Текст книги "Я сведу тебя с ума"

Автор книги: Алисон Джерис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)

Алисон Джерис
Я сведу тебя с ума

1

Беатрис увидела его сразу же, как только вышла из вагона поезда. Ральф Маккензи стоял прямо под переливающимся транспарантом, на котором причудливый узор разноцветных пластмассовых снежинок складывался в рождественское приветствие. Однако, судя по выражению его лица, трудно было сказать, что сам он преисполнен духом наступающего праздника. Засунув руки в карманы вельветовых брюк, Маккензи с едва скрываемым раздражением поглядывал на пассажиров, выходящих из вагонов. Казалось, он выполняет какую-то явно неприятную обязанность.

Беатрис поставила чемодан на платформу и незаметно вытащила из сумки «Далекий горизонт», на обложке которого был запечатлен загадочный любитель экзотики – Ральф Маккензи. Да, вне всяких сомнений, это он. Но честное слово, как будто два разных человека… Разве такое возможно?

Невольное разочарование охватило Беатрис. Этот хмурый, желчный тип – не более чем пародия на романтического искателя приключений, чувствующего себя как дома в бескрайней пустыне. Очевидно, не подозревая, что его снимают, он улыбался кому-то, находящемуся за пределами кадра. Темно-серые, отливающие синевой глаза чуть прищурены от яркого солнца, горячий ветер теребит волосы… Безусловно, сильный духом, незаурядный человек. А тут…

Еще в поезде, вновь и вновь вглядываясь в фотографию, Беатрис, сама не зная почему, чувствовала странное волнение. Она не назвала бы Ральфа красивым, но в нем определенно было нечто такое, что не оставило ее равнодушной. В чем же секрет притягательности? Может быть, слава неустрашимого путешественника? Или просто оригинальная мужская импозантность? Она не могла ответить на этот вопрос.

Увы, реальный Маккензи напоминал сумрачного истукана, окаменевшего в суетливом людском потоке. Беатрис уже успела положить предательскую книжку обратно в сумочку, когда он повернулся в ее сторону. На какой-то момент тусклый безразличный взгляд остановился на ней, затем опять скользнул в гущу толпы. Беатрис почувствовала легкий укол самолюбия. Кроме того, ее встревожило, что, при всей своей антипатичности, Маккензи производит впечатление очень проницательного человека. Такого не одурачишь.

Что же теперь делать? В Лондоне затея подменить Терезу казалась невинной и легко осуществимой. Но сейчас, когда она лицом к лицу столкнулась со своим будущим хозяином, в этом начинают возникать серьезные сомнения. На колебания ушло несколько минут. Затем ее плечи выпрямились, и решительным движением чемодан был поставлен на колесики. В конце концов, Беатрис провела одиннадцать часов в поезде вовсе не для того, чтобы глупо сбежать назад.

– Мистер Маккензи? – Она постаралась придать своему голосу как можно больше твердости.

Ральф резко обернулся, темные, нахмуренные брови удивленно приподнялись. Кто бы мог предположить, что скромная девушка приедет в вагоне первого класса.

– Да. К вашим услугам, – сухо отозвался он, разглядывая Беатрис.

Она была безусловно привлекательна. Милое, задорное личико, обрамленное густыми темно-каштановыми локонами, складная, спортивная фигурка… Одета строго, почти скромно, но с исключительным изяществом: костюм из тонкой шерсти в традиционном английском стиле, палевый цвет которого прекрасно гармонировал с коричневыми замшевыми туфельками. Золотисто-карие глаза лишь искусно оттенены косметикой. Соблазнительно-припухлые губы подкрашены довольно ярко, но безо всякого вызова. Придраться, в общем-то, не к чему, – Беатрис тщательно позаботилась о мельчайших деталях своей внешности еще в поезде.

– Мисс Тереза Обри? – недоверчиво осведомился Ральф.

«Не слишком-то я похожа на гувернантку!» – встревожилась Беатрис, когда его глаза со скептическим недоумением остановились на ее туфельках. И потом, гувернантки не путешествуют первым классом… Но билет покупал Джерри, и она не хотела отказываться от соблазнительной возможности хоть на несколько часов окунуться в роскошь. Беатрис взмахнула ресницами и одарила пресловутого мистера Маккензи обворожительной улыбкой.

– Да, это я, – сказала она, чувствуя, как щеки зарделись. – Но я предпочитаю свое второе имя – Беатрис, – добавила девушка, сообразив, что будет чувствовать дискомфорт, если ее в течение месяца станут называть чужим именем.

– Беатрис? – переспросил он с еще большим недоумением.

Казалось, ее чарующая приветливость не произвела на него никакого эффекта. Вместо того чтобы улыбнуться в ответ, как сделал бы любой нормальный человек на его месте, Маккензи всем своим видом выказывал колкую настороженность.

– Бе-а-трис? – повторил Ральф, пристально глядя на нее.

– Да, мистер Маккензи, – коротко подтвердила девушка, стараясь держаться с невинным достоинством, чтобы скрыть возникшее замешательство. – Разве вам не сказали в агентстве?

– Нет, не сказали.

Его голос звучал жестко, с едва заметным намеком на шотландский акцент. Какой же он все-таки надменный и замкнутый… А с фотографией вообще нет ни малейшего сходства! Разве этот холодный, болезненно подозрительный тип мог так открыто улыбаться? Здесь нет и следа душевной теплоты – одна лишь отчужденность, граничащая с раздражением. Проклятый фотограф сбил ее с толку. Беатрис решила, что приготовилась бы получше, если бы знала, что эти глаза способны пронизывать насквозь.

– В агентстве мне говорили, что вы весьма опытная гувернантка, – процедил Ральф, все еще хмурясь. – Они убеждали меня, что вы прекрасная, спокойная девушка. – Цепкий взгляд вновь скользнул по ее лицу, вниз и обратно. – Хотя мне вы не кажетесь спокойной… – Маккензи явно намекнул на то, что он вообще не в восторге от своей новой гувернантки. – Простите мое замешательство, – продолжил он довольно бесстрастным тоном. – Я ожидал встретить тихое, застенчивое создание по имени Тереза, а вместо этого передо мной сногсшибательная красотка Беатрис.

Она не имела бы ничего против такого определения, но ядовитый сарказм, сквозивший в его интонации, недвусмысленно подсказывал, что это вовсе не комплимент, – по-видимому, ожидания Маккензи развеялись в пух и прах.

– Очень сожалею, что разочаровала вас, – выпалила Беатрис, тут же поймав себя на том, что допустила излишнюю резкость. – Но велика ли для вас разница, как я выгляжу и как меня зовут? Мне кажется, главное, о чем вам следует беспокоиться, это соответствую ли я той характеристике, какую вам дали в агентстве.

– Абсолютно верно, – с иронией согласился Ральф. – По моим понятиям, благоразумная девица, отправляясь в горную Шотландию посреди зимы, не додумается надеть туфельки для королевского бала и не будет путешествовать первым классом. Если вы ждете от меня компенсации ваших расходов, то должен вас огорчить, я не одобряю подобные траты.

Беатрис открыла было рот, чтобы поинтересоваться, всегда ли он ведет себя, как Гобсек, или это просто в честь праздника, когда вдруг до нее дошло, что именно Маккензи предоставил ей, может быть и не лучшим способом, но, во всяком случае, гарантию – попасть в Кроуфорд. Она рискует своей карьерой, поэтому должна держать себя в руках.

– Я обычно не путешествую первым классом, – произнесла Беатрис примиренческим тоном. По крайней мере, хоть это было правдой. – Дело в том, что я купила обычный билет, и вдруг такое потрясающее совпадение: в вагоне-ресторане встретила своего крестного. – Беатрис все увлеченнее импровизировала. – Мы не виделись целую вечность, поэтому он настоял, чтобы я перешла к нему, по высшему разряду… и оплатил разницу… в качестве рождественского подарка.

– Очень благородно с его стороны, – сурово прокомментировал Ральф.

Беатрис просияла в ответ, довольная придуманной историей.

– О да. Он замечательный.

– Какое совпадение – оказаться с ним в одном поезде… – не без подвоха отметил Маккензи.

– Правда? – вкрадчиво отозвалась она. – Крестный ехал из Глазго, – добавила девушка, широко открыв невинные глаза, все еще чувствуя недоверие и надеясь, что этот зануда не станет копать дальше.

– Хмм…

Ральф внимательно посмотрел на нее, но, к счастью, не продолжил выяснение и, что-то скептически буркнув, просто подхватил ее чемодан.

– Итак, вы наконец прибыли. Тереза, Беатрис, или как вы там хотите, чтобы вас звали. Мы можем идти. Я и так слишком долго торчу здесь.

Можно подумать, что это она виновата, что поезд опоздал, проворчала про себя Беатрис, но молча подавила закипающее возмущение. Она преодолела первое препятствие, но в дальнейшем нужно быть очень внимательной. В какой-то момент ей показалось, что Ральф сейчас влепит, что не поверил ни единому ее слову, и бросит на вокзале злополучную гувернантку, которой не останется ничего другого, как вскочить в первый поезд в Лондон и, позорно признав поражение, отказаться от заманчивых перспектив.

Трезво собравшись с мыслями, Беатрис напомнила себе, что была на грани провала. В кои-то веки выпал редкостный шанс покончить наконец с нудной работой секретарши. Ведь Джерри Куин пообещал ей вполне неплохую карьеру, если она справится с заданием. Значит, необходимо быть предельно осмотрительной в разговорах с Ральфом и, уж конечно, не спорить с ним. Она постаралась наверстать упущенное.

– Я только что читала вашу книгу… – потупившись, пролепетала Беатрис.

– О… какую же? – поинтересовался он с кривой усмешкой.

Будто назло, Беатрис не смогла вспомнить название.

– Там рассказывалось об экспедиции в пустыню… и содержались документальные факты, которые… – невольно Беатрис вспомнила, что на самом деле бегло просмотрела только рекламу на обложке и фотографии. Почему-то стало стыдно. Подобные книги никогда не привлекали ее, а вот с романами обстояло иначе.

– Очень глубокое заключение, достойное четырехлетнего ребенка, – отметил Ральф с пренебрежением. – Я полагаю, что вы не помните и о какой пустыне шла речь?

– Нет, – покорно созналась она, стараясь не замечать его иронии. – Но я думаю, – встрепенулась Беатрис, желая загладить свою оплошность, – это было ужасно интересно. Честно, это было просто великолепно.

– Я рад, что вам понравилось.

В его голосе безошибочно слышалась издевательская нотка, и Беатрис упрямо сжала губы, чувствуя собственную глупость. Любой другой порадовался бы комплименту, вместо того чтобы устраивать проверку, помнит ли она каждое Слово в его книге. Минуту назад Беатрис собиралась еще присочинить, что смотрела по телевизору его программы, но решила, пока не поздно, уйти в сторону от столь опасной темы.

Когда они очутились на улице, Беатрис с удивлением обнаружила, что уже стемнело. Моросил мелкий дождь, и ветер швырял в лицо холодные брызги. С детской беспомощностью она, съежившись, подняла воротничок кофты, зажав края обеими руками под горлом. В Лондоне было не по сезону тепло, и Беатрис, конечно же, легкомысленно положила пальто на самое дно чемодана. Сейчас в этом пришлось раскаяться. Шотландская погода не на шутку напоминала, что только две недели осталось до Рождества.

Тем временем Ральф подвел ее к джипу, стоявшему напротив глухой кирпичной стены. Задние сиденья автомобиля были завалены коробками, пакетами, странными частями каких-то механизмов, туда же с трудом он втиснул и ее чемодан.

– Кажется, вы ходили по магазинам? – с напускной бодростью осведомилась Беатрис, усаживаясь рядом с ним. – Только не говорите мне, что все это рождественские подарки.

– Угадали. – Ральф включил зажигание, но мотор лишь еле-еле заурчал.

Беатрис вовсе не удивляло, что он не отвечает на ее усилия поддержать разговор, по-видимому, уже приклеил ей ярлык законченной дуры. Ну что ж…

– Я только воспользовался случаем пополнить запасы, раз уж приехал в город. Кроуфорд не лучшее место для покупок. – Маккензи все-таки счел нужным прервать наступившее тягостное молчание.

– Да, я слышала… – Беатрис грустно вздохнула.

Ее закоренелой страстью было хождение по магазинам. Джерри предупреждал, что замок находится в довольно диком месте, о развлечениях придется забыть на весь период кроуфордского заточения.

– Меня предупреждали в агентстве, – пояснила она и, чувствуя на себе его въедливый взгляд, предприняла отвлекающий маневр. – С машиной все в порядке? Такое смешное урчание…

Беатрис была достаточно информирована о том, что Ральф Маккензи весьма преуспевал в своих начинаниях. Известный путешественник, автор популярных книг… Почему же этот супермен не может позволить себе новую машину, таскается на позорной развалюхе по родной Шотландии? Очевидно, Джерри был близок к истине, когда высказывал свои подозрения по поводу проблем мистера Маккензи с содержанием средневекового замка и с финансированием его экспедиций.

– Мотор имеет право разогреться, – раздраженно бросил Ральф, как будто прочитал ее мысли.

Он включил фары, и сильный мощный сноп света залил стену, увитую мокрым плющом с остатками засохших листьев, и, проникая назад внутрь машины, отбрасывал причудливые блики на их лица. Беатрис отметила про себя, как сочетание света и тени превращает ее желчного, нелюдимого спутника в гордого, таинственного рыцаря.

Включив дворники, Ральф начал выруливать со стоянки, положив руку на сиденье за головой Беатрис и небрежно, через плечо, поглядывая назад. Заметив, что девушка наблюдает за ним, Маккензи саркастически улыбнулся, вопросительно приподняв одну бровь. Беатрис быстро отвела взгляд. К счастью, в машине стало совсем темно, когда, миновав улицу, джип затарахтел по узкой извилистой дороге.

– Как долго мы будем добираться до замка? – оживилась Беатрис, с преувеличенной храбростью давая понять Ральфу, что вовсе не смущена своим последним проколом.

– Обычно около двух с половиной часов, – ответил он, переключая первую скорость. – Сегодня – все три… Утром был сильный дождь, и прогноз погоды самый неутешительный.

Словно в доказательство его слов, дождь, подгоняемый порывистым ветром, с силой ударил в ветровое стекло.

– Три часа? – поразилась Беатрис. – За это время можно проехать полпути до Лондона.

– Да, но только теоретически. По прямой Кроуфорд не так уж далеко, но приходится делать объезд, огибая пару морских заливов, затем – через высокие холмы, а там сейчас много снега. Даже в лучшее время это не простая дорога, так что… Извините, придется потерпеть.

В его голосе не было и тени сочувствия.

– Мы не могли бы остаться здесь на ночь и продолжить путешествие завтра утром? – предложила Беатрис с робкой надеждой.

Она еще в Лондоне не поленилась взглянуть на карту и теперь уже не сомневалась, что объезд займет уйму времени. После десяти часов, проведенных в поезде, трястись столько ночью в этом драндулете казалось невыносимым.

– Я путешествую уже целый день, – сдержанно напомнила она Ральфу, надеясь пробудить его рыцарские чувства, но с таким же успехом можно было достучаться до глухого.

– Вы же просто сидели в поезде, – констатировал он, будто робот.

– Да, но десять с половиной часов! – возмутилась Беатрис. – Или вы считаете, что этого мало? Неужели мне, чтобы иметь право на усталость, обязательно нужно продираться сквозь джунгли?

– Вот если бы вам пришлось одиннадцать дней пробираться через джунгли, можно и заикнуться об усталости, – многозначительно произнес Ральф, не глядя на нее. – Как я понял, нежась в роскошном купе, вы не утруждали себя ничем, даже чтением, судя хотя бы по отзыву о моей книге. На что же вам жаловаться? Я ведь не прошу вас вести машину, отдыхайте… поспите, если угодно.

– Я не могу спать в машине! – вспылила Беатрис. – Я потом чувствую себя совершенно разбитой.

– В таком случае вам не остается ничего другого, как успокоиться. Просто сидите и молчите, хорошо?

Сколько же в нем беспричинной ненависти… Беатрис охватило чувство горькой обиды. Еще бы! Ему не нужно было мотаться в аэропорт, чтобы проводить Терезу и ее приятеля, не нужно было тащиться с тяжеленным чемоданом через весь город на метро и потом еще потратить целый день в поезде, в обнимку с его шедевром. Этот надутый сноб не проявил к ней даже элементарного внимания, хотя бы ради приличия. Да любой неотесанный парень повел бы себя лучше в подобной ситуации!

Растирая озябшие руки, Беатрис вглядывалась в темноту. Если он хочет, чтобы она молчала, пусть так и будет. Она не станет тратить последние силы, пытаясь развлечь противного самоуверенного сухаря.

Но Ральф оставался абсолютно невозмутимым, совершенно не замечая, что она игнорирует его. В полном молчании они оставили позади город и выехали на Инвернесскую дорогу.

– В агентстве меня уверяли, что у вас большой опыт общения с детьми… – решил начать допрос Маккензи, когда вдали остались огни Форт-Вильямса. – Что заставило вас стать гувернанткой?

– Я начинала как учитель, – ответила Беатрис сквозь все еще стиснутые зубы. Слава богу, она знала историю Терезы как свою собственную. – Но я всегда предпочитала иметь дело с маленькими детьми, – продолжала она уже спокойнее. – Мне случалось заниматься с ними в отпуске и нравилось разнообразие временной работы. Потом окончательно перешла на контракты. Бывали очень интересные предложения, я много путешествовала. Однажды, самой до сих пор не верится, провела две недели в Майами. О, это была чудесная сказка в моей жизни, шикарный отель…

Она так увлеклась, что готова была с непроизвольной искренностью фантазировать и дальше. Но, заметив полное безразличие Ральфа, осеклась на полуслове.

– Я надеюсь, вы не ожидаете здесь чего-то подобного? – задумчиво спросил он, не отрывая взгляда от дороги. – Вам все объяснили в агентстве?

– Мне просто сказали, что вам нужен кто-то, чтобы помочь присматривать за детьми вашей сестры. – Беатрис слегка замялась, пытаясь вспомнить, что сообщила ей Тереза. – Насколько я понимаю, она не очень хорошо себя чувствует?

– Сейчас получше, но болезнь истощила ее. В прошлом году она развелась с мужем, и это дорого ей обошлось, мне кажется, она до сих пор не оправилась окончательно. Дети ходили в школу, и в доме была очень милая женщина, которая присматривала за ними. Сара, так зовут мою сестру, могла позволить себе поехать в Канаду, навестить подругу, но потом сообщила, что та попала в аварию и ей придется задержаться, пока она не встанет на ноги. К несчастью, беда не приходит одна, именно в этот момент у няни заболела мать, и мне пришлось забрать детей к себе, хотя занятия в школе еще не кончились.

Ральф как будто сам не ожидал от себя столь пространного монолога. Однако через несколько секунд тихо продолжил.

– К сожалению, сестра не сможет вернуться к Рождеству, и дети будут очень разочарованы. Признаюсь, что в мои планы не входило оставаться с такой командой на шесть недель, да еще когда они не ходят в школу и целыми днями предоставлены сами себе. Ну и обратился в агентство… Мне необходимо закончить книгу о последнем путешествии в пустыню – время поджимает. А уж если совсем начистоту, я вообще не очень умею общаться с детьми.

В этом мы как раз похожи! – вздрогнула от укора совести Беатрис.

– Поэтому вам нужно, чтобы кто-то держал их подальше, создавая вам возможность работать? – сочувственно уточнила она.

– Я не ставлю вопрос так прямо, – сказал Маккензи, жестко посмотрев на нее. – Мне кажется, для детей совсем неплохо иметь достойную воспитательницу. Они скучают по матери. И вообще переживают непростое время последние два года. Это сделало их… довольно трудными.

Сердце Беатрис упало.

– Что вы имеете в виду под словом «трудные»?

– Они ведут себя иначе, чем мы в их годы. Патрику одиннадцать, Эндрю – скоро девять, но единственное, что они готовы делать, – это целые дни просиживать у телевизора.

В голосе Ральфа слышалось неодобрение, но Беатрис воспрянула духом.

Целый день проводят у телевизора? Только и всего? Наверное, ему не приходилось сталкиваться с трудными детьми.

– Там ведь есть еще девочка?

– Софи, – подтвердил он. – Малышке семь лет. Ужасно избалованное создание. Поверьте, я очень рассчитываю на вас, я… нуждаюсь в вашей помощи, – добавил Ральф, впервые позволив себе проблеск какой-то задушевной открытости. – Хочется верить в блестящую рекомендацию, которую вам дало агентство, и…

– О да, – смущенно поспешила успокоить его Беатрис. – Не сомневайтесь, пожалуйста, мистер Маккензи. У нас все будет хорошо.

– Но ты ведь терпеть не можешь детей! – воскликнула Тереза, когда Беатрис впервые поделилась с ней своим авантюрным планом.

– Не стоит сгущать краски, – возразила Беатрис. – Меня раздражает только бесконечная возня, а эти… они достаточно большие, им ведь не нужно менять все время пеленки.

Девушки сидели в переполненном баре недалеко от офиса Беатрис, они потягивали вино из высоких бокалов и лакомились жареными орешками.

– Но они же нуждаются в тепле, в постоянном присмотре… Здесь недопустимо легкомыслие, – настаивала Тереза.

– Я не вижу в этом ничего сложного, – бодро заметила Беатрис. – Ты же говорила, что там еще есть женщина, которая готовит и убирает дом, так что мне остается развлекать их и обеспечивать негласный полицейский надзор.

– Не могу поверить в серьезность твоих намерений. – Тереза с недоумением посмотрела на подругу. – Ты никогда не испытывала ни малейшего интереса к Шотландии и еще меньше к детям, и теперь ты говоришь, что хотела бы провести несколько недель в Шотландии? Да еще и Рождество? Вместо того чтобы встретить праздник, отдохнуть в кругу семьи?

– Это вовсе не потому, что я хочу сбежать из дому! – встрепенулась Беатрис. – Но работа есть работа. Повторяю, я очень заинтересована сейчас именно в таком варианте. И кроме того, сестра со всем своим выводком собирается к родителям, так что дом будет полон. Никто даже не успеет заметить моего отсутствия.

– А что говорит Лин?

– О, с ним все кончено, – заявила Беатрис с капризной гримасой. – Он не в состоянии понять, почему для меня сейчас важнее найти подходящую работу, чем сидеть дома и заводить собственных детей. Кроме того, мальчик встречается с Айрин… И на здоровье. Они отлично подходят друг другу, – добавила Беатрис не без затаенного сожаления. Ведь если по правде, Лин был потрясающе симпатичный парень. – Нет, мое будущее – в моей работе, карьера прежде всего. И если для этого придется повертеться, что ж, я готова.

– Но это сумасшедшая идея! – вновь не выдержала Тереза.

– Нет, милочка. Это блестящая идея! – воскликнула Беатрис, наполняя бокалы. – Одним ходом мы решаем все проблемы: твои, мои и даже… мистера Маккензи. Так-то. А теперь скажи, что в этом плохого?

– И тебя не останавливает то, что ты идешь на обман? – укоризненно поинтересовалась Тереза.

– Какая разница, кого из нас заполучит Маккензи? – Беатрис с некоторым наигрышем пожала плечами. – Послушать тебя, так получается, что я не только аферистка, но и вообще неполноценная. А если я не совсем безнадежна? И потом, это может пойти мне на пользу, я могу измениться, – пыталась она убедить подругу. – Для тебя контракт с Маккензи – просто очередная работа, а для меня… все мое будущее зависит от того, попаду ли я в замок Кроуфорд.

Тереза давно привыкла к тому, что ее подруга отличается изрядной театральностью в проявлении своих чувств.

– Твое будущее зависит от стольких причин, что я уже сбилась со счету, – произнесла она с подковыркой.

– Но сейчас мне действительно выпал шанс! – Пальчики Беатрис, устремленные за очередным орешком, эффектно замерли в воздухе. – Мне уже осточертело быть секретаршей и знать, что я могу продвинуться, только если просижу на этом месте еще лет десять. Я хочу выиграть немедленно.

– Подожди… ты ведь толком даже не знаешь правил этой игры, – возразила как всегда практичная Тереза, но Беатрис отмахнулась от нее.

– Джерри понимает, что я имею в виду. Ему нравятся люди, стремящиеся к успеху. Неслучайно он сделал это предложение мне. Если удастся проникнуть в Кроуфорд и склонить Маккензи к продаже, Джерри сказал, что передо мной откроются невероятные возможности. Мне надо выиграть, и для этого я пущу в ход железную хватку.

– Что? Железную хватку? Побойся бога, Трикси!

Тереза смотрела на подругу с нескрываемым изумлением.

– Не понимаю, почему ты пытаешься строить из себя деловую женщину? Когда все кругом знают, что на самом деле ты сама мягкость? Ты бы лучше постаралась, чтобы Джерри не узнал о тех несчастненьких, с которыми ты возилась. А то ведь перепугается, что ты ему все испортишь.

Беатрис нахмурилась. Она приложила столько усилий, чтобы создать свой новый имидж.

– Не понимаю, о чем ты? – попробовала Беатрис перейти в наступление, но Тереза не дала ей закончить.

– А как насчет того случая, когда я стояла У твоих дверей, заливаясь слезами, помнишь, когда ты собиралась в Венецию? Если бы в самом деле ты обладала расчетливым хладнокровием, ты бы ни за что не отказалась от такой поездки из-за меня и Ника.

– Все потому, что я хочу, чтобы вы были вместе. И тогда, и сейчас! – ловко ввернула Беатрис – Опомнись, пока не поздно. Что Ник подумает, если ты будешь цепляться за новый контракт, вместо того чтобы поехать с ним в путешествие? Бесплатно – на Рождество в Майами! Такое бывает раз в жизни. Ник радовался как ребенок, получив этот приз. – Она грустно покачала головой. – Не будь наивной, наконец… ведь он может поехать и без тебя. Удар попал точно в цель!

– Зачем ты так? – Тереза побледнела. – Как будто я не хочу с ним ехать…

– Тогда в чем дело? – Беатрис уже чувствовала близость победы. – Я здесь, и я согласна подменить тебя. Речь идет только о твоем согласии.

– Но под угрозой моя репутация, – решилась на откровенность Тереза. – Если кто-нибудь узнает о нашей афере, я пропала. Да и перед самим Маккензи очень стыдно. Знаю, ты не читала ни одной его книги, но ты должна была видеть его передачи по телевидению.

– Все его профессиональные изыскания меня совершенно не трогают, – взбрыкнула Беатрис.

– Хвалиться, дорогая, нечем, – холодно возразила ее подруга. – Тебе следовало бы знать, что Ральф Маккензи известен во всем мире. Ты бы посмотрела, что они сделали в Гайане!

– Возможно, но зачем притворяться, если это на самом деле мне безразлично? – Беатрис не собиралась сдавать своих позиций. – А вообще, что он из себя представляет?

– Я думаю, он потрясающий! Если бы Ник не выиграл эту поездку, я была бы рада возможности познакомиться с ним.

Чувствуя, что Тереза почти загнана в угол, Беатрис решила не давать ей передышки.

– В агентстве никогда не узнают о нашем невинном сговоре, – произнесла Беатрис нежно, но с непоколебимой уверенностью. – Клянусь, я не позволю себе ничего лишнего; Маккензи и дети его сестрицы останутся довольны. Мне достаточно всего лишь посмотреть замок и доложить Джерри, насколько там осуществима идея организации центра здоровья. Он видел Кроуфорд только снаружи, проезжая мимо пару месяцев назад. А ему нужны реальные основания, чтобы сделать Маккензи деловое предложение.

– Но ты говорила, что Джерри уже встречался с ним и получил довольно недвусмысленный отказ?

– Не надо, дорогуша! – хмыкнула Беатрис. – Попробуем без сантиментов. Каждый при продаже пытается набить цену. Именно поэтому Джерри нуждается в четкой информации. Он дает мне четыре недели, чтобы я могла сориентироваться в финансовых возможностях Маккензи. А как мне подобраться к нему? И тут появляешься ты… – Беатрис ласково взяла ее за руки. – Это не простое совпадение, Тереза. Поверь, это судьба.

Тереза еще колебалась, но, как всегда, Беатрис добилась своего. На следующее утро она проводила влюбленную парочку в аэропорт.

– Я боюсь… вдруг что-нибудь случится? – простонала Тереза, будто ребенок, которого оставляют одного в пустой квартире.

– Не волнуйся, все будет хорошо, – прощебетала Беатрис, целуя ее и подталкивая к паспортному контролю. – Я сумею управиться с мистером Маккензи. Предоставь его мне.

Джип резко затормозил перед светофором, и это вернуло Беатрис к действительности. Теперь-то сомнений не оставалось – ей, глупой, самоуверенной девчонке такой фрукт явно не по зубам. Но отступать поздно! Глядя на ритмичное движение дворников, скользивших по ветровому стеклу, Беатрис постаралась сосредоточиться. Ведь она играет роль Терезы, напомнила она себе, а та больше бы проявляла внимания к детям, чем к хозяину.

– Кто сегодня остался с ребятами? – Собственный голос почему-то показался ей фальшивым, но Ральф вроде бы не заметил этого.

– Мария, моя домоправительница, согласилась остаться на ночь. Я как чувствовал, что сегодня будут сплошные приключения. Обычно она уходит домой после ужина. Да, совсем забыл сказать, что вам придется заниматься приготовлением еды и уборкой. Мария вчера повредила руку, ничего страшного, но все же растяжение связок…

– Вы хотите, чтобы я готовила?

– Я сегодня утром объяснил ситуацию в агентстве, – уточнил Ральф, заметив испуганное выражение ее лица. – Естественно, ваша зарплата будет больше, и в агентстве заверили меня, что вы не станете возражать. Они сказали, что вы прекрасно готовите.

Может быть, Тереза и отличается кулинарными дарованиями, любит торчать часами на кухне с кучей кастрюль. Что же касается ее, Беатрис, то все было совсем наоборот.

– Боюсь, вам преувеличили мои достоинства, – нервно возразила она.

– Я не жду ничего особенного. Обычная, простая еда, которую дают всем детям.

Сердце Беатрис упало. Простая еда! Только этого не хватает… Всегда и во всем она предпочитала нечто необычное. Стоило ли тратить время на приготовление каши или овощного супа? Погрузившись в хмурое молчание, Беатрис наблюдала, как хлещет дождь, как неистовые порывы ветра озлобленно швыряют брызги в ветровое стекло. Неужели и Рождество будет таким безрадостным? С тоскливым вздохом она закрыла глаза.