Текст книги "Раса значения не имеет (СИ)"
Автор книги: Алиса Васильева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)
Глава 34
ГЛАВА 34
Иван стал прежним. Спокойным, непонятным, но близким. Как я успела так к нему привязаться всего за пару дней? Амулет на моей ладони уже остыл, но я поймала себя на том, что мне не хочется его возвращать. И надо ли? Пожалуй, да. Во-первых, вещь очень дорогая, а, во-вторых, я, как выяснилось, совершенно не знаю подарившего ее мужчину.
– Твой оберег, – я протянула Ивану фигурку.
Эльф ее не взял, и пришлось поставить оленя на стол. Иван снова стал каменным.
– Он твой.
– Слушай, это слишком дорогая вещь, я не могу ее принять, – обижать эльфа не хотелось, тем более он дарил амулет от всего сердца.
И это смущало еще больше.
– Он не будет работать для меня. Если ты вот так его отдаешь, без… – Иван на секунду замолчал, но быстро взял себя в руки. – Без того, что выступает активатором, это просто кусок дерева.
Я не была уверена, что возвращаю оленя совсем уж «без активатора», но признаваться в этом сейчас оказалась не готова. Еще надо понять, что активировало амулет для Гвоздика.
– А раз получив оберег из рук фейка, ты находишься под такой защитой, то пусть так и будет. Считайте это моим подарком вам обоим, – эльф уже полностью вернул контроль над своими эмоциями и говорил ровно и спокойно.
– Спасибо.
Забирать оберег на таких условиях не хотелось, и олень остался сиротливо стоять на столе. Надо было, конечно, сказать, что «мы» – это не про нас с Гвоздиком. Нет между нами ничего подобного. Но ведь когда мы обменялись амулетом, он сработал сначала на Гвоздика, а потом и на меня. Это сбивало с толку. Неужели фейк действительно в меня влюблен? И я в него?
– Эти летние на ферме, они действительно так важны для тебя? – спросил между тем Иван.
– Если все так, как рассказал Гвоздик, нужно что-то делать, – про «Огуречный Рай» говорить было проще, причем и мне, и Ивану.
– Хорошо, – эльф кивнул и направился к выходу из кухни.
– Ты им поможешь? – мне хотелось остановить его, задержать, сделать так, чтобы он остался, но говорить о своих чувствах я так и не решалась.
– Да. Не волнуйся. На самом деле все не так сложно, как мы тут нарисовали.
И Иван все-таки ушел.
Ну хорошо хоть он согласился поговорить с послом. Если Риандерик вмешается, наверняка ему удастся привлечь внимание к происходящему на огуречной ферме.
Я еще некоторое время просидела на пустой кухне, а потом ушла к себе. Ну и ночка. Рабство посреди нашего города, влюбленные в меня эльф и фейк, магические амулеты, активирующиеся любовью, и главное – мои чувства к Гвоздику! Даже не знаю, что пугало меня больше – то, что я совершенно не осознавала, что влюблена в фейка, или то, что начинала осознавать, что совсем немного… и не то чтобы влюблена… но что-то такое, наверное, все-таки есть к Ивану?
Что вообще со мной происходит?
Я наплевала на режим, упорно валяясь на диване и слушая, как завтракают мои квартиранты. Не хочу никого из них видеть. Сначала мне нужно разобраться в себе, пока я не наделала кучу ошибок. Разбираться получалось не очень хорошо. Мне попросту было страшно думать о том, что я могла влюбиться. Тем более в эльфа. Ничего хорошего из этого никогда не получается. И Тики тому доказательство. В общем, и не придумала ничего, и не выспалась. Гадство.
Когда я все-таки выползла на кухню, квартира уже опустела. Даже Зараза перебралась на балкон. Ну и пусть себе сидит там. После ее вчерашней трансформации я стала побаиваться этого только с виду безобидного голема.
Мои квартиранты сегодня были всерьез чем-то заняты, настолько, что я уже начала опасаться, что мне придется взять Тики с собой в «Полевую ромашку». К счастью, около пяти вечера вернулся Урфин.
На мою просьбу присмотреть за мальчиком он угрюмо кивнул, но мне показалось, что гном полностью погружен в какие-то свои размышления.
Идти в «Ромашку» в одиночестве было непривычно и не особо приятно. Помнится, пару дней назад я переживала за свою репутацию из-за того, что хожу по городу с мигрантами, а сейчас я скучала по молчаливому присутствию Ивана.
Только у входа в клуб я вспомнила, что Паби настоятельно просил купить новое платье. Какое платье?! Я в последнее время свои мысли послушать не успеваю. Может, фейк не обратит внимания, что я опять в зеленом?
Если Паби и заметил, то ничего не сказал. Нашлись дела поважнее моего внешнего вида. Мне и самой бросилось в глаза, что во время моего второго выступления гости в зале были чем-то взволнованы. Особенно орки. Они говорили громче, чем обычно, и выглядели агрессивнее, чем всегда. Даже на меня практически не смотрели. Что-то обсуждали, яростно размахивая огромными руками. Я поискала в зале Гвоздика, но фейка не оказалось ни на его обычном месте, ни где-либо еще. Странно. Я была уверена, что Одуванчиков обязательно вернется в клуб. Он-то наверняка в курсе происходящего.
Иди в зал без Гвоздика я побоялась. Что я там буду делать среди незнакомых нелюдей? Так что я осталась сидеть за занавесом, нервничая и строя всякие страшные догадки. А к моему четвертому номеру орки из зала исчезли. Все до единого. Как будто разом встали и ушли. Столики, за которыми они раньше сидели, теперь зияли пустотой, как выбитые зубы.
У меня появилось очень плохое предчувствие. Я едва заставила себя доиграть, и стоило сцене снова скрыть меня, бросилась в гримерку. Девочки тоже должны что-то знать. Мне даже не пришлось расспрашивать, все говорили только об одном: «Чуть больше часа назад был убит оркский шаман с огуречной фермы».
«На самом деле все не так сложно, как мы тут нарисовали»?
Так сказал наш героический, но недалекий эльф? У меня закружилась голова. Я просила Ивана помочь фейкам из «Огуречного Рая», но у меня и в мыслях не было, что для этого нужно совершить убийство. Пусть тот шаман преступник, рабовладелец и отъявленный негодяй, но просто убить без суда и следствия?
«Один меткий выстрел», «орки будут искать стрелка», «давно пора было» – слова девочек доносились до меня словно сквозь какой-то туман. Я сразу вспомнила разговоры Ивана и Тики о луках и стрелах. И Гвоздику Иван говорил, что боевой лук – самое эффективное средство.
Захотелось сбежать и спрятаться. Под одеяло, как в детстве.
Но я все-таки вернулась к пианино и доиграла до конца смены, больше не поднимаясь от инструмента.
О чем он только думал? Его же теперь будут искать!
Домой я бежала, не останавливаясь ни на секунду. Даже и представить себе не могла, что у меня на такое хватит сил. А может, это помогала магическая печать на сапоге, которую поставил Урфин. Хотя сердце у меня так колотилось, что я добежала бы и босиком по снегу.
На кухне горел свет, и первым делом я бросилась туда. Иван привычно стоял у окна, глядя в ночь.
– Зачем ты убил этого орка? Тебя же теперь будут искать! Тебе нужно срочно бежать! Ну что ты за идиот! – я не знаю, как это получилось.
Честно. Но я вдруг обняла Ивана и уткнулась лицом ему в грудь. От него пахло какой-то смолой и травами. И в его руках, обвивших меня, было так хорошо и спокойно. А теперь ему нужно уходить. Слезы потекли сами собой.
Я отстранилась, и кольцо его рук нехотя распалось.
– Уходи. Орки очень быстро найдут тебя.
– Я принципиально не пользуюсь винтовкой. Особенно в таких случаях. Так что у орков нет никаких причин подозревать меня, – сказал Иван.
Винтовка? Того оркского шамана застрелили из винтовки? Ну и хороша же я! Напридумывала себе невесть чего и сама себя перепугала до смерти. Конечно, стрелять можно и из огнестрельного оружия, именно это и должно было прийти мне в голову в первую очередь! Мы же все-таки в Портграде, а не в какой-нибудь сказке про Робина Гуда!
– Так это был не ты?
– Нет, не я. Я просто не успел, – эльф говорил совершенно серьезно.
Значит, он все-таки собирался пристрелить орка. Я со злостью ударила Ивана в грудь ладонью.
– Это не выход! Во-первых, так неправильно, а во-вторых, это слишком большой риск для тебя! Орки будут искать стрелка!
– Пусть запишутся в очередь, – услышала я за спиной голос Марии.
Что-о-о? Вот черт!
Я ошалело развернулась и, к своему ужасу, увидела именно то, чего опасалась. Мария была одета, за плечом у нее висел рюкзак.
– Ты? Это сделала ты? – мне захотелось сползти на пол, но Иван подхватил меня под руку.
– Тут не было других вариантов, поверь мне, – сказала Мария, – никто не полез бы разбираться с орками. А мне все равно уходить, я нигде подолгу не задерживаюсь.
– Да, но… – я растерянно замолчала.
У меня не нашлось подходящих мыслей и слов. В устах Марии то, что я считала неприемлемым, прозвучало очень убедительно. Но так нельзя! Это неправильно! И об этом мне нужно подумать. Как-то многовато я накопила вопросов, на которые у меня не было простых ответов.
– Ты молодец, Вика. Только впредь держись подальше от таких неприятностей, у тебя все-таки ребенок, – Мария подошла ко мне и тоже заключила в объятия.
– Жаль, что тебе придется бежать, – я снова почувствовала, что готова заплакать.
– Как-нибудь заскочу в гости, как все уляжется. Держи, – Мария протянула мне что-то зеленое.
Ух ты. Тот самый берет из ее вязаной коллекции. Она, оказывается, сделала нам всем подарки. Железная угрюмая Мария.
Мария протянула руку Ивану.
– Знала бы, что ты тоже такой дурак, предоставила бы тебе право первого выстрела, – усмехнулась она.
Эльф пожал женщине руку.
– Отличный был выстрел. Я его видел. Ты опередила меня на несколько секунд.
– И так будет всегда. Это наш мир, помните об этом, – многозначительно произнесла Мария.
Я снова не поняла – то ли она шутит, то ли говорит серьезно.
– И не разгуливай больше без перчаток. Пижон, – с этими словами Мария вручила эльфу перчатки точно такого цвета, как мой берет.
Шикарно теперь будем смотреться вместе. Это что – такой намек с ее стороны?
– Ну, бывайте. С Тики я уже попрощалась.
– А как же деньги, которые ты заплатила за квартиру? – вспомнила я. – Тебе же надо вернуть часть!
Мария только махнула рукой и, не задерживаясь больше, направилась к двери.
Хотя ушел только один человек, в квартире сразу стало пусто.
– И что теперь? – спросила я Ивана.
– Ничего. Иди спать. Мария сможет сама о себе позаботиться, уж поверь.
Я поверила.
– Странно, что она не захотела попрощаться с Урфином. Мне казалось, они нравятся друг другу.
Иван неопределенно пожал плечами.
– Думаю, Вандерштутель тоже скоро съедет.
– А он почему? – поразилась я.
– Ну, кто-то же должен был сделать Марии пулю. Обычной магический заслон не пробьешь.
Я стояла посреди кухни, не зная, что сказать. Выходит, я втянула в неприятности не только Марию, но и Урфина.
– Орки будут искать и его?
– По-хорошему, не должны. Вандерштутель – честный ремесленник, он не отвечает за то, как пользуются его товарами покупатели. Но это в теории. Если орки не найдут убийцу, вполне вероятно, что попытаются сорвать злость хоть на ком-то. Так что я бы не его месте залег на дно на какое-то время.
Мне стало очень грустно. Как будто я теряю друзей, а не просто квартирантов, проживших в моем доме всего ничего.
– Значит, скоро тут будет полно места, – попыталась улыбнуться я.
Эльф кивнул.
– Да. Я тоже ухожу.
– Почему? – чуть не взвыла я.
Я ведь только успокоилась, что хотя бы Ивану ничего не грозит.
– Не хочу мешать вам с фейком, – эльф отвел взгляд, – деньги я найду, не волнуйся.
– Да не волнуюсь я про деньги! – было обидно до слез.
Как вообще это вышло – про мою любовь к Гвоздику, и про Ивана, и вообще вся эта жуткая карусель последних дней.
– Куда ты пойдешь? Почему мы не можем быть друзьями? – в отчаянии прошептала я.
Иван подошел и легко коснулся губами моего лба.
– Я всегда буду твоим другом, малышка. И всегда буду готов помочь тебе. Но не проси меня оставаться в твоем доме. Я не железный. Рано или поздно я просто сверну шею твоему возлюбленному, – эльф произнес последнюю фразу с улыбкой, но я традиционно не смогла определить, шутит ли он. – Эпатажного красавца, кстати, все еще нет. Так что спать. Ты едва на ногах держишься, – Иван легко подтолкнул меня к выходу из кухни.
Я только теперь заметила, что все еще в сапогах. Вандерштутель убьет меня за такое вопиющее нарушение чистоты. Хотя теперь ему, скорее всего, уже наплевать.
Я тяжело плюхнулась на табуретку в коридоре. Потянула собачку молнии на сапоге, и та осталась у меня в руке.
Как же я устала. Хотя о чем я? Мария сейчас в пути, на улице, одна. А я сижу в собственном доме и жалею себя из-за сломавшегося замка.
– Давай помогу, – Иван опустился передо мной и, легко справившись с молнией, помог разуться.
От его прикосновений меня окончательно развезло.
– Не надо, – сквозь слезы прошептала я.
– Извини, – Иван отшатнулся от меня, – я не должен был прикасаться к чужой женщине.
Я не об этом. Совсем не об этом.
Я о том, что хочу, чтобы ты остался. Чтобы пообещал, что все будет хорошо. Чтобы убедил меня, что я люблю тебя и только тебя. Чтобы всегда был рядом, на случай, если чертов сапог опять сломается.
Эльфа в коридоре уже не было.
Глава 35
ГЛАВА 35
Утро встретило меня апатией и головной болью. Тики в комнате не было, а из кухни доносился притягательный запах жареного мяса. Значит, там Урфин хозяйничает. Больше в этой квартире никто толком готовить не умеет.
Надо вставать.
Но на кухне, к моему удивлению, гнома не оказалось. У плиты на небольшой деревянной подставке, которую я никогда раньше не видела, стоял Тики и сосредоточено сыпал приправы в сковороду с чем-то медленно булькающим.
– Урфин сказал, что тебе нужно нормально питаться. Минут через двадцать будет готово, – серьезно сообщил Тики.
– А что это? – с опаской спросила я.
– Называется малое мясо с подливкой, – просветил меня мальчик, – Урфин говорит, что это одно из самых простых гномских блюд, всего тринадцать ингредиентов и семь приправ.
– Ух ты! – ответила я с энтузиазмом, которого на самом деле не ощущала.
Меня не покидало чувство, что мясные шедевры гномской кухни – это не совсем то, что я хочу на завтрак.
– Не мешай, пожалуйста. Приготовление пищи – это очень личный процесс.
Вот на это заявление моего шестилетнего племянника я даже не нашлась, что и ответить.
– Урфин просил, чтобы ты к нему зашла, когда проснешься. Он у себя в комнате вещи пакует.
– Ну ты тут осторожнее, – на всякий случай предупредила я, хотя за то время, что я за ним наблюдала, Тики не сделал ни одного опасного движения.
Гном уже практически закончил со сборами. Его часть комнаты сверкала чистотой. Те семь квадратных метров линолеума, которые занимал Вандерштутель, теперь отличались по цвету от остального пола. И как только Урфин ухитряется так все отдраивать? Стена, у которой раньше лежал его спальник, тоже выглядела светлее остальных стен.
Вандерштутель сидел на своих пожитках, держа Заразу на коленях. Из-под его черного пиджака выглядывала веселенькая вязаная оранжевая жилетка, тоже подарок Марии.
– Мне жаль, что ты уезжаешь, – призналась я.
– Мне тоже, – вздохнул гном, – я тут прижился, хотя со мной это редко случается.
– Я буду скучать по тебе и Марии.
– Мы обязательно заскочим в гости, когда все уляжется, – пообещал Урфин.
– Правда? – обрадовалась я и спросила, надеясь, что мне не послышалось. – Вы вместе заскочите?
Урфин расплылся в самодовольной улыбке.
– По крайней мере, я на это надеюсь.
– Я так за вас рада! Значит, вы с Марией уезжаете вдвоем?
– Нет. Я дождусь ее в надежном месте, ей пока нельзя нигде надолго останавливаться, а мне нужно каждую неделю отмечаться в миграционной службе. Как раз будет время подыскать подходящий бриллиантовый гарнитур. С формами Марии это выйдет недешево.
– Удачи вам, – искренне пожелала я, – жаль, что у меня все не так просто.
– Любовь – это не про удачу, – покачал головой гном.
Урфин вдруг встал, сбросив Заразу на пол, и несколько раз прошелся из угла в угол. Его пальцы были крепко сомкнуты за спиной, а крючковатый нос направлен вниз. Кажется, что Вандерштутель внезапно и очень глубоко о чем-то задумался. Я так удивилась, что несколько минут стояла молча, не решаясь нарушить размышления Урфина.
Остановился он так же резко и внезапно. Карие глаза пронзительно глянули на меня из-под бровей.
– Я добропорядочный гном и твердо знаю, что есть вещи, в которые не следует совать свой нос, – сообщил он мне.
Я на всякий случай горячо закивала. Уж очень торжественный вид был у гнома.
– Но я тебе все-таки скажу. Твой амулет продолжает действовать от эмоций Ивана, как будто вы с Гвоздиком и не передавали оберег друг другу. Не знаю, как это вышло, но артефакт не перезаряжался – ни от тебя, ни от фейка. Выводы делай сама, – многозначительно пошевелил бровями Вандерштутель.
Выводы у меня делаться никак не хотели.
– А почему тогда оберег развеял чары оркского шамана над Гвоздиком? Он ведь без передаривания, да еще и с любовью, не должен был сработать?
– Не знаю. Не моего ума дело, кто кому и как нужен. Я добропорядочный гном, я о таких вещах не думаю! – строго сказал Урфин, и я не решилась уточнять, что это за вещи. – Но для тебя я кое-что сделаю. Да, сделаю. И не отговаривай меня, я твердо решил! – Вандерштутель решительно шагнул к Заразе и, прежде чем я успела вставить в его монолог хоть слово, свернул тварюшке шею.
Вот реально взял и свернул, как отвинчивают крышки от бутылок.
Верхняя часть Заразы, та, что с головой, безвольно повисла. А нижняя завиляла хвостом.
У меня ноги подкосились, и я присела на кровать Гвоздика, заваленную его разноцветным барахлом.
Урфин деловито вытащил из Заразы несколько туго свернутых роликов пятитысячных купюр. Вот теперь я поняла, что значили его слова о том, что Зараза ему очень дорога. Это ж, блин, мобильный сейф!
Гном аккуратно выложил передо мной шесть мотушек денег.
– Теперь у тебя больше нет проблем с жильем, – торжественно проговорил гном.
– Ты что! Я не могу принять такую сумму! – замахала руками я.
– Я сказал – не отговаривай меня! – громыхнул Вандерштутель. – Тем более я это делаю для успокоения собственной совести. Хороший поступок за, кхм, сомнительный поступок.
– Насколько сомнительный? – спросила я.
Не хватало сейчас еще узнать, что и Вандерштутель замешан в чем-то жутком. Гном снова заходил по комнате. Заразу он уже собрал, и та, как ни в чем не бывало, улеглась спать на его чемодане.
– Пару месяцев назад я взял очень солидный заказ. Очень солидный, – заговорил гном, не глядя на меня, – считается, что артефактщик не отвечает за использование своего товара, если только речь не идет о големах.
– А речь шла не о големах? – спросила я, так как Вандерштутель надолго замолчал.
– Не о големах, – вздохнул Урфин, – но все же артефакт был очень персонализированным. Так что не догадаться о его назначении было бы весьма сложно.
– И что же это был за артефакт? – снова подтолкнула я замолчавшего гнома.
– Печать номер шесть по каталогу темных артефактов высшего ранга магии. В просторечии «приманка». На артефакте пишутся имена тех, кто должен оказаться рядом с печатью в определенное время. Так что я знал, против кого будет использовано мое изделие. И плюс пришлось делать очень мощный заряд. В качестве него была использована одна из самых старых реликвий зимнего народа, крайне могущественная штука. Другим способом защиту жертвы было не пробить, он с ног до головы увешан защитными побрякушками.
– Это что-то вроде любовной магии? – уточнила я.
Пока что все выглядело не так драматично.
– Я тоже так сначала подумал. Но теперь точно знаю, что нет. Я тут не просто так появился, совесть мучила. Печать была нужна, чтобы приманить и несколько дней удерживать жертву в определенном месте. Имен я тебе не назову, это совсем не по правилам. Думай и решай сама. И держи деньги, чтобы ты могла послушать свое сердце, ни на что не отвлекаясь, – закончил Урфин уж совсем как-то непонятно.
– Спасибо, – смущенно пробормотала я, понятия не имея, что обо всем этом думать.
– Эх, заболтался я с тобой. Все, пора мне уже, – Вандерштутель засунул Заразу в коробочку, обложил ее шариками из селикагеля, а коробочку завернул в небольшой плед и аккуратно сложил в свой чемодан. – Надоели все эти скитания. Вот остепенюсь, женюсь, заведу себе настоящую мастерскую с настоящей доменной печью, полным набором инструментов и гидроабразивным станком. А то ведь я сейчас даже пулю отлить не могу, приходится на коленке колхозить, наносить печати на уже готовое изделие, а это не мастерство, это кустарщина, – разразился гном очередной гневной тирадой.
Я не была уверена, стоит ли спрашивать, но все-таки задала интересовавший меня вопрос:
– Урфин, ты сделал ту пулю, потому что тебя Мария попросила?
Гном нахмурил брови.
– Я сделал ту пулю, потому что вляпался в плохую компанию. В вашу. Вы на меня отрицательно влияете.
– Я знаю, ты – добропорядочный гном, – рассмеялась я.
Вандерштутель махнул на меня рукой.
– Иди и скажи своему племяннику, что малое мясо уже давно пора выключить, – пробурчал он, – никакого у вас, людей, чувства меры и врожденного ощущения прекрасного.
Мы с Тики проводили гнома и долго смотрели в окно, даже когда Вандерштутель уже скрылся из вида.
– Пойдем и мы прогуляемся, что ли? – предложила я Тики.
– Пойдем. Мы с Марией строили крепость, но так и не закончили, – мальчик отвернулся, пряча слезы.
– Я тоже по ним уже скучаю, – я обняла Тики за плечи, – теперь придется самим как-то справляться. И с крепостью, и с готовкой, и вообще.
– Иван тоже уедет?
– Да.
– Почему?
Я тяжело вздохнула.
– Тут все сложно. Я и сама пока еще не разобралась.
Позавтракав малым мясом, которое, стоит признать, получилось очень даже вкусным, мы с Тики вышли на улицу. Сапог пришлось застегивать скрепкой. Я, как могла, старалась шутить и веселить приунывшего Тики, но он улыбался через силу. А надевая подаренные Марией варежки, так вообще чуть не расплакался.
Крепость они с Марией построили знатную – высотой почти в два метра, с окнами и ступеньками.
– Вот это да! Даже на центральной площади такой нет! – восхитилась я.
Тики кивнул без особого энтузиазма.
– А что вы не достроили? – предприняла я еще одну попытку развеселить мальчика.
– Должны быть еще редут.
– Так давай его сделаем. Что это вообще такое? – мне очень хотелось втянуть Тики в какое-нибудь занятие, которое его отвлечет.
– Я не знаю. Мария знала.
Блин.
И тут в меня прилетел снежок, сбив набок шапку и запорошив все лицо снегом.
– Э-э-э! – возмутилась я и получила еще одним снежком в руку.
Гвоздик! В костюме рождественского эльфа и с каким-то яркими пакетом, который совершенно не мешал ему бросаться снежками.
Следующий снаряд полетел в Тики.
– Бей его! – крикнула я, пытаясь слепить снежок. Вышло у меня не очень хорошо. В Одуванчикова я даже не попала. Тики справился чуть лучше, но ненамного. Фейк с огромным преимуществом забросал нас обоих, а когда один из снежков Тики все-таки достиг цели, театрально повалился в сугроб.
Я была вся в снегу, щеки горели от холода, волосы под съехавшей шапкой растрепались, но я была бесконечно благодарна Гвоздику, потому что Тики смеялся.
– Пойдем откапывать этого симулянта, – я направилась к торчащим из сугроба ногам фейка.
– Я замерз! – простонал Одуванчиков, когда я приблизилась, и добавил тише, чтобы не услышал слегка отставший Тики. – И меня спасет только горячий поцелуй красавицы.
Я замерла в нерешительности. Стоит ведь разобраться в своих чувствах, прежде чем раздавать горячие поцелуи. Честно ответить себе, что я чувствую к Ивану, что к Гвоздику. Или эта моя нерешительность – и есть ответ?
Гвоздик приподнялся, глядя на меня с грустной улыбкой.
– Сдаюсь! Сдаюсь! – фейк поднял руки, переведя взгляд на подоспевшего Тики. – И у меня для тебя подарок!
Одуванчиков вскочил и вытащил из кармана своего несуразного эльфийского кафтана какой-то тощий буклет.
– Абонемент в тир. Будем учиться стрелять из лука, – подмигнул Одуванчиков, – я ведь все-таки теперь лучший эльф Портграда!
Тики завизжал от восторга.
– Ты все-таки сделал это? – расхохоталась я. – Выиграл тот конкурс?
– А разве кто-то во мне сомневался? Я, конечно, мало что могу, мы, фейки вообще не самая одаренная раса, но паясничать мы умеем.
Он правда сказал это с горечью, или мне показалось?
– Это тебе, – Гвоздик выудил из сугроба свой пакет, в котором оказалась большая ярко-красная коробка, – Паби говорит, что диве нужны платья.
– Прям уж диве, – смутилась я.
И не только из-за того, что меня наградили таким громким званием, но и потому, что Гвоздик заботился и о Тики, и обо мне, а я не решилась его поцеловать.
– Пойдем домой, у нас тут столько всего приключилось. Урфин и Мария съехали, – мне захотелось поскорее рассказать Гвоздику обо всем, что было вчера.
Но он совершенно не удивился.
– Правильно сделали. Орки будут их искать.
– А откуда ты знаешь, что это они? – не поняла я.
Фейк закатил глаза.
– Если бы из того эльфийского ублюдка торчала стрела, я бы точно знал, что это Иван. А так как шамана продырявили пулей снайпера, то точно уверен, что Мария. Тут без вариантов, других таких сумасшедших в Портграде нет, я проверял.
Гвоздик оборвал фразу на полуслове. Он резко обернулся, а потом схватил за руки меня и Тики.
– В дом, быстро!
Я не успела ничего понять. Заметила только большой черный джип и выскочивших из него орков. Еще одна машина провизжала тормозами позади меня.
Орков было шестеро, и они стремительно приближались к нам. Я никогда не думала, что орки могут быть такими быстрыми. И никогда не представляла себе, что они могут рискнуть напасть на человека прямо посреди Портграда и средь бела дня!
– Бегите! – крикнул Гвоздик, отпуская нас.
Я перехватила руку Тики и побежала. Увидела, оглянувшись, как Одуванчиков бросился в ноги ближайшему орку, заставив того упасть и преградить дорогу остальным. Это выиграло нам несколько секунд.
И все равно мы не успели.
Огромный орк схватил Тики, как куклу, легко вырвав его у меня. От толчка второго я полетела на землю.
– Что вы делаете? Я человек! – закричала я.
– А мальчик – нет, – ухмыльнулся орк, зажимая Тики рот своей волосатой лапищей, – если хочешь, чтобы с ним все было хорошо, передай своей подруге, пусть будет у Клыка до полуночи.
Орки быстро пошли к своим машинам, унося Тики. Я вскочила на ноги, метнулась за ними и получила еще один толчок, отбросивший меня не несколько метров. Даже несмотря на зимнюю одежду, я здорово ударилась. Перед глазами все поплыло и на мгновенье потемнело.
А когда я снова открыла глаза, рядом был только Гвоздик.
