Текст книги "Отступления и наказания (СИ)"
Автор книги: Алиса Джемм
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)
– Ой, да ладно тебе, Родик. Максим, вон, вырос и не жаловался ни разу, а ты всё ноешь и ноешь. Ничего этому младенцу от кофе не сделается.
– Ну да, Макс не жалуется. Только он, похоже, ещё до своего рождения кофе возненавидел, – пробурчал Михайлов, обжигаясь о чашку с напитком, которую ему пододвинул Олег. По кухне витал сногсшибательный кофейный аромат, и Родику поскорее хотелось попробовать его источник на вкус.
Максим оторвался от телефона и хмыкнул, согласно кивая словам отца.
– Предатель, – Соня, шутливо надув губы, шлёпнула Макса по макушке кухонным полотенцем.
Вскоре все кроме Максима ушли, каждый на свою на работу. Максим же снова засел за компьютер. Его коллекция была почти готова, требовались только небольшие коррективы, и пора было приступать к плану «А» – поиску спонсоров. План этот был, конечно, из разряда фантастики, но попробовать всё же стоило. План «Б» был более прост – попросить о помощи отца, но это был уже крайний случай. Сначала всё-таки он попытается сам.
***
Появившись на работе разукрашенным засосами и синяками, не все из которых удалось скрыть одеждой и сонечкиным тональником, Олежка произвёл на коллег неизгладимо яркое впечатление.
Кто-то косился, кто-то заметно завидовал, большинство откровенно ржали, и только ленивый не поинтересовался, как произошло сие безобразие. Олегу, если честно, было плевать. Это не их собачье дело. Он загадочно улыбался и молчал. К обеду все, уже вдоволь налюбовавшись на него, наконец оставили парня в покое и занялись своими делами.
Забивая полки пятикилограммовыми банками с акриловой краской, Олег изрядно подустал и к тому же задумался, поэтому, почувствовав на бедре чужую ладонь, дёрнулся от неожиданности и выронил банку. Слава богу, всего лишь на стеллаж, иначе клинингу долго и упорно пришлось бы собирать по полу белую тягучую лужу.
– Что ж ты так дёргаешься, Веснушка. Я же не кусаюсь, – Рэм лыбился на него, сверкая белоснежными зубами, ярко выделяющимися на фоне аккуратной тёмной щетины, скорее даже бороды.
– Ты меня блядски напугал! Да и насчёт не «кусаюсь» я бы тоже поспорил.
Олег отступил от Романа, так, кажется, он представился, на пару шагов, вспоминая про видеокамеры и службу внутреннего контроля, которая вечно бдит за сотрудниками. Этим только дай повод позубоскалить.
– Послушай, малыш, у меня сегодня неожиданно образовался свободный вечер. Ты как насчёт выпить по бокальчику пива?
Олег с недоумением посмотрел на мужчину, взрослого, кстати, вполне себе состоятельного, судя по виденной им машине и квартире, и недоверчиво покачал головой:
– Это со мной, что ли?
Рэм демонстративно осмотрелся вокруг.
– Да вроде нет никого больше. Что-то ты тупишь сегодня, Веснушка. С тобой, а с кем ещё-то?
– Я не понял, у тебя что, своих друзей нет? Я вроде не набивался, не? Хотя помню плохо, если честно.
– Да вот и я тоже. Напрягает. Надо бы повторить для ясности.
– Ага. Ну теперь-то мне конечно сразу понятнее стало. Так что с друзьями-то? Я тебе зачем сдался, а? Ну ладно, подобрал в подъезде, пожалел. Ну, разок потрахался для разнообразия, но теперь-то что?
– Не поверишь, сам в шоке. Что-то с моими глазами последнее время не то. Везде твоя тощая рыжая задница мерещится. А говорят, клин клином вышибают. И хорош уже ломаться, что я тебя уговариваю как девочку. Едем, нет?
Олег посмотрел на уже слегка нервничающего Романа как на дурачка и ухмыльнулся, даже языком прищёлкнув:
– Это ещё кто тупит, непонятно. Я на работе вообще-то, если ты не заметил. Но если до десяти вечера не передумаешь, так и быть, заезжай. И кстати, я к пиву раков люблю. Ну это так, к слову, если что…
***
Хоть Рэм и делал перед рыжим незаинтересованное лицо и независимый вид, вся ситуация до крайности его злила.
Он не соврал. Рэм действительно постоянно вспоминал их с мальчишкой спонтанный бурный секс, и ему хотелось повторить. Хотелось до боли в опухших яйцах. Дрочка ситуации не помогала. Подобранные в клубе парни как-то немного не дотягивали. И вот что странно: непонятно, чем именно. Внешностью рыжий Олег не блистал: тощий, аки смерть, бледный, будто его в подвале год держали, шевелюра растрёпанная, веснушки эти его по всему телу.
Кстати о веснушках: вот реально до жути хотелось его конопатую задницу руками помацать. Уж что в этих тощих полупопиях Рэма так цепляло, сам понять не мог. Но такими трогательными они ему казались, что хотелось сжать покрепче, чтобы быть уверенным, что уж больше точно никто и никогда… Чёрт! Придёт же такое в голову. Сроду никогда ревностью не страдал. Да и не к кому было: чего временных любовников ревновать-то? А вот эту рыжую жопку почему-то было жалко с кем-либо делить. Самому мало показалось.
А интересно, на члене у него тоже веснушки есть? Блин, не рассмотрел! Вот же блядское любопытство! Зато повод образовался. Решено, рыжика надо искать и снова валить и трахать. Иначе никак от этого наваждения не избавиться.
Сказано – сделано. Несколько звонков, и Рома Рогов уже на пути к исполнению своего плана на вечер.
***
– Слушай, Веснушка, да ты, оказывается, та ещё принцесса. С работы тебя встреть, к столу привези, да ещё нет чтоб как все нормальные люди, пиццу там к пиву или чипсы. Так нет, раков ему подавай.
Олег с Роговым сидели на диване у Романа в гостинной перед огромной плазмой. Шёл повтор футбольного матча, но звук был выключен. Игра их особо не интересовала, так, для фона шла. На невысоком дизайнерском журнальном столике стояли бокалы с пивом и фирменный бочонок с ним же. Огромное блюдо с варёными раками медленно, но верно пустело, а гора хитиновой шелухи пропорционально увеличивалась.
Олежка, не споря и вообще не сильно прислушиваясь к нытью хозяина банкета, облизнул пальцы и, улыбаясь, потянулся за напитком. Он так устал за рабочий день, что от пива его изрядно развезло. Мягкое тепло растекалось по ногам и рукам, тихонько шумело в голове. Запихивая в рот очередной кусочек рачьей шейки, Олег только что не замурчал. А может и замурчал, потому что Рэм очень странно на него посмотрел, продолжая рассказ о своих мучениях.
– Ты вообще знаешь, что сейчас ракам не сезон? У них там то ли линька, то ли нерест, то ли ещё какая-то поебень, но этих мне продали из последней партии втридорога.
– М-м-м-м… – Олежка согласно кивнул.
– То есть, ты знал и специально мне этих уродов заказал, чтобы я побегал?
– Ага, – Олег снова кивнул и, отставив бокал, откинулся на спинку дивана. – Думал, не найдёшь, и у меня будет повод свалить по-тихому домой. Устал, как собака.
– Ах ты ж мелкая заноза! Ты нарвался ещё на одну порку. Помни об этом!
– Ну да, конечно. Только об этом и думаю, – глаза Олега непроизвольно закрывались. Тяжёлая голова, лежащая на подголовнике дивана, ни в какую не хотела подниматься. «Да и чёрт с ней!» – было последней мыслью перед тем, как провалиться в глубокий сон.
Некоторое время Рем в недоумении смотрел на мальчишку, сопящего в обе дырки прямо сидя, потом поднялся, аккуратно уложил того на диван и укрыл пледом.
– Норм, конечно. Как в сказке: накормил, напоил и спать уложил. Только кто в этой ситуации Иванушка-дурачок? Ты, Рогов! Вот и иди спать не траханный. И так и не узнал, есть ли у него на члене веснушки…
Постояв немного возле спящего рыжика, Рэм передумал идти в спальню и со словами: «Подвинься, засранец, мне слишком лениво тащиться в кровать одному» – сдвинул Олега бедром и улёгся с ним рядом.
***
Рабочее утро пятницы для Родиона ознаменовалось сногсшибательным событием. Его офис неожиданно посетила никто иная, как его драгоценная маман собственной персоной.
– Марина, принеси, пожалуйста, две чашки чая и что-нибудь из булочной, если тебе не сложно.
Секретарша быстро ретировалась, и Родион сосредоточился на гостье, усевшейся в удобное кожаное кресло.
– Что привело тебя сюда, мама?
– Родик, хотела бы я посмотреть на тебя, если бы ты не видел своего ребёнка две недели и не знал, что с ним происходит и как он поживает.
– Ну так посмотри, мама. Я не видел своего сына двадцать два года. И теперь мне дорога каждая минута.
– Родик, это ужасно! Эта женщина…
– Мама, прекрати. Эту женщину зовут Софья.
– Хорошо, эта Софья, она ведь могла и обмануть тебя. Почему ты так уверен, что это твой сын?
– Потому, мама, что я хочу, чтобы он был моим. Мне сложно тебе это объяснить, но я всегда хотел иметь большую семью.
– Так почему же упирался и не заводил? У тебя было столько хороших девушек, почему именно она?
– Потому что с ней я чувствую, что я дома, мам. На своём месте. Да с ней рядом невозможно быть чужим. С ней тепло, понимаешь? Думаю, не понимаешь…
– Да, я не понимаю. Не понимаю, почему ты должен возиться с чужим парнем, да ещё инвалидом, если нет никаких доказательств. Ну ладно тот, который родится, да и то ещё надо доказать…
– Я не собираюсь ничего доказывать, мам. Она нужна мне вся, любая, со всеми моими детьми, своими детьми, родными, приёмными, как этот рыжий Олег, с подобранными на улице собачками и кошечками, если ей вдруг взбредёт в голову их подбирать, да хоть с чёртом лысым впридачу! Как ты этого не поймёшь?
Родиона прервала секретарша, уже успевшая сбегать в булочную напротив и теперь ставила на стол перед ними чашки с дымящимися напитками и большое блюдо с круассанами, к которым Родик очень неровно дышал.
– И вот ещё, мама. Прими это к сведению: у меня в планах нет даже мысли о расставании с Соней. Вам обеим как-то придётся налаживать контакт, не обессудь. А теперь угощайся. Эти круассаны – просто объеденье!
Комментарий к
Уважаемые и горячо любимые читатели!
Мой бедный уставший мозг плохо переносит летнюю жару и уже сильно хочет в отпуск. В результате этого он не слишком быстро трансформирует мои мысли в буквавки на экране))) Крепитесь))) Я пишу, только о-о-очень медленно))) Думаю, ваши комменты могли бы нехило меня подстегнуть))) Всегда ваша)))
А ещё я родила обложку)))
Пока только учусь, не обессудьте)))
http://photoshare.ru/data/97/97860/1/8roks9-sic.jpg
========== Часть 14 ==========
Это казалось чудом: Максиму всё же удалось найти спонсора.
Конечно, не супер-мега мецената, но взаимные условия их устроили. Максу требовались не слишком огромные средства, а раскручивающаяся фирма нуждалась в рекламе, и именно в той области, в которой творил начинающий дизайнер.
Чтобы не упасть в грязь лицом, Макс решил пока не сообщать никому об этой новости.
Подняв свои контакты того короткого периода, когда он работал в доме моды Андрея Покровского, Макс связался с хорошим технологом и договорился о встрече. Короче, работа закипела, и он был этому безумно рад. Теперь его существование уже не казалось Максу таким беспросветным и никчёмным, как некоторое время тому назад.
Да и на душе у него стало немножко легче. А всё оттого, что Олежка, кажется, действительно не держал на него зла. Да он и не умел, наверное. Славный, добрый парень. Максу было реально жаль, что он не смог открыть ему своё сердце. Но Стефан… Да, Стефан. Всё ещё Стефан, всегда только Стефан! Помешательство какое-то, но бороться с ним Макс даже не пытался. Это было слишком больно.
Олег не явился ночевать. Это было странно, обычно он всегда предупреждал Максима или мать, а тут ни словечка. И вот сейчас, утром, когда в прихожей звякнул замок на входной двери, Макс приготовился вычитать парню пару ласковых. Рыжик ввалился в комнату весь помятый, но сияющий как новый рубль.
– А что это ты такой довольный, Лешик, гулящая твоя душа? Почему не позвонил, а? – Макс постарался придать голосу строгий тон, но, глядя на усталого, но довольного Олега, заулыбался и сам.
– Тут такое дело… У меня вроде как приятель новый образовался. Ну, тот мужчина, который… с которым я… ну… В общем, Рэм его зовут.
Олег взлохматил пятернёй свои волосы, уже не такие яркие, как в первые дни их знакомства. Он перестал их красить, и яркий медный постепенно сойдя на нет стал естественным, тёплым, не таким вызывающим, как был раньше.
– Этот Рэм, я даже не знаю… То ли ему скучно, то ли я такой сногсшибательный, не пойму в общем. Такой мужик горячий, зачем ему мальчишка вроде меня? Он с работы меня вчера забрал. Накормил раками, наверное, на продолжение надеялся, а я тупо уснул. Прямо в одежде. Устал, никаких сил не было. А утром сбежал. Блин, даже не знаю, он меня теперь точно выпорет, – глаза Олега при этом загадочно заблестели.
– А ты, никак, рад? – Макс внимательно следил за выражением лица рыжика, стараясь не пропустить ничего важного. – Тебя это торкает?
– Ну-у-у, скорее да, чем нет. Слушай, он такой весь мачо из себя, я просто не понимаю, что он во мне нашёл.
– Ага. И ты решил принцессу из себя строить. Пусть, мол, побегает? – Максим уже откровенно веселился.
– Да ничего я не решил. Я не знаю его совсем. Вот проснулся бы он утром и начистил бы мне фейс за динамо, мало ли что у него в голове. Вот я и слинял, пока не поздно.
– Не пожалеешь?
– Да уже жалею, если честно. Классный всё-таки мужик. На хрена я стартанул, придурок. Да плюнет теперь, наверное. Что ему, делать больше нечего, как за пацаном гоняться.
Олежка немного скис.
– Да ладно, не расстраивайся ты так. Найдём, если что. Он же, вроде, приятель отцова друга, Стасика. Если не появится сам, мы начнём на него охоту, – парни засмеялись и стукнулись кулаками на удачу.
***
А предмет предстоящей охоты, проснувшись утром и снова не найдя рыжего под боком, буквально рассверипел.
– Да что ж за блядство такое! Что за детский сад! И я вроде не мальчик, чтоб за ним по городу бегать! Да пошёл он к херам!
Да только никуда рыжая заноза из его головы уходить не хотела.
Пока Рогов принимал душ, чистил зубы, завтракал и просматривал почту, собираясь на работу, он уже придумал тысячу и один способ, как наказать пацана. Пунктом первым каждого плана было: «Найти и…». Дальше шли варианты. И только одна мысль, что он может просто отвязаться от этого рыжего засранца и больше не трепать себе нервы, Рэму даже в голову не пришла.
***
Нонна Викторовна всегда была на сто процентов уверена в своей правоте. Абсолютной правоте! Когда что-то в жизни шло не по её плану, это списывалось на ошибки и глупость тех, кто посмел быть с нею несогласным. А вот в своей собственной семье Нонна потерпела полное фиаско. Сначала муж, который променял её на обычную библиотекаршу и тихий дом. А теперь и её любимый единственный сын.
И Нонна могла бы ещё смириться, если бы это была пусть небогатая, но всё же равная по статусу её Родику девушка. Но не затюканная жизнью продавщица в возрасте, да ещё неизвестно с чьим ребёнком! А ведь скоро будет и второй. А Родика как подменили: он совершенно не хотел смотреть правде в лицо. Ну хотя бы сделать тест на отцовство.
Информация! Ей срочно нужна информация. Не может эта Сонечка быть такой замечательной во всём, чтобы у Родика не открылись глаза.
И Нонна начала действовать.
В результате её поисковой деятельности выяснились такие факты, которые Нонне пришлось осмысливать с бутылочкой вишнёвой настойки, привезённой ей в подарок из Черногории хорошей подругой.
Софья оказалась не беспородной дворняжкой, а дочерью одного из финансовых столпов их города. Дело давно быльём поросло, но оказалось, что именно её Родион, если это всё же подтвердится анализами, стал причиной того, что девчонка осталась у разбитого корыта.
Игорь Евсеев – как хорошо Нонна знала это имя! Она его прекрасно помнила. Однажды встретившись с ним в годы учёбы их детей в школе, Нонна слетела с катушек на несколько горячих, безбашенных месяцев, и, позабыв о муже, бегала за мужчиной, как ручная собачонка.
Но Евсеев остался со своей семьёй, однозначно дав понять влюблённой дурочке, что временный флирт – это не повод рушить годами нажитое.
До сих пор в душé у Нонны скребли кошки от обиды, что ею пренебрегли. Всё с годами забылось, затёрлось в памяти, но вот теперь появился повод как-то побольнее уколоть того, кому она оказалась ненужной.
А для этого ей всё же придётся как-то побороть свою неприязнь и попытаться наладить отношения с этой кошмарной женщиной, Софьей. А там видно будет, что почём.
***
Олегу некогда было охотиться на Рэма. Он, собственно, даже и заскучать-то по мужчине не успел. Слишком занят оказался своими проблемами, чтобы думать о нём.
При восстановлении в вузе понадобились копии некоторых документов, которые остались в родительском доме. Идти туда не хотелось, но надо. Да и нельзя же вечно прятаться. В конце концов, он не совершал по отношению к предкам никаких преступлений. Да, не оправдал надежд. Да, упал в их глазах ниже плинтуса, но не убьют же они его в конце концов.
Звонить заранее не стал, приехал неожиданно, открыл дверь своим ключом.
В квартире звучали голоса. На кухне и в гостиной. Решил начать с кухни. Всё же разговор с мамой пугал немного меньше, чем с отцом.
Женщина стояла у окна вполоборота, разговаривая по телефону.
«Мама постарела за то время, пока я её не видел, – подумалось Олегу. – Седых волос прибавилось, и эти морщинки у глаз стали сильнее заметны.»
Парень вдохнул побольше воздуха и сделал по направлению к матери пару шагов.
– Здравствуй, мам.
Женщина вздрогнула, обернувшись, и увидев вошедшего, выронила из рук телефон, так и не отключившись.
– Олежек! – тихий всхлип стал для парня настоящим шоком. – Сыночек!
Мать бросилась к нему и, уткнувшись в него лицом, разрыдалась.
– Мам. Мам, ну чего ты? Мам, ну не плачь, а то я сейчас тоже зареву, правда, – на самом деле Олег уже ревел, обняв женщину длинными нескладными руками.
Оторвавшись от парня, она потянула его ближе к окну, и, водя трясущимися ладошками по щекам, по волосам, по плечам, принялась рассматривать, не переставая причитать:
– А вырос-то как! Совсем взрослый стал, мальчик мой! А худой какой, как же так? Ты что, совсем ничего не кушал? Где же ты жил всё это время? Господи, бедный мой ребёнок, прости меня, пожалуйста! Я так виновата перед тобой! Только не исчезай больше, я так больше не выдержу! Маленький мой, Олежек, солнышко моё ласковое!
У Олега сильно защемило в груди, и горло перехватило так, что он и сказать ничего не мог, просто прижимался к матери, вцепившись в неё изо всех сил и нюхая волосы на макушке. Такой родной, знакомый с детства запах. Он и забыл, как это бывает, поплакать на маминой груди. Только вот сейчас, наоборот, это невысокая, немолодая хрупкая женщина рыдала на груди у него, заливая слезами футболку.
– Мам, ну хватит. Я весь мокрый уже. Как я домой-то поеду?
– Как домой? Куда? – женщина оторвалась от Олега, заглядывая ему в глаза с плохо скрываемым отчаянием. – Ну как же, родненький, я же думала… Я надеялась, что ты насовсем.
– Я вообще-то не ожидал, что меня здесь кто-то ждёт, – Олег отстранился и вытер мокрое лицо плечом. Всё равно футболка была уже насквозь. – Ведь отец ясно дал мне понять, что голубой сын вам не нужен.
– Господи, да будь ты хоть фиолетовым, только не пропадай больше! – мать снова схватила Олега за руку, словно боялась, что он сию же минуту исчезнет. – А отец сказал это сгоряча, он очень тебя любит. Просто ему нужно было время, чтобы смириться, привыкнуть, что ли… Ты ведь сам понимаешь, это непросто. И он, бывший военный, всегда слишком прямолинеен. Он никогда не понимал, что жизнь нельзя поменять по приказу, на ать-два. Он правда считал, что ты одумаешься, повзрослеешь. Он и мне не разрешал тебе звонить. Даже телефон отобрал. Но мы хотя бы знали, где ты, пока ты жил у своего приятеля. А потом ты исчез, и отец чуть с ума не сошёл. У него случился инфаркт, он сейчас постоянно на таблетках, но он никогда не признается тебе, что был неправ.
Мать говорила всё это спеша, сбиваясь, иногда заикаясь, будто на поезд опаздывала. А Олегу вдруг стало так хорошо, словно ему вернули часть его сердца, без которой жить было можно, но слишком тяжело.
– Я не исчезну больше, мам, я обещаю. Я очень тебя люблю!
– Я… сыночек, я пойду подготовлю отца, хорошо? Ему сейчас нельзя слишком резко, можно снова спровоцировать… Но он будет очень рад тебе, даже если не скажет. Поверь мне, пожалуйста!
Мама выбежала из кухни, а Олег остался с тревожно бьющимся сердцем. Он налил себе воды из-под крана и выпил в два глотка, так пересохло во рту от волнения. Олег не ждал такой встречи. Скорее думал, что его и на порог не пустят. Последнее время он жил с ощущением полной ненужности своей семье. Это было очень больно и страшно. Но это было, и этого не изменить.
В коридоре раздались тяжёлые отцовские шаги и мамин шёпот:
– Витенька, не волнуйся, пожалуйста, всё хорошо. С ним всё хорошо, только не волнуйся.
В дверях появился высокий, такой же рыжий, как и Олег, мужчина. Он был гораздо плотнее, шире в плечах. В его фигуре сразу была видна военная выправка. Увидев стоявшего в центре комнаты парня, мужчина сжал челюсти, его желваки заходили ходуном, а ноздри расширились, как у быка перед корридой. Грудь поднималась и опускалась от глубоких вдохов, а кулаки были крепко сжаты.
Олег, увидев отца таким, задрожал внутри мелкой дрожью, но у него всё же невольно вырвалось:
– Пап…
И тут мужчину прорвало. Его глаза наполнились влагой и он сделал шаг вперёд, раскрыв руки для объятия.
Олег буквально упал на него, заревев уже в полный голос, как маленький перепуганный мальчишка.
Это чувство ненужности любимым людям, так мучавшее его очень глубоко в сердце, начало рассасываться, таять, струясь солёными ручейками по щекам. А мама, суетясь рядом с ними, гладила Олега по спине, при этом продолжая выговаривать мужу:
– Только не волнуйся сильно, всё же хорошо. Всё же теперь будет хорошо, правда?
Олег просидел у родителей до самого вечера. Мама не хотела отпускать его от себя, а отец, хотя и делал серьёзное лицо, но со всеми подробностями выспрашивал, где он живёт, с кем, за чей счёт. Допрос с пристрастием временами перетекал за стол, где мама снова начинала пичкать его всем, что попадалось ей на глаза.
Наговорившись наконец, взяв нужные бумаги и обняв напоследок отца, Олег, выйдя из квартиры, побежал на автобусную остановку в надежде успеть на последний транспорт. Можно было, конечно, и остаться, но на работу с утра добираться отсюда было чертовски далеко. Уже почти догнав отъезжающий автобус, парень был внезапно остановлен схватившей его за плечо рукой.
– А ты что здесь забыл, пидор мелкий? Совсем страх потерял, что ли?
Автобус, напоследок моргнув фарами, закрыл дверь и уехал. Олег вздохнул и обернулся навстречу неизбежному. Глянув в глаза говорившего, сразу понял, что бить его будут сильно и долго. И, наверно, даже ногами.
========== Часть 15 ==========
Волосáми по светлой прóстыни…
Голосами желанья выстонать…
Мы не смеем так? Ой, да бросьте вы!
Он теперь навсегда мне пристанью…
Грех чужое брать? Знаем, слышали.
Мы возьмём лишь горсть, отдадим сполна…
А в постель с собой миску с вишнями.
Ни к чему делить. На двоих – одна.
Каплей алою на губах твоих
Терпка ягода сладкой кажется.
К ним прильну на миг… Я дышу сквозь них…
Мне без губ твоих не отважиться…
Ни суметь вдохнуть, ни воды глотка…
Ни поднять руки. Наказание?
Я б и снова взял! Месть за грех горька,
Но не стыдно мне! Ни терзания,
Ни раскаянья. Сердцá клочьями,
Если надо врозь. Вдрызг! На атомы!
Отпустите нас! Склеем скотчем их,
Лишь бы тикали… Лишь бы парой мы…
И снова строчки чувств и мыслей ложатся на клетчатый тетрадный листок неровными чернильными закорючками. Очередные струны в душе лопаются с тонким болезненным звоном. И вновь бумажные обрывки бледными лепестками планируют в мусорную корзину под столом.
Макс откинулся на кресле и закрыл глаза. Лицо Стефана, виденное недавно на экране телевизора, преследовало его днём и ночью. Но, на удивление, это была сладкая тоска. Как будто в ожидании скорой встречи, словно волнение и трепет перед спланированным заранее свиданием.
Это было странно, и, наверное, было связано с тем, что Макс перестал просто ждать, а начал реально действовать. Его жизнь стала набирать обороты и потихоньку возвращаться на круги своя. А вместе с ней возвращалась и надежда.
***
Машина Романа Рогова влетела во двор на максимальной возможной скорости. Выскочив из салона, Рэм так шарахнул дверцей, что сидевшие на лавке старушки похватались за сердца и заохали на несдержанную молодёжь. Прорвавшись сквозь их взволнованный строй, Рэм набрал номер квартиры Михайлова, и, не дождавшись ответа, принялся названивать Жохову. Через некоторое время номер квартиры, где проживал его рыжий незнамо-кто, который снова сбежал не попрощавшись, был доверен Рэму Стасиком «по большому секрету».
Рогову открыл дверь подъезда Макс, и мужчина, забыв про лифт, злой как чёрт, влетел на этаж и нажал на звонок.
Наткнувшись на открывшего ему парня, Рэм как-то сразу немного поутих. Инвалидное кресло, в принципе, всегда странно действует на людей. Призывает к вежливости, что ли? Но не суть.
– Где этот гадёныш?
– Который? – улыбнулся Максим.
– А что, можно выбрать? Тогда дайте двух, тех, которые не рыжие!
– А других не завозили. Да и эти тоже отсутствуют.
– Я серьёзно, где он?
– Да и я вроде не шучу. К родителям уехал за бумагами какими-то. Он в институт восстановиться пытается.
– Бля… А адрес есть?
Если Роману Рогову попадала шлея под хвост, то ему надо было действовать срочно, сейчас или никогда. Оттягивать исполнение своих решений Рэм не привык. И так уже день потерял, пока работал, пока сюда добирался. А прояснить отношения с Олегом хотелось немедленно. Ключевое слово – «хотелось». Вот только попадись ему в руки эта наглая рыжая морда, уж он придумает, что с ним сделать.
Перед глазами мелькнуло видение голой веснушчатой задницы, покрытой пылающим румянцем от душевной такой порки ремнём.
В штанах предсказуемо дёрнулось.
«Вот что за блядство! Одна нервотрёпка от этого пацана. Нет покоя, хоть ты тресни. Не идёт из головы!»
Адрес у Макса был, ну так, на всякий случай, и памятуя о том, как Олег расстроился из-за своего глупого побега, Максим решил не жадничать и поделился им с Рэмом.
Тем более, что Олег почему-то задерживался.
***
Подошедший к Олегу со спины бывший хороший знакомый, даже можно сказать, друг, Костян Рябинин был слегка пьян. Двое его приятелей стояли поодаль, ожидая, чем закончится их беседа.
– Так я повторяю свой вопрос, Олеженька, что ты здесь забыл? Совсем страх потерял, что ли?
– Здравствуй, Костик, – постаравшись придать своему голосу побольше уверенности, обратился к нему Олег. – Я тоже рад тебя видеть. Чем обязан?
– О, да! Ты мне обязан! Обязан возместить моральный ущерб за тот период, когда я, оказывается, жил под одной крышей с гомиком.
Как бы ни напрягала ситуация, Олег всё равно не смог удержать в себе язвительное замечание:
– И ты как, сильно пострадал? Может, ты от меня заразился и сам поменял оттенок?
– Я вот сейчас тебе оттенок поменяю, сучонок! Ты, похоже, нашёл себе папика, раз тебя давно на районе не видно. И как тебе?
– Что «как», Костик? Конкретизируй, что именно тебя интересует?
– Ну как это, когда пялят тебя, а не ты? Как это, быть девочкой, а, Олежа?
– А с чего ты взял, Костик, что пялят только меня? Ты не допускаешь, что я тоже что-то да умею?
– Да что ты умеешь, пидор! Жопу подставлять? А может, ты в рот берёшь хорошо? Чем-то же надо папика удерживать, раз уж рыжей рожей не вышел!
– Ну, котик, этого-то тебе уж точно не узнать, – ухмыльнувшись, протянул Олег, чётко понимая, что нарывается, но выхода из ситуации всё равно не видел. Не убегать же, в самом-то деле.
– Ах ты, сука! Ты что, ещё и гордишься тем, что гомосятина? Ну вот сейчас и проверим, какой ты хороший мальчик!
Произнеся это, парень дёрнул Олега за руку на себя и немного вниз. Движение было резким, и Олег, не удержавшись, упал на колени. Двое приятелей Рябинина быстро приблизившись, зафиксировали его в этом унизительном положении: один зажав сзади локти, а второй – вцепившись пятернёй в волосы, поднимая лицо навстречу паху Костика. Тот погладив своё заинтересовавшееся достоинство ладонью перед самым носом Олега томно промолвил:
– Ну давай, детка, покажи нам на что ты способен!
Олег дёрнулся, пытаясь вырваться, и толкнул одного из державших его парней плечом. Тот споткнулся, и отлетел в сторону, выпустив волосы Олега из пальцев.
– Ах ты дрянь! – подорвался он с земли и с размаху ударил Олега кулаком в лицо. Из носа хлынула кровь, а в глазах засверкали искры. Нападающий ещё пару раз двинул Олега: в лицо и в живот, и снова схватив его за рыжую шеверюру, сунул головой прямо в пах Костика.
– Отсосать тебе всё же придётся, пидор.
– А мне кажется, это кто-то из вас сейчас будет отсасывать мне! А может и по очереди, девочки! – сзади хлопнул дверцей подъехавший автомобиль.
Троица нападавших отвлеклась от тяжело дышавшего разбитым в кровь носом Олега и переключилась на вновь прибывшего.
Их общение не продлилось долго.
Разъярённый Рэм своих сил вообще не соизмерял, поэтому разметал по сторонам отвлекающих его от цели парней за полминуты, и, подойдя к плохо соображающему от боли и шока Олегу, помог ему подняться.
– Слушай сюда, Веснушка! Сейчас мы едем в клинику, там проверяют твою отбитую башку, потом мы сдаём анализы, а потом мы едем ко мне. И попробуй только смыться от меня, мелкая заноза, пока я не высплюсь и мы не поговорим. Ты понял?
Олег, находящийся сейчас в мёртвой хватке рук Рогова, слабо кивнул, зажимая нос пальцами.
– У меня от тебя сплошная головная боль, мелкий! Даже когда ты не рядом! Так может, если ты будешь под боком, я смогу хотя бы минимизировать последствия?
Усадив Олега в машину и лично пристегнув, Рэм сел в салон и включил зажигание.
– И запомни, твоя выпоротая задница уже не первый день стоит у меня перед глазами. Ты понимаешь, что это значит?
Олег слабо улыбнулся Рэму и, покусав немного нижнюю губу, утвердительно кивнул.
– И я надеюсь, что наказание пойдёт тебе на пользу. Думай об этом! А сейчас в больницу.
И машина рванула с места.
***
На открытие нового экспо-центра Нонна Михайлова прибыла с изрядным опозданием, но во всеоружии. Она точно знала, что отец Сонечки Евсеевой является одним из спонсоров мероприятия и с вероятностью ста процентов будет здесь присутствовать.
Заняв место за отведенным ей столиком и не обращая внимания на выступающих, Нонна Викторовна начала рассматривать присутствующих.
Когда в зале появился Игорь Евсеев, народ немного зашевелился.
Его нельзя было не заметить. Гордая, прямая спина, яркие, несмотря на уже немолодой возраст, голубые глаза за стёклами очков в стильной, дорогой оправе и совершенно седые, но всё же роскошно подстриженные и уложенные волосы.
Нонна, вцепившись в ножку бокала с шампанским, на миг перестала дышать.
