Текст книги "Посланец Небес, или Заберите его обратно! (СИ)"
Автор книги: Алиса Чернышова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)
– Разве только если считать колдовством небольшую просьбу ко старому другу, – ветер как-то непривычно мягко улыбнулся. – У нас с ночью не самые дурные отношения – вот я и попросил подсобить… и, если по правде, почти вся стоящая магия строится по такому же принципу... Но – хватит об этом!
Шам повернулся, и его роскошные крылья, слегка мерцающие в темноте, распахнулись во всю ширь. Он приглашающе протянул руки.
– Иди ко мне.
Как будто приглашал меня на танец.
И я шагнула вперёд.
Шам подхватил меня на руки. Мы взмыли вверх, к тёмному небу и кусачему ветру. Ненастоящий мир раскинулся под нами во всей своей красе, и знаете что? В тот момент он казался самым настоящим на свете.
– Давай поднимемся выше! – крикнула я, смеясь. – Ещё! И ещё!
Ветра уговаривать не надо было – он, зараженный моим энтузиазмом, и сам рвался вверх. Эх, не стать бы нам Икарами! А впрочем… Шам защитит, если что. Ему наверняка не впервой подниматься выше Неба – во всех смыслах этого высказывания.
– Держись! – крикнул он. – Летим сквозь тучи!
И я взвизгнула, оказавшись вдруг среди водных капель.
– Ты же можешь поставить щит! – крикнула возмущённо.
– Могу, но это будет скучно! – Шам был, как водится, в своём репертуаре. – Не бойся, не дам замёрзнуть!
– Ха!
– То есть, тебе не нравится?
– Всё мне нравится! Лети уж!
– Лечу, как видишь! Мы уже миновали облако, так что...
Шам замолчал. Мы ухнули на миг вниз, как будто он забыл, как махать крыльями, но потом всё прошло – он прижал меня к себе покрепче каким-то судорожным движением и шепнул:
– Ки, обернись.
Честно говоря, такие вот выверты в исполнении Шама действительно пугали. Если это такая шутка…
Я не успела додумать эту мысль. От зрелища, открывшегося мне, мыслей и вовсе не осталось.
– Но как…
– Я не знаю.
Мы смотрели, шокированные и ошеломлённые, а киты плыли себе над облаками, перекрикиваясь на грани слышимости о каких-то своих, китовых, делах.
– Небесные киты, – сказал Шам потрясённо. – Мамина мечта. Отец как-то пробовал их создать для неё, но они оказались слишком тяжёлыми и всё равно упали в воду.
Это прозвучало, как весьма грустная история.
– Это придуманный мир, он ненастоящий, – ответила я. – Наверное, самая прелесть таких миров в том, что тут возможно всё. Вот вообще всё.
– Логично.
Мы помолчали.
– Как ты думаешь, что они едят? – спросила я. – Птиц?
– Редко какие птицы залетают на такую высоту, – отозвался он. – Да и страшно представить, сколько бы этих птиц понадобилось...
Я кашлянула, зная, что собираюсь предложить одну совершенно безумную вещь. Но…
– Как ты думаешь, они материальны? Мы сможем покататься у одного из них на спине?
– Отличная идея, – фыркнул ветер. – Вот прямо сейчас и проверим!
*
Небесные киты оказались очень удобным транспортным средством. Были они тёплыми, огромными и немного флегматиками – им было совершенно всё равно, что какие-то там мошки решили зайцами покататься на их могучих спинах.
– Интересно, почему их с земли не видно – в ясные-то дни?
– Думаю, они прячутся за облаками, – ответил Шам. – Видишь, как они следуют за тучами?
– С ума сойти можно, – вздохнула я. И легла, без тени сомнений использовав в качестве подушки белоснежное крыло. Сверху на меня холодно смотрели мерцающие глаза незнакомых звёзд.
Интересно, они – тоже фальшивые? Или…?
– Это – самое лучшее свидание в моей жизни, – слова вырвались сами собой.
– Ага! Так значит, всё же свидание? – хмыкнул Шам.
– А ты сомневался?
– Но ты это признала! – он пригрёб меня крылом к себе. – Так, значит, я могу к тебе поприставать?
Я-то в целом не против. И очень даже “за”. Но…
– Не на спине же у кита!
– Думаешь, он будет против? – уточнил Шам, наклонившись ко мне. В глазах его плясали лукавые искры, почему-то наводящие на мысль о солнечных бликах на снегу.
– Н… не знаю… – его губы прикоснулись к моей шее.
Если так подумать, то какая киту разница, правда?..
*
Кит всё же избежал “осквернения”.
На самом деле не думаю, что ему самому до этого было хоть какое-то дело. Но позже, когда способность здраво мыслить вернулась ко мне, я порадовалась, что до такого не дошло: мы ограничились поцелуями и ласками.
Зато с небес на землю мы спустились, понятное дело, разгорячённые, голодные до тепла и удовольствия, переплетённые так, что не разделишь.
Были мы готовы ко всему и прямо вот сейчас, но попытки вписаться в гостиничное окно слегка остудили наш пыл (Шам, конечно, всемогущий и всё такое, но не так уж просто кому-то с размахом крыльев в неполных четыре метра влезть в маленькое окошко, особенно – с грузом на руках и в состоянии не вполне вменяемом).
Так что, когда ветер всё же уронил хохочущую меня на кровать, мы соображали. Ну… Немного.
Достаточно, чтобы он, на миг зависнув надо мной на вытянутых руках, пытливо заглянул в глаза. Достаточно, чтобы я приглашающе улыбнулась в ответ.
Потому что хватит уже бегать от самой себя.
Потому что здесь, в этом ненастоящем мире, глупо пытаться угадать, что будет завтра.
Потому что, что бы ни случилось в Заарде, я не хочу жалеть о несбывшемся.
У нас есть только мы; у нас есть только сейчас.
И в этом “сейчас” я хочу быть с ним. А дальше – будь что будет.
*
34. О выборе и его последствиях
*
Утром меня разбудили ни свет ни заря. Так себе неожиданность, на самом деле – давно пора было привыкнуть. Одна радость: в номер не вломился никто из наших попутчиков. Это к лучшему, потому что тем утром на “господина монаха” я была похожа чуть менее чем никак.
Будильником пришлось поработать Чикире. Да, моя синичка шпионила, не покладая крылышек – и я нисколько этого не стеснялась. С нашей великой командой героев (при виде которых так и тянет не то проржаться, не то помолиться, чтобы миновало) особенно ушами не похлопаешь. Оставишь их без присмотра – и они уже чего-нибудь натворят.
Собственно, уже натворили.
– М-м, – промычал Шам и ловко пресёк мои попытки к бегству. – Куда? Я тебя не отпускал…
И вот надо сказать, что у ветра был свой… хм… аргумент. Весьма ощутимый. И мне, в общем-то, идти куда-либо ещё больше расхотелось. Но долг зовёт, да-да!
– Надо спускаться, – сказала я с сожалением. – У них там опять что-то случилось.
– А давай я их просто убью? – предложил Шам. – Быстро и надёжно.
Я фыркнула и чмокнула его в подбородок.
– Не будь таким грозным с утра пораньше.
– Я не грозный, я практичный, – буркнул ветер. Но меня, надо отдать ему должное, всё же отпустил.
И тут свершилось это: я увидела своё отражение в зеркале.
– Проклятье!
– Что? – ленивый со сна, разметавшийся по кровати, Шам представлял собой потрясающее зрелище. Если бы меня попросили сказать, как выглядит соблазн в чистом виде – теперь я знала, что ответить.
– Ты посмотри, как я выгляжу!
– Хм, – он окинул мою фигуру оценивающим взглядом, особое внимание уделив характерным красным отметинам на обнажённой коже. – Отлично выглядишь. Мне нравится.
– Шам! Краска с лица вся стёрлась, и вообще – я не похожа на монаха.
– Ну как тебе сказать… разные на свете бывают монахи… и порой, скажу тебе, они просыпаются по утрам в точно таком же состоянии… и даже в очень похожей компании. Эти божественные служители всегда – такие затейники…
– Но ты, разумеется, в этом специалист, – фыркнула я.
– Не то чтобы – я больше по монашкам. Но с парочкой монахов тоже встречаться приходилось. Во время, так сказать, коллективных мероприятий.
Ну да... такой опыт, как у Шама, из воздуха не возникает. И я бы послушала, пожалуй, про монахов и монашек, но время неудобное.
Я вздохнула и уставилась на ветра самым жалобным взглядом из тех, что были в арсенале. Ветер покачал головой:
– Зачем тебе вообще переодеваться в монаха?
– Так я чувствую себя безопаснее.
– Что за ерунда? С тобой же я! – кажется, он всерьёз обиделся. – От чего такого может защитить монашеская одежда, от чего не могу я?
– От тяжести чужих стереотипов, например, – сказала я. – От ложности предубеждений. Пожалуйста, помоги, а? Не спрашивая.
Он нахмурился, но махнул рукой. Моя одежда, равно как и краска на лице, волшебным образом вернулись на место.
– Спасибо!
– Это ненадолго, – сказал он. – Когда выберемся из этого сумасшедшего мирка, подберём тебе другой имидж.
Когда выберемся… возможно. Но здесь и сейчас без монашеской одежды я бы почувствовала себя голой.
*
Бывают на свете люди, которых слышно издалека. И наш Джоджи как раз из такой породы: и захочешь – мимо не пройдёшь.
– Ты думаешь, я дурак?! Думаешь, ничего не замечаю?!
Услышав тихое ответное бормотание Овиты, я прошептала ругательство и поспешила вниз.
– …Но я ничего не делала!
– Да ладно тебе притворяться невинной девочкой! Я видел, как ты строила ему глазки! Что, жалеешь, что выбрала не того? Узнала, что он принц – и переобулась?
“Ну не идиот ли”, – пробормотал Шам у меня за спиной. Я бы, может, помогла развить мысль, добавив несколько непечатных определений ситуации. Но была у меня работа поважнее – разогнать этот дурацкий цирк.
И первым делом я подошла к одному из самых заинтересованных зрителей.
– А вы не хотите вмешаться, ваше высочество? – уточнила я сухо.
– Нет, – просто сказал он.
– То есть, вас не смущает тот факт, что на Овиту кричат из-за вас?
– Из-за меня? Из-за того, что я поздоровался с ней за завтраком? Вот уж сомневаюсь.
Я страдальчески поморщилась.
– Во-первых, мне отчего-то кажется, что сделали вы это так, чтобы сильнее всего позлить Джоджи. Во-вторых – не вы ли вчера утверждали, что любите Овиту и благодарны ей?
Принц насмешливо улыбнулся.
– А вы, кажется, до сих пор не освоили правил помощи, господин монах. Делюсь – и, можно сказать, от сердца отрываю. Первое – не давайте советы, о которых вас не просят. Второе – не стремитесь помогать тем, кто не пытается помочь себе сам. Поверьте: ни то, ни другое всё равно не пойдёт впрок.
Я медленно покачала головой.
– Отличные правила. Но это не всё, верно?
– Нет, не всё, – улыбка Зайрана стала откровенно жёсткой. – Я – принц, господин монах. Настоящий принц. Меня учили получать желаемое.
Он бросил на Овиту мимолётный взгляд, тёмный и собственнический.
Так вот к чему это всё...
– Вы упорно не желаете помнить, что Джоджи нам нужен? – попробовала я достучаться до практичности Зайрана. – И вы зависите от его слова?
– Я помню об этом, уж поверьте.
– Так разумно ли это – настраивать Джоджи против вас? Какой смысл?
Лицо Зайрана дрогнуло, и я поняла – это не про смысл, отнюдь. Это – про ненависть. Принц ненавидел Джоджи… как пророка? Как представителя низшего слоя населения? Как соперника? Думаю, всё в одном.
На самом деле, они просто олицетворяли друг для друга всё самое отвратительное. А Овита оказалась между ними, как игрушка, которую хитрый лис и битый жизнью дворовый пёс всё пытаются друг у друга выхватить.
Хотя и другое было справедливо – правила помощи, предложенные Зайраном, имели смысл.
Их стоило запомнить. На будущее.
– Я всё видел! – возмущался Джоджи. – Я видел, как ты флиртовала с ним…
Овита перестала оправдываться. Она смотрела на Джоджи тихо, задумчиво, чуть грустно.
– Ты обещал, – сказала она. – Ты только два дня назад обещал мне так не делать – и делаешь снова?
Лицо Джоджи дрогнуло. Кажется, по тону Овиты он понял, что перешёл черту.
– Ты сама виновата! – сказал он, оправдываясь.
Овита покачала головой.
– Ты обещал, – повторила она. – И я обещала, там, у алтаря – быть тебе женой. Если ты не выполняешь своих обещаний – значит ли это, что я могу не выполнять своих? Я запомню это.
Тряхнув головой, Овита было направилась прочь, но на лестнице обернулась.
– Вряд ли проблема в том, что все женщины одинаковые. Они не могут быть одинаковыми, как и мужчины. Проблема у тех, чьи глаза видят всех вокруг одинаковыми. Такому взгляду тяжело противиться.
35
*
Джоджи ушёл.
Окинул нас мутным, пустым каким-то взглядом, буркнул “Мне нужно проветриться” и был таков.
Я привычно прикрыла глаза, направляя Чикиру следовать за пророком.
– Я попрошу своих людей присмотреть за ним, – сказал Зайран.
– Спасибо за участие, – сказала я сухо. – Но вы и так многое сделали, чтобы всё усложнить.
Принц презрительно усмехнулся.
– Ки, хватит наводить на людей ужас и уныние, – сияющий Шам, хорошее настроение которого не могло поколебать, казалось, вообще ничто, подхватил меня под локоток. – Завтрак! Я не готов решать никаких проблем без еды. Особенно чужих половых проблем. Оно нам надо? Еда! Или то, что местные называют этим благородным именем.
Я позволила Шаму себя увлечь, но так легко отпустить ситуацию не могла.
– А что ты думаешь об этом?
– Что я думаю – о чём? – Шам с преувеличенным вниманием заглядывал в свою тарелку, как будто опасался обнаружить там гнездовье тропических тараканов.
– Вся эта ситуация с Овитой?
Ветер только усмехнулся.
– Я думаю, что здесь мы имеем замкнутый круг глупостей. А в центре женщина, которой когда-то сказали, что весь смысл её жизни – в любви. Вечной, вестимо. И судьбой дарованной. Ради такой любви можно стерпеть всё… якобы. На самом деле бред сумасшедшего, конечно, но под определённым соусом может звучать очень убедительно. Вот она и цепляется за этот смысл, как может, бедняга, – но не помещается в него, конечно. Этот смысл и для распоследней безмозглой девицы мелковат и жалок, если откровенно. А уж для существа с божественным благословением это и вовсе смешно.
– Угу, – сказала я.
Запнулась и уставилась на Шама.
– Погоди. Что значит “с божественным благословением”?! Овита что, пророк?!
– Ну да, в некоторой степени, – зевнул ветер. – Не величайший из великих, конечно, но – способный худо-бедно улавливать отголосок чьей-то высшей воли.
– И ты молчал?! – у меня буквально кулаки зачесались от желания хорошенечко стукнуть ветра по голове.
– А что бы это изменило?
Я даже руками всплеснула.
– Что, если я с самого начала должна была сопровождать именно Овиту?! Что, если…
– Нет, – сказал Шам. – Не вздумай городить такую ерунду и придумывать себе несуществующие ошибки. Твоим клиентом с самого начала был Джоджи. Именно его ты должна была сопроводить в Заарду. А уж пророк он или нет, не имеет значения. В конечном итоге, в этом мире не может быть настоящих пророков.
Я склонила голову набок.
– Ты совершенно меня запутал. А как же Овита?
Ветер отвернулся и молчал дольше обычного.
– Я не знаю, – сказал он в итоге. – И не смогу узнать, пока не задам пару вопросов родственникам. Сам я… я никогда не сталкивался ещё с таким, Ки. И понятия не имею, что это всё значит.
О как… а ведь Шам, насколько я успела его изучить, совсем не любитель признаваться в слабостях.
– Ничего, – сказала я тихо. – Ты разберёшься. Не ты ли – великий и лучезарный?
Шам улыбнулся.
– Точно! – сказал он, подмигнув. – И пускай мир содрогнётся от моей опупенности!
Я закатила глаза – рядом с Шамом это со мной частенько случается – и поддержала шуточную перепалку.
Больше о серьёзном мы не говорили.
*
Я давно научилась получать от Чикиры послания как бы в фоновом режиме: тут сижу, воркую с Шамом, а там – поглядываю глазами синицы, как Джоджи напивается в баре. Ничего сложного.
Но чего я не ожидала, так это во время очередного такого вот “подглядывания” увидеть его не где-нибудь, а на местном кладбище. Причём явно это была та его часть, где хоронили людей знатных: вычурность надгробий, роскошь и помпа ясно говорили об этом.
Джоджи сидел в тени старого дерева, у могилы, увенчанной статуей прекрасной женщины.
Я пару мгновений смотрела, как Джоджи говорит с ней – и плачет.
А потом попросила Чикиру улететь прочь.
Шпионаж шпионажем, но бывают моменты, не предназначенные для посторонних глаз. И это определённо был один из таких.
36
Давиина, столица Заарды, была прекрасна.
Она раскинулась в долине под нашими ногами, как волшебное королевство из “Тысячи и одной ночи”. Все мы потрясённо замерли, сражённые этим зрелищем. Даже Шам, наш всё на свете видевший, невозмутимый, великий и лучезарный, застыл на пару мгновений. А глаза его загорелись ярко, как фонари.
В книгах, до которых мне удалось дотянуться в Монастыре Теней, говорилось: Давиина – колыбель местного человечества. Именно здесь, в этой окружённой горами долине, зародилась некогда местная жизнь. Ну что же… не знаю, как это должно работать – с учётом того, что мир-то ненастоящий – но живущие тут люди в это верили. И я их понимала, да. От красоты местной архитекттуры дух захватывало, а древность, которой буквально веяло ото всех этих строений, заставляла вспомнить о земных храмах тех времён, когда богов было много; времён, когда природа вокруг казалась человеку Богом.
– Это прекрасно, – прошептала Овита.
– Давиина, – в голосе Зайрана звучала неприкрытая гордость. – Более красивого города ты не найдёшь ни в одном из миров!
Шам скептически фыркнул, но, на удивление, вслух спорить не стал.
– Я верю тебе, – отозвалась Овита. – Сложно представить красоту, которая может превзойти эту.
Ого. Когда это Овита с принцем на “ты” успели перейти?
Я покосилась на Джоджи, но тот не сказал ни слова. Он вообще последние несколько дней был как будто бы не здесь, отвлечённый и тихий. Да и их отношения с Овитой… Когда наш пророк вернулся с кладбища, у них состоялся скандал. Очень громкий. После которого Овита пришла ко мне и попросила для себя отдельный номер.
Я помогла, разумеется, хотя и не особенно хотела во всё это вмешиваться.
С того момента Джоджи отгородился от нас, полностью погрузившись в себя. Я порывалась с ним поговорить, но, если честно, каждый раз это дело откладывала. Во-первых, о чём тут можно разговаривать? Во-вторых (и, если быть с самой собой честной, это было основное) я упала в отношения с Шамом, как в омут. Понимала, что они могут так или иначе кончиться в любой момент, и старалась урвать себе как можно больше. Но всё равно, увы, с каждым мгновением увлекалась им всё сильнее. От этого весь остальной мир, фальшивый он там или настоящий, казался далёким.
Всё будет, как будет. И никак иначе.
Только вот проблема в том, что у человеческой жизни есть правило рулевого.
Оно гласит, что, пока жив, ты всегда за рулём. И непринятое решение – это тоже решение. Да, его примут за тебя, но отвечать за последствия всё равно придётся тебе. Такая вот разновидность вселенской (не)справедливости.
Потому-то бездействие – худший выбор. Но всегда ли мы помним об этом?
*
Белокаменная широкая дорога расстилалась под колёсами нашей повозки. Мы двигались к Заарде – вместе со множеством остальных путешественников и купцов.
– Что это там? – уточнил Джоджи, и это был едва ли не первый вопрос, который он задал за долгое время.
Я обернулась и увидела вдалеке полуразрушенное, древнее строение, от одного взгляда на которое проснулось множество воспоминаний.
– Первый Храм Неба, – подал голос Зайран. – Мой отец разрушил его, когда всё началось. Даже странно, что при власти узурпатора его не отстроили.
– Странно, – эхом повторил Джоджи. – Мне показалось, я видел там кого-то…
– Что? – я всмотрелась в очертания Храма. Был он много больше, чем тот, где я впервые встретила Шама. Можно было было не сомневаться, что в лучшие свои времена это было потрясающе красивое место. – Возможно, кто-то хочет полюбоваться на старинную архитектуру?
– Нет, – пробормотал Джоджи и остановил повозку. – Я быстро вернусь.
Мы переглянулись.
– Что, быть может, тоже посмотрим? – уточнила я неуверенно – не хотелось оставлять пророка без присмотра.
– Мне не на что там смотреть, – отрезал Зайран. – И вам не советую. Слишком много призраков бродит там; призраков Того, Кого не следует звать в этот мир лишний раз.
– Ну серьёзно, да? – фыркнул Шам. – Ки, ты хочешь узнать, что там?
– Да, если только…
– Значит, идём, – отрезал ветер. – Я тоже взгляну, что там за энергетика. Может, знакомое что встречу.
– Я тоже схожу. Помолюсь Небу, – сказала Овита.
Зайран отвернулся.
– Не задерживайтесь – у нас есть более важные дела. Если вы ещё не забыли.
Шам только отмахнулся и подал мне руку, помогая спуститься. Я в очередной раз подумала, что демонстрировать наши отношения настолько наглядно – неправильно. С другой стороны, кому какое дело? Тем более что Джоджи с Овитой уже ушли вперёд, а Зайран и так в курсе истинного положения вещей.
Я выпустила Чикиру, чтобы та взлетела повыше и посмотрела на Храм с высоты. Зайран, конечно, движим суевериями, но неплохо было бы проверить – что такого там мог увидеть Джоджи?
– Думаешь, действительно призраки? – спросила я у Шама.
– Всё может быть, – пожал плечами ветер. – Сейчас узнаем.
Я кивнула и покрепче сжала аргумент. Просто на всякий случай.
– Брось! – ветер растрепал мне волосы. – Уж от чего от чего, а от призраков я всегда смогу тебя защитить!
Да уж, в этом сложно не поверить. Но…
– Как же красиво.
– Да.
Пейзаж действительно был потрясающим. От такого захватывало дух – без единого преувеличения. Если бы дело было в моём родном мире, то я бы сказала, что когда-то давно тут либо прошёлся ледник, либо плескался океан. Только вода, самый гениальный в мире архитектор, могла выточить скалы так фигурно, создать множество природных арок, столбов, плато и валунов, балансирующих самым причудливым образом.
– Может, это и не самое красивое место во всех мирах, – проговорил Шам. – И даже не уникальное. Но будет жаль, если эта маленькая копия Долины Вечности исчезнет.
– Что за Долина Вечности?
– Одно из неназываемых пространств, которые были и будут. Пустыня, где пески времени стелятся у тебя под ногами. Там стоит один Храм, выточенный в толще скалы. Там же, на этой скале, на камне, лежащем перед ней, начертаны наши имена.
– Ты имеешь в виду, имена всех живущих?
– Я имею в виду имена всех Древних. Истинные имена. Моё имя там есть… и то, что когда-то носила твоя сущность, тоже есть там.
– Прости? Что значит...
Шам покачал головой.
– Не думаю, что сейчас смогу тебе объяснить. Отложим этот разговор на потом, хорошо?
Честно говоря, мне не хотелось ничего откаладывать. С другой стороны, не клещами же из него информацию тянуть? Потому я кивнула и отступила – пока что.
*
Джоджи закричал, когда мы были в двух шагах от Храма.
От звука этого у меня холодом продрало затылок: как же так, а? Он же только что был у нас перед глазами!
Я побежала вперёд. Шам, обернувшись ветром, тоже помчался внутрь, в храм.
То есть, если разобраться, мы поступили, как полные идиоты. И расплата за глупость настигла быстро.
Стоило войти под своды Храма, как меня сбило с ног, закрутило и ударило о каменную стену с такой силой, что мир вокруг померк. Чуть-чуть придя в себя, я постаралась воспользоваться магией, но чужие чары, сковавшие меня, оказались сильнее.
– Не вздумай дёргаться, – сказал смутно знакомый женский голос. – Я не хочу тебе вредить.
– Вот как, – пробормотала я.
Мир перед глазами понемногу переставал кружиться, но я уже знала, с кем столкнулась на кривой дорожке. Избранная Света, подопечная Роди… вот так поворот!
– Что тебе нужно? – спросила я тихо, гадая, где же Шам.
– Мне? – усмехнулась Света. – Я хочу, чтобы ты предстал перед судом, мерзкий чернокнижник! И не надейся: твой ручной демон тебе не поможет.
Об этом я уже и сама начала догадываться: при всех своих особенностях, Шамочка не из тех, кто просто возьмёт и бросит в беде. А значит, его неприятности не меньше, а то и больше моих.
Наплевав на поборницу справедливости (всё равно нам с ней говорить не о чем), я осторожно повернула голову вглубь здания, надеясь рассмотреть – что же там творится. И знаете что? Творилось там такое, что все киноиндустрии Земли передрались бы за право заснять это всё и вставить в какой-нибудь высокобюджетный блокбастер.
Огромный зал, который некогда наверняка использовался для сборищ и молитв, был очерчен по краям светящимися письменами и знаками, наводящими на мысли о призыве потусторонней сущности.
Там, за сияющими границами начертанного на полу рисунка, бесновался ветер. Он расколотил пол, разломал в щепи всё, до чего успел дотянуться, обратил в пыль остатки старинных фресок.
Он пытался вырваться, но не выходило… и я просто надеялась, что они не смогут навредить ему по-настоящему. Они ведь не смогут, так? Зал был отгорожен какими-то специальными чарами, и я не слышала ни звука. Потому-то слишком поздно поняла, что именно происходит – когда пол пошёл мелкой рябью, открывая ворота в другой мир. И Шама, судя по всему, засасывало туда.
Это был экзорцизм. И, кто бы его ни проводил – у них получалось.
О том, что станется со всеми нами без Шама, и думать было страшно. Но я постаралась.
Овиты и Джоджи не было видно, им не помочь. А вот Зайран…
“Чикира, лети к Зайрану,” – приказала я мысленно. – “Но приближайся только на расстояние, которое нужно для ментального импульса. И только если его ещё не схватили. Покажи ему, что происходит; возможно, он успеет сбежать и спрятаться. После сама улетай как можно дальше и прячься. Жди, пока позову!”
Синичка передала сомнения и нежелание меня оставлять, но я была настойчива.
Не хочу, чтобы им в руки угодило дорогое мне существо.
Всё и без того очень, очень плохо.
Словно подтверждая эту мысль, магический рисунок полыхнул ярко, слепяще, оставив после себя пустоту: Шам ушёл. Надеюсь, хотя бы благополучно.
– Вот и всё, – сказала Света, сияя решительностью в глазах. – Теперь ты не сможешь посадить нового кровавого тирана на трон!
– Всё верно, о избранная, – я с трудом подавила дрожь, услышав ото входа в зал этот елейный голос. – Вы победили зло!
– И вам доброго дня, Настоятель. Давно не виделись.
– Монах Кори, – он посмотрел на меня с показным сожалением и махнул рукой, обездвиживая. – Ты избрал сторону зла и хаоса, призвав демона… как жаль. Ты предал нас – и поплатишься за это.
37 О конце пути
*
– Мне очень жаль, монах Кори.
Да неужели?
– Не думаю, что сожаления уместны в данном случае, господин Настоятель, – ответила я так спокойно и небрежно, как только могла. – Их стоило бы приберечь для более благодарной аудитории.
По губам старика тенью скользнула лёгкая улыбка.
– Именно потому я и сожалею. Выдержка, интеллект, умеренная жестокость и хитрость, способность преступить законы морали… какой потенциал! Мне действительно хотелось бы отыскать для тебя иное применение.
– Ну да, – сухо отозвалась я. – Но, как и у многих ребят, желающих людям только добра, у вас что-то немного не срослось. И, коль уж у нас появилась возможность так мило побеседовать в комфортной обстановке, расскажите – что со мной будет? И с остальными?
Дурацкий вопрос, разумеется. Но нет, меня не поразил внезапный приступ клинического идиотизма: я прекрасно понимала, что хорошего конца у моей сказки не предусмотрено.
На это ненавязчиво намекала и обстановка мрачной камеры с крохотным окошком, куда меня запихнули, и антимагические цепи, и охрана, не гнушающаяся использовать заключённых в качестве боксёрской груши… Возможно, и в каких-то других качествах, но мне везло. Пока что.
Так что да, никаких иллюзий. Но шутка в том, что каждая секунда разговора – это отсрочка. Потому я была совсем не против поболтать, если уж меня навестила столь высокопоставленная личность… владеющая, ко всему прочему, некоторыми ответами.
Обидно это – сдохнуть в ненастоящем мире, ничего не понимая о себе и происходящем. Дурной тон, если вы спросите моё мнение. Хотя… наверное, до конца верить, будто всё понимаешь и мир настоящий – ещё хуже. Как знать...
– Ах, монах Кори… – Настоятель покачал головой, как милый дедушка, отчитывающий нерадивую молодёжь. – Пытаешься потянуть время? Это не поможет, увы. Но, собственно, почему бы и нет? Я объясню. Веришь или нет, но в какой-то степени я действительно сожалею. И задолжал тебе объяснения.
– Я тронута, – что тут ещё скажешь?
– Начнём с твоего будущего. И для тебя не станет секретом, что оно с самого начала предрешено. Более того, оно было предрешено ещё до нашей встречи. Это случилось в момент, когда ты отдала своё имя. Разве ты не помнишь условия, на которых попала сюда?
– Если мне не изменяет память, речь шла о спасении чьей-то жизни.
– Допускаю; не знаю, кто из демонов перенёс тебя к нам и что обещал. Но гарантировали ли тебе, что сама ты это “спасение чьей-то жизни” переживёшь?
Резонный вопрос, как говорится.
– Значит, меня с самого начала прислали сюда в качестве смертницы? – уточнила я со вздохом.
– Нет, что ты! – Настоятель не то действительно возмутился, не то очень качественно разыграл возмущение. – Твоя роль куда важнее и значимей; я бы назвал её судьбоносной. Твоя душа – одна из немногих в этом мире, что может стать платой за призыв Высшего. Или, как показали недавние события, даже Древнего… И это поистине грандиозно.
– Да? – надеюсь, по моему лицу он прочёл всё, что я думаю по поводу такой вот “грандиозности”.
– Не будь столь скептична, – пожурил меня Настоятель, на миг снова став тем привычным учителем, с которым я постигала основы монашеского ремесла. – Несмотря на то, к чему мы пришли, сама по себе твоя способность стать платой для Древнего – это нечто выдающееся. Нечто, чем нам следует воспользоваться.
– То есть, вы собираетесь всё же принести меня в жертву, – резюмировала я.
– Да, – в глазах Настоятеля загорелся огонь одержимости. – Я верю, что ты поможешь нам призвать на эту землю Небо. Заставить его спуститься к нам, услышать нас, ответить на наши вопросы… я верю, что ты – ключ к Небу. А это высокая судьба, девочка. Цени.
– Да? – надеюсь, по моему лицу он прочёл всё, что я думаю по поводу такой вот “высокой судьбы”. – Вот уж всю жизнь мечтала, – пробормотала я.
– Людям свойственно мечтать обо всяких глупостях, – с сожалением отметил Настоятель. – Но их предназначения это не отменяет.
Ну да, как же не верить в предназначение – если живёшь всю жизнь по книге, которую пишет какой-то псих? Вот только...
– Но зачем вам встречаться с этим так называемым Небом? Если я поняла правильно, вы очень неплохо устроились здесь, на земле. Власть, могущество, влияние… зачем рисковать? Или вы думаете, что это ваше Небо милосердно принесёт вам на блюдечке ещё большие блага?
– Правильные вопросы, монах Кори, – покивал головой Настоятель. – Правильные и своевременные. Монастырь Тени действительно может многое. Очень многое. Небо благоволит нам, а мы всецело подчиняемся Ему, выполняя то, что написано в Книге Судьбы…
– И порой добавляя что-то от себя?
– Это сакральная тайна, но ты права, – чуть улыбнулся Настоятель. – Внутренний Круг Посвящённых имеет доступ к Книге Судьбы. Но есть проблема: чем дальше, тем больше своеволия Книга себе позволяет.
Я нахмурилась.
– Своеволия? То есть, Небо исправляет ваши записи?
– Нет, – спокойно ответил Настоятель. – Если бы это была воля Неба, у меня не появилось бы сомнений. Но дело не в Небе; скорее это выглядит так, как будто Книга Судьбы обрела свою собственную волю. Звучит безумно, особенно с учётом природы нашего мира, но…
