Текст книги "Я сведу тебя с ума"

Автор книги: Алисон Джерис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 10 страниц)

10

– С Новым годом!

Он разбудил Беатрис поцелуем и чашечкой кофе. Ральф поднял шторы, и чудесный зимний день, искрящийся инеем, ворвался в комнату. Она с наслаждением потянулась, только сейчас начиная верить, что возврата к прошлому не будет.

Первое января, Новый год, новая жизнь. Никогда еще наступающий год не манил таким обещанием невероятного счастья. Рядом с Ральфом все возможно. Беатрис в мечтательной неге откинулась на подушки. В солнечном свете ее глаза стали золотистыми; личико, даже после безумной ночи, дышало такой чарующей свежестью, что у Ральфа захватило дух, когда он нагнулся снова поцеловать ее.

Босой, с нагим торсом, он только натянул брюки, чтобы приготовить кофе.

– Ты не замерз? – забеспокоилась Беатрис, ласково скользнув пальчиками по его мускулистой руке, и он, озорно улыбаясь, поймал их.

– Замерзнуть? С тобой?

– Ты не думаешь, что нам нужно вставать? – поддразнила она, расстегивая пояс его брюк.

– Вставать? – промурлыкал Ральф между поцелуями. – Зачем?

– Но… Сара… дети… – прерывисто шептала она, теряя дыхание от восхитительной атаки его рук.

– Сара тактично забрала детей и проведет весь день с Чаком. Так что мы можем оставаться в постели сколько захочется, если, конечно, ты не предпочитаешь чего-либо другого.

– Нет! – ликующе заявила Беатрис. – Я не могу ни о чем другом думать.

Когда они неохотно покинули постель, было уже около полудня. Для начала Беатрис нырнула в ванну, наполненную душистой пеной. Потом основательно прихорашивалась. Наконец стремглав помчалась назад, к нему. Если бы она хоть отдаленно могла вообразить, что ее ожидает…

– Извини, я возилась целую вечность, – прощебетала Беатрис, увидев Ральфа, замершего в дверях своего кабинета. – Я приняла чудесную ванну, – продолжала Беатрис, все еще не замечая каменного выражения его лица.

– Войдите, – неожиданно произнес Ральф.

Его голос клинком пронзил Беатрис. Он повернулся спиной и направился к письменному столу.

Озадаченная, но еще улыбаясь, предполагая, что он хочет подразнить или разыграть ее, Беатрис вошла вслед за ним. Когда она заметила, что он с нарочитой брезгливостью сторонится ее, улыбка мгновенно исчезла. Только теперь она заметила жесткую линию побелевших губ и странную горечь в глазах. Сохраняя гробовое молчание, Ральф надменным жестом протянул ей чек.

– Что это? – удивленно спросила Беатрис. Она была совершенно сбита с толку, будто ее вырвали из глубокого сна, и не могла отличить, где бред, а где явь.

– Плата за услуги, – процедил Ральф.

Беатрис показалось, что пол уходит у нее из-под ног.

– Ничего не понимаю. Что произошло?

– Вы приехали сюда работать, не так ли?

– Да, – осторожно подтвердила Беатрис.

– И вы хорошо работали, – продолжал он через силу.

Лицо Ральфа нервно подергивалось, судорожно ходили желваки. Было ясно, что он прикладывает колоссальные усилия, чтобы сдержаться.

– Никто не может возразить, что вы были хорошей гувернанткой. Нам бы не хотелось, чтобы вы возвращались в Лондон без вознаграждения. Особенно после того, как в агентстве потеряли дар речи, когда я сообщил им, что девушка, которую они сюда направили, не появилась, а та, которая проникла в Кроуфорд, совершенно определенно, не гувернантка.

Беатрис стояла как громом пораженная.

– Как ты узнал? – тупо спросила она.

– Ваш босс решил, что пришло время самому поговорить со мной, – сообщил Ральф ледяным тоном. – Этот ублюдок позвонил, пока вы были в ванной.

– Джерри?

– Джерри! – бросил он в ярости. – У вас их несколько?

– Но он же дал мне неделю! – выпалила Беатрис, слишком поздно сообразив, какой эффект ее слова произведут на Ральфа.

Он содрогнулся так, словно его обдали зловонной грязью.

– Так это правда?

Беатрис упала в кресло и закрыла лицо ладонями.

– Правда? – хрипло повторил Ральф.

– Правда состоит в том, что я не гувернантка, – сказала Беатрис, не отнимая рук от лица.

– И ваше имя не Тереза Беатрис Обри?

– Нет.

Ральф, резко двинувшись, обошел свой рабочий стол и сел в кресло, как будто желая создать между ними возможно большую преграду.

– Не соизволите ли объяснить, где все это время находилась подлинная Тереза Обри?

– Она поехала в Майами со своим женихом, – устало промолвила Беатрис. – Но в этом нет ее вины. Я уговорила ее… Только я… моя идея…

– Охотно верю, – презрительно усмехнулся Ральф. – А обольстить меня – тоже ваша идея?

– Нет.

– Значит, вы лишь следовали приказам?

– Нет! – вскрикнула она в ужасе от сознания того, что все рушится безвозвратно. – Это вовсе не так.

– Разве? Тогда почему Джерри Куин настолько осведомлен о прогрессе наших отношений? Кажется, он знает о нас все.

Беатрис в отчаянии сжалась в какой-то трепещущий комок, словно хотела спрятаться от града беспощадных ударов, которыми яростно осыпал ее Ральф.

– Когда я послал этого борова вместе с его предложением к черту, он разговорился… Вы информировали его о каждом нашем шаге здесь.

Беатрис печально покачала головой.

– Это неправда.

– Да что вы? И Куин не знал, что вы спите со мной? И ему никто не говорил, что я готов на все, лишь бы удержать вас?

Неудержимые слезы, вызванные безысходным отчаянием, хлынули по щекам Беатрис.

– Я только позволила ему так думать, – попробовала объяснить она. – Я не хотела больше участвовать в его авантюре, но боялась, что он сам выйдет на тебя.

– Разве не проще было бы сказать мне правду?

– Я собиралась признаться, – выговорила она, все еще борясь со слезами. – Пыталась ночью… Но не хотела все испортить.

– О да! – прорычал Ральф. – Учуяли, что не добиться продажи Кроуфорда? Гораздо лучше держать меня во мраке неведения и продолжать лгать! Куин сказал, что вы отчаянно хотите заключить эту сделку, чтобы укрепиться в его компании, что вы из тех девушек, которые готовы на все, чтобы добиться желаемого, и, похоже, он прав. – Ральф положил руки на стол и смотрел на них, словно желая убедиться, что они не дрожат. – Вы позволили мне влюбиться в вас, – голос его стал спокойнее, но пробирал Беатрис до костей, – и внушили, что любите меня. Боже, что касается лжи, Абигайль по сравнению с вами сущий младенец!

– Я люблю тебя! – Она чувствовала, что теряет последние силы. – Ты… вы знаете, что это правда.

– Нет, не знаю! – заорал Ральф и с такой силой ударил по столу, что Беатрис вздрогнула.

Сорвавшись со своего места, он шагнул к ней и медленно склонился к ее лицу. Беатрис в ужасе вжалась в кресло.

– В том-то и дело, мисс! Я уже ничего не знаю. Даже не знаю, как ваше настоящее имя! Я запутался в вашей лжи! Ложь… сплошная ложь, по поводу и без повода! С меня хватит! Хоть это можно понять?

– Пожалуйста, Ральф… Выслушайте меня.

– Нет, – сказал он, сверхъестественным усилием сдерживая бешеный гнев, выпрямился и, брезгливо покоробившись, отошел. – Я достаточно наслушался ваших баек. И хочу, чтобы вы исчезли отсюда, прежде чем вернутся Сара и дети. Они еще так наивны, что, надеюсь, вы не вынудите меня объяснять им, как вы использовали всех нас в своих честолюбивых целях. Я скажу им, что звонили из агентства по поводу срочной работы, – продолжал Ральф, не скрывая убийственного сарказма, – и вы, будучи преданной своему делу профессиональной гувернанткой, безотлагательно выехали по вызову. Или это слишком примитивная легенда для человека с вашей фантазией?

– Вы хотите, чтобы я уехала? – медленно и недоверчиво спросила Беатрис.

Даже в этом адском кошмаре у нее теплился призрак надежды.

– У вас есть полчаса на сборы, – жестко сказал Ральф, – потом я отвезу вас на автобусную остановку. Я не желаю вас больше видеть.

– Вот как?

Не в состоянии больше выносить боль, Беатрис дала выход своим смятенным чувствам.

– Один звонок какого-то Джерри, и вы готовы безоговорочно поверить ему?

– Сами признали, что все его слова – правда.

– Но вы даже не дали мне возможности объясниться! Неужели все, что мы пережили, ничего не значит для вас? Рождество… прошлая ночь…

– Это ничего не значит для вас, – сказал Ральф, его лицо было непроницаемо. – Боюсь, вы упустили случай. Джерри не обрадуется, когда узнает, что даже наши сексапильные ухищрения не склонили меня к продаже замка. Кстати, он просил передать, что его не интересуют неудачники, поэтому вам не следует беспокоиться о возвращении в офис. Но, вероятно, вы найдете способ снова окрутить его.

Беатрис сидела недвижно, как парализованная. Она все еще машинально держала в руке чек, которым «хозяин» намеревался окончательно унизить ее. Сквозь невыносимую тупую боль в голове начинала неотвязно звучать мысль о том, что необходимо преодолеть оцепенение и уйти, пока она еще в состоянии это сделать.

С заторможенной тщательностью Беатрис порвала чек на мелкие кусочки, и они, медленно кружась, как умирающие бабочки-однодневки, усыпали пол. Беатрис встала. Никто никогда не узнает, сколько это ей стоило. И пошла собирать вещи.

– Трикси! Я так тебе благодарна!

Тереза закружила подругу по комнате, ее новенькое обручальное кольцо сверкало в свете люстры.

– Все вышло замечательно! Если бы ты не убедила меня поехать с Ником в Майами, мы бы никогда не решили пожениться. У нас действительно появилась возможность поговорить, и теперь я так счастлива, и все благодаря тебе! Ты как всегда была права. Каждый из нас получил свое… Что может быть лучше?

Беатрис пыталась извиниться за скандальный казус с агентством, но Тереза только отмахнулась.

– Перестань! Все равно я ухожу, – весело сказала она. – Ник хочет, чтобы мы поженились как можно скорее, и теперь меня ничто другое не заботит.

Вымученно улыбаясь, Беатрис согласилась, что все действительно сложилось к лучшему. К счастью, Тереза была слишком поглощена предсвадебной суетой, чтобы заметить неладное. Она даже не спросила подругу, как прошло Рождество.

Беатрис была рада этому. Мысли о Кроуфорде постоянно мучили ее, и она знала, что не сможет говорить об этом без слез.

Раньше препятствия только поднимали ее бойцовский дух. И после каждого поражения Беатрис строила еще более радужные планы, чем прежде. Теперь все изменилось. Жизнь для Беатрис утратила свой смысл, ибо она потеряла Ральфа.

Прежде было легко. Беатрис жила одним днем – новая работа, новые замыслы. Но теперь в своем прошлом она видела лишь холод и пустоту. Тереза однажды обвинила ее в том, что она сама не знает, чего хочет. Что ж, теперь она знала… Вопреки здравому смыслу, ее истерзанная душа рвалась в Кроуфорд. Хотя бы только один раз, пусть издалека, увидеть Ральфа! Но этого никогда не случится.

Внешне, по инерции, Беатрис продолжала играть роль деловой, энергичной особы. Она нашла вполне солидную работу в частном информационном центре. Неплохо зарабатывала, причем оставалось достаточно свободного времени. Беатрис по-прежнему блистала в среде лондонской полубогемной молодежи, ее окружали поклонники. Но все это была лишь видимость… Природные актерские данные позволяли с относительным успехом обманывать приятелей.

Но стоило девушке остаться одной, как она, помимо воли, переносилась в далекий шотландский замок. Она жадно вдыхала ароматы хвои и корицы, любовалась причудливым морозным узором на стекле, слегка отодвинув тяжелую красную штору. А у камина возится Ральф и… После подобных наваждений ей становилось еще тяжелее.

Так миновали четыре страшных недели. Однажды вечером, вернувшись домой, она услышала телефонный звонок. Кто-то из подруг снял трубку.

– Беатрис, это тебя.

– Кто еще? – безразлично спросила она, бросив пальто на стул.

– Не знаю какая-то леди…

У Беатрис пересохло во рту, дрожащей рукой она взяла трубку.

– Хэлло, – наугад обронила она приветствие.

– Беатрис? Это Сара, из Кроуфорда. Как вы?

– Отлично! – Беатрис по привычке настроилась на бодрый тон. – Как вы нашли меня?

– Я через агентство разыскала Терезу Обри и убедила ее дать ваш номер. Вы не сердитесь?

– Нет, я… – Беатрис с трудом перевела дыхание. – Так вы знаете, что я заняла место Терезы…

– Я кое-что выпытала у Ральфа.

Она почувствовала, как сердце остановилось от одного звука этого имени.

– Извините, – только и сумела выговорить она, – я поступила очень дурно.

– Чепуха, – сказала Сара тоном, не допускающим возражений. – Вы прекрасно справлялись с детьми – это все, что меня интересует.

– Как… как они?

– Чудесно. Все еще скучают о вас. Фактически из-за них я и звоню, – объяснила она. – Мы с Чаком собираемся пожениться, вот только пока еще не решили, где будем жить.

– Замечательная новость! – искренне воскликнула Беатрис. – Я всегда думала, что вы прекрасная пара.

Сара счастливо рассмеялась.

– Мы оба очень благодарны вам за то, что вы нас познакомили! Дело в том, – продолжала она, – что Чак получил отпуск на неделю, и мы хотим провести его вместе, съездить во Францию. Но дети теперь учатся в местной школе, и за ними совершенно некому присмотреть. Они очень рады остаться, но… только с вами. – Сара помедлила. – Вы не согласитесь выручить нас еще раз?

– А как… ваш брат? – сквозь зубы спросила Беатрис, не в состоянии произнести его имени. – Может быть, им лучше остаться с ним?

– Ральфа нет, – беззаботно ответила Сара. – Он отправился в Индонезию, так что, как видите, больше некому. Соглашайтесь, прошу вас!

Картинки уютной кроуфордской жизни замелькали перед ее внутренним взором. По крайней мере, это даст возможность отвести душу с детьми. Соблазн был слишком велик, чтобы отказаться.

– Хорошо, – сказала она, – я приеду.

– Чудесно! – Сара не скрывала своего ликования. – Позвоните, когда соберетесь, мы будем встречать на станции.

Пять дней спустя Беатрис вышла из поезда, как это уже было однажды, но на этот раз – из вагона второго класса. И зачем она согласилась? Ведь все здесь будет неотступно напоминать о Ральфе. Эта пытка отравит ей радость пребывания в Кроуфорде. Бедные дети, им придется общаться не с прежней Беатрис, а с бесноватой, маниакальной истеричкой!

Даже теперь, подхватив свой чемодан, она не могла удержаться и не взглянуть туда, где в прошлый раз стоял Ральф. Рождественский транспарант исчез, как и ее надежды, но вдруг ее глаза остановились и… Беатрис похолодела.

На том самом месте стоял мужчина. Невозможно поверить… Он так похож на Ральфа! Его пристальный взгляд стремительно обнаружил Беатрис в толпе пассажиров.

Вся дрожа, Беатрис медленно выпрямилась. Ральф – в Индонезии! Он же не хотел ее больше видеть. Это не может быть он. Или?..

Беатрис зажмурилась, отгоняя горькое разочарование. Это всего лишь мираж, несбыточная мечта, вызванная к жизни игрой ее воображения! Однако двойник Ральфа сделал к ней один неуверенный шаг, затем другой и стал торопливо проталкиваться сквозь толпу, не спуская с нее глаз.

Беатрис остолбенела, не обращая внимания на снующих взад и вперед людей, сердце рвалось в груди, кровь стучала в висках. Когда он был почти рядом, Беатрис непроизвольно тронулась навстречу и остановилась, окончательно потеряв присутствие духа.

Двойник подошел вплотную, поеживаясь, будто нашкодивший школьник.

– Здравствуй, Трикси. – Он робко склонился, чтобы поцеловать ее руку.

Вокруг озабоченно шумела повседневность. Но они были уже далеко, очень далеко… Ральф и Беатрис словно парили в ином измерении. И все же пришлось оглянуться назад.

– Сара говорила… вы в Индонезии, – растерянно произнесла Беатрис.

– Я был там, – ответил Ральф. – Вернулся домой неделю назад, больше не выдержал.

Для Беатрис было достаточно интонации его голоса. Неважно, что он говорит, главное – Ральф здесь и уже ничто не сможет их разлучить.

– Не выдержали? – переспросила она, чтобы как-то заполнить паузу.

– Я не могу без вас… без тебя, Трикси, – тихо признался Ральф. – Я уехал на следующий день, после того… Знаешь, как помешанный, хотел все забыть и думал, будет легче там, где ничто не напоминает о тебе. Но оказалось, что это – сплошной самообман.

Ральф осторожно, боясь отпора, обнял ее за плечи.

– Во сне и наяву – везде мне мерещилась ты. Хотя это уж просто глухой бред. Я ничего не мог сделать с собой, да и не пытался освободиться. Ты стала частью меня. Нужно было лишь признать правду: я люблю тебя, хочу тебя, ты мне необходима.

Это, должно быть, галлюцинация. Беатрис слушала и боялась вникать в смысл его слов.

– Но я обманула вас, – сказала она, и глаза ее наполнились слезами.

– В том, что любишь меня?

Беатрис покачала головой.

– В этом – нет…

– Тогда в чем дело? – Ральф движением рук слегка приблизил ее к себе.

Все еще с трудом веря, что это реальность, Беатрис неуверенно прильнула к нему.

– Ты, правда, любишь меня? – прошептала она недоверчиво, и он наконец улыбнулся.

– Правда, – сказал Ральф. – И если ты скажешь, что согласна выйти за меня замуж, то всю оставшуюся жизнь я буду доказывать, как сильно я тебя люблю.

– В таком случае я непременно выйду за тебя.

Беатрис улыбнулась сквозь слезы, и в тот же миг Ральф схватил ее на руки и закружил, вызывая сиюминутное любопытство и нарастающее недовольство окружающих.

– Да?

– Да, да!

Полусмеясь, полувсхлипывая, Беатрис обвила его шею руками. Как будто и не было жуткой сцены в кабинете, тягучего кошмара последних недель. Их уста исступленно слились, и это продолжалось, пока не перехватило дыхание. Они целовались снова и снова, не в состоянии насытиться.

– Ральф, милый, прости меня… с самого начала… я вела себя неправильно.

– Нет, это я отравлял тебе жизнь.

Ральф нежно отвел волосы с ее щеки. Они не отрываясь смотрели друг на друга.

– Мне нужно было спокойно выслушать тебя, – продолжил он свое покаяние. – Нужно было доверять тебе. Но этот звонок… Абигайль дала мне страшный урок. Я перестал верить женщинам и, когда твой обман открылся, решил, что с меня хватит. Потребовалось доказательство от обратного. Не дай бог перенести кому-нибудь такую пытку.

– Все позади, – заверила Беатрис, – мы сами себя наказали. И хватит об этом.

Чуть не врезавшись в них, носильщик сердито прикрикнул, они со смехом извинились.

– Думаю, нам лучше уйти отсюда. – Ральф только сейчас заметил, что они привлекают внимание вокзальной публики. Он неохотно отпустил Беатрис, подхватил ее чемодан, и, взявшись за руки, они пошли к машине.

Беатрис по-детски обрадовалась, увидев на стоянке знаменитый джип.

– В случае новой поломки у меня будет возможность показать тебе, как я изменилась и преуспела в том, чтобы крепко держать фонарь и довольствоваться имбирным печеньем.

– Я не хочу, чтобы ты менялась, – сказал Ральф, прижимая ее к себе. – Я хочу, чтобы ты оставалась прежней – забавной, милой, невероятно упрямой, – поддразнил он, – и… такой желанной.

Вопреки правилам хорошего тона, они вновь уступили пьянящему соблазну. Чемодан «гувернантки» с грохотом упал на асфальт.

– Девочка… – Ральф глубоко, облегченно вздохнул. – До последнего момента мне не верилось, что удастся найти тебя.

– Так это ты разыскал меня, не Сара?

– Да. Мне пришлось долго убеждать и развеивать подозрения, прежде чем в агентстве согласились дать телефон Терезы.

– Ты разговаривал с Терезой? – Беатрис резко выпрямилась. – Она мне ничего не говорила.

– Я просил ее об этом, – признался Ральф. – Боялся, что ты можешь не приехать, встанешь в позу. Ну и Сара, конечно, не отказалась помочь.

– Значит, присмотр за детьми всего лишь предлог? И они совсем не собираются пожениться?

– Еще как собираются! – заверил он. – Они только не собираются уезжать на следующей неделе. Как я ни люблю детей, мне бы хотелось, чтобы ты принадлежала только мне.

Беатрис удовлетворенно улыбнулась и прижалась головой к его плечу.

– Надеюсь, теперь ты будешь относиться к Чаку лучше.

– С тех пор как у меня пропало желание свернуть ему шею всякий раз, когда он смотрит на тебя, я вынужден был признать, что наш доктор чрезвычайно мил, – улыбнулся Ральф. – Он идеально подходит Саре.

– Софи, должно быть, очень взволнована. Она всегда считала, что Чак замечательный.

– Софи просто счастлива, – согласился он, – и мальчики тоже, но Сара… сестрица расцвела как в сказке.

– Она не может быть так счастлива, как я, – надула губки Беатрис, и Ральф снова поцеловал ее, затем открыл дверцу.

– Садись, искательница приключений. Поедем домой.

Беатрис наблюдала, как Ральф зажигает на елке свечи. Неужели они женаты почти год? И все так же влюблены друг в друга! Нет, не правда… еще сильнее.

– Чему ты улыбаешься? – спросил Ральф, неожиданно обернувшись и перехватив сияющий взгляд жены. Он спрыгнул на пол и стремительно обнял свое сокровище.

– Я просто думала, как много изменилось с прошлого года.

– Это был спокойный год, правда?

Теперь, когда у него была Беатрис, Ральф оставил свои путешествия, хотя все еще консультировал участников различных экспедиций. Вместе с женой он был поглощен благоустройством имения. Окрестные жители не сомневались, что Кроуфорд со временем превратится в идеально ухоженное поместье.

Сара и Чак поженились. Теперь они обосновались в Эдинбурге, но по-прежнему любили гостить вместе с детьми в родовом гнезде Маккензи. Семейство Ричардсонов должно было заявиться завтра в полном составе. Дети еще неделю назад по телефону согласовали с Беатрис поистине необъятную карнавальную программу рождественских развлечений.

– Помнишь, как мы сидели здесь в прошлом году, раскладывая для них подарки?

– Все, что я помню, это желание поцеловать тебя.

– Было весело, правда? Рождество такое тихое без детей…

Ральф, напевая мелодию старинной шотландской песенки, закружил ее в импровизированном танце.

– Я не возражаю против такого Рождества, если это означает, что мы будем с тобой наедине.

Таинственная улыбка появилась на губах Беатрис.

– Тогда наслаждайся этим, – серьезно сказала она. – В ближайшие несколько лет у тебя больше не будет тихого Рождества.

Ральф не сразу уловил намек. Сообразив, он как вкопанный замер посреди гостиной.

– Трикси? Ты хочешь сказать…

– Угу… Ведь мы решили, что пришло время заполнить лишние комнаты, – напомнила она, забавляясь его ошеломленным видом.

– Ребенок?..

Изумленный, Ральф буквально лучился от восхищения.

– Мы говорили об этом, но… поверить не могу! У нас будет ребенок!

Он снова обнял Беатрис, но уже с каким-то невыразимым благоговением.

– Это лучший рождественский подарок, который ты могла мне сделать.

– Подарок, который мы преподнесли друг другу, – нежно поправила Беатрис. – Наш общий подарок.

Стрелки каминных часов приблизились к двенадцати.

– Счастливого Рождества, муженек! – Беатрис шаловливо вырвалась из его объятий и церемонно присела в реверансе.

– С Рождеством, любимая…