Текст книги "Истории Предгорья (СИ)"
Автор книги: Алиса Чернышова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)
[6]
***
В ушах у Воонтэ ещё звучали отзвуки смеха – Аштарити счёл его просьбу очень забавной.
Это было в какой-то степени даже унизительно: то, насколько маленькими и глупыми считали демоны межмирья представителей его народа. Воонтэ не раз и не два ловил себя на иррациональной обиде. Потом, правда, напоминал себе, что тот же Аштарити – существо скорее из ветра и тьмы, чем из плоти и крови, рождавшееся и умиравшее во стольких обличьях, что любой шизофреник позавидует. Неудивительно, что копошение молекул вроде Воонтэ кажется ему, мягко говоря, игрой в песочнице. Хотя, учитывая возраст его души, так оно и есть.
Ему повезло, на самом деле, что она такая маленькая – ко взрослой пробиться без Обретения было бы куда сложнее, больше был бы ком из недоверия и подозрения. Иветта же – маленькая ведьма, живущая среди волшебных созданий и привыкшая им доверять. Она тут же тянется навстречу тьме, с той радостью и предвкушением, что отличает юных существ, не видавших никакого зла.
Это странный опыт для Воонтэ. Даже с учётом того, что у него есть маленькая сестра.
Иветта другая. Она наверняка будет красавицей, когда вырастет: у неё волосы цвета золота и красивые серо-голубые глаза. Она будет украшением его дворца однажды.
Скоро.
Княжна не одна в комнате – неудивительно с учётом обстоятельств – но драконьего папочки рядом нет, и это главное.
– Я хочу передать подарок, моя милая, – шепчет Воонтэ тем подчиняющим разум голосом, что демоны его семьи называют гласом искушения. – Ты помнишь хорька? Я покажу тебе, как он выглядит, чтобы ты не перепутала. Небольшой подарок... я хочу, чтобы он увидел его, заглянув тебе в глаза. Ты ведь покажешь ему?..
***
– Надеюсь, вы умираете, – отрезал Алохаси. – В любом другом случае я вам такого поведения не прощу, и плевать мне на ваш статус.
Раока, в данный момент исполнявшая роль пациентки, в противовес своему лекарю княгине очень обрадовалась.
Нет, на лице её ничего лишнего не отразилось, она вскочила на ноги одним плавным движением и склонила голову. Ирейн, тем не менее, уже научилась немного понимать тайнояз жестов и взглядов феи.
– Прошу прощения, – сказала она. – Но это, правда, срочно.
– Нужна моя помощь? – спросила фейри как бы нейтрально, но с такой скрытой надеждой, что Ирейн стало почти не по себе. – Я уже свободна. И буду рада.
Алохаси страдальчески поморщился. Ирейн стало немного стыдно.
Она и рада была бы спасти феечку от скуки, но той запретили работу – вообще и всю. Вздумай Ирейн её привлечь, пришлось бы потом столкнуться с недовольством Иса и Ми Ледяных. На свете были конечно, вещи и похуже их недовольства... но немного.
– Нет, – кашлянула Ирейн. – Но ты можешь остаться и тоже послушать. Может, посоветуешь что, сама же неплохая менталистка.
Фея буквально просияла. Алохаси вздохнул.
– Госпожа Раока, я ведь объяснял вам, что вы должны найти себя вне заданий и шпионских игр?
– В роли инкубатора, например? – ласково улыбнулась фейри. – Не переживайте, в этой стезе я себя уже нашла, притом совершенно внезапно. Даже по коридорам под конвоем хожу. А теперь, не могли бы вы позволить княгине высказаться? Её время дорого, в отличии от моего.
У тритона было лицо существа, которое вкрай достали. Ирейн было фею по-человечески жаль, но ничем помочь бабочке в этой ситуации она не смогла бы.
– Моя дочь оказалась парой принца демонов.
Хвост Алохаси плеснул по воде, глаза странно остекленели. На лице Раоки все так же играла насмешливая улыбка, но бровь слегка приподнялась, что по меркам рыженькой значило сильное удивление.
– Расскажите мне всё, что знаете о магии демонов, – попросила Ирейн. – Все, что известно о связи между демоном и душой на разных этапах Обретения. Я хочу знать.
*
Успела Ирейн вовремя, но счастливые случайности тут были ни при чём: она в последнее время научилась безошибочно улавливать тот момент, когда у благоверного кончалось терпение.
– Тир, нам надо все обсудить, – сказала она. – Сейчас.
– Позволь мне угадать, – дракон посмотрел до странного насмешливо. – Ты поговорила с Осом и Аром, всё обдумала и решила, что отдать нашу дочь демону – неплохая идея. Напомни выдать Ару медаль или ещё что. Скажу учредить награду: "За превращение смертной женщины в идеальную княгиню". Буду даровать посмертно, ибо на мой вкус сомнительное достижение.
Князь говорил спокойно, насмешливо. Его обычная слегка придурковатая маска, на которую покупались порой существа малосведущие, сползла с лица, и это был дурной знак: она чувствовала, что ступает на тонкий лёд.
– Да, – ровно сказала Ирейн, мельком глянув на устроившуюся по привычке на плече мужа Вету. – Я думаю, мы должны пообещать её демонам, пусть и на наших условиях. Обучить, подготовить и сделать её представительницей наших интересов в Вечном Царстве. Это единственный разумный выход.
– Да, очень разумно, – кивнул Тир. – Превратить её детство и юность в аналог Цветения у фейри – и всё из-за наших политических разборок. Отдать её потом нашим врагам. Да, это все – именно то, о чём я мечтал! Милая, а не ты ли сама была давече категорически против того, чтобы я использовал Вету в качестве гаранта договора?
– Обстоятельства изменились, – отозвалась Ирейн спокойно. – Ты и сам знаешь, что на кону.
– Да, – отрезал он. – Судьба нашей дочери, её право на выбор и свободу!
– Судьба Предгорья, – напомнила Ирейн, изо всех сил пытаясь сохранить спокойствие. – И потом, мне кажется, ты драматизируешь. Ты хотел найти ей истинную пару – ты её нашёл. Окажись это кто-то из драконов или оборотней, не было бы такой реакции, не так ли?
– Да, потому что дракону или оборотню я, в случае чего, просто сверну шею. Но отдавать ребёнка этому психу Воонтэ...
– Она, в конечном итоге, мой ребёнок, и окончательное решение за мной! – воскликнула на эмоциях княгиня.
Это была ошибка, конечно. Ирейн поняла сразу, как только сказала это, но слов назад не заберёшь: они упали между ними, как камни, и повисли на её шее удавкой. Ей даже не надо было читать эмоции князя, чтобы понять – эти переговоры она проиграла.
– Вот как? – он сказал это спокойно и холодно. – Мы делим теперь на твоё и моё? Хорошо, тогда это – мой дворец, и окончательное решение за мной. Ты можешь либо сопроводить нас, либо подождать в комнате, моя княгиня. Не думаю, что нам понадобится много времени. Правда, принцесса?
Веточка согласно заворковала, глядя на драконопапу с обожанием. Ирейн же не осталось ничего, кроме как молча пойти следом.
Это был крах. Тир обращался к ней "моя княгиня" дважды или трижды за их совместную жизнь, но всякий раз это было признаком того, что драконий князь очень, очень зол. Чем она могла пригрозить ему в этом случае? Сказать, что сбежит? Но... не может ли быть такого, что Тир прав, а она – ошибается?
Княгиня хмуро посмотрела на дочь. Тир хочет подарить ей свободу и вечность, а она ведёт себя, как ужасная мать. Или просто как княгиня? Сложно сказать. Всё перепуталось в последнее время, встало с ног на голову. Кто из них прав – если правда зависит от точки зрения?
*
Маленький хорёк открыл им дверь сразу, удивлённый и взъерошенный. По сути – такой же ребёнок, как Вета, но без могущественных покровителей за спиной. Ирейн стало тошно. Тир оттеснил мальчика в комнату, посмотрел тяжело, жёстко, оценивающе, а Ирейн почувствовала отчаянную жалость к ребёнку, оказавшемуся не в то время и не в том месте.
– Ты не собираешься приветствовать княжескую семью, Кихари? – Ис Ледяной, ожидавший их у двери покоев хорька, спросил это вкрадчиво, в той самой совершенно нечеловеческой манере, которая словно обращала его слова в сочащийся яд.
– Прошу прощения, – очнулся хорёк. – Я просто не ожидал!
"Ещё бы он ожидал, – подумала Ирейн печально. – Бедный ребёнок!"
– Значит, ты торгуешь специями? – спросил Тир равнодушно. – Хочешь поставлять их к моему двору?
– Да, ваша светлость! – у мальчика загорелись глаза. – У нас все только самое лучшее!
– Допустим, – кивнул Тир. – Признай княжну Иветту своей парой – и твоя семья получит контракты.
Мальчик опешил.
– Но она же... в смысле...
– Ты отказываешься от моей дочери? – Тир умел быть очень пугающим, если хотел.
– Нет-нет, – залепетал Кихари. – Что вы! В смысле, я только за, но она же маленькая. А что, если она будет против, когда вырастет? Ну, я просто хорёк и всё такое. Она потрясающе пахнет, но, в смысле... вдруг мы не сойдёмся характерами? Или она полюбит кого ещё? Она же человечек. То есть... ну вы поняли, биоллогически. Как мы тогда?
– Так ты не хочешь получить для своей семьи гранты на поставку специй ко двору, да? Судя по твоему поведению, совсем не хочешь, – голос Тира был не теплее ледяных горных вершин. Улыбка на лице Иса стала чуть шире.
Хорёк смешался.
– Мне нужно просто признать её своей парой, да?
– Верно, – спокойно отозвался Тир. – Это все, что он тебя требуется.
Мальчик неуверенно улыбнулся.
– Ладно. Вы... позволите?
Князь осторожно поставил Вету перед хорьком. Тот разулыбался уже ей – куда уверенней. Ирейн вспомнила их разговор в саду. "Она у вас очень миленькая", – говорил мальчик непосредственно. – "У меня много сестёр и братьев, но они совершенные хорьки – вечно норовят превратиться и что-нибудь нагло сгрызть. А ваша – такая спокойная и добрая".
Княгине нравился хорёк – намного больше, чем демон. Дочь, к слову, тоже с первой встречи отнеслась к нему хорошо – хоть она, если подумать, мало к кому плохо относилась, но Кихари явно выделялся на общем фоне.
"Может, всё и к лучшему", – решила Ирейн. – "Они, по крайней мере, вырастут вместе"
– Подалок, – вдруг залопотала Вета, радостно протянув ручки ему навстречу. – Есь ля ебя подалок!
Её ментальная магия взметнулась плотным пологом, от которого Ирейн на миг стало тяжело дышать. Мальчик застыл, как-то нездраво побледнел, уставившись Вете в глаза, а потом отшвырнул её от себя с рычанием.
Ирейн не успела среагировать, но Тир, разумеется, перехватил плачущую малышку. Ис занялся Кихари – он скрутил рычащего мальчишку, на лице которого проступила шерсть.
– Что... – пробормотала Ирейн.
– Тише, маленькая, – вокруг Иветты закрутилась исцеляющая магия, и княгиня с ужасом поняла, что хорёк расцарапал ей грудь своими звериными когтями. – Сейчас всё пройдёт.
Во взгляде, который драконий князь бросил на мальчика, Ирейн прочла приговор.
– Подалок... – вслипывала Вета. – Я отела... подалок... я... я...
– Ты – чудовище! – воскликнул вдруг Кихари. – Мерзкая тварь, все из-за тебя! Ты никогда, никогда не будешь моей парой!
– Я не... не... – рыдала Вета. Она начала заикаться, словно вдруг забыла все слова.
Хорёк хотел сказать ещё что-то, но Ис пережал ему горло, мешая говорить.
– Всё хуже, чем мы думали, – отметил Ледяной. – Власть демона над ней уже сейчас впечатляет. Мы обрубили любую возможность связаться с мальчиком, потому он использовал княжну в качестве передатчика. Связь души и демона, от неё почти невозможно отгородиться до тех пор, пока мы не найдём княжне другую пару.
Тир поморщился.
– Что же, – холодно сказал он. – Воонтэ ответит за это, и плевать на последствия. Насчет этой крысы... давай более длинный вариант. Сколько тебе понадобится времени, чтобы он стал послушным?
Ис прищурился.
– Он довольно сильный мальчик, но у меня работают хорошие специалисты. Полчаса, мой князь – это если не заботиться о его дальнейшем здоровье.
Тир глянул на Ледяного с каким-то странным выражением.
– Он напал на твою княжну, Ис, – холодно напомнил он, прижимая к себе плачущую Вету. – Для него не существует такого понятия, как дальнейшее здоровье. Даже странно, что ты в этом сомневаешься.
И тут Ирейн не выдержала.
– Хватит, – с отчаяньем прошептала она. – Пожалуйста, хватит!
Стало тихо, только Вета тихонечко икала, будто не могла остановиться.
– Тир, хватит, – княгиня чувствовала, как по щекам текут слёзы. – Он – ребёнок. Я умоляю тебя... Это слишком.
В глазах дракона что-то дрогнуло. Ирейн чувствовала его ярость, обжигающую и какую-то очень беспомощную. Она его понимала.
В их мире, построенном на Предназначении, очень многое предопределено.
Высшие существа знают точно, что однажды они встретят истинную пару, и хорошо, если у них будет хоть какой-нибудь выбор. Как теперь понимала Ирейн, право выбора уже можно считать везением.
Говоря о вечности для Веты, Фло, помнится, сказала ей:
– Не сказать, чтобы идея твоего дракона так уж глупа... Но есть тут подвох. Как говорят ши, мир – игра. Дальше они добавляют своё, кто во что горазд, но я тебе скажу то, что к чему пришла сама. Да, жизнь – игра, и судьба, как ни странно, шулеров не любит и всячески наказывает. Не пойми меня только неправильно: это не значит, конечно, что надо сложить покорно руки и счастливо помереть в очередной канаве, куда тебя недоля забросила – в иных случаях цель оправдывает средства, кто бы там что ни вещал. И не говорю я о том, что все поголовно должны быть правдивыми и играть честно – упаси Предвечная нас от мира, где мы не имеем права на подлость, трусость, гнев, ложь и боль. Жизнь не прожить в парадной одежде, как бы иным не хотелось. Но... то, чем занимается твой князь – просто попытки сбежать от страха смерти. Прямо скажу, опасное это бегство.
Фло помолчала тогда, глядя в пустоту, и Ирейн как-то очень ясно вспомнила, чьей Жрицей была её наставница по праву рождения.
– Он одержим неотвратимостью бренности, – продолжила бывшая нечисть. – И я могу только воображать, каково бессмертному существу осознавать смертность единственного ребёнка. Но знаешь, страх – плохой советчик в таких делах, хуже, наверное, только зависть и мелочная злоба. Бояться смерти с судьбой, пытаться перехитрить их – это верный способ дождаться щелчка по носу. И как знать, каким он будет, этот щелчок.
Фло внимательно посмотрела в глаза Ирейн.
– Нет, в итоге многим удаётся повернуть всё по своему, – отметила она. – Но у всего есть своя цена, и у такого вот шулерства тоже. И платить её порой приходится многим, очень многим...
– Тир, – сказала Ирейн устало. – Пожалуйста, давай это обсудим.
Дракон покачал головой, и из его глаз ушёл огонь ярости.
– О чём тут говорить? – спросил он на удивление устало. – Ты видишь сама, он использовал нашу дочь в первый же день знакомства. Ис, ты уже определил, что это было?
– Воспоминания, похоже, – лениво сказал Ледяной. – Я не могу рассмотреть в точности, но, кажется, договор о поставках заключать больше не с кем: нет ни хорьков, ни фермы.
Кихари при этих словах просто разрыдался. Мир перед Ирейн закачался.
– Как... нет?
– Демоны и их методы, – передёрнул плечами Ис. – Печально, но не удивительно. Как я понял, принц попросил княжну передать хорьку подарок при встрече. Под подарком тут следует понимать воспоминания о гибели их семьи.
Ирейн все же села на пол.
Магия Тира подхватила её, конечно – в ссоре они или нет, он был любящим мужем. Возможно, порой даже слишком любящим.
– Демоны... убили их? Зачем? Они же ни при чём! Он позволил Вете это увидеть?
– Ирейн, на кону власть, – Тир криво усмехнулся. – Нечему удивляться. Мальчик попал случайно... такое бывает.
Княгиня вдохнула и выдохнула, мельком глянула на Кихари, в чьих глазах плескалась боль пополам с ненавистью, и тихо сказала:
– Тир, нам надо поговорить. Пожалуйста, пусть господин Ис пока заберёт мальчика... просто заберёт, но не трогает. И надо дать Вете водички – икота так и не прошла.
– Я распоряжусь, – Ис взял мальчика за шкирку и вытащил за дверь.
***
Кихари просто надеялся, что это кошмар, страшный сон. Ведь могло такое случиться, что он не попал на проклятый отбор, что всё происходящее – просто иллюзия? Например, быть может, его просто убили по дороге разбойники, и он попал в Нору Иллюзий, куда попадают все маленькие оборотни, что не слушаются родителей. Как было бы хорошо!
– У меня есть идея, – протянул улыбающийся ледяной мужчина с жуткими глазами сумасшедшего. – Сейчас я верну тебе способность говорить. Постарайся нести поменьше ерунды, идёт? И уж точно не надо орать. Я не люблю, когда мои пленники вопят без повода, и стараюсь тут же дать им повод. Хорошо?
Кихари медленно кивнул и почувствовал, как онемевший язык снова стал ему повиноваться.
– Вы меня убьёте? – спросил хори с каким-то пугающим его самого равнодушием.
– Наверное, – сказал его спутник. – Как князь прикажет, но шансы твои невелики.
Мальчику почему-то стало немного спокойней.
– Понятно, – отозвался он тихо. – Вы должны знать: я не признаю её свой парой. Никогда!
– У, никогда не говори никогда, – ощерил клыки в улыбке псих. – Если мне прикажут – признаешь. Может быть сразу, может – после некоторых неприятных для тебя ментальных процедур, итог будет один. Но, скажу тебе по секрету, я надеюсь, что до этого не дойдёт.
– Вы меня не заставите!..
– Любого можно заставить, – отозвался псих лениво. – Все думают, что могут выдержать что угодно. Но, уж поверь моему опыту, это – просто самообман.
– Вы не понимаете, – сказал Кихари.
Псих странным образом нравился ему, потому что с ним можно было поговорить. Молчание – вот что пугало хори больше всего.
Ему пришлось бы думать.
– Не понимаю, говоришь? – смешок. – Ну, значит, не понимаю... Кто у них, твоя сестра?
Кихари вздрогнул и поднял голову. Голос, рассказывавший о судьбе семьи, говорил, что никто не сможет узнать...
– Брось, – улыбка психа стала ещё шире. – Я знаю, как они работают. И мой тебе совет: она мертва, смирись. Исполнишь ты приказы или нет, она в плену у демонов, не связанных договором. А ты посмел претендовать на то, что один из этих демонов считает своим. Тут без вариантов, малыш. Мне жаль.
– Вы это говорите только затем, чтобы я признал эту мерзкую принцессу своей парой!
– Я говорю тебе правду, – сказал псих лениво. – Я видел, как они обходятся с не имеющими защиты пленниками. Просто... если делаешь что-то, делай для себя. Они не отпустят её.
Кихари и сам себе не мог объяснить, почему – но он поверил психу.
– Спасибо, – сказал он. Бровь собеседника приподнялась.
– Эй, я признался, что буду тебя пытать и убью. Странное время для благодарностей, не думаешь?
Кихари покачал головой. По правде, пока псих показался ему самым нормальным существом из всех. Он делал свою работу, выполнял приказания; это Кихари мог понять. И, наверное, простить.
Про княжескую семью он не мог сказать того же самого.
[7]
– Зря винишь князя, – сказал псих.
Хори все больше убеждался, что тот умеет читать мысли.
– Хотите сказать, это я во всём виноват, да? – спросил он агрессивно.
– Не-а, – вздохнул этот ненормальный. – Никто не виноват, а политика – это как стихийное бедствие. Дерьмо просто случается. Но семью твою убили демоны; логичнее мстить им, чем княжеской семье. При условии, что тебе надо кому-то мстить, конечно.
– Мою семью убили! Думаете, за такое можно не мстить? Кто-то виноват! Почему это случилось, объясните мне?! – Кихари не сдержался, сорвался на крик, но псих одёргивать его не стал.
– Ох уж мне это "почему", – зевнул он. – Потому что князь хочет, чтобы его дочь жила вечно. Потому что демон хочет власть и душу. Потому что ты сунулся, куда не следовало. Потому что так распорядилось Предназначение, что ты оказался Ветиной парой. Потому что княжна искренне верила, что дарит тебе подарок. Выбирай любое "потому что" – и мсти, если сможешь. Князю, демонам, себе, Предназначению, княжне... Тебе повезло, у тебя богатый выбор.
Кихари посмотрел на психа.
– А вы бы кому мстили?
– Демонам, – отозвался тот. – Ненавижу их. Хотя это враньё, конечно. Мы все всегда мстим в первую очередь себе. И ненавидим себя. Но сублимируем.
Кихари покачал головой. На его вкус, псих, как и положено ему подобным, нёс совершенную ахинею.
– Вы путаете меня. Хотите, чтобы я сотрудничал добровольно.
– Хочу, – согласился он. – Я умею склонять к сотрудничеству дураков вроде тебя. Но это не значит, что я вру – просто применяю здравые доводы.
– С чего бы вам хотеть помочь мне?
– Я хочу помочь не тебе, а торжеству здравого смысла, – зевнул псих. – А ещё... напомнил ты мне кое-кого. Да и вообще, у меня скоро собственный сын родится. Надо тренироваться понимать ребят вроде тебя.
– Нашлась же экстремалка, что за вас замуж вышла, – Кихари понимал, что язык нужно придержать, но ничего не мог с собой поделать. – Она точно нормальная?
– Не-а, – вздохнул псих. – В этом вся и проблема...
Ненормальный, казалось, уплыл в свои мысли, а Кихари быстро огляделся по сторонам. Если он сумеет убить себя, они отпустят Малаки? Голос из иллюзии пообещал, что да, но...
– Они не отпустят её, – лениво сказал псих. – Убьёшь ты себя или нет, это не поможет. Повторюсь – я исхожу из опыта и знаю, о чём говорю.
– Может, и поможет, – прозвучал голос у них за спиной.
Князь стоял на пороге и хмуро смотрел на психа, игнорируя Кихари.
– Говоришь, торжество здравого смысла?
Хори вздрогнул. Выходит, князь слышал разговор?..
– Ага, – отозвался псих безмятежно. – Я верю в твой здравый смысл, княже. Вопреки всему.
Кихари втянул голову в плечи – псих, по его мнению, спятил окончательно, раз позволял себе так говорить с драконьим правителем.
– Отлично, – кивнул князь. – Убей мальчишку.
Губы психа, все ещё растянутые в улыбке, слегка дрогнули, будто от боли.
– Да, мой князь, – сказал он ровно и скользнул к Кихари.
– Я не закончил, – оборвал его князь – очевидно, за мгновение до удара.
В комнате повисла тишина.
– Для всех он должен быть мёртв, – продолжил, как ни в чём ни бывало, правитель.
Кихари вдруг понял, что первый приказ был наказанием. Чего он не знал, так это того, кому оное предназначалось – психу или ему?
– Ещё раз – все должны поверить, что парень мёртв, – сказал драконий владыка серьёзно. – Никто не должен знать о его существовании. Позаботься о том, чтобы его самоубийство выглядело достоверно. Во-первых, следователям придётся приносить клятву демонам, во-вторых – маловероятно, но вдруг в этом случае сестру и впрямь удастся вытащить. Не сразу, но со временем.
– Слушаюсь, – склонил голову псих. Сердце Кихари забилось от внезапной надежды.
Князь развернулся к выходу.
– Ах да, главное, – бросил он через плечо. – Коль уж тебе пришёлся по душе этот крыс, нянчься с ним сам. Я не хочу его больше видеть.
– Слушаюсь, княже, – вздохнул псих.
Когда за правителем закрылась дверь, ледяной безумец мрачно посмотрел на Кихари.
– И зачем я в это влез? – спросил он. – Нет, серьёзно, мне надо лечиться. Тут хвостатый рыбосадист прав, без вариантов. Пошли, что ли? Отведу тебя к Джейсу, пусть Амо снимет с тебя мерки. Ему придётся пару дней походить в твоей шкуре. Кста-ати... Может, отдать тебя Джейсу в ученики? Что думаешь?
– А можно к вам в ученики? – спросил Кихари. – Вы ведь ненавидите демонов, правда?..
***
Малаки проснулась, чувствуя себя просто отлично. Глаза она открывать не спешила – после такого-то кошмара! Ей было тепло, уютно, она лежала на чём-то крайне мягком и куталась в переплетении приятных запахов: выделанной мягкой кожи, лечебных трав, паутинного шёлка и чего-то ещё, очень родного и противоречивого.
Наверное, так должна пахнуть пара.
Эта мысль запустила шестерёнки в её голове, окатила волной ужаса. "Это был не сон," – поняла хорьи со всей возможной ясностью. – "И я всё же жива".
Открывать глаза было страшно. Пока они закрыты, проще поверить, что спишь.
– Брось, я же вижу, ты проснулась, – прозвучал рядом тягучий насмешливый голос, от которого, казалось, вся шерсть Малаки встала дыбом. – Я, знаешь ли, не хищная птица, меня сложно обмануть, прикинувшись мёртвой. В конечном итоге, уж твою смерть я бы почувствовал где угодно.
Она открыла глаза и подумала, что в чём-то он неправ: демоны очень похожи на хищных птиц. Даже в человеческом обличьи узкое, хищное лицо навевает мысли о смертоносных крылатых тварях, что любят порой лакомиться маленькими зверьками.
– Так-то лучше, – её истинный отложил книгу, которую листал до того, и внимательно посмотрел на неё. – Ну, как ты?
И что она должна была сказать? "Ты только что уничтожил всю мою семью, а так всё хорошо"? Малаки ощерила клыки.
– Значит, в норме, – кивнул он. – Рад, что ты не теряешь воли к борьбе. Моя пара достойна гордости.
"Посмотрим, что ты запоешь, когда я вырву тебе глотку!" – подумала хорьи зло. Тем не менее, сходу бросаться на демона не было смысла, равно как и реагировать на его слова. Она демонстративно отвернулась и принялась осматриваться, дабы понять, куда этот уродец её приволок.
Ну, что сказать? Комната была просторной и весьма элегантной, выполненной в лисьем стиле – тут тебе и лёгкие перегородки, и ненавязчивые гравюры, и простота линий, и мягкий пол. Выбивались из картины только книжный шкаф, стол и кресло, слишком массивные и вычурные для эстетики детей Кумихо.
– Мы в поместье моей матери, – ответил демон на невысказанный вопрос. – Сама она – медведица, но искренне любит лисью культуру и частенько приезжает сюда отдыхать. И да, говоря о родителях. Бессмысленно упоминать, что мне жаль, верно?
Малаки едва ли не затряслась от злости. Жаль? Правда?! Это теперь так решается, как будто он ни при чём, как будто гибель её родных – досадное недоразумение? Она прикрыла глаза, усилием воли удерживая себя на месте.
Не время нападать. Пока что – нет.
– Так и думал, – он холодно улыбнулся. – Но тут ничего не поделаешь, я не умею воскрешать.
Малаки продолжила рассматривать книжные полки. Ей хотелось заткнуть уши, но, чтобы провернуть этот фокус, надо обратиться в человека, чего не хотелось делать категорически. Людское тело не поместится на роскошной подушечке, на которую её положил демон. Между тем, паучья ткань мягко ласкала шкурку, вытягивала боль от недавних ран, ускоряла регенерацию. Как отказаться от такого подарка? Чем быстрее она будет в форме, тем скорее сможет поквитаться.
– Меня зовут Лиибу, и я – твоя пара, – сказал между тем демон.
Ну да, а вот и вторая причина, по которой она не хотела спешить с превращением в человека. Вряд ли он извращенец до такой степени, чтобы совершать какие-то поползновения в сторону хорька. Для такого фокуса нужно быть, пожалуй, зоофилом-энтузиастом.
– Как только ты восстановишься, я перенесу нас с тобой в Вечное Царство, – невозмутимо вещал Лиибу, будто оглашал скучную программу мероприятий. – Это всё вышло у нас с тобой очень неудачно, признаю – ты меня ненавидишь, и за дело. С другой стороны, нам повезло, что я был на одиночном рандеву. Никому не стоит знать, что я тебя Обрел – по крайней мере, пока. Так безопасней для всех.
Хорьи бросила на него полный ярости взгляд. Ты не Обрёл меня, нет!
– И снова – понимаю, – он улыбнулся. – И это – вторая причина, почему тебя пока нельзя представлять Девятому Кругу. Подождём, пока отношения между нами улучшатся.
Она, не сдержавшись, снова ощерилась. Улучшатся?!
– Брось, – поморщился демон. – Это даже немного банально, не думаешь? Ты же моя душа, и, я знаю точно, совсем не дура. Мы оба понимаем, чем в итоге дело кончится. Вопрос лишь в том, сколько нервов мы друг другу вытреплем в процессе; в этом смысле, полагаю, ты талантлива, но это ничего не меняет. Ты знаешь, мы, демоны, часто воюем и частенько приводим пленниц и пленников, особенно из других миров. Они смиряются, рано или поздно, и начинают испытывать сочувствие к пленителям. Или страсть, или похоть, или жалость – зависит от того, какой эмоцией мы хотим кормиться, к чему подтолкнём. Это неизбежный процесс, сколько бы иные из них ни кричали о своей ненависти. Все рано или поздно пытаются оправдать насилие. Это заложено инстинктом самосохранения. Даже смешно... А в твоем случае все ещё проще: я – твоя пара. Долго ли ты сможешь сопротивляться моему запаху и его притяжению? Никого другого, совместимого с тобой, рядом не будет, не сомневайся. Я позабочусь об этом.
Он протянул руку; Малаки шарахнулась в сторону.
– Ясно, – кивнул он невозмутимо, вновь откидываясь на спинку кресла. – Что же, я подожду. Превращаться в человека ты не планируешь, как я понимаю?
Она инстинктивно распушила свою светло-коричневую шёрстку, дабы казаться больше и страшнее.
– Ладно, – Лиибу улыбнулся. – Значит, пока будем считать, что у меня завёлся домашний любимец с непростым характером. Пойдём, пообедаем?
Она демонстративно свернулась клубком, глядя в пустоту.
– Ну, как знаешь. Я мог бы рассказать о твоём брате.
Он не лгал, но Малаки не пошевелилась.
Может, она и была совсем юной девицей с фермы, но росла среди пряностей, и в её крови доставало перца. Её дед был боевым магом, ныне покойный отец – путешественником меж мирами. Она сама родилась менталисткой и, видит Бог-в-Норе, не совсем уж идиоткой. Итак, каков расклад?
Лиибу – демон. Девятый круг, он сказал... Их высшая каста, самые хитрые, самые могущественные из этих тварей. Ох, как она жалела, что слушала в своё время дедушку краем уха, невнимательно! Иначе она была бы готова к этому – при условии, что к подобному вообще можно быть готовой. Дедушка... Она грустно прикрыла глаза. Не вспоминать!
Итак, Лиибу. Один из прирожденных манипуляторов, могущественное существо. "Им нельзя показывать слабости," – голос дедушки звучал сквозь туман воспоминаний. – "Они ценят только силу, физическую и духовную. Любую слабость они тут же обернут против тебя."
Малаки думала так и эдак, и всё больше приходила к выводу, что выход только один. И попытка будет тоже только одна – вот такой вот расклад. Прямо скажем, невесёлый. Но бывает хуже, наверное...
– Наш семейный повар особенно хорош, – отметил демон, снова входя в комнату. – Я желаю поесть в компании своей души. Небольшая прихоть!
Малаки сжала зубы – в комнате отчётливо запахло зверь-травой.
Ур-род.
– Надеюсь, тебе понравятся специи, – лёгкая насмешка в этих чёрных глазах. – Ты можешь в любой момент присоединиться, знаешь?
Запах, дурманящий разум, распространялся вокруг, не позволяя лежать спокойно. Малаки прикрыла глаза.
Разумно с его стороны. Концентрация зверь-травы не настолько большая, чтобы совсем отключать мозг, но чувства и инстинкты обострились в разы. Запах пары буквально повис вокруг густым маревом, благо все ароматы стали чувствоваться сильнее. Жаркое пахло одуряюще, хотелось вонзить в него свои зубы, и... не только этого. И после всего, что произошло, эти реакции организма были отвратительны, противны настолько, что хотелось плакать.
Малаки посмотрела на невозмутимо жующего демона. Такой не остановится, нет; она уже не на гребне плотины, но кажется, будто всё ещё там. Так что сейчас её задача – обмануть его, ослабить бдительность, а после – прекратить это всё единственным способом, ей доступным, отомстить так, чтобы ему стало и впрямь больно.
