Текст книги "Опасное влечение"
Автор книги: Алисса Джонсон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)
16
Когда Кейт только начинала играть на фортепиано перед гостями, она сильно нервничала. Ей было важно, что другие думают и говорят о ее музыке, и она боялась, как бы кто-нибудь не подумал или не сказал, что она плохая. Однако после полудюжины выступлений она пришла к выводу, что невозможно угодить каждому. Всегда найдется кто-нибудь, кто скажет, что музыкальное произведение слишком сложное или слишком простое, слишком новаторское или слишком заурядное. А после того как один не очень умный молодой человек заявил, что оно приемлемо, но кульминация чересчур бурная, ее не то чтобы перестало волновать мнение других, но она перестала опасаться мнения одного человека.
Прекрасно сознавая, что по крайней мере один человек одобрит то, что она будет играть этим вечером, Кейт шла к фортепиано в музыкальной комнате, в то время как гости еще рассаживались по местам. Она бы предпочла менее торжественную обстановку – только несколько стульев, поставленных для пожилых гостей, но лорд Брентворт явно что-то задумал. Он приказал прислуге поставить стулья в аккуратные ряды, пока гости обедали. Кейт искренне надеялась, что он не рассчитывал на то, что она будет играть долго. Она думала сыграть одну мелодию или две, но не давать целый концерт.
Когда голоса и шорохи стихли, она села на скамью перед инструментом. Она нахмурилась, когда та слегка закачалась под ней. Странно, она не помнила, чтобы раньше скамья шаталась, даже в этот день. Мысленно пожав плечами и отогнав эту мысль, она отвернула кружевные манжеты своего бледно-золотого платья, согнула пальцы, мягко коснулась: ими клавиш и начала играть.
Она выбрала веселую и энергичную пьесу, с быстрыми переходами от высокого тона к низкому и наоборот. Она покачнулась, потянувшись, чтобы достать дальние клавиши, игнорируя приступ боли в поврежденном плече и наслаждаясь звуками нот, кружившими по комнате.
А потом случилось невероятное. Громкий треск. Ее пальцы соскользнули с клавиш. Скамья накренилась назад и сразу же резко вправо, а потом с грохотом развалилась.
Кейт нередко бывала смущена, но натолкнуться на мебель в коридоре, или пролить лимонад на юбки, или даже встретить гостя, будучи измазанной с ног до головы, – ничто по сравнению с этой ситуацией, когда скамья сломалась под ее весом, в то время как взгляды всех присутствующих были устремлены на нее. Здесь речь шла не о смущении. Это было унизительно.
Ей казалось, что целую вечность – но на самом деле не более двух-трех секунд – она лишь сидела на полу с открытым ртом, ощущая боль в бедре и головокружение.
Этого не могло произойти. Не может быть, чтобы это произошло.
Внезапный взрыв голосов сказал ей, что да, это на самом деле произошло.
Первыми к ней подошли ее мать, Уит и мистер Хантер.
–Кейт, Кейт, ты ушиблась? – пробормотала леди Терстон, становясь на колени рядом с ней.
Позже Кейт поразилась тому, что эта горделивая леди опустилась на колени, но тогда все, что она могла сделать, – это лишь молча кивнуть.
Леди Терстон погладила ее по руке и наклонилась к ней, чтобы ободряюще прошептать:
– Но ты все же попытаешься встать, дорогая.
– Я… О! Да, да, конечно.
Она взяла мать за руку и с помощью мистера Хантера, который поддержал ее под другую руку, смогла встать и удержалась на ногах, не зацепившись за обломки скамьи. А это действительно были обломки. Одна из ножек, отвалившись, покатилась по полу, две другие отломились в местах крепления, а последняя торчала под странным углом к одному концу скамьи – вернее, того, что от нее осталось.
– Это не я, – прошептала Кейт матери, прежде чем повернуться к Мирабель и миссис Саммерс, которые тоже подошли к ней. – Это не моя вина.
– Конечно нет, – сказала мать, снова похлопав ее по руке.
– Это и не может быть твоей виной, – согласилась Мирабель, обмениваясь кивками с миссис Саммерс.
Хантер наклонился, чтобы перехватить ее взгляд:
– Уверены, что не сильно ушиблись?
–Да, да, я… – Унижена – безусловно. – Я в порядке.
– Леди Кейт Коул! – Лорд Брентворт, пробравшись сквозь небольшую группу гостей, остановился перед ней; в его широко раскрытых серых глазах читалось беспокойство. – Мои искренние извинения. Я понятия не имел, что скамья была повреждена. Никто в доме не играет, понимаете, и… и мне очень жаль…
Кейт покачала головой:
– Все хорошо, лорд Брентворт.
– Я осмелюсь не согласиться. Мне не следовало настаивать…
Мисс Уиллори вышла вперед и оборвала его:
– Пожалуйста, не утруждайтесь, лорд Брентворт. Наша дорогая леди Кейт просто предрасположена к несчастным случаям.
– Я не имею отношения к поломке скамьи.
– Конечно нет, – проворковала мисс Уиллори.
– На самом деле нет, – подхватил лорд Брентворт, неодобрительно глядя на мисс Уиллори. – Леди всего лишь сидела на ней.
– Нуда, но…
– Она не может весить более девяти стоунов [4]4
Стоун – английская мера веса; 1 стоун = 6,350293 кг.
[Закрыть], – вставил кто-то.
«О, ради всего святого!» – взмолилась Кейт про себя. Они собираются обсуждать ее комплекцию? Разве им мало того, что она пострадала?
– Она немного вертится, когда играет, – отметила мисс Уиллори, явно раздраженная тем, что ей возразили.
– Многие одаренные музыканты так делают, – сказал на это лорд Брентворт.
Если бы Кейт не чувствовала себя такой несчастной, она бы радостно улыбнулась ему. Лорд Брентворт – приятный мужчина, решила она, и его приемы восхитительны… несмотря на сломанные скамейки.
– У вас была возможность видеть, как играет господин Бетховен, милорд? – спросил кто-то. – У него более экспрессивная манера исполнения, чем у леди Кейт.
– Я видел в Вене, как он играет, – сказал еще кто-то. – Этот мужчина весит по меньшей мере двенадцать стоунов. Скамья скрипела под ним, насколько я помню.
– Ради всего…
– Ножки были расшатаны. – Все головы в комнате повернулись на звук голоса Хантера. Присев на корточки рядом с Уитом над обломками скамьи, он приподнял край сломанного сиденья. – Гвозди были прибиты некрепко.
Лорд Брентворт вышел вперед, чтобы осмотреть сиденье.
– Так и есть. Скамья повреждена, как я и сказал.
К огромному облегчению Кейт, разговор зашел о мастерах и о том, что в целой Англии теперь не найти хорошего мастера. Она, воспользовавшись этим, прошептала маме на ухо:
– Ты могла бы увести всех в гостиную?
Леди Терстон кивнула и похлопала ее по руке еще раз:
– Если ты пообещаешь прийти туда через некоторое время. Ты не можешь прятаться от всех остаток вечера, дорогая. Тогда ты будешь чувствовать себя еще хуже.
– Да, я знаю, – неохотно призналась Кейт. – Я скоро приду.
С помощью лорда Брентворта леди Терстон увела гостей из музыкальной комнаты.
Как только дверь за ними закрылась, Кейт провела руками по лицу и, скорее всего, потерла бы ноющее бедро, если бы голос Хантера не отвлек ее:
– Почему вы не садитесь, Кейт?
Она обернулась и обнаружила, что он стоит около двери.
– Сегодня я уже насиделась. Я думала, вы ушли с остальными.
Он покачал головой и подошел к ней.
– Я незаметно отстал. – Он легонько взял ее лицо в свои ладони. – Все хорошо? Как плечо?
– Да, да, я в порядке. – Она закрыла глаза и поморщилась. – Я ужасно смущена, вот и все.
– На это и рассчитывали.
Ее глаза распахнулись:
– Что вы имеете в виду?
Он опустил руки:
– Это был не несчастный случай, Кейт.
– Конечно несчастный случай, – возразила она, чувствуя, как ее охватывает тревога. – Вы сказали, что ножки были расшатаны.
– На внутренней стороне ножек есть следы ударов молотком. Кто-то расшатал их.
– Но… зачем кому-то ломать скамью лорда Брентворта?
– Есть предположение, – заговорил он сердитым тоном. – Очевидно, этот кто-то знал, что вы будете на ней сидеть.
– Я… – Она огляделась, ища стул. В конце концов, она не так много сидела. – Кто бы мог сделать такое?
– Кто-то, кто хотел причинить вам вред, напугать и смутить вас. – Он подтащил стул, сел перед ней и наклонился, уперев локти в колени. – Кто-то, кто хотел вас лишить статуса самой желанной молодой леди в доме.
Позже она с удовольствием вспомнит, что ее назвали самой желанной леди в доме, но в тот момент она не могла принять тот факт, что кто-то унизил ее преднамеренно.
– Я не могу себе представить, что кто-нибудь в поместье мог дойти до того, чтобы причинить мне физический вред. Даже если я не испытываю к нему симпатии. Может, это предназначалось для кого-то другого.
– Для кого?
– Не знаю, но я не единственная леди в поместье, которая играет на фортепиано. Возможно, кто-то из маленьких джентльменов решил таким образом пошутить, не имея в виду кого-то конкретно. Маленьким джентльменам простительны такие выходки.
– Возможно, – согласился Хантер.
– Я предполагаю, вероятность; что кто-то явится с признанием, небольшая. – Она резко выдохнула. – Уит видел следы молотка?
Хантер покачал головой:
– Он осматривал сиденье, не ножки.
– Это будет слишком, если я попрошу не говорить ему об этих следах? Он склонен…
– К чрезмерной опеке? – закончил он за нее.
– Не описать словами!
Он нахмурился, потом пожал плечами и встал:
– Не вижу смысла говорить ему сейчас.
– «Сейчас» оставляет возможность рассказать ему позже.
– Думаете?
Его брови взлетели вверх в притворном изумлении.
Она закатила глаза:
– Вы, по крайней мере, пообещайте, что не скажете ему, не предупредив сначала меня.
– Это я обещаю.
– Спасибо. – Она изучала его пару секунд. – Вы не так склонны опекать, как он. Такой же своенравный, но не чрезмерно опекающий.
– Я не ваш брат.
– Да уж.
Конечно, он не был ее братом, и то, чего она хотела от Хантера, было далеко от сестринских желаний. Она хотела подтащить свой стул ближе к нему, пока их колени не соприкоснутся, взять его за руку и… Нет, нет, это было не то. Прикосновения коленей и ощущения своей руки в его руке было недостаточно. Чего она действительно хотела, так это упасть в его объятия, положить голову ему на плечо и притвориться, что происшедшее за последние полчаса было всего лишь дурным сном. После этого она бы подняла к нему лицо и прикоснулась губами к его губам. Она хотела целовать его до тех пор, пока не почувствует возбуждение, как в бальном зале. Возможно, она смогла бы убедить его позволить ей развязать его галстук. Ей очень хотелось узнать, какая на ощупь кожа под…
– Не здесь, Кейт.
Она почти не слышала, что сказал Хантер. Однако она заметила движение его губ.
– Простите? – пробормотала она и увидела, что его губы растянулись в дьявольской улыбке.
– Сейчас не время для того, о чем вы думаете.
Это замечание оторвало ее от мечтаний. Она заставила себя поднять глаза и обнаружила, что он наблюдает за ней со знакомым блеском в глазах.
О господи! Он точно знал, о чем она думала. Она открыла рот, собираясь притвориться равнодушной, но в последний момент передумала. Они бы оба знали, что она лжет.
– Прошу прощения, – мягко сказала она вместо этого, и почувствовала, как румянец заливает ее щеки.
– Прощение сделает меня лицемером.
– О! – Уверенная в том, что сейчас ее щеки уже пылают, она заерзала на стуле. – Понятно.
– В следующий раз. – Это прозвучало немного грубовато. – По-моему, мы обсуждали вашего брата.
– Точно. – Она прочистила горло, как можно тщательнее стерла картины поцелуев с Хантером – на самом деле не так уж тщательно – и попыталась вспомнить, что намеревалась сказать. Что-то о чрезмерной опеке Уита. – Точно. Вы не так склонны опекать, как он. Ну, вы опекаете, но не настолько же. Вы…
Она хотела сказать, что, по ее ощущениям, он больше верит в нее и ее талант, но это было бы и глупо, и довольно зло по отношению к Уиту. Она знала, что Уит верит в нее, но, в отличие от Хантера, он никогда не попросил бы ее участвовать в расследовании делишек шайки контрабандистов и, тем более, не стал бы говорить с ней о распутниках. А если бы он обнаружил следы молотка на ножках скамьи, он бы скрыл эту информацию от нее и искал бы виновного сам.
– Уит хочет соорудить вокруг меня этакий кокон, – продолжила она. – У него добрые намерения, и я не виню его, разве что когда он становится чересчур властным, – уточнила она. – Но мне неприятно, когда со мной обращаются так, как будто я могу разбиться при малейшем прикосновении.
– Наверно, иногда приходится принуждать, но я не хотел бы принуждать вас.
– Это всего лишь сломанная скамья, – напомнила она ему. Она чуть наклонилась, чтобы посмотреть на обломки за ним. – Бедный лорд Брентворт! Сначала ваза, теперь это. Если так и дальше пойдет, Поллтон-Хауе будет лежать в руинах ко времени моего отъезда. Я никогда больше не получу от него приглашения.
– Он не винит вас за это.
– Но должен – за вазу. Если вы не…
– Я хорошо помню, что приказал вам не говорить ему.
– Да, – согласилась Кейт, слегка улыбнувшись. Она глубоко вздохнула и встала. – Мне нужно вернуться в гостиную. Я пообещала маме, что не буду прятаться слишком долго.
Он предложил ей свою руку, очевидно, чтобы проводить ее туда, но она покачала головой:
– Лучше, если мы придем не вместе. Нас обоих не было в гостиной некоторое время. Люди будут шептаться.
Когда Кейт ушла, она подумала о том, скоро ли придет время, Когда их уже не будут беспокоить сплетни. В конце концов, он ухаживает за ней… не так ли? Он разыскивал ее, преподносил подарки – ну хорошо, подарок – и украдкой целовал, когда никто не видел. Что же это, если не ухаживания? Нетрадиционные, безусловно, но, тем не менее, ухаживания.
Странно, что она раньше не видела все это в таком свете. Две недели назад она бы посчитала еще более странным то, что будет радоваться, осознав, что внезапно за ней стал ухаживать мистер Эндрю Хантер. И опять же, две недели назад она не знала, что его зовут Эндрю.
«Эндрю», – произнесла она про себя и покачала головой. Это имя ему действительно шло меньше, чем Хантер. Однако если женщина, возможно, заинтересована в том, чтобы однажды стать миссис Хантер, ей надо привыкнуть к этому имени…
Она слегка задела ковер парадного зала и решила, что женщине, которая только что упала на пол в комнате, полной гостей, нужно больше внимания уделять тому, что она делает. Последнее, что ей было нужно, – выставить себя на посмешище еще раз.
Сунув руку в карман, она почувствовала холодную и успокаивающую тяжесть своих новых часов. Она резко выдохнула, расправила плечи и направилась в гостиную, ощущая кончиками пальцев размеренное тиканье часов.
Хантер перевернул страницу книги, которая была ему совершенно неинтересна и которую он не собирался читать. Он даже не собирался идти в библиотеку. После того как Кейт ушла из музыкальной комнаты, он направился в свою спальню, думая выпить в ожидании подходящего для возвращения в гостиную момента. Он уже прошел полпути, когда услышал, как позади него тихо открылась дверь и кто-то легким шагом последовал за ним по коридору. Ему не нужно было оборачиваться, чтобы убедиться, что это мисс Уиллори. Девушка наблюдала за ним весь вечер с коварным блеском в глазах.
Очевидно, она наблюдала за ним и строила коварные планы с момента своего приезда, но блеск в глазах прежде не был таким явным, как в последние несколько часов. Он также заметил в ее взгляде напряжение и предвкушение. И преждевременно разгорающееся пламя победы.
Он намеревался погасить это пламя до конца вечера. С этой целью он и направился не в свою комнату, а в библиотеку. Он толкнул дверь, взял первую попавшуюся книгу, сел в удобное кресло рядом с камином и стал ждать начала представления.
Ожидание не затянулось.
Мисс Уиллори вошла в библиотеку и закрыла за собой дверь. Она сделала несколько шагов и, притворившись, что вздрогнула от неожиданности, покраснела:
– О, мистер Хантер, я вас сразу не заметила.
– Разве?
– Нет, я думала, вы уже пошли к себе.
– А я думал, что вы все еще в гостиной.
«Ложь за ложь», – мелькнула у него мысль.
Мисс Уиллори изящно пожала плечами и прошла вглубь комнаты.
– Разговор быстро меня утомил. Столько беспокойства по поводу какой-то скамьи и неуклюжей… В конце концов я решила, что будет приятнее почитать что-нибудь легкое. Кажется, вы того же мнения.
Он проигнорировал ее последнее замечание и рассеянно махнул рукой на полки книг позади нее:
– Уверен, вы найдете что-нибудь для себя.
Несколько секунд она делала вид, что внимательно рассматривает книги на полках, а он делал вид, что читает.
При других обстоятельствах он бы нашел ее преследования забавными. Меньше чем год назад она еще смотрела на него, как миссис Кинси миссис Любек на веранде, – осуждающе поджав губы. Как разительно изменилось отношение к нему этой женщины вследствие перемены фортуны. Через несколько недель после того, как ее отец потерял огромные деньги в результате неудачного предприятия, мисс Уиллори стала краснеть и смущенно улыбаться в его присутствии.
Хантер не мог винить ее за это, несмотря на ее прежнее пренебрежительное отношение к нему. Он понимал, что ею движет отчаяние и искреннее стремление подыскать безопасное место в мире для себя и для тех, за кого она считала себя ответственной. Он мог бы даже посочувствовать мисс Уиллори, которая пыталась спасти семью от полного разорения. Мог бы, если бы не подозревал мисс Уиллори в причастности к истории со сломанной скамьей.
– Что вы читаете, мистер Хантер?
Мисс Уиллори прекратила свои поиски чего-нибудь легкого для чтения, подошла к нему и стала перед ним.
Он не потрудился даже взглянуть на нее:
– Слишком рано, мисс Уиллори.
– Прошу прощения?
Он мотнул головой в направлении часов на каминной полке:
– Вы рано начали. Ваши подруги не придут сюда по крайней мере еще несколько минут. Учитывая ваше тщеславие, я думаю, вы просили их не слишком затягивать, но им нужно какое-то время, чтобы потихоньку ускользнуть из гостиной и найти нас. Мы можем быть и в бильярдной.
– Я понятия не имею, что вы имеете в виду.
– Разве? – Он пожал плечами и перевернул страницу. – Тогда поступайте как знаете. Я далек от того, чтобы отговаривать прелестную женщину от затеи забраться ко мне на колени, вместо того чтобы выбирать книгу.
– Забраться к вам…
– Безусловно, вы предпочтете играть роль жертвы, но пока я сижу в этом кресле, ваши возможности ограничены. Если вы только не собираетесь стащить меня на пол. – Он обдумал этот вариант. – Я также далек от того, чтобы отговаривать вас от этой идеи.
– Я… Вы…
– Думаю, ваш отец привлечет меня к ответственности в любом случае. Но вот для чего существуют дуэльные пистолеты. – Уголки его губ опустились, правда лишь на мгновение. – Жаль, как человек мне он нравился.
– Дуэльные пистолеты? – визгливо переспросила она.
– Если только он не предпочитает сабли, – задумчиво произнес Хантер, наконец удостоив ее взгляда.
Она нервно сглотнула, взглянула на часы, потом на закрытую дверь.
– Передумали, мисс Уиллори? А может быть, вы считаете, что закрытой двери будет достаточно, чтобы «погубить» вашу репутацию? Или что это вас хотя бы скомпрометирует? – Он посмотрел на нее долгим, холодным и тяжелым взглядом. Когда он снова заговорил, его голос был тихим, но таким же холодным: – Возможно, вы ошибочно считали, что я джентльмен.
Женщина могла без труда заставить джентльмена обманным путем жениться на ней. Ей следовало только закрыть нужную дверь или спланировать поцелуй в нужное время, и внезапно джентльмен оказывался связанным по рукам и ногам, ограниченным в своих действиях или даже побежденным своим чувством долга. Это как принести свою веревку на виселицу, полагал Хантер.
Намного сложнее было повесить мужчину без этой веревки.
Слишком сложно для мисс Уиллори, как оказалось. Она взглянула на дверь еще раз, потом фыркнула и надменно заявила:
– Я не имею ни малейшего представления, сколько вы выпили сегодня вечером, мистер Хантер, но советую вам на будущее ограничивать количество выпитого.
Он вернулся к чтению книги:
– Я подумаю над этим.
– Учитывая, что вы явно сильно пьяны, я постараюсь забыть об этом пустом разговоре к утру.
– Я думаю, осталось минуты две.
Она повернулась к двери:
– Спокойной ночи, мистер Хантер.
– Мисс Уиллори…
17
Когда яркий солнечный свет позднего утра настойчиво пробивался через окна, Кейт взглянула на дверь в гостиную десятый раз за последние полчаса. «Десять, – успокоила она себя, – вполне приемлемое количество взглядов. По крайней мере, пока что, так как, вроде бы, никто из гостей, находящихся в комнате, этого не заметил». Среди этих гостей не было Хантера, поэтому она продолжала то и дело поглядывать на дверь.
У нее не было возможности еще раз поговорить с ним наедине прошлым вечером, и ей не хватало его с завтрака. Уехал в Иберстон на рассвете, со слов Уита. Решив не думать о причине его отъезда, она удалилась в свою комнату, намереваясь сочинять музыку. Через три часа она вышла и направилась в музыкальную комнату, чтобы сыграть первую часть новой сонатины.
Она думала, что ей придется играть стоя, но, к ее удивлению и восторгу, перед инструментом стояла современная новая скамья для фортепиано. Узнав от служанки, что это Хантер купил ее, Кейт пошла прямиком в гостиную, где с тех пор ждала его прихода. Безусловно, мужчина не собирается провести весь день в своей комнате.
– Вы бы хотели сыграть партию в шахматы, леди Кейт?
Кейт оторвала взгляд от своих нот, услышав вопрос лорда Брентворта. Он был очень внимателен к ней прошлым вечером в гостиной и утром за завтраком, а сегодня он решил остаться с джентльменами, дома, вместо того чтобы уйти с ними на целый день. Он явно пытался внести изменения в распорядок дня из-за несчастного случая со скамьей для фортепиано, и у Кейт не хватило смелости сказать ему, что в данный момент ее не очень интересует игра в шахматы и что он сделал бы ей одолжение, если бы увел джентльменов из дома на весь день. Особенно лорда Мартина и мистера Лори, которые наблюдали за ней через всю комнату. Первый с большим интересом, чем полагалось, учитывая, что он разговаривал с мисс Уиллори.
– Партия в шахматы – это чудесно, – вежливо ответила она.
– Прекрасно, мой сын только что выразил желание сыграть, – сказал лорд Брентворт и кивком указал на лорда Мартина. – Мартин, Мартин, мальчик мой, иди сюда и сыграй партию с леди Кейт.
Это застало Кейт врасплох, и она напрягла мозги, подыскивая причину отказаться от игры.
– О, э…
Она осмотрела комнату, как будто кто-нибудь или что-нибудь в ней могло вдохновить ее, но напрасно.
О, проклятье! Ей придется играть. Не было возможности отказаться, не обидев лорда Брентворта, или лорда Мартина, или их обоих.
Ей удалось выдавить из себя то, что, как она надеялась, сойдет за улыбку, но она опасалась, что на самом деле это было больше похоже на гримасу недовольства. Тем временем отец и сын, поставив на столик доску, расставляли на ней шахматные фигуры. Она ненавидела играть в шахматы с лордом Мартином. Этот человек был ужасным противником. Он умудрялся получить шах по крайней мере один раз за игру и, похоже, полагал, что проиграть женщине меньше чем за десять ходов вполне приемлемо, если эти десять ходов делались в течение нескольких часов. Она никогда не встречала человека, которому требовалось такое огромное количество времени, чтобы сделать ход.
Она очень надеялась, что неприятный случай в музыкальной комнате поубавит его интерес к ней. Однако же, если человек не потерял интерес после более чем трех лет явного отсутствия интереса с ее стороны и двух ее отказов, сломанная скамья для фортепиано не могла повлиять на его отношение к ней.
– Это замечательно, не так ли? – заметил лорд Мартин, садясь.
– М-м… – едва удалось ей выдавить.
– Мы мало проводили времени вместе последние несколько дней.
– Полагаю, что да.
Вот это действительно было замечательно.
– Вы были заняты.
Она еле удержалась от того, чтобы поднять бровь в ответ на его капризный тон. Он ревновал. Сильно ревновал – надутые губы были признаком этого. Она обдумала это, для начала сделав ход пешкой. Люди часто ведут себя опрометчиво и безрассудно, когда ревнуют, что уже говорить о лорде Мартине, и без того не блещущем умом.
«Ты этого не сделаешь», – сказала она себе. Ей действительно не следовало этого делать.
О, но это такая идеальная возможность! И она не нарушит обещание, данное Хантеру, и не собирается. Она старалась держаться на расстоянии от лорда Мартина и не пыталась вытянуть из него информацию. Она хотела всего лишь подтолкнуть его, что было совершенно другое дело. При сложившихся обстоятельствах этому невозможно было противостоять.
– Я была сильно обеспокоена, – сказала она, легонько вздохнув. – До дня рождения моего брата осталось только несколько недель, а я еще не нашла подходящего подарка. – Это не было полной неправдой. День рождения Уита действительно приближался, и она еще не решила, что подарит ему. Тот факт, что ее нисколько не беспокоило это, был несущественной деталью.
Губы лорда Мартина растянулись в приятной улыбке.
– Ну, я уверен, вы придумаете что-нибудь. – Он перевел взгляд на шахматную доску. – Попросите вашу матушку купить подарок для него.
Ей хотелось заметить, что тогда подарок будет не от нее, но она знала, что это не направит разговор в нужное для нее русло.
– Возможно, так и сделаю, только я надеялась придумать что-нибудь сама. Может, подарить новую булавку для галстука? Что вы думаете по этому поводу?
– Я уверен, это вполне подходящий вариант. Я только что купил…
– О, подходящее не годится. Не для Уита. Это должно быть что-нибудь особенное. А как насчет новых носовых платков? Я могла бы вышить их. – Она покачала головой и сказала, прежде чем он как-то прореагировал: – Нет, я дарила их ему два года назад. Хороший бренди? О, он оценил бы такой подарок. Жаль, что нельзя найти по разумной цене… – Она замолчала, как будто смущенная тем, что упомянула о деньгах. Она стала вертеть в пальцах свою пешку. – Неважно. Возможно, мне следует попросить мистера Хантера помочь мне выбрать новую шпагу вместо этого.
Лорд Мартин резко вскинул голову:
– Я могу вам помочь.
– М-м? – Она оторвала взгляд от пешки и улыбнулась ему рассеянной и намеренно покровительственной улыбкой. – О да, конечно. Вы можете быть полезны, лорд Мартин, спасибо. Как вы думаете, мистер Хантер знает толк в фехтовании? Новая шпага, конечно, уступает хорошему бренди, но он не сможет достать мне его. Придется остановиться на шпаге. После обеда я…
–Я мог бы достать вам бренди.
Она снова стала вертеть пешку.
– Очень любезно с вашей стороны.
Он расправил плечи, увеличенные подплечиками:
– Я мог бы. По разумной цене.
Она потянулась к нему, чтобы похлопать его по руке:
– Конечно, вы могли бы.
– Завтра утром. Я достану.
– Я… – Она отдернула руку, широко распахнула глаза и часто заморгала. – Вы это серьезно?
– Да.
– Ну, слава богу! – Она заставила себя сменить удивление на радостную улыбку. – Как чудесно! О, как мне повезло! Лорд Мартин, я вам очень признательна.
– Да полно! – Он отмахнулся от ее похвалы с ложной скромностью. – Вы… Вы не будете просить мистера Хантера помочь вам выбрать шпагу?
– Теперь в этом нет необходимости, не так ли?
Конечно же, ее и не было. В прошлом году она сама выбрала шпагу для Уита. То, что у нее хватало ума не пытаться фехтовать самой, вовсе не означало, что она не разбирается в шпагах. Логика, которую, несомненно, лорд Мартин не мог понять.
– Я не могу дождаться реакции Уита, – сказала она ему вместо этого. – Вот он удивится?
– Вы не должны говорить ему, где вы его достали, – сурово сказал лорд Мартин. – Вы не должны никому говорить об этом.
– Конечно нет.
– Хорошо. – Он слегка наклонился над доской. – Это не мой секрет, видите ли.
Ей не нужно было притворяться удивленной на этот раз.
– Вот как?
Он кивнул и сменил тему:
– Завтра утром встретимся на пляже у стены. Вы знаете, где это?
Она тоже кивнула, все еще чувствуя себя немного сбитой с толку его странным объяснением:
– Да, знаю.
– Отлично. Скажем, в пять?
– В пять? Утра?
Он снова кивнул:
– У меня тогда будет как раз достаточно времени. Я принесу ящик бренди, вы принесете…
– Ящик? Как, вы принесете целый ящик бренди?
И что, черт возьми, она будет с ним делать? Спрячет в ридикюль?
– Действительно…
Он нахмурился.
Господи, этот человек иногда вел себя как полный дурак! Она бы ни за что не поверила в то, что он участвует в контрабандой операции, если бы он сам не предложил ей контрабандный товар.
– Действительно, – повторил лорд Мартин. – Тогда просто принесите деньги. Я…
Его прервал голос Хантера:
– Доброе утро, леди Кейт, лорд Мартин.
Кейт отвернулась от лорда Мартина, когда Хантер подошел к столику. Она так увлеклась добычей информации, что не заметила, как он вошел. Он, похоже, не рассердился, найдя ее за партией в шахматы с лордом Мартином. Как хорошо, что он не знал, что это она организовала игру. Жаль, что его хорошее настроение наверняка вскоре испортится.
Его глаза опустились на доску, на одинокую пешку Кейт, выдвинутую с начальной позиции:
– Приношу извинения за то, что прерываю, я уверен в этом, вашу увлекательную игру, но леди Терстон хотела бы переговорить с вами, леди Кейт.
Она пыталась найти способ сообщить, что ей нужно остаться здесь всего лишь на несколько минут, – моргнув, или кивнув, или сделав какой-нибудь жест. Безусловно, что-нибудь можно было придумать. К своему отчаянию, она не смогла придумать ничего лучшего, кроме как спросить:
– Которая?
Он непонимающе уставился на нее:
– Которая?
– Да, которая леди Терстон? Мирабель или моя мать?
Она знала, что обе леди Терстон в данный момент находятся в покоях вдовствующей леди Терстон, там же была и миссис Саммерс. Кейт поставила бы недельное денежное содержание на то, что никто из этих двоих джентльменов не знает об этом.
– Обе, – ответил Хантер, в его тоне чувствовалась холодность. – Они сейчас в покоях вдовствующей леди Терстон.
– О! – Хорошо, что она не стала держать пари. – Ну тогда… Э…
– Они ждут, леди Кейт.
– Да… да, конечно. – Она встала со стула. – Прошу прощения, лорд Мартин.
Кейт и Хантер вышли из гостиной, пересекли фойе и пошли мимо парадной лестницы по коридору – при этом он не произнес ни слова.
Кейт, закусив губу, взглянула на него:
– Я предполагаю, что ни та, ни другая леди Терстон не желает поговорить со мной.
Его ответом был один лишь холодный взгляд, и Кейт решила предпочесть осторожность отваге и держать пока рот закрытым. Хантер привел ее к небольшой гостиной. Когда они вошли, он закрыл дверь, медленно повернулся и остался стоять, глядя на нее – подавляя ее – несколько мучительно долгих секунд. Когда он наконец заговорил, в его голосе звучали и недовольство, и недоверие:
– Которая?
– Я… – О господи! Она прочистила горло. – Мне необходимо было побыть с лордом Мартином еще какое-то врнемя.
– Еще какое-то время, – повторил он.
– Да. – Она глубоко вдохнула и решила все объяснить, чтобы не держать это в себе. Она надеялась, что он будет доволен, даже впечатлен ее находчивостью. – Лорд Мартин согласился продать мне ящик бренди за некую сумму завтра утром. Я должна встретиться с ним на пляже возле стены в пять часов.
