Текст книги "Дорога пыльной смерти"

Автор книги: Алистер Маклин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

Глава 10

На объездной дороге южнее Виньоля черный «ситроен» притормозил, пропуская вперед красный «феррари» Харлоу. Когда «феррари» промчался мимо, Джекобсон, сидящий в «ситроене», задумчиво потер подбородок, повернул свою машину обратно к Виньолю и остановился у ближайшей придорожной телефонной будки.

В кантине Виньоля Мак-Элпайн и Даннет вдвоем заканчивали ужин в почти пустой обеденной комнате. Оба только что взглядом проводили до дверей уходящую Мэри.

– Что-то моя дочь загрустила на ночь глядя, – вздохнул Мак-Элпайн.

– Ваша дочь влюблена.

– Я тоже так думаю. А куда делся дьяволенок Рори?

– Не входя в подробности, скажу, что Харлоу опять поймал его за подслушиванием.

– Только не это! Неужели опять?

– Да. Произошла неприятная сцена. Я при этом присутствовал. Думаю, Рори теперь просто боится встречаться с Джонни. На самом деле Джонни в постели: прошлую ночь он совсем не спал.

– В постели? Заманчиво. Я тоже чувствую себя страшно усталым. Вы меня извините, Алексис, я пойду, пожалуй.

Он почти уже поднялся на ноги, но сразу опустился на место, потому что в комнату входил Джекобсон. Механик направился прямо к их столу. Выглядел он очень утомленным.

– Как дела? – спросил его Мак-Элпайн.

– Ноль. Я обшарил все на пять миль вокруг. Никого. Но я только что получил сообщение из полиции: двух человек видели в Боссе, похожи по всем приметам на наших скверных близнецов. Сейчас поем и отправляюсь туда. Но сначала поищу машину. У моей барахлит тормозная система.

– Возьмите мой «остин», – Мак-Элпайн протянул Джекобсону ключи.

– Прекрасно, благодарю, мистер Мак-Элпайн. А документы на машину?

– Они всегда в бардачке. Очень любезно с вашей стороны, что вы так заботитесь.

– Это ведь и мои парни, мистер Мак-Элпайн.

Даннет безразлично смотрел куда-то вдаль.

Спидометр «феррари» показывал сто восемьдесят километров в час. Но Харлоу словно забыл, что предельная допустимая скорость на дорогах Франции на семьдесят километров ниже, однако время от времени он все-таки чисто инстинктивно поглядывал в зеркало заднего обзора, хотя знал, что ни одна полицейская машина не в состоянии его догнать. Ему бросилась в глаза связка веревки, крюк и аптечка первой помощи на заднем сиденье, на полу под ним небрежно валялся кусок старого брезента.

Всего каких-то сорок минут назад «феррари» отъехал от Виньоля, а уже приближался Марсель. Спустя километр «феррари» притормозил у светофора, блеснувшего красным светом. Лицо Харлоу, покрытое синяками и залепленное пластырем до неузнаваемости, было спокойно, глаза глядели вперед уверенно и ясно, тело расслабилось. И вот это-то спокойствие оказалось разрушенным в одно мгновение.

– Мистер Харлоу, – вдруг раздался голос с заднего сиденья.

Харлоу резко повернулся и увидел Рори, голова его высовывалась из-под брезента, как из кокона. Когда Харлоу заговорил, слова его звучали медленно и недружелюбно.

– Чего тебе здесь нужно?

– Я подумал, вдруг вам понадобится помощь, не так ли. – Рори пытался говорить с вызовом.

Харлоу с трудом сдержался, чтобы не ответить грубостью.

– Я не нуждаюсь в помощи. – Из кармана он вынул несколько бумажек из денег, которые дал ему Даннет, и протянул Рори. – Триста франков. Отправляйся в ближайшую гостиницу и позвони в Виньоль, чтобы за тобой прислали машину.

– Нет, благодарю вас, мистер Харлоу. Я поступил очень скверно по отношению к вам, я понимаю. Теперь у меня есть план, предложение. Я прошу прощения у вас, однако все извинения в мире не смогут меня Оправдать. Лучший путь извиниться – это оказать помощь. Пожалуйста, мистер Харлоу.

– Послушай, паренек, сегодня ночью я встречаюсь с людьми, которые убьют тебя не задумываясь. Но я отвечаю за тебя перед твоим отцом.

Светофор переменил цвет, и «феррари» тронулся дальше. Лицо Харлоу несколько смягчилось.

– С моим отцом что-то не так, я вижу, – сказал Рори.

– Его шантажируют.

– Отца? Шантажируют? – Рори был совершенно растерян.

– Он не сделал ничего плохого. В свое время я расскажу тебе все.

– И вы хотите заставить этих людей прекратить шантаж?

– Рассчитываю на это.

– А Джекобсон – тот человек, который покалечил Мэри? Я был слеп, если мог поверить; что виноваты в этом вы. Вы с ним тоже посчитаетесь, не так ли?

– Да.

– Вы не сказали теперь «рассчитываю». Вы сказали «да».

– Так и есть.

Рори все понял. Последний вопрос он задал с показным безразличием:

– Вы женитесь на Мэри, мистер Харлоу?

– Тюремной стеной покажется все, что замыкается во мне.

– Ладно, я ведь тоже ее люблю. По-другому, но очень сильно. Если вы преследуете негодяя, который искалечил Мэри, то я тоже хочу мстить!

– Перестань болтать! – перебил его Харлоу. Теперь он вел машину молча. Наконец вздохнул примирительно и сказал: – О'кей. Но если ты обещаешь не попадаться им на глаза и быть осторожным.

– Я не буду попадаться им на глаза и буду осторожным.

Харлоу прикусил губу и тотчас передернулся от боли, задев рану. Он посмотрел в зеркало. Сидящий на заднем сиденье Рори улыбался с довольным видом победителя. Харлоу покачал головой, выражая тем самым и недоверие и безнадежность.

Десять минут спустя он остановил машину на дорожке аллеи в трехстах ярдах от улицы Жорж Санд, уложил все снаряжение в парусиновую сумку, перекинул ее через плечо и зашагал в сопровождении Рори. Физиономия Рори, секунду назад столь благодушная, выражала теперь значительность и мрачную сосредоточенность.

Ночным планам Харлоу явно не благоприятствовало появление на кристально чистом, безоблачном небе Ривьеры полной луны. Видимость была так превосходна, как бывает в зимнее послеполуденное время. Только лунные ночные тени были намного темней.

В одной из таких лунных теней и затаились Харлоу и Рори, прижавшись к стене высотой в десять футов, окружавшей виллу «Эрмитаж». Харлоу проверил содержимое сумки.

– Итак, все здесь. Веревка, крюк, брезент, бечевка, двойные с изоляцией кусачки, долото, аптечка.

– Зачем вам все это, мистер Харлоу?

– Первые три вещи понадобятся для того, чтобы преодолеть стену. Бечевкой можно связать что-то для прочности. Изолированными кусачками можно перерезать электрическую сигнализацию, хотя я еще не уверен в ее существовании. Долото необходимо, чтобы что-то вскрыть. А вот аптечка первой помощи, и сам не знаю, понадобится ли. Да прекрати же ты клацать зубами! Наши приятели услышат такой стук за сорок футов.

– Никак не могу справиться с этим, мистер Харлоу.

– Запомни же: ты будешь стоять все время здесь. Последние, кого я бы желал увидеть тут, – это полицейские, но если я не вернусь через тридцать минут, то ты идешь в телефонную будку на углу и вызываешь их срочно.

Харлоу привязал крюк к концу веревки. На этот раз лунный свет был его помощником. С первого броска крюк зацепился за ветвь дерева, росшего за стеной. Джонни осторожно подергал веревку, и крюк металлической лапой прочно впился в ветвь, затем он перебросил брезент через плечо, поднялся на пять футов, набросил ткань на битое стекло, которым был утыкан верх стены, лег на нее и внимательно осмотрел дерево, в которое вцепился крюк: от ветви до земли было около четырех футов.

– Сумку, – шепотом сказал Харлоу Рори.

Сумка поднялась вверх. Харлоу подхватил ее и бросил на землю, затем уцепился за ветвь руками и в пять секунд оказался на земле.

Ему пришлось продираться через мелкую колючую поросль. Из окон первого этажа сквозь шторы пробивался свет. Однако массивная дубовая дверь была, скорее всего, надежно заперта. Пытаться же войти через парадную дверь было равносильно самоубийству. Он пробрался к боковой стене дома, держась насколько возможно в тени. Окна первого этажа в его положении ничем не могли ему помочь – все они были надежно забраны решетками. Задняя дверь, вероятно, тоже закрыта, а единственная отмычка, которая могла бы отомкнуть эту дверь, находилась внутри дома.

Харлоу обошел и другую сторону дома. Беспокойный взгляд его ни на чем не задержался в нижних окнах. Он поглядел выше, и в глаза ему бросилось окно, которое при достаточной ловкости можно было легко открыть. Оно уже и без того было приоткрыто – немного, всего дюйма на три. Харлоу огляделся. В двадцати ярдах располагались садовый сарайчик и оранжерея. Он решительно направился к ним.

Рори между тем ходил туда и сюда вдоль стены, с сомнением поглядывая на свисавшую веревку. Наконец он решился и полез вверх.

В то время как он спрыгивал на землю по другую сторону стены, Харлоу поднимался по лестнице к окну. Включив фонарик, он внимательно обследовал его, разглядел внутри провода сигнализации, порылся в сумке, вынул кусачки и осторожно перекусил провода. Потом поднял фрамугу и, открыв окно, влез внутрь.

Через две минуты Харлоу смог убедиться, что там никого нет. Парусиновую сумку и фонарик он держал в левой руке, а пистолет с глушителем в правой. Осторожными шагами он направился в зал. Сквозь щель в двери сюда проникала узкая полоска света, слышались и голоса – один, женский, казался очень знакомым. Эту комнату Джонни решил оставить на потом. А пока он обошел все помещения первого этажа и убедился, что в них никого нет. В кухне фонарик высветил ступеньки лестницы, ведущей в подвал. Харлоу осторожно спустился туда, освещая фонариком путь: бетонные стены, бетонные ступени, затем четыре двери в глухом помещении. Три выглядели вполне обыкновенными, на четвертой имелись две массивные задвижки и торчал тяжелый ключ из замочной скважины, как в какой-нибудь средневековой темнице. Харлоу отодвинул задвижки, повернул ключ, вошел внутрь и, нащупав выключатель, зажег свет.

Это была вовсе не темница, а очень современная, хорошо оборудованная лаборатория непонятного назначения. Харлоу подошел к ряду алюминиевых контейнеров, приподнял крышку одного из них. Затем слева от себя увидел висящий на стене телефон, определил по диску, что это городской, постоял в нерешительности, пожал плечами и вышел, оставив открытой дверь и невыключенным свет.

Рори именно в тот момент, когда Харлоу поднимался по ступенькам из подвала, укрывался в глубокой тени живой изгороди. Из его укрытия хорошо просматривались фасад и боковая стена дома.

Вдруг коренастый, крепко сбитый, с чем-то бычьим в облике человек, одетый в черные брюки и черный свитер с высоким воротником, отделился от боковой стены дома. Человек, видимо, исполнял обязанности патрульного и потому заметил следы, оставленные Харлоу. Он даже замер от неожиданности, а потом бросился к приставленной к стене лестнице, осмотрел ее и побежал вокруг дома, к парадной двери. Как по волшебству, в руках у него появились два предмета – большой ключ и очень длинный нож.

Харлоу остановился в прихожей, возле двери в занятый разговаривающими людьми зал, прислушиваясь к их голосам. Он проверил глушитель на своем пистолете, сделал два стремительных шага вперед и яростно пнул полуоткрытую дверь ногой: дверь распахнулась, слетев со всех своих петель.

В комнате было пятеро. Трое удивительно похожих друг на друга и очень напоминавших братьев мужчин – сильные, крепко сбитые, холеные, черноволосые и очень смуглые. Четвертой была очень красивая блондинка. Пятым был Вилли Нойбауэр. Все завороженно уставились на Харлоу, который со своим пистолетом был явно нежеланным и неожиданным гостем.

– Поднимите руки, пожалуйста, – сказал Харлоу. Все пятеро медленно подняли руки.

– Выше. Выше.

Пятеро присутствующих в комнате вытянули руки насколько возможно.

– Что за дьявольщину вы задумали, Харлоу? – Нойбауэр очень старался выдержать грубоватый и требовательный тон, но он срывался на высокие истеричные ноты. – Я пришел по просьбе друзей...

– Это вы расскажете судье, когда я вас к нему доставлю. Судьи терпеливей, чем я. Заткнись! – прервал его Харлоу ледяным голосом.

– Берегись! – вдруг послышался испуганный крик Рори.

Харлоу, с истинно кошачьей реакцией, как и полагается гонщику, повернулся и сразу выстрелил. Черный человек, готовый со спины напасть на Харлоу с ножом, вскрикнул от боли и с недоумением уставился на свою простреленную руку. Харлоу, не обращая больше на него внимания, повернулся к остальным еще до того, как нож упал на пол. Один из братьев сунул все же свою правую руку под куртку.

– Вынь! – потребовал Харлоу.

Смуглолицый весьма поспешно вытянул правую руку вверх. Джонни предусмотрительно ступил в сторону и чуть заметным движением пистолета указал раненому, куда тот должен пройти.

– Присоединяйтесь к своим приятелям.

Постанывая от боли и поддерживая левой рукой простреленную правую, незадачливый охранник повиновался. В этот момент Рори тоже вошел в комнату.

– Спасибо, Рори, – бросил ему Харлоу. – Теперь ты чист. Вынь-ка аптечку первой помощи из этой сумки. Я говорил тебе, что она понадобится. – Он холодно оглядел компанию. – Я надеюсь, что в дальнейшем мне не придется стрелять. – Он указал пистолетом на блондинку. – Подойди сюда.

Она поднялась со стула и медленно прошла вперед. Харлоу насмешливо улыбнулся ей, но она была так подавлена или так бестолкова, что не поняла значения этой улыбки.

– Бьюсь об заклад, что вы претендуете на звание медсестры, – сказал Харлоу, – хотя покойный и неоплаканный Луиджи думал об этом иначе. Вот аптечка первой помощи. Перевяжите-ка руку вашему дружку.

– Перевязывай сам, – злобно отрезала она. Харлоу не стал повторять. Он просто сделал неуловимое движение, и глушитель пистолета прошелся по лицу блондинки. Она взвизгнула, отшатнулась и безвольно опустилась на пол: кровь струилась из глубокого пореза на ее щеке и изо рта.

– Господи! – Рори был поражен. – Мистер Харлоу!

– Довожу до твоего сведения, Рори, что эта красотка обвиняется в преднамеренном убийстве. – Он смотрел на блондинку, и ни один мускул не дрогнул на его лице, лишенном всякой жалости. – Вставай на ноги и перевяжи руку своему дружку. Затем можешь перевязать и свое лицо. Впрочем, это не моя забота. Остальным лечь лицом, вниз, руки за спину. Рори, проверь, есть ли у них пистолеты. Первый, кто шевельнется, получит пулю в затылок.

Рори обыскал пленных и с опаской поглядел на четыре выложенных им на стол пистолета.

– Они все были с пистолетами, – сказал он.

– А ты думал, что они носят пудреницы? Так, Рори. Теперь веревку. Ты знаешь, что надо делать. Вяжи их крепче и затягивай потуже узлы, не обращая внимания на кровообращение.

Рори принялея за дело с энтузиазмом и очень быстро и прочно связал всех шестерых.

– Где ключ от ворот? – потребовал Харлоу от Нойбауэра.

Нойбауэр глянул озлобленно и ничего не ответил. Тогда Джонни сунул в карман пистолет, поднял нож и, спокойно приставив его к горлу Нойбауэра, надавил слегка.

– Буду считать до трех, а потом воткну его. Раз. Два...

– В зале на столе. – Лицо Нойбауэра стало пепельным.

– Всем встать! Все за мной! В подвал.

Они спустились в подвал не без приключений: один из трех смуглолицых братьев внезапно кинулся на лестнице, ведущей в подвал, на Харлоу, пытаясь сбить его с ног. Но это было очень глупо с его стороны, потому что он тут же убедился в великолепных профессиональных качествах и реакции Харлоу. Отклонившись немного в сторону, Харлоу ударил его по уху дулом пистолета, спокойно наблюдая за тем, как тот, упав навзничь, собственной головой пересчитал половину ступенек. А по оставшимся ступеням Харлоу безжалостно провез его, ухватив за ногу.

– Побойтесь Бога, Харлоу, что вы делаете? Вы же можете убить его! – вскричал один из бандитов.

Харлоу дотащил бесчувственное тело до последней ступеньки и, только когда голова несчастного ударилась о бетонный пол, бросил его и равнодушно поглядел на протестовавшего.

– Что из того? Неизвестно, что еще вас ждет внизу!

Он завел всех в подвальную лабораторию и с помощью Рори затащил туда же бесчувственное тело.

– Лечь на пол! Рори, свяжи им лодыжки. Очень крепко свяжи, пожалуйста, – приказал Харлоу. Рори тут же с готовностью принялся выполнять доверенную ему работу. Когда он закончил, Харлоу потребовал: – Обыщи карманы и погляди, нет ли удостоверений. Кроме Нойбауэра. Нашего дорогого Вилли мы знаем.

Рори вернулся к Харлоу с целой кучей документов в руках. Он нерешительно посмотрел в сторону женщины.

– А как поступить с леди, мистер Харлоу?

– Не стесняйся с убийцей и не путай ее с леди. – Харлоу тоже поглядел на нее. – Где сумочка? – требовательно спросил он.

– У меня нет сумочки.

Харлоу опустился подле нее на колени.

– Когда я закончу работать и над другой стороной твоего лица, то ни один мужик больше не посмотрит на тебя. Правда, теперь тебе не придется вообще долго видеть ни одного мужика, потому что ни один судья не сможет обойти вниманием показания четырех полицейских, которые признают твою личность, а также отпечатки пальцев на стакане. – Он глянул на нее, многозначительно поигрывая пистолетом. – Думаю, что и надзирательницы в тюрьме не будут особенно рассматривать тебя. Ну, так где сумочка?

– В моей спальне. – В голосе ее был страх.

– Где именно в твоей спальне?

– В шкафу.

Харлоу обернулся к Рори.

– Рори, будь так добр.

– Как же я узнаю, где ее спальная комната? – спросил Рори неуверенно.

– Когда ты увидишь в комнате туалетный столик, похожий на аптечный прилавок, то можешь быть уверенным, что правильно определил, чья эта спальня. И принеси заодно те четыре пистолета, которые мы оставили в комнате наверху.

Рори ушел. А Харлоу поднялся, подошел к столу, на котором лежали удостоверения личности, и стал их с интересом просматривать. Через минуту он поднял глаза.

– Так, так, так. Марцио, Марцио и Марцио. Похоже на солидную процветающую фирму. И все с Корсики. Вспоминаю, мне уже приходилось слышать о братьях Марцио. Полиция наверняка обрадуется, получив эти документы. – Он сложил обратно бумаги, оторвал дюймов шесть от катушки липкой ленты и, прикрепив ее к столешнице, сказал:

– Вам никогда не догадаться, для чего это приготовлено.

Вернулся Рори с сумкой, похожей скорее на небольшой чемодан, чем на принадлежность дамского туалета, и с четырьмя пистолетами. Харлоу открыл сумку, проверил ее содержимое, посмотрел паспорт и расстегнул сбоку сумки «молнию» – он извлек из кармана ее еще один пистолет.

– Ну, ну, значит, Анна-Мария Пучелли носит с собой огнестрельное оружие. Не для того ли, чтобы защитить себя от нападений мерзких насильников и грабителей, покушающихся на ее честь, а заодно и таблетки цианида, которыми она потчевала покойного Луиджи? – Харлоу положил пистолет туда, откуда его извлек, бросил в сумку другие документы и все четыре пистолета, принесенные Рори. Потом извлек из сумки аптечку первой помощи, вытащил из нее очень маленькую бутылочку и высыпал белые таблетки на ладонь.

– Как раз к месту. Ровно шесть. Каждому по одной. Я желаю знать, где находится захваченная миссис Мак-Элпайн, и я желаю узнать это ровно через две минуты. А чтобы вам все было понятно, Флоренс Найтингейл, которую вы все знаете, вам кое-что объяснит.

Флоренс Найтингейл, как назвал Харлоу Анну-Марию, объяснять ничего не стала. Ее лицо просто стало белее бумаги, и от страха она постарела в десять минут на десять лет.

– Что это такое? – поинтересовался Рори.

– Цианид в сахарной облатке. Очень вкусный на пробу. Оболочка растворяется за три минуты.

– Ох нет! Вы так не поступите. – Рори, страшно побледневший, стоял будто громом пораженный. – Вы этого не сделаете. Это... это же убийство!

– Ты ведь хочешь увидеть свою мать? Так вот, это не убийство, это истребление. Так поступают со зверями, а не с людьми. Посмотри внимательно вокруг себя. Как ты думаешь, что является конечным продуктом этого прекрасного домашнего производства? – Рори с недоумением покачал головой. Он все еще был в состоянии шока и никак не реагировал на слова Харлоу. – Героин. Подумай о сотнях, о многих тысячах людей, убитых этими. Я обидел зверей, когда назвал этих выродков зверями. Они самая низшая форма из всех существующих паразитов. Я получу большое удовольствие, когда уничтожу всех шестерых.

А между тем шестеро связанных уже почти лишились чувств и исходили от страха потом, то и дело облизывая пересохшие губы. Безжалостный, ужасающий своей реальностью план Харлоу свидетельствовал о том, что он совсем не шутит.

Харлоу надавил покрепче коленом на грудь Нойбауэру, держа в одной руке таблетку и пистолет в другой. Он ударил Нойбауэра прямо в солнечное сплетение. Тот невольно вскрикнул, и Харлоу тотчас сунул в его открытый рот глушитель пистолета, так что закрыть рот Нойбауэр теперь уже не смог бы. Большим и указательным пальцем Харлоу безмолвно держал таблетку перед самым его лицом.

– Где миссис Мак-Элпайн? – спросил он и вынул пистолет изо рта Нойбауэра. Тот залопотал, парализованный страхом, что-то маловразумительное:

– Бандоль! Бандоль! Бандоль! На лодке.

– Какого типа? Где?

– В заливе. Моторная яхта. Футов сорок длины или около этого. Голубая с белым сверху", Ее название «Шевалье».

– Принеси-ка мне теперь вон тот кусочек ленты, сбоку на столе, – обратился Харлоу к Рори. Он снова ударил Нойбауэра, и пистолет опять оказался у того во рту. Харлоу сунул ему в рот таблетку. – Не верю тебе, – сказал он, заклеивая рот Нойбауэра. – Что ж, так ты не выплюнешь таблетку цианида.

Теперь Харлоу с таблеткой в руке направился к тому, кто делал попытку достать пистолет из-под куртки. Он только поставил на него колено, как тот, трясясь от страха, уже закричал:

– Что вы? Что вы? Как перед Богом клянусь, он сказал правду! «Шевалье». Бандоль. Голубая и белая. Она на якоре в двухстах метрах от берега.

Харлоу долгим взглядом посмотрел на него, потом кивнул, поднялся и направился к висящему на стене телефону. Он снял трубку и набрал семнадцать – вызов полиции. С телеграфной скоростью ему тотчас ответила срочная полицейская помощь. Он сообщил главное:

– Я говорю с виллы «Эрмитаж», что на улице Жорж Санд. Да, это та самая. В подвальной комнате вы обнаружите наркотики. Там же – лаборатория по их производству. В той же комнате найдете шестерых участников производства и распространения героина. Они не окажут сопротивления, они надежно связаны. Трое из них – братья Марцио. Я забрал у них документы, в том числе и у совершившей убийство Анны-Марии Пучелли. Документы этой ночью вы получите.

Голос в трубке что-то возбужденно спрашивал, но Харлоу это уже было неинтересно.

– Я не буду повторять, – сказал он. – Я знаю, все звонки у вас записываются на пленку, так что нет необходимости уточнять детали и задерживать меня здесь. – Он положил трубку, и Рори тотчас схватил его за руку.

– Вы получили полную информацию. Три минуты еще не прошли. Вы успеете вынуть таблетку изо рта Нойбауэра, – возбужденно заговорил он.

– Ах, это. – Харлоу ссыпал четыре таблетки обратно в маленькую бутылочку, задержал в ладони пятую. – Пять гран ацетилсалициловой кислоты. Аспирин. Потому-то я и заклеил ему рот, что не был уверен, что он не предупредит сообщников, что это всего лишь безвредный аспирин. А я не хочу, чтобы для них это было чем-то вроде проверки в духе мировых вестернов, в которых много дешевого гуманизма. Посмотри на лицо нашего красавчика: он уже ничего не боится, он просто ошалел. Впрочем, у них у всех такой вид. Ах да. – Он взял сумку блондинки и взглянул на нее. – Пожалуй, это мы прихватим лет на пятнадцать – двадцать, в зависимости от того, сколько ей присудят.

Закрыв дверь на засов и осмотрев ее, они взяли на столе большой ключ от ворот, вышли из распахнутых парадных дверей, прошли, не оглядываясь, по обсаженной деревьями дорожке и открыли ворота. Здесь Харлоу подтолкнул Рори в тень сосновых деревьев.

– Как долго мы будем здесь торчать? – спросил Рори.

– Мы должны быть уверены, что полицейские прибудут сюда первыми.

Несколько секунд спустя они уже слышали прерывистые завывания близкой сирены. Совсем скоро сирена умолкла, и в ворота виллы проскочили мелькающие огни двух полицейских машин и крытого фургона. Резко затормозив, эскорт остановился у парадных дверей, и семеро полицейских, взбежав по ступенькам, исчезли в открытых дверях виллы. Судя по всему, предупреждение Харлоу о том, что преступники связаны, не очень убедило полицейских – каждый держал в руке по пистолету.

– Так-то лучше, – откомментировал происходящее Харлоу.

Пятнадцать минут спустя он уже сидел в кресле лаборатории Джианкарло. Просмотрев пачку документов, которую он держал в руках, Джианкарло тяжело и протяжно вздохнул.

– У вас интересная жизнь, Джон. Везде, где бы вы ни появлялись. Этой ночью вы оказали нам огромную услугу. Трое, кого вы называли Марцио, братья. Обычно их считают представителями сицилийской мафии, но это совсем не так. Они уроженцы Корсики, как это мы установили. А корсиканцы смотрят на сицилийскую мафию как на шпану. Эти трое возглавляют наши криминальные списки уже много лет. Но улик они не оставляют, однако на этот раз их прихлопнули, не выскочат. Если кого обвинят в производстве героина на миллионы франков, тому не отвертеться. Ладно, добром за добро. – Он передал бумагу в руки Харлоу. – Жан-Клод сумел раскрыть код. Интересно взглянуть, не так ли?

Харлоу углубился в чтение.

– Да. Список дел Траккиа и Нойбауэра по всей Европе.

– Не менее того.

– Как побыстрее связаться с Даннетом?

Джианкарло глянул на него сочувственно.

– Я могу связаться с любым местом Франции за тридцать секунд.

В дежурном отделении полиции было не менее дюжины полицейских с других участков, когда туда доставили Нойбауэра и всех пятерых его преступных компаньонов. Нойбауэр, не теряя времени, сразу обратился к дежурному сержанту, сидящему за столом.

– Меня обвиняют. Я хочу связаться со своим адвокатом. Я имею право?

– Имеете. – Сержант кивнул на стоящий на столе телефон.

– Разговор адвоката и клиента приватный. – Вилли указал на телефон в кабинке. – Я знаю, что это разрешено. Мне хотелось бы поговорить с адвокатом оттуда. Могу я это сделать?

Сержант снова кивнул.

В роскошной квартире менее чем в полумиле от дежурного отделения полиции в это время зазвонил телефон. Траккиа лежал, облокотившись на подушки, на кушетке. Рядом с ним расположилась великолепная брюнетка в костюме Евы. Траккиа недовольно взял трубку, но, услышав голос Нойбауэра, сразу сменил гнев на милость.

– Мой дорогой Вилли! – воскликнул он. – Я неутешен. Мне нужно было неожиданно встретиться...

– Ты один? – голос Нойбауэра был официально сух.

– Нет.

– Тогда останься один.

– Жоржет, дорогая, пойди попудри-ка носик, – проворковал Траккиа. Девица недовольно поднялась и вышла. – Теперь свободен, – уже совсем иным тоном сказал он в трубку.

– Благодари судьбу, что задержался для встречи, иначе сейчас был бы вместе со мной на пути к тюрьме. Итак, слушай. – Траккиа слушал очень напряженно, его красивое лицо исказилось от гнева, пока Нойбауэр говорил ему о том, что требуется предпринять. – Итак, – заключил Вилли, – возьми винтовку и бинокль. Если он окажется там первым и выживет после встречи с Паули, ты застрелишь его, когда он будет возвращаться. Если же ты придешь первым, то жди его на борту. Пистолет выбрось в воду. Кто сейчас на «Шевалье»?

– Только Паули. Я возьму с собой Йонне. Может быть, мне понадобится сигнальщик. А ты, Вилли, не волнуйся. Завтра же мы вытащим тебя оттуда. Общение с преступниками – еще не преступление, у них нет против тебя никаких серьезных улик.

– Откуда у тебя столько самоуверенности? Откуда тебе знать, что ты сам не запачкался? Я бы не удивился, если бы узнал, что этот негодяй Харлоу подкопался и под тебя. Разделайся с ним за нас, Никки.

– Я сделаю это с удовольствием...

Харлоу говорил по телефону из лаборатории Джианкарло:

– Все аресты произвести одновременно в пять утра. Вся Европа содрогнется от страха, когда услышит о них в пять часов десять минут. Я очень тороплюсь, и потому все подробности передаст вам Джианкарло. Надеюсь увидеться с вами следующим вечером. Заканчиваю. Меня ожидает еще один визит и еще одна встреча.