Текст книги "Прощай, Калифорния !"

Автор книги: Алистер Маклин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц)

– В Калифорнии полно холмов и гор. – Голос Паркера звучал не слишком обнадеживающе. – Чуть ли не две трети штата. А значит, район поисков по площади почти равен Англии. И что искать?

Все замолчали. Наконец Райдер сказал:

– Может быть, дело не в том, что и где. Может, нам следует задать себе другой вопрос: зачем?

Раздался неоправданно длинный звонок в дверь. Джефф вышел и вернулся с начальником полиции, который пребывал в своем привычном отвратительном настроении. За ним с несчастным видом следовал молодой детектив по имени Крамер. Донахью грозно огляделся по сторонам с видом владельца дома, куда нежданно-негаданно нагрянула целая коммуна хиппи. Его взгляд остановился на Яблонском.

– Что вы тут делаете?

– Забавно, что вы об этом спрашиваете, – холодно ответил Яблонский и снял очки, чтобы Донахью увидел его глаза, тоже холодные. – Я мог бы задать вам тот же вопрос.

Донахью какое-то время сверлил его взглядом, а затем перенес свое внимание на Паркера:

– А вы какого черта здесь?

Паркер медленно глотнул джина, что вызвало вполне предсказуемое выражение на лице Донахью.

– Друг навещает старого друга. Может, уже в тысячный раз. Вспоминаем старые времена. – Он еще паз приложился к джину. – Впрочем, не вашего ума дело.

– Утром явитесь ко мне с рапортом. – Глотка Донахью вновь начинала давать сбой. – Я знаю, о чем вы говорите. О налете на станцию. Райдер не может заниматься этим расследованием, он больше не полицейский. А обсуждать дела полиции с гражданскими лицами вы не имеете права. Теперь убирайтесь. Я хочу поговорить с Райдером наедине.

Райдер с поразительной для человека его комплекции легкостью вскочил на ноги.

– Из-за вас обо мне станут говорить как о негостеприимном хозяине. Я не могу этого позволить.

– Вон!

Не так-то просто прорычать это слово, но Донахью сделал достойную похвалы попытку. Однако Паркер пропустил его рев мимо ушей. Донахью развернулся, подошел к телефону, поднял трубку – и вскрикнул от боли, когда левая рука Райдера коснулась его руки. Локтевой нерв – наиболее близко расположенный и чувствительный из всех периферических нервов, а пальцы у Райдера были очень сильными. Донахью уронил трубку на стол и начал массировать пострадавшее место. Райдер положил телефонную трубку на место.

– Черт знает что такое! – Донахью продолжал старательно растирать руку. – Ладно же! Крамер, арестуйте Райдера за нападение на представителя правосудия.

– Что? – Райдер огляделся по сторонам. – Кто-нибудь видел, как я напал на этого жирнюгу?

Естественно, никто ничего не видел.

– В Калифорнии действует правило: "мой дом – моя крепость". Никто не имеет права трогать здесь что-либо без моего разрешения.

– Ах вот как? – Забыв о пульсирующем нерве, Донахью порылся в кармане и вытащил оттуда листок бумаги, которым стал с ликованием размахивать перед носом Райдера. – Я могу трогать в этом доме все, что захочу. Знаете, что это такое?

– Конечно. Ордер на обыск, подписанный Левинтером.

– Вот именно, мистер.

Райдер взял ордер.

– Закон гласит, что сперва я должен прочитать его. Или вам это не известно? – Он смотрел на ордер буквально долю секунды, – Да, это судья Левинтер. Ваш коллега по покеру в городском совете, самый коррумпированный после вас чиновник в городе. Единственный судья, который мог выписать ордер по сфабрикованному обвинению. – Он посмотрел на четверых сидящих мужчин. – А теперь обратите внимание на реакцию этого стража общественной нравственности, в особенности на цвет его лица. Джефф, как ты думаешь, что за обвинение здесь сфабриковано?

– Погоди-ка. – Джефф задумался. – Наверное, обвинение в воровстве. Кража водительских прав? Недостача полицейского передатчика? Или что-нибудь более интересное, например укрывательство цейссовского бинокля с отметкой "Л. А. П. У."?

– А теперь следите за цветом его лица, – произнес Райдер. – Интересное клиническое наблюдение. Фиолетовый с оттенком пурпурного. Готов спорить, что хороший психолог на основании этого сделал бы определенные выводы. Возможно, комплекс вины?

– Я понял! – радостно воскликнул Джефф. – Он пришел сюда искать вещественные доказательства, изъятые с места преступления.

Райдер еще раз посмотрел на ордер.

– Не понимаю, как ты догадался.

Донахью вырвал ордер у него из рук.

– Вы правы. И когда я их найду...

– Найдете что? Это дело сфабриковано, вы не знаете, что искать. Вы даже в Сан-Руфино не были.

– Я знаю, что искать. – Он направился в соседнюю комнату, но резко остановился, заметив, что Райдер идет за ним. – Вы мне не нужны, Райдер.

– Знаю. Но я нужен своей жене.

– Что вы хотите этим сказать?

– Там у нее есть очень неплохие драгоценности.

Донахью в ярости поднял кулаки, посмотрел Райдеру в глаза, тут же переменил свое намерение и гордо прошествовал (если, конечно, гиппопотамы способны гордо шествовать) в спальню. Райдер следовал за ним по пятам.

Донахью начал с комода: вытащил первый ящик, быстро переворошил стопку блузок, свалил их в кучу и задвинул ящик. Затем перешел к другому, но вскрикнул от боли, когда Райдер вновь схватил его за локоть. Сидевший в гостиной Паркер закатил глаза, встал, взял свой стакан и стакан Яблонского и целеустремленно направился к бару.

Райдер процедил:

– Я не люблю неопрятных людей и уж совсем не могу терпеть, когда грязными пальцами копаются в белье моей жены. Я буду показывать ее вещи, а вы можете смотреть. Раз я понятия не имею, что вы такое ищете, значит, не могу ничего спрятать, правильно?

Райдер провел скрупулезный осмотр одежды своей жены, затем разрешил Донахью продолжить обыск.

Джефф принес на кухню стакан с выпивкой. Крамер, прислонившийся к раковине со сложенными на груди руками, выглядел мрачным и недовольным.

– Кажется, вам до чертиков надоел этот рьяный поборник морали. Хотите джину? Донахью нагрузился бурбоном под завязку, так что он ничего не учует.

Крамер с благодарностью взял стакан.

– И что же вы должны делать? – спросил Джефф.

– То, что видите, – обыскивать кухню.

– Что-нибудь нашли?

– Наверное, найду, если начну искать. Кастрюли и сковородки, тарелки и чашки, ножи и вилки – в общем, всякую всячину. – Он сделал глоток. – Даже и не знаю, какого черта я здесь должен найти. Мне ужасно неловко, Джефф. Но что я могу поделать?

– Только то, что делаете. То есть ничего. Бездеятельность вам подходит. Есть какие-нибудь соображения насчет того, что именно ищет наш жирный друг?

– Никаких. А у вас?

– Тоже.

– Возможно, ваш отец знает?

– Возможно. Но если и знает, все равно мне не скажет, даже если ему не будут мешать.

– Видимо, это что-то важное. Нечто такое, из-за чего Донахью близок к отчаянию.

– Интересно почему?

– Причина в сержанте Райдере, конечно. Разве вы не слышали о его репутации страшного чудища?

– А-а.

– Вот именно. Только тот, кто вконец отчаялся, может провоцировать вашего старика.

– Или тот, кто играет по большим ставкам. Так-так. Вы меня заинтриговали.

– Я и сам себя заинтриговал.

– Ну что, будете искать обвинительные улики?

– Обвинительные против кого, хотел бы я знать?

– Я тоже.

Послышались звуки приближающихся шагов. Джефф быстро выхватил у Крамера стакан, а тот успел открыть ящик кухонного стола, прежде чем на кухню вошел Донахью. Райдер не отставал от него ни на шаг. Донахью остановил свой взгляд на Джеффе.

– А ты что тут делаешь?

Джефф опустил стакан.

– Слежу, чтобы ножи не пропали.

Донахью ткнул в него пальцем и рявкнул:

– Вон отсюда!

Джефф посмотрел на отца.

– Стой на месте, – сказал Райдер. – Уйти придется этому жирнюге.

Донахью тяжело задышал.

– Клянусь богом, Райдер, если вы еще раз дотронетесь до меня, я...

– Ну и что вы сделаете? Заработаете сердечный приступ, когда будете собирать свои зубы?

Донахью набросился на Крамера:

– Что нашел? Ничего?

– А здесь ничего и нет.

– Ты тщательно искал?

– Не обращайте на него внимания, – вмешался Райдер. – Если бы в этом доме был слон, Донахью не заметил бы его. Он ни разу не постучал по стенке, не поднял ковер, не пытался найти тайника под полом, даже не заглянул под матрас. Да, разучились преподавать в полицейских школах в наши дни. Совершенно проигнорировав апоплексические всхлипы Донахью, он вернулся в гостиную и сказал, ни к кому не обращаясь: – Тот, кто назначил этого придурка начальником полиции, либо сошел с ума, либо стал жертвой шантажа. Донахью, теперь я вас открыто презираю. Лучше поспешите отчитаться перед своим боссом. Скажите ему, что совершили классический промах. Точнее, два промаха: один психологический, а другой тактический. Готов поспорить, на этот раз вы действовали по собственной инициативе. Ни один человек с коэффициентом умственного развития выше пятидесяти не станет так явно раскрывать свои карты.

– Босс? Какой еще босс? Что вы имеете в виду, черт побери?

– Артист из вас такой же хороший, как и начальник полиции. Вам прекрасно известно, что я прав. Угрозы – это все, что у вас осталось, но на самом деле вы напуганы. Я сказал "босс", и именно это я и имел в виду. Каждая кукла нуждается в кукловоде. В следующий раз, когда надумаете предпринять самостоятельные шаги, посоветуйтесь сперва с кем-нибудь умным. А то могут подумать, что ваш босс просто идиот.

Донахью уставился на него взглядом василиска, но понял, что это пустой номер, развернулся и вышел из комнаты. Райдер следовал за ним до входной двери.

– Это не ваш день, Донахью. А значит, и не день Раминова, верно? Но для него, надеюсь, он закончился получше. То есть я надеюсь, что ему удалось выпрыгнуть из вашего фургона, прежде чем сбросить его в Тихий океан. – Он хлопнул Крамера по плечу. – Не надо смотреть с таким удивлением, молодой человек. Шеф конечно же расскажет вам все по дороге в участок.

Райдер вернулся в гостиную.

– И что все это значит? – спросил Паркер.

– Не знаю. Я указал ему на ошибки и уверен, что прав. Он никогда не сможет стать ведущей скрипкой. Я тоже иногда совершаю промахи, но совершенно иного рода. Ошибаюсь, когда дело касается тонких материй. Интересно, в чем здесь дело?

– Ты сам ответил на свой вопрос: он исполняет чьи-то приказы.

– Этот плут всю жизнь исполняет чьи-нибудь приказы. Не стоит так удивляться, доктор Яблонский. Он действительно проходимец и всегда таким был, сколько я его знаю, а знаю я его очень давно. Конечно, полиция Калифорнии ничем не лучше полиции других штатов, когда дело касается власти, политики и продвижения по службе. Но она, как ни странно, в основном не подвержена коррупции. Донахью – исключение, подтверждающее общее правило.

– Доказательства у вас есть? – спросил Яблонский.

– Да вы только посмотрите на него – он сам живое доказательство. Но вы имеете в виду документальные доказательства. Они у меня есть. Должен предупредить, чтобы вы на меня не ссылались, поскольку ничего этого я вам не говорил.

Яблонский улыбнулся.

– Больше вы меня с толку не собьете. Я уже привык к вашей манере изъясняться.

– В общем, не повторяйте моих слов. А, вот еще что. – Райдер взял свою фотографию с записями на обороте. – Думаю, об этом тоже не следует распространяться.

– Но Теду я могу рассказать? – спросила Марджори.

– Лучше не надо.

– Что ж, тогда мне придется настучать Сьюзен, что у вас есть от нее секреты.

– Ладно. Но тайна, которую знают несколько человек, уже не тайна. Райдер заметил вопросительные взгляды, которые девушка бросила на Яблонского и Паркера. – Моя дорогая девочка, первое, чему учатся физики-атомщики и полицейские-оперативники, – это держать язык за зубами.

– Я не болтушка. И Тед тоже будет молчать. Мы просто хотим помочь.

– Мне не нужна ваша помощь.

Она сделала недовольную гримасу. Райдер взял ее за руку.

– Прости меня. Не стоило так говорить. Если ты мне понадобишься, я позвоню. Просто не хочу вмешивать тебя в неприятную историю.

– Спасибо, – улыбнулась девушка.

Они оба прекрасно понимали, что он больше не обратится к ней за помощью.

– У начальника полиции Донахью довольно любопытный дом – в мавританском стиле, с плавательным бассейном, многочисленными барами, дорогой, но ужасно безвкусной мебелью. И при этом дом не заложен. За ним присматривает мексиканская парочка. Есть "линкольн" последней модели, полностью оплаченный при доставке. На банковском счете – двадцать тысяч долларов. Можно сказать, эта свинья живет в роскоши, и к тому же у Донахью нет жены, которая тратила бы все эти деньги, – как вы понимаете, он холостяк. Вполне допустимый образ жизни при его заработке. Что менее допустимо, в семи различных банках под семью разными именами у него лежат свыше полумиллиона долларов. Ему будет затруднительно объяснить, откуда они взялись.

– То, что происходит и произносится в этом доме, меня уже совсем не удивляет. – Тем не менее Яблонский не смог скрыть своего удивления. – А доказательства?

– Разумеется, у него есть доказательства, – сказал Джефф. Убедившись, что Райдер не собирается ничего отрицать, он продолжил: – Я ничего не знал до сегодняшнего вечера. У отца есть досье на Донахью, с письменными показаниями и свидетельствами.

– Это правда? – спросил Яблонский.

– Можете не верить, – ответил Райдер.

– Простите меня, но почему тогда вы не разобьете его в пух и прах? На вас ведь это никак не отразится.

– На мне – нет, зато на других – в полной мере. Почти половина неправедно нажитого имущества нашего приятеля получена в результате шантажа. Трое известных граждан этого города, почти такие же чистые и невинные, как и большинство из нас, будут скомпрометированы. Им это сильно повредит. Я воспользуюсь своими материалами только в том случае, если меня заставят действовать.

– Что же может вас заставить?

– Это государственный секрет, доктор, – с улыбкой сказал Паркер и поднялся с места.

– Ах государственный секрет! – Яблонский тоже встал и, кивнув в сторону принесенной им папки, добавил: – Надеюсь, это вам понадобится.

– Спасибо. Спасибо вам обоим.

* * *

Яблонский и Паркер прошли к своим машинам. Яблонский сказал:

– Вы знаете его лучше, чем я, сержант. Райдер действительно заботится о своей семье? Он не показался мне слишком взволнованным.

– Конечно, заботится. Просто он не любит проявлять эмоции. По-моему, он успокоится только тогда, когда убьет человека, похитившего Сьюзен.

Яблонский расстроился:

– Неужели он так поступит?

– Наверняка. Для него это не впервой. Разумеется, убьет не хладнокровно, а лишь по очень веской причине. Если не будет такой причины, он просто оставит немного работы для пластического хирурга. Такова альтернатива для всех, кто попытается помешать ему подобраться к этому самому Моро. Да-а, похитители совершили крупную ошибку – взяли не того человека.

– Как вы думаете, что теперь собирается делать Райдер?

– Не знаю. А вот я, наверное, сделаю нечто такое, чего и подумать никогда не мог. Я поеду прямо домой и буду молиться за здоровье нашего шефа полиции.

* * *

Джефф показал на личное дело, принесенное Яблонским:

– Есть для меня какое-нибудь задание? Вернувшись домой, я мог бы сразу заняться этим.

– Чтобы дать задание, мне надо сперва подумать в тишине.

– Знаешь, Мардж, а ведь ему кажется, что это тонкий намек. Пошли, я отвезу тебя домой. Увидимся позже, папа.

– Через полчаса.

– Вот это да! – Джефф явно был доволен. – Выходит, ты не собираешься всю ночь сидеть и ничего не делать?

– Нет, не собираюсь.

Правда, какое-то время после их отъезда Райдер действительно сидел и ничего не делал. Через несколько минут он вставил фотографию обратно в рамку, поднялся и поставил ее на пианино между двумя другими. Слева была фотография его жены, а справа – дочери Пегги, студентки второго курса искусствоведческого факультета университета Сан-Диего. Это была веселая девушка с озорными глазами, цвет которых, как и цвет волос, она унаследовала от отца, а вот фигура и черты лица, к счастью, достались ей от матери. Было общеизвестно, что она единственная в состоянии обвести ужасного сержанта Райдера вокруг своего маленького пальчика. Такое положение дел вполне устраивало сержанта и, похоже, совсем его не беспокоило. Он еще несколько секунд смотрел на три фотографии, потом покачал головой, вздохнул, взял свою и сунул ее в ящик.

Набрав номер телефона в Сан-Диего, Райдер с полминуты слушал гудки, затем положил трубку. Следующий звонок он собирался сделать майору Данну из ФБР, но, набрав первую цифру, внезапно передумал. Видимо, ему в голову пришла мысль, заставившая изменить намерение. Вместо этого сержант налил себе непривычного для него виски, взял личное дело Карлтона, уселся и начал его просматривать, делая краткие заметки внизу каждой страницы. Он просматривал дело уже во второй раз, когда вернулся Джефф. Райдер встал.

– Давай-ка немного прокатимся на твоей машине.

– Хорошо. Куда поедем?

– Никуда.

– Никуда? Ну что ж, отлично. – Джефф задумался. – Донахью может быть более настойчивым, чем кажется?

– Вот именно.

Они отъехали от дома на "форде" Джеффа. Проехав с полмили, Джефф заметил:

– Не знаю, как ты догадался. За нами следили. И теперь нас преследуют.

– Убедись.

Джефф попытался оторваться. Спустя еще полмили он сказал:

– Сомнений нет.

– Ты знаешь, что надо делать.

Джефф кивнул. На первом же перекрестке они свернули налево, затем направо, в плохо освещенный переулок, проехали мимо въезда на какую-то строительную площадку и остановились у второго въезда, погасив свет. Оба вышли из машины и неторопливо прошли на площадку.

Автомобиль, следовавший за ними, остановился примерно в пятидесяти метрах позади. Из него показался худой мужчина среднего роста, с лицом, прятавшимся под полями мягкой шляпы с продольной вмятиной – такие вышли из моды еще в тридцатые годы, – и быстро пошел по направлению к "форду". Проходя мимо первого въезда, он вдруг почувствовал что-то неладное, повернулся и сунул руку за пазуху, но тут же забыл о своих намерениях, когда тяжелый носок ботинка ударил его ниже колена. Как известно, очень трудно достать пистолет, когда скачешь на одной ноге, а вторую обнимаешь обеими руками.

– Прекрати шуметь, – приказал Райдер.

Он выхватил у незнакомца из-за пазухи пистолет и со всего размаха ударил его рукояткой по лицу. На этот раз человек закричал. Джефф посветил ему в лицо фонариком и сказал не совсем твердым голосом:

– У него сломан нос. И выбиты верхние зубы. Они вообще исчезли.

– Так же, как и моя жена.

Звук этого голоса заставил Джеффа вздрогнуть, и он внимательно взглянул на отца, как будто увидел его впервые.

– Ты слишком понадеялся на свою удачу, Раминов, – продолжил Райдер. Если я еще хоть раз застукаю тебя вблизи от моего дома, проведешь месяц в Бельведере, – Это была городская больница. – А после этого я позабочусь о твоем боссе. Можешь так и передать ему. Кто твой босс, Раминов? – Сержант поднял пистолет. – У тебя всего две секунды.

– Донахью, – раздался булькающий звук, единственный, на который был сейчас способен Раминов: кровь текла у него изо рта и из носа.

Райдер бесстрастно выждал несколько секунд, затем развернулся и направился к машине. Усевшись в "форд", он сказал сыну:

– Остановись у первой же телефонной будки. Джефф вопросительно посмотрел на него, но Райдер даже не повернул головы.

В будке сержант провел три минуты, сделав два звонка. Затем вернулся в машину, закурил "Голуаз" и велел:

– А теперь домой.

– Около нас тоже есть телефонная будка. Думаешь, прослушивается?

– Да забудь ты про Донахью! Ты должен знать две вещи. Я только что позвонил Джону Аарону, издателю газеты "Экземинер". Пока о похитителях нигде ни слова. Он сразу же даст мне знать, если появится какая-нибудь информация. Еще я позвонил майору Данну из ФБР. Собираюсь с ним вскоре встретиться. А ты подбрось меня к дому, возьми у меня пистолет, найди что-нибудь такое, что может послужить в качестве маски, и отправляйся к Донахью домой, чтобы выяснить, там он или нет. Незаметно, конечно.

– У него сегодня будут гости?

– Двое. Ты и я. Если он там, позвони мне по этому номеру. – Райдер включил свет в автомобиле, быстро написал номер телефона в блокноте и вырвал листок. – Редокс на Бэй-стрит. Знаешь это местечко?

– Разве что понаслышке, – озадаченно отозвался Джефф. – Одноместные номера, где полно голубых и торговцев наркотиками, не говоря о самих наркоманах. Трудно представить тебя в подобном месте.

– Вот почему я туда и еду. Должен сказать, Данну идея тоже не очень понравилась.

– Собираешься задать Донахью такую же трепку, как Раминову? – помедлив, спросил Джефф.

– Заманчивая мысль, но, к сожалению, нет. Ему нечего сказать нам. Тот ловкач, который провернул налет на станцию, достаточно умен, чтобы не устанавливать прямой связи с таким придурком, как Донахью. Он будет действовать через посредника, возможно даже через двух. Я поступил бы именно так.

– Что же ты тогда собираешься искать?

– Я пойму это во время самих поисков.

* * *

Райдер переоделся: он был в свежевыглаженном деловом костюме, в котором его видели разве что близкие. Данн тоже постарался изменить свою внешность: надел берет, темные очки и наклеил тонкие усики. Все это совершенно ему не шло и делало его смешным, но серые глаза оставались такими же умными и внимательными, как всегда. Он с неодобрением наблюдал за странно одетыми посетителями, главным образом подростками и теми, кому едва минуло двадцать, и, наморщив нос от отвращения, принюхивался к запахам.

– Пахнет, как в самом настоящем борделе.

– Вы часто посещаете подобные места?

– Только когда этого требует служба. – Данн улыбнулся. – Зато здесь нас никто не станет искать. Лично я не стал бы.

Он неожиданно замолчал – перед ним вдруг возникло существо в розовых брюках, которое поставило на столик в их кабинке два стакана и исчезло. Райдер вылил содержимое обоих стаканов в ближайшую кадку с растением.

– Это ему не повредит. Всего лишь чайная ложка виски, щедро разбавленная водой. – Он вытащил из внутреннего кармана фляжку и налил две изрядные порции. – Солодовое. Всегда под рукой. Ваше здоровье.

– Прекрасно. И что дальше?

– На повестке дня четыре пункта. Во-первых, начальник нашей полиции. Только для вашего сведения: мы с Донахью не сходимся во мнениях.

– Я очень удивлен.

– Вы и вполовину не так удивлены, как удивлен сейчас Донахью. Я его немного побеспокоил. Из-за меня сегодня вечером он потерял свой фургон, который свалился с утеса в Тихий океан. Я конфисковал кое-что из его личных вещей и допросил "хвост", который он установил за мной.

– И "хвост" теперь в больнице?

– Медицинская помощь ему точно понадобится. Но в данный момент, я думаю, он докладывает Донахью о провале своей миссии.

– Как вы приперли его к стенке насчет Донахью?

– Он сам сказал.

– Естественно. Что ж, не могу сказать, что это меня опечалило. Но я вас уже предупреждал: Донахью – опасный человек. Как, впрочем, и его друзья. А вам должно быть известно, как ведут себя крысы, когда их загоняют в угол. По-вашему, существует какая-то связь между ним и Сан-Руфино?

– Все указывает на это. Я собираюсь обыскать его дом сегодня ночью. Посмотрим, что мне удастся обнаружить.

– Он наверняка дома.

– Какая разница? Затем я думаю перекинуться парой слов с судьей Левинтером.

– Вот как? Это птица совсем иного полета, чем Донахью. О нем уже говорят как о следующем главе Верховного суда штата.

– Да они с Донахью одним дегтем мазаны! Что вы о нем знаете?

– У нас на него заведено дело, – признался Данн, уставившись в стакан.

– Значит, еще та сволочь?

– Оставляю это без комментария.

– Ну хорошо. Кое-какая информация для вашего досье: сегодня вечером Донахью заявился ко мне с ордером на обыск по столь явно сфабрикованному обвинению, что только судья-мошенник мог его подписать.

– Если я угадаю кто, мне полагается приз?

– Нет. Во-вторых, я рассчитываю на вашу помощь по этому и еще нескольким вопросам. – Райдер достал из большого конверта досье на Карлтона с пометками, которые сделал во время чтения. – Заместитель начальника охраны, один из семи похищенных сегодня. Вот его curriculum vitae*, или как там вы это называете. Казалось бы, все тип-топ.

______________

* Краткая биография (лат.).

– У негодяев все всегда в порядке.

– Вот именно. Армия, разведка, дважды работал в системе охраны до прихода в Сан-Руфино. Поскольку он все время трудился на армию или на Комиссию по атомной энергии, его прошлое не должно бы вызывать подозрений. Тем не менее я хотел бы получить ответ на несколько вопросов – они выписаны на полях. Особенно меня интересуют его прошлые контакты, даже незначительные. Это самая важная вещь.

– У вас есть причины подозревать этого Карлтона?

– У меня нет причин не подозревать его, а это для меня одно и то же.

– Понятно. Такая привычка. Ну а в-третьих?

Райдер протянул другую бумагу – расшифровку стенографической записи Сьюзен, которую сделала Марджори, и объяснил, как он нашел эту запись. Данн перечел ее несколько раз.

– Похоже, вы заинтересовались, – сказал Райдер.

– Странно. Особенно это место: "Никто и ног не промочит". С начала двадцатого века примерно раз в год некоторые люди в нашем штате с уверенностью ожидают второго потопа. Чудаки, конечно.

– А не могут ли вот такие чудаки и организованные преступники наподобие Моро иметь что-то общее?

– Да они абсолютно несовместимы.

– У ФБР есть их имена?

– Конечно. Целые тысячи.

– Тогда забудем об этом. Если вы захотите засадить всех нонконформистов из этого штата, тогда половина его населения окажется за решеткой.

– И может быть, не та, что надо, – задумчиво произнес Данн. – Вы упомянули слово "организованные". У нас действительно есть группы организованных и преуспевающих чудаков.

– Возмутителей спокойствия?

– Нет, просто странных типов, которые умудрились объединиться вполне приемлемым и понятным образом. То есть приемлемым и понятным для них самих.

– И много таких "организованных" групп?

– Я уже давно не видел этого списка. Примерно сотни две.

– Жалкая горстка. Небось, ни перед чем не останавливаются?

– И используют все возможности. Я достану список. Но это не то, что вас интересует. Теперь о Моро. Имя, безусловно, вымышленное. Могут быть обезображены или повреждены руки и правый глаз. Все понятно. А что там у вас идет в-четвертых?

– Это скорее личное, майор. – Райдер положил на стол фотографию и листок бумаги. – Я хочу, чтобы этому человеку обеспечили безопасность.

Данн внимательно посмотрел на фотографию.

– Прелестная девушка. Явно не ваша родственница, так в чем же дело?

– Это Пегги. Моя дочь.

– А! – Данна было не так-то легко сбить с толку. – Видимо, миссис Райдер – настоящая красавица.

– Вы очень любезны, – улыбнулся Райдер. – Моя дочь – студентка второго курса университета в Сан-Диего. Вот адрес квартиры, которую она снимает вместе с тремя другими девушками. Я пытался дозвониться до нее – это номер ее телефона, – но никто не отвечает. Уверен, ваш человек быстро выяснит, где она находится. Мне бы хотелось, чтобы о происшедшем она узнала от меня, а не по радио или телевидению в какой-нибудь переполненной дискотеке.

– Нет проблем. Но это не все, как я понимаю. Вы ведь просили обеспечить безопасность?

– Они уже взяли мою жену. Если Донахью в этом замешан – я узнаю обо всем через час, – тогда Моро и его друзья могут иметь на меня зуб.

– Просьба необычна.

– Необычны и обстоятельства.

Данн явно колебался.

– У вас есть дети, майор?

– Черт побери, конечно есть. Сколько лет вашей Пегги?

– Восемнадцать.

– Столько же, сколько моей Джейн. Это шантаж, сержант, чистой воды шантаж. Ну хорошо, хорошо. Но, как вам известно, я должен работать в тесном взаимодействии с Донахью. Вы ставите меня в сложное положение.

– А в каком положении я, как вы думаете?

Тут Райдер поднял глаза на обладателя розовых брюк, который приблизился к их столу и обратился к Райдеру:

– Вы мистер Грин?

– Да. А как вы узнали?

– Звонивший попросил позвать крупного мужчину в темном костюме. Вы здесь единственный крупный мужчина в темном костюме. Я провожу вас к телефону.

Райдер последовал за розовыми брюками и взял телефонную трубку:

– Мальчик мой, я не крупный, а хорошо сложенный. Что нового?

– Раминов был здесь и уже удалился. Его повез слуга. У Раминова все еще идет кровь. Наверное, поехали к какому-нибудь костоправу.

– А Донахью дома?

– Не могу представить, чтобы Раминов целых пять минут разговаривал со слугой.

– Встречаемся на углу Четвертой и Хоторна. Минут через десять пятнадцать.

Райдер вернулся за столик, но не успел он сесть, как розовые брюки вновь возникли перед ним.

– Вас опять к телефону, мистер Грин.

Райдер вернулся через минуту, сел и снова достал свою фляжку.

– Было два звонка. "Хвост" отчитался перед Донахью. Отправляюсь туда через минуту. – Под озадаченным взглядом Данна Райдер осушил полный стакан. – Второй звонок был от Джона Аарона. Знаете его?

– Из "Экземинера"? Знаю.

– Ассошиэйтед пресс и Рейтер обрывают телефонные провода. Им позвонил некий, господин. Ни за что не догадаетесь, каким именем он назвался.

– Моро?

– Вот именно. Заявил, что он устроил налет на Сан-Руфино, о чем они, разумеется, ничего не знали. Сообщил точные цифры похищенного урана-235 и плутония и предложил всем заинтересованным лицам проверить эти данные на указанной станции. Кроме того, назвал имена и адреса всех заложников и предложил всем заинтересованным лицам связаться с родственниками похищенных и проверить эти данные.

Данн сохранял спокойствие.

– Примерно этого вы и ожидали. Ваш телефон сейчас, наверное, надрывается от звонков. Были какие-нибудь угрозы?

– Нет. Думаю, он решил дать нам время, чтобы мы сами представили, какие могут быть осложнения.

– Аарон не сказал, когда будет обнародована эта новость?

– Не раньше чем через час. Теле– и радиостанции в панике. Никто не знает, розыгрыш это или нет, и никому не хочется становиться самыми крупными идиотами на Западе. И даже если эта информация правдива, никто не уверен, что не нарушит инструкции о национальной безопасности. Лично я никогда не слышал ни о каких подобных инструкциях. Видимо, все надеются получить подтверждение и разъяснение со стороны Комиссии по атомной энергии. Если они его получат, то в одиннадцать часов вечера сообщение пройдет по всем каналам штата.

– Ясно. Значит, у меня еще есть время приставить своего человека к вашей Пегги.

– Очень благодарен вам за это. При данных обстоятельствах большинство людей просто забыли бы о какой-то девочке.

– Я же говорил, у меня такая же. Вы на машине?

Райдер кивнул.

– Если вы подбросите меня к дому, я сразу же свяжусь с Сан-Диего и в течение десяти минут приставлю двоих парней к вашей дочери. И никаких волнений. – Данн принял задумчивый вид. – Чего не скажешь о гражданах нашего штата. Завтра им придется поволноваться. Умный парень этот Моро. Я его недооценил. Как ловко он вывернул старый афоризм "Лучше известное зло, чем неизвестное"! Теперь получается так: "Хуже неизвестное зло, чем известное". Да, он всех нас заставит испытать потрясение.