Текст книги "Отступления и наказания (СИ)"
Автор книги: Алиса Джемм
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 9 страниц)
Это было необычно, даже страшно, но его новая, наполненная красками жизнь привлекала его гораздо больше, чем существование по правилам и догмам общества.
Семья ради приличия – это фарс, решил он для себя.
Стефан планировал всё изменить. С Ингой придётся расстаться, но дочь не должна пострадать из-за их разрыва. Она уже всё понимает и его поймёт. Если не сейчас, так когда вырастет. Он ведь понял своих родителей, и не перестал их любить от того, что они расстались.
В памяти возникли образы.
Как они с Максимом в их редкие встречи горели в объятиях, как становились единым целым и телом и душой, понимая друг друга с полуслова, с полувзгляда, с полувздоха.
Их единственный секс до сих пор иногда подрывает его ночами, оставаясь недосягаемой мечтой, потому что никогда и ни с кем… никогда и ни с кем, так как с ним… Но…
То, что случилось потом невозможно простить и забыть.
Макс изменился. Сразу же после секса. Кардинально.
Стефан не знал его таким.
Макс прислал ему стихи.
А следом за ними письмо.
Стихи, в которых была их ночь, их страсть, их любовь. Сердце Розена до сих пор ныло, вспоминая эти строки.
А в письме была его смерть. Его моральная смерть от крушения надежд и веры в своего мальчика.
Пришедшее по электронке письмо гласило, что их секс снят на видео, что если Розен не переведёт на указанный счёт сумму с огромным количеством нолей, то видео уйдёт к его жене, её родственникам, а потом и в СМИ. И тогда Розен останется не только без имени и без бизнеса, но и без дочери. Потому что мирного развода тогда точно не получится.
Розен сделал всё, что от него требовалось, а потом заблокировал все свои страницы в соцсетях, не желая больше иметь ничего общего с парнем, который его предал. А затем Стефан улетел из страны. Это тоже было одним из условий. Немедленный отъезд.
И хоть Стефан сделал всё для того, чтобы сохранить семью, сохранять было уже нечего. Отношения с Ингой и так всегда были прохладными: она любила сам факт наличия идеального мужа, идеального ребёнка, идеальных отношений. А Стефан если и не любил, то хотя бы уважал жену. Но теперь что-то перегорело у него внутри. И через несколько месяцев он уже по собственной инициативе затеял бракоразводный процесс, требуя выполнения единственного условия – равноправной опеки над дочерью.
Развод затягивался, Инга категорически не хотела его отпускать и шантажировала ребёнком, но Розен уже не мог повернуть всё вспять. Слишком сильно он хотел снова стать собой, взять контроль над своей жизнью в собственные руки, жить по желанию и совести, а не ради общественного мнения. Вспоминая, где он совершил ошибку, когда пустил всё на самотёк, он пришёл к выводу, что совершена она была в тот день, когда по настойчивой просьбе своего отца он решил жениться на нелюбимой женщине.
И вот теперь Макс снова ворвался в его жизнь. Со своими голубыми глазами, со стихами, разорвавшими душу в клочья, со своей бедой, о которой больно даже думать. Что с ним случилось? Тот рыжий мальчишка кричал, что это он, Стефан, во всём виноват, но он даже не знал о случившемся. Почему он не дослушал, кретин! Хорошо хоть адрес выяснил.
Им надо встретиться! Иначе это никогда не закончится. Им надо выяснить всё раз и навсегда. За что Макс так с ним поступил? Да если бы он только сказал, что ему нужны деньги, Стефан бы сам всё отдал, но так, ножом в спину?
Они поговорят. Обязательно и очень скоро.
Да почему скоро? Сегодня, сейчас, немедленно!
Найдя листок с адресом, Розен накинул пиджак и решительно направился к выходу.
***
Стоя в дверях комнаты Макса, Розен неотрывно глядел на него, а в душе ворочалось, просыпалось и вновь поднимало голову иррациональное чувство принадлежности этому парню. Вопреки логике, вопреки предательству, вопреки всему. Это чувство никогда не давало окончательно поверить во всю ту грязь, которая случилась между ними. Но факты твердили обратное.
Сквозь пелену сознания пробились слова матери Макса, обращённые к сыну:
– Ты только не волнуйся, Максимушка, тебе нельзя. Пожалуйста, только не волнуйся. Всё будет хорошо. Я буду рядом, слышишь?
Но Макс не слышал. Он утонул в любимых глазах, утонул без остатка. Его сердце билось так, что, казалось, сейчас разорвёт грудную клетку. От того, что Стефан был так близко, совсем рядом, у Макса сносило крышу. От передоза эмоций он не выдержал, и слёзы хлынули потоком из глаз. Он прикрыл веки и изо всех сил вцепился в ручки кресла, пытаясь успокоиться, но это не удавалось. И тут рядом раздался голос. Такой родной любимый голос.
– Не надо, Макс. Слышишь, не надо. Перестань. Я… я уйду, ты только скажи, почему? Почему так? Что я сделал? За что ты так со мной?
– Что? – Макс открыл невидящие от слёз глаза и уставился на мужчину, присевшего перед ним на корточки, чтобы их взгляды были на одном уровне.
– Я не понимаю, Стеф, как я с тобой поступил? Ты бросил меня! Бросил, не объяснив ни слова. Что я мог сделать? Мне даже написать было некуда! – его грудь вздымалась от участившегося дыхания и от вернувшейся с новой силой обиды. Руки начали мелко и позорно трястись. – Ты струсил даже сам объясниться, вместо этого прислав свою жену.
– Что ты несёшь, Макс! При чём здесь Инга? Отвечай!
– При всём! Она здесь при всём! – заорал Макс и с ненавистью шарахнул стиснутыми кулаками по своим бесчувственным коленям. Воспоминания обрушились на него с новой силой, а слов почему-то не было.
– Ты можешь мне объяснить, в чём дело? Какое отношение ко всему, что с нами было, имеет моя жена?
Глядя на Макса, из глаз которого катились молчаливые слёзы, на его кулаки с побелевшими от удара костяшками, на то, как парень отводит глаза, стараясь не встретиться с ним взглядом, на это чёртово инвалидное кресло, Розен вдруг отчётливо понял, что тогда произошло.
Понял без объяснений и доказательств, просто сердцем.
– Макс, это она, да? – парень только ещё глубже задышал, но упрямо молчал.
Стефан протянул руку и взял в свои ладони кисть Максима. Его пальцы были холодными, как ледышки. Розен поднёс их к губам, чтобы согреть дыханием. На запястье Макса звякнул разноцветный молодёжный браслет. Какая-то безделушка, фенечка из кожаных ремешков и вплетённых и просто болтающихся на них бусин разного размера, кулончиков и разномастных подвесок всех цветов радуги.
Вдруг в глаза Стефана бросилась одна из этих подвесок.
Это была женская серебряная пуговица. Он не мог её ни с чем спутать. Это была единичная работа. Он сам разрабатывал дизайн. В окружении затейливых завитков располагались инициалы его жены – И.Р. – Инга Розен.
Стефану сдавило грудь от осознания того, что это действительно его вина. Всё – его вина. Всё, что случилось с его мальчиком, всё, что произошло с ними обоими – только его вина. Он вовремя не разобрался, не понял, не почувствовал. Он сначала оскорбил Ингу изменой, потом Макса – неверием. Он облажался по всем фронтам.
Переплетя свои пальцы с пальцами Макса, он поднёс их к губам.
– Прости! Пожалуйста, если сможешь, прости меня!
Еле дыша от эмоций, Максим обхватил их сплетённые пальцы второй рукой и сбивчиво зашептал:
– Стеф! Только не уходи! Умоляю тебя! Мы оба виноваты, правда, оба. Но только не уходи! Мне так много надо тебе рассказать. Ты не волнуйся, мне ничего от тебя не надо, правда, но только не уходи! Я не могу без тебя! Больше не смогу… У меня больше нет сил… без тебя!
Розен притянул Макса к своей груди и прижал, давая возможность услышать, как бешено стучит его сердце.
– Я не уйду, родной мой. Больше не уйду. Мы всё решим. Вместе. Только вместе теперь.
========== Эпилог ==========
«Абсолютной свободы не существует:
есть лишь свобода выбора,
а сделав выбор, ты становишься заложником своего решения».
Пауло Коэльо
Нонна Викторовна долго думала о разговоре с Сонечкой и решала для себя, какой же линии ей придерживаться. Продолжить ли борьбу за своего сына или смириться с его неверным выбором и, наступив себе на горло и здравый смысл, принять его решение. Это было сложно, очень сложно, но пример Игоря Евсеева стоял перед её внутренним взором очень явственно.
Для начала надо бы убедиться, что старший ребёнок Софьи действительно её внук.
Она видела его фотографии ещё тогда, когда собирала информацию о Сонечке, пытаясь увидеть в этих снимках фамильные черты, но так и не смогла.
Сидя в такси у подъезда дома, где жили Родик и Софья, Нонна уговаривала себя подняться наверх и прямо предложить мальчику сдать анализ крови.
Вдруг дверь подъезда открылась, и тот самый мальчик выехал на инвалидной коляске, сопровождаемый высоким, импозантным мужчиной, придержавшим ему дверь.
Они приблизились к стоявшему на парковке авто. Открыв дверцу, мужчина с лёгкостью поднял парня на руки.
И тут сын Софьи, скользнув рукой по затылку мужчины и зарывшись в его волосах пальцами, обнял его и прижался губами к его губам. Держа юношу, как самое ценное сокровище, мужчина аккуратно усадил его на переднее сидение машины и только тогда оторвался от его рта.
В этот момент Нонна поняла, что никакого анализа не потребуется. Ей всё ясно и так. Она никогда, ни при каких обстоятельствах не сможет оттолкнуть этого мальчика. Он будет ей внуком, даже если он ей никто.
В семье Михайловых было двое детей. Умница и красавица Нонна и её младший брат Алик, скромный и музыкальный мальчик. Он всегда был не таким, как все сверстники: не лазил по крышам, не играл в футбол, не дрался с мальчишками. Зато он умел красиво составлять букеты, замечательно играл на фортепиано и плакал, если у него удачно выходила какая-нибудь особо грустная мелодия.
Нонна всегда защищала его ото всех, даже дралась с мальчиками, которые травили отличающегося от них ровесника. А потом он ревел у неё в комнате, тонкий, хрупкий, беззащитный, дрожавший всем телом, рыдал, всё время спрашивая: «За что? Что я им сделал, Нонна? За что?».
А однажды, когда ему было уже шестнадцать, Алик признался ей, что влюбился. Влюбился в парня из соседнего класса. Нонна тогда так испугалась за него. Она умоляла его не говорить об этом никому, но Алик патологически не умел врать. Он признался в своих чувствах этому парню, и случилось то, что случилось. Тот, конечно же, не понял да ещё и растрепал всем, что Алик – пидор. Началась травля, слух дошёл до родителей, и отец, обозвав сына последними словами и избив почём зря за то, что опозорил семью, запретил ему выходить из дома и пообещал в ближайшее время перевести в кадетское училище.
Он не успел этого сделать.
Алик, худенький и тихий Алик, с растрёпанными, непослушными русыми волосами и вздёрнутым смешным носом, дрожавший от громкого голоса и органически не выносящий скандалов, вскрыл ночью отцовский сейф, достал из него пистолет и выстрелил себе в висок.
Алик был единственным близким Нонне человеком, единственным, который знал все её тайны, которому она верила, как самой себе, и который доверял ей. А она не смогла ему помочь. Не уберегла.
Почему-то теперь, в Максиме, сыне Софьи и, возможно, Родиона, Нонна увидела своего Алика. Нежного и сильного одновременно. И такого особенного, отличающегося от других. Она будет любить этого мальчика, она отдаст ему все чувства, какие только сможет, какие недополучил её младший брат. Отдаст долг и за себя, и за родителей. Так и будет!
Теперь у Нонны была новая цель, и от неё было очень тепло на сердце.
Спустя год.
Большой особняк Нонны Михайловой сегодня был полон до отказа. Её теперь уже официальная невестка Сонечка Евсеева возилась с ребёнком на втором этаже, в гостевой спальне, отданной под детскую.
Отношения с ней не сказать что наладились, но перешли в вежливо-терпимое перемирие. Они просто старались поменьше пересекаться, хотя это и не всегда удавалось.
Родион и Софья сегодня расписались. Тихо, в районном ЗАГСе, всего лишь с двумя свидетелями. А теперь здесь, в её доме собралась вся их дружная компания, чтобы отметить это событие в кругу родных и близких людей.
Это не то, что хотелось бы ей, матери, для своего сына, но это всё же лучше, чем жизнь Игоря Евсеева. Одинокого Игоря Евсеева. Такого красивого и такого непримиримого.
А Родион теперь был отцом большого семейства.
Из Израиля вернулись Макс и его муж Стефан. Они расписались где-то в Европе, по непонятно каким тамошним законам, как раз перед тем, как Макс лёг на операцию в Тель-Авиве. Может, это и незаконно здесь, но теперь они носят кольца и абсолютно счастливы.
Розен развёлся и всё-таки отсудил право на опеку над своей дочерью Мелиссой в равных долях. Нонна как-то подслушала разговор Макса со Стефаном и, понимая, что это не её тайна, не стала ни о чём расспрашивать. Но оказалось, что это жена Розена расстроила их отношения, шантажом и подложными письмами выманив у мужа огромные деньги. Под предлогом разоблачения её и заставили согласиться на совместную опеку над Мелиссой.
Нонна видела эту девочку. Красивый, вежливый ребёнок. И, как любой современный подросток, очень продвинутая. Она зовёт Макса, её внука, папой наравне с родным отцом. Европа! Там это вполне нормально воспринимается.
Неожиданный взрослый внук Нонны, её любимый мальчик, после реабилитации стал ощущать большие пальцы на ногах, и прогнозы врачей на будущее очень оптимистичны.
Младший ребёнок Софьи очень похож на Родика. Просто копия! Это радует. Но он столько шумит, что испытывать к нему тёплые чувства ей, Нонне, пока не удаётся.
Однако у неё есть план.
Сонечка спустилась по лестнице с малышом в руках и передала его ей на руки, пока вывозила из кладовки коляску.
– Нонна Викторовна, у Алика режутся зубки, поэтому он сильно капризничает. Я смазала ему дёсны мазью, некоторое время будет тихо, а потом вы можете ещё раз его намазать или вернуться обратно. Мазь, влажные салфетки, бутылочки, соски – всё здесь, в сумке.
Нонна внимала вполуха, а сама прислушивалась, не раздастся ли телефонный звонок.
В кафе на соседней улице её ждал Игорь Евсеев. Они уже некоторое время встречались. Только он не знал, что сегодня она придёт не одна. Она хочет познакомить его с Аликом (слава небесам за то, что именно это имя пришло в голову Родиону, когда он выбирал, как назвать сына!).
И от того, примет ли этот неуступчивый мужчина малыша, а с ним и других родных людей, поймёт ли её объяснения, зависит, случится ли между ним и Нонной какое-либо совместное будущее, или всё же они разойдутся как в море корабли.
Делить с Игорем его одиночество Нонна не хотела, но поделиться с ним своим новым миром, своим неожиданным счастьем женщине было не жалко.
Скоро всё станет известно.
***
Все мы однажды принимаем решения, но вот под силу ли каждому принять их последствия и этого ли мы ждали?
Сказать или не сказать?
Простить или не простить?
Принять или не принять?
Быть как все или пойти своим путём?
Жить по принципам или по совести?
Быть счастливым самому или сделать счастливым другого?
Выбор всегда сложен, но он есть.
В этом и есть смысл.
Надо просто суметь выбрать правильно!
