Текст книги "Его маленькая слабость (СИ)"

Автор книги: Алиса Лиман

Соавторы: Саша Ким
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)

Глава 11

ГЛЕБ

Дверь грохает о стену, и я в полной уверенности, что приехала полиция, неторопливо поднимаюсь с колен.

Им ее не забрать. У меня достаточно связей, чтобы решить этот вопрос не сходя с места. Да и лично мне уже вполне очевидно, что девчонка не виновата.

Оборачиваюсь. И застываю в недоумении, увидев в дверном проеме вовсе не парней в форме, а свиноподобного мужика в тельняшке. Это еще что за хрен?

– Ну, привет, куколка! – довольно ухмыляется.

Должно быть сосед. Задумчиво поправляю манжеты рубашки, изучая незваного гостя. Он лишь бросает на меня мимолетный взгляд, и сосредотачивает все внимание на Ане.

– Ты как, Нюр? Мамка сказала, что ты слепая теперь, – липкий взгляд поросячьих глазок, ощупывает обнаженные ноги девушки.

Сжимаю кулаки. Скалюсь от омерзения. Словно самого себя сейчас вижу. Грязный ублюдок, что вожделеет беспомощную девочку. А она сжалась вся на диване. Даже не знаю, кто из нас ее должен пугать сильнее. Однако подозреваю, что сейчас эта реакция вызвана чужим и отнюдь не дружелюбным голосом.

– Видишь, как оно. Мне из-за тебя голову зашивали. Теперь будешь знать, что всем по заслугам воздается, – усмехается ублюдок.

Мне хватает секунды, чтобы сложить картинку воедино. Образ, описанный Аней, в точности совпадает с наглым боровом, что продолжает без стеснения изучать тонкие изгибы.

– Но ты не волнуйся, – продолжает он, пока я чувствую, как меня ослепляет ярость. – Я тебя мамке не выдал. Так что можешь оставаться. Уж я-то о тебе позабочусь…

Он не успевает договорить, когда в его челюсть впечатывается мой кулак. Сосед валится на пол, а я наседаю сверху, желая придушить скотину. Вцепившись рукой в заплывшую шею, наношу еще один удар.

– Ты че, мужик?! – орет свинья.

– Раз она тебя не убила, это сделаю я, – произношу и понимаю, что это не способ запугать. Не просто пустая угроза.

На моей совести немало грязных делишек, но еще ни разу в жизни я настолько не желал кого-то убить. С полной уверенностью, что без этой твари мир станет капельку чище, сжимаю на его шее ладони. На глазах шоры, а в голове пустота.

– Ма-ма, – сдавленно хрипит ублюдок.

Никто ему не поможет. Он упал так, что подпер собой дверь, так что подмога не придет!

Неожиданно чувствую, как по спине, словно мурашки, крадутся пальчики. Бросаю быстрый взгляд через плечо и вижу Аню, что на четвереньках к нам подползла. Вот, черт!

– Вернись на диван! – рычу я.

– Глеб, – как-то облегченно выдыхает она, и дрожащие пальчики скользят по моему предплечью. – Пожалуйста… Отпусти.

Накрывает мою ладонь своей. Ослабляю хватку, чувствуя, как девочка дрожит вся. Словно в ней с трудом душа держится. Пытаюсь отдышаться, непонимающе глядя на нее. Мозги начинают возвращаться в штатный режим. И я уже с трудом, но могу представить, каким кошмаром эта потасовка могла развернуться в ее сознании.

Поддаюсь, и отпускаю шею ублюдка, не сводя глаз с ошалевшей Ани.

– В-вам пора, – выдавливает она.

– Куда? – до меня плохо доходит, что она имеет в виду.

– Вот мудила! – активируется боров. – В моем доме…

Успеваю боковым зрением заметить, как мне в глаз летит кулак. Уворачиваюсь, но тут же перехватываю руку мерзавца прямо перед Аниным лицом. От неожиданности, все же пропускаю удар в бровь с другой стороны. Отстраняюсь от еще одного удара. И замечаю, как Аня подается вперед. Какого черта она творит?! Шарит рукой между мной и парасем и…

Вскакиваю на ноги и сгребаю ее в охапку.

– Что удумала?! – рычу я.

Слегка прибиваю борова к стене дверью и спешу покинуть чертову квартиру, пока Аня опять какую глупость не учудила.

– Ты на голову больная?! – почти ору, спускаясь со своей невесомой ношей по лестнице. – Какого черта творишь? Какая идиотка будет лезть между дерущимися мужиками?!

– Я испугалась, – выдавливает она сквозь слезы и утыкается носом мне в грудь.

– Раз испугалась, так и сидела бы на диване!

– Испугалась, что вы пострадаете из-за меня! – неожиданно яростно выдает она. – Или глупостей наделаете, а потом…

Осекается, обиженно всхлипывая. И упирается лбом в мое плечо:

– Куда вы меня тащите? – бормочет.

– Домой, – отсекаю, выходя из подъезда.

Витек, завидев нас, тут же бросается открывать дверь машины. Опускаюсь вместе с Аней на заднее сиденье. Водила запрыгивает в машину, словно за нами погоня. Тут же давит по газам:

– Шеф, куда? К адвокату? Или в больницу надо? Вы бы сразу сказали, что там разборки предстоят, так я бы с вами пошел!

Пацан, походу былые деньки вспомнил. Усмехаюсь невесело.

– Не гони коней, Вить. Не было там никаких разборок. Просто с соседями познакомились.

– Нормааально познакомились, – ухмыляется он. – Уходили целые, а теперь в крови оба.

В смысле оба?!

Разворачиваю к себе Аню. А она сразу руки к моему лицу тянет. На секунду глаза прикрываю, когда прохладные пальчики моей саднящей кожи касаются. Только теперь осознаю, что жирный гаденыш мне умудрился бровь рассечь.

– У вас кровь, – выдыхает Аня потрясенно.

И ведь не узнала бы, если бы кое-кто не был так болтлив!

– Витя, язык бы тебе вырвать! – цежу сквозь зубы, боясь еще сильнее напугать девочку.

– Надо в больницу, – лепечет она. – Как же больно…

Уже даже не спрашивает, а констатирует факт.

Замечаю алое пятно у ее виска. Кровь по волосам размазана. Быстро понимаю, что это моя кровь и облегченно выдыхаю.

Даже прижаться к ней без последствий не выходит. Вечно улики оставляю.

– Витя, в городскую квартиру нас закинь. Нам бы хоть умыться.

– Как прикажете, Глеб Виталич, – отзывается водитель.

– Какую квартиру? – вклинивается возмущенный голосок. – Витя, отвезите нас в больницу!

Так уж властно повелела, что я не сдержал усмешку. Вы только посмотрите, какие мы повелительные, оказывается?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍С улыбкой наблюдаю за девушкой в своих руках, которая почему-то ерзает, копошась в карманах своей курточки. Переключаю внимание в зеркало заднего вида, и натыкаюсь на смеющийся взгляд Витька. Мотнув головой, без слов отменяю приказание невелички. Витек кивает в ответ и наконец концентрируется на дороге. Задерживаю на нем недолгий взгляд, дабы убедиться, что он больше не собирается подглядывать. Кажется он все же вспомнил о своих прямых обязанностях.

Подгребаю девушку теснее к себе. Обнимаю стройные ножки, которые она все норовит спустить на коврик, видимо, боясь запачкать обувью сиденье. Плевать я хотел на сиденье. Признаться и на водилу тоже. Сейчас хорошо. Походу этот урод нехило приложил меня в висок. Иначе как объяснить, что я сейчас совсем расслабился?

Будто не нарочно утыкаюсь в темные волосы лицом. Она пахнет домом. Уютом. Нежностью. А еще этой своей дранной заботой, из-за которой я вечно ощущаю себя мудлом последним.

– Нашла, – бормочет Аня и отстраняется.

В дрожащей руке сжимает цветастый платок и неуверенно тянется к моему лицу.

– Можно? Или вы сами?

– Давай ты, – отвечаю, не в силах отрезвить сознание после выброса адреналина.

Мягкая ткань трепетно касается моего лица, промакивая кровь. Морщусь, когда платок касается рассеченной брови, но звука не издаю, чтобы не вспугнуть.

– Вы предупредите, если я рядом с раной буду, – просит Аня.

– Мгм, – отзываюсь я, словно зачарованный продолжая изучать ее лицо.

Похоже отсутствие зрения и потеря памяти не самая большая ее проблема.

Она ведь на голову больная. Под стать мне. Вечно лезет, куда не следует. Глупости всякие городит. Ничего не видит, но торопыга такая, что вечно на что-то налетает.

Но какая же красивая… Вижу как прекрасные глаза расширяются в удивлении. Видимо все дело в моей руке, которая безвольно очерчивает овал ее лица.

И когда я только успеваю херню творить?

Девочка притихла, безропотно принимая мою ласку. Конечно. Она передо мной безвольна.

Я мог бы прямо сейчас взять ее. Уверен, она не посмела бы противиться. То, что мне мешает это сделать, это ее рот. Который постоянно какую-то ахинею несет. Про завтраки. Замерз. Больно. Вот эту всю хрень.

Была бы она красивой и пустой, все было бы куда проще. Но с ней все иначе. За красивой оболочкой, похоже целый мир. Даже не смотря на то, что она его не помнит, его глубину сложно не заметить.

Словно из транса выхожу, когда в машине резко становится темно. Пытаюсь проморгаться. Гляжу по сторонам. Мы уже въехали на подземную парковку, а я так и не успел свои мысли в порядок привести. Вместо того чтобы решить, как поступить с Аней, еще больше запутался.

Отпускаю ноги девушки, позволяя наконец опустить их и слезть с моих колен. Аня молчит, явно тоже о чем-то задумавшись. Подозреваю, что ей как раз любопытно мое решение относительно ее персоны. Да только нет никакого решения. Буду действовать по обстоятельствам. Первым делом стоит умыться.

Выхожу из машины и, поймав Аню за руку, помогаю выбраться ей.

– Мы в больнице? – лепечет она.

Увлекаю ее к лифту:

– Доверься, – бросаю я, не желая объясняться.

– Я уже, – тихо выдыхает она.

Действительно. Только я пока ни разу не оправдал выданного кредита доверия. И не уверен, что планирую в дальнейшем. Рано или поздно, я найду хоть каких-то ее родственников и сдам. А сейчас…

– Заходим, – подталкиваю ее в лифт.

Кабинка дергается, приходя в движение и Аня от неожиданности вцепляется в мое плечо, прямо как несколькими часами ранее в вонючем подъезде.

– Мы не в больнице, – бормочет она в этот раз утвердительно.

– Догадалась.

– Запах. Больничный я хорошо запомнила.

Лифт наконец замирает на верхнем этаже. Аня отлипает от моей руки и выпрямляется, словно к прыжку готовясь. Напряглась вся, будто я ее на казнь привез.

– Не бойся, – зачем-то говорю я, подталкивая ее к открывшимся дверям. – Умоемся и дальше поедем.

– Куда? – не выдерживает она неизвестности. – В интернат?

Молчу. Мне пока нечего ей ответить.

Вхожу в квартиру, ведя за собой Аню:

– Разувайся и проходи в… – понимаю, что глупость говорю.

Невеличка стягивает ботиночки. Снова беру ее за руку и веду в ванную:

– Тут сама разберешься. Прими душ, – тяну ее за руку, вынуждая коснуться вешалок. – Тут полотенца. В кабинке шампунь стоит, у тебя кровь в волосах. Не торопись. Изучи все как следует. Я жду снаружи.

Отпускаю ее руку и включаю воду, дабы убедиться, что она нормальной температуры. Бросаю еще один взгляд на чрезмерно сконцентрированную девушку и выхожу из ванной, нарочито хлопнув дверью, чтобы Аня знала, что я ушел.

Иду на кухню. Быстро умываюсь, и выхожу в зал. Кошусь на диван, но понимаю, что усидеть на месте сейчас вряд ли получится. Надо решать, что делать.

Внимание привлекает телефон. Вытаскиваю из кармана вибрирующий аппарат и непонимающе хмурюсь. На экране предупреждение, о том, что у меня пульс зашкаливает. Эка я разволновался из-за какого-то свина. Давненько не практиковался, видимо.

Усмехаюсь, и прячу телефон обратно в карман. Поднимаю руку, желая сбросить настройки на часах. Погодите-ка…

Бросаю тревожный взгляд на дверь в ванную. Ей плохо?

Глава 12

АНЯ

После стычки в квартире, где я раньше жила, моя уверенность улетучилась.

Вся эта ерунда, что не хочу казаться жалкой в его глазах, испарилась из сознания, когда я поняла, что это единственный человек, который, несмотря на свою грубость, готов меня защищать, даже ценой собственной жизни и свободы.

И плевать уже, что им движет! Жалость или не пойми откуда взявшееся чувство вины.

Он единственный, кто помогает мне видеть. Когда он сжимает в своей руке мои пальцы, остальное становится не важно. Я не боюсь. Рядом с ним не страшно. Страшно только, что он отвернется.

И я чувствую, что так оно и будет.

Оставшись одна в ванной, опускаюсь на присядки и прижимаю голову к коленям.

С той квартирой не вышло, значит теперь мне прямая дорога в интернат. А я ведь так надеялась, что найдется хоть один родной человек, с которым я бы чувствовала себя так же уверенно, как с Глебом.

Ну почему все так?! Что я за идиотка такая беспомощная?! Не желаю быть жалкой!

Если бы я только могла видеть. Если бы я только могла помнить, что было между нами. Возможно, я бы нашла способ… остаться с ним?

Хочу ли я этого?

Тогда как в моем сознании он по важности, словно целая вселенная, у меня даже сомнений не возникает.

Но что я могу в таком состоянии? Мне ведь даже предложить ему нечего…

Чувствую, как колени уже мокрые от слез. Жадно хватаю ртом воздух. На груди словно огромный булыжник лежит. Сердце в ушах тарабанит.

Это эгоистично. Желать быть чьей-то обузой. Мне не нравится это ощущение. Но я не представляю, как жить дальше. Если он откажется от меня. Последняя надежда на то, что я еще хоть кому-то нужна, осталась в той смрадной квартире.

И ему не нужна.

Хотя есть кое-что…

– Аня! – гремит за спиной голос, и на мои плечи ложатся горячие ладони. – Что с тобой?!

Он подтягивает меня в свои объятия. Гладит лицо. А я все еще не могу вздохнуть полной грудью.

– Снова воспоминание? Или болит что-то? Покажи, что болит! Не молчи только…

Не в силах справиться с истерикой, кладу ладонь на свою грудь. Сильные руки подхватывают меня и выносят из душной ванной.

– Сиди тут, – велит он, усаживая меня на какую-то прохладную поверхность.

Спиной ложусь на стену, не в состоянии держать равновесие. Уже через секунду в мои руки вкладывается стакан.

– Попей. Ну как ты? – большая ладонь скользит по моему лбу. – Ты вся мокрая. Но судя по крови в волосах помыться так и не успела.

Слышу, как рядом включается вода. Очевидно мы на кухне. Лица касается влажная ткань. Трет висок, затем волосы.

Похоже, купание придется отложить. А значит, моя судьба решится быстрее, чем я надеялась.

Сейчас приведет меня в товарный вид и сдаст…

Есть ведь кое-что. Что я могла бы ему предложить.

Однако он заведомо уже отказался. Не сделай он этого, мне бы было проще решиться. А теперь я боюсь его реакции.

Руки дрожат. Но я все же ловлю пальцами его ладонь и отнимаю от своего лица. Сейчас скажу и он меня не то, что в интернат, прямо так в подъезд выставит.

– Подожди. Я почти оттер, – пытается забрать из моих рук свою ладонь. Но я уже почти решилась, а потому боюсь отпускать. – Ну что?

Опускаю глаза, ощущая его недовольство, скрытое за терпением.

– В-вы… могли бы… Глеб, я… – нет, я не могу этого даже произнести.

ГЛЕБ

Смотрю на маленькие пальчики, что довольно уверенно сжимают мою ладонь. Хоть и дрожат.

Рука Ани нерешительно тянется ко мне. Ложится на мое плечо. Скользит к шее. Обвивает, словно ядовитый плющ.

– П-простите, я…

Поднимаю глаза и шумно сглатываю. Невеличка неторопливо подается вперед, вся стрункой вытянулась, сидя на разделочном стол. А я пошевелиться не могу.

Какого черта она делает? Что такого сказать хочет, что нужно так близко придвигаться?

Кажется, я уже догадываюсь. Но не могу противиться. Как завороженный слежу за ее приоткрытым ротиком, ловя каждый вздох.

В моей бороде запутываются тонкие пальчики. Невольно склоняю голову, бессознательно помогая ищущим рукам найти мои губы. Прикрываю глаза от удовольствия. Затягиваюсь ее запахом.

Ладонь на моем затылке становится жестче. Она притягивает меня? Открываю глаза и непонимающе гляжу в невидящие глаза.

Видно Ане потребовалось собрать всю свою решимость, чтобы сделать это. Читаю мольбу на ее лице и поддаюсь. Слегка склоняюсь, но не более. Хочу узнать о ее намерениях, не сдобренных моей разыгравшейся фантазией.

Чувствую ее дыхание у себя во рту. Хмурюсь, осознавая, что какую-то херню делаю. Но остановится не нахожу сил. Прикрываю глаза, пытаясь с мыслями собраться. Но все здравые рассуждения вмиг улетучиваются, как только моих губ касаются прохладные губки.

– Ммм, – сыто выдыхаю, отвечая на поцелуй.

Сгребаю девочку поближе, прижимая к своему телу. А она податливо обвивает мои бедра ногами и за шею на удивление крепко обнимает, словно и не намерена отпускать.

Хорошо. Мне нравится.

Чувствую, что под ее тонкими пальчиками моя задубеневшая шкура отогревается.

Глупая. Зачем же сама полезла в объятия к дикарю?

Подхватываю ее на руки. Целую шею. Влажно так. Должно быть, слишком пошло для такой скромной девочки. У которой кроме меня и не было-то никого.

И это обстоятельство мне почему-то нравится. Помнится, я всегда был против девственниц. Что изменилось?

Опускаюсь вместе с Аней на диван в зале, а она и не отпускает. Нависаю над ней, продолжая целовать бледную кожу. Кайфую от ее запаха. Скольжу кончиком носа все ниже. Острая ключица. Чертова майка, что мешает мне продолжить…

Отрываюсь лишь на секунду, чтобы избавиться от препятствия. Сажусь над девочкой, скидываю свою рубашку и хочу перейти к ее одежде. Однако взгляд натыкается на встревоженное лицо…

Боится.

Помутнение на фоне воздержания моментально отпускает.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Зачем ты это сделала? – хрипло требую я, не в силах перевести сбившееся дыхание.

– Ч-что сделала…

– Поцеловала меня зачем?!

– П-простите…

– Я не извинений просил! – рявкаю нетерпеливо. – Отвечай на вопрос! Что удумала?

Она снова свои руки тянет. Это же гипноз какой-то. Хочу отстраниться, но не могу.

Касается моего торса, вынуждая меня неосознанно напрягаться. Бледные щеки заливает румянец. Подается вперед и садится подо мной на диване.

Чувствую ее дыхание на своей груди. Острые коготки вырисовывают узоры на моем прессе, вынуждая меня отвлекаться от начавшей зарождаться злости. Что еще за цыганские фокусы?

– Я знаю, что вам противно от одной мысли… – наконец выдавливает нерешительно, и я напрягаюсь еще сильнее.

Чую, мне снова придется не по душе то, что она собирается сказать.

– Просто… мне больше нечего вам предложить, – бормочет она смущенно. – Возьмите… меня. В качестве платы… з-за проживание.

С минуту смотрю на нее, пытаясь понять, может у нее такое извращенное чувство юмора. Однако не похоже. То, как она попунцевела до корней волос, то как боится даже взгляд поднять, то как она бездумно продолжает вырисовывать круги своим пальчиком на моей коже, не позволяя мне тем самым ни на секунду расслабиться, – говорит о том, что она вовсе не шутит.

– Ты права, – выдавливаю я. – Мерзко даже думать об этом. Ты совсем с головой не дружишь?

Отстраняюсь, и обессилено падаю на диван рядом с ее ногами. Не могу дальше уйти. Это же бред какой-то!

Подозрительно кошусь на девушку, что буквально стекает с дивана. Опускается на колени у моих ног. Нерешительно касается ткани моих брюк. Черт бы меня побрал, что она творит?!

– Умоляю. Глеб…

– Ты ненормальная?! – взрываюсь я, отлипая от спинки дивана и подаваясь к Ане. – О чем ты просишь?! Хочешь стать моей секс-игрушкой, лишь бы я тебя из дома не выгнал?

Кивает. Ну что за дуреха?!

– Не нуждаюсь! – рычу я. – У меня нет недостатка в женщинах. Если бы я каждую, с которой сплю, в дом тащил, то он бы превратился в общежитие.

– Я знаю, что вы не нуждаетесь. Это я… Мне больше некуда идти, – бормочет она, сдерживая слезы. – Я боюсь…

– А меня не боишься?! – в ярости выпаливаю я. – Ты ведь не знаешь, чего я могу попросить?! Может у меня наклонности извращенные? Как ты додумалась вообще предлагать себя человеку, которого не знаешь?!

– Не боюсь.

– Ты действительно настолько глупая?! – шиплю я, не отрывая взгляд от склонившей голову девушки. – Я ведь уже рассказал о себе достаточно много, чтобы вызвать в тебе желание бежать. Настолько отчаялась, что готова зверю отдаться?

Не реагирует. Сидит покорно у моих ног.

Сумасшедшая. Покусывает розовую губку, пробуждая во мне тайные желания. Ежится словно от холода. Складывает ладошки на своих коленях.

Хмурюсь, наблюдая, как мои пальцы касаются тонкой шеи. Большая ладонь накрывает влажную от слез щечку, и девочка утыкается лицом в мою руку.

– Глупая, – шепчу я, запутываясь пальцами в ее волосах. – Что ты несешь такое?

Подаюсь ближе и обвиваю свободной рукой стройную талию, подтягивая Аню к себе. И она поддается беспрекословно. Не прекращая поглаживать мокрое лицо, осторожно касаюсь соленых губ своими. Проникаю в ее рот языком. Мягко. Так, словно только того и ждал.

Стараясь не делать резких движений, кладу ладонь на ее бедро, как бы подсказывая, чтобы она села на меня сверху.

Моя послушная девочка. Заползает верхом, не разрывая поцелуй. Обнимает меня за шею. Придавливает своей попкой мое желание, и я уже почти не помню, о чем мы только что говорили.

Ах, да, секс-игрушка…

Сейчас я уже не вижу ничего абсурдного в этой идее. Я совершенно определенно в любом своем состоянии хочу ее. А ей нужен дом. Готов ли я заключить эту сделку?

Что если когда все случится, интерес, как я и предполагал, погаснет? Так это ведь и хорошо. Разве не этого я сейчас больше всего хочу? Чтобы эта долбанная зависимость прошла…

Мой организм недвусмысленно намекает, что это сейчас далеко не то, чего мне хочется больше всего. По венам словно кипяток струится.

Невеличка отрывается от моих губ и ровно как я до этого скользит губами по моей шее. Учится. Похвально. У меня кожа горит от ее неумелых прикосновений.

Чувствую, как ее пальчики возятся с моим ремнем. И фантазия начинает рисовать весьма красочные варианты дальнейшего развития событий. Пока она стояла передо мной на коленях, я не мог отделаться от стойкого желания испытать ее решимость на деле.

– Ты действительно готова на все? – хриплю я, представляя, какие возможности мне откроются, если я все же решусь на эту абсурдную сделку.

Она молчит, продолжая целовать мое тело. Прихватываю ее за шею и вынуждаю выпрямиться.

– Я ведь могу потребовать того, что тебе не захочется делать.

– Значит, вы согласны?

– Сначала ты. Согласна? Я ведь могу попросить об ужасных вещах.

– Самое ужасное, что вы можете со мной сделать, это выгнать из дома.

– Тогда уточним еще один момент. Мне не нужен секс из безвыходности. Отсюда вопрос. Что, если я и так принял решение оставить тебя в своем доме? Без всяких сделок?

Замешкалась.

– У тебя все еще есть время отказаться, – предостерегаю я, не находя в себе сил остановиться.

– А вы готовы, – она неторопливо тянет с плеча бретельку майки, – отказаться?

Уж я-то знаю, что в этом стеснительном котенке притаилась настоящая львица. Помню.

А она нет. Однако истинную натуру не потерять даже с амнезией.

– Боюсь, если попытаюсь отказаться, то с ума сойду, – скользя голодным взглядом по обнажившейся коже, выдавливаю я.

– Значит, договорились? – в очередной раз переспрашивает Аня.

– Собираешься просто поверить мне на слово? А если я сейчас возьму тебя, а потом откажусь от своих слов?

– Тогда мне, по крайней мере, перепадет секс, – похоже, пытается отшутиться. Но это чистой воды лукавство.

Я чувствую ее трепет. Уверен, она нисколько не готова к тому, что сейчас намечается. Дрожит вся. Однако пытается прятать свой страх за смелыми словами.

– А если серьезно? Вот так принимать на веру столь серьезный договор, это верх идиотизма, – все еще зачем-то пытаюсь вразумить глупую девчонку.

– Предлагаете бумаги подписать? – невесело усмехается она. – А кто их проверять будет? Нет ни одного человека, которому бы я доверяла больше чем вам.

Это откровение меня с толку сбивает:

– Ты меня помнишь всего пару дней. Как доверять можешь?

– За эти пару дней вы сделали больше, чем все другие люди вместе взятые за последние месяцы. Сегодня еще и жизнью рисковали.

– Глупости. Мне ничего не грозило от этого свина.

– Но вас бы могли посадить. А это тоже ломает жизнь.

– Тебе в пору о себе позаботиться, – глажу ее обнаженную спину, словно боюсь, что она действительно может передумать.

– Обо мне вы заботитесь, – смущенно выдает. – Значит и о вас кто-то должен.

– Решила, что это можешь быть ты? – спрашиваю строго и, сам того не замечая, подтягиваюсь ближе к девочке.

– Не считаю, что на заботу нужно дозволение.

– Ты совершенно чокнутая, – шепчу я в ее приоткрытые губки.

– С вами, похоже, тоже не все в порядке…

Закрываю ее рот поцелуем. Не могу больше сдерживаться. Если немедленно не возьму ее, так и буду метаться. Нужно решить этот вопрос раз и навсегда.

Может, и совершаю ошибку. Но как хорошо поддаться своей слабости. То, что нужно. Еще один раз с ней. И я снова стану самим собой. А мысли о ней перестанут занимать в моей голове так много места.

Кажется, я сейчас на все готов, лишь бы снова испробовать ее невинное тело. Даже если бы мне пришлось после этого отправиться на плаху. Плевать! Не откажусь…

Сжимаю ладони на ее тонкой талии. Вжимая девочку в себя. Она тихо стонет, вынуждая меня напрягаться еще сильнее. Как же приятно осознавать, что она тоже меня хочет.

Однако Аня вдруг отстраняется:

– Вы кого-то ждете? – шепчет взволнованно мне в губы.

– Нет, – непонимающе отзываюсь.

Я сладкой патокой расплываюсь по дивану и ничего вокруг не вижу, кроме нее. Однако она явно выглядит встревоженной. Глазки мечутся. А мне хочется, чтобы она снова заговорила. Чтобы перебила это щелканье в голове. Погодите-ка…

Резко собираю растекшиеся мозги в кучку, отлепляюсь от спинки дивана и поворачиваюсь к входной двери.

В паре шагов от нас стоит платиновая блондинка и задумчиво позвякивает ключами в своей руке.