Текст книги "Раса значения не имеет (СИ)"

Автор книги: Алиса Васильева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

– И тебя изгнали из Зеленого Леса за то, что ты отказался извиняться за свои слова?

– Если уж совсем откровенно, то я принес свои извинения за проявленное неуважение к нашему правителю. Но отказываться от своих убеждений не стал.

– Вот как. И чтобы вернуться, тебе нужно посыпать голову пеплом и признать, что был не прав? – предположила я.

– Думаю, достаточно будет просто вернуться. Но я не проверял.

Я не нашлась, что на это сказать. Странно у них, у эльфов, все устроено.

– Как надоест выпендриваться, проверю, – вздохнул Иван, опуская меня у нашего подъезда, чтобы открыть дверь.

Надо же, мы уже пришли! В смысле, Иван пришел.

– Ой, у нас в подъезде бывают крысы! – вспомнила я. – Знаешь, такие, похожие на людей.

– Да, я их видел. Не переживай, у них хватит ума не нападать на меня.

Иван распахнул дверь подъезда, где, к счастью, уже вкрутили лампочки. Запах крыс там был, а вот самих крыс я не увидела.

Эльф хотел было снова подхватить меня на руки, но я категорически отказалась. Хватит, накаталась.

Глава 25

ГЛАВА 25

Воскресное утро я проспала. Опять. Тики сварил мне кашу. Какой позор! А еще критиковала Нику!

Ноги болели. Я, морщась, надела тапки и, шаркая, прошла по пустому коридору.

Зато в кухне меня ждала идиллическая картина. И немного сюрреалистическая, что уж тут скрывать.

Тики и Урфин наряжали елку какими-то потрясающими движущимися игрушками. Птички, животные и сказочные персонажи казались живыми. Нет, было ясно, что это – игрушки, но в то же время они так правдоподобно двигались… Вокруг елки бегала та самая, похожая на кошку, штука с балкона. Она абсолютно точно была каменной и абсолютно точно – живой.

За столом со спицами в руках и несколькими клубочками в шуршащем пакете сидела Мария. Кто бы мог подумать, что она увлекается рукоделием.

– Доброе утро! – поздоровалась я, садясь есть овсянку с изюмом.

– Как прошел рабочий день? – поинтересовалась Мария.

– Ты принесла мне конфет? – спросил Тики.

– Сладкое вредно, – строго отрезала Мария, – и вообще, марш одеваться, нам пора гулять!

– Но мы еще не закончили с елкой! – заныл мальчик.

– Режим есть режим! Потом закончим! – неожиданно поддержал Марию Урфин, и так неодобрительно посмотрел на меня, что я чуть кашей не подавилась.

– Я на работе была, вот и проспала, – попыталась оправдаться я, когда Мария и Тики покинули кухню.

– Работа есть работа, – согласился Урфин, – но молодому человеку следует как можно раньше приучить себя к дисциплине.

Похоже, в этой квартире воспитанием Тики занимаются все, кроме меня.

Вандерштутель отложил коробку с игрушками, сел за стол напротив меня и так насупил брови, что запихнуть кусок в горло стало совершенно невозможно. Я отодвинула тарелку с недоеденной кашей и положила рядом ложку. Это было ошибкой. Странная зверушка, до этого мирно крутившаяся возле елки, вдруг молниеносно запрыгнула на стол и стащила ложку.

И съела. Тоже молниеносно.

– Зараза! – проревел Урфин, ловко поддав воришке пинка, от которого та с задумчивым видом вылетела в коридор.

– Оно ест металл? – ошарашено спросила я.

– Оно ест все. Но столовые приборы обожает больше всего. Особенно чайные ложечки.

Почему мне в последнее время так сложно понимать, шутит мой собеседник или нет? Судя по бровям гнома, скорее нет.

– Оно мое. Оно голем, – со вздохом добавил Вандерштутель.

– Ты сам его сделал?

Каша безнадежно остывала, но доедать ее теперь было нечем.

– Знаешь, бывает, делаешь что-то, просто ради эксперимента, не на продажу, потом бросаешь в плавильную печь. Ну ерунда, никакой угрозы для населения, – доверительно сообщил мне Урфин и неожиданно добавил: – А вот рука не поднялась ее в печь бросить. Маленькая и приставучая, все время лезет под ноги.

Вот от кого не ожидала такого проявления сентиментальности, так это от Вандерштутеля. Урфин от смущения спрятался в брови.

Приставучий голем, цокая каменными лапками, пробрался назад к гному и сел рядом. Помесь кота и ящерицы. Я посмотрела на украшающие елку прекрасные игрушки. Потом снова на голема. Как Вандерштутель, у которого руки явно из правильных мест выросли, вообще ухитрился такое сделать?

Правду говорят, что уродцев любят больше всего.

Вандерштутель молча выжидающе смотрел на меня.

– Как ее зовут? – я уже поняла, что голем – это она.

– Зараза.

– Ну ты держи ее подальше от ложечек тогда, – разводить с гномом дебаты по поводу запрета на домашних животных мне совершенно не хотелось.

Урфин просиял.

– Я бы давно ушел, потому что я добропорядочный гном и чту договор. Раз никаких животных, значит, никаких животных, – голос Вандерштутеля звучал виновато, – но Зараза наотрез отказалась уходить, как я ее ни звал. А она мне очень дорога. Я потому и поселился здесь, что Зараза облюбовала твой балкон. Понятия не имею, чем он ей так приглянулся.

– А где она будет жить? – решила на всякий случай уточнить я.

Вряд ли Гвоздик и Иван будут в восторге от того, что в их и так тесной комнате поселится Зараза.

– По большей части на балконе, – успокоил меня Урфин, – Зараза почему-то считает, что я храплю.

С чего бы это?

Гном с големом ушли устраиваться, я взяла себе другую ложку и доела остывшую кашу. Надо опять заняться готовкой, а потом, когда Тики вернется, поговорить с ним. А то я в последние дни вообще забросила племянника.

Блин, а кто так отмыл мою сковороду? Я чуть не закричала от неожиданности, когда увидела в сковороде свое отражение. Зеркальная сковорода! Да она еще вчера была черной!

Я не успела вычислить злоумышленника, потому что в квартиру ввалился Гвоздик в костюме эльфа и с кучей машинок.

– Что готовишь? – поинтересовался он, складывая машинки под елку.

– Манник.

– Изюму побольше добавь.

– У меня нет изюма.

– У Вандерштутеля есть, – Гвоздик нагло достал из шкафчика чужую баночку с изюмом и деловито бросил горсть прямо в мою мисочку с творогом.

– Ты что! – возмутилась я.

– Скажешь гному, что изюм съел я. Тем более что так оно по большей части и будет, – подмигнул мне фейк.

– Ты б его хоть помыл, – вздохнула я, вычеркивая Гвоздика из числа подозреваемых в отдраивании до блеска моей сковородки.

Скорее уж, это Урфин пытался таким загладить вину за нарушение договора.

– Во-первых, в духовке температура будет сто двадцать градусов, а во-вторых, Вандерштутель никогда не сложил бы в свою баночку для изюма грязный изюм, – отмахнулся Одуванчиков, продолжая лопать чужой продукт.

– Гвоздик, верни банку на место. Я серьезно! – потребовала я.

Фейк скорчил страшную гримасу, но изюм отложил.

– Спроси, как мой конкурс, – попросил он.

– Как твой конкурс? – послушно повторила я.

– Та-дам! Я в четвертьфинале! Вот увидишь, я стану самым лучшим эльфом. Смотри, что я раздобыл! – Гвоздик вытащил из-за пазухи деревянную флейту.

Я автоматически протянула за ней руку. Это тоже мой инструмент, и я уже издалека видела, что она хороша.

Одуванчиков отдал мне флейту, и я не смогла сдержать вздох разочарования. Прекрасный инструмент был безнадежно испорчен – примерно с середины по внешней стороне шла уродливая трещина.

– Гвоздик, она сломана, – мне не хотелось расстраивать фейка, но тут все очевидно.

– Конечно, сломана, иначе откуда бы у меня деньги на такую штуку, – закатил глаза Гвоздик, – но это мелочи, ведь у нас есть Вандерштутель. Не говори ему пока, что я ел его изюм.

С этими словам он исчез с кухни.

Но воскресный день в коммунальной квартире это очень шумно. Вернулись Тики и Мария, вслед за ними пришел с очередной смены Иван. Кусок манника пришлось отдать Урфину, все-таки там был его изюм, два куска съел Гвоздик, по одному Мария и Тики, Иван от манника отказался, но выпил чашку чая.

Я свой кусок есть не стала, потому что он был последним, и пришлось бы снова готовить. Тики ведь нужно поужинать. Это кухонное проклятье какое-то!

Перемыв посуду, я вернулась в свою комнату, ожидая увидеть, как Тики осваивает новые машинки. Но, к моему удивлению, мальчик был занят прописями. А ведь точно! Следующей осенью в школу. Надо подумать про подготовку, чтение там, арифметику.

– Это просто невозможно! – категорично заявил Тики, подняв на меня голову.

– Не переживай, сначала всем сложно, – я подошла к племяннику и заглянула в тетрадку, чтобы оценить его успехи, – а что это?

Ожидаемых букв на листке не было. Там красовались фигурки из палочек – руны.

– Иван сказал, что научит меня стрелять из лука, если я выучу упрощенную систему младших рун, – последние слова Тики произнес с явным неодобрением.

Я опять испытала двойственные чувства. С одной стороны, мне не понравилось, что Иван без спросу втягивает Тики в какие-то эльфийские заморочки, хотя сам говорил, что Тики не эльф, и никогда им не станет. Но с другой – хорошо, что Тики заинтересовался хоть какой-то учебой.

– Новые знания никогда не повредят. А как у тебя с нашим алфавитом? Все буквы знаешь? – я присела на кровать рядом с Тики.

Надо ему стол раздобыть.

– Почти все.

– Может, тогда лучше сначала с нашим алфавитом закончить? – я обняла Тики за плечи и снова порадовалась, что он не отстранился.

– Мария тоже так говорит, – вздохнул мальчик, – и Урфин.

Надо же, какие у меня положительные соседи.

– Мария считает, что эльфийские руны – это дурь, как и луки. Она уверена, что пара приемов рукопашного боя и пистолет гораздо эффективнее. А Урфин сказал, что человеческий алфавит полезнее, потому что весь бизнес ими пользуется, – объяснил мне Тики.

Я теперь даже не знаю, чье мнение поддержать.

– А вот Гвоздик считает, что эльф-наставник – это круто. Занудно до колик, но круто, – продолжал делиться со мной сомнениями Тики.

И когда только они успели так продуктивно пообщаться? Пора бросать привычку спать, иначе Тики рискует нахвататься не пойми чего.

– И я все-таки решил учиться по-настоящему стрелять из лука, – закончил свой рассказ Тики.

Вот значит, как он обзавелся наставником по стрельбе и эльфийской грамоте.

– Понятно, – вздохнула я, – хочешь, почитаю тебе что-нибудь?

– Вообще-то мне пора спать. Мария говорит, что дошкольникам нужен тихий час. А Урфин считает, что режим – превыше всего.

– Они правы, – согласилась я.

Наверное, мне все-таки повезло с соседями.

– Давай тогда я почитаю тебе перед сном.

– Давай. Что-нибудь про эльфов, – попросил Тики, спрыгнув с кровати и надев пижаму.

Выбор темы мне не понравился, но спорить я не стала.

Глава 26

ГЛАВА 26

Остаток дня прошел сумбурно. Тики с Урфином нарядили елку, Гвоздик устроил сцену из-за того, что манник закончился, Мария снова позвала Тики гулять, Зараза вступила в бой с меховым манто Одуванчикова и победила. Гвоздик устроил еще одну сцену, и Вандерштутель в счет испорченного манто взялся чинить его флейту.

– Готова поспорить, что манто напало первым, – шепнула Мария.

– Там просто в кармане была кофейная ложечка, – поделился наблюдением Иван.

Я еще успела постирать, как снова пришло время собираться на работу. И когда только Тики успел перепачкать столько одежды?

Я надела платье, накрасилась, волосы в этот раз решила не собирать. Ноги просто ужас. За ночь мозоли немного подзатянулись, но стоит надеть туфли, и все опять закровит. Я тщательно заклеила пальцы пластырем и осторожно натянула колготки. Даже и не знаю, как дойду до клуба.

– Еще болит? – у приоткрытой двери стоял Иван.

Блин, надо проверять, хорошо ли Тики закрыл дверь! Надеюсь, эльфа здесь не было, когда я переодевалась.

– Немного, – соврала я.

И тут же спалилась, надевая тапочки.

– Такси в обе стороны, – заключил Иван, глядя на мою непроизвольную гримасу боли.

– Не надо! Нам же еще не заплатили и могут вообще не заплатить! – запротестовала я.

Эльф почему-то улыбнулся.

– Что? – не поняла я.

– Вика, я, конечно, могу отнести тебя и в клуб, и обратно, мне несложно. Но так как сейчас на улицах еще людно, мы развлечем кучу народу.

Я вспыхнула.

– Я сама смогу дойти!

– А если нет? – поинтересовался Иван. – Будешь всю ночь играть, морщась от боли?

Он прав, конечно, но я уже уперлась. Со мной такое бывает.

Легко ему говорить, он со своих ста тысяч может укататься на такси, а мне эта поездка обойдется аккурат в ночь работы! Иван не Гвоздик, по всему похоже, что платить за поездку он собирается сам, но этого я категорически не могла допустить! Во-первых, я самостоятельная женщина, а во-вторых, уж от кого, а от эльфов мне подачки точно не нужны. Сразу, правда, вспомнилось, как этот самый эльф вчера тащил меня, самостоятельную женщину, добрых три километра. От этого я разозлилась на него еще больше.

– Не твое дело! Я сказала, что смогу дойти сама!

Пусть только попробует сказать, что не справлюсь! Но эльф мой вызов не принял. Молча распахнул передо мной дверь в коридор. И так же молча смотрел, как я, сидя на табуретке, не смогла с первого раза запихнуть ногу в высокое голенище сапога с высоким подъемом. Стиснув зубы, я попыталась еще раз. Ну глупо же! Это всего лишь мозоли.

– Давай я просто тебе помогу.

– Мне не нужна помощь! Я все могу сама! – упрямо повторила я.

– Нисколько не сомневаюсь. Я всего лишь пытаюсь вернуть тебе долг, – эльф вдруг опустился передо мной на колени и, пока я соображала, что все это должно значить, обхватил пальцами мою ногу.

Сильно, так что вырваться я даже не пыталась. Но больно мне не было, даже когда Иван провел ладонью по своду моей ступни. Что уж там, было очень даже приятно. Настолько, что я с минуту просидела молча, наслаждаясь непривычными ощущениями. Всю ступню легко покалывало, а от прикосновений эльфа становилось тепло. В голову лезли всякие глупые мысли.

«А ну соберись!» – рявкнула я себе.

– Что ты делаешь? – наконец спросила я.

– Пытаюсь тебя лечить, – Иван не смотрел на меня, наблюдая за движениями своих рук, – я далеко не Риандерик, но, надеюсь, что при непосредственном контакте хоть что-то получится.

Я пошевелила пальцами.

– Да, получилось! – боль практически прошла.

– Вряд ли это надолго. Давай попробуем вторую ногу.

Я без проблем обула правый сапог. Золушка, блин!

Иван осторожно поднял мою левую стопу. Провел по ней своими длинными ловкими пальцами, и у меня неожиданно перехватило дыхание. А тут он еще вскинул голову и поймал мой взгляд. Все, я утонула в бездонных изумрудных озерах его глаз.

Мимо нас молча прошли Вандерштутель и Зараза. Брови Вандерштутеля были примерно на затылке. Зараза многозначительно улыбалась. Как я могла забыть, что вокруг полно народу?

От потрясения я даже не заметила, как Иван застегнул на мне молнию второго сапога. Я осторожно поднялась. Боль почти не ощущалась.

– А может, тебе следовало стать целителем? У тебя же дар! – не смогла не признать я.

– Да ну брось, – отмахнулся Иван, подавая мне пуховик, – мой дар как раз в противоположной плоскости.

– Но ты можешь лечить, просто прикоснувшись к человеку!

– А Риандерик может, например, поддерживать на ногах до пяти сотен воинов со страшными ранениями, даже не выходя из своей палатки. Поверь, меня очень внимательно проверяли мудрейшие представители моего народа. Если бы у меня был сильный дар целителя, я пошел бы по этому пути. Но я всего лишь солдат.

– Которого внимательно проверяли мудрейшие из эльфов? – мне показалось, что Иван не то чтобы врет, но компилирует информацию.

Что-то в его словах не стыковалось.

– Ну, я очень хороший солдат, – улыбнулся он, открыв двери и пропуская меня вперед, – а вообще каждого эльфа с сильными генами первые пятьдесят лет сопровождает опытный наставник. Крайне важно правильно выявить таланты и склонности ребенка. У Тики магических талантов мало, он, скорее всего, воин. Может, даже разведчик, как и я. Мальчик смел, любит риск, но действует не легкомысленно, а просчитывает варианты. И он прекрасно для его возраста умеет справляться с нетерпением. Думаю, что он и оружие полюбит.

Все это Иван рассказывал мне уже в лифте, а я слушала его, раскрыв рот. Этот эльф говорил о моем племяннике так, словно был ему родным. Но внезапно Иван спохватился.

– Извини, я лезу не в свое дело. Да и суждения мои в этом вопросе не могут быть весомыми.

– К тому же Тики – полукровка, – добавила я.

– Да. Верно, – тон Ивана опять ничего не выражал.

– Но он хочет быть похожим на тебя.

Мне стало грустно от этого. Насколько я понимаю, Тики, с его половиной человеческой крови, никогда не сможет стать таким, как Иван.

– А вот это зря. Я крайне неудачный пример для подражания.

Похоже, у Ивана тоже испортилось настроение. До клуба мы дошли в молчании. Но мудрые наставники Ивана были правы – надолго его целительских сил не хватило. Последние метров сто до «Ромашки» я шла, уже прихрамывая.

Иван довел меня до самой гримерки, откуда слышались голоса девочек, готовящихся к выступлению.

– Удачной смены, – пожелала я ему.

Эльф почему-то поморщился.

– Мне все равно, – сказал он.

Я торопилась подготовиться к выступлению и не обратила внимания на это странное заявление, но оно вспомнилось примерно через два часа, во время моего второго номера.

То, что в зале стало больше орков, я мельком заметила еще в тот момент, когда сцена со мной и пианино выкатилась в зал в первый раз, но не придала этому особого значения, а всю паузу провела за инструментом, разбирая ноты и пытаясь составить из них более-менее сбалансированную программу.

Так что, появившись со вторым номером, я уже чувствовала себя гораздо увереннее, и даже смогла бросить несколько взглядов на гостей клуба. Контингент явно позеленел. Вчера орков однозначно было меньше. Может, сегодня какой-то специальный день, типа проход двум оркам по цене одного? Или, может, оркское шоу какое?

И тут у меня открылись глаза. Наплевав на плавность и чистоту исполнения – здесь, в конце концов, не концертный зал, – я окинула взглядом все помещение. И почти сразу увидела высокую фигуру с подносом, лавирующую между столиками. Они ведь не на Ивана пришли поглазеть? Ведь нет?

Я с трудом дождалась конца своего номера и сорвалась с места, едва занавес скрыл меня от зрителей. Ступеньки вниз, переход, еще раз ступеньки вниз. Сегодня оформление зала было морковно-оранжевым, но меня вся эта красота только раздражала. Забыв про стертые ноги, я добежала до столика, где сидел Гвоздик, и плюхнулась на диванчик напротив него. В этот раз фейк выбрал костюм насыщенного шоколадного цвета. И почему-то малиновый галстук.

– Почему сегодня столько орков? Вчера было меньше! – выпалила я, так что Одуванчиков даже не успел ничего сказать.

– Пришли посмотреть на эльфа, – подтвердил мои опасения Гвоздик.

Ему, как обычно, было весело.

– Ты знал, что так получится! Ты специально притащил его сюда!

Фейк закатил глаза.

– Вика, милая, мы все знали, что так будет. Думаешь, почему Паби так уцепился за нашего героического эльфа? Он уже поднял цены на вход для орков в десять раз, но завтра зеленых все равно набьется полный зал.

– Зачем им это? – спросила я, хотя в общих чертах уже знала ответ.

– Ну ты же все понимаешь, – снисходительно усмехнулся Гвоздик, – посмотреть на такое чудо, как высший эльф, принимающий заказы и разносящий пиво, удается не каждое тысячелетие. Орки отдадут за это шоу любые деньги.

Я проводила взглядом Ивана, который с невозмутимым видом спешил к столикам, оккупированным толпой орков.

– Ты не должен был его в это втягивать, – покачала я головой.

Гвоздик театрально вздохнул.

– Это абсолютно легальный способ заработка. К тому же, я предлагал Ивану еще дюжину более простых вариантов, однако наш недалекий, но брезгливый эльф отверг их все.

Мы вместе с Одуванчиковым проследили за чудесной сценой: Иван поймал бокал, сброшенный со стола одним из орков. Ага, случайно сброшенный. Мне стало еще сильнее не по себе, Гвоздику еще веселее.

– Не волнуйся, эльф не позволит им ничего разбить. Он же прекрасно понимает, кому придется собирать с пола осколки, – фейк оскалился, и в его лице опять проступили те хищные пугающие черты, которые я уже видела, – так что мы сможем весь вечер любоваться чудесами легендарной эльфийской ловкости.

– Ты отвратителен! – бросила я.

– Ты полагаешь? – Гвоздик положил подбородок на переплетенные пальцы и с насмешкой продолжил: – А мне казалось, я всех нас спас. Ведь никому из нас не хотелось бы остаться без крыши над головой, верно? И ведь отдавать все деньги за лекарство для эльфа было не моей идеей, да?

Я покраснела, как рак. Одуванчиков, конечно, прав, и это бесило больше всего.

– И вот я отвратителен, а наш эльф опять героичен. Жизнь несправедлива!

– Извини. Спасибо, что помог, – мне не хотелось больше разговаривать с фейком, и я поднялась из-за стола.

– Уже уходишь? Может, что-нибудь выпьешь? Могу позвать официанта, – глаза Гвоздика отчего-то совсем поменяли цвет.

Он щелкнул пальцами, подзывая Ивана. Никого из других официантов он, само собой, выбрать не мог.

Не хочу больше в это играть. Ни секунды.

Я просто развернулась и ушла, чувствуя, что злюсь и на Гвоздика, и на Ивана, но больше всего – на себя.

Меня почему-то опять провожали взглядами все присутствующие в зале. На этот раз почему? Эльфа ведь при мне не было.