Текст книги "Пара для дракона, или игра в летнюю ночь (СИ)"
Автор книги: Алиса Чернышова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)
9
По возвращении Иса захватил круговорот рутины: успокоить сестру, отправить в темницу секретаря, выслушать все, что друзья думают о его безалаберности, придумать официальную версию покушения на себя (при его должности такое ни на кого не спихнёшь) и прочие милые мелочи.
– Как ты мог так рисковать? – князь был раздражен и не скрывал этого, – Понимаешь, что только чудом не погиб?
– Риск был оправдан, – улыбнулся Ис в ответ, тут же сталкиваясь с двумя скептическими взглядами.
– Ис, друг мой, ты мне просто скажи: ты растранжирил содержание, выделенное на год твоему ведомству, и решил всю работу делать сам? – Ар, как всегда, в своем репертуаре, – Так ты намекни, я выделю дополнительно денег – поскребу, так сказать, по сусекам…
– Ловлю на слове, – тут же не преминул воспользоваться ситуацией Ледяной, – У меня исследовательский отдел уже месяц простаивает, твои секретари никак ход прошениям не дадут! И вообще, не надо на меня так смотреть – я, может, психологическую травму получил.
– Это ты так витиевато пытаешься сообщить, что головой стукнулся? – не успокаивался Казначей, – Я тебя прошу, у тебя же, как у тех иномирных драконов-уродов из легенды – мозг размером с орех. Нечего там травмировать!
– При чём тут голова? – закатил глаза Ледяной, – Я тут радостью с вами поделиться пытаюсь, а вы – как всегда. Я пару нашёл!
Ответом ему стало ошеломленное молчание. Даже Ос, до того меланхолично созерцавший облака высоко в небе, уставился на него шокированно.
– А… как? – разродился Тир, – И кто она?
– С неба упал – и прямо на пару, – предовольно сообщил Ис, – И не она, а он. Волк, Гор зовут.
– А, – снова глубокомысленно протянул князь, – И где он? Ты его нам представишь?
– Пока нет, – развёл Ис руки, – Я его усыпил и в темнице для особо знатных преступников закрыл.
За столом княжеского совета повисла глубокомысленная тишина.
– Ладно, – кашлянул Тир, – Ис, я думаю, тебе стоит пойти… разобраться со своими личными проблемами.
– Спасибо за разрешение, княже, – ухмыльнулся Ледяной, уходя. Теперь можно было быть уверенным, что его не потревожат и дадут спокойно поболтать со свежеиспеченной парой.
– Какой предпоследней Бездны?! – рявнул волк вошедшему Ису, – Развяжи меня!
– Мне и так все нравится, – заверил Ледяной, в очередной раз облизав глазами обнаженный торс брюнета, – Я Ис, кстати. Привет, коврик.
Гор несколько раз ошеломленно моргнул, разглядывая его – ну да, все же, в тёмно-алом киото на голое тело дракон был хорош, не зря так долго выбирал.
– Я – Гор, – сказал в итоге волк раздраженно, – И где мы? Что за глупые шутки?
Ис прищурился, вслушиваясь в чужие эмоции. По всему выходило – злится, но имя назвал сразу – хороший знак (Ледяной уже успел потрясти специалиста по оборотням и теперь знал, что к чему).
– Мы в Предгорье, – сообщил Ис предовольно, присаживаясь рядом с Гором, – И никаких в общем-то шуток, все как надо: я – дракон, ты – моя пара. Я тебя украл, если ты ещё не понял.
– Потрясающе, – сказал Гор ехидно, – А спросить, хочу ли я с тобой лететь?
– А зачем? – усмехнулся Ис, проводя рукой по обнажённой груди и походя отмечая сеточку шрамов. Найди он того, кто нанёс эти раны – убил бы, не задумываясь.
– Даже не знаю, – волк притворно задумался, – Может, потому что я тебя спас?
– Сам виноват, – ухмыльнулся Ис, – Будет урок на будущее: нечего спасать всякую сомнительную живность, падающую с неба.
– Об этом надо было предупреждать заранее, – буркнул волк, – Повесить себе табличку на рога: "Не спасайте меня, я – редкая скотина".
– Рад, что ты так быстро понял обо мне главное! – Ис откровенно развлекался. Его Гор, конечно, пытался сделать вид раздраженный и сердитый, но – ладно, получалось у него не очень, ибо физиология и ментальная связь – штуки весьма честные.
– Итак, – сверкнул глазами дракон, – Стоит ли мне опасаться, что ты свалишь к какому-то Гэву и его лохудре, если я тебя развяжу?
– Ты слышал…
– До последнего слова, – созерцать и ощущать палитру охвативших пару в тот момент эмоций было для Иса просто наслаждение.
– Слушай, не бери в голову…
– Бери в рот, проще сплюнуть. Да, слышал о таком, – ухмыльнулся Ис, – И знаешь, что я тебе скажу по этому поводу? Сейчас я проверю, насколько хорошо ты запомнил моё имя – учти, стонать можно только его. Слова принятия я уже сказал, сбежать от меня не получится, так что – смирись, коврик!
– А тебе не кажется, – начал было Гор, но Ис был драконом дела, и в этом самом деле он был действительно хорош, потому фразу его волк так и не закончил.
*
– Брат, ты уснул? – Ис вздрогнул, открывая глаза в залитой утренним светом палате. Реальность была безжалостна в своей очевидности: Гор, все так же лежащий без движения в объятиях чар, утро, слишком позднее для того, чтобы вписываться в планы дракона, и сестра, присевшая на пол у его кресла.
– Я не хотела бы отвлекать тебя, но дела не ждут, – пальчики драконицы мягко сжали его ладонь, – Ещё злишься на меня?
Ис взглянул на неё: хрупкую, изящную, красивую, будто кукла или драгоценная статуэтка. Даже в столь ранний час Ми выглядела потрясающе, элегантно и продуманно до мелочи: прямая спина, ткань киото, струящаяся по полу весьма живописно, гребни из хрусталя, венчающие замысловатую прическу, выверенные жесты. Не зря в их милом, почти что семейном предприятии, сдуру считающемся управлением богатейшим из государств, именно она отвечала за общественные связи – она была представительна и хороша в любое время дня и ночи.
– Я не злюсь, – ответил Ис спокойно, – Злиться на тебя – глубоко бессмысленное занятие, знаешь ли. Просто будь добра в следующий раз думать, что говоришь!
– Прости, брат, – она прикоснулась лбом к его ладони в знакомом с детства жесте, – Я сказала неверно и была не так услышана. Мир?
– Мир, – криво улыбнулся дракон, – Чем порадуешь?
– О, – усмехнулась Ми, – Ко мне уже забегала твоя Раока, общими усилиями удалось состряпать что-то вроде удобоваримой версии. Полностью скрыть покушение не удастся – слишком уж много шума оно наделало, но минимизировать последствия, полагаю, сможем. Просмотришь плоды нашего совместного творчества?
– С удовольствием, – усмехнулся Ис, – Ты спасла меня – как всегда.
– Все для тебя, – улыбнулась драконица мягко, – Ты ведь понимаешь, что можешь рассчитывать на мою помощь, что бы там ни было?
– Да, – сказал Ледяной коротко. Он знал, что сестра не одобряет Гора: мужчина, оборотень-вояка, местами излишне прямолинейный и потому бесполезный для большинства многоходовок их семьи, скрытный и бросающий одним своим существованием очередную тень на репутацию Ледяных. Понимал он и причины, по которым Ми вдруг стала так тесно сотрудничать с Раокой: сестра явно прощупывала почву и пыталась оценить новое возможное пополнение. Ис даже знал – Глава Безопсности он или нет? – что на семейном совете было решено приставить к нему соглядатаев на случай, если он решит отпустить Гора и покончить с собой. "Имеет смысл закрыть его на полгодика в темнице с этой феей, – вещала его добрая матушка, – Он привяжется и сам уже вот так запросто не сможет умереть". Ис, прослушав эту запись с одной из своих запрещённых следилок, только глаза закатил – как ни крути, методы у его семьи были вполне определённые.
– Так вот, насчет этой бумаги… – сказал он, глядя в невинные глаза сестры, большущие, как озёра, – В целом – отменно. Пару замечаний…
Ис не собирался к ней идти, видит небо, но ноги как-то решили за него – и вот он уже стоял, привалившись к косяку плечом, и со смешанными чувствами смотрел на фейри. Девушка ничтоже сумняшеся спала, устроив голову на кипе бумаг. Её рыжие волосы разметались по столешнице, и дракон в очередной раз подавил в себе порыв прикоснуться к ним, попробовать, каковы они на ощупь. Отчего-то перед глазами встала их первая встреча; тогда Ис был зол, что его персональный волк посвятил свою победу не ему, и вместе с тем немного напуган из-за тех эмоций, которые улавливал по связи. Ледяной знал: менталитет волков и драконов отличается радикально, потому почти боялся дня, когда его личный оборотень встретит какую-то сучку и почует в ней пару. И Ис ненавидел эту дрянь заочно, даже не зная, существует ли она в природе, жаждал прикончить всеми порывами души, потому что не смог бы Гора ни с кем делить – так он тогда считал.
И после, сидя в кресле напротив до странности вялой фейри, дракон недоумевал – куда делась эта ненависть? Почему на её место пришло необычное, почти неуместное в таких-то обстоятельствах ощущение схожести, родства, желание касаться? Тогда Ис подумал, что это какой-то приворот – ровно до момента, когда заглянул в гаснущие от боли глаза, отражающие проклятый салют (Ледяной потом уговорил князя сменить салюты в этот день огненным шествием и летающими фонарями; Тир согласился, хотя и посмотрел с задумчивостью озадаченного натуралиста, у которого в колбе плавает медуза, невозможность существования которой он доказал пару лет назад).
Тогда, впрочем, Ледяному казалось, что он смотрит не в чьи-то гаснущие глаза, а в зеркало; именно такой взгляд он видел на собственном лице в последние дни у Лаари, когда было уже все равно, чем это все закончится – лишь бы не помнить. Это было странно и дико. Да, Ис безумно любил Гора, но только в Раоке тогда он нашел понимание, отражение того ужаса, пережитого им, ту самую вязкую усталость, разъедавшую и его разум. Да, они никогда не говорили об этом, но их природа была общей – тогда он понял это с одного разделённого взгляда.
Ис помнил, как подхватил на руки поразительно невесомое тело – он тогда почти испугался, как-то разом забыв, что кости крылатых фейри в разы легче человеческих – и нёсся ледяным вихрем в лабораторию, подпитывая лежащую у него на руках девушку магией. Именно тогда он внутренне признал её, причислил к крайне узкому кругу своих, для вхождения в который обычно существам приходилось прыгать через сотню ментальных обручей. Но как не принять того, в чьих глазах отражается тот же замкнутый круг?
Дракон постоял пару мгновений в дверях, блуждая в воспоминаниях, а после подошёл, осторожно проводя по рыжим кудрям кончиками пальцев. Оставлять её спать здесь не хотелось: благодаря своей должности и непростой обстановке первых лет правления Тира дракон знал не понаслышке, каково жить за рабочим столом шесть дней в неделю и счастливо засыпать на седьмой, обняв кипу бумаг, как любовницу, и радуя потом сотрудников оттиском печати Комитета Безопасности на щеке.
В кабинете Раоки не было никаких диванов и прочего, на чём в общем-то настоял сам Ис: ему не нравилась мысль о том, чем на этом самом предмете интерьера можно заниматься. Умом он понимал, что не имеет права ревновать фейри, но в некоторых моментах относил себя к личностям, которых проще убить, чем переубедить. Потому Ис продолжал отгонять от фейри всех поклонников, удачно используя для этого шантаж, запугивания и подкуп. Сам перед собой он оправдывал это тем, что появление у Раоки кого-то постоянного огорчило бы Гора – это было самым удобным объяснением, за которым можно было не искать других.
Ис приблизил свое лицо к её и выдохнул совсем немного усыпляющего тумана, чтобы не разбудить, перенося. Он был драконом, потому единственный диван, куда он вполне мог бы в таких обстоятельствах положить её, находился, разумеется, в его кабинете.
Таскать кого-то небезразличного на руках оказалось на удивление приятным переживанием – с Гором он тоже порой так развлекался, но оборотень от подобных проявлений чувств в восторг обычно не приходил (по крайней мере, если был здоров и мог сказать что-то более внятное, чем стон наслаждения). С фейри было иначе – хрупкая, с залегшими под глазами тенями, сонно свернувшаяся на его руках, она казалась поразительно тонкой и неземной, в какой-то момент ему даже почудилось, что и не дышала вовсе, но ужасное наваждение быстро развеялось – драконий слух улавливал дыхание и сердцебиение. Силясь отделаться от мысли, что что-то не так (с учетом всех предыдущих событий параноидальный страх за близких казался не более чем прозаичной нормой жизни), Ис собрался уж было направиться в сторону стола и вернуться к работе, но замер в ужасе, когда на молочно-белой шее Раоки начали проявляться стремительно темнеющие отпечатки чьих-то невидимых пальцев.
Раока изо всех сил старалась не засыпать, и гора работы, свалившаяся на их бедное ведомство, была более чем кстати. Ближе к полуночи у неё объявилась ещё одна неожиданная забота – Ми Ледяная внезапно обратилась непосредственно к ней, попросив о помощи. Это удивляло, поскольку раньше драконица предпочитала её принципиально не замечать – однако, вполне вероятно, дело было в состоянии Иса, который просто не мог быть столь же результативен, как раньше. Понимая это, Раока приняла Ми максимально радушно и сделала все, чтобы помочь, подспудно силясь отделаться от мысли, что её прощупывают на предмет… чего? Это было непонятно.
Проработав всю ночь в режиме студента в последний день сессии, Раока глядела прямо перед собой, отмечая, что в кабинете стремительно светлеет. Уже с заходом солнца её должно было уволочь в Игру, и отдохнуть, пожалуй, стоило бы, но Король-Под-Горой славился в том числе властью над сновидениями. А уж перед темнейшей ночью…
"Я смогу проснуться", – сказала себе Раока и на миг прикрыла глаза, уложив голову на кипу бумаг. Стены лабиринта тут же вновь соткались вокруг. На этот раз, памятуя предыдущий опыт, фейри тут же попыталась сконцентрироваться, цепляясь за воспоминания, как учили в Цветении. Сочащиеся всякими мерзкими жидкостями стены Лабиринта уже не вызывали особенных эмоций: девушка просто ждала, пока они растают, и готовилась сражаться за собственную память.
Впрочем, это место явно имело собственный, весьма мерзопакостный, характер, и исчезать не спешило. Она кожей чувствовала его насмешку, что-то вроде "Не думаешь же ты, что сценарий и в этот раз будет тот же?". Это нервировало, но, сцепив зубы, она продолжила идти.
– Раока! – знакомый голос ударил по натянутым струнам нервов за мгновение до того, как одна из стен разошлась с чавкающим звуком, выпуская…
– Эллин?! – получилось на диво хрипло, сорванно.
– Ну, привет, подруга, – он оскалил зубы в улыбке, которую раньше даровал только врагам. Выглядел ужасно, если честно – та самая кровавая рана, нанесенная ею, зияла алым цветком, половина лица сгнила и радовала задорным копошением червей. Но глаза остались теми же – ярко-голубыми, темнеющими к зрачку, знакомыми до распоследней чёрточки. Только смотрели иначе – холодно, жестко, ненавидяще. От этого взора все переворачивалось внутри, дрожало, кровоточило болью и виной.
– Ты убила меня, – сказал он, с хрустом склонив голову набок на градус, который не допустила бы даже специфическая физиология знатных фейри, – Я спасал тебе жизнь сотни раз, но ты все равно убила меня!
Стены лабиринта задвигались, сдвигаясь и меняясь, и Раока с горечью на языке поняла, что бежать некуда – она замкнута в кубе, из которого нет выхода. Нет вообще ничего, кроме Эллина, куба из костей, из которого не выйти, и рогатой тени, которую нечему было отбрасывать. Но кого здесь могли волновать подобные мелочи?
– Это был твой выбор, – напомнила Раока тихо, – Мне жаль, но ты сам…
– Ты позволила мне, – выплюнул он, приближаясь, – Ты продолжаешь жить, пока я гнию в земле. Что, думаешь, похоронив меня в той роще, ты искупила вину? Думала, я не вернусь назад? Мы всегда возвращаемся!
Раока почувствовала, как дрожат губы. Сколько раз она мысленно прокручивала этот разговор в собственной голове? Сколько раз была сама себе и адвокатом, и прокурором? И изменилось ли хоть что-нибудь от этого?
– Ты мне ответишь! – прошипел Эллин и кинулся на неё.
Он всегда был немного лучше в рукопашной, потому-то и должен был победить в последнем испытании – очевидный и закономерный итог, в который вмешались чувства. И нет, Раока не просила о подобном, она тогда наоборот собиралась поддаться, но…
Пропустила удар, отлетела, пребольно ударившись многострадальной спиной о чьи-то неаппетитно хрустнувшие черепа, и сползла на землю.
"Надо проснуться" – подумала она с отчаньем, но сновидение не отпускало: то ли не хватало самоконтроля, то ли усталость была сильнее, чем предполагалось, но сон не отпускал – а Эллин между тем склонился над ней, и, глядя в эти глаза, самые дорогие, отпечатавшиеся на сердце клеймом, она поняла, что не сможет драться.
Его пальцы между тем сомкнулись на горле Раоки, и что-то подсказало ей – умри она здесь, а реальности тоже не выживет.
– Врагов нужно прощать. Наш главный враг – мы сами, юная Раока, – рокочущий голос Короля-Под-Горой звучал отовсюду, – Достойна ли ты играть, если не разумеешь этого?
Сознание мутилось. Какая теперь разница, если Эллин…
– Пошёл вон! – этот голос – последнее, что Раока ждала услышать в Лабиринте, видит Пряха. Однако, факты были безжалостны – Ис возник в поле её зрения, небрежно оторвав голову Эллина, после чего тот осыпался на землю неприглядным дождем мушиных личинок.
– Ты в порядке? Просто дыши, – говорил Ледяной, помогая ей сесть, – Не нервничай, это какая-то магия иллюзий высшего порядка. Не бойся, я выведу тебя отсюда, все будет хорошо.
– Э… – сказала Раока, хотя хотелось ей заорать: "Откуда ты здесь взялся?!"
– Пришёл по связи истинных, – ответил он небрежно, явно услышав мысленный вопрос, – Не забывай, что я неплохой ментальный маг, а твоя связь с телом, слава Небу, не была утеряна. И вообще, не думай здесь излишне громко, пока мы не поняли природу этого места. Кто бы его ни создал, он великий менталист.
– Величайший из возможных, – отозвалась Раока чуть нервно, чувствуя, как стиснул Ледяной дракон её руку в своей. Его нужно было вытолкнуть из этого измерения любой ценой, пока не случилось катастрофы.
– Напугала портовую шлюху голым мужиком, – хмыкнул дракон, – Но мне о таких не докладывали; нужно разобраться.
– Это одно из святилищ Короля-Под-Горой, – пояснила Раока, – Он – могущественнейший из менталистов этого мира, потому что в некотором роде самопознание и есть он.
Стены зашевелились, смыкаясь. Ледяной нахмурился и прижал её к своему боку, после разведя руки, в которых птицей билось какое-то хитрое плетение. Миг спустя он небрежно взмахнул ими, словно крыльями, и фрагмент Лабиринта, где они находились, брызнул во все стороны ошмётками.
– Гадость какая… – пробормотал дракон, – Если так выглядит самопознание в представлении фейри, то я, пожалуй, воздержусь. Этот ваш король, он вроде нечисти?
– Ис, – Раоке было крайне не по себе, – Заклинаю тебя, будь уважителен, когда говоришь о моём Отце. Ты и близко не представляешь…
Её заставил умолкнуть рокочущий смех, раздавшийся отовсюду.
– Какая почтительность, юная Раока Крылья Ночи, какая недальновидность, юный Ис Цветение Аконита. Ты – типичный представитель своей семьи, дерзкий и высокомерный. Ты столь легко развеиваешь чужих призраков… Так ли просто тебе будет со своими?
– Я не… – начал было дракон, решивший, видимо, обсудить с Королём-Под-Горой особенности своей родословной, но договорить ему не дали: какая-то сила безжалостно рванула Раоку в сторону. Они попытались вцепиться друг в друга, но это предсказуемо не удалось. Фейри хотела ругаться, как не в себя. Разумеется, Ис, мать твою, это же так разумно – злить божество тайных знаний, ночной и лесной магии, порогов, повелителя всех духов природы, чьи воплощения почитаются в разных мирах оси под чудными милыми именами вроде Лесной Царь, Молох, Волос, Пан и даже Нечистый (что бы ни значило последнее; это было людское имя, а с этих странных созданий станется думать, что божество действительно может редко мыться). Так или иначе, ничего хорошего от ситуации априори ожидать не приходилось, потому очнуться в цепях на кровати было чуть ли не вполне приятным итогом. Руки, скованные над головой, неприятно ныли, будто Раока провела так уже какое-то время, но в остальном она была цела.
Комната была странной и обставленной в стиле Вечного Царства; на демоническую составляющую момента указывла не только обстановка, но и склонившийся над ней темнокожий рогатый индивид с пепельными волосами.
Третье действующее лицо шокировало больше всего: это был Ис, но намного младше – по подростковому нескладный, какой-то поразительно трогательный и совершенно точно до безумия испуганный, несмотря на все попытки продемонстрировать обратное.
Раока понемногу начала понимать происходящее.
Чернокожий между тем улыбнулся Ису с невыразимой насмешкой.
– Я хочу, чтобы ты слушал и смотрел, дракончик, – сказал демон предовольно, – Ты знаешь, что я сделаю, уже все это видел: трахну её по-разному, даже своей любимой булавой – в жизни же нужно разнообразие? – а потом заживо сдеру кожу.
Не то чтобы план Раоке понравился, но куда больше угроз её напугало выражение глаз Иса – было похоже на то, что спасать тут нужно в первую очередь его.
– Ты не смеешь, Лаари, – прошипел Ледяной взбешенно, – Ты знаешь, кем я стал. Ты больше не сможешь безнаказанно ранить кого-то, дорогого мне!
– Здесь – могу, – ответил демон с тёмным удовлетворением, а в голове у Раоки быстро-быстро завертелись шестерёнки.
Демона Лаари она никогда не видела, но совершенно точно знала: эта скотина жива, здорова и постоянно доставляет ведомству проблемы. Раока с Исом тоже пока что не покинули мир живых, потому идея, что они имеют дело с мёртвыми, не выдерживала критики. В таком случае логично было предположить, что Эллин тоже был не душой умершего, а своего рода иллюзией, порожденной страхами самой Раоки. Но тогда получается…
– Ис, – заговорила фейри, наблюдая за драконом, отчаянно и безуспешно пытающимся сдвинуться с места, – Здесь нет Лаари. Это твой страх, память, иллюзия, понимаешь?
– Умная девочка, – хихикнул демон, проводя когтями по её лицу в пародии на ласку, – Но не забывай добавить: то, что случится с тобой здесь, отразится и на реальном теле. Готова к незабываемым ощущениям?
– Нет, – голос Иса был страшен, волны ментальной магии расходились вокруг, – Это не повторится.
– Думаешь? – тон демона ехиден, алый халат скользит по плечам, обнажая высоченную мощную фигуру, – Нет, юный дракончик, это никогда не закончится – для тебя.
– Ис, его нет! – заговорила фейри резче, стараясь не обращать внимания на кровь, текущую по лицу, – Это иллюзия, ментальная ловушка. Его не существует!
Дракон тряхнул головой, сконцентрировался, и реальность вокруг поплыла туманом. Демон склонился над Раокой, но Ис отшвырнул его одним ударом. Впрочем, тот расстроенным не выглядел – встряхнулся, распрямился и продолжил как-то знакомо улыбаться, глядя Ледяному в глаза. Облик его начал стремительно меняться, и Раока с некоторым страхом поняла, что в комнате теперь два Иса: растерянный подросток и взрослый Глава Безопасности, чьи губы кривит такая знакомая гримаса.
– Я существую, милый Ис, и вполне себе объективно, – пропел более взрослый вариант, надвигаясь на испуганного подростка, – Потому что ты не настоящий, ты здесь умер, тебя больше нет. Есть я!
Дерьмо – вот единственное слово, которым, по мнению Раоки, можно было охарактеризовать происходящее. Да, она замечала странное отношение Ледяного к Лаари, главе демонской Тайной Службы, но и заподозрить не могла, что корни этого уходят в некое весьма личное общее прошлое, что в душе Иса может царить такой вот раздрай. Хотя, чего уж там – она сама в этот миг поймала себя на сомнении: кто же из этих настоящий? У дракона, кажется, были те же самые проблемы: в его глазах светилась растерянность, а губы подрагивали, что совсем уж не радовало.
– Ис! – позвала она в отчаяньи, и они оба тут же повернулись к ней, – Не слушай его! Он…
– Ты знаешь, что я – это ты, – перебил её более взрослый дракон, – Ты знаешь, глупый мальчик… Ты не просто ничего не помог ему, не просто смотрел, как все это делают с влюбленным в тебя слугой, чьи губы ты целовал, кому ночами шептал обещания. Нет, ты захотел стать таким же, как Лаари. Ты скопировал его улыбку и жесты, ты попросил аналогичную должность для себя, ты пришёл к нему в спальню перед отъездом – сам, никто не заставлял. А теперь тебя нет, есть только я.
Раока тихо выругалась и вывихнула пальцы, протаскивая руки сквозь кандалы, наплевав на целостность кожи – не до изящества сейчас, и вообще благо, что ноги не прикованы.
– Ис, – проговорила она, осторожно приближаясь к этой чудо-парочке, – Это всего лишь твой страх.
Ледяной в облике подростка ни на что собенно не реагировал – смотрел прямо перед собой, и в глазах его осыпался пепел. Раока уже много раз видала подобное – у своих товарищей по Цветению, и хорошим признаком это нельзя было назвать.
– Есть только я, – шипел, приближаясь к своему младшему варианту, монстр, – Потому что ты можешь только смотреть. Если бы ты не был таким слабым, если бы выпустил меня – Гор был бы жив. Но ты…
Это была опасная грань, Раока видела, что ещё немного – и случится что-то непоправимое. В её голове роились тысячи возможных слов убеждения, но ни одно из них не имело смысла, потому фейри сделала то единственное, что, по её мнению, могло помочь – она осела на пол и позволила слезам потечь по щекам, а после закоричала во всю глотку:
– Ис, мне больно! Помоги мне! Пожалуйста! Мне больно!
И подросток тут же дёрнулся в её сторону, отшвыривая свою копию с дороги, словно невесомое пёрышко.
– Где? Что он сделал с тобой? – спросил он, обхватив её лицо. Раока хотела ответить, но отвлеклась на метаморфозы: двойник дракона растаял, будто его и не было, а к Ису вернулась его нынешняя взрослая внешность.
– Ис, все хорошо, – прошептала она, – Но нам пора просыпаться. Тебе надо убираться отсюда!
