Текст книги "Истории Предгорья (СИ)"

Автор книги: Алиса Чернышова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)

[4]

Маленьких оборотней всегда недооценивают. Считается, что они слабые, трусливые, никчёмные. Может, оно и так. Да, хорьку не одолеть в честной схватке лиса, лесного кота, волка, барса или медведя; да, они столь немногочисленны и разбросаны по миру, что им не создать своё государство, не стать хозяевами собственных земель. Все это так.

Но, кто бы что там ни думал, хорьки – хищники. У них есть скорость, и чутьё, и хитрость, и ловкость, и много-много злости; они мастера там, где нужно спрятаться, затаиться, разузнать что-то, слиться с местностью. Они сражаются за жизнь до последнего и не хуже, а порой даже лучше других умеют рвать глотки.

Малаки бежала так, что её коротенькие лапки едва успевали касаться земли. Она слышала, как хлопают крылья, но тут, среди травы и каменьев, большому страшному монстру не так уж легко поймать маленькую юркую хищницу. Он мог бы уничтожить её сжигающим все колдовством, конечно... Но она не была дурой, нет-нет. Она запомнила, что Голос сказал про несчастный случай.

Он не станет применять боевые чары массового поражения, те, что легко обнаружить, поскольку не хочет оставлять следов... Во что же ты втянул нас всех, Кихари? Очевидно же: тот, кто не хочет оставлять следов, не оставит и свидетелей... Малаки побежала ещё быстрее.

Ферма пылала, но старая, каменная часть, где по счастью находился дедушкин флигель, стояла накрепко. И, вот ведь ирония – вся семья смеялась над дедушкиной паранойей, ведь он, переживший немало войн боевой маг, всюду видел врагов. А теперь его глупая помешанность на способах отхода могла спасти им жизнь: Малаки увидела, как дедушка заталкивает малых, обратившихся с перепугу, в узенький лаз.

– Тихо, – шипел он. – Прячьтесь! Демоны напали! Бегите, не оглядывайтесь!

Демоны были любимой дедушкиной пугалкой. Он участвовал в битве под городом Рикади, куда Вечное Царство прислало на помощь Ликарии полк своих солдат. В отличии от большинства ветеранов, дедушка не любил вспоминать военное прошлое и рассказывать о нём внукам. Он просто иногда кричал и плакал по ночам – говорили, сражение под Рикади, которое он чудом пережил, не оставляло его мыслей. "То, что вытворяли эти твари, – сказал он как-то в момент помутнённого сознания. – Я закрываю глаза и вижу, вижу, вижу..."

Теперь глаза дедушки были одновременно в разы более безумны, чем обычно, и на удивление ясны.

– А, вот ты где, негодница коричневая! – воскликнул он, увидев Малаки. – Бегом марш! Демоны наступают, я прикрою!

Это была грустная часть – он все время забывал, как её зовут, но все ещё помнил, что её нужно защищать. Хорьи тряхнула головой и превратилась обратно в человека. За малышей было боязно, но подземные норы именно на такой случай подготовлены, инстинкты сильны, а тётушкин старшенький, Кики, тащит младшего за загривок и явно способен увести малышей. Она же, Малаки, должна была спасти дедушку: самому на голову ударенному идиоту понятно, что тот никого не сможет задержать.

– Дедушка, идём за мной! – крикнула она, но продолжить не успела – сильнейший удар в грудь отбросил её на стену и заставил согнуться от боли.

– Как, вы уже уходите? – в Голосе плескалось фальшивое удивление. – А как же знаменитое гостеприимство местных? Нет, ну как же невежливо... А я не люблю невежливости.

Воздух заискрил – дедушка, судорожно кашляя, вскинул свои узловатые пальцы, и магия заплясала перед ним.

– Серьёзно? – вопросил Голос весело. – Впрочем, хочешь умереть, как воин – я уважаю это желание и даже окажу ответную любезность. Нападай, колдун!

Дедушкина магия рванулась вперёд, точно ждала разрешения все это время. Крылатое существо отбросило прочь, и Малаки смогла, наконец, разглядеть его.

Демона в боевой трансформации, тут ошибки быть не могло, хоть она и не видела их раньше живьём. Но... откуда это существо – здесь?!

– Теперь моя очередь, – ощерил клыки демон, и мгновение спустя кинжал просвистел в воздухе и вошёл в дедушкину грудь. Малаки судорожно всхлипнула, когда старик рухнул на пол, но продолжила копаться в кармане передника, пока демон выдёргивал своё оружие и небрежно вытирал о дедушкину одежду. Ну, где же...

– А, ты, – демон повернулся к Малаки. – Может, взять...

Он умолк и застыл на полушаге. Чернота затопила его змеиные глазищи, а морда исказилась от каких-то чувств.

Малаки было плевать. Все, что волновало её – это был удобный момент.

Хватать перетёртый перец Жало обожженными руками – удовольствие ниже среднего, это ощущается так, будто мясо живьём снимают у тебя с кости. С другой стороны, после всего, что она пережила, после всего, что случилось с семьёй, это было чуть ли не приятно. Малаки не питала иллюзий насчет того, что она может выжить; она всего лишь должна хорошенечко потрепыхаться, прежде чем умереть.

И увести его отсюда.

Она взвилась, как пружина, и швырнула перец в змеиные глаза. Он взвыл и схватился за глаза – больно, хорошо, что тебе больно! Малаки метнулась, прыгнула ему на спину, чтобы не сбросил сразу, и вгрызлась трансформированными клыками в шею, раздирая бронированную чешую. Её когти безжалостно рвали мембраны крыльев, силясь нанести как можно больше повреждений. Пусть проклятая тварь хоть часик, хоть полчасика не сможет летать!

Демон приходил в себя, даже рычать перестал – видимо, боль в глазах отпустила. Тем не менее, сбросить её почему-то не попытался, что было странно. Впрочем, у Малаки не было времени размышлять над странностями. Она спрыгнула сама, кувыркнулась и припустила прочь, мимо пылающих зданий. Она надеялась, что разозлила его достаточно, чтобы он побежал следом. Малаки не стала превращаться специально, чтобы в лунном свете её было отчётливо видно. "Ну же, – думала она. – Давай же, беги за мной!"

Чутьё, проснувшееся и в разы обострившееся, говорило – да, он там, уже близко. Малаки сжала зубы и припустила ещё быстрее. Уж что-что, а бегать быстро мелкие оборотни умеют, как никто! Она почуяла, что он за спиной, и превратилась – его руки ухватили лишь пустоту.

"Дальше, – думала она. – Я должна увести его ещё дальше!"

– Стой! – в землю рядом с ней врезалось заклятие и растеклось мерцающей ловчей сетью. Она увернулась, юркнула меж камней и припустила к границе меж затопленными полями и садами. Попробуй, поймай хорька среди деревьев! Ясно, что он-то в итоге поймает, но...

Не сразу.

И взлететь не сможет.

"Стой" – на этот раз голос прозвучал прямо в голове Малаки, и его повелительные нотки сковали на миг её тело. Она не могла пошевелиться, оцепенели лапы, и хорьи полетела кувырком, отчаянно визжа от ужаса: казалось, тело ей не принадлежит. Оборотень запуталась, как в силках, в мешанине чувств, будто на миг увидела себя со стороны и огорчилась, что причинила самой себе вред. Но потом отчаянье и злость возобладали, магия всколыхнулась, и Малаки отчаянным рывком вскочила на ноги, подныривая под корень и отчаянно петляя. "Стой, стой, стой" – звучало в её голове речитативом, но она бежала.

У её семьи был старинный сад. Деревья ликиту, на которых растут сияющие грибы, разлаписты, они переплетаются ветками и корнями, выступающими из земли. Маленький юркий зверёк в таких обстоятельствах двигается значительно быстрее, чем бронированная демоническая туша, ломающая все на своём пути, потому-то здесь у Малаки было преимущество. Возможно, она могла бы где-нибудь схорониться, но особенных иллюзий на этот счёт не питала. Он не потеряет её, она чувствовала это, как холодок на загривке, как неподъёмную тяжесть чужого взгляда. Он не отстанет, нет-нет! И едва ли милосердно подарит ей, как дедушке, лёгкую смерть, потому-то стоит быстрее шевелить лапками.

У неё было ещё одно преимущество – Малаки выросла в этом саду и знала его, как свой хвост. Ей были известны все тропинки и тайные повороты, потому, чуть попетляв, она вылетела прямиком к плотине, перегородившей капризную и быструю речушку Брику.

Пейзаж получался красивый. По одну сторону разливался пруд, который питал все окрестные фермы и позволял затапливать поля. По другую сторону вода падала вниз с немалой высоты, и ровная гладь вновь становилась Брикой, стремительной и опасной. Туда ей и следовало попасть.

Малаки рванулась вперёд и превратилась – хорька смыло бы сразу же, в неправильном месте, и убило о каменистое дно. Она возблагодарила провидение, что не поленилась надеть зачарованную специально для превращений одежду, и припустила по плотине. Вода била по ногам, силясь сбросить, но хорьи знала, что пока ещё рано. Была лишь одна точка, где ей удалось бы спрыгнуть и выжить. Надо было до неё добраться.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Перед прыжком Малаки на миг замерла. Вода гудела и, если по правде, то выжить у неё было немного шансов... Но одно можно знать наверняка – демон в воде потеряет её. Она хорошо помнила рассказы дедушки, быть может, не столь безумные, как она представляла раньше. "Демоны сделаны из тьмы, лунного света, ветра и огня, – говорил он. – Раньше, на заре творения, они были сотканы из одного огня и считались лишь бескрылыми слугами драконов.  Так было до тех пор, пока они не склонились перед одним из истинных демонов межмирья, владыкой Запада, чьё имя не стоит поминать всуе. В обмен на поклонение и почитание он дал им крылья, а вместе с ними – и тьму, и воздух, и лунный свет. Потому-то чары демонов сильны у зеркал и под луной, но слабы у воды"

"Ладно, – подумала Малаки. – Пожалуйста, Бог-у-Норы, если это кончится, то пускай быстро"

– СТОЙ, – голос демона обрёл небывало сильные повелительные ноты, и ноги Малаки будто бы заледенели, ни шага не сделаешь. Он выскользнул из сада, на этот раз в человечьем, бескрылом, обличьи, красивом и обманчиво безобидном.

– Стой на месте, – говорил он бархатисто, ласково, приближаясь медленно, и слова его оплетали, как лозы, лишая воли. – Ну же, зверёныш, не глупи. Ты хорошо поработала над моими крыльями, я даже поймать тебя не смогу!

Малаки сцепила зубы и направила всю свою злость на то, чтобы вернуть контроль над собственным телом. Странно, но ей удалось шагнуть вперёд, и теперь она балансировала над потоком падающей воды. Ещё движение...

– Иди ко мне, – звучало мягко, но это был приказ, которому почти невозможно не подчиниться.

Малаки пришлось собрать всю свою магию, всю волю, чтобы проигнорировать. И то она была уверена: не бей по ногам освежающий водный поток, это было бы не так легко. "Превратиться и прыгнуть", – сказала она себе. – "Давай же!"

– Нет, ты не станешь, – его власть над ней почти пугала, но она не сдавалась просто так. Просто наклониться вперёд... этого будет достаточно...

– Смелая и сильная, – эта гордость в его тоне ей почудилась, так ведь? – Дерёшься до конца... Мне нравится, игра будет весёлой. Но... ты ведь хочешь спасти своего непутёвого братца Кихари, зверёк? Уверяю тебя: прыгнешь сейчас – и он точно умрёт, а кончина будет изобретательной.  Так что, иди ко мне.

Малаки застыла, глядя в эти жуткие глаза. Правда? Ложь?

–  Зачем я тебе? – она могла бы гордиться – голос не дрожал. Этот тоже, кажется, заметил сей факт и одобрительно улыбнулся.

– Хочу чтобы ты встретилась с братом и убедила его поступить правильно, – сказал он мягко, но Малаки вдруг поняла – ложь. Она это почуяла ясно и точно. А ещё регенерация, кажется, окончательно справилась с обожженным носом, и обоняние вернулось к ней – или, быть может, пришло осознание.

Её пара. Вот это – её пара.

И он уже очень близко.

Кажется, он все понял по её глазам, потому что сделал стремительный рывок, надеясь перехватить.

Совсем чуть-чуть, но не успел.

Малаки рухнула вниз, превращаясь в полёте. И, если честно, она почти мечтала разбиться о камни.

[5]

***

– Господин Казначей? – Ирейн позвала негромко, зная, что на драконий слух можно положиться. Мгновение спустя дверь перед ней приглашающе отворилась, впуская в рабочий кабинет Ара Серого.

– Моя княгиня, – он привстал и склонил голову.

Теперь, год спустя, в этих обращениях было куда меньше иронии, чем в самом начале. Да и... одно то, что она пошла к нему первому, о чём-то говорило, верно?

– Могу я предложить вам что-нибудь?

– Вы знаете, зачем я пришла, – протянула Ирейн. – И  речь не о холодных напитках.

– Понимаю,– он откинулся на спинку кресла и сложил пальцы домиком. – Что требуется от меня?

– Совет, – отрезала Ирейн. – Тир хочет заставить того маленького хорька признать Вету. Что ты думаешь о таком решении?

Казначей пару мгновений пристально рассматривал её.

– Тир – умный дракон, – сказал он в итоге. – Как бы качественно ни притворялся порой идиотом. Слишком многие его противники мертвы, а он жив. Это показатель в нашей работе.

Ирейн криво улыбнулась. Она успела узнать о Предгорье достаточно, чтобы счесть эту шутку и правдивой, и смешной.

– Вы считаете, он прав?

– Это сложный вопрос, моя княгиня, – отметил Ар спокойно. – Вам интересно мнение дракона или политика?

– А они в данном случае разнятся?

– Кардинально.

– Начнём с драконьего мнения.

– Вы знаете моё отношение к парности, – сказал он сухо. – Пусть даже в конечном итоге с парой мне повезло, сама идея обречённой принадлежности кому-то кажется мне насмешкой и наказанием. И, полагаю, очень многие души демонов согласились бы со мной, потому что у них выбора почти никогда нет.

Ирейн устало потёрла переносицу.

– То есть, вы считаете, что Тир прав?

– Я считаю, что тоже на его месте сделал бы что угодно, дабы не отдавать дочь одному из демонов.

– Это было виденье друга, верно?

– Так и есть.

– Теперь мне интересно мнение политика, – тихо сказала Ирейн, уже догадываясь, что услышит.

– Если князь сделает, что задумал, тем самым он предаст интересы Предгорья, – ровно проговорил Ар, разглядывая перетекающие друг в друга кубы на столе. – Его долг – отдать её демонам, сговорившись о лучших условиях для страны. Разумеется, договорные браки без совместимости нашей культурой строжайше запрещены. Но в этой ситуации... с парностью не спорят, княгиня. Ну разве это не романтично?

Ирейн зябко повела плечами от того, сколько холодной иронии прозвучало в голосе Казначея. Она не знала, что сказать.

– Знаете, моя княгиня, я часто думаю о матери, – вдруг выдал он. – О том, что она чувствовала, когда шла отдавать то послание царю демонов. Я часто себя спрашиваю: почему отец не заставил её улететь?

– И каков ответ? – тихо поинтересовалась Ирейн.

– Я не знаю его наверняка, – спокойно отозвался Ар. – Что я знаю точно: мой дядя, Золотой Старейшина, весьма настойчиво время от времени предлагает мне титул князя. Новый виток таких обсуждений породил тот факт, что я нашёл пару. Так вот, я всегда отказываюсь. Но делаю это не только из верности дружбе, особенно последнее время.

– Вы не хотите такой судьбы ни для себя, ни для неё.

– Да, – спокойно согласился Серый. – И не хочу однажды стоять перед тем выбором, перед которым сейчас оказались вы, моя княгиня.

– Я?

– Тиру немного проще, – спокойно отметил Ар. – У него по сути выбора нет. Он должен предать или пару, или Предгорье. И, судя по всему, уже определился; так что, теперь ваша очередь.

Ирейн осела в кресло.

– Господин Казначей, – сказала она. – Насколько опасны демоны для своей души?

– Спорный вопрос, – отозвался Серый. – С одной стороны, у них существует культ душ. Демон, что Обрёл пару, имеет больше прав и стоит выше в их причудливой системе иерархии. Душа стабилизирует способности демона, усиливает их, предотвращает неизбежный для носителей магии их типа распад личности.

– Иными словами, душа позволяет им не спятить окончательно?

– Я недостаточно компетентен, чтобы давать такие характеристики, но, если говорить очень упрощённо – да, верно. Демоны, как известно, являются лучшими менталистами этого мира, но цена этих способностей высока. Это первая и важнейшая функция души, даже размножение не столь принципиально, хоть и тоже важно, разумеется. В любом случае, жизни души со стороны демона ничто не угрожает.

– А здоровью?

– Вот тут мы вновь подходим к тому, почему этот вопрос можно считать спорным, – Ар криво улыбнулся.  – Демоны редко причиняют телу души физический вред, можно сказать, вообще никогда...

– Но речь не о теле, верно? – протянула Ирейн. – Оно по их меркам – мясная оболочка.

– Именно, – усмехнулся Ар. – Культура демонов, равно как и их природа... своеобразны. У них очень необычное отношение к боли и ненависти, любовь без этих двух составляющих для них просто невозможна. Они похожи на фейри в своём отношении к жизни, но там, где бабочки ценят хитрость, коварство и яд, демоны предпочитают драки, кровь и силу. Именно потому душа – это и любовник, и противник, и друг в одном лице. Только при таком раскладе они способны её уважать... А уважение к достойному врагу у них, опять же, является важной частью культуры и чуть ли не самой священной эмоцией.

– Превыше любви?

Дракон натурально закатил глаза.

– Моя княгиня, я прослежу, чтобы из вашей библиотеки изъяли всю человечью романтическую прозу.

Невзирая на весь драматизм ситуации, Ирейн не сдержала смешка. Все же, Казначей – всегда сволочь, эта константа даже успокаивает.

– Многие вещи в этой жизни превыше любви, что бы ни думали по этому поводу некоторые юные романтичные особы, – продолжил он. – Хотя, тут тоже все зависит от формулировки: смотря что считать любовью.

Ирейн понимающе кивнула и прикрыла глаза.

– Что же, – сказала она. – Мне нужно ещё навестить двух персон, а время не ждёт. Благодарю вас, господин Казначей: думаю, решение я приняла.

*

–  Лиибу, ответь немедленно, – рявкнул Воонтэ. – Время не ждёт! Я послал самого быстрокрылого из братьев за чужой смертью, не своей. Тебя там что, хорьки покусали?

За внешней злостью демон прятал тревогу. Не могли же брата действительно там ждать? Он ставил на то, что драконам будет наплевать на мелкое зверьё, но вдруг он просчитался? Брат талантлив, но для демона – непозволительно юн...

Когда принц Вечного Царства был уже готов связываться с дядей Лаари и объяснять ситуацию, по зеркалу побежала долгожданная рябь.

– Тебе что, вздумалось поплавать? – поразился Воонтэ. – У тебя тина на рогах! И что ты эту гадость к себе так прижимаешь? Оно живое?

Брат посмотрел как-то... очень нехорошо. Старший принц тут же насторожился. Что-то явно произошло, но – что?

– Кто там был? Ты в порядке? – он спросил быстро.

В теории он не должен был показывать свои переживания. Считалось, что воин должен всё держать в себе и не выказывать эмоций. Может, так оно и было, но мама не раз говорила: "Потому у вас и психов столько, что прячетесь за масками, как актёры глупого театра". Воонтэ дорожил семьёй, и перед некоторыми из них приспускал броню.

– Я даже затрудняюсь ответить, – вздохнул Лиибу. – И не знаю, то ли поблагодарить тебя, то ли убить. В общем, знакомься – это моя душа.

Воонтэ вытаращил глаза, уставившись на мокрый комок шерсти.

– Во имя Иштар и Аштарити! Что с ней? Или это он?

– Она. Выловил из воды и усыпил, чтобы не кусалась.

– Из воды? Она выдра, что ли?

– Нет, – брат внимательно посмотрел Воонтэ в глаза. – Хорьи.

Да он и сам понял, просто не слишком хотел задавать неизбежные для такой ситуации вопросы.

– Одна из семьи Илвар? – поинтересовался он. Лиибу кивнул.

– И как много ты успел сделать, прежде чем узнал?

– Большую часть работы.

– Дерьмо, – пробормотал Воонтэ. – Грёбаное же дерьмо! Прости.

– Ты не знал, – передёрнул плечами брат, стараясь не потревожить пушистый комок.

Воонтэ покачал головой.

Такое, конечно же, эпизодически случалось. Как бы иначе, если пару свою демоны находят только в других расах и, при этом, большая часть их международных контактов сводится к войне? Довольно значимую долю в экономике Вечного Царства занимали доходы от использования другими странами так называемых "семидесяти семи легионов", то бишь наёмных армий, которые работали не только в этом мире, но и в парочке соседних.

Также стоит заметить, что души демонов тоже редко бывали существами тихими и миролюбивыми – парность, кто бы там что ни думал, на пустом месте не возникает, и встретить свою пару на поле боя – дело почти обычное. Потому-то и старались исполнять правило первого взгляда. Но, увы, работало это не всегда, а уж убить семью души считалось очень дурным предзнаменованием.

Хотя, бывали и те, кто поступал так просто ради того, чтобы душа не любила никого другого и стремилась отомстить демону. Иные полагали это весёлой прелюдией, но их отец во времена своего правления всеми силами пытался искоренить этот обычай. Воонтэ был с родителем согласен, ибо не считал такое здравым. Хотя... он готов был поспорить с самим собой на что-то весьма значимое, что дядя Лаари убьёт всех родных своей пары, когда – если – её найдёт. Он, как ни крути, приверженец старых традиций...

А вот Лиибу был этих самых традиций ярым противником. Больше книжник, чем воин, младший был по меркам их семьи немного ненормальным. Многие при дворе считали его излишне либеральные идеи влиянием драконьего вольнодумства и сильно их не одобряли. Мать только фыркала: "Сегодня вы говорите, что свободные демоны, а завтра осуждаете чьи-то взгляды? Неувязочка, почтенные".

В любом случае, было видно, что брат переживает эту ситуацию тяжело. Даже тяжелее, чем Воонтэ, окажись он на его месте.

– Ты дома?

– Нет, нельзя её переносить в таком состоянии, а лекарь я... ну, сам знаешь.

Воонтэ понимающе кивнул: лечить демоны не умели от слова совсем. С душой могли поделиться регенерацией, но и на это требовалось на первых порах очень много времени.

– Ладно, смотри на это с положительной стороны, – вздохнул Воонтэ. – Мы оба нашли души, да ещё и женского пола. Это упрочнит позиции нашей семьи.

– Ты думаешь, она захочет иметь со мной дело?

– Это же душа, – отмахнулся Воонтэ. – Рано или поздно – захочет, а нет – так обретёшь над ней достаточно влияния и заставишь.

Лиибу скривил губы, но ничего не сказал. "Это будет непросто," – мрачно подумал Воонтэ, – "Брат их всех нас меньше всего любит такие игры. С другой стороны... пошли я кого другого, душа Лиибу была бы мертва."

– Ладно, – сказал он в итоге. – Дай мне что-нибудь, чтобы моя душа не ускользнула меж пальцев, и позаботься о своей.

Брат кивнул и протянул руку. Сквозь зеркало можно было передать только маленькие предметы, и требовало это огромных сил, но Лиибу был неимоверно хорош в пространственной магии. Потому в руках Воонтэ оказалось дешёвое украшение для волос в виде какого-то совершенно уродливого растения.

– Это что за цветок-урод?

– Перец, как я понимаю, – отозвался Лиибу. – Нужные воспоминания в нём.

– Хорошо же, – усмехнулся старший. – Спасибо и... мне жаль.

– Пусть это будет не зря, – вдруг сказал Лиибу. – Пусть душа станет твоей. Тогда именно ты, а не Лаари, будешь официальным наследником. Не хочу думать, что я сделал это все зря, хорошо?

– Хорошо, – отозвался Воонтэ. Зеркало вновь пошло рябью, чтобы оставить на своей поверхности лишь его отражение.

Ненадолго, впрочем. Сейчас старшему принцу нужно было употребить все свое могущество, всю власть, чтобы достучаться мысленно до своей души. Скорее всего, придётся пользоваться силами покровителя. Что ты попросишь, Чернокрылая Скверна, за такую услугу?...

*

– Господин Ос?..

– Моя княгиня, – Водный дракон выглядел усталым – второй или третий раз на памяти Ирейн. – Рад вашему визиту.

– Расскажите мне, – слава Коше, Осу дополнительные объяснения не требовались.

– Не уверен, что могу сказать что-либо утешительное.  Переговоры с демонами не будут простыми – особенно после того, как князь отдаст душу их старшего принца другому.

– Тир уже сообщил вам об этом решении? – нахмурилась Ирейн.

– Да, и попросил приготовить бумаги для переговоров с учётом этого факта. Князь хочет сделать Вету парой юноши-хорьи до того, как демоны официально предъявят на неё свои права.

Ирейн прошлась туда-сюда по комнате.

– Господин советник, есть ли хоть один шанс, что демоны спокойно это воспримут?

Первый советник страдальчески поморщился.

– Маловероятно, – ровно сказал он. – Вряд ли дело дойдёт до войны, но и мирный договор точно не будет подписан. Душа для принца Воонтэ на этом этапе важна в первую очередь для того, чтобы укрепить его статус наследника престола. Потеря её, в свою очередь, повлечёт последствия и... реакцию.

– Кто будет первым претендентом на царский престол в случае, если Воонтэ не обретёт свою душу?

– В этом случае первым претендентом останется лорд Лаари.

Ирейн остановилась у окна и бездумно уставилась на Чашу Водопадов.

– Верно ли я понимаю, что этот исход крайне... нежелателен для Предгорья?

Ос откинулся на спинку стула.

– Нынешний царь демонов, Баали, при всех его недостатках является весьма прогрессивной и адекватной личностью. Для их расы адекватной, разумеется, но все же. Так, он снизил объёмы торговли иномирными существами и взял их под государственный контроль, запретил особо одиозные старинные обычаи вроде массовых жертвоприношений и ритуальных кровавых оргий, постарался наладить отношения с другими странами, даже с драконами. Полагаю, наше взаимодействие было бы ещё проще, не предай Лир демонов с тем трижды проклятым договором.

Ирейн понимающе кивнула.

– В любом случае, Баали – сторонник реформ, тогда как его брат, почтенный Лаари, несколько более... консервативен. Упрочнение его власти будет однозначно плохим знаком для Предгорья.

– Что же,  – сказала Ирейн. – В таком случае решение может быть только одно. Подготовьте, пожалуйста, документы: мы должны сделать все, чтобы в будущем Иветта стала принцессой, а после и царицей демонов.  На наших условиях.

Ос откинулся на спинку кресла.

– Это политически разумное решение, моя княгиня, – отметил он. – Но демоны потребуют гарантий. Если такой договор будет заключен, будущее вашей дочери можно считать предопределённым. И задача, что предстанет перед ней, нелегка. Она, человек, окажется меж двух государств, меж двух культур, на перипетии ментальных и политических игр. Её парой станет безжалостное существо, способное на ужасные, по меркам среднестатистического обывателя, вещи. И, в отличии от мальчика-хорька, Воонтэ нам не удастся просто так убить. Вы понимаете это?

– Да, – отозвалась Ирейн тихо.

– И осознаёте, что князь всеми силами пытается подарить вашей дочери свободу...

– Именно. Он исполняет данное мне обещание, и потому-то я его и люблю. Но самой себе, слава Коше, я ничего не обещала. Потому-то последнее слово тут за мной.

Ос помолчал. Княгиня смотрела на водопады. Ещё год назад такое решение, ещё и принимаемое второпях, не приснилось бы ей и в страшном сне. Что скажет дочь, когда вырастет? Возненавидит ли её, поблагодарит ли? Действительно ли истинность никогда не ошибается? Ирейн была счастлива с Тиром, но сложно сказать, было ли это последствием их совместимости или результатом взаимных компромиссов, постоянного труда и веры друг в друга.

– Знаете, господин Ос, – сказала она. – Я иногда думаю, как бы сложилась жизнь Веты, останься она в Медвежьем Углу. Решилась ли бы я отправить её учиться магии, или поступила бы так же, как когда-то моя мать – из лучших побуждений? Возможно, она бы провела всю жизнь стенах трактира... короткую и смешную по вашим меркам, ни на что не влияющую человеческую жизнь.

Дракон молчал и оценивающе смотрел на неё.

– Но так сложилось Предназначение, что моя дочь – принцесса, – спокойно продолжила Ирейн. – Как в сказке: с лучшими учителями, дорогими игрушками и золотыми ложками. Вы же знаете, что Тир заказал для неё специальные золотые ложки с фигурками элементалей вместо ручек?.. Так вот, я о них, ложках. За все в этой жизни надо платить, верно? Даже принцессам, а может, особенно им. Это будет её долг: стать парой этого урода и научиться влиять на него. А наш долг, вестимо – подготовить её к этому.