Текст книги "Опасное влечение"
Автор книги: Алисса Джонсон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц)
2
Кейт закрыла дверь в свою комнату со вздохом облегчения. Прокравшись наверх по черной лестнице и украдкой заглянув в одну или две пустые комнаты, она прошла через Хэлдон-холл незамеченной. Она радовалась тому, что ей удалось избежать встречи с кем-либо из ближайших друзей и родственников, которые, вероятно, поняли бы, что она обеспокоена не только жалким состоянием своего платья, прически и почти неузнаваемой пары ботинок в руке.
– Я не обеспокоена, – пробормотала она себе под нос. – Я раздражена.
Она действительно была озабочена тем, что испачкала свое платье. Это можно было исправить, но потребовало бы больших усилий со стороны ее камеристки Лиззи. Кейт могла бы сама заняться этой рутинной работой, поскольку была виновата, но хорошо знала, что Лиззи не послушает ее.
Чувствуя свою вину, она решила, что понадобится меньше всего усилий, если она переоденется сама, не отвлекая Лиззи от того, чем она была занята в данный момент. В течение нескольких долгих минут ей пришлось принимать разные неудобные позы, но наконец она все же выскользнула из своего платья. С облегчением отметив, что сорочка осталась чистой и сухой, она осторожно свернула мокрое и грязное платье и поискала глазами место в комнате, куда могла бы положить его на время, не испортив что-нибудь еще, пока будет снимать мокрые чулки.
Широкий подоконник показался ей подходящим вариантом, хотя ей и пришлось сдвинуть небольшую стопку романов. Она положила платье одной рукой, а другой взяла книгу, которую читала в последнее время. По сути это была сказка, приключения прекрасной девушки и отважного принца. История была слишком нереалистичной, бесспорно, мелодраматичной и ни в коей мере не поучительной. Но она считала ее восхитительной.
Уже принц на скаку подхватил свою любимую с понесшей лошади, спас ее от банды разбойников и дрался на дуэли, защищая ее честь. А ведь Кейт не дочитала книгу и до середины.
Кейт потрогала переплет. Она задумалась. Хотела ли она встретить принца, который будет ее спасать? Это было не совсем так. Безусловно, она жаждала приключений и любви, но она не чувствовала непреодолимого желания быть спасенной. Она фыркнула при мысли, что кому-либо из ее исполненных благих намерений ухажеров когда-нибудь может представиться возможность побыть в роли странствующего рыцаря. Как единственная дочь и самый младший член семьи Коул, она была, мягко говоря, исключительно хорошо опекаема. Особенно ее братом Уитом.
«Это далеко не самое плохое, что может быть, – когда за тобой присматривают», – напомнила она себе и перевернула книгу в руке. Возможно, то, чего она жаждала, читалось между строк, – уверенности, что ее ухажер будет любить ее с такой страстью, что захочет ее спасти.
И если этот ухажер похож на красивого светловолосого принца из книги, ну…
– Это был несчастный случай, леди Кейт?
Кейт подняла глаза на голос Лиззи, которая стояла в проеме двери, соединяющей их комнаты:
– Что ты сказала?
Лиззи указала на нее:
– Вы стоите в нижнем белье.
–Я… – Она посмотрела на себя, потом подняла голову и робко улыбнулась Лиззи. – Мне очень жаль. Я упала в пруд.
– С пристани?
– В этот раз нет. – Она тяжело вздохнула. – Я гуляла вдоль берега.
Лиззи сморщила нос и высунула язык:
– На берегу грязнее.
– Я знаю, – ответила Кейт, смеясь над комическим выражением лица Лиззи. – Мне жаль. Я вычищу платье, если…
– Вы не будете этого делать. – Лиззи пересекла комнату и подошла к шкафу Кейт. – Я упомянула грязь только потому, что уж очень неприятно упасть в нее.
– Так и было.
Пока Кейт снимала чулки, Лиззи подыскивала чистое платье. Это была молодая женщина среднего роста и комплекции, с золотистыми волосами, прелестными карими глазами и круглым лицом. Нос, немного длинноватый, рот, всего лишь чуть широковатый, и подбородок, который был заметно заострен, явно не прибавляли Лиззи красоты. Но необычное сочетание этих обычных черт сделали ее любимицей среди прислуги и членов семьи в Хэлдон-холле. Кейт никогда не встречала женщины с такой богатой мимикой.
– Я не могу понять, почему ваша мать не смогла отговорить вас носить это зеленое платье, – прокомментировала Лиззи откуда-то из шкафа. – В нем вы выглядите так, как будто сбежали с похорон.
Кейт закатила глаза. Лиззи обладала изрядным запасом дерзости – не то качество, которое большинство леди терпели бы у своих камеристок, но Кейт вполне мирилась с этим.
Лиззи отошла от шкафа:
– Это должно подойти, я думаю.
Кейт посмотрела на персиковое платье, которое Лиззи протягивала ей, и снова вздохнула:
– Жаль, что темные цвета не модны для молодых леди. Тогда бы было намного легче выбрать.
– Но не было бы предлога пойти за покупками, – отозвалась Лиззи с ухмылкой, взяв чулки из руки Кейт и сунув их в карман своего передника.
– Это правда.
Она взяла платье и надела его через голову.
Лиззи начала застегивать пуговицы на спине.
– Кто-нибудь был поблизости? – спросила Лиззи минуту спустя.
– У пруда, ты имеешь в виду? Да, к несчастью. – Кейт поморщилась. – Я натолкнулась на мистера Хантера, когда возвращалась.
– Мистер Хантер… – произнесла Лиззи задумчиво. – Мне очень хочется узнать, почему он кажется таким знакомым.
– Мне тоже, но, вполне вероятно, он просто напоминает кого-то, кого мы обе случайно встретили, – владельца магазина в Лондоне, возможно.
–Возможно. Я подозреваю, вы догадаетесь первой. – Лиззи застегнула последнюю пуговицу, обошла Кейт и дерзко улыбнулась ей. – Вы поглядываете на него чаще, чем я.
– Я не делаю ничего…
– И он смотрит на вас очень часто.
– Да, с этим не поспоришь.
– Вы не можете не признать, что вы заинтересованы, – прокомментировала Лиззи и добавила, пожимая плечами: – Здесь нет ничего дурного.
Кейт машинально подняла руку к своей щеке. Она могла поклясться, что еще чувствовала тепло там, где пальцы мистера Хантера прикоснулись к ее коже. Возможно, она таки была немного заинтересована в нем. И Лиззи права – что в этом дурного? Опять же, если ей не изменяет память, в шесть лет ей было интересно, чем закончится ее попытка приручить кузнечика.
Она опустила руку:
– Любопытство может погубить и кошку.
Оно, безусловно, погубило бедного кузнечика.
– Удовлетворение возвращает ее к жизни, – заметила Лиззи. – У них же девять жизней.
Легкий стук в дверь помешал Кейт ответить. Вошла молоденькая служанка, держа в руке письмо:
– Письмо для вас, леди Кейт.
Кейт пересекла комнату в несколько быстрых шагов, в ней боролись волнение и беспокойство. Она уже некоторое время ждала письма от лондонского издателя:
– Спасибо, Элис.
Элис протянула ей письмо, сделала реверанс и вышла.
– Что на этот раз? – спросила Лиззи, подойдя к Кейт, чтобы заглянуть через ее плечо.
Кейт смотрела на запечатанный конверт, кусая губу:
– Вальс, который я сочинила прошлым летом.
Лиззи стала на носочки:
– Ну же, давайте! Откройте его!
– И правда.
Собрав все свое мужество, Кейт сломала печать и развернула письмо. Она прочитала первую строчку, и волнение и беспокойство сразу же превратились в знакомое гнетущее разочарование.
– Я не знаю, почему я позволяю себе надеяться, – проворчала она, складывая письмо. – Ответ всегда отрицательный.
– Они лишены здравого смысла, – сказала преданная Лиззи. – Они никогда не преуспеют в своем бизнесе, проявляя такую недальновидность.
Они преуспевали в своем бизнесе почти полстолетия, но Кейт не видела смысла указывать на это.
– Спасибо, Лиззи, – только и сказала она.
– У вас не было бы таких проблем, если бы они думали, что вы – мужчина, – прокомментировала Лиззи. – Или если бы вы позволили лорду Терстону замолвить за вас словечко. Или вы могли бы заплатить им…
– Я бы могла сделать все это, – согласилась Кейт и пересекла комнату, чтобы положить письмо в ящик стола поверх стопки подобных отказов. – Но я не буду. Я хочу, чтобы мои произведения были оценены по заслугам. И я хочу, чтобы меня уважали за мой успех. – Она бросила сердитый взгляд на стопку писем, прежде чем повернуться к Лиззи. – Это говорит о том, что я ужасно тщеславна?
– Не ужасно, – ответила Лиззи уклончиво. – Хотя вы немного упрямая.
Кейт отвернулась, чтобы закрыть ящик стола.
– Думаю, не помешает быть немного упрямой. Ну что ж, я отправлю еще один запрос завтра.
А потом она отправит еще один запрос, и еще один, и сколько потребуется, пока не получит удовлетворительный ответ. Увидеть свои музыкальные произведения напечатанными и услышать, как их исполняют на публике, было не единственной ее мечтой, но единственной, которую можно было воплотить в жизнь тяжелым трудом и упорством.
Когда солнце зашло, Хантер отправился в укромный уголок обширного сада Хэлдон-холла и сел там на каменную скамью. Он сурово взглянул на мужчину, сидящего на скамье напротив него:
– Неужели мне так необходимо было приезжать сюда в последний день приема?
Конечно, он не имел ничего против посещения Хэлдон-холла. Он просто предпочитал сам выбирать, в какое время и каким образом делать эти визиты.
– Это было необходимо, – ответил Уильям Флетчер. – У меня есть задание для тебя.
– Почему вы не могли отдать мне приказ в Лондоне?
Уильям мило улыбнулся ему:
– Потому что для этого мне потребовалось бы ехать в Лондон, тогда как я предпочитаю оставаться здесь.
Хантер фыркнул и откинулся на спинку скамейки:
– Ну и что за задание?
– Точно. – Уильям кивнул. – Лорд Брентворт устраивает домашний прием в Поллтон-Хаус, который находится на побережье, на следующей неделе. Я хочу, чтобы ты поехал туда.
– С какой целью?
– Чтобы приглядывать за леди Кейт.
Хантер выпрямился. Должно быть, он неправильно расслышал:
– Прошу прощения?
– Заинтересован теперь, не так ли? – Уильям усмехнулся, затем благоразумно продолжил деловым тоном, прежде чем Хантер успел ответить: – Мне стало известно, что сын Брентворта, лорд Мартин, решил попытать счастья в контрабанде. Я боюсь, что информация, которую мой источник смог раздобыть, весьма неточная, но существует вероятность того, что молодой лорд Мартин использует поместье отца как базу в своих операциях. А хорошо известно, что молодой лорд Мартин питает tendre [2]2
Нежные чувства (фр.).
[Закрыть]к леди Кейт.
– Не думаю, что вы говорите это серьезно. Леди Кейт вовлечена в контрабандные операции?
Сама мысль о том, что Кейт может быть замешана в чем-то подобном, была абсурдной при любых обстоятельствах, но то, что вовлек ее в это фат лорд Мартин, было даже смешно.
– Она пока не вовлечена в эти дела, – объяснил Уильям. – Твое задание – убедиться, что все так и останется.
– Не разумнее ли поручить Уиту или Алексу позаботиться о ее безопасности?
Уильям поднял бровь:
– Посоветовать им запереть ее в Хэлдоне?
– Пожалуй, это самое безопасное решение. – Возможно, не то решение, которое принял бы он, но, определенно, самое безопасное.
– В этом случае самое безопасное решение – не самое разумное. – Уильям скривил губы. – Если леди Кейт не явится на домашний прием, вероятно, так же поступит и ее воздыхатель.
– Ну какой контрабандист проигнорирует операцию, чтобы поухаживать за женщиной? – поднял его на смех Хантер.
– Тот, кто полагает, что он влюблен.
– Тогда он идиот. – Хантер опять откинулся на спинку скамьи, презрительно усмехаясь. – Мы поймаем его меньше чем через две недели.
– Не обязательно идиот, – возразил Уильям, почесывая нос. – Он или авантюрист, или сам все это организовал, или и то и другое, но вряд ли он будет пачкать руки, разгружая судно. Я очень сомневаюсь, что он вообще поедет на побережье, если там для него не найдется другого занятия. Он устроит так, что товары ему доставят.
Хантер поджал губы, а потом сказал раздраженно:
– В таком случае мы не поймаем его на горячем.
– Маловероятно, но возможно, он будет использовать дом отца для хранения товаров или встреч со своими пособниками.
– Лорд Брентворт тоже подозреваемый?
Уильям покачал головой:
– Я хорошо знаю Брентворта. Этот человек не имеет ничего общего с такими делами. – Он постучал пальцем по колену. – Его нога причиняет ему массу неудобств с тех пор, как он упал с лошади в прошлом году. По его собственному признанию, он не был в подвале Поллтон-Хаус больше года.
Хантер не мог вообразить, чтобы кто-то осмелился хранить контрабандный товар прямо у отца под носом, но, с другой стороны, когда имеешь дело со знатью, нельзя быть ни в чем уверенным. Эти люди склонны к тщеславию.
– Какого рода товар мы ищем?
Уильяма не интересовала перевозка обычных вещей. Как он часто говорил, он был главой Военного министерства, а не акцизным чиновником. Хантер заметил, что Уильям упоминал об этом, когда под рукой была бутылка хорошего французского бренди.
– Будет обычный контрабандный товар, безусловно, но нас интересует переписка, – ответил Уильям. – Я не могу посвятить тебя в детали.
Хантер хмуро усмехнулся:
– Боитесь, что я вернусь к старым привычкам?
– Если бы я был обеспокоен тем, что ты можешь вернуть к старым привычкам, я бы не поручал тебе входить и выходить через запертые двери, не так ли? Ты был вором дольше, чем контрабандистом.
У него это и лучше получалось.
– У вас нет доказательств.
– Мне они не нужны, не так ли? – бросил Уильям с улыбкой и пренебрежительно махнул рукой. – Я не могу посвятить тебя в детали, потому что и мне они не известны. Как я сказал, информация, которую я получил, неточная. Возможно, мы не найдем ничего, кроме бренди. – Уильям пожал плечами. – В любом случае, тебе не надо искать переписку. Я решил поручить это дело другому агенту. Ему надо отследить связь с Лондоном, а потом он возьмет под контроль расследование в Поллтон-Хаус.
– В то время как я буду играть роль няни.
На самом деле Хантер не собирался ограничиваться ролью няни, но он не считал нужным сообщать об этом Уильяму.
Уильям поднял брови:
– Ты предпочитаешь альтернативу?
Альтернативой, к великому сожалению Хантера, был суд – он предпринял злополучную попытку заняться контрабандой почти семь лет назад. Видимо, в тот раз источник Уильяма точно указывал, какого рода бумаги должны быть найдены среди безобидных ящиков и бочонков.
– Я предпочитаю, чтобы длина моей шеи осталась той же, спасибо.
Уильям ответил ему отвратительно покровительственной улыбкой.
– Взбодрись, Хантер. Еще полгода, и ты выполнишь свои обязательства. И тебе еще не будет тридцати, не правда ли? Не исключено, что принц сочтет возможным даровать тебе что-нибудь за твою службу. Не хотел бы ты стать бароном?
Хантер ухмыльнулся:
– Принни может оставить свои титулы при себе.
– Я думал, ты стремишься быть причисленным к элите.
– Я стремлюсь к богатству, – поправил Хантер Уильяма, – и тому, что оно может принести.
– Оно не принесет счастья, – заметил Уильям.
– Это так, но недостаточное его количество, определенно, делает человека несчастным.
Ему подумалось о холоде, голоде и одиночестве.
Уильям хлопнул руками по бедрам и встал со скамьи:
– Ну, если приобретение звонкой монеты и то, что она может принести, – это то, что тебе нужно, я осмелюсь предположить, что ты достигнешь успеха.
«Так и будет», – подумал Хантер. Осталось только сделать еще одно приобретение.
3
Никого не удивило, что бал, который давала вдовствующая леди Терстон, имел безоговорочный успех. Особенно Кейт, которая была посвящена в многочисленные детали – или мелочи, как говорил ее брат, – приготовлений. По мнению ее матери, леди должны заботить только три вещи: дети, которых она любит, благотворительность, которой она занимается, и вечера, которые она дает. У Кейт был соблазн спросить, куда вписывается муж, но она и сама знала. Союз ее родителей не был браком по любви. Между ними существовала привязанность, однако любовью это нельзя было назвать. Возможно, это и к лучшему, поскольку ее отец погиб несколько лет назад на дуэли, защищая честь женщины, которая не была его женой.
Однако бал, устраиваемый ее матерью, – не место для печальных воспоминаний. Предполагалось, что это должно быть то место, где молодая незамужняя леди уделяет внимание присутствующим молодым неженатым джентльменам. Особенно если они собрались вокруг нее в углу бального зала.
– А что скажете вы, леди Кейт? Красный или зеленый?
Она бросила равнодушно:
– Э… зеленый.
Двое из молодых джентльменов воскликнули что-то вроде «ага!». Остальные застонали, потерпев поражение, а один из них, который был уже не так молод, усмехнулся и хлопнул по спине одного из победителей.
– М-м… – Она встала со стула. – Извините меня. Мне… мне надо немного подкрепиться.
Она быстро пошла прочь, размышляя над тем, узнает ли когда-нибудь, что значило сказанное ею слово «зеленый». Пересекая комнату, она увидела боковым зрением, как еще один джентльмен начал приближаться к ней, затем помедлил, увидев, куда она направляется, и быстро отошел, когда она достигла места назначения.
Она прикусила щеку, чтобы не улыбнуться, и начала тихонько напевать мелодию, которую играли музыканты. Ее маленькая уловка всегда срабатывала. Как только она желала избавиться от ухажеров, все, что ей требовалось сделать, – это подойти к столу с закусками.
Похоже, ее опасались, когда она находилась рядом с едой.
Кейт чуть не фыркнула и взяла стакан с лимонадом. Неудивительно, что она не влюбилась ни в одного из мужчин, которые ухаживали за ней. Они бы никогда не стали рисковать своей жизнью, чтобы спасти ее, если бы конь понес. Они даже не стали бы рисковать своими галстуками, чтобы поговорить с ней.
Она намеревалась еще поразмышлять об этом, но ее отвлекло редкое зрелище – ее кузина, миссис Эви Мак-Алистер, танцевала со своим мужем. «Вот это, – подумала Кейт со вздохом, – брак по любви». Именно такой она мечтала заключить с прекрасным принцем.
– Леди Кейт, вы окажете мне честь – потанцуете со мной?
Кейт подпрыгнула при звуке низкого мужского голоса, выплеснув лимонад из стакана на юбки своего голубого шелкового платья:
– Черт возьми!
Мистер Хантер обошел ее и достал из кармана носовой платок. Она хотела было сказать ему, что не нуждается в его помощи, и у нее хватило ума взять платок, но воздержалась от резкого ответа. Грубость по отношению к этому мужчине, похоже, только поощряла его. И благоразумие подсказывало ей, что, если он преследовал ее лишь ради того, чтобы позабавиться, видя ее раздраженной, ей нужно было только не позволять ему сердить ее, и тогда он потеряет к ней интерес и оставит ее в покое.
Она изящно приняла льняной платок:
– Спасибо.
– Меньшее, что я мог бы сделать, испугав вас.
Она подумала, что так оно и было, но вслух произнесла:
– Это была моя оплошность. Я размечталась.
–Мы можем обсудить это во время танца. Вы будете танцевать?
Она бы предпочла не танцевать.
– Да, конечно.
– Вальс.
Вальс? После того как он так нагло вел себя утром? И притом, что он раньше приглашал ее не боле чем на рил? И этот мужчина рассчитывает теперь на вальс? О, ей отчаянно захотелось сделать еще одно замечание по поводу его высокомерия.
– Это было бы прекрасно. – Она искренне надеялась, что эти слова прозвучали не слишком вымученно. – Как мило с вашей стороны пригласить меня.
– Это я должен вас благодарить.
В ответ она смогла только слегка улыбнуться. Кейт предполагала, что он уйдет, – она была более чем удивлена тем, что он вообще осмелился находиться в ее компании у стола с закусками, – и вернется за ней, когда придет время их вальса.
Он не ушел. Он просто стоял и молча смотрел на неё. На его губах играла полуулыбка, как будто он догадывался, о чем она думает.
«Пусть смотрит, – подумала она, – он не увидит меня раздраженной». Она отвернулась, чтобы посмотреть на танцующих, допить лимонад, оставшийся в стакане, и даже постучать ногой в такт музыке. Она посмотрела на него один раз… другой…
Она не могла это выносить. Ей нужно было с ним поговорить. Ей нужно было добиться, чтобы он перестал подавлять ее.
– Вы возвращаетесь в Лондон завтра, мистер Хантер?
Его губы растянулись немного шире:
– Ненадолго. А каковы ваши планы?
– Нас приглашают погостить в Сассекс на следующей неделе. В поместье лорда Брентворта. Мама забыла предупредить меня. Она сказала мне только сегодня, точнее, сегодня днем.
Она облизнула пересохшие губы. Этот мужчина никогда не моргает?
– Я понимаю; что это не самый модный из приемов, но… – Она сдалась, наклонилась к нему и прошептала: – Я была бы вам признательна, если бы вы перестали смотреть на меня так.
Вместо того чтобы смутиться, он лишь чуть поднял бровь:
– Почти каждый мужчина в этой комнате смотрит на вас.
– Я очень сомневаюсь в этом, но если это и так, они любезно притворяются, что это не так, – заметила она. – Или, по крайней мере, моргают время от времени.
Он имел вопиющую наглость подмигнуть ей:
– Так годится?
– Нет.
Однако из-за абсурдности этого ответа у нее защекотало в горле.
–Вы уверены, что так не годится? – спросил мистер Хантер с ухмылкой. – Потому что у вас такой вид, будто вам хочется рассмеяться.
Или она скрывала свои чувства не так хорошо, как думала, или этот мужчина был слишком проницательным. Лучше бы последнее, решила она. Ей не хотелось думать, что любой может раскусить ее так легко.
– Вам не знакома фраза «внешность обманчива»? – дерзко спросила она.
Он улыбнулся еще шире и помолчал немного, прежде чем ответить:
– Мое знакомство с этой поговоркой лишь поверхностное.
Кейт подумала, что это прозвучало так, как будто это знакомство на самом деле было далеко не поверхностным, но тут музыканты заиграли новую мелодию – это были первые такты вальса, и она ничего не сказала в ответ.
Мистер Хантер подал ей руку:
– Похоже, это наш танец, леди Кейт.
Она положила руку на его предплечье и была удивлена, ощутив такие массивные мышцы под пальцами. Она посмотрела на свою руку в перчатке цвета слоновой кости, лежащую на черном рукаве его сюртука. Каким же сильным должен быть мужчина, подумалось ей, чтобы мышцы его предплечий были так заметны!
Ни у одного из джентльменов, с которыми она когда-либо танцевала, а их было немало, не было таких мускулов. Это, очевидно, связано с его загадочным прошлым. Она вспомнила, как Уит упоминал, что отец Хантера был торговцем, но сын не всегда идет по стопам отца. Может, он был кузнецом? Считаются ли пираты сильными людьми? Она думала, что они скорее ловкие, но, возможно…
– Что-то не так с вашей перчаткой?
Она подняла глаза, немного удивленная тем, что они уже дошли до танцевальной площадки:
– Прощу прощения?
– Вы смотрели на свою перчатку в течение последних тридцати секунд. Что-то с ней не так?
Она смотрела не на перчатку, она смотрела на его руку, но она не собиралась исправлять его ошибку:
– Нет, я… Нет, ничего.
– Тогда будем танцевать?
– Конечно.
Она прочистила горло и осторожно вложила одну руку в его, а вторую положила ему на плечо. Плечо, она не могла не отметить это, тоже было мускулистым.
Свободная рука мистера Хантера скользнула по ее талии и остановилась на спине. Она успела только подумать, почему столь легкое прикосновение вызвало такое сильное ощущение, прежде чем он увлек ее на танцевальную площадку.
Кейт сразу же приказала себе не думать о физических данных своего партнера, что было бы легче сделать, если бы это был любой другой танец. Вальс не обходится без прикосновений, что, безусловно, препятствовало достижению ее цели. Более того, танцы были одним из тех немногих занятий, когда она могла быть грациозной, не прикладывая для этого усилий. Пока музыка сохраняла постоянный ритм, ее тело легко, почти инстинктивно двигалось в такт. Короче говоря, это занятие не могло отвлечь ее от мыслей о необычно мускулистой фигуре мистера Хантера.
Мыслей, которые она должна была выбросить из головы, причем немедленно.
– Пенни за ваши мысли, леди Кейт.
Если бы танцы не были так естественны для нее, она бы споткнулась, услышав этот вопрос. Ни за какие пенни на свете она не скажет ему, где бродили ее мысли:
– Я, э… Я думала, что вы очень хорошо танцуете.
Вполне вероятно, что такая мысль могла промелькнуть в ее голове. И потом, это было правдой – для крупного мужчины он демонстрировал неожиданную грацию.
Она подождала, рассчитывая на то, что он сделает ей комплимент. Джентльмены обычно восхищались ее умением танцевать. Она подозревала, что они это делали отчасти из вежливости, но в большинстве случаев они были потрясены тем, что она не оттаптывала им ноги.
Из прошлого опыта она должна была бы знать, что мистер Хантер не сделает того, на что она рассчитывала. Вместо того чтобы вернуть Комплимент или хотя бы поблагодарить за сказанный ею, – что, по ее мнению, он обязан был сделать, – он слегка наклонил голову, чтобы она могла разглядеть насмешку в его темных глазах, а может быть, иронию.
– Лгунья, – прошептал он.
У нее в горле снова защекотало.
– Если вы не будете соблюдать соответствующую дистанцию, лжи в этом бальном зале будет столько, что вы не сочтете это занимательным. Люди смотрят, вы же знаете.
– Вы сестра состоятельного графа и дочь влиятельной графини. Люди всегда смотрят на вас, – сказал он, поднимая голову и аккуратно увлекая ее в следующий поворот. – Признайтесь, вас приводит в замешательство то, что так много людей следит за каждым вашим движением?
По ее мнению, их было не так уж много. И она была вполне уверена, что «за каждым движением» – это сильное преувеличение: он был единственным человеком, который, как она чувствовала, смотрел на нее слишком часто и слишком пристально. Но так как Кейт решила не выказывать раздражения, она не стала возражать.
– Иногда я хотела бы знать, о чем люди думают, когда наблюдают за тем, как другие танцуют, – сказала она ему.
Он легким кивком указал на двух суровых на вид матрон, которые шептались, стоя на краю танцевальной площадки:
– Сейчас, я думаю, большинство из них интересуется, почему вы танцуете с этим выскочкой и известным распутником.
– Вы распутник? – спросила она, прежде чем успела прикусить язык.
Она все равно спросила бы. До нее доходили слухи о том, что мистер Хантер соблазнил множество вдов и оперных певиц, но что было правдой, а что… ну, слухами, невозможно было понять. Также невозможно было понять, почему это ее занимало, разве что она интересовалась этим мужчиной немного больше, чем признавалась себе.
Он осторожно провел ее мимо пожилой пары, которая закончила танец раньше.
– Тот факт, что я распутник, сделал бы меня более привлекательным в ваших глазах?
– Нет, он просто сделал бы вас распутником. – Она изучала его лицо, пока он смеялся. – Вы знаете, я не думаю, что вы распутник.
– Вот как?
Она пожала плечами:
– Я никогда не слышала, чтобы вы соблазнили невинную молодую леди.
– Это всего лишь предполагает, что я не соблазнитель невинных.
Она нахмурилась в раздумье:
– Делается ли различие между распутником и соблазнителем?
– Делается разумными людьми, – сообщил он ей. – Именно последний, скорее всего, будет драться на пистолетах на рассвете.
– О! – Она задумалась об этом. – В таком случае, различие исключительно в корыстных побуждениях? Мораль совсем не учитывается?
– Мы обсуждаем распутников и соблазнителей.
Это была правда. И как странно было то, что они это делали! И как возбуждающе! Ни один мужчина из числа ее знакомых и не подумал бы вести с ней такой нетрадиционный разговор. Джентльмен никогда не станет обсуждать распутников и соблазнителей с молодыми леди. А молодые леди не должны обсуждать их вовсе.
Она посмотрела на остальных танцующих. Если кто-то слышал их разговор…
– Вы в безопасности, леди Кейт, – заверил ее мистер Хантер. – Никто не может услышать.
Конечно, он был прав, они говорили слишком тихо, чтобы их можно было услышать из-за музыки. И все же…
– Это действительно не тот разговор, который нам следует вести.
– Мы должны сменить тему?
Они должны. Они действительно должны. И она это сделает, через минуту. Быстро досмотрев по сторонам, она понизила голос и спросила:
– А что насчет мужчин, которые соблазняют чужих жен? Они распутники?
– Они наставляют рога.
– Я понимаю. – Она закусила губу и кивнула. – И тем не менее их могут вызвать на дуэль, я думаю.
–Это зависит от того, как муж относится к жене и что он считает бесчестием.
– Так распутник преследует только женщин определенного типа, таких как актрисы и оперные певицы? – Она задумалась об этом. – Разве это не делает каждого мужчину распутником?
– Не каждого мужчину. В Англии не так много театров.
Она смеялась, пока он увлекал ее в следующий поворот.
– Скажите мне, если мужчина, который преследует замужнюю женщину, наставляет рога, то что насчет женщины, которая преследует женатого мужчину?
– Обычно это приветствуется.
– Конечно, не женой этого джентльмена.
– О! Вы были бы удивлены. – Он кивнул в сторону мужчины средних лет, который стоял у выхода на веранду. – Жена лорда Репорта поощряет его частые визиты к любовнице.
– Правда?
Кейт взглянула на лорда Ренорта и подумала о том, что знает о его союзе с леди Ренорт.
Это был второй брак для обоих, и в высшем обществе он считался весьма рациональным. Джентльмен получил состояние, которое, конечно, не помешает мужчине с двумя сыновьями и тремя дочерьми, а леди получила титул – привилегии, которые он давал, без сомнения, представляют ценность для нее и ее двоих детей. Хотя большинство браков в светском обществе устраивались только с целью получения финансовой и социальной выгоды, этот факт не делал положение леди Ренорт менее достойным сожаления в глазах Кейт.
– Это очень грустно, – заметила она со вздохом.
Темные брови Хантера приподнялись в легком недоумении:
– Вы думаете?
Кейт нахмурилась:
– А вы нет?
– Я бы полагал так же, – признал он, подумав немного, – если бы леди Ренорт желала или ожидала верности от своего мужа. Но в этом случае союз был строго деловым соглашением и, по всеобщему мнению, условия этого соглашения были с готовностью приняты заранее обеими сторонами.
–Я… – Заранее? Она не могла решить, какой степени сожаления достоин такой бессердечный союз. – Все равно это очень грустно.
Он посмотрел туда, где в небольшом кругу друзей улыбалась, а то и хохотала леди Ренорт.
– Мне она кажется счастливой женщиной.
– Я предполагаю, что так оно и есть, – признала Кейт, хотя, по ее мнению, это все равно было грустно. Женщина променяла шанс обрести любовь на титул. – Вас бы устроил такой брак?
– Было бы мне удобно в тапочках леди Ренорт, вы имеете в виду?
Представив эту картину, она рассмеялась:
– Или в ботинках лорда Ренорта.
–Ни в коем случае! Я бы не потерпел неверности в своем браке.
– А что насчет ужасного делового подхода?
Хантер пожал плечами:
– Я бы не хотел непрактичного союза, так же как и допускающего неверность.
– Зачем предполагать, что брак, основанный на… – Она не договорила, так как более насущный вопрос пришел ей на ум. – Откуда вы можете знать подробности брака лорда и леди Ренорт?
