Текст книги "Третья стадия"

Автор книги: Алиса Строганова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 26 страниц)

– Тридцать лет после апокалипсиса, – разорвал тишину Янкинс. – Ученые вместе с инженерами и медиками придумали сверхизлучающее вещество, способное получать импульс и усиливать его передачу от себя в тысячи раз. Как они этого добились, простым умам не понять, но известно, что этот материал облучали в лабораториях, вытаскивали на поверхность для заряжания энергией, а затем «охлаждали» и настаивали в подопытных животинах. Одновременно с созданием данного вещества, главы бункеров подписали проект по созданию так называемых «Пилотов Второго поколения». Программа включала в себя отбор молодых и здоровых парней, рядом с которыми, даже не надейтесь, вы и рядом не стояли. Затем обучение работы с техникой, постоянный надзор психиатров… В общем в один день двадцать бойцов были приведены в эту лабораторию, где им сделали инъекцию нового вещества. Цель была проста – связать нервную систему человека с любой управляемой техникой. Для этого вещество интегрировалось в нервные узлы по всему телу и мгновенно считывало импульсы. Дальше к работе подключились программисты, которым оставалось всего ничего – наладить расшифровку сигналов и передатчик. Думаю, нет смысла говорить, что результат превзошел все ожидания.

Янкинс переключил слайд, и теперь перед курсантами была фотография одного из этих Пилотов в кресле за пультом управления. Никаких кнопок, разъемов и рычагов. Только один колпак с проводами на голове и подлокотники, выполненные как цельная сенсорная панель. На первый взгляд Пилот выглядел здоровым и обычным человеком. Из его рук не торчали провода, как порой любили приукрашивать в страшных историях. По венам не текла голубая кровь. Все было нормально. Только голова Пилота была скрыта под шлемом и разглядеть выражение его лица не представлялось возможным.

– Эти люди стали уникальны. Техника «слушалась» их так, будто они сами находились внутри кабины и управляли ей искусней кого бы то ни было. Польза такой программы была налицо: потерь среди людей не было, контактов с облученной техникой не производилось, планеры и вездеходы могли работать почти в любых условиях. Правящая верхушка изначально-то планировала упростить работу на поверхности, а в результате получила еще три десятка героев. Вторые Пилоты практически не сидели без дела – вся рабочая техника наверху попала под их управление. А это и буры для добычи ресурсов, и вездеходы, и разведывательные самолеты. Все, что работало на поверхности, исследовало пространство вокруг бункера. Собиралось всё полезное, что можно было дотащить до туннелей вглубь. С неба постоянно следили за состоянием озонового слоя и поверхности. Искались подземные воды. Позднее с помощью Вторых наладилось воздушное сообщение между бункерами на разных частях планеты. Казалось, что жизнь наладилась и стабилизировалась. НО! Так было до тех пор, пока содружество человечества не решило воссоздать на орбите планеты космическую станцию и вывести туда мощный передатчик сигналов.

На доске отобразилась схема Земли и космического лифта с бесформенной станцией, ощетинившейся солнечными батареями и антеннами.

– Еще через двадцать лет, пока на Земле и в лабораториях кипела работа, со Станции начали транслировать сигнал SOS. Люди здраво рассудили, что раз уж на планете побывала одна цивилизация, то возможно найдутся еще расы, у которых можно просить помощи. И вот в 2065 году человечеству впервые ответили на сигнал.

Новый слайд тоже отображал схемы. На левой половине доски высветилось изображение уже известного Майрису «серого». Инопланетянин выглядел почти так же как Грэй, отличаясь разве что цветом скафандра и раскраской перепончатых «ушей»-вееров на голове. На правой половине со всех ракурсов демонстрировалось на первый взгляд мерзкое существо в хитиновом панцире. Тоже двуногое, имеющее пару рук, но отличающееся большой складчатой мордой, с клыкастой пастью мурены. На спине существа округлым горбом торчал влажный нарост, который Майрис сначала принял за какое-то отдельное живое существо. Но, присмотревшись к двигающемуся изображению, он увидел, как несколько трубок уходили от горба под скафандр и проникали в тело инопланетянина. Три длинных щупа из нароста служили существу дополнительными манипуляторами.

– Первыми на наш сигнал о помощи откликнулись кваари, – прапорщик указал на правую половину доски, где вращал щупальцами инопланетянин в панцире. – Эти товарищи предложили землянам подправить атмосферу и вернуть жизнь на поверхность. Со странной сверхцивилизацией Первородных они знакомы не были. Во всяком случае, нам они об этом не сказали. Но по официальным данным – мы были не первые, кого кваари застали разгромленными после нападения Первородных. Они узнали сам метод. Все эти игры с климатом, попытка дать время на спасение… В общем, нам согласились помочь. Цена в тот момент показалась людям не велика. Кваари просили взамен на восстановление климата выделить им половину территории планеты для колонизации. Якобы, заодно и в целях поддержания стабильности атмосферы. Люди не дождались всего года и дали свое согласие на такой «обмен». А вот через год до Станции дошел другой сигнал, который передавали «серые». Ученые вступили в контакт и с ними, рассказали о сделке с кваари, на что «серые» разразились такими упреками и негативными комментариями в адрес будущих помощников человечества, что люди почуяли неладное. С уважением к «серым» дополню, что их корабль все равно приземлился на планету и все члены спасательной команды безоговорочно встали на сторону людей. Они так и заявили – что вскоре с кваари начнутся проблемы и тогда людям действительно понадобится помощь со стороны «серых». Но менять что-либо было уже поздно – к тому времени кваари уже занялись атмосферой.

Прапорщик переключил слайд, и на нем показалась фотография с борта самолета с видом на зеленый «океан» растительности внизу. С трудом верилось, что раньше эта земля представляла собой раскаленные алые камни.

– Секрет кваари был в том, что они заселили на планету особо живучие организмы, которые, питаясь почвой, вырабатывали утраченный кислород. Попутно занялись водой и растительностью. Кваари нужна была наша планета, потому что при должном уходе климат для них здесь был идеальным. То, что мы видим на фотографии – результат их тридцатилетней деятельности. Все южное полушарие на данный момент почти сплошной лес и болота, и эта зеленая «поджопница» планеты сейчас вырабатывает кислород на весь наш шарик. И люди сперва были до писков счастливы и прыгали от восторга, когда на поверхность можно было выйти без скафандра. Тут же начали выстраивать Полисы на месте старых бункеров. Для особо одаренных отмечу еще раз – если кому захочется посетить исторические места и побывать в старых бункерах – спускайтесь на нижние уровни Полисов и оттуда пробирайтесь еще уровня на три ниже, через заброшенные отсеки – это и будут бункеры. Психи-энтузиасты иногда организовывают туда экскурсии. И я бы рекомендовал вам хоть раз туда погрузиться.

Майрис тем временем продолжал смотреть на изображение кваари на доске. Он никогда не считал себя особо брезгливым, но почему-то сейчас вид этого существа у парня вызывал только отвращение.

«Теперь становится понятно, почему наших соседей почти никогда не показывают по телевидению. Со всеми призывами к толерантности и терпимости… было бы не к месту показывать такое рыло на экране. Зато покажи они кваари хоть раз в таком… полном родном обмундировании, воздушный флот тут же получил бы пополнение из лавины добровольцев».

И как назло, на анимированной картинке гуманоидный сосед по планете размял бугристые руки и переступил с ноги на ногу. Мясистые пальцы размяли почву, а на руках, как показалось Майрису, скрипнули хитиновые пластины. Три жгута-манипулятора, спускающихся со спины, скрутились в тугие кольца и вновь распустились. А на лице только скупо моргнули два круглых жабьих глаза.

– А теперь, деточки, что мы имеем в итоге, – Янкинс оперся обеими руками на стол и грозно окинул всех взглядом. – Наши соседи кваари уже через десяток лет поняли, что человечество их радостно облапошило и вручило в пользование полушарие, где семьдесят процентов территории – сплошной океан. Естественно, им это не понравилось, но вроде и договор подписан. Тогда кваари начали просто теснить людей к северу, отвоевывая приграничные земли метр за метром. Когда люди поняли, что им нужна хорошая армия – они скооперировались с «серыми» и создали наши Базы, а с ними истребители на энергодвигателях. Не без помощи «серых» правительство запустило программу «Пилотов Третьего поколения», которых сделать было не так уж сложно. Всего один микрочип в мозг, и человек мог простой мысленной командой поднять самолет в воздух. Естественно, если в «мозгах» машинки была настроена такая функция.

На сегодняшний день люди при поддержке «серых» пассивно воюют с кваари за территорию. Мы защищаем свои земли на границе, они – регулярно совершают мелкие атаки на посты и наши самолеты. Я бы подверг расстрелу каждого активиста, который кричит на всех углах, что надо жить с кваари мирно. Притащить бы такого умника к нам сюда на границу и дать денек полюбоваться на рыбьи рыла этих тварей. Рассказать бы им, какие опыты они проводят над людьми в своих ульях. Я б посмотрел, как эти ксенофилы изменят свое мнение. Все это братство народов… пошло оно в… с такими народами. О терпимости кричат только маменькины сынки, сидящие высоко в небоскребах Полиса. У нас же тут армия и строгий режим. У нас есть граница. И всякая тварь, которая ее пересекает – наш враг. Для полного уничтожения кваари нам не хватит военной силы и мощи, а вдобавок эти твари слишком быстро размножаются. Уступить им еще одну широту – значит сдаться и пойти на поводу у этих извращенцев-зверолюбов. Наша организация Пилотов – единственное, что сдерживает кваари от наступления. На практике кваари не шибко горят желанием соблюдать подписанное Соглашение. Они придумывают тысячи оправданий в свой адрес, начиная от погони за сбежавшей животиной из личного вивания вождя и заканчивая залетавшимся детенышем. На деле им просто мало земли. Пехота показала свое невыгодное положение в сражениях и поэтому теперь занимается только отстрелом мутантов далеко от границы. Вы же, бойцы, в недалеком будущем сможете гордо именовать себя Третьими Пилотами и, рискуя в вооруженных столкновениях с противником собственной башкой, потом хвастливо потрясать в Полисах своим значком с Базы. Правда, это будет нескоро и после того, как вы насмотритесь здесь взрывающихся самолетов и рек крови. А уж сделать так, чтобы вы выжили в этом хаосе – моя задача. Ну, а теперь какие у вас есть вопросы?

Какой-то курсант с последних рядов поднял руку и жизнерадостно спросил:

– Сэр! А когда нам настроят микрочипы, мы сможем так же управлять любой техникой как Вторые?

Янкинс сурово перевел дыхание.

– Нет, боец, только военными самолетами. Но если от Базы поступит приказ, то в любой момент код твоего микрочипа будет заблокирован, и ты просто не сможешь посадить самолет, не то что угнать его.

Несколько курсантов обернулись на вопрошающего и злорадно похихикали.

– Еще вопросы? – равнодушно спросил прапорщик.

– Сэр! – вновь подал голос любознательный Бейли, – А что сейчас стало со Вторыми Пилотами? Ходят слухи, что многие покончили жизнь самоубийством, когда вдруг для них не стало больше работы? А кто-то говорит, что правительство изолировало их, как опасных для общества.

Смешки в классе быстро умолки, и все парни с любопытством уставились на Янкинса. Прапорщик волчьими глазами смотрел на курсантов и явно собирался с мыслями.

– Единственное, что вам надо знать наверняка – это то, что эти люди были и остались героями человечества, – начал издалека Янкинс. – Никто из них не кончал с жизнью и правительство не изолировало их от общества и работы. Одна правда – когда ученые работали с ними, то допустили небольшую, но непоправимую ошибку – сверхпроводимое вещество затронуло центр старения организма, и поэтому у тех людей начался неправильный обмен веществ, поломка в организме и… короче, они почти не старели. Медики и ученые сначала порадовались этому – как же, меньше денег тратить на создание новых подобных людей. Но где-то через пятьдесят лет эти сбои стали так велики, что порой организм начинал отторгать внедренное вещество, а с ним и нервную систему. Состояние это – никому не пожелаешь. Когда ломает и скрючивает все тело… Многие просто не пережили этого.

При этом взгляд прапорщика задумчиво скользил поверх голос курсантов.

– Так значит, есть еще живые, сэр? – спросил кто-то с задних рядов, и Янкинс даже вздрогнул.

– Конечно, есть! – рявкнул он возмущенно. – И каждый из них в бою стоит сотни таких, как вы.

– Тогда почему правительство не дает больше команды сделать Пилотов по той старой программе, раз они так хороши в бою?

– Потому что, курсант Син, – прапорщик, казалось, вновь начинал закипать от раздражения, входя в свою привычную роль. – Общество тут же объявило бы, что научники издеваются над людьми, приговаривая их к медленной смерти от разложения тканей. А то, что микрочип в мозгах менее опасен – их устраивает. И так же устраивает то, что, такие как вы, десятками в месяц гибнут на границе. Зато! Лаборатории заботятся о первозданности человеческого тела! О, мать её, чистоте расы, и пресекают мутации.

Бойцы в классе притихли и переглянулись.

– Еще вопросы? – каркающим тоном спросил Янкинс.

Курсанты не издавали ни звука и усердно переваривали свалившуюся на них лавину информации.

– Нет вопросов. Превосходно. Тогда встать! И марш в коридор строиться, бабуины развязные!

– Следующий! – донеслось из кабинета лаборатории, и Майрис, в свою очередь, поднялся со скамейки в коридоре и прошел за дверь.

На первый взгляд лаборатория почти не отличалась от кабинета зубного врача, и парень даже в недоумении задержался на пороге. Светлая комната с белыми стенами, металлические блестящие щитки шкафчиков и этажерок, белый пластиковый пол и сверкающие чистотой инструменты. Медики в халатах «колдуют» над столами с аппаратурой. Ну а в центре комнаты, как трон, стояло под лампами специальное кресло с подголовником.

«Ну, хотя бы ремней на нем нет», – мрачно подумал Майрис.

– Проходите, молодой человек, не бойтесь, – к парню подошла миловидная лаборантка и, указав рукой, сопроводила до кресла.

Тем временем врач, сидевший рядом за столиком с инструментами, менял насадку в тонком аппарате, подвешенном на ребристом шланге. Сходство аппарата с зубным буром еще больше наводило Майриса на неприятные мысли.

– Итак, курсант Майрис Рэдсон, – лаборантка сверяла информацию со своего планшета. – Интеграцию в прошлом не проходили, на учете в наркологии и психиатрии не состоите, на болезни и неполадки со зрительным центром не жалуетесь. Контракт с военно-воздушными силами вы подписали и на интеграцию чипа согласны, но мы все же обязаны еще раз обговорить с вами условия. Вы еще вправе расторгнуть договор и отказаться. Либо подтвердить свое согласие на установление чипа.

– Обговаривайте, – икнув, сказал Майрис, недоверчиво посматривая на аппарат в руках врача.

Сам же мужчина в халате пока не проявлял к парню ни малейшего интереса, готовя приборы, открывая новый маленький контейнер с блеснувшей внутри пластинкой размером с ноготь.

– По условиям контракта, – продолжала лаборантка, – чтобы получить доступ и все необходимые способности к управлению военными летательными аппаратами, вам необходимо установить микрочип, который будет являться одновременно вашим удостоверением личности и средством к управлению. После интеграции чипа вы: получаете доступ к тренажерам-симуляторам и военной технике, попадаете под постоянный медико-психиатрический контроль и получаете доступ к зашифрованным каналам связи. Кроме того информационный центр Базы получает право отслеживать ваше местоположение, расходование средств с вашего лицевого счета и переговоры, ведущиеся по заданным каналам. При расторжении контракта с Базой чип будет устранен. Любая попытка устранить или сломать чип самостоятельно будет немедленно зафиксирована, и вы понесете наказание. При продлении контракта с Базой после окончания обучения чип остается при вас и будет сохранять свой идентификационный номер до момента изъятия. Итак, вы подтверждаете свое согласие?

«А что я теряю? Жизнь в съемной комнатушке в задрипанном бандитском районе? Или же сомнительную работу вора с не менее сомнительными клиентами? Базе нет дела до того, кем мы были до прихода сюда, и на прошлые войны с законом ей глубоко плевать. Так если есть шанс очистить свою репутацию и что-то изменить, разве надо от этого отказываться только из-за мелкой железки в мозгу?»

– Подтверждаю, – глубоко вздохнув, ответил Майрис.

– Тогда присаживайтесь, курсант Рэдсон, – сверкнув белозубой улыбкой, ответила девушка, сворачивая планшет и убирая его в карман халата. – Дальше вам всё объяснят.

– Расслабься, парень, – впервые подал голос врач, подвесив прибор на шланге на специальный крюк. – Всё не так уж и жутко.

Майрис нехотя забрался в кресло и тут же почувствовал, как механизмы в ножке приподнимают его выше. Парень нервно закрутил головой по сторонам.

– Да успокойся, – по-дружески мягко сказал врач. – Даже боли не почувствуешь. Сейчас мне надо только тебя развернуть к себе спиной и поднять повыше. Вот так… А голову на подголовник все же положи. И не сиди ты как деревянный, ей-богу! Не нужна мне твоя голова, угомонись, мне вот пониже только… шею.

Майрис почувствовал как его открытой шеи касаются холодные пальцы врача в перчатках и протирают дезинфицирующим раствором. Краем глаза он заметил, как пододвигают ближе яркую лампу.

– Всего делов секунд на пятнадцать, – заявил врач, приложил металлическую пластинку из контейнера к шее парня и приставил пугающий аппарат на шланге.

В этот момент ровным счетом не произошло ничего.

Майрис поймал себя на том, что жмурится, и тут же раскрыл глаза. Непонятное устройство все еще прижимало к его шее мелкую пластинку, а врач самым невинным образом начал насвистывать какую-то мелодию. Лаборантка так и вовсе была занята какими-то своими бюрократическими делами, подписывая файлы в планшете. И никакой тревоги, никакой внимательности или предельной концентрации, как при операции, как сначала полагал Майрис. Ничего. Только вот шею начало немного жечь. Чуть-чуть.

– Это нормально? – на всякий случай спросил парень, не шевелясь.

– Что? – спросил врач.

– Жжение легкое…

– Да, вполне. Когда терпеть будет невмоготу, тогда и свистнешь.

– А… а вот если уже невмоготу?

– Врешь.

– Нет! Правда! Ай!

Майрис хотел было уже выпрыгнуть из кресла, но врач успел отстранить руку с прибором раньше. Носик этого «бура» раскалено светился.

– Ну, вот и все, готов, свободен, – махнул рукой врач, снимая пинцетом добела нагретую насадку.

– Так сразу и всё? – изумился и выпучил глаза Майрис.

Его рука сама собой потянулась к шее и нащупала там только мелкий участок гладкой пластики, гибкой, как кожа, и тонкой, как просто приклеенный кусок остывающей уже бумажки.

– А ты что хотел? Операцию и отходняк от наркоза на трое суток? Ышшо чего! Кыш давай, не задерживай остальных.

Майрис вконец обалдел и неуверенно поднялся с опустившегося кресла, все еще ощупывая шею. Каких-либо новых ощущений он не чувствовал и специфического проникновения «железки в разум» тоже. Датчик как датчик. Скорее даже как штрихкод, который вплавили в кожу, а подключить забыли.

– Ах да, – остановил почти на пороге врач. – Три часа шею не мочить, ногтями не ковырять и на солнце сутки не загорать. Всё понял? Молодец. Сле-едующий!

Выйдя из кабинета, Майрис, как и предполагал, встретил Сина, который как раз прошел аналогичную процедуру в соседнем кабинете. Весельчак дружелюбно хлопнул парня по плечу:

– Ну что? Тебя тоже сначала ошарашили с операцией?

– Да уж, не ждали, как говорится. Могли бы и предупредить.

– Скажи спасибо, что еще не связали! А то был передо мной один кадр, который истерику поднял. Так его быстро жгутами за запястья повязали и датчик прицепили.

– Но ведь он мог отказаться раньше, – недоуменно предположил Майрис.

– Мог. Но это надо было делать до того как садишься в кресло, а этот дурак сначала согласился, а потом завопил. А это всё… Раз сел, значит ты уже собственность государства и ВВС, и хрен тебе позволят просто так безнаказанно испортить собственное тело!

Пока соседи шли к выходу из лабораторного корпуса Син еще продолжал рассуждать о тонкостях военной структуры и законодательстве. Майрис с огорчением думал, что заткнуть его будет не так-то просто, но сразу за дверьми на улице парни наткнулись на привычно острый взгляд прапорщика Янкинса.

– Встать в строй, – буркнул прапорщик, и курсанты мигом подчинились.

Помимо них в строю стояло еще человек пять новобранцев, ожидающих своей участи. Янкинс вчитывался хмуро в свой слайдер и изредка кидал взгляды на курсантов. Потом, еще раз сверившись со списком и посмотрев на Майриса с Сином, зачитал:

– Рэдсон, Фостер, Митчел, Ванагер – два шага вперед.

Майрис, Син, а так же их соседи по комнате Бейли и Дик, вышли из строя.

– Результаты ваших тестов, конечно, оставляют желать лучшего, но вы не совсем и бараны как большинство, поэтому вашим куратором на время обучения назначается майор Грэй.

– Вот те на! – шепнул Син восторженно.

Прапорщик равнодушно проигнорировал.

– Кстати о кураторе… Где он? – Янкинс покрутил головой, а потом крикнул куда-то за спину ребят. – Да, Грэй! О тебе говорим как раз!

С явно недовольной миной настраивая свой ободок-транслятор, из дверей лаборатории плавной походкой вышел уже знакомый Майрису инопланетянин. Все те же странные «копыта» на ногах Грэя мягко ступали по асфальтированной дорожке, а тонкий гибкий хвост по-кошачьи нервно ходил из стороны в сторону.

– Принимай студентов, – хмыкнул Янкинс, указывая на четверых парней.

– Не таблетки, чтобы принимать. Сами подтянутся, – с электронной меланхоличностью ответил передатчик Грэя. – Следуйте за мной, мишура.

Совсем по-человечески махнув рукой, инопланетянин развернулся на платформе ботинок и без оглядки пошел в сторону учебного центра.

– Как он нас назвал? – на ходу шепнул возмущенно Син.

– Спешу отметить, между прочим, – Грэй нервно свистнул хвостом в воздухе. – Что микрофон у меня достаточно чуткий. А транслятор вашей речи беднее моего родного словарного запаса. Так что всякие разговоры я понимаю и слышу отлично. И на недовольства очень обидчив. Следовательно, потом вспыльчив. Не советую меня обижать.

Так, в мрачном молчании пятерка дошла до здания учебного корпуса. Грэй бодрым шагом проследовал к лестнице и поднялся на второй этаж. На всем пути курсанты отметили множество дверей, выходящих в коридор. Как они поняли, все это были небольшие классные комнаты. Через некоторые из них доносились разговоры, где-то гудела аппаратура, но большинство из них были плотно закрыты.

– Время занятий по распорядку еще не наступило, – пояснил Грэй, отметив замешательство на лицах курсантов. – Все обучающиеся сейчас занимаются на улице.

– И это все классы? – в пространство спросил Бейли.

– Инструкторские, классы, комнаты с симуляторами, просто склад техники, – перечислил инопланетянин. – Ваш флот разумно решил, что лучше единожды разориться на обучающую аппаратуру, чем сажать неофитов в дорогие самолеты и рано допускать в звено. Кстати, это будет наш класс.

Грэй открыл дверь, проведя пальцем по сканеру, и зашел внутрь. Курсанты с любопытством протиснулись нестройной компанией следом. Маленькая комнатка оказалась на удивление уютной и вовсе не тесной, хотя и была заставлена мебелью под завязку. А всего-то в ней уместился массивный деревянный стол с табуреткой для инструктора, четыре чуть более легкие по конструкции парты со стульями для слушателей-обучающихся, проекторная доска на стене и король всей комнаты – могучий зверь авиа-симулятор, увитый кабелями, гофрированными шлангами и обросший сервоприводами с различного рода гидравликой для имитации вращения кабины. На первый взгляд эта многоцентнерная махина напоминала закрытый колпаком мотоцикл, обвешанный генераторами, электрощитами со связками проводов и экранами слайдеров, в довершение всего поставленный на лапы-распорки вместо колес. Аппарат был суров и одним своим видом так и внушал: «Рискни только сесть на меня, неуч». Такой сразу производил впечатление. «Вещь в себе» – как верно отменил Майрис. Син впервые не нашел слов и попросту присвистнул.

– А по ночам оно приходит в кошмары и ест детей, – буркнул Дик.

– Располагайтесь, привыкайте, – проговорил переводчик Грэя. – После казармы это будет ваше второе место постоянного пребывания.

– Так что же получается? – ехидно спросил Син, усаживаясь за парту. – На нас четверых будет только один симулятор? А как же обещанные «свободные часы обучения», когда тут возникнет очередь?

– Вам пока даже симулятор швабры доверить опасно, не говоря уже об этой тонко настроенной птичке, – глубокомысленно ответил Грэй, садясь на край стола. – Будете первое время наблюдать друг за другом, учиться как учиться на чужих ошибках.

Остальные парни тоже пристроились за партами иногда напрягаясь и пытаясь понять корявую стилистику переводчика.

– В общем, молодые, – инопланетянин рубанул хвостом воздух и обвел всех взглядом. – Называйте меня просто Грэй. Никаких мне «сэров» и «господинмайоров» и прочей человеческой фразеологии. Понятно? Первые шесть месяцев обучения я буду вашим инструктором и куратором. Если кого-то не удовлетворяет мое расовое происхождение, то заявляйте об этом сразу, я позабочусь о переводе в другую группу. Признаюсь, я очень ранимо отношусь к вопросу расовой дискриминации. И не хочу лишний раз доказывать никому свою превосходящую по качеству профпригодность в сравнении с людьми. Потому что это для меня равноценно вызову на поединок. А по результатам поединка в моем народе принято поедать проигравшего. Говорю искренне. Вы не вкусные и очень костлявые.

Грэй говорил очень спокойно, размеренным тоном. Если конечно его переводчик верно имитировал считываемую интонацию. Во всяком случае, врал ли инопланетянин или шутил, понять по его большим двурадужным глазам было невозможно.

– Что притихли, шкурки? Раз вопросов нет, перейдем к практической части обучения, – и вот только тогда курсанты поняли, что Грэй умеет улыбаться.

– Быстрей! Быстрей! – звучал голос Сина через динамики в наушниках. – Разгоняйся!

– Я пытаюсь! – орал в ответ Майрис.

– Ты тащишься как корова!

– Я выжимаю все, что могу!

Последовал грубый рывок, и аппарат дернуло вперед с набором скорости. Далеко внизу простирались корпуса Базы и ленты взлетных полос рассекали большое плато меж горами. Слепящее солнце пробивалось лучами даже сквозь затемненный колпак самолета и ярко било в глаза. Замирать и останавливаться было страшно – аппарат легко сбавлял скорость и мигом терял высоту.

– Разгони его как следует, болван, и выводи на вираж! – раздраженно орал Син.

Майрис не ответил, а лишь напрягся как мог, из последних сил. Главное было сконцентрироваться, собрать волю в кулак, убрать посторонние мысли и сосредоточиться на цели. Хотя какие к черту мысли, когда все сознание заполняет животный страх перед высотой.

– Майрис, ты проделывал это уже несчетное количество раз, – вклинился в эфир голос Грэя. – Ничего нового не произошло. Выполняй заход.

«Но почему же так страшно? И раньше было страшно, но сейчас особенно. Так и быть. Полный вперед. Газу!»

Казалось, неповоротливая машина задрала нос и ее повело юзом в воздухе, но Майрис быстро подкорректировал рычаги, выровнял самолет, как по инструкции проверил высоту, горизонт, расстояние до цели, высоту до глиссады… и только затем, невольно задержав дыхание, наклонился на сидении влево и нырнул с самолетом в вираж.

Датчики сигнализировали цифры и показатели прямо в сознание, дублировались на всякий случай на боковой слайдер. Обширный колпак кабины позволял видеть почти во всех направлениях, и даже панели под ногами имели экраны проецирующие вид с нижних бортовых камер. Снижение было штатным, скорость подходящей…

– Выравнивай горизонт! – завопил не родным голосом Син.

И вместо того, чтобы мысленно отдать команду машине на крен, вместо того, чтобы наклонить всю конструкцию, выравнивая вектора гравитации, Майрис перепугался еще больше и увеличил скорость. Двигатели взревели, самолет рванулся вперед и по изящной идеальной дуге стремительно врезался в диспетчерскую.

Клубы огня вырвались из башни, и оглушительно взорвался энергоотсек самолета. Мелкие осколки разлетелись в стороны, а стеклянный купол диспетчерской дождем осыпался на землю.

Поперек всего поля зрения неторопливо выплыла из глубины взрыва простая и такая обидная фраза: «ВЫ ПОГИБЛИ».

Колпак авиасимулятора плавно отъехал в сторону, являя Грэю и трем курсантам до остервенения разозленного Майриса. Красный, как помидор, парень сжимал в руках рычаги симулятора и скрипел зубами, невидящим взглядом уставившись в экран перед собой.

– Идиот. – смачно и хлестко выразил общее мнение Син. – Он снова себя убил…

– В который раз… – протянул Бейли, сидя рядом за партой.

– Нефига было орать на меня, когда я садился! – сорвался Майрис, резко оборачиваясь на Сина. – Между прочим это было больно!

– Боль – это дисфункция твоей нервной системы, пытающейся подстроиться к воспринимаемой информации, – ковыряя когтем яблоко, сообщил Грэй. – Симулятор не может передать тебе болевые ощущения. А ты не Второго поколения, чтобы суметь их принять.

– И, тем не менее, это было НЕ приятно, – словно обиженный на весь свет, заявил Майрис.

Отстегнув ножные ремни и пояс, удерживающий его за талию, Майрис слез с сидения симулятора и с удовольствием распрямился и размял шею. Без реальной нагрузки и специальных костюмов полулежачая поза на животе немного утомляла.

– Прям хоть снова тебе класс показывай и объясняй как надо, – наигранно возмущенно всплеснул руками Син. – Ну что, Грэй, пустишь?

– Иди, – махнул яблоком равнодушный инопланетянин. – Хотя свою норму ты уже сегодня отработал.

– У нас еще есть пятнадцать минут до конца учебки. Успею, – подмигнул Син. – А ты, Май, садись и вникай.

Мигнул экран на стене, дублируя все, что видел своими глазами Син. Курсанты вновь повернулись к нему, а Майрис распластался по парте, угрюмо наблюдая за лихими виражами друга.

«…Еще две недели мы проводили время за занятиями на симуляторе и регулярными пробежками и упражнениями на улице. Времени вести записи не было абсолютно. Приходя после занятий, мы просто дружно падали на свои койки и отрубались без сил. Спать-спать-спать! «Жрать и спать» – как не переставая бубнил Дик во время минут отдыха на улице – вот что хотелось всё это время. Какие развлечения? Какое личное время? О чем вы? Нам не давали продохнуть ни единой лишней неуставной минуты. Занятия-физуха-занятия-чистка полов-наряды… А куда ж деваться без нарядов и чистки сортиров? Все уже через это успели пройти. Дай только повод. Хорошо еще, что мы изолированы от старшего потока курсантов, а то и у них могли бы найтись поводы. Но как же убивает физуха! Мы же не спецназ и не десант! Зачем нам столько нормативов? Да еще этот Янки (да, мы не первые, кто так прозывает его за глаза) со своими лекциями и теорией по внутреннему оснащению самолетов… Короче, выживаем едва».