Текст книги "Раса значения не имеет (СИ)"
Автор книги: Алиса Васильева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)
Глава 8
ГЛАВА 8
– Подними, – снова приказал он Ивану, и тот опять подчинился, – что это?
Я вытянула шею, но удалось рассмотреть только ровные столбцы рун, покрывающие больше половины страниц.
– Значит, все-таки знаешь старшую речь. Причем даже достаточно хорошо, чтобы писать на ней стихи, – в голосе посольского эльфа послышалось удивление.
Ух ты. Иван, в придачу ко всем своим странностям, еще и поэт.
– Гоню трэшняк под настроение, – отозвался Иван, – хотя сомневаюсь, что ты знаешь старшую речь достаточно хорошо, чтобы это оценить.
Все, ему конец. Похоже, у нашего героического, но недалекого эльфа совсем тормоза сорвало. Хотя не знаю, как бы я отреагировала, если бы мои вещи и стихи истоптали.
Сернедин резко сдернул с Ивана капюшон и отшатнулся к стене, увидев татуировку. Его идеальное лицо перекосило.
Эльф что-то прошипел на старшей речи и бросил тетрадь Ивана, словно это была как минимум ядовитая змея. Даже миграционщики явно не ожидали такой бурной реакции, хотя наверняка за свою карьеру много чего насмотрелись. Главный хотел что-то сказать, но тут у посольского эльфа зазвонил телефон. Ответил он, само собой, на эльфийском, но у нас в коридоре и так не было скучно.
Гвоздик вдруг неожиданно чихнул прямо в лицо Вандерштутелю. Гном взревел и отвесил фейку такую оплеуху, что тот упал и выронил свой контракт.
– Я не специально! – обиженно взвизгнул Одуванчиков.
– А я – да! – пробасил гном.
– Давайте без цирка! – гаркнул на них главный миграционщик.
– Конечно, простите, – засуетился фейк, – вот, посмотрите, пожалуйста, мой экземпляр контракта.
Я просто не узнавала самоуверенного и ехидного Одуванчикова. Он заискивал, подобострастно улыбался и даже дрожал. Да, да – дрожал! Листы контракта, которые он подобрал с пола, отчетливо трепыхались. И поэтому я смогла заметить между ними что-то, очень напоминающее пятитысячную купюру. Или даже несколько купюр.
– У меня с договором все в порядке! – заикаясь, проговорил фейк.
– Вижу, – усмехнулся Игнашевич, отточенным движением прощупав листы.
– И у меня порядок, – Урфин протянул свой экземпляр.
– Да, и тут, похоже, все хорошо. У вас как? Забираете своего клиента? – миграционщик повернулся к посольскому эльфу, который как раз закончил говорить по телефону.
Тот несколько секунд молчал, а потом заявил:
– Нет. У нас тоже все в порядке. Зеленый Лес подтвердил подлинность его паспорта. Да, просрочена дата замены, но мы выдадим новый.
Удивились мы все. Разве что Иван остался спокойным, его эмоции, как оказалось, можно увидеть, только усомнившись в чистоте его крови.
– Вы уверены, что паспорт эльфа Иванова Ивана Ивановича подлинный? – недоверчиво спросил главный миграционщик, выделив интонацией фамилию и имя, но Сернедин проигнорировал вопрос.
Он огляделся, явно что-то ища на полу. Раздраженно поддел ногой мешавшую ему футболку Ивана, пнул небольшую коробочку с леденцами, отчего оранжевые карамельки разлетелись по всему полу, снова прошелся по всем вещам, раскидывая их в стороны носками своих начищенных туфель.
– Где она? – процедил он. – Где тетрадь?
Иван равнодушно пожал плечами. А, кстати, и правда – где тетрадь? Была у посольского эльфа, он ее бросил на пол.
Я оглядела коридор. Не так уж много у Ивана вещей, чтобы тетрадь могла среди них затеряться. Но ее не было. Пропала, пока мы наблюдали за перебранкой Гвоздика и зачиханного им Урфина.
У меня появилась шальная мысль, что они ведь могли это специально устроить. Но зачем? Опять солидарность изгоев? Что, такая сильнодействующая штука?
– Я спросил, куда ты дел тетрадь? – посольский эльф шагнул вплотную к Ивану.
– Отдал ее тебе.
И ведь не скажешь, что Иван врет. Так ведь и было.
– Господин посол хочет ее получить, – высокие острые скулы эльфа заходили ходуном.
– Если господин посол желает посмотреть на мои каракули, может лично приехать сюда и помочь тебе с поисками тетрадки. Несмотря на возраст, у него отличное зрение, – улыбнулся Иван.
– Что за тетрадь? Что-то важное? – главный миграционщик подошел поближе к разбросанным по полу вещам.
– Это дело Зеленого Леса, – отрезал эльф, а потом, обернувшись к Ивану, резко бросил: – Раздевайся!
Так. А вот это нормально?
– Какие-то возражения? Есть желание отказаться выполнять приказы представителя посольства? – ехидно поинтересовался мерзкий эльф, когда Иван замешкался.
– Нет. Мне скрывать нечего. Татуировки я не замазываю, волосы не крашу, – ответил Иван, и, судя по тому, как заскрипел зубами его соплеменник, последняя часть фразы опять была с намеком.
Точно с намеком. Одуванчиков, пользуясь тем, что посольский эльф на него не смотрит, оскалился от уха до уха, и даже Урфин позволил себе ухмылку.
Я присмотрелась к волосам посольского эльфа. Что, реально красит? Тогда респект, у него отличный парикмахер. Хотя вот теперь, когда оба эльфа стояли рядом, было очевидно, что Иван гораздо породистее.
– Разве личный досмотр не положено проводить в отдельном помещении? – не сдержалась я, глядя, как наш героический, но все-таки недалекий эльф стягивает с себя поношенный свитер.
Нет, зря он все-таки отказался от предложения Одуванчикова по поводу стрип-клуба. Однозначно имел бы огромный успех.
– Все, что касается высших эльфов, на усмотрение Зеленого Леса, – объяснила мне Мария, без стеснения рассматривающая голый торс Ивана.
Кстати, тоже покрытый татуировками. Особенно меня впечатлил рисунок сломанного меча, тянущийся вниз от правой лопатки. А еще выяснилось, что наш героический эльф носит на груди кольцо на цепочке. Интересно, почему не на пальце? Наверняка это какая-то печальная романтическая история.
– Коллега, уверен, на себе он тетрадь не прячет, – все-таки вмешался миграционщик, когда Иван снял и джинсы, – поверьте уж моему профессиональному опыту.
– Если только вы не преследуете какие-то иные цели, – съязвила Мария.
– Посол хочет получить эту тетрадь! – почти взвизгнул Сернедин.
Похоже, он окончательно потерял хваленое эльфийское самообладание.
– Да не волнуйтесь вы так, коллега, тетрадь в квартире, больше ей быть негде, – попытался успокоить его Игнашевич, – ищите.
– Ее могли забрать только эти женщины, пока те два клоуна отвлекали нас. Обыщите их и комнаты, – потребовал эльф.
Что? Нет, конечно, Сернедин был прав в том плане, что тетрадь, скорее всего, у Марии, больше не у кого. Но они что, реально будут нас обыскивать? К счастью, главный миграционщик посмотрел на посольского эльфа, как на сумасшедшего.
– Нет, людей обыскивать не буду, – твердо сказал он, – если Зеленому Лесу действительно так уж нужна эта тетрадь, то, как и сказал ваш соплеменник, пусть господин посол сам ее и ищет.
Сернедин пошел серыми пятнами.
– У меня все. Договор аренды я проверил, паспорта всех, кто подпадает под мою юрисдикцию – тоже, у меня вопросов нет. Вы своего забирать будете? – Игнашевич сделал вид, что не заметил состояния посольского эльфа.
– Нет. У Зеленого Леса нет к нему претензий, – снова повторил тот.
– Вот и отлично. Всем хорошего дня.
С этими словами миграционная служба покинула нашу квартиру.
– Вы заходите, мы вам всегда рады! – крикнул им вслед Одуванчиков.
Остряк, блин.
Стоило двери закрыться за нашими непрошеными гостями, как Гвоздик вернулся к своему обычному имиджу. Он вытянул перед собой телефон и несколько раз щелкнул на камеру еще не успевшего одеться эльфа.
– Мне для моего аккаунта на сайте знакомств нужно, а то там никто не верит, что я эльф, – прокомментировал он, – ты ведь не против?
Иван молча натягивал джинсы, зато среагировала Мария.
– Будешь рассказывать одиноким дамочкам о попавшем в беду и трудную финансовую ситуацию эльфе? – поинтересовалась она у фейка.
– Типа того. Это хорошо, что ты такой худой, отлично будет смотреться. Можешь глянуть в камеру? – обратился он к Ивану, безо всякого стеснения продолжая свою фотосессию.
Гвоздик даже присел, чтобы поймать удачный ракурс.
Иван гневно тряхнул головой, отчего пряди его собранных в хвост волос живописно разметались по плечам. Ну хоть сейчас на постер.
– Хватит. Спасибо, конечно, что помогли, но я вас ни о чем не просил, – сказал он, – никого из вас!
Значит, комедия с чиханием и оплеухой действительно была призвана отвлечь внимание от злополучной тетради.
– Эльф сказал «спасибо». Ты слышал, фейк? Он снизошел до благодарности. Я теперь всю ночь спать не буду, до того я впечатлился! Что за квартирка? Сначала меня зачихал фейк, а потом еще поблагодарил эльф! Как мне теперь с этим жить? – разразившись таким витиеватым ворчливым спичем, Урфин скрылся в своей комнате.
– Пожалуй, действительно хватит, – решил Одуванчиков, рассматривая на своем телефоне получившиеся снимки, – ты потрясающе фотогеничен. Не думал о карьере модели? Ах, да, ты же нашел свое призвание в курьерской службе.
Гвоздик вслед за гномом исчез за дверью.
– Мне нужна моя тетрадь, – эльф обратился почему-то ко мне.
Я ничего не успела ответить, потому что опять вмешалась Мария.
– И что в ней такого ценного?
– Ровным счетом ничего, – ответил Иван, уже полностью одевшись.
– Тогда почему Зеленый Лес хочет ее заполучить? – женщина не сводила с эльфа своего тяжелого взгляда.
Он первым отвел глаза.
– Потому что это меня заденет.
– Но претензий у Зеленого Леса к тебе нет?
– Меня для них вообще нет, – натянуто усмехнулся Иван, – но выносить сор из избы и рассказывать другим расам о моем статусе Зеленый Лес не станет.
– Понятно, – протянула Мария.
– Допрос окончен? – спросил эльф.
На этот раз Мария не удостоила его ответом и тоже скрылась в своей комнате, оставив нас одних.
– Так я могу получить назад свою тетрадь? Там личные записи, только и всего, – снова обратился ко мне эльф.
Его голос прозвучал гораздо резче.
Я уже хотела было ответить, что тетради у меня нет, и я не знаю, где она, как вдруг заметила Тики. Да, с тетрадкой. Так это он ее унес, а не Мария? Мальчик молча подошел к Ивану и протянул ему тетрадь.
– Спасибо.
– Черт, Тики! Не лезь больше в такие дела! – не сдержалась я. – А если бы инспектор все-таки решился обыскать нашу комнату?
Понятия не имею, какие у них там правила в отношении несовершеннолетних, но от одной мысли, что у меня могут отобрать Тики, бросило в дрожь.
– Ты человек, они против тебя ничего не могут, – возразил Тики.
– Но ты-то – нет! – вырвалось у меня.
– Я почти эльф, – насупился Тики.
– Для Зеленого Леса в Портграде всего пять эльфов. Даже этого посольского выскочку с четвертью человеческой крови Зеленый Лес никогда не признает, как бы он ни старался, – вмешался вдруг в наш разговор Иван.
Тики побледнел. Его губы задрожали.
– Но ведь тот эльф работает в посольстве, – моя непоследовательность разозлила даже меня саму, но я не могла не поддержать Тики.
– Зеленый Лес активно демонстрирует толерантность, но лишь демонстрирует, не более того. Не стоит внушать мальчику глупых идей. Чем раньше он поймет, как обстоят дела на самом деле, тем лучше для него, – парировал Иван.
Я не нашлась, что ответить. По-моему, Тики не очень понял, что наговорил эльф, но общий тон сказанного уловил. Мальчик пулей вылетел из коридора, скрывшись в нашей комнате. Иван ушел на кухню.
– Мог бы и помягче с ним! – возмутилась я, но, похоже, эльф меня не расслышал.
Урод остроухий!
– Поверь, мы сейчас были свидетелями просто беспрецедентной эльфийской толерантности, – Мария снова появилась в дверях своей комнаты, – ты просто никогда не встречала других чистокровных эльфов. Я, признаться, тоже видела их немного, но ничуть об этом не жалею. Высокомерные ублюдки. А вообще, все прошло просто на удивление хорошо. Когда я увидела на пороге миграционщиков, то подумала, что все, сейчас всех заметут. Ан нет. Мы почти легальная многорасовая коммуналка.
Мария расхохоталась над собственной шуткой. Я выдавила вежливую улыбку.
– Так мальчик тебе сын или племянник? – спросила она вдруг ни с того ни с сего.
– Племянник, – брякнула я правду, не успев хорошенько подумать над ответом.
Может, стоило сказать, что сын? Что я вообще знаю о Марии, чтобы с ней откровенничать?
– Ясно, – кивнула та и безо всяких расшаркиваний завершила наш милый задушевный разговор, хлопнув дверью у меня под носом.
Надо идти к Тики. Поговорить с ним обо всем. Но почему я? Почему я должна объяснять шестилетнему мальчику, что он не нужен ни людям, ни эльфам? Ника, я тебя иногда ненавижу.
Заглянув на кухню за стаканом воды, я застала Ивана на балконе. Тетрадь он, я так понимаю, сжег. И теперь задумчиво стоял над горсткой пепла, весь в снежинках.
Очень поэтично.
Глава 9
ГЛАВА 9
Ну и плевать. У меня есть дела поважнее. Во-первых, конечно, поговорить с Тики. Ну и продолжить поиски работы, хотя это, похоже, и безнадежно.
Я тихонько открыла дверь, чувствуя, что по-настоящему боюсь. А если Тики плачет? Что я ему скажу? Он ведь уже взрослый? В шесть лет?
Но Тики не плакал. Сидел на коврике возле кровати и увлеченно мастерил что-то из конструктора. Может, я преувеличиваю восприимчивость детской психики?
– Как ты? – спросила я как можно более спокойным и доброжелательным тоном.
– Ты не поймешь, но я должен был ему помочь, – заявил мой шестилетний племянник.
Ага! Вот как. Я присела рядом с мальчиком.
– Тики, Иван – взрослый эльф. И он вполне может о себе позаботиться.
– Я должен был помочь! Он эльф, а эльфов в Портграде всего пятеро! – Тики упрямо нахмурился, слегка выпятив нижнюю губу, как всегда делала Ника.
– Твое стремление помогать очень похвально, но в данном случае ты рисковал своим, да и моим благополучием. Иван ведь нам чужой, мы толком ничего о нем не знаем, – попыталась я вразумить мальчика.
– Я же сказал, что ты не поймешь. Давай закроем эту тему, – Тики покачал головой и вернулся к своему конструктору.
Ну вот и поговорили. Чего я не пойму? Что Тики готов рисковать ради незнакомого эльфа лишь на том основании, что остроухих в городе пять штук? Да, не пойму!
Ой. И еще раз ой. До меня дошло.
– Я пить хочу. Тебе принести воды? – спросила я.
Тики помотал головой.
Я рысью бросилась на кухню, надеясь, что Иван все еще там. Мне повезло. Эльф, прямой, как стрела, сидел на стуле у батареи, видимо, дожидаясь, когда высохнет намокший от снега свитер. Его вещи, прежде раскиданные по всему коридору, уже были собраны в стоящий рядом рюкзак.
Ну хорошо, эльф здесь. А как мне его спросить-то?
Иван несколько секунд молча смотрел на меня, а потом вдруг сам сказал:
– Нет. Я не его отец. Абсолютно точно.
– Но тогда…
А как он узнал?
– Ты так хорошо слышишь? – мелькнула у меня неприятная догадка.
– Да. Вполне возможно, что и мальчик тоже.
Вот блин! Ну хорошо хоть предупредил.
– А ты точно уверен? Ну, Тики шесть лет, значит, примерно семь лет назад, – я замялась, – или тебя тогда еще не было в городе?
Отец Тики – единственная тема, которую Ника наотрез отказалась обсуждать со мной. Так что я была совершенно не в курсе того, где и как она повстречалась с эльфом, сделавшим ей ребенка.
– Я в любом случае никогда не имел связей с человеческими женщинами, – покачал головой Иван.
Я поморщилась. Считается, что эльфы не находят нас достаточно привлекательными. Но полукровки как-то же рождаются.
– Мне уйти прямо сейчас? – спросил вдруг Иван устало.
Он окинул голову назад, прислонившись затылком к стене и прикрыв глаза длинными ресницами. Мне бы такие.
Конечно, так и подмывало избавиться от проблемного и неприятного жильца, но всему есть предел. К тому же, если бы не Иван, не знаю, как бы там вышло с коллекторами. Я посмотрела на бушующую за окном непогоду из категории «пса на улицу не выгонишь» и со вздохом ответила:
– С чего бы это? С документами у тебя, как выяснилось, все в порядке. Договор мы тоже подписали.
Эльф открыл глаза и обжег меня изумрудным взглядом.
– Я не внес всю сумму, а значит, договор не действует.
Почему у меня такое чувство, что он нарывается? Будто провоцирует меня. Хотя, если подумать, он со всеми себя так ведет. Был бы чуть повежливее с посольским эльфом, может, и не пришлось бы при всех раздеваться.
– Я подожду до понедельника, – буркнула я.
Иван продолжал буравить меня взглядом.
– Севастиан Тиндери, Каэл Тор Сафал и Мириандан Риандерик, – произнес он какую-то белиберду.
– Что? – искренне изумилась я.
– Имена трех высших эльфов-мужчин в этом городе. Поверь мне, ни один из них не является отцом твоего племянника.
– Откуда ты знаешь?
– Просто знаю. Извини, мне пора на работу, – Иван поднялся и легко подхватил свой рюкзак.
– Ты же вроде недавно пришел, – удивилась я.
– Четыре часа назад. Это минимальный разрешенный перерыв между сменами, короче нельзя. К понедельнику деньги будут, – эльф бесшумно вышел.
За окном бушевал снежный ад.
Ну вот. Теперь у меня такое чувство, будто я старуха-процентщица. Ну и что теперь делать? Идти уговаривать этого остроухого не рвать жилы на морозе? Может, и стоит, а то ведь он со своим упрямством еще замерзнет где-нибудь в сугробе с очередной пиццей.
Впрочем, проявить человечность я не успела. Пока вела беседы со своей совестью, Иван ушел. Вот как у него получается даже ключ в замке поворачивать безо всякого звука?
Ладно, пора заняться делом. Может, еще успею съездить на какое-нибудь собеседование, если сильно повезет.
– Жаль, что Иван не мой отец, – заявил Тики, стоило мне переступить порог комнаты, – он смелый.
– Угу.
Озвучивать Тики меткую характеристику, которую дал нашему эльфу Одуванчиков, я не стала. Утомили вы меня, господа эльфы и полуэльфы.
Я вернулась к вакансиям.
Хрен вам, а не работа.
Это я окончательно поняла часам к шести вечера. Мне начало казаться, что Гвоздик – чертов телепат, потому что в половине седьмого он весь в перьях и мехах заглянул к нам в комнату и весело спросил:
– Так ты едешь завтра со мной в соцзащиту? Туда с самого утра нужно топать.
– Еду, – обреченно вздохнула я.
– Классно. Оденься как-нибудь постремнее.
И тут я вспомнила про треснувшую на сапогах подошву. Куда уж стремнее! Может, обратиться к Урфину? Он же вроде сапожник. Я взяла сапог и отправилась на поиски Вандерштутеля.
Урфин нашелся на кухне. Гном трапезничал. При виде стола с девятью блюдами я даже забыла, зачем пришла. Наваристый зеленоватый суп, морковный салат, жареные баклажаны, соленья в блюдце, жаркое с картошкой, фаршированные перцы, что-то оранжевое, холодец и булочки к чаю.
Гном недовольно посмотрел на меня из-под выдающихся бровей.
– Я люблю хорошо поесть, – буркнул он.
– Приятного аппетита, – я попятилась.
Не портить же человеку, в смысле гному, ужин.
– Оставь в коридоре, посмотрю! – крикнул мне Урфин.
Ах да. Сапог же у меня в руке.
– Спасибо! – выглянула я из-за угла.
– Две сотни. Это со скидкой.
– А если у тебя не получится починить сапог? Ты же его не видел, там подошва лопнула… – начала я и осеклась под взглядом жгучих карих глаз.
– Уж с сапогом-то я как-нибудь справлюсь, – брови угрожающе колыхнулись.
– Да, кончено, я ничего такого не имела в виду, – я вдруг осознала, что Вандерштутель только кажется наименее опасным из моих квартирантов.
Они тут все друг друга стоят. Пятясь к своей комнате, я наткнулась на неожиданную преграду. Твердую и живую.
– Мария! Я тебя не ушибла? – сморозила я очередную глупость.
Да я при всем желании не смогу повредить эту гору стальных мышц.
– Могу присмотреть за ребенком, – заявила вместо ответа Мария.
– Что?
– Завтра могу присмотреть за мальчиком, пока ты будешь в соцзащите. Бесплатно, – оскалилась Мария.
Да уж. Звукоизоляция тут ни к черту.
Я лихорадочно пыталась сообразить, можно ли доверить ребенка такой странной особе? С другой стороны, Тики в любом случае останется с ней в квартире. Не брать же его с собой, да еще и в такую погоду?
– А тебя это не затруднит? – я все-таки предприняла попытку отказаться от столь любезно навязанной услуги.
– Нисколько. Я пока не работаю, сижу дома.
– Ага. Ну тогда ладно. Тики может поиграть сам, надеюсь, я вернусь к обеду. Ты к нему иногда заглядывай.
– Без проблем.
Я вернулась к себе в комнату. Да уж. У меня чудесные соседи. Нет, правда, чудесные.
Только надо к ним привыкнуть.
Глава 10
ГЛАВА 10
Утром я встала с твердым намерением приготовить Тики кашу. Надо исправляться. Несмотря на ранний час, на кухне сидел Иван. Клевал носом над своим ковшичком с овсянкой. Что, только вернулся? Двенадцатичасовые смены у них там, что ли?
Увидев меня, эльф кивнул, но желания продолжить вчерашний разговор не выказал. Ну и пожалуйста. Очень надо. Хотя я бы не отказалась возобновить нашу содержательную беседу про Портградских эльфов.
Водрузив чайник на плиту, я покосилась на Ивана. Несмотря на свою эльфийскую харизму, выглядел он сегодня не очень. Под глазами, не такими яркими, как обычно, залегли глубокие тени, лицо покраснело, видимо, от мороза и ветра, на руки вообще было страшно смотреть. У него что, нет перчаток? Или эльфы их не носят?
Ладно, не до Ивана с его причудами. Главный вопрос сейчас – сколько молока нужно налить для стакана сухой манки? Два к одному? Или три? Может, водой разбавить? Пусть будет два с половиной.
– Гвоздик тоже присоединится, – сказал ни с того ни с сего Иван слегка осипшим голосом.
– Что?
А, поняла. Эльф прав. Одуванчиков наверняка захочет позавтракать на халяву. Я долила еще стакан молока.
– Спасибо, что подсказал.
– Если насыпать манку в холодное молоко, комочков не будет, – поделился лайфхаком эльф.
– Что, правда? – не поверила я. – Вот прям так и сыпать?
Вместо ответа эльф закашлялся. Ну класс. Добегался на балкон. Хотя с его работой в такую погоду балкон может быть и ни при чем.
Я вспомнила про единственный привезенный с собой продукт: мой фирменный чай, который я собственноручно каждый год собираю на даче у подруги. Листья смородины, малины, шиповник, чабрец, мята.
– Хочешь чаю?
Не дожидаясь, пока нелюдимый эльф откажется, я бросила в заварник полгорсти листьев. Чайник как раз вскипел.
– Интересный рецепт, – сказал Иван, принюхавшись к аромату, – в этом проклятом городе не найти ничего приличного.
Ого. Мне показалось или в его голосе опять проскользнула тень эмоций? Буду знать, что на чай наш эльф реагирует.
– Сама собирала, – похвасталась я.
В этот момент на кухню вошел полусонный Тики и сразу заканючил:
– Что, каша? Я не люблю манную! Она с комочками!
– Нет! Ни одного! – гордо возвестила я, ставя на стол тарелку.
– Все равно гадость!
– Это полезная еда!
Мы, наверное, еще долго пререкались бы, но тут наш героический, но точно недалекий эльф выкинул очередной фортель. Ну да. Встал, взял свой ковшичек и направился к балкону. Я даже и не сразу сообразила, зачем. А вот Тики сориентировался гораздо быстрее.
– Иван, постой! Я должен тебе кое-что сказать! – серьезно заявил шестилетний мальчишка.
Эльф молча выжидающе взглянул на него.
Тики сделал глубокий вдох, свел брови и тихо сказал:
– Знаешь, я ведь не совсем эльф. Тебе не нужно уходить из-за стола.
Тики, я тебя люблю. Правда. И горжусь тобой.
А Иван колебался. И снова закашлялся. Ну не дури, а?
– Оставайся. Мы же собирались чай попить вместе, – поддержала я Тики.
Может, чаепитие с угрюмым эльфом и не самое приятное мероприятие, но ребенку нужно показывать правильный пример.
Иван все-таки вернулся на свое место.
– Если передумаешь – скажи, – обратился он к Тики.
– Вчера ты не был так вежлив с представителем посольства, – хмыкнула я.
– Я веду себя с эльфами ровно так, как они того заслуживают, – пожал плечами Иван, – Сернедин не имеет права называться эльфом вовсе не из-за примеси человеческой крови.
Ух ты. Кто бы мог подумать? Я совершенно по-новому взглянула на своего белобрысого квартиранта.
– Не беспокойся, я не читал твою тетрадь. Я вообще не знаю рун, – Тики тем временем решил поддержать беседу.
– Плохо, что рун не знаешь. Хочешь выучить? Могу помочь, – предложил Иван, неспешно потягивая горячий чай.
– Не очень, – покачал головой Тики, – а ты из боевого лука стрелять умеешь?
Иван кивнул.
– Что, правда? – не поверила я. – Я думала, эльфийские луки – это старая сказка, и ими уже пару веков никто не пользуется.
Эльф как-то странно посмотрел на меня.
– Ну так и я уже пару веков как не мальчик, – сказал он.
Блин. Точно. Но дата в паспорте – это одно, а представить, что твой собеседник, попивающий чай из кружки в горошек, родился задолго до изобретения на территории Пангуманоидного союза огнестрельного оружия – совсем другое.
– А ты можешь научить меня стрелять из боевого лука? – глаза Тики заблестели.
– Нет, – отрезал Иван.
– Почему? – хором удивились мы с Тики.
– Потому что боевой лук – это крайний, хотя и очень эффективный способ решения конфликтов. Прежде чем изучать его, нужно овладеть всеми остальными способами. А можно мне еще чаю?
Я с удовлетворением отметила, что голос эльфа стал почти нормальным, без сиплости. Иногда достаточно горячего чая, чтобы почувствовать себя лучше. Я снова наполнила его чашку.
– Что, сначала руны придется учить? – правильно понял ход беседы Тики.
– Не обязательно именно руны, можешь выбрать человеческий алфавит. У людей тоже есть и философия, и этика, и логика с риторикой, и все остальное.
– И весь этот хлам нужно выучить? – ужаснулся Тики.
– Это не хлам! Это в детстве кажется, что такие знания – ненужный балласт, а вот повзрослеешь и поймешь, как это важно! – решила вмешаться я.
Тики насупился.
– У нас говорят: не повзрослеешь, пока не поймешь, – добавил Иван.
– Очень правильно!
Действительно, хорошая мысль.
– Ну а ты в каком возрасте постиг эту истину? – в наш разговор бесцеремонно влез появившийся на кухне Гвоздик.
Он был в той же одежде, что и при визите миграционной службы, и в привычном для него приподнятом настроении.
– Поделись с молодым человеком личным опытом, когда тебя торкнуло, что боевой лук – не самый весомый аргумент? – с улыбкой повторил вопрос фейк, без приглашения сунув нос в нашу кастрюлю с кашей.
– Угощайся, это тебе, – прокомментировала я.
Тики выжидающе смотрел на Ивана. Тот молчал так долго, что мне тоже стало интересно послушать его ответ.
– Я очень плохой пример для подражания, – сказал он наконец.
Гвоздик расхохотался. Полный рот каши ему в этом не мешал.
– Ты еще в процессе осознания, да? – сквозь смех выдавил Одуванчиков.
Я с трудом сдержала улыбку. Тренированному эльфу это далось значительно проще.
– Не повторяй моих ошибок, – серьезно сказал он притихшему Тики, – и в любом случае, я-то выучил весь этот хлам.
Гвоздик просто трясся от смеха.
Молодцы! Очень педагогично!
– Спасибо за чай, – Иван поднялся из-за стола, и на его место мгновенно плюхнулся Гвоздик.
– Мы, кстати, идем пособие по безработице оформлять, ты с нами не хочешь? – поинтересовался тот, пока эльф мыл посуду.
– У меня есть работа.
– Само собой. Тогда, может, съездишь и заранее оформишь выплату на погребение, пока не сдох на морозе? Ну, чтобы мы потом из-за твоего окоченевшего трупа не бегали? – по поводу чая фейк тоже не стал скромничать, налив себе полную чашку.
Мне не жалко, но можно было и спросить.
– Мне нравится то, чем я занимаюсь. Люблю гулять по городу.
Уже в коридоре эльф снова закашлялся.
– Как же здорово, что Иван решил поработать в ночную смену. Теперь у меня под ухом по ночам будет храпеть гном, а днем кашлять эльф, – прокомментировал фейк.
– Может, ему какой-нибудь сироп от кашля купить? – предложила я.
– Даже не думай, – отмахнулся Гвоздик, – высшие эльфы иначе лечатся, у них свои целители и свои лекарства. Правда, эльфийских аптек в городе нет, а для посольства эльф Иванов не существует. Так что пусть пьет твой чудесный чай и на всякий случай напишет завещание. Мне вот его гамак очень приглянулся. Такой шебби-шик. И вообще, не рассиживайся, нам пора. Носик припудрить – и бежим!
Можно подумать, это я только что пришла к завтраку.
– Я не пользуюсь косметикой, мне пудриться не надо, – сказала я.
– А я это о себе, – заявил Гвоздик, и я не поняла, шутит он или нет.
На всякий случай улыбнулась.
– Я тогда за документами.
Только возле своей комнаты я вспомнила о сапоге, который отдавала Урфину. А что, если гном еще его не починил?
Но оба сапога стояли у двери. Я подняла правый и растерянно посмотрела на подошву. Никаких следов клея или шва, словно ничего никогда и не трескалось. Совершенно гладкая поверхность! Как он это сделал? Магия, и только!
Надо не забыть занести Вандерштутелю его двести рублей. Заработал, без вопросов.
Выйти из дома нам удалось только около восьми. Сначала Гвоздик бесконечно долго торчал в ванной, создав небольшую очередь из Марии и Тики, а потом я минут десять искала свои ключи, которые оказались, конечно же, в замочной скважине. Тики повесил на связку симпатичную деревянную фигурку оленя. Забавно.
