Текст книги "Третья стадия"

Автор книги: Алиса Строганова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 26 страниц)

– Почему я не удивлен? – улыбнулся с оскалом Дэниел, мигом узнав серые глаза и вечные слегка взъерошенные волосы.

– На выход, – кивнул на открытую дверь Райнер и, не дожидаясь Пилотов, вышел первым.

– Хоть бы поздоровался, – буркнул Дэниел, вскакивая следом.

Майрис вынырнул из комнаты последним и тихо закрыл за собой дверь.

– У нас мало времени, – сразу перешел к делу Райнер, стремительно идя по пустому коридору. – Как представитель военного суда я имею ордер на ваш допрос по вопросам запланированной диверсии на Луна Гранта. Официально, – закончил пехотинец, заметив вытянувшиеся от удивления лица Пилотов.

– А не официально? – уточнил Майрис, едва поспевая.

– Неофициально – я веду вас на допрос, но в роли свидетелей, – выглянув из-за угла на развилке коридоров, ответил Райнер.

Дэниел ухмыльнулся, но промолчал.

Значит, Грэйс сработала отлично. Вечером того дня, как Пилотов засадили в карцер, она связалась с Райнером по выданному им слайдеру и сообщила, что их цель помечена «маячком». А пехотинец, значит, мигом схватил заготовленный ордер и ринулся сюда. Все сработано идеально! Осталось только не облажаться и схватить помеченную особь. А потом молиться всем, кому можно, чтобы эта особь действительно оказалась полезна для их дела.

Но Райнер не повел Пилотов на улицу, как они ожидали, а вскрыл отмычками самый обыкновенный дверной замок и приказал спускаться в подвал. Далеко внизу лестницы, где-то за поворотом, горел тусклый огонек света, и Пилоты стали спускаться, ориентируясь на него. Райнер снова тихо закрыл дверь на замок и пошел следом.

Внизу оказался технический этаж многоуровнего помещения. Из широкой комнаты с коммуникациями вдоль стен вели несколько дверей, и Райнер уверенно пошел к самой дальней из них. Пилоты настороженно переглянулись, но отправились следом. В тусклом свете единственной лампы пехотинец в черном практически терялся в темноте. Что, при его тихой ходьбе, делало его еще более незаметным.

За дверью Пилоты в первую очередь увидели Грэйс. Подруга жизнерадостно распахнула хохолок и улыбнулась. С Райнером она сегодня уже видалась, а вот о парнях забеспокоилась. Бойко метнулась к обоим, оглядела, спросила целые ли они, и не слишком ли заждались.

Райнер прервал поток дружеского восторга настойчивым покашливанием. Грэйс мигом умолкла и обернулась к нему. Парни по привычке вытянулись по стойке смирно, но быстро одумались и расслабились. Райнер сделал вид, что ничего не заметил.

– Майрис, Дэниел, на полу в предыдущей комнате лежит кейс с датчиками и экранами камер наблюдения. Мне нужно, чтобы кто-то из вас или оба следили, чтобы никого не оказалось в их поле зрения. Если хоть кто-то появится – сразу сообщайте.

Никто из них не сдвинулся пока с места.

– Грэйс, будешь помогать мне, – продолжил Райнер, опустившись к другому кейсу, стоящему у стены в этой комнате. – У нас есть всего полчаса.

– А как же взять «языка»? – спросил Майрис.

Продолжая копаться в своем кейсе, Райнер включил тонкий фонарик, неведомо как оказавшийся у него в ладони, и направил его в дальний угол комнаты. Оказалось, что там все это время на стуле сидело бесформенно нечто, завернутое в пластиковый мешок. От соскальзывания на пол его удерживал многослойный скотч, обмотанной вокруг спинки кресла и передних ножек.

– А почему именно нам надо смотреть за датчиками? – с тенью проскользнувшей обиды высказал Дэниел.

«Все же я тебя навел. Я повесил на эту суку маячок. Я получал кулаком по почкам и электрошоком в зубы, а не ты!» – сквозило в словах Дэниела.

Райнер, наконец-то, достал из кейса странное металлическое устройство, по форме напоминающее бритву и шприц с кастетом одновременно. Молча встал, терпеливо посмотрел Дэниелу в глаза и спокойно, для своего грозного вида, объяснил.

– Потому что, мой верный друг, я знаю, что спрашивать, а Грэйс выразила желание поучаствовать и выразить свою давнюю обиду. А вы с Майрисом не знаете даже, как разговорить это создание. Но чтобы все прошло без проблем, нужно, чтобы кто-то смотрел на камеры и был начеку. Если так уж сгораете от любопытства – на здоровье. Тащите второй кейс сюда и смотрите. Но тогда у меня появятся сомнения, что вы не пропустите никого на экранах. А вас, вдобавок ко всему, потом еще буду мучить кошмары. Так вот, исходя из всего сказанного – оно нам всем надо?

Дэниел понял все, и возразить было нечем. Однако обида все же ядовитой змеей вилась в груди. Майрис понял, что время уходит, а потому потянул друга за руку.

– Идем, я один могу что-то упустить. Ты мне нужен, – сказал он.

– Ок, – ответил Дэниел и вышел из комнаты следом да Майрисом.

Райнер глубоко вздохнул, выключил фонарик и в полной темноте направился к привязанной к стулу жертве. Перед самым началом он опустил на глаза очки ночного видения и переводчик, и кивком пожелал удачи своей напарнице. Грэйс, тоже надевшая очки, щелчком открыла складной нож и рывком разрезала пластиковый мешок. Допрос только начинался.

Выходя из темной комнаты, Дэниел думал над тем, как он начинает тихо ненавидеть Райнера. Все эти руководительские замашки у Пилота были уже поперек горла. Чуть что – сразу Райнер. Как в лесу спасать – Райнер. Как в вертолете объявляться – Райнер. Допрос проводить – тоже этот хмырь Райнер. Да кто он такой, что ему позволительно быть на голову выше остальных? Сперва он пехотинец, потом представитель военного суда. Ему не вид лет не больше чем самому Дэниелу, а строит из себя крутую шишку. Наверняка, если бы не папаша, командир Базы, не был бы Райнер так уверен в своих действиях. Дэниел не верил, что Райнер сам всюду выбивает себе допуски. Не верил и все тут. Возможно, в обычной жизни парень честно дослужился до офицерского звания в пехоте, но чтобы так легко взять и подорваться в Колонию… Это надо иметь большие связи. Тоже мне. Сынок… Дэниел зарекся, что, выйдя из Колонии, он первым делом вызовет Райнера «за угол» без званий. А уж там влупит такой крепкий удар, чтобы даже его битая пехотная морда скривилась от боли. Просто так. За то, что его не было в плену у кваари. За то, что не терпел все унижения здесь, в Колонии. За то, что его так легко слушаются все!

Но когда в соседней комнате раздался такой душераздирающий визг, что, казалось, железные трубы мелко завибрировали, а душа всех слышавших сжалась от переживаемого в визге ужаса, Дэниел понял, что Райнер заслуживает уважения. Если уж после такой первой волны пыток его жертва не умрет от полученных травм, болевого шока, или даже страха, то Райнер не так прост, как казалось сперва. Если он не дрогнул после такого вопля своей жертвы. Если продолжил дальше готовить своего «языка» к допросу. Остается только догадываться с ужасом, где пехотинец успел набраться столько опыта в столь непростом деле, как дознание. Не так легка и проста была его служба раньше. А уж опыт в таких вещах приходит не с первого раза. Еще сложнее дело обстроит с терпением и выдержкой самого дознавателя. Ведь надо не дрогнуть и знать, что делать. И иметь в себе силы даже после такого вопля продолжить.

И ведь Райнер продолжил. Спустя пару секунд, когда жертва взвыла и отказалась говорить – продолжил. Что он с ней делал, ни Дэниел, ни Майрис не видели. А после третьего отчаянного вопля поняли, что и знать бы не хотели. Подвал стонал вместе с жертвой и поглощал все звуки боли. Казалось, что даже воздух стал липким от страха. Пилоты послушно сидели в соседней комнате и сосредоточенно глядели в экраны, хоть немного пытаясь отвлечься от крика в темной комнате. Они только очень надеялись, что толстые стены подвала не пропустят наружу этот ор. Где-то на третьей минуте обоих стала бить нервная дрожь, и Дениел рывком вскочил с места и судорожно захлопнул разделяющую их дверь. Майрис кивнул в знак одобрения и снова уставился в мониторы. Звуки за дверью стали казаться чуть менее реальными.

А Райнер тем временем отложил в сторону свой металлический агрегат и снова обратился к инопланетянке с вопросом.

– Зачем так много сока аржи?

Существо, которое уже и Серой-то назвать язык не поворачивался, тихо выло и качало головой. Широко распахнутые глаза смотрели прямо в темноту перед собой, но не видели ни Райнера, ни прочей опасности. От этого в сумасшедших глазах застыл самый настоящий животный ужас. Примотанное к креслу жалкое тело, способное теперь разве что отвечать на вопросы, сжималось от страха и судорожно дергалось от малейшего шороха. Оно пыталось спрятать пальцы, как можно плотнее прижать хохолок, прижать руки к телу, сделать все, чтобы спасти себя от новой боли, а темнота несла в себе неизвестность.

Райнер снова не дождался ответа и разрешил Грэйс продолжить его работу. Что было лучше для привязанной Серой – так и осталось загадкой, потому что если методы Райнера отличались изощренностью, то Грэйс не понаслышке знала слабые места своей расы.

Глядя на работу Грэйс, сложно было ответить – мстила ли она, или просто выполняла положенное. Иногда Райнер удивлялся жестокости своей старой знакомой, но пока что все было в меру.

Когда жертва прекратила биться в истерике, ее руки с почти вывороченными наизнанку жилами были уже ни на что не пригодны. Наиболее чувствительная перепонка, идущая от локтей к бедрам, влажными лохмотьями болталась на ребрах, причиняя при вздохах еще большую боль от тяжести. От кресла Серой начал исходить тошнотворный дух, а сама она так и смердела страхом. И в промежутке между очередными всхлипываниями Райнер снова повторил вопрос о странных полевых работах с завезенной с планеты Серых травой.

– Зачем вам так много сока?

И на удивление, такая, казалось бы, стойкая, обученная молчанию жертва, сейчас покорно пошла на диалог.

– Кормить Четвертых!

Транслятор, который надел до этого Райнер, перевел сказанное без заминок, хотя не надо было говорить на чужом языке, чтоб понять, как жертва заикалась и задыхалась от паники.

Согласившись допустить Грэйс к допросу, Райнер решил еще одну важную проблему. Его транслятор мог сломаться, не разобрать слов, просто неудачно перевести сказанное. А Грэйс была дополнительным гарантом их взаимопонимания.

– Так вы выращиваете их? – спросил спокойно Райнер.

– ДА! – затрясла головой Серая.

Но пехотинцу этого было мало. Все-таки слухи о модифицированных людях ходили и раньше, и это была не новость.

– По чьему заказу?

Серая бессильно заскулила.

Тогда Райнер, впервые за время допроса, вцепился всей пятерней в заляпанные кровью и слюной дрэды инопланетянки, и грубо вздернул.

– По чьему заказу!?

– СЕНАТ! – заорала та мигом в ответ.

– Зачем? – продолжал тянуть Райнер.

– Чтобы победить Четвертых!!!

Райнер выпустил дрэды инопланетянки и так же впервые за беседу ударил ее по лицу.

Он не понял, что это был за бред. Выращивать Четвертых, чтобы победить Четвертых? Пехотинец рассержанно нахмурился и посмотрел на Грэйс. Та поняла вопрос и пожала плечами. Значит, не транслятор врет.

Райнер наклонился к полу и снова взялся за свой пыточный инструмент, намереваясь приступить ко второй перепонке. Услышав знакомый металлический звук, Серая аж подскочила вместе с креслом и забилась во все стороны, вереща от страха.

– Я все сказала! Правда! Не надо больше! Это правда!

– Каких Четвертых? – стал терять терпение Райнер.

Серая замерла, судорожно соображая. Видимо прошлый ответ не предполагал уточнения, а потому чужая мигом стала подбирать уточнение. Когда же ей это удалось, она выдала коротко:

– Небесных!

Райнер едва не выронил влажный инструмент.

ТАКОЙ ответ ему не мог присниться и в самых страшных кошмарах. И совладать со своим удивлением было крайне сложно. Пара секунд потребовалось пехотинцу, чтобы осмыслить услышанное. А когда первое изумление прошло, Райнер заскрипел зубами, борясь с желанием на месте убить эту суку в кресле.

Но пока что она могла быть еще полезна.

– Когда? – сдавленным от ярости голосом спросил Райнер.

– Скоро! – поняв, что пока ее пытать не будут, Серая стала чуть спокойнее и сговорчивее.

– КОГДА!? – взревел Райнер.

– НЕ ЗНАЮ!!!

И пехотинец понял по жалкому виду своей жертвы, что она и правда не знает. Самого важного – и не знает. То, что может решить судьбу всей планеты – не знает. А если бы знала, неслась бы отсюда к чертям подальше или на свою родную планету. Потому что Четвертые, которых назвала инопланетянка «Небесными» именовались на человеческом языке Первородными. А Первородные – это… Это конец всему.

– Зачем провоцируют кваари? – севшим голосом спросил пехотинец.

Если будут Первородные – то не будет никого. Так зачем же в этом случае заставлять бурлить все болото, под названием Земля?

– Чтобы убрать ваши Воздушные силы, – ровно дыша, ответила Серая.

– Зачем?

– Чтобы не мешали.

Райнер неспешно развернулся на месте и медленно направился к своему кейсу. Грэйс удивленно смотрела вслед, а ее соплеменница старалась не издавать ни звука. Она чувствовала, что ее дознаватель опущен и раздавлен правдой. Она ощущала слабое превосходство. И с каждым гулким шагом, от которого просто веяло обреченностью, Серая в кресле набиралась все большей храбрости. Она улыбалась, когда Райнер сложил свой пыточный инструмент в кейс. Она победно скалилась, когда услышала, что кейс закрылся. И когда Райнер выпрямился в полный рост, Серая распахнула остатки своего хохолка и гордо вскинула голову. Этот слабый шорох заставил пехотинца обернуться и вспомнить про свою жертву. На его лице отразилось неподдельное изумление.

– Оно еще живо? – спросил Райнер, возможно, даже обращаясь к себе и удивляясь своей забывчивости, но Грэйс поняла его с полуслова.

Рядом с ней к стулу была сейчас привязана не соплеменница. Нет. Это было существо, которое нанесло боль ее другу. Которое заставило его растеряться и забыться. Существо, выдавшее такую злую правду, которую жалко даже будет говорить врагу. И Грэйс знала, что готова была сделать с этой тварью. И сделала.

Под непродолжительный ор, переходящий на несвойственную их расе тональность, а затем и булькающий хрип, Райнер очень неспешно достал из кармана пакетик влажных салфеток и стал тщательно вытирать испачканные ладони. Мельком в его голове прошла мысль, что вот теперь его подруга достигла пределов своей жестокости. Но мысль следом подсказала Райнеру, что он не удивлен. Что ему некуда больше удивляться, и весь свой эмоциональный лимит он просто исчерпал.

Райнер первым вышел из темной комнаты к Пилотам. За ним, взвалив на плечо туго упакованный мешок, вышла умиротворенная Грэйс.

Пилоты невольно отпрянули от обоих и подозрительно покосились на уменьшившийся в размерах мешок. А Райнер, несмотря на собравшихся на выход соучастников, уставшее посмотрел на часы, и, буркнув что-то про «еще пять минут», сел прямо на бетонный пол и прислонился к стене. Грэйс без вопросов остановилась, скинула мешок на пол и замерла рядом. Майрис честно прождал около минуты, в надежде, что Райнер что-нибудь расскажет. Но пехотинец просто сидел на полу, уставившись в одну точку. При этом он уже не был похож на себя пятью минутами раньше. Ему удалось побороть обреченность, удалось скрыть растерянность. С виду Райнеру просто необходимо было несколько минут, чтобы подумать. Но Дэниел по себе узнал этот взгляд. Глядя на серые озадаченные глаза их лидера, Пилоту подумалось, что именно сейчас пехотинец не отказался бы закурить.

Майрис неуверенно кашлянул, привлекая к себе внимание.

– Мы слышали что-то про кваари и воздушный флот. Зачем нужна эта бойня?

– Это зачистка, – на удивление быстро ответил Райнер.

– Зачем?! – встрепенулся Дэниел.

– Сенату не нужен воздушный флот в своем нынешнем состоянии. Он создает замену здесь, в этой Колонии. А вы, со всем флотом, подлежите уничтожению как просроченный продукт. Так же, как в свое время народ потрудился вычеркнуть из истории Второе поколение. Ситуация повторяется.

Никто больше ничего не спросил. Удивительно, но у всех разом отпало желание что-то обсуждать и спорить. Все поняли, что слова бесполезны и ничего сейчас не изменят. Тяжелая тишина заполнила собой подвал. Они узнали тайну страшного заговора и не знали, как прореагировать.

«Словно крылья подрезали, да? – мысленно обратился к Пилотам сочувствующий Райнер. – Так сказал бы отец».

Но вместо слов сочувствия, Райнер поднялся с пола и разорвал повисшее молчание.

– Уходим.

– А как быть с нами? – спросил Дэниел.

Райнер с глубинной болью посмотрел на замученных соучастников и буквально задушил в себе чувство вины.

– Этажом ниже в этом здании находится резервный вертолет с лифтом вне стены Колонии. Возьмите это оружие, спрячьте, а когда по начавшейся шумихе поймете, что всем уже не до вас – прорывайтесь и бегите. Но не раньше.

– Как долго нам ждать? – Майрис почувствовал, что Дэниел снова готов взорваться от возмущения и поэтому захлопнул ему рот ладонью.

– Все решится в течение пары суток, – заверил их Райнер, и Грэйс поддержала его кивком. – Пары суток хватит на всё…

* * *

Сумасшествие. Планету охватило сплошное сумасшествие.

Бешеные люди выходили на улицу с транспарантами, требуя от нас немедленно сложить оружие и покинуть Базы. Они хотели мира. Требовали его, вооружившись как в диком двадцать первом веке оружием, кусками арматуры, битами и найденными в закромах химических архивов «коктейлем Молотова». Они готовы были подвинуться, еще раз уступить чужеродным тварям, которые не брезговали проводить над ними опыты. Я такой ксенофоб? Или все же страж своей планеты, носящий на груди железное Око. И просто я один вижу, чем это грозит нашей планете впоследствии? Да, я был единственным, кто видел как инопланетные биороботы жрали землю и перемалывали ее в своих организмах. Я видел, как на их отходах прорастала серая трава. Но это было лучшее из того, что они совершили.

Разве я ксенофоб? Или все же страж своей планеты?

Ненормальные люди лезут в леса и исчезают там бесследно. Погранцы сдались под натиском толпы, и я вынужден был снять их с постов. Пункты приема новобранцев в Полисах перешли на осадное положение. Если бы не удаленность Баз от крупных населенных пунктов, то пострадали бы и они. А так – только совсем уж идейные психи покинули Полисы и подтянулись к Базам. Вдоль дороги выросли палатные городки с активистами, которые пока только огрызались лозунгами. Кое-где обстановка чересчур накалилась и Базы вынуждены были приютить за своим периметром людей из военных городков. А это были в основном семьи военных и обслуживающий персонал в заведениях. Активисты с упоением громили магазины и частные дома в городках, но подходить к охраняемому периметру Баз пока не решались. Все же нас пока еще боялись.

Ну и наконец кваари прут сплошным потоком в нейтральную зону и у нас не хватает ресурсов отбрасывать их обратно. Мы, Базы, символы Границы во плоти, в одном шаге от капитуляции. И единственное, что сдерживает нас от войны – это мое слово. Все без исключения Пилоты военно-воздушного флота готовы к бою в любой момент. Тайно доставленные мною на другие Базы самолеты изучены вдоль и поперек. Летный состав во избежание проблем уже неделю как безвылазно сидит на своих Базах и морально готов побить ненавистного врага. Тысячи озлобленных Пилотов. А против них – миллиард обезумевших граждан, в один голос с Сенатом умоляющих нас сдаться. Лояльных нет. Мир сошел с ума и раскололся на два фронта, один из которых – мы. Воздушная армия, в чьих руках все самое мощное оружие планеты. Мы почти не боимся пехоты, хотя и понимаем, что если их орудия направят в нашу сторону – мы пошатнемся. Но устоим.

Командиры других Баз держатся из последних сил, едва ли не каждые пару часов беспокоя меня и ожидая заветных новостей. А именно – имеем ли козырь на руках против Сената? Существует ли такая информация, от рассекречивания которой народ разом примет нашу сторону. А что я могу им ответить?

Как тяжело годами не видеть родного человека. Какова цена тайны, на которую пришлось согласиться? Никому не дано понять, от чего я вынужден был отречься, чтобы стать сильным игроком на поле боя. Никто ни разу не интересовался, чего стоит мне любая добытая информация. А ведь я знаю, как тяжело моему сыну тоже сохранять тайну и играть навечно изгнанного из семьи отпрыска. Нам пришлось, сын. Единожды пожертвовать своим общением ради секретов, до которых мы можем добраться только порознь. Обещаю, что когда все завершится, я встречусь с тобой. Крепко пожму сильную ладонь и обниму. Если мы оба выживем.

А что же мне ответить командирам Баз? Что сказать Клайву, Марлен, Виктору, Кэхелу, Ральфу и остальным?

Райнер открыл мне тайну Сената, а я и не рад, услышав ее. Я встал перед выбором.

С одной стороны – я мог объявить войну кваари в любой момент и надеяться, что успею победить их до появления третьей силы.

С другой стороны – я мог сложить оружие и наблюдать, как мир становится подвластен кваари и тем новым, синтезированным в Колонии Пилотам, под которых строилась Аврора. Она же – «Проект 116». Затем я буду наблюдать, как мир сражается с небесной расой Первородных. И я не знаю, будут ли в этой войне победители.

А что лично мы знаем о той зловещей расе? Только то, что по своей прихоти они превратили нашу планету в ад, заставив человечество сражаться за свое право на спасение. От кваари мы так и не добились информации о Первородных. Они, безусловно, знали эту расу. Сотворенное с планетой безумство кваари опознали как их почерк и мгновенно предложили вариант, как вернуть все обратно. Они либо встречались с небесной расой, либо слышали о них. Но за врагов, на удивление, не считали.

Серые оказались более щедры на информацию. Их данные сводились к тому, что Первородных нужно воспринимать исключительно как врагов и бояться их, как пришествия апокалипсиса. Правда, когда мы спросили – выяснилось, что небесная раса посещала планету рептилий, и с тех пор минуло всего несколько сотен лет, а Серые преуспели в развитии так, как еще только снится человечеству. Наши друзья предупреждали нас. Советовали готовиться к обороне, но в то же время так и не дали точного ответа, почему Первородные нагрянули на них самих и почему мы, наконец, попали им под прицел.

Логика Первородных недоступна нашему пониманию. Они словно играют с расами, иной раз проявляя благосклонность, а другой – уничтожая планету. Я не верю, что Серые не познали их целей. Они так легко поддались на уговоры Сената по выведению «новых людей», что я начинаю думать – как много они утаили от нас о Первородных? Что они знают? В чем мы раньше были не правы? Уж не в том ли, что встречали небесную расу с оружием в руках?

Я всем нутром чую где-то здесь подвох.

Какой-то недостающий элемент головоломки о том, почему Первородные решили вновь явиться. Нас будто проверяют!

Но у меня нет времени на философские размышления. Мне нужно дать ответ как можно быстрей. Идти на войну? Или сложить оружие?

В первом случае я очищу Землю от кваари и смогу вместе с новыми воинами встретить Первородных. С оружием или без – не важно. Но я не избавлю человечество от Сената.

Во втором случае – я просто останусь в стороне и на время войны с Первородными получу отсрочку. Потом – я смогу убрать Сенат. Конечно, если мы все останемся живы, после «второго пришествия».

Все оказалось намного запутанней, чем ранее.

Проклятье!

В отчаянии я ударил кулаками в перчатках по столу, а металлические, самые обычные, авторучки звякнули в стеклянном стаканчике. Вместе с ними подскочила и звякнула в специальном блюдце для скрепок простая монетка.

Я приоткрыл глаза и посмотрел на проказницу. Это была очень старая монетка. Я даже не помню, откуда она у меня. Сменялось мое жилье, сменялась рабочая форма и кабинеты, а эта монетка всегда кочевала вместе со мной как древний талисман, подаренный в память о былых временах.

Протянув руку, я взял монетку в ладонь и покрутил на пальцах.

Так какой мне сделать выбор? Довериться обстоятельствам и сейчас разойтись миром? Или бросить вызов судьбе и поступать так, как всегда считал нужным? Обстоятельства или мое мнение? Мир сейчас, а война потом – или сперва война, а потом как решат все земные и небесные силы вместе взятые, будь они трижды неладны!

Видимо, пробил твой час, родная…

Я загадал стороны монетки и щелчком подбросил ее в воздух. Но от напряжения подкинул ее слишком далеко, и монетка, сверкнув в лучах солнца, улетела за край стола на пол.

Я чертыхнулся и поднялся с кресла, чтобы посмотреть свой ответ. И когда я уже почти обогнул стол и в рассеянности искал эту дурацкую монетку, в мой кабинет влетел запыхавшийся капитан, и без вступлений, без чинов просто и коротко выкрикнул:

– ОНИ ПРОРВАЛИСЬ ЗА ГРАНИЦУ!

Я не помню, прокомментировал ли я как-нибудь его заявление или нет. Помню только, что я рефлекторно схватил пистолет со стола и сунул его в кобуру на поясе. Кажется, именно это помогло мне мигом собраться с мыслями.

– Где именно?

– Везде! – выпалил капитан. – Разом!

Мой компьютер разразился звонками на разные тональности. Другие Базы жаждали знать, что я буду делать.

– Кто идет и куда? – как можно спокойнее спросил я, игнорируя звонки.

– Вооруженные отряды, сэр! По нашим расчетам – на Полисы!

А вот тогда я удержался от слов. Потому что струна, протянутая от моего сердца до другого, опасно зазвенела. Скрипнула, натянулась, но вместо нее лопнуло мое терпение. А я протрезвел от охватившего меня ужаса.

– Переведи все звонки с компьютера на мой телефон, – отдал приказ я. – Затем живо на исходную!

Капитан пулей метнулся к компьютеру, а я вылетел из кабинета. Чертова должность требовала занять место на мостике и отдать распоряжение. Время пошло на минуты!

Народ суетился, но при виде меня расступался. Народ на Базе не знал пока что делать, и сам как натянутая струна ждал, пока я ворвусь в пункт управления и заявлю, что пошло оно все нахрен и мы открываем ответный огонь с последующим истреблением.

И я как на крыльях влетел по ступеням на мостик, быстрым взглядом оценил ситуацию на мониторах и, отрубив надоевший мне телефон, сорвал с рук перчатки. Операторы наперебой докладывали о прорывах вдоль всей границы. Вспыхнула разом Америка, Европа и мы, Старый Урал. Дальний Восток скрипел, но держался. Достаточно. Хватит.

Я положил руки на свой пульт и одной мыслью вызвал на связь все каналы с другими Базами, а так же подключился к выделенной линии для Пилотов и пограничников.

– Внимание всему воздушному флоту, – железным тоном объявил я. – Вводится красный код опасности. Все нарушители, вышедшие за границу, должны быть уничтожены. Для предотвращения дальнейшей угрозы военно-воздушному флоту рекомендуется действовать по плану «Аврора». Для этого весь ведущий летный состав должен немедленно проследовать по координатам 67 градусов 47 минут северной широты – 33 градуса 36 минут восточной долготы. Воздушные Базы, столкнувшиеся с трудностями при обороне также могут проследовать в эти координаты для получения всего необходимого для защиты Полисов от вторжения. Повторяю, план «Аврора» вступает в силу немедленно.

Вот и все. Вот и начало войны.

Я сбросил координаты точки по всем каналам после окончания вещания. Осталось совсем чуть-чуть.

– Ганс, включай сигнал тревоги и активируй все взлетные полосы. Майк, заводи беспилотники и выпускай роботов. Джил, зенитные орудия к бою. Обеспечить прикрытие взлету транспортников. Всем присутствующим быть готовыми к скорейшему вылету последнего самолета!

Со всех сторон слышалось разноголосое «Есть, сэр!» Операторы мигом бросились выполнять свою работу. Все остальные офицеры и летный состав Луна Гранты и так знали, что делать в случае объявленной операции. Я знал, что в эту минуту поднимаются в воздух все Пилоты и готовятся ко взлету самолеты с курсантами. Служащие, техники и медики собирались в ангаре с вертолетами. База мобилизовывалась для скорейшего перемещения на Аврору и лишь небольшая группа Пилотов оставалась в Центре Управления в накрепко защищенных бункерах. Им выпала роль вести огонь отсюда и бросать в бой все оставшиеся истребители, чтобы удержать врага и дать нам время собраться с новыми силами. Луна Гранта оживала, чтобы дать решительный отпор врагу. И я должен был быть вместе со своими людьми! Должен был вести свои корабли в место их единственной надежды на выживание. В место, из которого мы решим судьбу без малого всей планеты.

Но я бежал сейчас не для того, чтобы быть со своими людьми. Я несся по коридору, огибал людей и даже кого-то оттолкнул с дороги, чтобы выбежать на улицу. Я помнил, что на одной из площадок должен быть вертолет. Он нужен был мне! Позарез нужен и как никогда раньше!

– Командор! – донеслось в мой адрес уже на улице. – Джейкоб!

Я затормозил и обернулся. Меня со всех ног нагонял Янкинс. Остальные вроде бы не обратили на меня внимания и были заняты своими делами.

– Джейкоб! Ты куда?! – этот старый змей даже не запыхался.

– Мне нужно слетать до Полиса. Я догоню вас, – ответил я как можно уверенней.

Янкинс недоверчиво прищурился и сообщил.

– Там на стоянке пусто.

Струна в моей душе вновь натянулась и зазвенела. Мне казалось, что если она лопнет, мое сердце просто остановится.

– Я не могу без семьи, Ян, – взмолил я. – Я должен забрать их из Полиса, пойми.

И этот старый горе-прапорщик, который был моложе меня вдвое и вечно страдал со мной за рюмкой от одинокой жизни – понял. Огляделся по сторонам, не видит ли кто, затем взял меня за локоть и кивнул в ближайшую, оставленную на стоянке машину.

– Садись быстро.

Я сел. Послушался. И позволил ему довезти меня с ветерком через половину Базы к ангару запасной техники, до которой пока не докатилась суета общей тревоги. Он даже сопроводил меня до вертолета, добрая душа, на случай если кто-то увидит меня, и не дай небо подумает, что я бегу с Базы. Ну, правда! Ведь вышло бы очень неловко.

Но на пути нам не попался никто. Техники были все в главном ангаре, а машины отсюда поднимут только по особому распоряжению.

– Завести то сможешь? – в шутку спросил Янкинс, глядя как я карабкаюсь в кабину двухвинтовой грозной боевой машины.

Я залез в кресло пилота и только потом посмотрел на него долгим взглядом. Издевается же, гад!

– Ладно-ладно. Ехай! – махнул он на меня рукой и улыбнулся.

– Тебе здесь нечего делать, Ян. Может, все же полетишь со всеми на «Аврору»? – в надежде спросил я у него очередной раз.

Улыбчивый прапорщик хищно прищурился и даже на пару секунд задумался. В небе около границы слышались первые звуки боя.

– Хрен! – в итоге решился Янкинс и захлопнул мне дверь кабины.

Я грустно покачал головой и козырнул ему. Он ответил, а потом махнул обоими руками: «вали уже!»