Текст книги "Опасное влечение"

Автор книги: Алисса Джонсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)

Он положил руку на спину Кейт и мягко подтолкнул ее к двери:

–Вашей матери не нужно знать об этом.

–Я не буду лгать ни ей, ни лорду Брентворту.

–Нет, будете. – Он отпер дверь. – Я вам приказываю. – Вы не можете это сделать.

–Я думаю, я только что сделал именно это.

Он окинул взглядом коридор, чтобы убедиться, что там никого нет, прежде чем вывести ее из комнаты и закрыть за собой дверь.

– Я никогда не обещала исполнять любой ваш приказ. – Кейт засмеялась. – Я пообещала исполнять только те приказы, которые имеют отношение к расследованию.

– Этот имеет.

– Какое?

Взглянув на него, она увидела веселые искорки в его глазах.

– Я приказываю вам не спрашивать.

Кейт все еще смеялась, когда Хантер оставил ее, пообещав, и что уладит дело с вазой. Завернув за угол, он остановился, прислонился к стене и два раза глубоко вздохнул.

– Вы хороший человек.

Черт возьми, о чем он думал, когда рассказывал ей о своей сделке с Уильямом? Он фыркнул и провел рукой по лицу. Он явно не намеревался ослепить ее своим шармом. И он не думал о прошлом вечере, когда, выйдя из себя, отдавал неразумные приказы. Но это, по крайней мере, было следствием чего-то. Он пришел в ярость от того, что она оказалась рядом с пляжем контрабандистов, и хотел убедиться в том, что она никогда, никогда не подвергнет себя такой опасности снова. Правда, когда гнев утих, он смог признать, что опасность была совсем небольшая… и его реакция была, конечно же, неразумной. Но пусть и так, в этом все же был какой-то смысл.

Хоть убей, он не мог понять, откуда у него появилось желание рассказать о своем постыдном прошлом и на что он при этом рассчитывал. Оно возникло внезапно, это был непреодолимый порыв – дать ей некоторое представление о том, каким человеком он был, с каким человеком она будет связана. Это было глупо, так как он не собирался предоставлять ей право выбора. Потом он сидел как на иголках на своем месте, ожидая услышать ее мнение, – что было не менее глупо, так как он не собирался меняться ради нее или кого бы то ни было. И когда она наконец назвала его хорошим человеком, это одновременно и ободрило, и сбило с толку, и возмутило его.

Он не был хорошим человеком. Он был плохим. Обычно у него хорошо получалось быть плохим.

Он действовал совершенно нецелесообразно последние восемнадцать часов.

Это надо прекратить, немедленно. Он знал, как действовать эффективно. Он знал, как действовать чертовски эффективно почти во всех ситуациях. Он всегда действовал чертовски эффективно почти во всем: он был пронырливым уличным мальчишкой, неуловимым вором, беспощадным бизнесменом, очаровательным джентльменом. И джентльменом ему удалось остаться после своего странного признания.

Хантер, безусловно, знал, как лучше всего действовать, чтобы получать то, чего он хотел. И, несмотря на его внезапное признание, он вовсе не жаждал прощения Кейт за свои грехи.

Ему нравилось быть плохим, черт возьми, и он совершенно не сожалел об этом.

Он выпрямился и продолжил свой путь в бильярдную, где, он знал это наверняка, можно было найти и лорда Брентворта, и Уита. Первому он собирался предложить невероятную сумму, чтобы замять дело с вазой. А второму Хантер намеревался поручить присматривать – на этот раз хорошенько присматривать – за Кейт пару часов.

У него возникла дьявольская и потрясающая идея.

14

Кейт вернулась в свою комнату, собираясь переодеться и спрятать испорченное платье в сундук. Если повезет, она избавится от него, когда вернется в Хэлдон, так, чтобы об этом никто не узнал.

Однако удача ей не сопутствовала. Открыв дверь, она увидела Лиззи, которая стояла посередине ее комнаты, складывая одеяло. Лиззи от неожиданности уронила одеяло, открыла рот и направилась к Кейт, удивленно глядя на ее окровавленное плечо. На все это ушло не более пары секунд с того момента, как Кейт вошла.

– Леди Кейт, что случилось?

Кейт закрыла за собой дверь:

– Ничего.

Лиззи резко остановилась и указала на рану и пятна крови:

– Ничего? У меня есть глаза, не так ли?

– Да. У тебя также есть уши и рот, поэтому я не скажу тебе, что случилось.

Лиззи фыркнула, довольно выразительно, по мнению Кейт.

– Известно, что я сохранила один или два секрета, – заявила Лиззи.

– Только потому, что тебя попросила об этом моя мама.

– Ну… – Лиззи отвела взгляд и начала дергать завязки своего передника. – Ну, она же попросила меня. Она…

– Она что, Лиззи?

– Она попросила, чтобы я дала слово.

Как член семьи Коул, догадалась Кейт. Она прекрасно понимала, что это значит для Лиззи. Вместо того чтобы спорить, чем вынудить Лиззи чувствовать себя еще более неловко, она пожала плечами и сказала небрежным тоном:

– Ну, пообещай мне, что ты никому не скажешь ни одного слова из того, что я расскажу тебе.

Лиззи торжественно произнесла, кивнув:

– Я обещаю.

Рассказывать что-либо Лиззи всегда было сложно. Эта женщина задавала бесчисленное количество вопросов. Но рассказывать историю о том, как была разбита ваза, как Кейт поранилась, как был взломан замок, и о том, что значительное количество времени она провела в запертой комнате с красивым мужчиной, избежав упоминания о контрабандной операции, и одновременно надевать другое платье взамен порванного было намного сложнее. Это было целое событие, которое заняло два часа.

Оно бы заняло даже больше времени, если бы легкий стук в дверь не остановил поток вопросов Лиззи.

– Входи, – отозвалась Кейт, ожидая, что войдет служанка, чтобы позвать ее на чай в гостиной.

Однако она услышала голос Хантера:

– Это выглядит очень соблазнительно!

– Господи!

Кейт спрыгнула с кровати, перелетела через комнату и высунула голову в дверь.

Быстро оглядев коридор, чтобы убедиться, что никого поблизости нет, она схватила Хантера за рукав и втащила в свою комнату, потом передумала и вытолкнула его обратно в коридор. Не обращая внимания на его раскатистый смех, она вышла, закрыла за собой дверь и потащила его за руку подальше от своей комнаты.

– О чем вы думали, подойдя к моей комнате? – требовательно спросила она. – Если бы кто-нибудь находился поблизости…

– Если бы кто-нибудь находился поблизости, я бы не подошел к вашей комнате.

– То есть…

– Леди в гостиной, а джентльмены в бильярдной, Кейт, и я не захотел разыскивать служанку, чтобы она позвала вас.

Она округлила глаза:

– Вы никогда не слышали о колокольчике?

– Я не собираюсь заставлять служанку подниматься по лестнице, только чтобы передать сообщение в комнату через шесть дверей по коридору от моей собственной. Это было бы бесполезной тратой времени.

Когда они дошли до черной лестницы, Кейт остановилась и повернулась к нему:

– Это нелепо, я допускаю, но так это делается. И если не делать что-то так, как это делается, это может привести к… к… – Она не договорила, вспомнив, что он сказал. – Шесть дверей? Вы считали?

Он удивленно уставился на нее, откинул голову назад и засмеялся. Потом он неожиданно протянул руки, взял ее лицо в ладони и звонко поцеловал ее в лоб:

– Вы не перестаете удивлять меня.

Она оттолкнула его, борясь с очень странным сочетанием возмущения и влечения:

– Так тоже не делается.

– Пойдемте со мной. – Все еще смеясь, он взял ее под руку и повел вниз по лестнице. – У меня есть для вас подарок.

– Подарок?

Безусловно, было глупо с ее стороны так легко отступить от своей цели – обучить этого мужчину правилам этикета на домашнем приеме, – но ей уже не хотелось это делать. Ее больше занимало то, что она разволновалась, услышав, что получит подарок от мужчины. Обычно когда один из ее поклонников вручал ей подарок, она испытывала неловкость, чувствовала себя виноватой из-за того, что не ощущала при этом волнения. А что касается лорда Мартина, ее раздражало то, что он продолжал одаривать ее.

Хантер повел ее по коридору, где, как она знала, практически не появлялись гости.

– Куда мы идем?

– В бальный зал. Мне нужно немного пространства для этого.

– На улице его достаточно. – Зачем оно им понадобится, было для нее загадкой. – Дождь закончился, не так ли?

– Да, но нам нужно сделать это в помещении. Это напомнило мне, почему ваша семья не поселилась на побережье.

Она не могла понять, как первая фраза могла напомнить ему об этом.

–Я думаю, что провожу слишком много времени в вашей компании.

– Та музыка, которая звучит в вашей голове, – начал он, – она смолкает, когда вы слышите море, верно?

– Да.

– И иногда вам хочется, чтобы музыка умолкла, ведь так?

– Так почему мы не упаковали вещи и не уехали из Хэлдона в такое место, как это? – продолжила она его мысль, качая головой. – Хэлдон-холл – наш дом. Было бы несправедливо по отношению к моей матери, или Уиту, или…

– Ваша семья знает о том, что вы слышите музыку?

– Не совсем, – уклончиво сказала она.

– Не вся семья или не всё знают?

–Не всё знают, – ответила она. – Они знают, что я иногда слышу музыку и что это может меня отвлекать.

– Значит, вы хранили в тайне такую свою особенность все эти годы?

– Вам не следовало говорить «все эти годы», – заметила она, правда, лишь для того, чтобы сменить тему. – У меня было всего четыре сезона, не сорок.

– Прошу прощения, – сказал он вовсе не тоном раскаяния. – А теперь ответьте на вопрос.

– Я не хранила в тайне эту особенность. Лиззи знает.

«А сейчас и ты».

Она почувствовала облегчение, когда он кивнул и больше ни о чем не спрашивал. Это была щекотливая тема для нее.

Кейт не нравилось, что она хранила в секрете нечто присущее ей от тех, кого любила, но ей не хотелось, чтобы ее семья меняла свою жизнь, подстраиваясь под нее. И Уит, и ее мама были настолько великодушны, что, если бы они были уверены, что ей это действительно нужно, они бы все бросили и уехали из Хэлдона на побережье. Кейт постоянно ощущала чрезмерную опеку, особенно ей досаждал этим Уит. Но переехать – это было бы ужасно. Она обожала Хэлдон. Она увидела там в первый раз Хантера за обеденным столом, Мирабель – в поместье, да и Лиззи – неподалеку, в городке Бэнтон.

– Вот мы и пришли.

Кейт посмотрела на большие двери, перед которыми они остановились.

– Вы собираетесь снова взломать замок? – спросила она с надеждой.

Он легко открыл дверь и улыбнулся, заметив ее разочарование:

– Простите. Я попросил экономку отпереть ее заранее. Думаю, так практичнее.

Она скривила губы и вошла вслед за ним.

– То, что практично, редко веселит.

– Возможно, это заставит вас изменить свое мнение.

Он провел ее вглубь комнаты и сунул руку в карман.

Кейт ожидала, что он вытащит книгу, или конфеты, или… ну, это не могли быть цветы, конечно же, хотя только они были третьим вариантом подарка, который джентльмен мог вручить леди.

Он вынул маленькую коробочку и протянул ей:

– Возьмите.

Она нерешительно взяла ее. О господи! Что, если он не знает о том, что джентльмен может и не может дарить леди? Что, если он принес ей нечто неподобающее, например, драгоценности?

Медленно, осторожно она слегка приоткрыла коробочку, только чтобы заглянуть внутрь, как будто чрезвычайно неподобающий подарок мог стать лишь слегка неподобающим, если взглянуть на него одним глазком.

– Это карманные часы.

И это было действительно так. В коробочке находились большие мужские серебряные карманные часы с замысловатой золотой инкрустацией в виде виноградных листьев.

– Они… – Пожалуй, самый странный подарок, какой она когда-либо получала. – Они… э-э… довольно красивые.

– Нет, – засмеялся он. – Но вам они пригодятся, я думаю.

– Ну, это очень полезная вещь, – был самый дипломатичный ответ, какой она только могла придумать.

– Для вас в особенности, если у нас все получится.

Она не имела ни малейшего представления, что на это ответить.

Окинув ее взглядом, он спросил:

– На этом платье есть карманы?

– Карманы? Э… – Она пробежала свободной рукой вдоль боковых швов платья и нашла потайной карман на правом боку. – Да, на этом есть.

– Отлично. Если это сработает, вам следует позаботиться о том, чтобы их вшили в каждое ваше платье.

– Если что сработает?

Он взял коробочку, вынул часы, завел их и протянул ей:

– Вы слышите это?

– Да, конечно.

Невозможно было не слышать размеренное тик, тик, тик и даже не ощущать этого биения под пальцами.

Почти сразу же непритязательная детская мелодия подстроилась под этот внешний ритм.

Она изумленно посмотрела на часы и внезапно увидела их в совершенно новом свете:

– Я… О, вот это да!

– Я подумал, что, возможно, такое громкое тиканье вам будет хорошо слышно, к тому же его можно почувствовать. Положите их в карман.

Взбудораженная Кейт сделала так, как он сказал. Монотонное тиканье, она могла ощутить его сквозь ткань платья и сорочки, но когда она сунула руку в карман.

– О, это прекрасно!

– Пройдитесь по комнате, – предложил он.

Кейт была слишком увлечена своим новым подарком и не обратила внимания на то, что Хантер наблюдал за ней, пока она обходила бальный зал. Постоянное тиканье часов задавало ритм, и она могла ходить, подстраиваясь под него, меняя количество шагов на одно тиканье. Меньше шагов за одно тиканье при неспешной прогулке, больше шагов за одно тиканье при быстрой ходьбе.

Она была в восторге и хотела изучить все возможности карманных часов. Она повернулась к Хантеру:

– Потопайте.

– Прошу прощения?

– Потопайте, – повторила она, усмехнувшись и от нетерпения взмахнув рукой. – Я хочу понять, повлияют ли на ритм более громкие звуки.

Он ударил пяткой по полу несколько раз, и она закатила глаза:

– Сильнее, Хантер. Вы просто стучите.

– У меня это не очень хорошо получается.

– Это не совсем мужское занятие, – согласилась она. – Пойдите пните что-нибудь.

– Я не собираюсь пинать…

– Это недостойное занятие?

Смеясь, он покачал головой и отошел, чтобы взять один из прочных на вид стульев, стоявших у стены. Он поднял его за спинку на несколько дюймов и ударил им об пол.

– Так подойдет?

– Да, спасибо.

Это был достаточно сильный удар, чтобы она могла удостовериться, что громкий звук не собьет ее с ритма.

Она вынула часы из кармана и посмотрела на них:

– Это как… это похоже на метроном, только лучше.

– Что?

– Маятник, который используется, когда надо сохранять ритм, – ответила она, пренебрежительно передернув плечами. – Он непрактичен. Слишком долгий промежуток между ударами годится для медленных ритмов.

А часы были идеальными. По крайней мере, настолько идеальными, насколько она могла рассчитывать. Мелодии будут меняться, как и инструменты, но ритм останется тем же, сколько ей будет нужно.

– Вы не можете ходить целый день, сунув руку в карман, – заметил Хантер, когда она пересекала комнату, направляясь к нему. – Но если никого нет поблизости…

– Это идеально. Это… – Безусловно, более продуманного подарка она никогда не получала. – Это великолепно. Я даже не знаю, что сказать.

Она была так поглощена этим чудесным подарком, что не заметила, как он подошел к ней вплотную, и вздрогнула, когда его теплая рука обхватила ее подбородок и мягко подняла его.

– Скажите спасибо, – прошептал он, прежде чем его рот накрыл ее губы.

Кейт было бы легко ответить на поцелуй. Она хотела этого. Она уже чувствовала, что теряет контроль над собой. Еще немного, и она будет полностью покорена умелым ртом и ловкими руками Хантера. Так бы и случилось, если бы они были чуть менее умелыми, чуть менее ловкими.

Он не терял контроля над собой. В том, что он делал, было слишком много самообладания, как будто каждое прикосновение его губ, каждое теплое касание его пальцев были просчитаны. Ходы в игре, вот на что это было похоже. Это были ходы в игре, которую она не совсем понимала и в которую не хотела играть.

Как и в музыкальной комнате, ее мысли разбегались. Это было так же, как первый поцелуй в гостиной и последний поцелуй в музыкальной комнате.

Однако она не хотела, чтобы поцелуй был таким же. Это должен быть поцелуй в бальном зале. Она хотела, чтобы Хантер потерял контроль над собой и, как и она, отдался чувствам.

Она не знала, как это сделать, но решила, что для начала ей следует обвить его шею руками. Она встала на цыпочки, обхватила его шею неповрежденной рукой, а другую руку положила ему на грудь. Ее грудь, поднявшись, коснулась его тела, и это ощущение вызвало у нее сильное желание. Поскольку это также привело к тому, что Хантер напрягся и замер, она, поддавшись любопытству, решила снова коснуться его грудью… и снова.

В его горле что-то заклокотало. Это был удивительно мужской звук, нечто среднее между рычанием и стоном. Он сжал Кейт крепче и притянул ее к себе.

Уже лучше!

Вспоминая поцелуй в музыкальной комнате, она нерешительно коснулась его губ языком. Хантер тут же погрузил свои пальцы в ее волосы и жадно впился в ее губы.

Еще лучше!

Он провел губами горячую дорожку по ее подбородку и вниз по шее.

Намного лучше!

Когда он слегка куснул чувствительное место на суставе ее неповрежденного плеча, она внезапно потеряла способность мыслить, потеряла способность что-либо делать, она могла лишь чувствовать.

Были только его обжигающее дыхание, когда он накрывал ее губы своими, восхитительное скольжение его языка по ее языку, тепло его рук, крепко обнимающих ее.

Он ослабил объятия только для того, чтобы положить руки ей на бедра, а затем стал водить ими по ее талии, груди, по всему телу. Она чувствовала жар этих прикосновений каждым дюймом своего тела и ощущала страстное желание большего, когда его руки скользили к интимному месту.

Возбуждение нарастало с головокружительной скоростью, пока не превратилось во что-то другое… в потребность. Ей нужно было быть ближе. Ей нужно было большего. Она попробовала на вкус кожу на его подбородке, ушах, шее. Ее пальцы дергали за его галстук, теребили его жилет.

Внезапно он отстранился, а она не могла унять дрожь.

– Достаточно, – хрипло прошептал он. – Кейт, нам надо остановиться.

Неужели? Кровь бурлила в ее жилах, она задыхалась, и каждый ее нерв вопил, протестуя.

– Достаточно?

– Да, вам нужно уйти.

– Уйти? – Она медленно закрыла и открыла глаза, желая умерить ритм своего сердца. – Почему?

– Потому что этого недостаточно.

– Я… – Эта странная логика заставила ее сконцентрировать внимание на том, что он говорил, а не на своих ощущениях. Не помогло. Она так и не уловила смысла сказанного. – Я не понимаю.

– Я хочу большего от вас, – резко сказал он. – Я хочу все. И ничего, что вы можете дать на полу бального зала.

– О! – Это совершенно ясное заявление заставило ее закусить губу. – Понятно.

– Вам следует уйти немедленно.

– Да, следует.

Она была против. Это было безрассудно, но она хотела остаться и предложить ему то, чего и он хочет. Предложить ему все и получить от него то же. Ее взгляд устремился к его рту.

– Мне следует уйти.

О, как же ей хотелось остаться!

– Сейчас же, Кейт.

Он буквально прорычал это приказным тоном.

Она оторвала глаза от его рта и окинула взглядом всего его. И тогда она сделала шаг назад. Возможно, будет лучше испытать все, когда его будет немного меньше… трясти. Мужчина дрожал всем телом.

– Точно… – Она с трудом сглотнула и начала медленно отступать назад. – Точно. Я просто… Я просто… Увидимся за обедом, не так ли?

Он не ответил. Он смотрел на нее, крепко стиснув челюсти и сжав руки в кулаки… Его темные волосы растрепались – она ласкала пальцами эти густые пряди. Ей так нравилось, когда его прическа была в некотором беспорядке. Возможно…

– Идите.

– Конечно.

Она сделала еще два шага назад, потом развернулась и вышла из зала, чувствуя спиной его горящий взгляд.

Она направилась было в свою комнату, потом развернулась и пошла к боковой двери дома. Этим она поставила себя в неловкое положение, потому что ей пришлось пройти мимо открытой двери в бальный зал. Заглянув туда, она обнаружила, что Хантер все еще стоит там, дрожа. Но она не могла сразу пойти в свою комнату, опасаясь встретиться с кем-нибудь из гостей. Ей нужно было побыть одной. Ей нужно было привести себя в порядок и успокоиться. Но что еще важнее, ей нужно было время и пространство, чтобы привести в соответствие то, что она начинала понимать умом, с тем, что теперь знала сердцем.

Каким-то образом, между смехом и поцелуями и признанием ее мечтаний мистер Эндрю Хантер превратился в принца.

Что он сделал не так?

Хантер пересек бальный зал, чтобы открыть окно. Ему нужен был воздух, и выпивка, и, возможно, хороший подзатыльник. О чем он, черт возьми, думал?

Он все спланировал, спланировал в соответствии со своей целью, а его целью было напомнить себе и Кейт, кто определяет, как будут развиваться их отношения.

Небольшая экскурсия в бальный зал, беспристрастное – хотя и запоздалое – задействование шарма и тщательно подобранный подарок – все это было сделано для того, чтобы обвести Кейт вокруг пальца и заманить ее в свои объятия.

Поцелуй был также тщательно продуман. Полный контроль с его стороны и иллюзия контроля – с ее, так же, как и в музыкальной комнате. В музыкальной комнате все прошло гладко.

Что, черт возьми, произошло здесь?

Она удивилась тому, что он посчитал количество дверей, вот что случилось. Она все испортила, очаровав его. И потом, она так искренне обрадовалась часам, что заставила его радоваться за нее, вместо того чтобы похвалить себя за то, что додумался преподнести такой подарок.

А потом она попросила его пнуть что-нибудь.

А потом он целовал ее.

А потом уже она целовала его. И вот тут все пошло к черту. Он чуть не уложил ее на пол. Нет, не в этом была проблема. Проблема была в том, что он чуть не позволил Кейт уложить его на пол. Если бы это исходило от него – если бы он контролировал ситуацию, – он бы не прервал поцелуй. Но это исходило не от него – он не планировал доставить своей будущей жене удовольствия брачного ложа на полу бального зала. И не он контролировал ситуацию, причем он не просто потерял контроль – он передал его Кейт, как передал ей часы.

Возьмите. Они вам пригодятся, я думаю.

Передавать контроль Кейт совсем не входило в его планы. Он потер ребром ладони свою грудь, пытаясь снять напряжение, причиной которого он упрямо отказывался признавать беспокойство.

Очевидно, нужен план получше, такой, какой поможет управлять предпочтениями леди Кейт Коул.

Умелый стратег понимает, когда следует сменить тактику. И любой стратег, который вследствие прикосновения девушки чуть не рухнул вместе с ней на пол, поймет, что необходимо соблюдать некоторую дистанцию. День в городе в одиночестве– вот что ему нужно. Целый день в одиночестве, чтобы оценить перспективу и продумать следующий шаг. Уит может понаблюдать за Кейт. Мистер Лори тоже, но издалека.

К вечеру следующего дня причиной дискомфорта в его груди будет всего лишь неприятное воспоминание.