Текст книги "Дорога пыльной смерти"

Автор книги: Алистер Маклин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 10 страниц)

Глава 12

И вновь «феррари» мчался сквозь тьму. Харлоу не превышал предельную допустимую скорость, казалось, что необходимости торопиться не было. Миссис Мак-Элпайн сидела рядом с ним, набросив ремень безопасности, на заднем сиденье дремал утомленный Рори. Харлоу посвещал их в суть происходящего:

– Задумал эту аферу с наркотиками Джейкобсон. Исполнение организовали братья Марцио. Идея обогатиться на гонках «Гран-при» тоже принадлежит Джейкобсону, и он немало преуспел в этом, заманив в свои сети пять гонщиков, а механиков и того больше. Платил им щедро, но и сам сколотил целое состояние. Я был у него как кость в горле: он отлично знал, что со мной на эту тему лучше не заговаривать, а ведь я выигрывал почти все гонки, и это страшно мешало ему. Вот он и попытался прикончить меня в Клермон-Ферране. У меня есть улики – фотографии и кинопленка.

Рори сонно шевельнулся на заднем сиденье.

– Но как могли болиды выводиться из строя во время гонки?

– Двумя путями: взрывное устройство с радиоуправляемым детонатором на стойке подвески колес, или же или взрывное устройство с химическим детонатором на гидравлических тормозных магистралях. Предполагаю, что взрыв полностью уничтожал эти устройства, ничего от них не оставляя и случившееся списывали на несчастный случай. Тем более, что заключение давали замешанные в афере механики. И в моем случае на кинопленке ясно видно, как Джекобсон заменяет подвеску колеса и тормозную систему.

– Выходит, поэтому он и предпочитал осматривать испорченную машину в одиночку? – догадался Рори. Харлоу кивнул утвердительно.

– Но как… как решились вы пойти на то, чтобы так скомпрометировать себя, изображая перед всеми, будто спиваетесь? – недоумевал Рори.

– Конечно, это было не очень приятно, но необходимо. Вокруг меня всегда такая шумиха. Зубы почистить и то не дадут спокойно, не то что проводить расследование, которое мне поручили. Тогда я решил, что должен стать отверженным. Все это оказалось не таким уж трудным делом. А вот водителем трейлера я стал, чтобы узнать, в самом ли деле они хранят наркотики в гараже «Коронадо» или нет. Оказалось, что это правда.

– Наркотики? В гараже «Коронадо»?

– Да, наркотики. Пыль. Так называется на европейском жаргоне героин. Моя дорогая Мария, пыльная смерть уносит гораздо больше жизней, чем несчастные случаи на гонках, где это происходит все-таки довольно редко. Многие десятки тысяч добровольно идут по дороге пыльной смерти.

Мария содрогнулась от этих слов.

– Дорога пыльной смерти… И Джеймс знал об этом, Джонни?

– Шесть месяцев назад он узнал, что для этой цели используется трейлер… Однако, как ни странно, он не заподозрил Джекобсона. Наверное, потому, что долго работал с ним бок о бок, как я предполагаю. Тем или иным путем они должны были заставить вашего мужа молчать. Для этого вас и похитили. Ему приходилось еще и выплачивать им около двадцати пяти тысяч фунтов в месяц.

Мария задумалась.

– А знал ли Джеймс, что я жива? – спросила тихо она.

– Да.

– Но он знал и про героин… все эти месяцы он знал. Только представьте себе, сколько людей разорилось, погибло. Представьте все это…

Харлоу снял с руля руку и коснулся ей Марии:

– Он любит вас, Мария, он не мог вами пожертвовать.

В это время показалась встречная машина с одними зажженными подфарниками. Харлоу тоже выключил фары дальнего света. На мгновение, когда машины сблизились, идущая навстречу машина включила дальний свет и вновь выключила его. Машины разъехались и водитель встречной машины повернулся к своей пассажирке, девушке со связанными впереди руками.

– Так! Так! Так! – насмешливо произнес Джекобсон. – Молодой рыцарь едет не в том направлении.

А миссис Мак-Элпайн в «феррари» спросила с волнением в этот момент:

– Джеймса могут привлечь за его… его соучастие в торговле героином?

– Джеймс никогда не предстанет перед судом.

– Но героин…

– Героин? Героин? – недоумевал Харлоу. – Рори, ты слышал, чтобы кто-нибудь здесь говорил, что мистер Мак-Элпайн знал про героин?

– Мама многое пережила в последнее время, мистер Харлоу. Я думаю, ей все просто послышалось.

«Остин-мартин» остановился возле темного кафе на окраине Бандоля. Внезапно появился окоченевший Траккиа, которого до костей проняла ночная прохлада, он по-хозяйски плюхнулся на заднее сиденье автомобиля:

– О, вижу у нас страховка. Ради Бога, Джейк, остановись у первых кустов, как только выедем из Бандоля. Если я немедленно не сменю мокрую одежду на сухую, то отправлюсь к праотцам.

– Хорошо. А где же Йонни?

– За решеткой.

– Проклятье! – Обычно флегматичный, Джекобсон был сражен этим известием. – Как это произошло?

– Я послал Йонни на яхту, перед тем как позвонить тебе, велел ему привезти все бумаги и документы из двух верхних ящиков штурманского стола. Ты ведь знаешь, насколько это было важно?

– Знаю, – в голосе Джекобсона не слышалось особых эмоций, видимо он уже смирился с неизбежным.

– Помнишь, я сказал тебе, что Харлоу звонил в Виньоль? Оказалось, что он позвонил и в полицию. Едва я отошел от телефона, как они появились. Я уже ничего не мог поделать. Они отправились на «Шевалье» и схватили Йонни на месте.

– А как же бумаги?

– Один из полицейских, я видел, нес с собой объемистый портфель.

– Да, надо убираться отсюда подобру-поздорову – Джекобсон тронулся с места и повел машину не торопясь, так чтобы не привлекать к себе внимание. Они выехали за окраину, и он продолжил разговор: – Вот, значит, как получилось. Раз бумаги и кассета у них, то всем нам крышка. – Он выглядел необыкновенно спокойным.

– И что теперь?

– Приступаем к операции «Отлет». Я планировал ее несколько месяцев. Первый пункт – наша квартира в Кунео.

– О ней никто не знает?

– Никто. Кроме Вилли Нойбауэра. Но он не станет болтать. Кроме того, она зарегистрирована на подставное имя. – Он остановился возле деревьев. – Багажник не заперт, в сером чемодане найдешь все, что нужно. Мокрую одежду оставь под деревом.

– Зачем? Новый хороший костюм и…

– А что произойдет, если при досмотре таможенники обнаружат мокрый костюм?

– Ты прав, – согласился Траккиа, выскакивая из машины. Когда он вернулся через две или три минуты, Джекобсон уже сидел на заднем сиденье.

– Мне сесть за руль? – поинтересовался Траккиа.

– Нам ведь надо торопиться, а из нас двоих гонщик все же ты. – Машина тронулась с места, и Джекобсон продолжил:

– В Коль де Тенде неприятностей с таможенниками и полицией у нас быть не должно. Тревогу поднимут еще нескоро. А вполне возможно, что Мэри вообще еще не хватились. А если и хватились, то ведь они не знают, куда мы можем с ней направиться, и у них нет причин оповещать пограничников. Но вот когда мы доберемся до швейцарской границы неприятности уже могут начаться, ведь к тому времени там уже наверняка будут получены наши приметы. И, чтобы там прошло все как по маслу, нам нужно в Кунео за два часа умудриться переделать кучу дел. Сменить «остин» на «пежо». Сменить паспорта и другие документы, удостоверяющие личность. Для этого – вызвать Эриту и нашего приятеля фотографа. За час Эрита должен превратить Мэри в блондинку, и у нее должен появится новый британский паспорт. На границе будут искать мужчину и брюнетку в «остин-мартине»… А увидят двух мужчин и блондинку в «пежо», с паспортами, в которых совсем другие имена. Да эти кретины вряд ли в середине ночи будут слишком внимательны.

Траккиа теперь гнал машину на предельно разрешенной правилами дорожного движения скорости, и Джекобсону приходилось кричать, чтобы быть услышанным. Это происходило из-за того, что хотя «Остин-мартин» и прекрасная машина, но ее двигатель отнюдь не назовешь бесшумным (злые языки утверждают, что на этом автомобиле установлен тракторный мотор фирмы «Давид Браун», владельцы же «феррари» и «ламборджини» вообще называют его самым быстроходным грузовиком в Европе.).

– Ты очень самоуверен, Джейк, – заметил Траккиа.

– Не самоуверен, а уверен в себе.

Траккиа взглянул на сидевшую рядом с ним девушку.

– А Мэри? Видит Бог, мы не ангелы, но я бы не хотел, чтобы с ней что-то произошло.

– Ничего и не случится, если она будет вести себя правильно. Она наш щит на тот случай, если  нас попытается задержать, угрожая оружием, полиция.

– Или Джонни Харлоу…

– Или Харлоу. Когда прибудем в Цюрих, сходим по очереди в банк, пока один будет выписывать и получать деньги, другой посторожит заложницу. А потом мы летим в неведомые прекрасные дали.

– А не думаешь ли ты, что в банке у нас могут быть сложности?

– Никаких. Тайна вклада есть тайна вклада, формально повода нарушить ее нет. Мы ведь не арестованы, даже не задержаны, обвинение нам не предъявлено,  так что цюрихские друзья нас не выдадут.

– В прекрасные дали, говоришь? Это с разосланными-то по телетайпу фотографиями в каждом аэропорту мира?

– Знаешь, есть много мелких частных авиакомпаний и небольших аэродромов. В одной из них в Клотене у меня есть знакомый пилот. За десять тысяч швейцарских франков он переправит нас хоть к черту на кулички без всяких таможенных формальностей. В крайнем случае, он всегда может заявить, что действовал под угрозой оружия.

– Ты все продумал, Джейк! – В голосе Траккиа слышалось искреннее восхищение.

– Я старался, – в голосе Джейкобсона прозвучало нехарактерное для него самодовольство. – Очень старался.

Красный «феррари» остановился возле гостиницы гоночного трека в Виньоле. Мак-Элпайн обнял плачущую жену, и все же выглядел он не особенно счастливым.

Даннет подошел к Харлоу.

– Каково самочувствие, парень?

– Скверное – должно быть, переутомление.

– У меня плохие новости, Джонни. Сбежал Джекобсон.

– Он не уйдет. Я возьму его.

– Но это еще не все, Джонни.

– А что еще?

– Он увез с собой Мэри.

Харлоу застонал, израненное лицо его стало совершенно неподвижным, будто окаменевшим.

– Знает ли об этом Джеймс? – спросил он.

– Я только что сказал ему. И сейчас он, наверное, говорит об этом своей жене. – Он протянул записку Харлоу. – Я нашел это в ванной комнате Мэри.

Харлоу взглянул на листок: «Джекобсон увозит меня в Кунео». И не раздумывая заявил:

– Я отправляюсь немедленно.

– Но это невозможно! Ты совершенно измотан. Ты сам так сказал.

– Усталость прошла. Едешь со мной?

– Ты не оставляешь мне выбора. Но я безоружен.

– Оружие у нас имеется, – вставил Рори. Он быстро достал все четыре пистолета для подтверждения своих слов.

– У нас? – удивился Харлоу. – Никаких «у нас»! Ты остаешься здесь!

– Хочу напомнить вам, мистер Харлоу, – заговорил Рори официальным тоном, – что я дважды спасал вам жизнь. А Бог любит троицу. Разве я не прав?

– Ладо. Ты прав, – сдался Харлоу.

Мак-Элпайн и его жена, не в силах что-либо говорить, глядели на них. На лицах их отражалась сейчас целая гамма самых противоречивых чувств – от радости до горькой растерянности.

– Алекс рассказал мне все, – произнес наконец Мак-Элпайн со слезами на глазах. – Я не знаю как мне отблагодарить тебя, никогда не прощу себя, за то что плохо о тебе думал,  и всей оставшейся жизни мне не хватит, чтобы оплатить тебе за все что ты для нас сделал. Ты пожертвовал своей карьерой, своим положением, чтобы вернуть Марию.

– Пожертвовал карьерой, – хмыкнул Харлоу. – Глупости, будет следующий сезон. – Он невесело улыбнулся. – И после арестов у меня не будет некоторых моих конкурентов. – Он улыбнулся снова, на этот раз бодро. – Я привезу Мэри. Но мне нужна ваша помощь, Джеймс. Вас везде знают. Вы знаете всех, и к тому же вы миллионер. Есть только один путь отсюда до Кунео. Позвоните какой-нибудь крупной транспортной фирме в Ницце. Предложите им десять тысяч фунтов стерлингов за то, чтобы они блокировали дорогу со стороны Франции к перевалу Коль де Тенд. Таможню там мне не пройти,  ведь у меня нет паспорта и в Италию мне не попасть?

– Мой друг в Ницце сделает это с удовольствием и бесплатно. Но для чего это, Джонни? Это ведь дело полиции.

– Нет. Я не хочу надеяться на обычную полицейскую практику сначала изрешетить пулями преследуемую машину, а потом уже задавать вопросы трупам. Я хочу…

– Джонни, какая разница, кто первым их остановит, ты или полиция. Эти двое все равно погубят меня. То, что знают эти двое, узнают все.

– Есть еще третий человек, Джеймс, – мягко напомнил Харлоу. – Вилли Нойбауэр. Но этот никогда не заговорит. Ведь если он сознается в том, что участвовал в похищении человека, он получит за это еще дополнительно десять лет. Вы не дослушали меня, Джеймс. Не волнуйтесь. Звоните в Ниццу. Звоните в Ниццу немедленно. Не волнуйтесь, я вам говорю, что привезу одну лишь Мэри.

Мак-Элпайн и его жена еще долго стояли одни, прислушиваясь к затихающему вдали шуму мотора «феррари».

– Что он имел в виду, Джеймс? Почему он сказал, что привезет одну лишь Мэри? – допытывалась Мария у Мак-Элпайна.

– Я должен немедленно позвонить в Ниццу, – вместо ответа сказал ее муж. – Потом мы поужинаем и отправимся спать. Мы больше ничем не сможем им помочь. – Он помолчал, потом с печалью добавил: – У меня тоже есть предел возможностей. Я не могу действовать так, как действует Джонни Харлоу.

– Что он имел в виду, Джеймс?

– То, что сказал. – Мак-Элпайн крепко обнял жену за плечи. – Он вернул тебя, не так ли? Он привезет и Мэри. Разве ты не знаешь, что они любят друг друга?

– Что он имел в виду, Джеймс? – настаивала Мария.

– Он имел в виду, что никто больше никогда не увидит Джекобсона и Траккиа, – сказал Мак-Элпайн невесело.

Ночная поездка к перевалу Коль де Тенд – эта погоня на сумасшедшей скорости и с нарушением всех правил – останется, без сомнения, на всю жизнь в памяти Даннета и Рори. Она проходила почти в полном молчании отчасти потому, что Харлоу всю свою волю сосредоточил на управлении машиной, а отчасти потому, что Даннет и Рори просто онемели от страха. Харлоу, по мнению Даннета и Рори, выжимал из машины не возможную для нее скорость. Когда они мчались по автостраде между Каннами и Ниццей, Даннет, взглянув на спидометр, увидел, что он показывает двести шестьдесят километров в час, и не выдержал:

– Можно один вопрос?

Лишь на секунду бросил на него взгляд Харлоу:

– Задавай.

– Ты суперзвезда. Лучший водитель всех времен. Но, ни хрена себе…

– Полегче, – мягко оборвал его Харлоу. – Мой будущий шурин сидит сзади.

– Но… значит вот как ты зарабатываешь на жизнь?

– Да, так… – При этих словах пристегнутый ремнем безопасности Даннет в отчаянном страхе пытался за что-нибудь ухватиться, а Харлоу, сбросив скорость и под визг колес срезав угол на скорости почти сто шестьдесят (на что немногие другие водители, какими бы опытными они ни были, не решились бы и на скорости сто километров в час), усмехнулся – …но вы все же должны согласиться, что это лучше, чем быть чиновником.

– О боже ты мой! – Даннет закрыл глаза и замолчал. Губы его шевелились, будто он читал молитву. Возможно, он и в самом деле молился.

Автострада соединяющая Ниццу с Ла Жиандоль очень извилистая, с крутыми поворотами и перепадами высот до девятисот метров, но Харлоу мчался по ней так, будто ехал по ровной прямой автостраде. Вскоре не только Даннет, но и Рори закрыл глаза. Оба, конечно, были утомлены, но скорее всего, им просто невыносимо было глядеть на эту бешеную гонку.

Харлоу повезло – дорога была пустынной. Но повезло не только ему, но и тем водителям, которые могли попасться им навстречу, – их нервы не пострадали.

Мелькали городки: Соспель, Коль-де-Бруи, Ла Жиандоль, Саорж, Фонтан и наконец въехали в Тенд. Едва они оставили его позади, как Деннет задвигался, и, открыв глаза, спросил:

– Я еще живой?

– Думаю, что так.

 Даннет протер глаза:

– А что ты сейчас сказал насчет шурина?

– Сейчас? С тех пор уже прошло довольно много времени… Знаешь, по всему выходит, что за семейством Мак-Элпайна так и так кто-то должен приглядывать, чтобы они опять во что-нибудь не вляпались. Я думаю, что мне это буде легче сделать, став членом этой семьи.

– Вот как, вы уже помолвлены?

– Нет. Я еще и предложения ей не сделал.  Но обратно в Виньоль машину поведешь ты, а я буду спать сном праведника на заднем сиденье, в обнимку с Мери.

– Предложения не сделал, согласия не получил, а уверен, что  будешь ехать с ней в обнимку. Ты, Джонни Харлоу, самый самоуверенный нахал из всех, кого я когда-либо знал.

– Не оскорбляйте будущего мужа моей сестры, мистер Даннет, – сонным голосом проговорил с заднего сиденья Popи. – Между прочим, мистер Харлоу, если я на самом деле стану вашим шурином, смогу ли я вас звать просто Джонни?

– Можешь называть меня как угодно, дорогой, – улыбнулся Харлоу. – Только разговаривай всегда в уважительном тоне.

– Да, мистер Харлоу… то есть Джонни. – Внезапно его голос перестал быть сонным. – Смотрите, смотрите… – вскричал он.

Впереди замаячили сигнальные огни машины, петлявшей по опасным поворотам дороги к перевалу Коль де Тенд.

– Я уже давно ее заметил. Это Траккиа.

– Почему ты так решил? – Глянув на Харлоу, поинтересовался Даннет.

– Во-первых. – Отвечая, Харлоу слегка сбросил скорость, входя в поворот. – По такой дороге вести машину с такой скоростью может лишь профессиональный автогонщик. – Харлоу под протестующий визг шин прошел поворот с таким спокойствием, будто сидел не за рулем, а в церкви на проповеди, и продолжал вещать. – А во-вторых, по технике вождения я могу определить любого гонщика из тех, кто принимает участие в мировых состязаниях на «Гран-при». Это, несомненно, Траккиа. Знаешь, тут меня можно сравнить с искусствоведом, который, если показать ему пятьдесят картин разных художников, он сразу назовет автора. Я не имею в виду таких разных художников, как Рембрандт и Ренуар, а мастеров одной школы. Правда мне гораздо легче, чем искусствоведу, ведь гонщиков гораздо меньше, чем художников.

Это был и в самом деле Траккиа. Сидящий рядом с ним Джекобсон тревожно поглядывал в заднее окно:

– Кто-то нас нагоняет, – заметил он. – А двигаться по такой дороге с большей скоростью, чем ты, может только Харлоу. Боюсь, что это он.

А в это время в «феррари» Харлоу нажал кнопку, и боковые стекла опустились, затем он достал пистолет, положил его рядом и скомандовал:

– Догоняем. Всем приготовиться. Буду весьма признателен, если никто из вас не застрелит Мэри.

– Будем надеяться, что туннель успели блокировать, – проговорил Даннет и тоже достал пистолет.

Когда «Остин-мартин» сделал очередной поворот, Траккиа грубо выругался и резко остановил машину. – Вход в туннель был блокирован прочно и основательно. Очень длинный фургон для перевозки мебели перегораживал по диагонали дорогу. Все находящиеся в машине посмотрели в заднее окно и продолжали смотреть с надеждой, Траккиа и Джекобсон надеялись на то, что все-таки это не Харлоу их догоняет, а Мэри естественно надеялась, что это он.

Вот из-за поворота вылетел «феррари».

– Господи, это действительно Харлау! – Закричал Джекобсон. – Значит этот чертов фургон здесь не случайно. Разворачивай, Никки, живей ради Бога!

«Остин-мартин», делая поворот, оказался поперек дороги и  Харлоу, резко затормозив врезался ему в бок. Джекобсон, сидевший на заднем сидении, выхватив пистолет, открыл огонь. Но стрелял он в лобовое стекло «феррари», которое моментально покрылось трещинами, а Харлоу и Даннет вели огонь высунувшись из боковых окон.

– Стреляй в Джекобсона! – орал Харлоу. – Не в Траккиа! Там Мэри!

 Две пули вошли в левое плечо Джекобсона и он, выронив оружие, завопил от боли. В грохоте выстрелов и неразберихе Мэри открыла дверцу и проворно, насколько позволяла искалеченная нога, выскочила из машины. Похитители этого не заметили – Джекобсон зажимал свои раны рукой, а Траккиа, не поднимая головы, пытался закончить разворот. Наконец, ему это удалось и «Остин-мартин» помчался прочь.

Даннет буквально втащил Мэри в машину. Харлоу, обеспечивая себе обзор, ударил кулаком по покрытому трещинами от пуль ветровому стеклу, можно было подумать, что стела ни порезать, ни причинить боль ему не могут.  Даннет довершил эту работу рукояткой пистолета и «феррари» рванул следом за «остином».

Мэри вскрикивала от страха, когда Харлоу бросал «феррари» в виражи на крутых поворотах. Рори  обнимал сестру за плечи, и, хотя он не выражал подобно сестре так явно своего страха, было ясно, что он напуган не меньше Мэри. Даннет, стрелявший вслед беглецам через выбитое ветровое стекло, тоже выглядел не особенно бодро. Только Харлоу был, как обычно, спокоен. Со стороны можно было подумать, что машину ведет безумец, но Харлоу полностью контролировал ситуацию. Под визг покрышек на поворотах и рев работающего на пределе двигателя он преодолевал крутую трассу так, как никто до него никогда не делал этого раньше и, несомненно, так, как никто никогда не сделает этого вновь. Приближался очередной поворот и «феррари» был  уже в каком-то метре от «остина».

– Не стрелять! – крикнул Харлоу Даннету. Ему приходилось напрягать голос из-за дикого шума.

– Почему?

– Сделаем все по-другому!

«Феррари» Харлоу своим левым передним колесом едва не касался заднего правого колеса «остина», мчась чуть правее. «Остин-мартин», совершая крутой правый поворот, двигался по левому краю дороги. Харлоу, вместо того чтобы притормозить вдавил в пол педаль газа до отказа и резко крутанул руль вправо. Машину занесло, она понеслась вперед боком, на доли секунды создалось впечатление, будто она вышла из-под контроля. Но рассчитано все было правильно – бок «феррари» с силой ударил в бок «Остин-мартину». «Феррари» отбросило вправо, а «остин» от удара отлетел влево, съехал с дороги и рухнул с обрыва в двухсотметровую пропасть.

Все, находящиеся в  «феррари», вышли из машины и направились к краю обрыва. В этот момент оттуда донесся звук взрыва и взметнулся столб ярко-оранжевого пламени.  А потом наступило безмолвие и темнота. Все четверо, замерев, стояли потрясенные увиденным и пережитым. Первой пришла в себя Мэри. Она вздрогнула, будто очнувшись, и уткнулась лицом в плечо Харлоу. Он обнял ее, крепко прижал к себе, но глаза его по-прежнему были прикованы к бездне, хранившей одному только ему известные тайны…