Текст книги "Лицензия на убийство (СИ)"

Автор книги: Алита Серебрянская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 24 страниц)

Глава 4

– Отпадные татушки, – разорвав поцелуй, по моим голым плечам и груди побежали горячие ладони Лены. Или Оли.

Блин, не помню.

Мы слишком быстро познакомились на танцполе, когда уже достаточно пьяные втроем вырулили растрясти кости. Леха отправился прожаривать свежее мясо в соседнюю Vip-ку. И нет, речь не про говядину, а про ту самую официантку. Я, Тим и Стас решили, что нам тоже не помешает спустить свою ДНК в какой-нибудь приемник.

Я смутно помнил, как возле меня оказалась длинноногая брюнетка, и уж точно не помнил, как она себя представила. А вот как мы оказались в моей тачке, припаркованной на стоянке клуба, я помнил прекрасно.

Задрал итак короткое серебряное платье, напоминающую комбинацию. Упал на переднее пассажирское сидение. Отодвинул кресло подальше, и она ловко заскочила на меня сверху.

И понеслась жара!

Ее платье я содрал в ту же секунду. Красотка осталась в одних трусиках и сразу потянула мою футболку вверх. Член стоял колом, и его даже не останавливало то, что во мне была лошадиная доза вискаря. Она шарила ладошками по груди, плечам, иногда дотрагиваясь до шрамов, что сбивало с настроя. Не люблю я это. Мои постоянные знали и не прикасались к ним. Это еще один минус для меня от одноразовых связей.

– Ого, какой огромный! – просунув шаловливую ладошку мне в трусы, и сжав мой стоящий хер, удивленно воскликнула.

Блин, они все как на подбор. Стоит только добраться до него, выдают одно и то же, словно у них эта фраза запрограммирована. Правда, дальше идет два варианта. Первый – рискнуть и попробовать, второй – « Ну его нахер, надо делать ноги!». Увы, я проходил оба, и сейчас не хотелось бы остаться ни с чем.

– Это хорошо или плохо? – впившись в ее грудь губами, я втянул в себя сосок.

Ну же, киса, не соскакивай! Надеюсь, уж тебя-то не напугает перспектива, что бы тебя подолбил такой хер.

– Еще пока не поняла, – застонала она, ладонью делая поступательные движения.

Кайф!

– Но определенно хочу разобраться с этим, – вытащив ладошку, стала обеими руками расстегивать пуговицу на моих джинсах, а за ней и ширинку.

Слава богу!

Приподнялся вместе с ней, помогая приспустить с себя джинсы и боксеры.

– Охрене-е-еть! – выдохнула.

Почему они все так удивляются? Неужели вокруг мужики с крохотными пиписьками?

У меня уже терпения не было никакого, поэтому  нагло полез в ее трусики, подбираясь к заветному. Тот факт, что она текла, как бешеная кошка во время течки, еще больше меня заводил. Она определенно была готова к проникновению прямо сейчас, так что даже если захочет соскочить, точно уже не отпущу.

Соблюдя еще несколько минут прелюдии, целуя ее шею, грудь, губы, натянул презик и отодвинул ее трусики в сторону, насаживая на себя. Девчонка закричала от резкого проникновения, пытаясь отстраниться, но я знал, что самое страшное для нее было позади.

Теперь уж она точно не смоется.

И плевать, что машина на парковке ходила ходуном. Боковые и заднее стекла были тонированы, а вот через лобовуху прекрасно можно было разглядеть все, что мы вытворяли, только я уже не мог остановиться. Да и она скакала через некоторое время на мне, как профессиональная наездница.

В этот момент мне было похрен на все, даже если завтра ролик с моим участием будет на всех порно сайтах.

Глава 5

«Он умер до того, как я допел первый куплет песни, а после я аккуратно ладонью прикрыл глаза рядового, которые навсегда застыли со стеклянным блеском.

Впервые кто-то умер у меня на руках.

Из минутного ступора вывел резкий толчок Ястреба – один из сослуживцев, кто как и я, входил в элитную восьмёрку супер бойцов.

– Они приближаются, уходим Барс, – он фактически схватил меня за шкирку, и мы побежали обратно по окопам к разрушенному зданию.

Сильно ущипнул себя за запястье, как часто это делал, что позволило мозгам вернуться на место после разорванных в клочья органов рядового. Помогло. Снова стал хладнокровен.

Мы с несколькими боевыми товарищами заскочили под чередой пуль в тёмное здание, погружающее нас во мрак. Я сразу включил тепловизор.

План здания мы знали наизусть, и сейчас ребята разбрелись на свои позиции, имея полный доступ к наблюдению за всеми входами и выходами. Четко подготовленная операция, и каждый знал, что необходимо делать, что бы выбраться живыми.

Нас учили и тренировались сутками напролёт именно для того, что бы даже в самой тяжелой ситуации обдумывать каждый шаг врага. И сейчас, стоя практически в полной тишине, где только монотонно капала медленно вода, нагнетая атмосферу ещё больше, мы услышали приближающие шаги исламистов.

Нас окружали, но у нас с самого начала был путь к отступлению.

Боевики думали, что это они нас завели в тупик, но они даже не догадывалась, что было все наоборот.

Дальше чётко слаженные действия – череда выстрелов и взрывов. Перестрелка была недолгой, основная зачистка проходила за кулисами и в тишине – тихо штык-ножом резали глотки, подкрадываясь как мыши сзади. И нет, в такой момент не грешно подойти со спины. Никто не задумывался о честности боя, потому что каждый хохел остаться живым. И сейчас, наблюдая за ярко красной точкой через тепловизор, видел необходимую нам цель. Действовал беззвучно, словно настоящий снежный барс  – подкрался к боевику со спины и прижал нож к его горлу, произнося на ломанном ливийском:

– Опусти оружие.

Он сглотнул, понимая, что это его конец.

– Я знать русская речь, – хрипло ответил, а сильней надавил ему на глотку. Забрал его оружие.

– Ещё лучше, – прошмонал на наличие скрытых ножей или пистолета и потянул его вглубь здания, видя, что остальные прикрывают меня по обе стороны.

Нам нужна была только информация, и я был готов к длительным пыткам, потому что знал – этих легко не расколоть. Пройдя ещё несколько метров, отдаляясь от основных боевых действий, сделал ему подсечку, из-за чего он повалился на колени, где я быстрыми и точными ударами заставил его упасть на спину на сырой пол. Коленом встал ему на грудь, перекрывая часть кислорода. Боевик попытался руками убрать мою ногу, но я чётко в лоб направил ему автомат.

– Мне нужно только имя, и тогда твоя смерть будет быстрой.

Он рассмеялся мне в лицо.

– Аллах покарать тебя и вся ваша земля. Вы будете тонуть в крови, – он стал откашливаться, а я сильнее давил коленом и дулом автомата одновременно.

– Имя! Кто поставляет вам оружие?

– Твой Бог тебя не спасти. Твоя душа гнить и страдать. Ты будешь мучиться в муках и гореть заживо. И ты потеряешь все, – он харкнул кровью в меня, попадая куда-то в область бронежилета.

– ИМЯ! – прикрикнул под звук приближающихся выстрелов. Он снова засмеялся. Заглянул в его дикие глаза и увидел в них смерть. И он не то, что был готов к ней, он желал ее. Одними губами прошептал имя, и от пустых стен гулом отскочил звук выстрела, так как я нажал на курок.

А в голове ещё долго стучало:

"Леон…"»

Я вновь дернулся, пытаясь рукой нашарить ствол, но только услышал женский писк, который  в ту же секунду вырвал меня из дымки сна. Распахнул веки.

Перед глазами появилось смутно знакомое лицо, которое начало краснеть, так как я в мёртвой хватке держал горло девушки, тем самым полностью перекрыв ей доступ к кислороду.

– Блять, прости... – я резко разжал руку, когда же она глубоко вдохнула спасительного воздуха и закашлялась.  – Прости, я…

Черт! Давно этого дерьма не было, чтобы я во сне пытался кого-то придушить.

– Ты как? – я не знал, что говорить и как извиняться. Подобная ситуация у меня была лишь однажды. Красотка лишь подняла ладонь вверх, тем самым давая понять, что бы я заткнулся. Все так же сидя на мне, она потирала красную шею и откашливалась.

Вспомнил, как мы с ней жарко трахались на этом самом сиденье, и на нем же отключилась. Причем она спала прямо на мне.

– Пить, – прохрипела длинноногая, а я быстро схватил бутылку воды с заднего сиденья, протягивая ей.

– Осторожно глотай, больно будет, – виновато произнес, протягивая воду.

Она послушно кивнула и медленными глотками стала пить, а после уставилась на меня.

Тушь смазалась после жаркого секса и сна, как и помада. Волосы растрепались.

И все равно красивая. Девочки вообще по природе своей красивые существа.

Я ждал истерику, но она молчала. Внимательно смотрела несколько минут мне прямо в глаза, а потом потянулась за платьем, которое висело на руле. Все так же сидя на мне, через голову накинула его на себя, пряча за ним сиськи.

– Я не хотел, правда, – вновь попытался извиниться.

Свои косяки я всегда умел признавать.

– Прекрати уже извиняться, – спокойно произнесла, открыла дверь и вывалилась наружу.

Неожиданно! А где крики, истерики, оры? Я чуть не придушил её, а она спокойна как танк.

Я тоже выбрался на улицу, глубоко вдыхая носом, будто это мне недавно перекрыли кислород.

– Надо забрать одежду из клуба, – она направилась в «Ореон», откуда ночью мы вывалились пьяные. – Идёшь?

Я кивнул и молча последовал за ней.

– Тебя подвести? – попытался я сгладить паршивое утро. Она неоднозначно пожала плечами:

– Курить есть?

– В машине.

– Тогда подвези.

Я подождал, пока она курила, а потом тронулся по названному адресу.

– Долго служил?

Я удивлённо глянул на нее, когда же она отрешенно смотрела прямо перед собой.

– С чего ты решила, что я служил? – вопросительно приподнял бровь.

– Ты не просто служил – ты воевал.

Ого! Да она не только красивая, но еще и умненькая. Поразительно!

– Ночью заметила твои шрамы, а шрамы от огнестрела очень легко отличить. Плюс у тебя военная выправка. И взгляд, будто ты всегда на поле боя. А еще походу у тебя посттравматический синдром, – пожала она плечами, словно это было охренеть как всем понятно.

А ниче, что даже самые близкие об этом не знали?

– Официально у меня нет такого диагноза. Я не стою на учёте... – почему-то оправдался перед ней.

– И часто у тебя так?

– Я не знаю, – подумал, а потом решил, что уже нет смысла ей врать. – Второй раз. Я не сплю с девушками. В плане не засыпаю. Стараюсь избегать подобных ситуаций после того, как впервые попался на этом.

– Правильно делаешь, – хмыкнула и наконец-то посмотрела на меня.

Рисковать чужими жизнями я не собирался.

– И все же, как ты поняла?

– У меня отец военный. Не раз ночью пытался придушить мать...

Я молчал. А что ещё сказать? Не я один с проблемами в башке после войны.

Дальше мы ехали в тишине, и когда уже я остановился возле её дома, и она вновь повернулась ко мне, я спросил:

– Возможно, это немного не вежливо с моей стороны, но не напомнишь, как тебя зовут?

Уже приготовился к ее визгу о том, что я чертов ублюдок, который даже имени ее не запомнил после секса, но она снова удивила.

 – Один – один. Я тоже не запомнила твоего имени.

– Антон, – представился ей, протягивая руку.

Если честно, я впервой знакомился с девушкой после траха. В тех случаях, когда у меня был разовый перепихон, все же удавалось сначала спросить имя. Это мои пиздюки вечно трахались направо и налево, не разбирая имен, лиц и тел.

– Маша, – пожала мою ладонь.

И почему я, блин, решил, что она Оля? Ладно, решил не я, а виски.

– Может, оставишь свой номер? – попытал я удачу.

А что? Она не глупая, наблюдательная. Секс с ней был обалденный. И реакция меня приятно удивила на утреннее происшествие.

Кристина права – мне давно надо двигаться дальше. И если мириться с отцом и оставлять поиски я не собирался, то к серьезным отношениям был готов давно. Я хотел их.

– Не думаю, что это хорошая идея, – услышал ее отказ, и не сказал бы, что сильно разочаровался.

Ну и хрен с ней!

Глава 6

Алина

Два года назад

Я сидела здесь около часа, подставляя теплому солнцу свое лицо. Из глаз лились слезы и от того, что я каждый раз вытирала лицо рукавом жесткой кофты, кожа начинала щипать. Я гнала из головы все мысли, пытаясь ничего не слышать и не чувствовать, но громкий рев приближающихся моторов не позволил мне абстрагироваться. По звуку легко определила, что на расстоянии четырёх метров остановились два мотоцикла. Ветер подул в мою сторону, и я почувствовала запах машинного масла, а так же запах бензина и стертых покрышек, а потом услышала медленные шаги.

– Ну и чего мы тут сопли по губам мажем? – спросил незнакомец, без приглашения приземляясь рядом со мной на скамейку.

Я замерла.

Незнакомые люди никогда не обращали на меня внимания, разве что пытались помочь перейти дорогу. И сейчас происходящее меня удивило. И нет, мне не было страшно. Я сидела средь бела дня недалеко от детской площадки и даже подумать не могла, что мне может грозить какая-то опасность.

Особенно от них, ведь я сразу догадалась, кто это был.

– Ничего я не мажу, – приподняла очки, вытирая скатившуюся по щеке слезу.

– Оно и видно, – весело произнес второй голос, и его тело плюхнулось по другую сторону от меня. Меня с двух сторон обдало жаром.

– Погода отпад, а ты тут ревешь! Парень бросил? – снова спросил первый.

– Нет. У меня нет парня, – покачала головой.

Какие глупости они говорят. Кому нужна слепая девчонка? От меня все шарахаются, будто я заразная.

– Отличная новость. А лет тебе сколько?

Я не совсем понимала, что они от меня хотят, но их беззаботный тон навевал мысли, что рядом со мной сидят мальчишки моего возраста, но принюхавшись, я легко могла понять, что они старше меня. Да и тембр их голоса отчетливо это подтверждал.

– Шестнадцать.

– Круто. Если что, я тебя забронировал. Подожду два года, а там и поженимся, – совсем по-юношески и беспечно произнес один из них, на что второй с ним тут же заспорил:

– С фига ли? Я вообще-то первый её заметил, так что эта красотка выйдет за меня.

Слезы мгновенно высохли, и я против воли улыбнулась. Теперь стало все ясно. Они просто проезжали мимо и увидели ревущую девочку. Это было неожиданно и приятно. От этих взрослых парней веяло уверенностью, силой и в то же время легкостью. И сейчас, сидя между ними, мне стало так легко, что все мысли отошли на задний план.

– Вы братья? – решила влезть в их небольшой спор, при этом тростью ковыряя землю возле ног.

– А ты наблюдательная, – беззаботно произнес тот, что слева.

– Не вижу ничего смешного! – вырвалось у меня в ответ.

Повисла секундная пауза, а потом мы втроем разразился громким смехом от нелепости нашего диалога.

«Не вижу» и «наблюдательная». Ага! Прямо про меня.

Они явно поняли, что я слепая. Темные очки и трость говорили лучше любых слов.

– Почему ты решила, что мы братья?

Забавный он.

– Это же очевидно, – пожала я плечами, улыбаясь.

– Без обид, но ты же не видишь очевидных вещей. Точнее ты не видишь вообще никаких вещей, – произнес один из них, и мне нравилось, что он не юлил. Говорил прямо. Словно моя слепота не была проблемой для них или каким-то неприятным фактом.

– Не вижу, – согласно кивнула. – Но слышу и чувствую. У вас голоса похожи, но у тебя на пол октавы ниже, – повернулась я к одному из них. – Равномерное синхронное дыхание, и пахните вы почти одинаково – кожей от вашего снаряжения и детским кремом. Но ты недавно ел бананы, – я посмотрела на другого, – а от тебя пахнет яблочным гелем для душа. Плюс у вас одинаковая походка и длина шага, и вы почти одновременно чешите затылок. Вот прямо как сейчас, – закончила я, представляя их отвисшие челюсти.

– Это развод какой-то? – восторженно спросил один из них, а я засмеялась в голос.

– Вы близнецы! – проигнорировала его и победоносно заключила.

– Ты что, действительно, слышишь, как мы ходим и равномерность нашего дыхания? И только по этим пунктам поняла, что мы близнецы?

Я красиво выдержала минутку интриги, а потом сквозь улыбку все же ответила:

– Не совсем, – подставила снова лицо солнцу. – Весь город знает, кто вы такие. У нас в интернате только и говорят о вас и вашей сестре.

– Тогда это многое объясняет. Не думал, что мы такие популярные, – ответил другой, ковыряя ботинком землю.

– На самом деле, если бы я не знала кто вы, все равно бы поняла это сразу. Даже незрячему ясно, что между вами не просто кровные узы, а нечто большее. Я много читала про связь близнецов, и сейчас я отчетливо ее чувствую между вами.

Я не врала. Аура этих парней была фантастической. Я никогда в жизни не встречалась с близнецами, и сейчас, сидя между ними, мне казалось, что они один человек.

– Да, есть такая хрень, – засмеялся тот, что подсел ко мне первый. – Иногда, когда этот идиот плачет по ночам в подушку, его паршивое настроение передается и мне.

– Эй, вообще-то ты рыдаешь чаще, чем я, – возразил ему брат.

Кажется, спорить друг с другом было их любимым занятием. И это было так мило.

– Ты забавная, как тебя зовут?

– Алина, – представилась.

– Я Макс, – произнес один, и я тут же почувствовала, как он беззаботно пожал мою руку.

– А я Кир, – представился второй и повторил действия брата.

– И что, ты вот тут сидишь, ничего не видишь, но все слышишь и чувствуешь? – с интересом спросил Максим. Так, словно мы давно старые друзья, и ему просто интересно, какого это – быть слепой.

– Что-то типа того, – скромно ответила ему.

– Я слышал, что если человек лишен одного из чувств, то остальные обостряются. Неужели это правда? – с небольшим сомнение спросил Кир.

– Не знаю как у остальных, но у меня точно.

– Класс, – как ребенок воскликнул Максим. – И что ты сейчас чувствуешь или слышишь? Можешь что-нибудь сказать о том, что происходит вокруг?

Я выдохнула, прикрыв по привычке глаза, хотя знала, что за очками они не увидят этого действия.

– Слева в песочнице две девочки лепят куличики, – начала я, прислушиваясь к происходящему и зная, что они перевели сейчас туда взгляд. – Одна из них работает усерднее, вторая же предпочитает все ломать. Справа парень ковыряется под капотом автомобиля, а вокруг него бегает блохастый пес. Прямо напротив нас за детской площадкой трое мужчин распивают спиртные напитки. Девушка за соседней скамейкой читает книгу, а за нашей спиной на балконе бабуля развешивает белье на втором этаже, – закончила я.

– Охренеть!

Они произнесли это одновременно с придыхание и восторгом, и я чувствовала на себе их пристальные взгляды, что заставляло меня покраснеть от смущения.

Да, я хотела произвести впечатление на них. И у меня явно это получилось.

– Это мощно! Нет, теперь я просто обязан дождаться твоего совершеннолетия и жениться на тебе, – произнес Максим, а я засмеялась в голос.

– Да хрен тебе, она выйдет за меня, – не отставал от него Кирилл.

– Ничего не знаю, я старший, так что последнее слово за мной.

– Ты же знаешь, что все самое лучшее достается младшим.

Мы снова втроем разразились хохотом.

– А ревешь-то чего? – неожиданно прервал наше веселье старший близнец.

Я тяжело вздохнула. Не знаю я, чего я тут сижу и реву. Явных причин нет, не считая вечной травли ребят.

– Жизнь в интернате не самая приятная, – я не хотела им плакаться, но и не стала придумывать других причин.

Я знала, что эти парни не смогут решить моих проблем, но была рада даже тому, что они просто остановились, чтобы меня развеселить.

– Слушай, – восторженно воскликнул Максим. Кажется, Макс был тот самым брат, который всегда влезал в какие-нибудь передряги. – Хочешь на мотоцикле с нами прокатиться?

Я широко раскрыла веки, не веря, что они действительно мне сейчас предложили покататься.

– Конечно, хочу. Да в интернате мне все обзавидуются, когда узнают, с кем я познакомилась. Все девчонки вздыхают по вам, а мальчишки влюблены в вашу сестру, – сразу затараторила я.

– О да, Рыжая у нас ничего такая. Жаль, что ее сейчас нет с нами. Она в гараже ковыряется. Купила себе обновки на мот, так что ей теперь не до нас, – пояснил отсутствие стритрейсерши Кирилл. И то, с какой теплотой он говорил о ней, означало только то, что у них отличная семья.

Они действительно были в нашем городе очень популярны. Их знала каждая собака, но главной звездой была их сестра – вечная победительница всех гонок на мотоциклах. Со всей страны приезжали парни, чтобы обогнать ее, но она не проиграла ни одну гонку. Прогуливаясь по городу, я много раз слышала, как три мотоцикла проносились мимо, а окружающие восторженно вздыхали им в след.

В интернате действительно ребята частенько говорили о них. Оттуда я и знала все это про них, а так же то, что близнецы ездят на черных спортивных мотоциклах, а их сестра – на красном. Я могла многое услышать, учуять, потрогать, но у меня не было способности узнать цвет. Это печалило.

– Ну, так что, прокатимся? – уточнил Кирилл, а я активно закивала головой, даже не задумываясь отказываться.

– Отлично! Алинка, поедешь тогда со мной, – радостно воскликнул Кир и подскочил со скамейки.

– С фига ли? Эта красотка поедет со мной, – заспорил с ним Макс.

Это было так мило с их стороны делать вид, что они борются за мое внимание.

– Ладно, хрен с тобой, – махнул рукой Кир, и я поняла это по пробежавшемуся ветерку возле моего лица. – Алинка, езжай тогда с ним, а я возьму твою шпагу, – парень осторожно потянул из моей ладони трость.

Шпага? Так мою трость еще никто не называл.

– Каталась когда-нибудь?

– Нет.

– Не боись. Главное, держись крепко, прокачу с ветерком, – довольно добавил Макс.

И нет, я не боялась. Не боялась садиться на мотоцикл. Не боялась того, что я совсем не знаю этих парней.

– Алин, ты только не говори никому, что мы пользуемся детским кремом. Это подрывает наш авторитет, – неожиданно попросил Кирилл, и мы все снова засмеялись.

Я провела с этими ребятами около двадцати минут, так как отсчитывала по привычке время в своей голове, но мне казалось, что я знала их целую вечность.

И в то мгновение, когда мы пересекали город, а потом катались еще несколько часов за его чертой, я чувствовала себя не просто свободной, но и зрячей.