Текст книги "Мать наследницы (СИ)"

Автор книги: Алисия Эванс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

Глава 15

– Родная моя, – нетерпеливо выдохнул маг, рывком вжимая меня в крепкое тело, -наконец-то это свершилось.

– Мне не верится, – голос предательски задрожал. В горле встал ком и, вопреки моим желаниям, из глаз полились слезы. Жена! Отныне я законная жена человека, которого люблю всем сердцем. Я принадлежу ему по-настоящему, так, как издревле завещали нам боги.

– Поверь, – хрипло выдохнул маг и, в миг подхватив меня на руки, закружил в радостном вихре.

– Мама! – руки обхватили широкую шею в попытке обрести равновесие и опору. – Пит, хватит, ты закружишь меня! – взмолилась я, понимая, что еще немного, и мой спешный ужин покинет желудок самым неприглядным способом.

– Адель, я счастлив! – он поставил меня на ноги. Впервые за все эти годы я видела Пита таким неуемно счастливым, с юношеской хулиганской улыбкой на губах. Он будто помолодел лет на пятьсот, синие глаза вспыхнули яркими огоньками. Маг буквально светился от счастья. – Поверить не могу, что у меня есть все то, что я уже и не надеялся получить! Любимая и прекрасная жена, сильный наследник и будущий малыш в твоем чреве... Боги, а если это сон? – улыбка на миг померкла. – Нет, не верю! Это счастье, благословение, милость судьбы! Адель, – выдохнул он, вложив в мое имя всю любовь и благодарность, какие только теплились в его сердце. – Ты спасла меня, мое сокровище. До встречи с тобой я и не жил. Ты не только подарила жизнь моим детям, но и в меня вдохнула желание жить. Клянусь, тебя и наших детей я буду беречь как зеницу ока, -пообещал Пит, перейдя на таинственный шепот. Клятва, выдохнутая мне в волосы, прозвучала особенно торжественно и возвышенно.

– Клянусь, что никогда не предам тебя, – судорожно выдохнула я, глотая слезы счастья, солеными каплями струящиеся по лицу.

Весь мир перестал существовать. Я и Пит оказались одни во всей Вселенной. На целый час для меня перестали существовать дворец и все, что с ним связано. Вся моя жизнь, которую я жила до этого мгновения, показалась пустой и серой, не стоящей того, чтобы вспоминать о ней. Драгоценные минуты рядом с Питом оказались ценнее, чем долгие годы, прожитые без него. Есть только он, его сильные руки, мягкие губы, крепкий торс с плотными кубиками пресса и ловкие, нежные и страстные движения бедер.

– Хочешь вернуться на бал? – спросил Пит, когда наш брак был подтвержден.

– Хотелось бы, – счастливо вздохнула я, подходя к мужу и поправляя на нем одежду. Выглаженный накрахмаленный фрак сидел неровно, а Пит словно не заметил собственной небрежности.

– Что ты делаешь? – удивился он.

– Поправляю твою одежду, – спокойно ответила я. – Посмотри, воротник загнулся, подвернулся шлейф и... О, боже, Пит! – не смогла сдержать смеха. – Ты даже пуговицы застегнул неправильно, – пришлось расстегнуть крошечные круглые капельки и вдеть каждую в нужную петельку.

– Знаешь, я не привык, чтобы женщины поправляли на мне одежду, будто я ребенок, -фраза прозвучала беззлобно, с острыми нотками кокетства и благодарности.

– Странно, ведь ты всегда выглядел опрятно, – нахмурилась я, справляясь с последней пуговицей. Неудивительно, что Пит ошибся, ведь они по-настоящему маленькие, как рисовые зернышки. – Кто же тебя одевал?

– Я всегда одевался сам, – фыркнул Пит. – Просто давно не носил праздничные фраки, -нехотя признался он. – Не посещал балы уже лет триста. И почему я раньше не танцевал с тобой на праздниках? – задумчиво нахмурился маг.

– Наверное, у тебя были более важные дела, – негромко пробормотала я, дернув плечом. Признаюсь, раньше у меня были мысли о том, чтобы пригласить Пита на бал, провести вечер в танцах и веселье, но озвучивать их я не решалась. Если маг сам не предлагает, то зачем навязываться?

– Обещаю, теперь я буду уделять тебе намного больше времени, – склонившись, Пит нежно поцеловал меня в лоб. Кажется, за этот вечер он покрыл поцелуями все мое лицо и шею, не оставив ни одного не целованного участка.

Остаток свадебной ночи мы провели на балу. Толпа придворных заметно поредела, но даже оставшиеся в бальной зале двигались как сонные мухи. Некоторые кавалеры были откровенно пьяны и едва стояли на ногах. Что ж, по сравнению с тем безумием, которое творилось на первой моей свадьбе, такой расклад выглядит очень приличным.

– Подаришь мне танец? – ухмыльнулся Пит, в галантном жесте выбросив вперед руку.

– С радостью, – не размышляя ни секунды, я вложила в мягкую ладонь свои пальцы и позволила провести себя в центр зала.

– Сто лет не танцевал, – губы Пита растянулись в извиняющейся улыбке. Как хочешь, так понимай: это фигура речи или реальная цифра? Наверное, я никогда не привыкну к тому, что он прожил чуть ли не тысячу лет. Пока сама не проживу столько же...

– Пощади мои ноги, – выдавила я, вспомнив танец с Габриллионом.

Быстро поймав ритм, Пит закружил меня в романтическом вальсе. С первых движений я поняла, что танцевать с ним легко и приятно, и большой перерыв в бальных танцах совершенно не ощущается. К чему он вообще это сказал? Каждое движение мага было выверенным и точным, и по сравнению с ним теперь уже я чувствовала себя неуклюжим гиппопотамом.

Пит вел уверенно, без труда подбрасывая меня вверх, словно куклу, и, раскружив вокруг своей оси, внезапно обхватывал талию и прижимал спиной к своей горячей твердокаменной груди. Это не было похоже на те танцы, что я танцевала прежде. Мы с Питом общались нашими телами, вели романтичный диалог на языке пируэтов, алеман и вееров. Его обожающий, ласкающий взгляд дарил сказочное чувство, будто за спиной у меня выросли крылья.

***

– Родная моя, думаю, тебе нужно отдохнуть, – когда очередной вальс закончился, Пит неожиданно подхватил меня на руки, давая понять, что танцы окончены.

– Почему? – с улыбкой удивилась я, обхватив рукой широкую крепкую шею.

– Уже рассвет, – шепнул Пит, и я изумленно посмотрела в ближайшее окно. О, боги Троемирья! Над горизонтом забрезжили первые лучи нового дня. Почему время пролетело так быстро? Ведь вечер начался совсем недавно, по моим ощущениям, не больше часа назад. Утро подкралось к нам как хитрый зверь, неприятно царапнув острым когтем по нежным чувствам. – Тебе пора спать, ведь ты носишь ребенка, – напомнил он, игриво поддернув своим носом мой. – Это последний раз, когда я разрешил тебе лечь спать так поздно, – посерьезнел он, вновь включив строгого покровителя.

– Это последний раз, когда ты указываешь мне, когда ложиться спать, – добродушно улыбнулась я, поцеловав мага в прямой аристократичный нос. Синие глаза распахнулись, изумленно воззрившись на меня. Такого ответа он явно не ожидал услышать. Как ни странно, но я не испытала даже намека на стыд или сожаление. – Пит, мой любимый муж и защитник, я уже достаточно большая девочка, чтобы следить за своим самочувствием и режимом, – мягко пояснила свои слова. – Можешь мне доверять.

– Я постараюсь, – хмыкнул маг, обдумывая мое вольное поведение. Может, в честь свадьбы, а может, из искреннего желания изменить наши отношения Пит не стал спорить.

Только теперь, когда очарование ночи перестало застилать взор, я огляделась и крякнула от неожиданности. Пусто! Бальная зала пуста, как убранное поле осенью. Ни одной танцующей пары, ни одной живой души. Только я и Пит стоим в центре, наслаждаясь обществом друг друга.

Неожиданно окружающий мир переменился. Прижав меня покрепче к своему телу, будто боялся потерять, Пит занес ногу для шага, а завершил его уже в моей спальне.

– Никто не побеспокоит твой сон, – пообещал он, укладывая меня на свежую белоснежную постель. Бальное платье белым облаком расплылось по кровати.

– Постой, – я ухватила Пита за плечо, поняв, что он хочет уйти. Эта мысль ранила меня, как кинжал. – Прошу, останься! – умоляюще попросила я, распахнув глаза на мага.

– Зачем? – искренне не понял Пит. В его взгляде читалась неприятная мысль: «Адель, выспись, не говори ерунду».

– Побудь со мной, – попросила, вложив в слова то, что не смогла облачить в слова – желание заснуть с ним в это новое утро. – Хотя бы, пока я не засну... Хочу вдыхать твой запах, слышать биение твоего сердца.

Пару секунд Пит сверлил взглядом мое лицо, переваривая услышанное и вдруг сорвал с себя фрак. Секунда – и белоснежная рубашка полетела в сторону. Прыжком маг взобрался на мою постель и вытянулся по всей ее длине, приглашающе откинув руку.

– Сказала бы сразу, – довольно мурлыкнул он. Едва не взвизгнув от радости, я удобно уложила голову в мягкую ложбинку между мускулистым плечом и крепким, самым желанным на свете торсом. Она словно была создана специально для того, чтобы я могла лежать, пристроив голову на плече любимого мужчины. Стоило лишь на мгновение сомкнуть глаза, и сон накрыл меня как теплое одеяло, бережно укутав сознание и подарив ласковое тепло.

Глава 16

Прошло 9 месяцев

– Адель, моя душа, что с тобой? – заботливо спросил Пит. Широкая ладонь ласково погладила мой огромный, горой возвышающийся над телом живот. – Почему ты грустишь?

Мы сидели во дворцовом саду. Сегодня, в первый день последнего весеннего месяца, Пит решил устроить пикник и отдохнуть всей семьей в тишине и покое, не вспоминая о проблемах. Архан резвился неподалеку, играя с подаренным отцом игрушечным мечом.

– Вспомнила, как прошли мои первые роды, – грустно улыбнулась в ответ, сжав тонкими пальцами крепкую мужскую ладонь. – Как подумаю, что вновь придется переживать этот ад. – я зажмурилась, вспоминая ту дикую обжигающую боль, что опаляла меня несколько часов подряд. Будто раскаленный кинжал вонзали в спину и крутили, крутили, крутили.

Я безумно жажду рождения этого ребенка, который пинает меня своими маленькими ножками десятки раз за день. Мечтаю увидеть его крошечное младенческое личико, узнать его пол, познакомиться, прижать к своей груди беззащитный комочек счастья. Но, как бы не были сильны мои материнские чувства, процесс рождения этого крохи вселяет в душу леденящий страх, и я ничего не могу с этим поделать. Чем ближе роды, тем чаще я ощущаю липкую позорную трусость, желание избежать тех мук, которыми природа наказывает женщин прежде, чем дать одарить величайшим счастьем.

– Все, с кем я обсуждал этот вопрос, утверждают, что во второй раз все происходит намного легче и проще, – попытался успокоить меня Пит, опаляя нежным дыханием шею.

– Любимая, не бойся. Я буду рядом. Только представь: мучения продлятся лишь несколько часов, но всю оставшуюся жизнь ты будешь наслаждать нашим ребенком.

– Я знаю, – устало поморщилась, ощутив поступающую к горлу изжогу. В последние недели беременность доставляла массу неудобств, и я одновременно мечтала и боялась разрешиться от бремени.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Пит, вдохнув воздух над моей головой. Сидя позади мага в кольце его любящих и надежных рук, я хотела верить, что все будет хорошо.

– Тянет что-то с утра, – призналась ему и ощутила, как напряглись прежде расслабленные мышцы. Такое чувство, будто за моей спиной сидит каменная статуя. – Не бойся, -поспешила успокоить своего горячего мужа. С него станется развести такую бурную деятельность, что я взвою. – Это совсем не похоже на схватки. Скорее их предвестники.

– Не пугай меня, – буркнул Пит, уткнувшись носом в мое плечо. – Я боюсь не меньше тебя.

Это странное чувство тяжести внизу живота одолевало меня весь день. Оно не становилось ни сильнее, ни слабее, не мешало мне двигаться и наслаждаться обществом Пита и любимого сына. Пожалуй, единственный дискомфорт заключался в том, что эти ощущения напоминали мне о приближающихся родах и о том, через что придется пройти.

– Адель, мое сокровище, давай я вызову повитуху, – жестким настойчивым тоном произнес Пит, когда мы, уложив Архана на поздний дневной сон, вошли в мою спальню. Впрочем, почему мою? С тех пор, как мы с Питом заключили законный магический брак, спальня стала нашей – маг ночует здесь пять раз в неделю.

Первым порывом было, конечно, отказаться. Подумаешь – небольшая тяжесть! Разве это повод беспокоить женщину? Я хотела озвучить свой отказ, но он застрял в горле, будто какая-то сила мешала ему вырваться в мир и обрести жизнь. Несколько секунд я раздумывала и, наконец, негромко произнесла:

– Да, давай.

Мой утвердительный ответ удивил даже Пита. Его лицо напряглось, губы сжались в тонкую нитку – он явно готовился убеждать меня и идти против моей воли. Не потребовалось. Пусть профессионал посмотрит меня и вынесет свой вердикт.

Повитуха появилась буквально через пять минут. Я никак не успела подготовиться к ее появлению, но от меня ничего и не требовалось. Пит занялся организацией осмотра, не позволяя мне даже поднять свою собственную подушку. Все же в своем стремлении защитить меня маг зачастую становится невыносимым.

Обычно осмотр повитухой занимал не больше пяти минут, но в этот раз все затянулось. Пит стоял возле кровати, попеременно бросая то на меня, то на повитуху беспокойные взгляды. Я поняла: что-то не так.

– Г оспожа, а вы ничего не чувствуете? – подняла голову женщина. Это одна из тех странных иномирных существ, которые принимали Архана. Пусть она выглядела как человек, но я нутром чувствовала: под маской скрывается неведомое мне создание.

Странно, но это не пугало. Я верю Питу, а он не стал бы подвергать меня и ребенка опасности.

– Тяжесть, – озвучила я с отчетливым раздражением в голосе. Её позвали именно по причине тяжести, так к чему такие глупые вопросы? Больше я ничего не чувствую!

– Прикажите принести теплую воду, пеленки и чистые ткани, – торопливо проговорила повитуха, обращаясь к Питу. Маг спешно кивнул и покинул покои.

– Зачем? – вскинулась я, попытавшись сесть, но женщина удивительно сильными руками заставила меня лежать.

– Почти полное открытие, госпожа, – с улыбкой сообщила она мне. Несколько секунд смысл сказанных слов собирался в единое целое, в крупный дымчатый шар, чтобы рассыпаться и снегопадом обрушиться мне на голову.

– Что?! – закричала я, с новой силой попытавшись встать. – Невозможно! Не было ни одной схватки.

– Госпожа, лежите! – полуприказным тоном попросила меня повитуха, прижав по-мужски крепко ладонью к кровати. – Вам нельзя вставать! Ребенок вот-вот родится!

– Сегодня? – ахнула я. Душу пронзили сотни маленьких иголок страха, смешанные с пышным чувством надвигающегося счастья.

– Вот-вот, госпожа, – заверила меня повитуха. – Я помогу вам раздеться. Вот, наденьте сорочку.

Я так боялась родов, а они, будто хитрый зверек, подкрались незаметно. Выходит, если бы Пит не предложил позвать повитуху, я бы родила сама, внезапно и неожиданно? А если бы это случилось вне покоев, на улице или в коридоре дворца? Что бы тогда было с малышом и со мной...?

Вскоре все было готово к появлению ребенка. Вернувшийся со всем необходимым Пит привел с собой еще двух повитух, тщательно вымыл руки и забрался на кровать. Вновь нам предстояло пройти через это вместе. Моя спина уперлась в сильную грудь, дававшую тепло, опору и столь необходимое чувство защиты. Пока он рядом, все будет хорошо. Пит не даст злу подступиться ко мне и ребенку.

Эти роды прошли на удивление легко. Голоса повитух направляли меня, как маяки, указывали, что делать. Крепкие руки Пита поддерживали, мягкий шелестящий шепот любимого мужчины подбадривал. Боли почти не было. Разве что, неприятное чувство распирания, но оно продлилось лишь несколько секунд, а потом.

– Девочка! – радостный возглас повитухи огласил спальню вместе с жалобным детским писком. Теплый и влажный комок бухнули мне на живот, и руки сами взметнулись вверх, чтобы прикоснуться к драгоценной крохе.

– Девочка. – изумленно выдохнул Пит. Никогда прежде я не слышала в его голосе столь отчаянно свистящего страха. Подняв голову, отметила, как его щеки побелели, а губы приняли цвет недоспелой малины – блекло розовый. – Дочь. – ошарашенно повторил маг, не веря в случившееся. Мое сердце пропустило удар. Он расстроен? Недоволен? Хотел мальчика?

– Малышка здорова, – завернув новорожденную кроху в чистую пеленку, её вручили мне в руки. Стоило бросить лишь один взгляд на детское личико, и меня накрыла вселенская всепоглощающая любовь, смешанная с увесистым чувством ответственности за эту новую жизнь. Девочка. Дочь. Маленькая женщина, будущая мама, будущая жена, чья-то любовь и радость. Моя, но лишь до поры до времени. Дочь – чужое сокровище. Часть меня, которую однажды мне придется отпустить.

Несколько минут я в молчании любовалась на свою малютку. Носик-пуговка, пушок светлых волос на голове, пухлые губки-бантики. Приоткрыв глаза, дочка возвела ко мне родные синие радужки, сверкающие на детском личике как два драгоценных камня. Девчока. Наша с Питом дочь. Не верится, что это счастье наконец-то случилось.

Рывок. Я вздрогнула, когда Пит в грубом спешном прыжке соскочил с кровати. Мы с малышкой вздрогнули – настолько сильным был толчок.

– Пит! – воскликнула я, но мой голос врезался в спину стремительно удаляющегося мага. Отец моей новорожденной дочери сбежал. Этот факт раздавил мое самообладание, как скалка мягкое тесто. Неужели он настолько сильно хотел сына, что даже видеть свое дитя ему невыносимо? – Куда ты? – прошептала захлопнувшейся двери спальни, растерянно пялясь в одну точку – в ту, где только что был Пит.

– Не расстраивайтесь, госпожа, – попыталась утешить меня повитуха. Я оказалась так поглощена рассматриванием малышки, что даже не замечала, что со мной делают. – Бывают моменты, когда мужчинам нужно побыть наедине с собой.

– Он не рад, что родилась девочка? – сдавленное шипение вырвалось из горла.

– Что вы, он очень рад! – заверила меня вторая повитуха. – До слез, – многозначительно вскинула брови она.

Только после её намека до меня начал медленно доходить смысл сказанных слов. «До слез». Пит рад до слез рождению у него дочери. Боги Троемирья, неужели мой надежный, сильный, уважаемый и могущественный мужчина не смог.. .удержать слезы счастья? Раздавливающая растерянность сменилась смятением, кольца, сковавшие горло, медленно ослабевали, позволяя мне вновь свободно дышать и наслаждаться материнством. Если моя догадка верна, то Питу сейчас действительно необходимо побыть одному. Такие мужчины, как он, не умеют показывать свою слабость. А дочь с первых минут жизни стала для своего отца самой большой слабостью.

Пит не появлялся еще целый час, но мы с дочкой этого даже не заметили. Малышка вновь уснула у меня на руках, а я не могла отвести глаз от этого прекрасного и милого создания. Любимая, родная, моя. Если раньше мое материнское сердце принадлежало только Архану, то теперь пришлось разделить его, отдав половину этой крошке, у которой еще даже нет имени. Кстати, а как же мы назовем эту красавицу? Пока в голову не пришло ни одного имени. Все, что я пыталась подобрать, не подходило, не сочеталось с той нежностью, которую малышка распространяла вокруг себя.

Настойчивый, грубый, до неприличия звонкий стук в дверь заставил меня вздрогнуть. Еще не видя незваного гостя, я уже знала, кто стоит там, за хлипкой деревянной перегородкой, отделяющей мою спальню от остального мира. Это не Пит, это...

Глава 17

– Его Величество желает видеть свою супругу и новорождённого ребенка, – раздался лебезящий голос лакея. Повитухи метнули в меня беспокойный взгляд.

– Не смотрите так, я её не отдам, – мотнула головой в ответ, прижав дочку покрепче. Нет уж, пусть и не думают! Пока Габриллион здесь, я не выпущу ребенка. На уровне инстинктов я восприняла мужа как источник опасности. Помнится, он хотел сына. Какова же будет реакция, узнай царь, что я родила дочь?

– Аделия, – Габриллион с ноги распахнул дверь. Он не видел повитух, но они триединой стеной отделяли меня от неадекватного царя. Стоило бросить лишь один взгляд в его лицо, как стало понятно: Его Величество пьян. – Родила мне девку, – омерзительным пьяным голосом проворчал Габриллион, пытаясь сфокусировать на мне свой косой поросячий взгляд. – Я хотел сына! – тявкнул он, неумело топнув ногой.

– Вы пьяны, – мой голос звучал как сжатая пружина, звеня от напряжения. Негодование распирало душу. Да как он посмел явиться ко мне после рождения ребенка в таком виде?!

– Прошу вас уйти и вернуться в трезвом виде.

– Заткнись, – прошипел царь, сделав странный выпад вперед. Непонятно, то ли он хотел броситься вперед, то ли просто не удержался на ногах. – Ты.. .дрянь.. .от тебя одни беды.

С пьяными разговаривать бесполезно, но мне не удалось совладать с собой и удержать слова внутри:

– Поверьте, простой народ страдает от вашей политики намного больше, чем вы от меня.

– Что ты сказала.? – сощурился пьяный кабан.

– Уйдите, – отчеканила я на грани шепота, но в образовавшейся тишине слова прозвучали как крик. Габриллион сверлили меня ненавидящим взглядом, и в его карих, подернутых пьяной завесой глазах, я видела свою смерть. Этот человек мечтает убить меня.

– Через месяц я вновь жду тебя на своем ложе, – рыкнул царь, в бессильной злобе сжав свои кулаки-кувалды. – Девчонка мне не нужна. Я хочу сыновей!

«Ты не достоин иметь детей, пьяное животное» – прозвучало в голове. Хвала небесам, мне удалось удержать слова в голове в тот момент, когда они уже заскользили по языку. Пришлось плотно сжать зубы, слегка прикусив язык, чтобы клокочущее негодование, смешанное с едкой ненавистью, не вырвалось в мир и не разрушило хрупкую видимость мира. Мы все понимали, что находимся в крошечном шаге от страшного скандала. Учитывая, что в случае выхода ситуации из-под контроля Пит прихлопнет Габриллиона, как муху, такое развитие событий крайне нежелательно.

Так и не дождавшись от меня ответа, царь презрительно фыркнул, метнув в меня полный ненависти взгляд, и шаткой походкой покинул покои.

– Препротивнейшее существо, – скривилась одна из повитух.

– Подземные слизни, и те приятнее в общении, чем он, – поддакнула ей вторая, подходя ко мне. – Надеюсь, царь не сильно расстроил вас? – женское лицо озарила сочувствующая улыбка.

– Нет, – покачала головой я. Габриллион, безусловно, очень мерзкий человек, но даже его поганый язык не сможет испортить мне этот чудесный день – день рождения дочери.

– Отдохните, госпожа, – мягкие руки приняли малышку из моих объятий и переложили в кроватку – ту самую, которую Пит когда-то смастерил для новорожденного Архана. – С ней все будет хорошо, можете ни о чем не переживать.

Стоило мне только уложить голову на мягкую подушку, как сладкий сон заволок сознание, унося меня прочь от дворца, Габриллиона и его интриг. Проснулась я уже ночью, услышав тихий напев незнакомой колыбельной.

Моим сонным глазам открылась удивительная по своей красоте картина. Стоя в пол-оборота ко мне, Пит держал на руках крошечный сверток и тихо мурлыкал ему песню. Впервые за время знакомства я услышала, как поет мой муж. Тихий вибрирующий баритон ласкал слух своим тембром. Я залюбовалась, глядя на него в этот момент. Пит заметил, что я проснулась, и опустил дочь обратно в кроватку.

– Я слышал, что приходил твой муж, – прошептал он, не оборачиваясь. – Знаешь, Адель, я всерьез намереваюсь убить его. Не понимаю, почему ты противишься.

– Не хочу брать на душу грех, – шепнула в ответ, с нежностью смотря на дочь, мирно сопящую за прутьями кроватки. – Как мы назовем её?

– Евангелина, – уверенно ответил Пит, интонациями давая понять, что это его окончательное решение, и никаких иных вариантов он не приемлет.

– Но почему? – нахмурилась я, покатав имя на языке. – Такое странное, длинное, неудобное.

– Так звали мою мать, – объяснил Пит, и я тут же пожалела о своих словах, дав себе мысленный подзатыльник. – Наша дочь похожа на неё. Те же губы, тот же лоб.

– Ты расстроился, что родился не мальчик? – на всякий случай уточнила я.

– Ты что, – мой вопрос рассмешил Пита своей нелепостью. – Она – мое сокровище, – он выразительно посмотрел на малышку, лаская её любящим взглядом. – Дочка... Знаешь, не представляю, как её воспитывать. Я представляю, что мне делать с Арханом, чему его учить, а как воспитывать дочь? – в синих глазах промелькнуло искреннее недоумение и растерянность.

– Просто люби её, Пит, – улыбнулась я. – Просто люби.

5 лет спустя

– Папочка! – детский крик огласил лес. Ева бежала к нам с другого конца полянки, держа в руках пестрый цветок из полевых цветов. – Папочка, посмотри, что я сделала для тебя, -она протянула Пита неумело, но старательно сплетенный венок.

– Для меня? – округлил глаза маг. – Евангелина, мой бриллиант, сегодня твой день рождения. Я должен дарить тебе подарки, а не наоборот.

– Я очень люблю тебя, папа, – дочка подошла к отцу и звонко чмокнула в щечку. В такие моменты глаза Пита светились от счастья как две синие звезды. Любовь и нежность дочери влияли на него так, как солнце на цветок. Стоило ей поцеловать папу или обнять его, и из глаз мага исчезала мрачная задумчивость и тоска. Порой я даже ревновала его к Лине, но гнала от себя эти глупые мысли. Мы любим Пита по-разному, и он дарит нам свою любовь по-разному.

– Ладно, ладно, давай, – сдался маг, опустив голову. – Надевай.

Ева радостно взвизгнула и водрузила на папину голову венок из пышных полевых цветов. Пит распрямился, давая нам оценить свой внешний вид. Статный, высокий, широкоплечий маг с веночком на голове выглядел.. .очень мило. Цветы ни капли не испортили его.

– Спасибо, моя родная, – кивнул он Лине. – У меня тоже есть кое-что для тебя, – Пит щелкнул пальцами, и в его руке материализовалась удивительно нарядная и красивая кукла.

Ребенок издал радостный визг и бросился к отцу с благодарными поцелуями. Выдав Питу двойную порцию нежности, Ева принялась разглядывать куклу. Я уже перестала удивляться необычным игрушкам, которые Пит приносил из своего мира, но эта кукла была по-настоящему красива. Длинные светлые кудряшки свисали до самой спины, будто настоящие. Пышное, сшитое из настоящего шелка платье, жемчужные бусы, лакированные туфельки. Лицо нарисовано так живо, что кажется, будто кукла сейчас моргнет и растянет алые губы в доброй улыбке. Удивительно, как это нарисованное лицо похоже на личико Евангелины. Можно подумать, что кукла – копия своей хозяйки. Произведение искусства, а не игрушка. С новой куклой Ева позабыла о цветах и ежиках, которых ловила в зарослях.

– Матушка, отец, можно я схожу к дубовой роще? – Архан появился неожиданно, словно пришел сквозь портал. За последние годы сын очень вырос, окреп, даже возмужал. Лицо еще сохраняет свои последние детские черты, тело обладает детскими невыразительными формами, а голос все еще высокий, пронзительный. Но это ненадолго. Еще пара лет, и Архан начнет превращаться в сильного мужчину, такого же, каким является его отец.

За все эти годы наш мальчик ни разу не пользовался магией. С тех пор, как Пит запечатал её, она ни разу не прорывалась, не давала о себе знать. Я беспокоилась, что совершила ошибка, позволив сделать это. А вдруг магия не проснется никогда? Вдруг я лишила своего сына важной части его жизни, лишив силы и возможности проявить себя? Пит утверждал, что все в порядке, и что для магии Архана еще не пришло время. Она спит в нем, как медведь зимой, а когда придет весна, сила обязательно проснется.

– Это так далеко, – выдохнула я, вопросительно взглянув на Пита. Место, о котором говорит наш сын, находится в получасе ходьбы, но наш мальчик бегом добирается до него за десять минут. Он любит эту рощу. То и дело забирается на самые высокие деревья, покоряя их и срывая с них пузатые желуди. Ева очень любит плоды дуба. Она закапывает их в дворцовом саду и ждет, когда из них вырастет новое дерево. Наши дети такие разные, но они ладят и любят друг друга. Архан защищает свою сестренку, присматривает за ней, а она в ответ окружает его наивной нежностью и старается принести ему сладости в перерывах между занятиями – заботится.

– Иди, – разрешил Пит, уверенно кивнув. – Ты уже достаточно взрослый. Но через час вернись! – строго погрозил ему пальцем отец. – Не опаздывай.

– Да, отец, – кивнул Архан. Он никогда не спорил с Питом, не обсуждал его решения и всегда исполнял его волю. Я чувствовала, что сын очень уважает его. Мы рассказала Архану правду о том, кто является его отцом. Не уверена, что в силу возраста наш мальчик понял всю ситуацию такой, как она есть, но Габриллиона он неизменно называл «Ваше Величество» и никогда отцом. Царь редко общался с сыном и не замечал этой особенности обращения своего наследника.