Текст книги "Осколки зеркала Вечности и загадочный дневник (СИ)"
Автор книги: Алиса Линтейг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)
– Думаю, вам стоит на некоторое время прекратить ваше путешествие, – серьёзно сказал волшебник,– так как селению обычных людей, на которое собирается Маунверт, срочно нужна магическая помощь; у меня слишком много дел в моём отряде, и потому вся надежда лишь на вас.
Услышав это, Лилиан Вульфорд и Эдмунд Саннорт, понявшие всю ситуацию, сразу же согласились, и Мавен Ворнетт, пожелав им удачи, открыл портал, перенёсший друзей в селение обычных людей.
========== Глава 22. Подготовка к балу ==========
Совсем скоро ожидался бал, что послужило причиной более частых собраний отряда Ворнетта, готовившегося к тщательной защите места, в котором планировалось проведение данного мероприятия. Ведь Джастин Маунверт и его прислужники, давно проведавшие о бале, могли в любой момент напасть и сильно помешать всеобщему веселью.
Том и Пенелопа, успешно сдавшие все экзамены, вернулись домой и присоединились к хлопотливой подготовке. В этом году Пенелопа Квэйн окончила чёрную школу, открыв себе дорогу во взрослую жизнь, и этот бал должен был стать для неё своеобразным празднованием сего знаменательного события, и потому ей следовало отнестись к нему скрупулёзно, подобрав себе идеальный наряд и продумав всё до мелочей.
Пенелопа, уже давно выбравшая себе партнёра, которым был не кто иной, как Ральф Лангорн, частенько заводила разговор о бале, так как была крайне заинтересована. Листая различные модные журналы, которыми она не особо увлекалась, и обсуждая прочитанное там с друзьями, девушка искала себе подходящее платье.
Что касается членов отряда Ворнетта, те готовились к балу не только в защитных целях; они, давно ждавшие данного события, также собирались принять в нём участие.
Кэт Кристаленс же не была уверена в том, что пойдёт на этот бал, так как, будучи ни в кого не влюблённой, она не особо интересовалась медленными танцами в роскошной бальной обстановке. Девушка, не нашедшая себе партнёра, относилась к предстоящему грандиозному событию равнодушно.
– Я уверена, что кто-нибудь точно пригласит тебя на танец! – смеялась Пенелопа Квэйн, подбадривая свою подругу. – Осталось совсем мало времени. Тебе стоит подобрать подходящий наряд, так как повседневная одежда явно не подходит к такому мероприятию.
Однако, кроме пресловутых повседневных нарядов, никакой одежды у Кэт Кристаленс в волшебном мире не было – все праздничные платья и прочие красивые одеяния покоились в платяном шкафу, стоявшем в комнате Кэт, что была в её настоящем доме. Хотя даже там наряды были не в таком изобилии, как у многих других девушек, так как Кристаленс, никогда не увлекавшаяся модой и шопингом, считала, что одежды должно быть не слишком много и целые шкафы, доверху заполненные разношерстными нарядами, – это лишнее.
Но, как только Саманта Квэйн узнала, что Кэт нечего надеть на бал, она тут же решила помочь гостье из обычного мира, показав ей недавно купленное длинное голубое платье с коротким рукавом, расшитое серебристыми стразами и пайетками, сверкавшими в темноте. Как оказалось, данный наряд идеально подошёл Кэт, и та, немного подумав, согласилась принять участие в предстоящем мероприятии. Однако Саманта, вспомнившая об одной особенности этого платья, сразу предупредила Кэт, что на человека, одетого в данный наряд, нельзя наносить никакие посторонние заклятия. К примеру, известное заклинание непромокаемости, нередко используемое волшебниками, здесь не действовало; а ведь на балу могло произойти всё, что угодно.
– Сначала, когда я только купила это платье, я собиралась его надеть, но потом, узнав эту его особенность, подобрала себе более скромный наряд, – сказала Саманта. – Но я думаю, тебе нечего опасаться, так как все вы будете под надёжной охраной.
– Хорошо, я надеюсь, – ответила Кристаленс, которую, в случае дождя, совсем не радовала мысль о том, что заклятие непромокаемости не подействует.
Кэт Кристаленс, почувствовавшая себя свободно, в основном, проводила время со своими друзьями, давно нашедшими себе пару для бала. У Пенелопы это был, как известно, Ральф Лангорн – симпатичный черноволосый парень, с которым девушка достаточно давно встречалась. У Тома же будущей партнершей для танцев являлась одна из учениц чёрной школы, частенько заигрывавшая с ним и пытавшаяся обратить его внимание на себя. Именно она, будучи неравнодушной к Квэйну, первая подошла к нему и предложила пойти вместе, на что Том, недолго думая, решил ответить согласием. Брату Пенелопы, не питавшему особого интереса к той ученице, было всё равно, и потому он, не желая обидеть девушку, принял её предложение, принеся ей этим безграничную радость.
– Конечно, я бы мог пойти с тобой… – испытывая какую-то неловкость, произнёс Том, глядя на Кэт Кристаленс.
– Ничего страшного. Мне и одной, думаю, будет неплохо, – та лишь кротко улыбнулась.
Помимо бала, члены отряда Ворнетта готовились к предстоящему собранию, на котором должны были присутствовать директора белой и чёрной школ, прослышавшие о том, что многие их ученики собирались посетить бал. Сбор решили провести прямо в доме семейства Квэйн, куда в последнее время чаще всего наведывались гости.
Собрание, к которому все долго готовились, началось в ранее назначенный день, тогда, когда все члены отряда, находившиеся в предвкушении праздника, прибыли в уютное жилище Лизы и Роберта Квэйнов.
Как только главный маг вышел вперёд, все разговоры, как и на прежних сборах, мгновенно стихли. Однако на этот раз Мавена Ворнетта сопровождали другие важные персоны – директора чёрной и белой школ, также числившиеся в его отряде, но, по причине собственной загруженности, крайне редко бывавшие на собраниях.
– Для начала нам следует решить, как мы будем защищать замок, – произнёс Ворнетт после слов приветствия, обращённых к нему и сопровождавшим его волшебникам. – Кому-то из вас точно придётся пропустить бал, так как нам нужна надёжная охрана, способная защитить участников мероприятия. Это очень важно, и, я думаю, каждый из вас, взрослых людей, всё понимает. Ведь бал – время, когда жители нашего мира радуются и никто не ожидает нападения, что является отличной выгодой для Джастина Маунверта.
– Конечно, мы понимаем всю серьёзность ситуации, и я уверен, что вместе с братом мы справимся, – заявил Амадден Лангорн, вставая с места; Аматтен, украдкой поглядев на Изабеллу Эвер, вновь проигнорировавшую его, встал вместе с братом.
– Я, пожалуй, тоже присоединюсь к вам, – решила Джаннита Слайен, считавшая подобное своим священным долгом.
– Отлично. – Мавен Ворнетт пристально оглядел вызвавшихся, а затем, согласившись на их участие в защите замка, назначил им ещё несколько помощников.
– В то время, как вы будете охранять замок, мы займёмся слежением за нашими учениками, – сказал директор чёрной школы.
– Да, эта мера действительно необходима, – согласилась с ним директриса белой школы.
Пока шло собрание отряда Ворнетта, Пенелопа Квэйн, ещё не вступившая в него, в очередной раз рассказывала своим друзьям о бале.
– Он будет проходить в одном из самых прекрасных замков нашего мира, – мечтательно произнесла она, гладя в окно, где природа, окончательно проснувшаяся после особой магической спячки, играла яркими красками, словно предсказывая предстоящее невероятное событие. – Как же я хочу увидеть его! Я с самого детства мечтаю побывать на этом балу.
– Мне тоже интересно взглянуть на это, – немного подумав, ответила Кэт, – ведь я, постоянно проводящая время в этом доме, не видела ещё много чего в волшебном мире.
– Это, конечно, можно исправить, но я всё же не думаю, что тебе стоит далеко уходить от нашего дома, так как это небезопасно, – предупредил Том.
– Я знаю. Хоть я уже и колдую не хуже вас, – Кэт не стала скромничать и скрывать правду, – я сама не справлюсь с Маунвертом и его многочисленной армией.
– Мы тоже, – ответила Пенелопа, – именно поэтому мы, также видевшие здесь не очень много, желаем получше изучить наш мир.
– А вот Эдмунд и Лили, наверное, уже видели немало, – резонно заметила Кристаленс, на что её друзья лишь иронично усмехнулись. Они понимали, что путешествуя уже несколько месяцев подряд, Лилиан Вульфорд и Эдмунд Саннорт успели повидать столько, сколько Кэт не повидала за все те годы, которые она была знакома с волшебным миром.
– Но вот когда мы вступим в отряд Мавена Ворнетта, что случится достаточно скоро, мы, я уверена, не будем сидеть на месте, – проговорила Пенелопа.
– Я ещё не скоро вступлю, – ответил её брат.
– Я уверена, что год, который тебе остался для пограничного возраста, пройдёт очень быстро, – утешила брата сестра.
В это время на собрании отряда Ворнетта, проводимом в гостиной, обсуждались последние приготовления к балу.
– Меня с вами не будет, – предупредил Мавен Ворнетт. – Прошли слухи о том, что Джастин Маунверт собирается напасть на одно из селений беззащитных людей, и я обязан помочь им.
– Мы тоже можем в этом поучаствовать, – сказала Саманта.
– Не стоит. Я хочу, чтобы все вы отдохнули и провели день, в который назначен бал, поистине чудесно, позабыв обо всех заботах и хлопотах. Но, несмотря на это, не расслабляйтесь и сохраняйте бдительность. Если защита людей займёт у меня немного времени, я телепортируюсь к вам и, если что-то всё же случится, помогу. Но если же оборона селения будет длительной по времени, в случае нападения вам придётся защищаться самим.
Каждый из присутствовавших, внимательно выслушав слова Мавена Ворнетта, отнёсся к ним действительно серьёзно и потому был морально готов к самому неожиданному нападению на замок во время бала.
На следующий день, когда было проведено ещё одно собрание, в конце которого Мавен Ворнетт куда-то телепортировался, члены его отряда смогли подготовиться к балу окончательно.
========== Глава 23. Вспышки во мгле (добавлена 15.05.2017) ==========
Вечер, мглистый, густой, задумчивый. Пропитанный сладковатыми запахами и далёкими таинственными звуками. Скрашенный добрыми разговорами и тихими несбыточными желаниями.
Поздний вечер наступил на город, мутная пелена мрака легла на улицы, сады, здания. Мрак оплёл стены, высокие, увесистые; а ещё прикрыл город от вмешательства внешнего мира, одолеваемого злобой, жестокостью и ненавистью. Словно запрятав его на далёком необитаемом острове. Чудесном мнимом островке. Уютном уголке, до которого не добирались магические правила и принципы.
Магические… За пределами плескалась магия, но в самом селении – нет. Только люди. Обыкновенные люди, обделённые волшебными способностями, умелыми руками воздвигли городок посреди туманной долины, тихой, маленькой, неприметной. Затаенной в силуэтах деревьев, не бросающейся в глаза буйным особам, отчаянно жаждущим войн и кровопролития.
Боль? Кровь? Ненависть? Эти люди не любили боль, хотя уже не раз с ней сталкивались, не раз отбивали ее зверские атаки. Они считали это неправильным. Они хотели, чтобы все – будь то люди, маги, эльфы или другие главенствующие народы – хранили мир и благоденствие. Тёплые, спокойные, светлые. Позволяющие городам тихо развиваться и совершенствоваться.
Боль была страхом местных жителей; кровь, пролитая в битве, считалась проклятием. Разрушенные площади и скверы означали вечные страдания; подломанные посевы и высадки предрекали нечеловеческие муки, вечные, невыразимые. Выстроенные на фасадах горя и ненависти.
Несмотря на мирные взгляды жителей, этот вечер предвещал неминуемое. Войско, состоящее из людей и магов, целенаправленно двигалось в сторону города, стремясь разрушать, мучить и убивать. Жаждая нещадно сминать выхоженные сады и пастбища, подламывать цветы и деревья. Жадно желая окроплять мощённые камнем улочки чистой, неповинной кровью.
Роуз Монг знала это. Она не раз читала о битвах, долгих, разорительных. И не раз видела изображения, поражающие невыносимой жестокостью.
Роуз не любила чужую боль. А если правильнее, она просто ненавидела смотреть на то, как кто-то страдал, мучился, извивался, умоляя о помощи. Так же, как и те люди, она отчаянно желала мира. Несмотря на то что была магом. Любимой дочерью волшебников, которых великий мастер магии Мавен Ворнетт отправил на некоторое время в секретное укрытие.
В укрытие, которое теперь решительно не имело смысла. Потому что тёмные маги уже подступали, резко, стремительно. Сжигая благоговейные мирные луга, сады, пристани… Разумеется, от них уже не получилось бы укрыться, не вышло бы спрятаться. Даже при яром желании.
Тем не менее тот вечер семья Монг проводила в укрытии, крепком, массивном, но не слишком надежном. Двухэтажное здание, воздвигнутое на окраине города… Оно едва ли способно было защитить от волшебников: магия могла с лёгкостью разрушить и стены, и окна, и кровли. Или проникнуть сквозь щели и трещины, тёмные, незаметные. И закружить в смертоносной воронке невинных жителей, наивно надеявшихся обрести спасение.
Роуз Монг сидела в неуютной комнате, пропитанной затхлостью и ветошью. Напротив неё возвышался потёртый деревянный стол, старый, потрескавшийся. Зачем-то украшенный букетом местных грязновато-розовых цветов. Стены дышали вечерним холодом; шкафы, вдоль них тянувшиеся, разносили неприятные запахи сырости. Сырость. В этих краях было много сырости, там часто шли дожди, обдававшие плохо закрытые здания грязноватыми каплями.
А в комнате ещё стояла кровать, едва державшаяся на подломанных ножках. Но Роуз и ее семья не нуждались в ложе: они предпочитали образ жизни волшебников, а не обычных людей. Поэтому обходились без сна, лишнего, ненужного, отнимающего и без того ограниченное время.
Теперь Роуз сидела за деревянным стоялом и со скучающим видом рассматривала его многочисленные трещины, прислушиваясь к монотонному тиканью часов, которые странно выбивались из общей бедной атмосферы затейливой вычурностью орнамента.
Родители сидели напротив дочери, тихо переговариваясь, обмениваясь тревожными новостями и взглядами. Битва. Предстояла неминуемая битва, болезненная, мучительная. Обещавшая захватить и умелых, и неподготовленных, жаждавшая вылить кровь на малочисленные людские земли.
– Там будут маги. Сильные маги. А эти люди редко сталкиваются с магией, поэтому необученные. Трудно им придётся, – печально вздохнул отец Роуз, с подозрительным прищуром глядя в небольшое разбитое окно.
– Да. Трудно. Но я верю, что Маунверт пока не столь силён. Очень хочется надеяться, что они справятся, – понурив голову, отозвалась мать.
– Справятся? Не говори ерунды, – горестно отмахнулся отец. – Людей здесь совсем немного, а там – и люди, и маги. Целая армия.
– Ну почему ты так пессимистично? – женщина ласково взяла руку мужа. – Надо верить. Должна быть надежда. – Она попыталась улыбнуться подрагивающими уголками губ.
– Надежда есть, – неожиданно вмешалась в разговор Роуз, до этого витавшая в своих мыслях, мрачных, тревожных. Затемнённых нарисованными, но страшными изображениями битв.
– Роуз, не надо… – прервала ее мать, с тоской глядя прямо в глаза дочери. – Мы не надежда. Мы не боевые маги.
– Да, наверное, это так… – Роуз робко замялась, кажется, чуть покраснев от смущения: она ненавидела спорить с родителями. Она вообще ненавидела с кем-то спорить и ссориться. – Но у меня здесь есть друзья, и мне больно представлять, что с ними может стать. Я не хочу, чтобы они погибли, – последние слова Роуз произнесла тихо, приглушённо, неуверенно. Словно пытаясь мысленно убедить себя, что это невозможно, что так не случится, что все непременно выживут. Но при этом прекрасно осознавая наивность и глупость таких идей. Потому что в битве все были равны и любого могла с огромной вероятностью настигнуть гибель, страшная, мучительная.
– Никто не хочет, – мать ласково пропустила сквозь пальцы прядь волос дочери. – Никто не хочет. Но мы осознаем собственные силы. Которых крайне недостаточно, чтобы участвовать в страшной и кровопролитной битве.
Внутри Роуз заиграло негодование, горячее, бурное. Ей не нравилась апатия родителей. Ей хотелось их переубедить, наставить, уговорить, но… это не имело смысла. Битва – это боль. Битва – это мучение. Битва – это страшное деяние, разрывающее мирные взгляды и представления. А они не хотели боли. А ещё они считали, что город – подобие хрупкого стебля, который в любой момент способен был сломаться и осыпаться на кровавую почву.
Роуз запуталась в себе, тяжко, горестно. Она боялась страданий родителей, но не могла принимать их пассивности, не могла представить, что из-за их нежелания погибнет больше людей. И в то же время она имела возможность сама присоединиться к друзьям, спасти город от боли, скорби, но не желала предавать родителей. Уйти. Сбежать. Оставить семью. Нет. Это было бы предательство, жуткое, болезненное. Способное ранить и покалечить хрупкие души родителей.
А если она погибнет? Если окажется в земле, холодной, безмолвной? Или станет чудовищем вроде вольфента? Глупая девочка, не послушавшаяся совета родителей и бросившаяся в омут кровопролития и смерти? Неправильно. Совсем неправильно. Она просто не могла себя заставить так поступить. Её сердце и душа не принимали этого, начиная внутренние укоры от каждой такой мысли, каждой идеи, каждого намерения. Заставляя её проникаться невольным отвращением к самой себе.
– Ну почему… Почему вы так говорите? – обреченно пролепетала Роуз, взявшись рукой за голову.
– Потому что это правда, Роуз. Чистая правда.
– А может быть, мне самой помочь? – Роуз поднялась с места, пытаясь казаться уверенней – не слишком успешно.
В голову сразу же невольно закралась мысль о её внезапном порыве, случившемся почти два года назад. Она отважно бросилась в замок Маунверта, чтобы спасти подругу, забыв о запретах, о страхе, об опасности. Даже не подумав о последствиях своего решения.
Тогда в ней победили эмоции, ярко, невыносимо. Отзвуки нестерпимой боли, оставшиеся после смерти Артура Нэдсона… Но теперь вперёд вышли разум и глубокая любовь к родителям, подкреплённая осознанием того, что им будет больнее, гораздо больнее…
– Что? Ты с ума сошла! – Ужаснулась мать, отстранившись от дочери. В её глазах заметались искорки страха и паники. Кажется, Роуз невольно вынудила её окунуться в воспоминания о своём подвиге, тревожные, томительные. Заставила вновь передумать много жутких и ужасающих мыслей.
Роуз снова села и виновато потупила взгляд: она собиралась совершить ужасную ошибку, страшную, непоправимую. Которая могла обернуться плачевными последствиями.
В глазах Монг-старшей не было слез, но, кажется, её мучила ужасная тоска, вытягивавшая из её разума самые тяжелые воспоминания и обращавшая их наружу, в поток мыслей, в воронку тревоги и беспокойства. Руки немного тряслись, глаза затуманились тенью ужаса. Она трагически замерла на месте, кажется, с подступающей паникой глядя на дочь. Словно читая все её мысли и намерения.
– Прости, мама, – виновато произнесла Роуз и замолчала, поджав губы. Думы принялись мучить её с новой силой.
– Нет. Ты никуда не пойдёшь, – чётко отрезал отец, подходя к окну и с беспокойством наблюдая за тем, как на вечернем небе проступали расплывчатыми пятнами ослепительно яркие звёзды. Напоминавшие огоньки тревоги, что предвещали наступление битвы.
– Да, понимаю, – Роуз тяжело вздохнула и, встав с места, направилась к шкафу. Взяв с полки первую попавшуюся книгу, она снова села за стол и сделала вид, будто углубилась в чтение, вдумчиво, тщательно. Стремясь понять все идеи и смыслы, каждую малейшую задумку автора. Каждое маленькое сюжетное ответвление.
На самом деле, она ничего не понимала. Слова не задерживались в её сознании, проносясь мелкими назойливыми насекомыми, а смыслы и вовсе казались чем-то смутным, туманным, загадочным. Тонущим за занавесом тревожных мыслей и жутковатых идей и образов, которые неустанно возникали в голове девушки.
И если бы кто-то вдруг спросил у неё, о чем книга, она бы замерла на месте с растерянным видом. Тщетно пытаясь вспомнить хоть какое-то слово или предложение.
В тот момент руки были словно отдельно от разума. Тонкие пальцы мягко перелистывали пожелтевшие страницы, стремясь узнать, что дальше, а мысли бродили где-то посреди далёких полей и пустошей. Посреди окруженных площадей. Посреди кровопролитного сражения, беспощадно захлестывающего неподготовленный город.
Маг должен был помочь. Маг не мог сидеть на месте, мирно, расслабленно. С беспечным видом наблюдая издалека за бьющимися людьми, не способными противостоять заклятиям. Маг должен был сражаться!
Между тем родители ушли, и Роуз осталась одна, задумчивая, растерянная. Горящая неиссякаемым желанием присоединиться к кровопролитной схватке.
Боль? Гибель? Страх? Ее уже ничего не пугало – в ней снова было достаточно решимости совершить ужасное, отчаянное; мешало только сильное беспокойство за родителей, и без того успевших намучиться.
Роуз была уязвима. Она могла погибнуть. Они бы остались одни, несчастные, страдающие. Отягощенные горем и болью от утраты единственной дочери.
Поток мыслей девушки внезапно прервала ветвистая молния, озарившая небо, чёрное, зловещее. Что-то леденящее одолело Роуз изнутри, заставив крепко примкнуть к окну, наблюдая за каждым движением города. Сердце часто забилось. Мучительные картины чётко вновь чётко предстали её затуманившемуся взгляду. Пальцы мелко задрожали, скользя по запятнанному стеклу.
– Час настал. Раздумывать некогда, – вслух проговорила Роуз, глядя, словно заворожённая, на тени магических отблесков.
Армия магов была близко. Они надвигались на город, озаряемые смертоносным оружием, и сила их была несравнима с людскими способностями; а бороться с ними могли лишь они, мирная семья Монг, тихая, спокойная. Всегда ненавидевшая конфликты и сражения.
Уже ни о чем не думая, кроме битвы, Роуз буквально отскочила от окна.
В комнате стояла тишина; часы мерно тикали, накаляя напряжение. Часы. Время, текущее сквозь надвигающийся огонь битвы.
Роуз осторожно отворила дверь и, протиснувшись в коридор, прислушалась. Никого. Кажется, родители ушли в соседнюю комнату, чтобы обсудить предстоящую битву, оставив дочь наедине с мыслями и переживаниями.
Прокравшись по пустынному отсыревшему коридору, Роуз добралась до главной двери. Коснулась дрожащими пальцами холодной ручки – открыто: похоже, в укрытии ожидалось пополнение, поэтому дверь не заперли. К счастью девушки – или к сожалению.
Роуз резко толкнула дверь дверь и, выбравшись на оплетённую мраком улицу, глубоко вздохнула, печально, томительно. Пытаясь прочувствовать внезапно наступившую свободу, которая далась без особых усилий.
Свобода. Удивительная свобода, окрашенная чужой кровью и магическими вспышками…
Роуз Монг замерла посреди небольшой цветущей поляны, расположенной неподалёку от массивного каменного двухэтажного здания с местами разбитыми окнами, что служило мирным жителям временным укрытием.
Ветер мягко развевал её светлые волосы, высокая трава тихо шелестела от лёгких шагов. Ночные звуки ласкали слух девушки, навевая смутные благостные мысли и добрую надежду.
Свобода. Да, кажется, в этом было ощущение свободы. Роуз чувствовала его, наблюдая за чернеющим высоким небом, ловя порывы ветра и прислушиваясь к таинственным полуночным шорохам.
Но свобода неприятная, тревожная. Отражающаяся липким внутренним холодом, что заставлял мучиться от неприятных дум и представлений, назойливых, неотступных. Не способных скрыться даже под пеленой мыслей о великом подвиге, о благодатной помощи.
Вернуться? Возможно, следовало вернуться? Быть может, все ее патетичные идеи были глупостью, нелепой, несусветной, пусть и отчасти благородной?
Роуз остановилась, подумав, что, наверное, действительно следовало вернуться. Получше поразмыслить. Пережить этот момент с родителями. Послушать чужие советы, полезные, мудрые, спасительные, а не отчаянно бросаться в смертоносный вихрь закипающего сражения.
Роуз обхватила руками голову, передававшись секундным тревожным раздумиям. Но ее размышления вновь прервала магическая молния, сотрясшая небосклон зловещим сиянием, озарившая беспокойно дремлющий город. Вздрогнув, девушка на некоторое время задержала взгляд на небе и сразу же осознала, что враг близко, совсем близко. Эти мысли словно одурманили ее голову жгучей тревожной пеленой.
Уже не раздумывая, Роуз сделала решительный шаг и, раскинув объятия прохладным порывам ветра, без всяких сомнений двинулась вперёд. Навстречу подкрадывающейся опасности. Навстречу надежде и спасению.
========== Глава 24. Нападение на город людей ==========
Мавен Ворнетт, попрощавшись с Лилиан Вульфорд и Эдмундом Саннортом и пожелав им удачи, телепортировал их в город, где жили самые обыкновенные люди. Селение это друзьям узнать не составило труда, так как в прошлом году, добывая информацию о неизвестном осколке, они отправлялись туда и разговаривали там с Роуз Монг – юной волшебницей, ставшей жительницей этого города после небольшого сражения с Джастином Маунвертом в его тёмном замке.
Сейчас, когда путешественники вновь попали в знакомое место, оно им показалось пустынным и мрачным, будто жители его, прослышав о нападении Джастина Маунверта, заперлись в своих домах и поддались тягостным думам. Уныние, воцарившееся здесь, словно витало в тёплом воздухе, отчего даже друзьям, прибывшим сюда, стало как-то не по себе, а тёмное небо, затянутое хмурыми тучами, лишь ещё больше навевало тоску.
Эдмунд и Лилиан, немного осмотревшись, обнаружили, что стояли на одной из небольших городских площадей, где раньше оживлённо сновал народ, а сейчас, когда битва должна была вот-вот начаться, стояло полнейшее безлюдье; лишь одинокая птица, похожая на голубя, статно обхаживала горячую брусчатку, которой была выстлана площадь, в поисках затерявшихся крошек и, к своей досаде, не находила ничего.
Пройдя немного по площади, друзья, никого не обнаружив, решили свернуть на тесную улочку, что простиралась впереди. Они знали, что среди людей в битвах принимали участие только мужчины, вооружённые различным физическим оружием; женщины же, не способные сражаться, обычно прятались в специальных укрытиях вместе с детьми.
Но не успели друзья и свернуть на узкую улицу, как откуда-то послышался тихий стук копыт, а затем из-за стоявшего неподалёку от площади серого здания показались несколько вороных коней; на них, тревожно оглядываясь по сторонам, восседали вооружённые всадники, которыми были самые обыкновенные люди. Они двигались прямо к площади, и потому, завидев их, волшебники остались на месте.
Готовые к битве, молодые воины ожидали нещадного врага и, подчиняясь громким командам своего предводителя, скакали дальше. Совсем скоро, даже не обратив внимания на Лилиан и Эдмунда, люди скрылись за ближайшим поворотом, ведущим на ещё одну пустынную улочку, с которой до этого времени не доносилось ни звука. Не став их догонять, маги остались на площади, ожидая появления другого отряда.
Как оказалось немного позже, друзья сделали правильно, не покинув этого места, так как через некоторое время вновь послышался равномерный цокот копыт, и к площади, возглавляемые суровым командиром, двинулись ещё несколько всадников. Подле одного из них Лили и Эдмунд сразу заметили идущую молодую светловолосую девушку, одетую в длинное синее платье, поверх которого – подобного цвета мантия. Завидев магов, блондинка, чьи голубые глаза выражали смутную тревогу, внимательно посмотрела на них, а затем, улыбнувшись, направилась прямо к площади.
Подойдя к путешественникам, девушка тепло поприветствовала их, и они, ответив тем же, без труда узнали в ней свою знакомую – Роуз Монг.
– Я очень рада снова увидеть вас здесь! – сказала девушка. – К тому же, своим визитом вы вселили в наши сердца последнюю надежду. И да, я единственная девушка из этого города, которая примет участие в предстоящей битве.
– Уже не единственная, – поправила её Лилиан, – я тоже буду участвовать. Нас сюда прислал Мавен Ворнетт и, конечно же, мы поможем вам.
– Да, но до сего момента вся надежда возлагалась только на меня, обладающую магическими способностями. Без колдовской помощи это селение будет уничтожено, так как люди, беззащитные против Маунверта и его прислужников, здесь ничего сделать не смогут. Их оружие против магии – ничто. И я очень рада, что вы поможете нам. Мавен Ворнетт тоже обещал присоединиться, однако далеко не сразу, так как какие-то неотложные дела ждут его.
Эдмунд, Лилиан и Роуз, охваченные горящей надеждой, направились к отрядам людей, появлявшимся отовсюду. Воины, завидев их, очень обрадовались, так как крайне нуждались в магической помощи.
– Вы все ещё такие молодые… – удивился один из них.
– Да, но магические навыки все мы приобрели благодаря Мавену Ворнетту, и потому знаем больше заклинаний, нежели некоторые взрослые маги. Мы очень надеемся, что наша помощь действительно пойдёт вам на пользу.
Отряды людей продолжали куда-то скакать, поднимая клочья вязкой пыли. Помимо беспрестанного стука копыт, не было слышно ни звука, отчего на душе у каждого загоралась неотступная тревога. Но абсолютно все в этом городе понимали, что затишье это было неспроста, так как совсем скоро на них собиралась напасть огромная армия тёмных магов, ловких и прекрасно обученных.
Время, проводимое в томительном ожидании, тянулось как-то уж очень долго. Казалось, что монотонный стук копыт, доносившийся отовсюду, не утихнет никогда, и битва, обещавшая вот-вот начаться, станет лишь невыполнимым желанием Джастина Маунверта и напрасным страхом людей.
Внезапно, во время напряжённого ожидания, в воздухе появились изящные очертания горящей зелёной пантеры, которая, изящно повернув голову, прыгнула прямо на людей.
– О нет! Эта мерзкая зелёная пантера! Не вздумайте смотреть ей в глаза! – в ужасе воскликнул один из воинов, однако те, чьи взгляды уже успели встретиться с пронзительным взором очаровательных очей призрачного зверя, естественно, не слышали его; невольно спрыгнув со своих лошадей, пленившиеся, словно зомби, последовали прямо к зелёной пантере.
Лилиан Вульфорд, совершенно случайно взглянувшая в ту сторону, куда магический зверь сделал изящный прыжок, чуть не стала такой же, как те люди, неумолимо приближавшиеся к зелёной пантере, однако Роуз, заметившая направление её взгляда, закрыла ей глаза ладонью.
– Не смотри туда, там зелёная пантера, – шёпотом предупредила Монг, после чего Лили сразу же отвернулась.
Обычные люди, понявшие, что настало время применить силы их верных помощников, предоставили им лошадей, чьи всадники покинули сёдла, пленившись завораживающим взглядом зелёной пантеры.
Сев на коней, волшебники поскакали следом за обычными людьми, лихорадочно пытавшимися спастись от настигавшей их участи. Зелёная пантера же, грациозно минуя все препятствия, не отставала. На фоне чёрных туч, заволокших тяжёлое небо, магическое животное казалось изумрудным, и необычный цвет её, отражаясь на серой земле, ещё больше пленил беспомощных воинов.
