Текст книги "Мать наследницы (СИ)"

Автор книги: Алисия Эванс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)

Глава 20

Этой ночью Пит остался со мной. Мы смогли уснуть лишь после трех часов ночи, поэтому встали намного позже обычного. Солнце заливало покои теплым светом, на улице щебетали птицы, когда эту благостную картину нарушил страшный рев.

Мы с Питом одновременно подскочили на постели. Страшный крик не прекращался, напоминая рев дикого животного. Поначалу я подумала, что на территорию дворца забежал зверь, но вскоре поняла, что визг принадлежит человеку. Ребенку. Вскоре бессвязные звуки начали объединяться в речь, но кричавший находился так далеко, что разобрать слова было невозможно.

– Мой господин, – будто пробка, выдернутая из бутылки, посреди комнаты выскочил охранный дух, – кричит Евангелина.

– Почему?! – вскричал Пит, округлив глаза. Он испугался. Впервые за долгие годы мой муж по-настоящему испугался. – Что произошло?! – его голос звенел от страха, смешанного с ненавистью. Он был готов разорвать любого, кто посмел обидеть его любимую дочь.

– Она обнаружила свою куклу с оторванной головой, – ни одна мышца не дрогнула на плоском бесполом лице.Анна

– О, боже, – обреченно выдохнула я. Она так полюбила новую игрушку, так трепетно относилась к ней, берегла, даже спала с ней в одной кровати. Сложно представить, какую боль испытала Ева, увидев подарок своего отца сломанным. Странно, но Пит моего сочувствия дочери не разделил. Гнев на его лице сменился недоумением.

– И из-за этого пустяка она так кричит? – с искренним непониманием спросил он, переведя в окно вопросительный взгляд. В голове мужчины не укладывалось то, как может девочка кричать из-за сломанной куклы.

– Она любила эту куклу, – с раздражением бросила я, вылезая из постели. Крик не прекращался. Дочь ревела как раненый зверь, и от каждого звука мое сердце сжималось и обливалось кровью.

– Я подарю ей новую! – воскликнул Пит, разводя руками. – Почему вы, женщины, все так усложняете? – вздохнул маг и начал натягивать штаны. – Я за куклой. Передай Еве, что папа запретил ей плакать, – добавил он с теплотой и исчез в портале, оставив мне на прощание лишь свой запах на постели.

Я встретила дочку уже в коридоре дворца. Её заплаканную, растерянную, вздрагивающую при каждом вздохе, несла на руках няня, утешая и поглаживая.

– Ма-а-а-а-а... Ма-а-а-а-а... – срывающимся от истерики и слез голосом протянула малышка, завидев меня. – Он. с-с-сломал...мою...ку-ку-куклу. – пыталась произнести Ева, когда я взяла её на руки и прижала к своей груди.

– Кто сломал куклу? – не поняла я, пытаясь оформить слова ребенка в смысловую конструкцию. – О чем ты, моя жемчужина?

– Ра-ра-рагнар. – выдавила из себя Ева, с трудом ловя ртом воздух. Впервые она пребывала в такой жуткой истерике. За все годы своей жизни моя дочь никогда не закатывала сцен и не позорила меня. Лишь сейчас она оказалась доведена до такого состояния, что не могла четко произнести ни одного слова. Видя её такой, мое сердце обливалось кровью. Неужели ей была так дорога эта кукла?

– Что – Рагнар? – шепнула, поцеловав дочь в щечку. – Принесите воды! – шикнула на нянек, которые стояли столбом.

– Ра-рагнар сломал мою ку-куклу, – через силу проговорила Ева. – Во-о-т, – неожиданно резво она повернулась к няньке, чтобы та показала мне некогда изящную игрушку, ныне висящую с оторванной головой. Клок золотистых волос куклы был выдернут, а голова варварским способом выкручена из шеи. Это явно не случайная поломка. Игрушку намеренно калечили, настойчиво и злобно отделяя голову от тела.

– Доченька, почему ты решила, что это Рагнар? – спросила я, когда Ева напилась воды и смогла говорить. – Ты видела, что это сделал он? – такое обвинение требует серьезных доказательств. Если бастард сломал любимую игрушку царевны – это скандал.

– Не-нет, – помотала головой Ева и начала нервно покусывать большой палец. Она всегда так делает, когда очень волнуется. Пит сказал, что таким образом малышка пытается успокоиться, ведь палец напоминает ей материнскую грудь, от которой она когда-то питалась.

– А почему ты решила, что это он? – нахмурилась я.

– Утром, когда я шла гулять вместе с Анной, – так она назвала свою куклу, – мне встретился Рагнар. Он поприветствовал меня и сказал, что у меня красивая кукла, – Ева вновь перешла на рев, озарив коридор протяжным плачем.

– Ну? И что потом? – допытывалась я, прижимая ребенка к груди.

– Он та-а-а-ак на неё посмотрел, – позабыв про слезы, дочь выпучила на меня глаза, стараясь передать ужас, страх и жестокость, которые она увидела во взгляде сына Серпенты.

– И все? – ахнула я. – Он просто посмотрел?

– Да, – всхлипнула Ева. – Он хотел её сломать, мама! Я знаю, что это сделал Рагнар! Я отошла на минутку, оставила Анну пить чай, а когда вернулась, она лежала на траве без головы, – у дочки не осталось сил лить слезы, и она просто вздрагивала в моих руках.

– Моя родная, – поцеловала её я, – нельзя обвинять человека лишь на основании того, что он странно посмотрел. Если не найдется свидетелей, которые подтвердят, что Рагнар совершил это, то ты не должна обвинять брата ни в чем. Не расстраивайся, папа подарит тебе новую куклу, точно такую же, как эта. Тебе нужно поспать, моя розочка, -развернувшись, мы направились в детскую.

– А папа точно принесет мне куколку? – всхлипнула малышка. Новость о том, что игрушку заменят, заметно утешила её.

– Даже не сомневайся, – подмигнула я ей, укладывая дочь на постель и садясь рядом. – Все будет хорошо, – пообещала я и запела колыбельную.

– Спи, моя радость, усни.

В доме погасли огни,

Птички затихли в саду,

Рыбки уснули в пруду,

Мышка за печкою спит,

Месяц в окошко глядит...

Глазки скорее сомкни,

Спи, моя радость, усни...

Евангелина закрыла синие глаза и забылась сладким детским сном, унесшим её в страну грез и мечтаний.

***

– Это правда, что Рагнар сломал куклу? – требовательно спросила я у няньки дочери, выйдя в прихожую своих покоев.

– Мы не видели, госпожа, – виновато опустила голову девушка. – Никому в голову не пришло охранять куклу. Мы отлучились, а когда вернулись, игрушка уже была сломана. Никто ничего не видел.

– Ясно, – я с напряжением выпустила воздух из легких. – Свободны.

Слуги покинули покои, и я начала нервно мерять комнату шагами. Кто мог сотворить такое с любимой игрушкой царевны? Какой бы подлец не осмелился на такое, но его поступок можно расценивать и как оскорбление, и как угрозу. Может ли вредителем быть Рагнар? Он еще ребенок, болезненный и слабый. У сына Серпенты всегда такой потухший и затравленный взгляд, что не верится, будто он может осмелиться на такое. Можно ли верить интуиции Евангелины? Даже если нет никаких доказательств, нельзя отмахиваться от слов ребенка. Её шестое чувство может оказаться очень сильный.

– Адель? – Пит незаметно материализовался в комнате, а может, это я так погрузилась в размышления, что не сразу заметила его. – В чем дело? – несмотря на новую куклу в его руках, Пит выглядел серьезным и озабоченным. – Где Лина?

– Спит, – шепнула я, подходя к нему, с волнением заглядывая в глаза. – Тебе обо всем доложили? Духи видели, кто оторвал голову кукле?

– Духи не получали приказа охранять игрушку, – досадно выдохнул маг, сжав губы в тонкую линию. – Кем бы он ни был, я его найду. Кукла была сделана специально для Лины, её внешность максимально приближена к внешности нашей дочери. Сломав куклу, могли оставить послание нам, – помрачнел Пит. Даже его глаза перестали сверкать, приобретя цвет светлого ночного неба.

– Она утверждает, что это Рагнар, – осторожно произнесла я, внимательно смотря в лицо мужа. Пит непроизвольно дернул бровью, будто его ущипнули над глазом. – Как считаешь, он мог такое совершить?

– Сын Габриллиона? – протянул Пит, потирая подбородок. – Не знаю, не знаю... Тихий мальчик, никогда не замечал за ним странных склонностей.

– Пообещай мне, что с детьми ничего не случится, – прикоснувшись к руке мага, я заглянула в его чарующие глаза, ища в них подтверждение своих слов. – Ты ведь защитишь их, правда?

– Клянусь тебе, – шепнул Пит и, склонившись, коснулся моих губ нежным поцелуем, – что они всегда будут в безопасности.

– А где Архан? – эта мысль ударила меня словно молния. Со всеми заботами о дочери я, к своему стыду, совершенно позабыла о сыне. Как он пережил вчерашнюю ночь? Как себя чувствует? И что там происходит с Габриллионом, будь он неладен?

– На занятиях, – пожал плечами Пит, будто я спросила о чем-то совершенно обыденном. Будто вчера в нашем сыне не проснулась магия, и царь не пострадал от всплеска эмоций Архана.

– Адель, мое сокровище, скажи, – я отметила, как Пит нервно облизнул губы в нехарактерном для него жесте, – а ты не хотела бы отдохнуть где-нибудь на природе, у озера?

– Что? – внутреннее чутье и опыт подсказывали, что меня пытаются плавно подвести к новости, которая мне очень не понравится. – Ты о чем?

– Ты так загружена, – Пит сочувствующе скользнул пальцами по моему плечу. – Может, тебе хочется отдохнуть, расслабиться, побыть наедине с природой? – хмыкнул он, всматриваясь в мое лицо.

– Что ты задумал? – с подозрением прищурила я глаза. Он явно что -то замышляет, пытаясь подать все это под соусом благовидного предлога. – Пи-и-и-ит?!

– Не начинай! – сбросив маску, маг посерьезнел и вскинул руки ладонями вперед, будто защищаясь от меня. – Просто я пытаюсь сказать, что Габриллион намеревается отослать тебя из дворца...

– Что?! – я не смогла удержать в горле крик и опасливо обернулась на детскую спальню. -Как?! Пит, ты ведь не позволишь ему, правда? Я никуда не уеду, ведь.

– Адель, успокойся, – мягко прошептал Пит, обхватывая длинными пальцами мои плечи. Его близость подействовала на меня как валерьянка на кота. Тревога и страх испарились, как лужи при появлении яркого солнца. – Я знаю, что для тебя это сложно, что ты привыкла жить здесь, но мое мнение таково: на данный момент будет лучше, если ты и Лина уедете. Не навсегда, конечно, а лишь на время.

– Я и Ева? А Архан? – шепнула я и только сейчас заметила, что мои пальцы до белых костяшек сжали предплечья Пита, цепляясь за них как за спасительную соломинку в крутом водовороте событий.

– Архан останется здесь, – выдавил Пит и сглотнул слюну. В комнате повисла тяжелая давящая тишина. Я пыталась убедить себя, что ослышалась, но слова мужа будто эхо повторялись в моем сознании.

– Ты хочешь разлучить меня с сыном? – прошептала я побелевшими губами.

– Адель, – сдавленно выдохнул маг и, не в силах удержать взгляд, отвел глаза. Чувствует свою вину. Мое сердце зашлось в коротких и частых ударах, дышать стало трудно. Неужели случилось то, чего я так боялась много лет назад – Пит решил разлучить меня с сыном? От этой мысли мне стало физически плохо. – Я предлагаю тебе отдохнуть всего на одно лето,

– успокаивающе прошептал муж, наглаживая мои плечи. – На юге есть царская резиденция рядом с большим чистым озером. Еве будет полезно поплавать, а тебе собратья с мыслями.

– Собраться с мыслями без Архана?! – прошипела я, смотря на любимого мужчину затравленным потухшим взглядом. – Ты соображаешь, что предлагаешь мне?!

– Я предлагаю тебе уехать ради твоей безопасности и безопасности нашего сына, – спокойно ответил Пит, крепко удерживая меня на месте. – Против тебя плетутся заговоры. Серпента боится за свое положение и может устроить тебе множество неприятных ситуаций. Сейчас, в данной ситуации лучше всего будет уехать.

Глава 21

– Значит, я должна уехать и оставить восьмилетнего ребенка наедине с этой змеей?! -вскричала в ответ и попыталась вырваться, но попала в капкан. Резко дернув на себя, Пит впечатал меня в свою грудь, обхватив руками так, что невозможно стало пошевелиться. Я вдыхала его густой мужской запах, напоминающий аромат соснового бора в летний день, но так и не смогла успокоиться.

– Мой ангел, не забывай, что у Архана помимо матери есть еще и отец! – грудным голосом ответил мне Пит. – Я защищу его и за эти месяцы научу обращаться с его новой силой. Поверь, так будет проще. Если ты и Ева будете здесь, наш сын будет нервничать, отвлекаться, и вновь может произойти выброс силы.

– Неужели ты не можешь разобраться с Серпентой?! Неужели из-за её интриг я должна уезжать? Ты хоть подумал о том, как Архан отреагирует на наш с Евой отъезд?

– Он уже достаточно взрослый для того, чтобы все понять! – гнул свою линию Пит. -Адель, просто поверь мне, доверься моему решению. Тебе нужно уехать на четыре месяца.

– Отправляешь в ссылку? – горько усмехнулась я, чувствуя, как слезы подступают к глазам.

– Адель, прекрати, – простонал маг, уперев подбородок мне в макушку.

– Не представляю, как смогу расстаться с сыном, – прошептала, с трудом давя тугой ком в горле, тем более зная, что здесь кругом враги.

– Адель, Архан должен научиться самостоятельно справляться с проблемами. Он мужчина.

– Он мальчик, – возразила я, закусив губу. Тиски его рук плавно переросли во взаимные объятия. – Он еще ребенок, – всхлипнула я, спрятав лицо на груди любимого мужчины. -Ребенок...

– Ш-ш-ш... – неожиданно Пит рывком разжал руки и, подхватив меня на руки, усадил в кресло и начал покачивать, как маленькую девочку. – Успокойся, моя родная, – шептал он, поглаживая растрепавшиеся волосы.

Деваться некуда. Решение Пита не изменить. Каждый раз, когда я пыталась переубедить его, то будто натыкалась на непроходимую каменную стену. Нет, он не позволит остаться. Как бы я не рыдала и не убивалась, в самой глубине моей души присутствовало понимание того, что это необходимо. Мое сердце рвалось на части при мысли о расставании со своим ребенком, но в то же время разум твердил, что отец Архана никогда не допустит непоправимого. Наследник дорог ему как никто другой.

Мне удалось успокоиться лишь через час. Все это время Пит крепко держал меня на своих коленях, утешая и ни разу не повысив голос, не прикрикнув, не выказав и капли раздражения. Он не требовал немедленно подчиниться, выказывая ему уважение. Пит дал мне время смириться и принять все, не настаивая, не применяя насилие. За годы брака я так и не смогла привыкнуть к тому, что в его культуре женщина не обязана беспрекословно подчиняться мужчине. До встречи с синеглазым магом я была обязана слушаться мужа, отца и братьев, не имея силы и права возразить, когда со мной творили все, что им вздумается. Пит дал мне то, чего я не имела никогда прежде – стержень и защиту.

– Всего одно лето, – шепнул маг, когда я снова смогла его слушать. – Всего одно. Когда мы с Арханом будет все улаживать, тебя и Евы здесь быть не должно. Уверен, наша малышка будет только рада отдыху у озера. Я буду часто навещать вас.

– А Архан? – с надеждой спросила я, заглянув в синие глаза.

– Нет, – твердо ответил он, покачав головой. Мне ничего не осталось, кроме того, чтобы принять это.

Вскоре Ева проснулась. Сон подействовал благостно, и теперь дочь выглядела как заспанный котенок, а не как потрёпанный цыпленок, час простоявший под проливным дождем.

– Папочка! – воскликнула она, едва разлепила глазки. Тонкие руки взметнулись вверх, обхватив шею Пита и прижавшись к его груди.

– Моя радость, – выдохну маг с такой нежностью, которой не всегда удостаивал даже меня.

– Смотри, что я тебе принес, – будто фокусник, Пит выхватил из-за спины новую куклу, почти такую же, как сломанная. Прежде я не обращала внимания на детали внешности новой игрушки, но теперь различия стали очевидны. Первая кукла имела подкрученные в спирали локоны, а у этой игрушки на голове сложная прическа из кос. Та кукла была одета в нежное шелковое платье цвета светлого неба, а эта игрушка носит красный бархат. В конце концов, лицо первой куклы неуловимо напоминало чертами лицо любимой дочери, а у принесенной игрушки на щеках странные, слишком яркие румяна. В душу начали закрадываться первые опасения, когда спальню наполнил протяжный детский вой.

– Это не та-а-а-а, – заплакала Ева, вновь начав заливаться слезами. – Не така-а-а-ая...

– Дочь, ту кукла расписывали специально для тебя, – вздохнул Пит, прижав к себе Еву. Рядом с папой она плакала особенно жалостливо, голос казался тоньше, задевая что -то в душе. – Прости, точно такой же куклы больше нет. Но папа приготовил тебе сюрприз, -произнес он, и рыдания тут же оборвались.

– Правда? – спросила Ева, утирая слезы с лица.

– Да, – улыбнулся Пит. – Вы с мамой поедете в теплый замок на берегу озера. Ты хочешь научиться плавать?

– Да! – от радости у ребенка загорелись глаза. – Очень хочу! А ты поедешь с нами, папочка? – её интонации переполняла надежда.

– Я буду вас навещать, – уклончиво ответил Пит. – Обещаешь мне, что научишься плавать?

– он наградил дочь многозначительным взглядом. – Я буду приходить и проверять, как хорошо ты плаваешь.

– Обещаю! – ни капли не задумываясь, ответила Ева, радостно взвизгнув. – Архан поможет мне плавать.

– Архан не поедет с тобой, моя ромашка, – покачал головой Пит. Улыбка дочери тут же померкла, на лице отразилось недоумение.

– Почему? – с непередаваемой детской искренностью спросила девочка и тут же выдала самое очевидное предположение: – Он наказан, да?

– Нет, доченька, – Пит не смог сдержать смешок. – Архан ни в чем не провинился. Просто ему нужно побыть в этом дворце без тебя и мамы.

– Мы ему надоели, – огорченно вздохнула Ева, понуро опустив голову.

– Что? – опешил Пит. – Нет, жемчужинка, Архан любит и тебя, и маму. Даже слишком сильно любит, – тихо добавил он, отведя взгляд. – Не переживай, скучно тебе не будет, -весело подмигнул он дочери. – Обещаю, что сделаю все, чтобы у моей крошки были игрушки, – торжественно пообещал маг, прижав кулак к груди.

– Но мне не нужны игрушки, – грустно вздохнула Ева, удивив своим заявлением нас обоих.

– Как это? – не сдержалась я. – Дочка, ты же любишь свои игрушки.

– Люблю, – безразлично пожала плечами она. – Но игрушки быстро надоедают, с ними нельзя пообщаться и побегать. Мне хочется живого друга, понимаешь? – Ева подняла на отца ясные, как чистое небо, глаза.

– Живого? – с легкой растерянностью протянул Пит, непонимающе взглянув на меня. – Ты хочешь подружку?

– Или друга, – вздохнула дочка. – Живого, настоящего... Ладно, – шепнула она, взяв новую куклу в руки. Ева смотрела на неё с такой тоской, что даже мне захотелось угостить её сладостями, лишь бы она не грустила и не плакала. Ох, чувствую, у нас в семье растет великий манипулятор! – Пойду к Архану. Пусть он играет со мной, пока я не уеду. Мне страшно оставаться одной после того, как кто -то сломал мою куклу, – в глазах вновь заблестели слезы.

– Доченька, рядом с тобой всегда находятся двое охранных духов, – напомнил ей Пит. – Тебе нечего бояться.

Ева грустно кивнула, делая вид, что поверила. Спрыгнув с коленей отца, она потопала в гостиную. Плечи опущены, голова утоплена в них, новая кукла тянется за хозяйкой по полу как хвост. Похоже, новая игрушка понравилась не так сильно, как предыдущая. Вместе с няней дочь ушла искать Архана.

– А наш сын не обидится, узнав, что сестра и мама уехали «на отдых» без него? – спросила я, когда за Евой закрылась дверь.

– Я объясню ему, что обиды – это то, чего в сердце мужчины не должно быть никогда, -пообещал мне Пит с теплой улыбкой на устах. – Собирайся, мое сокровище, – сильные руки легли мне на талию. – Завтра утром вы с Евой отбываете в южные земли.

– Что такого задумала Серпента, что ты решил отправить отсюда нас с дочерью? – вслух задалась я вопросом, волновавшим меня с самого начала этого разговора. – Неужели ты боишься простую женщину?

– Адель, при всем моем восхищении твоим умом. – протянул Пит, облизнув губы, – почему решение всех проблем ты видишь в устранении человека или в старании ему памяти? Неужели ты не хочешь попытаться решить проблему цивилизованным методом?

– Как?! – воскликнула я, задетая его словами. – Как ты хочешь отвадить Серпенту? Она никогда не перестанет бороться за власть и влияние.

– Ты заметила, что после рождения Евы царь вновь начал вливать в себя бочки вина? -деловито спросил муж, вытянув ноги вперед и скрестив их. Эта поза придала его образу беспечности и легкости, который так редко можно было заметить в Пите.

– Он всегда пил, – пожала плечами я, не понимая, зачем Пит заговорил о Габриллионе. -После того, как ты наслал на него многомесячный сон, царь испугался за свою жизнь, но постепенно страх ушел. Теперь он пьет также, как и раньше, просто не устраивает дебошей. Постарел, – мрачно усмехнулась я. – Силы уже не те.

– Габриллион вырос в довольно суровой обстановке, – насупил брови маг. – Он рано потерял отца, рано взошел на престол, пусть и при матери-регенте. Он нес на своих плечах бремя власти, боролся с теми, кто желал его свергнуть, чтобы завладеть троном...

– Ты его хвалишь? – перебила я, одарив мужа прохладным взглядом. Слушать от Пита такие уважительные речи в адрес того, кто исковеркал мою жизнь, оказалось очень неприятно.

– Я пытаюсь заставить тебя посмотреть на ситуацию под другим углом, – маг вновь сделал вид, что не замечает моего неудовольствия. – Габриллион сильный правитель, как ни крути. Да, кровавый. Да, зачастую его решения кажутся странными, но, тем не менее, он пытается объединить под единой властью весь континент. Несколько разрозненных маленьких стран он соединяет в одно крупное государство. Габриллион отменил таможенные льготы на захваченных территориях, теперь обмен товарами происходит проще и быстрее. Он упразднил многих князей, объединив разные регионы в крупные княжества. Он поставил в наместники преданных лично ему людей.

– Что ты пытаешь мне сказать? – не выдержала я. – Что он хороший человек? Что я зря отказалась от жизни с ним?!

– Я пытаюсь заставить тебя задуматься, моя юная роза, о том, как такой сильный мужчина всего за несколько лет превратился в забулдыгу и дебошира? – никак не отреагировал Пит на мою резкость. – Тебе не кажется это странным?

Я вспомнила Габриллиона в нашу первую встречу. Сильный, дерзкий, молодой мужчина. В нем чувствовала сила и необузданная молодецкая удаль. Он был красив. Но все эти достоинства перечеркивала страшная любовь к выпивке, которая завладела им уже тогда. Мне казалось, что царь всегда был таким беспутным.

– Когда мы поженились, он превратил свадьбу в настоящий ужас, – прошептала я, вспоминая тот страшный день. – Полуголые женщины, массовая драка посреди зала, пьяные гвардейцы, совокупляющиеся в коридорах пары. – я не смогла сдержаться и скривилась от отвращения. – Да, Габриллион правит страной железной рукой, но его метод – война. Сколько молодых людей он уже отправил в могилу? Сколько простых крестьян умерло от голода потому, что его громадную армию нужно кормить?

– И, тем не менее, он стремится сделать страну сильной, – твердо настоял Пит. – На его месте я бы действовал похожим образом, – удивил он меня. – Несколько маленьких разрозненных междоусобицами стран всегда слабее большого государства, в котором все подчиняются высшей власти и не дерутся за каждый клочок земли. Твой отец совершил ошибку, выдав тебя замуж за Габриллиона в жалкой попытке избежать войны и свержения. Лучшим вариантом было бы прийти и сдаться царю Севера, заключить союз, признать свой вассалитет по отношению к нему.

– Что?! – задохнулась от возмущения я. – Сдаться Северу?! Прийти к ним с опущенной головой?! Пит, ты понимаешь, ЧТО ты говоришь?!

– Ты мыслишь как царевна маленькой страны, а не как императрица, – разочарованно вздохнул муж. Этими словами он будто ударил меня в грудь. По сердцу начала растекаться горячая жгучая обида. Сколько себя помню, я никогда не обижалась на Пита, но сейчас это горькое чувство наполнило душу, словно кислоту налили в хрупкую колбу. – Чтобы последующие поколения жили счастливо, кто -то должен принести себя в жертву. Кто-то должен воевать, кто-то должен строить империю.

– Твои речи пугают меня, – мотнула головой я, отворачиваясь от Пита. – Неужели человеческая жизнь ничего не значит для тебя? – прошептала, не глядя на мужа.

– Развитие цивилизации важнее комфорта нескольких тысяч человек, – ответил он, фактически дав утвердительный ответ.

– Понятно, – едва слышно шепнули губы. Не говоря больше ни слова, направилась к выходу.

– Адель, – окликнул меня Пит, продолжая сидеть в кресле. Он не пытался заставить меня остаться, но и на такой ноте заканчивать разговор не хотел. – Я думал, ты знаешь, что его страсть к вину усугубилась после появления при дворе Серпенты.

– Что? – изумилась я и сама не заметила, как обернулась. – А до неё?

– До неё он выпивал, но и близко не так сильно, как сейчас, – Пит выглядел предельно спокойным и сдержанным, смотря на меня уверенно, твердо. – Лишь после того, как дочь пивовара начала общаться с молодым цесаревичем, во дворец завозят бочки вина.

– Она его спаивает? – не могла поверить я в простую мысль, которую пытается донести до меня. Пит не ответил. Его прямой взгляд был красноречивее любых слов. – Но неужели за все эти годы никто не заподозрил неладное?

– Она не спаивает, – с подозрительным спокойствием маг пожал плечами, подперев пальцами щеку. – Она привязывает его к себе.

– Что? Как? Вином? Пит, объясни, я не понимаю, – я позабыла про то, что всего минуту назад хотела уйти.

– Попробуй выяснить сама, – нагло ухмыльнулся он в ответ.

– Пит! – возмутилась я и уже направилась к нему, но маг.. .испарился из кресла. Просто щелкнул пальцами и исчез, наглец! Сбежал от меня, чтобы не отвечать на важные вопросы. Люблю Пита, но иногда мне хочется сомкнуть пальцы на его шее и хорошенько придушить.

Попробуй выяснить сама. Если бы можно было подойти к Серпенте и прямо спросить обо всем, то и проблемы никакой не было бы. Не понимаю, о чем говорил Пит. Если бы Серпента опаивала царя, это непременно заметили бы. Его еду регулярно проверяют на яды и опасные вещества. В одном Пит, безусловно, прав: Габриллион вновь начал пить по -черному после рождения Евы, как раз тогда, когда.. .могла зайти речь о других наследниках.

После рождения дочери я вся была в заботах, из памяти выветрилось пьяное обещание царя делать мне детей каждый день. Первый год жизни Евы он пил особенно много, буквально не просыхая. Даже если бы захотел, в таком состоянии он не смог бы выполнить супружеские обязанности. Я была даже рада такому развитию событий, почти забыла о существовании мужа... И никогда не задумывалась о том, что спровоцировало такой страшный запой.

Неужели Серпента приложила руку? Я помню, как её обуревала ревность, как она боялась того, что царь заинтересуется мной, как женщиной. Если предположить, что у Серпенты есть некое средство, вызывающее у Габриллиона непреодолимую тягу к выпивке, то все сходится. Но почему Пит сказал, что она привязывает его к себе? Чем? Как? Она не беременеет уже много лет, её единственный ребенок – бастард. О чем же говорил мой муж?