Текст книги "Пара для дракона, или игра в летнюю ночь (СИ)"
Автор книги: Алиса Чернышова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)
– Тебе придётся есть зайцев целиком, потому что мне вот вообще не в чем варить бульон, особенно – для дракона. Их зажарить или..? – Ис бросил на идиота красноречивый взгляд – конечно, в ипостаси громадного ящера он вот прямо всегда готовит добычу на кухне и с сотней специй! – Понял, не сверкай глазами. И это… не переживай, я все понимаю, не дурак.
Ис попытался вопросительно поднять бровь. Вышло не очень, но волк изволил-таки пояснить:
– Я понимаю, что не особо тебе нужен, так что все в порядке. Некоторые варианты на этот случай у меня есть, так что не переживай, страдать не буду.
Что?
Не так, подождите – что?! Ис подавил рык. То есть, этот мохнатый коврик его только нашёл, а уже прикидывает, к кому бы сбежать? Дракон прикрыл глаза и устроился поудобнее. Регенерация за ночь должна справиться, а потом он объяснит этому хвостатому, что пока что никуда его не отпускает. Вот вообще не!
В другом месте и времени Ис сжал ладони в кулаки. Стоило брать себя в руки – и накопать все возможное и невозможное касательно ритуалов, проводимых самой тёмной ночью.
Ледяной дракон на мгновение прикоснулся ко лбу своей пары губами и стремительно развернулся, оставляя все лишнее и личное: как показывает практика, горе переносится куда проще, когда у тебя есть возможность действовать, а не просто молча наблюдать, как рушится жизнь, грозясь погрести своего владельца под обломками.
5
Раока занималась крайне важным делом: сортировала папки. Кто-то придёт сюда работать после неё, и было бы хорошо оставить для этого неведомого существа все в идеальном порядке – а ещё, конечно, просто надо было занять чем-то руки и ползущие, словно патока, минуты. Метка жгла кожу каленым железом, не позволяя ни на секунду забыть о убегающем времени. Фейри покачала головой: второй раз поставить на собственную смерть – не дура ли? Впрочем…
Ей отчего-то очень ярко вспомнилась единственная случайная встреча с Королевой один на один: она сбежала от матери и, дабы развеяться, блуждала по парку. Ноги несли её сами, и сидящую у самого озера хрупкую фигурку с синим водопадом волос фейри заметила непозволительно поздно. Тогда Раока подумала, что уже мертва – Королева не выносила, когда её одиночество прерывали. Однако, Мирана не стала убивать, лишь вскинула на нежданную визитёршу свои громадные голубые глазищи, темнеющие к зрачку, и сказала с улыбкой:
– Юная Раока Крылья Ночи… Смотри, какой дивный вечер – перед темнейшей ночью… Мир так хорош перед собственной гибелью – и это всего лишь нормально. Закономерно… Потому что глупо бояться смерти, её не бывает, она – всего лишь дверь и красивый сон. А жизнь… Это – игра, девочка, где у противника крапленые козыри и тузы в рукаве, а у тебя – одна-единственная карта. Не бойся с неё ходить: все, что мы можем потерять – жизнь, и это, если разобраться, очень немного. Сейчас ты не понимаешь, дитя… Возможно, позже. А теперь – оставь меня.
Многие говорили, что Королева способна читать мысли и предвидеть будущее. Могла ли она знать уже тогда?.. И отчего, в таком случае, оставила будущую предательницу в живых? Раока с силой опустила папку на стол, и звук вышел излишне громким – для пустого кабинета, где Гор не сидел, закинув по-хозяйски ноги ей на стол, а Ис не заходил периодически, чтобы окинуть ледяным взглядом выдать какую-нибудь недовольную тираду на отвлечённую тему.
– Госпожа Раока, все готово, – в дверь заглянул Бран, их новенький. Этого лиса-полукровку откопал в какой-то жуткой тьмутаракани первый советник князя, господин Ос, чьей протекцией не стоило пренебрегать. Впрочем, Раока и сама уже видела, что парень просто отличный – хитрый в меру, умный и при этом достаточно правильный. Из тех, кто кинжал в спину, если понадобится, вонзит, но за секунду до того все же предупредит – а это в их деле дорогого стоит.
– Отлично, – фейри потерла переносицу, – Личные мысли?
– Могут ли у меня быть хоть какие-то мысли о женихах юной княжны? – сделал он невинные глаза. Раока вздохнула.
– Слушай, давай так: ничто из сказанного здесь не уйдёт дальше этого кабинета, гарантирую. Однако, мне проще начать с тех, на кого укажешь ты.
– Скажем, многие из них более чем сомнительны, но я обратил бы особое внимания на номер семь – профессиональный брачный авнтюрист, номер сто пять – стабильно сидит на пыльце, номер двести десять – он женщина…
– Прости?..
– Ну, девушка.
– Да плевать мне на его… её половую жизнь! Зачем ей на отбор женихов?
– Полагаю, это как-то связано с попыткой сбежать от разгневанных кредиторов.
– Потрясающе, – пробормотала фейри, – Она оборотень?
– Ага, белка.
– Обожаю свою работу. Ладно, радуй дальше!
– …Номер двести пятьдесят три – шпион, номер триста три считает себя мессией. Ну, и куча педофилов – их я пометил зелёным.
– Я смотрю, у нас, как всегда, полно интересных личностей и событий? – ухмыльнулся вошедший Ис – протрезвевший, приведший себя в порядок, он казался практически таким же, как обычно, – А ты вообще кто? Я тебя не помню.
– Меня зовут Бран, гоподин, и я…
– … И ты уже уходишь.
– Понял, не дурак, – парень послал Раоке понимающую ухмылку и вымелся за дверь.
Ис хмыкнул и устроился напротив.
– Что за лис?
– Подарочек от господина Оса, – сказала Раока честно, – Толковый парень.
– Пока приму как данность. Что это за залежи макулатуры, которые неубедительно пытаются обрушиться тебе на голову?
– Отчеты внешней разведки по вторую категорию важности включительно, списки прглашенных на сдвоенную свдьбу и княжеский отбор, вон та папочка – сомнительные гости Предгорья, которым надо утвердить въездные листы…
– Ясно… Что же, беру женихов княжны и въездные листы – в последнее время к нам пытаются пролезть все, кому не лень. И, Раока?
Фейри, до того старательно отводившая от него глаза, встретила-таки его взгляд.
– Спасибо, – сказал ледяной дракон, – В том числе за это. Я буду твоим вечным должником.
– Мы всего лишь уравняем счёт, – улыбнулась она, впервые за последнее время – своей настоящей улыбкой, кривоватой и чуть дрожащей, неуверенной, как первый лучик солнца.
Ис хмыкнул.
– Итак… расскажи мне о темнейшей ночи.
– Я же объяснила…
– Что не имеешь права открывать некоторые вещи. Да, я слышал. Однако, что-то ты можешь сказать, полагаю… Для начала поведаю, что притащили по этому поводу мне мои трудолюбивые пчелки. Самая темная ночь – сутки солнечного затмения, предшествующие самому длинному дню лета, темнейшая ночь перед светлейшим рассветом, как пафосно сообщил Джейс. В этот период все три луны выстраиваются таким образом, что закрывают светило, и весёлый народ холмов отмечает этот астрологический парадокс со свойственным ему изяществом. Начинается празднецтво с дикой охоты, которая проносится по мирам и землям во славу лун, унося с собой всяких невезучих и излишне любопытных смертных, возжелавших сказки. По некоторым источникам, возглавляет это дивное мероприятие Королева, по другим – какое-то странное божество, именуемое Королём-Под-Горой. Пока верно?
Улыбка застыла на губах Раоки. Она кивнула, потому что в горле пересохло.
Ты близко, Ис. Если ты поймёшь вовремя, то я, быть может, не умру. По крайней мере, не наверняка…
– С описанием последующих ритуалов туговато, – как ни в чем ни бывало, продолжил дракон, – Потому что счастливчики, попавшие в сказку, почему-то очень редко выживают, чтобы рассказать её. Одни говорят, что в некоем Костяном Зале происходит массовое жертвоприношение этому Королю-Под-Горой, другие – что начинается дикая оргия, третьи – что происходит бал, на котором живые пляшут с мёртвыми. Справедливо ли что-то из этого?
– Все, – отозвалась фейри тихо.
– А твои сородичи – те ещё затейники, верно? Впрочем, сомнений в этом не было. С какой же частью связан шанс спасти Гора? С мертвым балом?
– Не могу ответить. Но… возможно, вам имеет смысл расспросить лекаря, каменного дракона. Это он подсказал мне решение.
Зрачки Иса опасно вытянулись, а тень загустела и уплотнилась.
– Вот как… – он стремительно встал и вышел, а Раока мысленно извинилась перед старым специалистом и пожелала ему выжить.
Взбешенный до крайности Ледяной Дракон, готовый порвать тебя на лоскуты – зрелище, способное лишить душевного равновесия даже самого заядлого любителя экстремальных ощущений. Придворный лекарь, однако, пережил нескольких князей Предгорья и повидал на службе очень многое, потому проникаться ужасом момента не спешил. Вместо этого каменный дракон осторожно поправил сбившиеся после краткого полёта к стене амулеты и спокойно уточнил:
– Господин Ис, вы пьёте успокаивающие настои, которые я прописал?
– Не смешно, – воздух вокруг дракона вибрировал, – Ещё минута – и вам будет очень, очень больно.
– Вполне вероятно, учитывая ваше эмоциональное состояние. Но нам всем, как мне кажется, будет проще, если вы объясните мне причину столь экстравагантного поведения.
– Существует магия фейри, которая может спасти Гора. Да или нет?
– Ах вот оно что, – глаза старого дракона засияли искренним любопытством, – Значит, дивная госпожа Раока все же решилась… Скажем так, в этом случае действительно существует вероятность того, что его удастся спасти.
Все предметы в комнате начал покрывать трескучий лёд.
– Вы сами сказали мне, что надежды нет, предложили убить свою пару. И тут вдруг выясняется, что для этого всего-то и нужны какие-то чары фейри…
– О, отнюдь не какие-то, – хмыкнул дракон, – Речь идёт об одной из величайших древних мистерий, хранимых дивным народом – о Цветке Мёртвого Огня, расцветающем на исходе темнейшей ночи. Ему приписывают много свойств, но в данном случае весьма важное для нас – он может, выражаясь иносказательно, указать дорогу любой заблудшей душе, то есть, призвать из мира духов любого.
– Отлично, – Ис ухмыльнулся, – И какого же демонского хрена вы не сообщили мне об этом сразу? А если бы я сразу решил, как вы выразились, принять решение?
– Я не хотел обнадёживать вас, – отозвался лекарь спокойно, – Цветок может достать лишь кто-то из знатных фейри, у вас бы в любом случае не было шанса.
– Вы идиот? – уточнил Ис раздраженно, – Я выкуплю, выменяю, да украду его, в конце концов!
– Это невозможно, – грустно ответил дракон, – Смерть неподкупна, господин Ис – к сожалению, а может быть, к счастью. Я понимаю ваш гнев, но поверьте – я действовал исключительно в ваших интересах. Цветок Смертного Огня невозможно перекупить, невозможно заставить кого-то добыть его хитростью или силой. Тот, кто отправится за ним, должен сам пожелать достать его, и сила этого желания должна быть столь велика, столь оглушающа, что превысит все инстинкты и земные путы. Желание…
В глазах старого дракона заплясали тени, от которых Ису стало почти не по себе – слишком многое там всколыхнулось, слишком странным стал его голос – таящим в себе неназываемый и невыразимый ужас, смешанный с таким же наслаждением.
– Вот как, – Ис кивнул и без приглашения устроился на стуле посетителя, – Расскажите мне все, что знаете об этом. На этот раз действительно все, с указанием источников, свидетелей и описанием ситуаций, в которых приобретён подобный опыт. Учтите: если во второй раз вы от меня что-то скроете, я позабочусь о том, чтобы ваша кончина была в известной мере изобретательной, а близкие достаточно быстро составили вам компанию в посмертии.
– Наслышан о ваших талантах в этой области, – каменный дракон покривил губы в насмешливой улыбке, – И понимаю ваш гнев. Однако, я крайне стар, господин Ис. За десять тысячелетий живые свидетели неизбежно переходят в категорию мёртвых, а книжные источники – большинство из них – обращаются прахом. О тех событиях, однако, я могу рассказать. Возможно, вы слышали весьма распространенную на нашем древе миров сказку о знатной эльфийке, влюбившейся в смертного?
– Да, абсолютнейший бред. Эти твари не умеют любить… По крайней мере, чистокровные.
– Интересное уточнение… Знаете, господин Ис, примерно так и выглядят предубеждения в действии: близкая мне фейри умеет любить, но те, кого я не знаю лично – бездушные твари… Это лицемерный концепт. И, разумеется, эльфы умеют любить! Притом, скажу я вам, возможно, ещё и получше многих. Просто, скажем так, несколько иначе, чем мы привыкли, но, уверяю вас, не менее сильно и самоотверженно. Отвечая на ваш вопрос… Это случилось около девяти тысячелетий назад, когда мир Двух Империй называл себя планетой победившей демократии, а тот, что мы ныне считаем техногенным, был дремуч и примитивен. Тогда, как вам, вполне вероятно, известно, между драконами и фейри разразился нешуточный конфликт. Дивных убивали сотнями и тысячами, вырывали их крылья и украшали ими комнаты, голубая кровь лилась рекой, потому фейри приходилось покорять холмы иномирья. Я тогда был довольно молодым драконом, и был убеждён – впрочем, сейчас я не разочарован в этой концепции – что истребление какой-то расы только из-за неприятия их образа жизни вовсе не делает нам чести. Эта идея наряду с изучением древних лекарских обрядов привела меня до двору Королевы Маб Свет Звезды, где я даже на какое-то время стал своим. Разумеется, к самым сокровенным ритуалам меня не допускали, но это не помешало мне многому научиться там. Именно тогда я весьма тесно сблизился с одной ши…
– Ши?
– Фейри. Всего лишь ещё одно название их народа… И вот, эта дивная влюбилась в человека – весьма достойного представителя своей расы, можете поверить. И какое-то время они даже были вместе, но потом мальчишка выкинул коленце: совершенно по-глупому умер в какой-то битве, оставив мою знакомую безутешной.
– Умер?…
– Именно, не как в случае с господином Гором, который, все же, физически жив. Тело того человека было изуродовано такими любопытными способами, что даже просто восстановить его было невозможно – я лично пытался это сделать, но так и не смог запихнуть обратно кишки ввиду полного отсутствия оных – вороны знают свое дело. В общем, эта эльфийка была безутешна, и, в конечном итоге, решилась пройти некое испытание и достать Цветок Мертвого Огня. Не знаю, какую пришлось за это заплатить цену, но ей удалось: в свои покои, где ждал я, она вернулась с душой возлюбленного.
– А тело? – нахмурился Ис.
– Вот здесь и был главный подвох. В качестве, с позволения сказать, тела она выбрала одного из сородичей – прекрасного и бессмертного, чью душу предупредительно вышвырнула прочь. Это было сделано, чтобы возлюбленный мог комфортно занять место несчастного, но человек… отказался.
– Отказался жить? – потрясенно уточнил Ис.
– Занимать чужое тело, – пожал плечами каменный, – Та фейри умоляла, становилась на колени пред ним; она говорила, что жертва умрёт в любом случае, но её возлюбленный был непреклонен: сказал ей, что все должно идти своим чередом, и вернулся в мир духов.
– Идиот, – сказал Ис раздраженно, и старый дракон рассмеялся.
– Забавно, она сказала ровно то же самое. Вы с ней во многом похожи, вообще-то. Неудивительно, впрочем – хоть дальняя, а все же родня.
– У меня в роду были фейри? Вы бредите.
– Всего лишь говорю правду, – усмехнулся каменный чуть лукаво, – Как вы и приказали давече, грозя мне жуткими карами… Да, в вашем роду бывали фейри, ведь пару не выбирают, сами знаете. Собственно, вполне вероятно, ваши не самые типичные для дракона пристрастия – последствия этого родства.
Ис бросил на старика оценивающий взгляд, подавив спонтанное желание свернуть ему шею – кажется, этот ещё пригодится.
– Ладно, – сказал дракон, – Как звали ту фейри?
– Я не могу этого сказать, господин. Я и так поведал излишне много, но попытайся я в связи с этим назвать её имя – упаду замертво, увы.
– И как именно она добыла цветок, вы тоже не знаете?
– Выиграла – так она тогда выразилась. Победила в игре.
Ис кивнул и, не прощаясь, вышел. Нельзя не признать, что после такого рассказа он вдруг почувствовал себя не взрослым драконом, а маленьким ребёнком, оказавшимся нежданно-негаданно персонажем весьма страшной и непредсказуемой сказки, и это заставляло приглядываться к теням чуть внимательней. Фейри и их магия… Они воистину ужасны.
– Господин Ис, какая честь, – в голосе посла Неблагого Двора было, пожалуй, многовато чувственных ноток – неудивительно с учетом тех нескольких ночей, которые они весело разнообразили друг другу: до встречи с парой Ис был тем ещё ходоком, а Лиан был красив, ядовит и зубаст. Они довольно причудливо провели время, в процессе чего ледяной дракон убедился, что устойчив к этому типу яда фейри, и слил любовнику необходимую дезинформацию – все в рамках его обычных похождений.
– Дивный господин Лиан, взаимно. Догадываетесь, зачем я здесь?
– Даже не знаю, – обнажил зубы в улыбке зеленоволосый красавец, – Продолжить начатое? Ваша собачка, говорят, приболела, а юная Раока – увы, увы… Её кожа, конечно, просто чудо на ощупь, но…
Ис ударил без замаха, почти лениво, потому что Лиан, который не попытался бы пройтись по болевым точкам, так же нереален, как жизнь без проблем. Посол, ничуть не удивленный таким исходом, лениво слизнул кровь с губ, не переставая улыбаться.
– Всегда знал, что ты любитель жёстких игр, милый, – мурлыкнул он.
– Я хочу знать все о игре, проводимой в самую длинную ночь.
– Понимаю, – усмехнулся Лиан, – Но помочь, увы, не могу: на нас всех наложен запрет. Быстрее умрешь, чем предашь – старая, оставшаяся ещё от прекрасной Маб печать.
– Я мог бы проверить на тебе её действие, – улыбнулся Ис светски, – Отдать Джейсу, хорошенечко расспросить и посмотреть, действительно ли ты сдохнешь…
– Мог бы, и тебе бы это несомненно понравилось, да и порадовало твоего помощника – слышал, он обожает копаться в чужих внутренностях. Но, увы, это ни к чему не приведёт.
Ис пригубил вина, прекрасно зная – яд не подействует, и резюмировал, вальяжно развалившись в кресле:
– Ну, пока не попробуешь – не узнаешь, правда? Вдруг ты можешь рассказать больше, чем думаешь? Пыточные поразительным образом стимулируют мыслительный процесс.
– Я посол другой страны, Ис.
– Мирана только рассмеётся и пошлёт сюда кого другого: многие ваши сюда рвутся. Не хотелось бы, конечно, но, давай: либо убеди меня, что не можешь сказать большего, либо – пыточная. Выбирай.
Лиан откинулся на спинку кресла, и в его улыбке вдруг промелькнула знакомая Ису беззащитность – точно так же иногда искажалась мимика Раоки, когда ей было очень больно. Впервые дракон вполне серьёзно задумался: а настолько ли его девочка на самом деле отличается от других фейри, которых так презирает большинство драконов?
– Игра Короля Под Горой, – проговорил Лиан, будто через силу, – Схватка за…
Он закашлялся кровью, и Ис махнул рукой:
– Стоп, про Цветок Мёртвого Огня я уже знаю. Кто такой Король Под Горой?
– Привратник между мирами явного и мёртвого, – отозвался Лиан тихо, но уже явно спокойней: тема не была настолько запретной, – Наш бог и прародитель.
– Уже что-то, – кивнул Ис, – Что-то о том, как проводится Игра?
– Умру раньше, чем открою рот.
– Аналогии, намёки, шарады? Думай, Лиан, ты – не дурак, а мне лень возиться со щипцами и прочими глупостями. Ну?
Посол задумчиво пожевал губы и тихо сказал:
– Среди твоих знакомых наверняка есть те, кто достаточно долго пробыл в техногенном мире нашей оси. Спроси у них о Минотавре.
– Минотавре?
– Именно. Попроси пересказать сказку о Минотавре и… месте, где было дело. Тогда ты примерно поймёшь – очень приблизительно, но все же – как проходит Игра. И ещё… Выигравший – один, Ис. Остальные… как в легенде.
Ис задумчиво посмотрел на кровавые слёзы, текущие из глаз Лиана, и встал.
– Хорошо, – бросил он, – Спасибо за сотрудничество.
В его голове теснились имена тех, кто теоретически мог бы разбираться в иномирных легендах.
6
***
Раока несколько раз расчесала волосы, пересчитала книги на полках и трижды поужинала, не ощущая ни вкуса, ни сытости. Потом послонялась по комнате туда-сюда, честно попыталась почитать, дважды прогнала вечерний комплекс упражнений… Когда фейри поймала себя на том, что уже полчаса обводит носочком завитушки на толстом мягком ковре, окончательно стало понятно: лечь спать все же придётся. Она бы с огромным удовольствием бодрствовала оставшиеся две ночи, но отдых был необходим, даже сомнительный – а лишь на такой имело смысл рассчитывать обладателю печати.
Мир костяного лабиринта соткался вокруг, стоило только голове коснуться подушки. Клубящийся вокруг туман на миг позволил ей увидеть оскаленные со всех сторон черепа различных существ, переплетённые с корнями и комьями земли и слизи, прежде чем снова укутать дивный мир вокруг молочной непроницаемой стеной.
– Здесь нет ничего настоящего, – прошептала Раока себе под нос, – Пока что бояться нечего.
Словно в ответ на её слова, где-то в тумане зазвучали тихие детские всхлипы. Фейри тихонько вздохнула и нерешительно пошла на звук, подспудно ощущая, что её тело сжалось, съёжилось, что она будто снова стала… ребёнком? И вот она уже в лесу, причём явно северном: на землях фейри и драконов подобные сосны – высоченные, задевающие макушками небо, обнятые лишайниками – не водились.
Плачущий мальчик нашёлся тут же: забился меж мощными, раздробившими каменистую почву корнями, свернулся компакным клубочком, прижался спиной к тёплой даже на вид коре – кто утешит лучше векового дерева? У такого исполина и плакать-то не комильфо… Раока сделала ещё несколько шагов вперёд, не зная, что лучше. Подойти или последовать дальше? Ведь ей нужно… куда? Наверняка это какое-то задание учителей Цветения, но какое? Фейри нахмурилась, понимая, что ровным счетом ничего не может вспомнить.
Мальчишка между тем почуял её присутствие: вздрогнул, подобрался, поднял какие-то странно знакомые волчьи глаза.
– Ну, и с чего ты ревёшь? – спросила Раока не без раздражения.
– Тебе какое дело? – буркнул мальчик, на что фейри только пожала плечами: не объяснять же этому оборотнёнку, что она не помнит, как тут оказалась, и надеется, что его рассказ хоть что-то прояснит? Давать в руки малознакомым личностям такие козыри её отучили, весьма болезненно притом: не будь Эллина рядом, уже давно кормила бы развесёлых копошащихся червей.
– Я здесь, ты тоже, – сказала Раока, – Дерево красивое, но молчаливое, а я могу выслушать.
В конечном итоге, чужие секреты – штука полезная, разве нет?
– Мой запах, – буркнул мальчик, – Он не такой, как надо.
– Ну и делов-то? – искренне изумилась фейри, – Есть куча разных составов, имитирующих запахи.
– Это не то. Ты дура или притворяешься? Мой личный запах… он никому не подходит. Я никогда не найду себе пару! Остальные дети смеются надо мной.
Раока обдумала это; нечто такое она могла понять.
– Убей кого-то из них, – сказала она, – А ещё парочку – покалечь.
– Зачем?
– Чтобы не смеялись. Ну что ты, как маленький? Не читал текст Рюкадо Крылья Росы "О смехе"? Там пишется: "Невозможно смеяться над тем, кем очарован, или тем, кого боишься. Таким образом, есть хороший способ избежать насмешек – или очаровывайте, или пугайте". Вот и ты: перепугай их так, чтобы они бежали от тебя, как мыши от кота! – всплестнула своими детскими ручками Раока. Вечно этим мальчишкам приходится объяснять самое простое!
– Это… странно, – сказал мальчик тихо, – Но они ведь правы, да? Я действительно неправильный.
– Потому что не можешь найти пару? Это как… напарник, да? – хоть это фейри могла понять. Она очень огорчилась бы, если бы ей не позволили стоять в паре с Эллином. В остальном, конечно, волк казался ей жутко странным и ненормальным: юным питомцам Цветения не позволяли контактировать с другими расами до взросления. Все книги, истории, легенды, все сведения о культуре касались лишь их страны, никаких внешних связей и прочего. Из этого само собой вытекало, что Раока об оборотнях, конечно, слышала, но никаких подробностей не знала. Потому, если это было проверкой, то какой-то очень… странной.
– Нет же, пара! Любовь всей жизни! – возмутился парень, сверкнув глазами, – Возможность иметь дом, семью, быть частью стаи. Что непонятного?
– А, – кивнула она, понимая, наконец, – Тебя не взяли в группу Цветов Любви? Так радуйся, дурачок! Вам, видимо, просто не рассказывают, что с ними наставники вытворяют!
Мальчик несколько раз моргнул и неуверенно сказал:
– Знаешь, я не понимаю, о чем ты, но меня это все немного пугает. Все это странно, и я не помню, как сюда пришёл. Но твои глаза… мне кажется, я знаю тебя, и хочу защитить от этих… наставников. Но все вокруг так странно и зыбко, даже не могу почувствовать твоего запаха. Как тебя зовут?
– Может, тебе ещё все мои секреты выдать? – усмехнулась Раока. Мысли о возможной проверке всколыхнулись с новой силой. Но что от неё хотят? Она должна убить его, разговорить, соблазнить?..
– Не веришь мне, – волчонок грустно улыбнулся, – Жаль… Ты такая красивая и наверняка вкусно пахнешь. Я хотел бы, чтобы у меня была такая пара, как ты. Я бы никому тебя не отдал!
Мальчик встал и медленно пошёл прочь. Раока решила, что последует за ним и осторожненько выяснит, где они находятся, но тут он обернулся и тихо добавил:
– Меня, кстати, зовут Гор, – и мир разлетелся на осколки. Она вспомнила.
– Стой! – закричала Раока, но стены лабиринта снова проступили вокруг, и мёртвые руки обхватили её за щиколотку, не позволяя последовать за уходящей вдаль фигурой. Фейри забилась, хотела закричать, но в горле закопошились трупные черви, заставляя судорожно кашлять, а фигура волка растаяла вдали, сменившись высоченной рогатой тенью.
– Страх забирает шанс, – пророкотал громкий, будто раскаты грома, голос, – Боязнь довериться сегодня не имеет значения завтра. Ты не думала об этом, Раока?
Она подскочила на кровати, судорожно кашляя и слепо глядя в ночную тьму. Метка пылала, а Раока просто пыталась дышать, почти ненавидя себя за слабость, проявленную в этом, пусть пока ещё не до конца материальном, Лабиринте. Это же надо было – так глупо упустить шанс на нормальный разговор с Гором! Да ей всего-то и надо было, что просто назвать своё имя! Почему, почему некоторые слова мы говорим так поздно? "Боязнь довериться" – ей показалось, что трубный глас Короля-Под-Горой пронёсся по комнате эхом, но это было, скорее всего, лишь отзвуком сна. Ох дивные видения посещают всех, связанных с фейри, в летние ночи…
Обдумав встречу с Гором так и эдак, Раока решительно встала и завернулась в домашний киото. Возможно, если она уснёт возле его тела, будет проще вовремя вспомнить и поговорить с ним. Возможно…
Проскользнуть незаметно в палату для кого-то вроде Раоки – дело плёвое, потому уже спустя десять минут она стояла в темноте у двери, не зная, уйти или остаться. Причина этих сомнений была драконистой, ледяной и выглядела весьма хрупко, свернувшись в явно не предназначенном для таких вот фокусов кресле.
– Ну, и чего ты там стоишь? – привычный, язвительно-жгучий голос развеял тишину, – Входи, а то я уже начинаю думать, что очень страшный.
Раока улыбнулась уголками губ и проскользнула в темную комнату. Отсветы разноцветных лун, уже практически выстроившихся в ряд, бросали на все причудливые тени, заставляя исподволь сомневаться: а не блуждает ли она все ещё в Лабиринте?
– Не спится? – спросил дракон.
– Есть такое дело, – отозвалась Раока тихо, – Плохой сон, и я пришла сюда… Прости. Мне стоило догадаться, что ты здесь.
– Да, до жути предсказуемо с учётом обстоятельств, не думаешь? А что за сон?
– Неважно, – вздохнула фейри, – О детстве.
– А, Ясли Тайного Цветения?
– В том числе, – она коротко улыбнулась и приблизилась, – Знаешь, я была отвратительной ученицей.
– Правда? Мне всегда казалось, что нерадивые студиозусы там попросту не выживали.
– Я и не должна была, – ответила она просто, – Я тут по ошибке, потому что вместо меня умер другой.
Забавно, как сложно было говорить это – впервые за всю жизнь признаться в худшем кошмаре. С другой стороны, не прав ли Король-Под-Горой? Страхи, смущения, разумные доводы, ещё какая-то мишура… если не рискнуть, если никому не довериться, не сделать шага, то так и останешься вечно сожалеющим о несбывшемся призраком самому себе.
Ис коротко хмыкнул и вдруг притянул её к себе на колени.
– Расскажи мне.
– Его звали Эллин, он был бастардом из рода Цвет Аконита – сыном одной из принцесс, кажется. Мы с ним соперничали с первого же дня, но потом он спас меня. И мы стали напарниками. Вдвоем против всего мира, сам понимаешь…
– Ты любила его?
– Я не задумывалась об этом, – ответила она честно, поражаясь теплу чужого тела – разве бывает лёд вот таким? – У нас в Цветении любовь считалась разновидностью игры, авантюрой, слабостью, потому мне бы и в голову не пришло мыслить такими категориями. Просто был весь враждебный мир – и был Эллин. Мы не были даже любовниками, потому что секс тоже был частью… скажем, нашей работы. Не в той степени, как у Цветов Любви…
– Вы делились на группы?
– Да, мы с Эллином были Цветами Кинжала. Были ещё Шёпот, Ключи и Яд.
– Вот как… То есть, переводя на с эльфийского на человеческий, это шлюхи, убийцы, соглядатаи, воры отравители? Обожаю вашу склонность к эвфемизмам.
– Стиль – это все, – усмехнулась Раока, – Иначе про нас бы не рассказывали столько сказок – мы умеем очаровывать.
Бледная ладонь укутала её руки и сжала. А со стороны Ис всегда казался хрупким…
– Он спас тебя ценой своей жизни?
– Нет, – слово вырвалось с нервным смешком, – Позволил мне победить в Последнем Испытании.
Дракон чуть напрягся.
– Правильно ли я понимаю?..
– Что по окончании Цветения из двух напарников, которые ели из одной тарелки, спали в одной комнате, делили тяготы и секреты, должен остаться только один? Да. Последнее Испытание – достаточно ли ты силён, чтобы быть выше низменных глупостей? На самом ли деле хочешь служить Неблагому Двору? Если ответ положительный, то покажи, что сумеешь вонзить кинжал в спину кому угодно. Предсказуемо, правда? Нас вызывали в тот зал, давали в руки по кинжалу и сообщали – победитель выйдет в эту дверь, проигравший закончится, потому что слабым в игре не место. Я должна была проиграть, но он сказал: "Нельзя позволять им управлять нами" – и подставился под первый же удар.
Они помолчали.
– Хочешь, я убью всех, кто к этому причастен? – тихо спросил Ис, – Это ничего не исправит, но, быть может, их головы порадовали бы тебя.
– Ты умеешь радовать девушек, – хихикнула Раока.
– Сама ведь знаешь, что нет, – фыркнул Ис, утыкаясь лицом ей в волосы, – Влюбился я по юности в одну драконицу – сколько было претензий к моей манере ухаживать… и комплименты ей не такие, и подарки не нравятся, и скучно ей со мною, и честь её не бегу отстаивать, теряя тапочки и достоинство…
– И что, ты попытался исправиться?
