил, что у отца есть врач, который смотрел ее карту и сказал, что сможет прооперировать. Успех семьдесят процентов, – порадовал он меня.

– Я хочу, чтобы ее прооперировали сейчас, – нетерпеливо уточнил.

– В смысле сейчас? Минимум нужно ее согласние и…

– Оно не обязательно. Ты же знаешь, что она хотела бы вернуть зрение, – перебил его.

– Тох, у отца легальная клиника. Он не будет проводить операцию без ее согласия, – попытался поспорить он.

– Брось, ты же спокойно можешь решить эту проблему, – напирал я. – Что с донором? – спросил то, что действительно было важно.

– Откуда бы ему взяться? Пересадку роговицы делают с трупов, но для этого тело нужно подготовить заранее. Сейчас мы просто не найдем материал для нее. Ты чего распаниковался то так? Это дело пары дней. Не думаю, что для нее они что-то изменят, – не понимал он моего напряжения.

– Что на счет живых доноров? – все так же глядя на нее, спросил.

– Да ты ебанулся что ли? Ни один адекватный человек не согласится на это. И главное нахера, когда есть такие безопасные альтернативы, – прифигел он от моего вопроса.

С Мерчем я разговаривал еще долго, а потом, когда он так и не понял моего желания, послал меня нахер и вылетел из палаты, громко хлопнув дверью.

У меня было немного времени побыть с Алиной. Мне итак разрешили остаться неофициально, а я не хотел больше доставлять хлопот другу.

Уже сегодня ее прооперируют, а завтра она увидит мир, как я ей и обещал. Это единственное обещание, которое я смог сдержать.

Нежно поцеловал ее, касаясь губ и замирая так на мгновение, а потом не оглядываясь ушел из палаты.

И же наткнулся на Карамелю. Им тут что, медом намазано? Не дают свалить по-тихому.

– Уже уходишь? – подскочил он со стула, увидев меня.

– Да, – согласно кивнул. Кажется, Мерч ему уже все рассказал о моих планах.

– Не передумаешь?

– Нет, и даже не пытайся меня отговорить. Так будет лучше…

– Для кого?

– Для нее, – быстро ответил ему.

– Уверен? Сейчас, когда она доверилась тебе, думаешь, делаешь правильно, что сваливаешь? – настаивал он.

– Тим, не надо… – устало потер я переносицу. Тело болело. Я даже гребанный броник так и не снял, и сейчас был в полном экипе.

– Ты думаешь, ей нужно твое сраное благородство? Ты бы лучше у нее спросил, надо ли оно все это ей? А если она узнает? – разозлился он, как я резко схватил его за грудки:

– Она не узнает, потому что ни ты, ни Мерч ей ничего не скажете, ясно? – зашипел на него.

Я знал, что они хотели как лучше, но решение уже было принято.

– Нихуя мне не ясно! – толкнул он меня от себя.

– Тим, пообещай мне… – стал умолять я.

– Да нихуя, – психанул он. – Не буду я тебе нихуя обещать! Ты сам это дерьмо заварил, сам и расхлебывай, – огрызнулся в конце.

– Ты сможешь быстро переписать на нее квартиру? – перевел я тему, понимая, что не добьюсь от него желаемого. – Она уже совершеннолетняя, так что в интернат ей дорога закрыта. Да и не хочу я, чтобы она туда возвращалась. Хочу быть уверенным, что у нее будет своя крыша над головой. Сделаешь хотя бы это? – с надеждой спросил он.

– Это сделаю, – обреченно согласился он.

Я планировал отдать ей в квартиру, в которой мы провели потрясающую ночь.

– Спасибо, – вновь обнял его крепко, а потом развернулся, собираясь уходить.

– Малыш, – позвал Карамеля в хакерском стиле, и я вновь повернулся к нему. – Это твое, – протянул он мне фотографию, на которой были я и Алина на свадьбе Нестеровых. – И это тоже, – во второй ладони лежала… пуля. Смятая. Дыхание перехватило. – Я давно хотел тебе отдать ее. Я все это время хранил ее, после того, как врачи вытащили ее из ее груди. Думаю, она счастливая для вас обоих.

Он был прав. Для нас с Сахарочком эта гребаная пуля являлась началом нашей истории и для нее же стала концом.