Текст книги "Пара для дракона, или игра в летнюю ночь (СИ)"

Автор книги: Алиса Чернышова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)

– То есть, – Глава Безопасности был ощутимо эпатирован, – Они хотят привести сюда вот это?!

– Ну да, я так и сказал…

Ис сдавленно простонал.

– Ты знаешь имя этого психопата? Можешь описать внешность?

– Увы, – вздохнул Джейс, – Не все воспоминания Высшего Разума доступны рядовым Амо.

– То есть, вот это… кхм… Амо тоже не знает, кто заказчик?

– Нет.

– Отлично. Убей эту тварь и…

– Нет! – возмутился Джейс, – Шеф, это прорыв в науке. Я клянусь, я прослежу, чтобы он не сбежал, просто… разреши мне его оставить!

У Иса сделалось очень сложное лицо. Наверное, примерно такое должно быть у отца консервативного семейства, сын которого привёл на смотрины вместо невесты переодетого в розовое платьице бородатого мужика и торжественно провозгласил: "Познакомься, папа, это Берт и он будет жить с нами!".

Справедливости ради, примерно так Ледяной себя и ощущал.

– Ладно, – сказал он после продолжительного молчания, – Но защиту на этот ужас я наложу сам.

Дворф смиренно кивнул, чувствуя небывалый подъём. Разрушенная лаборатория окончательно перестала казаться проблемой – день был прекрасен и изумителен.

А ещё Джейс теперь знал наверняка, что нужно Предгорью – общая информационная сеть, контролирующая все. Сеть, имитирующая колонии Амо… это была колоссальная задумка, но дворф не сомневался, что справится, и это станет новым направлением мировой безопасности. Разве не идеальная система – та, кто видит все и слышит все? Джейс знал, что нечто подобное создали в соседнем техногенном мире, даже называют это так же, сетью, но до единения с Амо не понимал всех возможных перспектив.

А ведь лучший шаг к безопасности – взять всех под контроль. И он, Джейс, поможет сделать это!

15

***

Раока шла по Лабиринту, который был – внезапно – прекрасен. Это, надо признать, пугало куда больше давешних костей да червей: те хоть были ожидаемы и в некотором роде даже тривиальны. Но нынче их сменили каменные стены, увитые мхом да плющом, чуть светящиеся мягкой, приятной взгляду зеленью. Под ногами же обретался синеватый, чуть влажный песок, в котором подошвы слегка вязли – поначалу этот эффект насторожил фейри, не желающую провалиться в зыбучие пески, но потом она попривыкла и лишь изредка с удивлением оглядывалась на собственные следы, тающие, стоило только ступить чуть дальше. В воздухе мельтешили давешние светляки, но агрессии не проявляли – просто кружили, словно провожая и таинственно подмигивая.

Да, это все было потрясающе и дальше по тексту восторженного идиота, который гибнет в страшной сказке первым. В среде фейри быстро учишься простейшей истине: самые красивые вещи зачастую и самые опасные тоже. Раока усвоила этот урок рано и сполна, потому шла, настороженно оглядываясь, будучи готова в любой момент потянуться за оружием.

И нападение не заставило себя ждать! Было оно вероломным, наглым и стремительным: большой чёрный зверь прыгнул из-за угла, прижал её руки к зыбкому песку массивными лапами и, сверкая желтыми глазами, принялся… усердно вылизывать Раоке лицо.

Именно в этот момент она узнала его.

– Тьху! Гор! Я тоже рада тебя видеть, но… Тьху…

Фейри чихнула. Волк тут же отстранился и поджал уши, выглядя при этом достаточно виновато.

– Привет, – прошептала она, зарываясь пальцами в густую шерсть, – Хоть ты и ненастоящий, я рада, что ты здесь.

Волк как-то тяжело вздохнул и посмотрел на Раоку со значением – как делал всегда, стоило ей поставить свою шкуру на кон в очередной дурацкой передряге.

– Может, превратишься в кого-то, кто умеет говорить? – предложила она.

В глазах её неожиданного спутника мелькнуло нечто вроде сожаления. Волк встряхнулся и осторожно, чтобы не прокусить ткань, потянул её за киото, поднимая на ноги. Фейри послушно встала – как ни крути, нужно идти. Так они и двинулись вперёд, лже-Гор и она. Фейри мысленно гадала: сколько пройдёт времени, прежде чем этот спутник обернётся против неё?.. Впрочем, разве в этом была не вся её жизнь: вечное ожидание предательства? Ничего нового, воистину. Но почему от этого не легче?

Но время шло, окружающая действительность буквально навевала расслабление, тёплая волчья шкура под пальцами успокаивала, и Раока помимо воли начала наслаждаться происходящим, разглядывая причудливые лианы, оплетающие стены, и танцы маленьких светлячков. Впрочем, расслабленное созерцание разбил волк: он вдруг зарычал низко, страшно и толкнул её к стене, изготовившись атаковать.

Лже-Ис, объявившийся рядом, закатил глаза:

– Да ладно, зачем так нервничать? Я – твой бог, между прочим. Ну… в широком смысле.

Волк ощерился. Пришелец усмехнулся:

– Справедливо. Но я – ваш проводник здесь, ребята – по крайней мере, пока что. Ты забралась очень далеко, Раока. Ну, или глубоко, кому как нравится высказываться. Здесь следы тают, как дым, воспоминания утекают вместе с водой, можно встретить мёртвых и раз в год расцветает цветок Смертного Огня. Этот момент скоро наступит… Стоит поспешить.

Волк тихо рыкнул.

– Увы, – рассмеялся лже-Ис, – Она не может отказаться теперь. Или победить и уйти с тобой, или остаться здесь – других опций не предусмотрено.

Гор – Раока начинала все больше верить в его реальность – посмотрел на неё мрачно и со значением. Обычно такой взгляд говорил нечто вроде: "Если выживешь, я сам тебя потом прибью" – нечто подобное ей прилетело после истории с ведьмой-лебедем, вот уж кого бы в Лабиринте не поминать. Ох, как Гор тогда ругался, откачивая её…

– Так что, идём? – их проводник насмешливо улыбнулся, – Ночь вошла в самую тёмную свою фазу, и время не ждёт.

И Раока, ободряюще погладив бок зверя, послушно двинулась вперёд. Одна мысль, навязчивая и непреходящая, не давала покоя.

– Значит, это и есть загробный мир? – отважилась она, наконец, спросить.

– Да, в некотором роде. Хотя, при известной доле фантазии я бы назвал это скорее перевалочным пунктом на государственной границе – думаю, вам с вашей спецификой работы это сравнение будет в разы понятнее.

Фейри снова покосилась на тающие за их спинами следы.

– Да, – улыбнулся проводник, – Песок времени – он таков, рано или поздно с его поверхности исчезают все следы.

Гор слегка боднул её головой в бок, словно бы говоря "Не думай об этом". И фейри не стала – в конечном итоге, у неё крылья бабочки, живущей лишь три летних ночи, чтобы потом неизбежно погибнуть. Ей ли сетовать на неизбежность?

Они шли дальше и дальше, в тишине и даже, кажется, некотором умиротворении, пока впереди не объявилось открытое пространство, поражающее воображение абсолютно невероятным пейзажем. Это было нечто вроде амфитеатра, уходящего спиралью вниз под сизыми, лиловыми, свинцово-тяжелыми тучами, в которых безнадёжно терялись верхушки испрещенных древнейшими иномирными письменами колонн. Сидений в амфитеатре было так много, что довольно приличное количество полупрозрачных теней, пришедших полюбоваться на происходящее, не могли заполнить и четверти.

В самом низу, заполненный песками времени, призывно сиял круг Арены.

– Полагаю, мне туда? – фейри пришлось приложить немыслимые усилия, чтобы голос звучал небрежно.

– Да, – согласился лже-Ис, – И волк с тобой не пойдёт – его место среди зрителей.

Гору этот вывод предсказуемо не понравился – оборотень зарычал, оскалил зубы, но законы этого мира были неумолимы: неведомая сила оторвала Раоку от земли и понесла вниз, в круг. Краем глаза фейри отметила, что точно так же к месту развлечения транспортировали ещё двух выживших. Предсказуемо, это были Ирдан, её сотоварищ по Цветению, и розоволосый юноша из дома Шип Розы.

Они трое стояли, не теряя друг друга из виду, и косились на зрителей – благо, поглядеть было на что. Снизу заполнившие амфитеатр существа уже не казались полупрозрачными тенями, и стало понятно, что аудитория разделена на три неравные группы. И представители одной из них были Раоке хорошо знакомы…

– Ну надо же, – протянул розоволосый весело, – Вот уж не думал, что когда-нибудь повидаю всех убитых мною снова, к тому же всех скопом. Ещё один дивный подарок этого места, очевидно?

Фейри покосилась на толпу за спиной Шипа Розы – явно не меньше семи сотен, их с Ирданом общие достижения явственно меркли на этом фоне. И что вообще этот парень делает здесь? Почему не смог найти себе кого-то на замену – с таким-то статусом и послужным списком? Раока нахмурилась, пытаясь систематизировать в голове все доклады шпионов касаемо нынешнего положения вещей внутри дома Шип Розы, но ей помешало оживление в рядах зрителей. Все они одновременно повернули головы, будто участвовали в каком-то странном танце, и Раока просто старалась не смотреть на Эллина, стоящего в первом ряду… хм… её команды, если уместно было бы так это назвать.

– Только один из вас уйдет отсюда… – прошёл по рядам наблюдателей потусторонний шепот, – Только один покинет арену…

Трое в кругу переглянулись.

– Предсказуемо, – усмехнулся Шип Розы, – Мы начнём?

Раока прищурилась. Исходя из количества трупов за спиной, все присутствующие не были милыми ягнятами – это очень мягко говоря. Когда должен остаться один, трое – количество неудобное: каждый предпочел бы постоять в стороне, позволить двум другим ослабить друг друга, чтобы потом добить оставшегося. Дураки не дожили до этой части представления, потому расклад понимали все присутствующие.

– Это как-то неловко, – продолжил зубоскалить розоволосый, – Начать первым было бы невежливо, верно?

Раока слушала вполуха, тасуя в голове варианты. Она не знала смешливого психопата из Шипа Розы, но Ирдан – и его тип мышления – были ей более чем хорошо знакомы. И не то чтобы парень был плох (в этом случае он просто не пережил бы обучение в Цветении), но в десятку лучших и опаснейших, куда некогда угодила сама Раока, её одноклассник не попал, несмотря на все старания. Печально, но парню банально не хватало для этого мозгов, был он прямолинеен и предпочитал полагаться на силу, а не хитрость – чем она и собиралась воспользоваться.

Фейри не была исключительной мастерицей в наваждениях, но с лёгкой руки Джейса у неё имелись отличные помощники в этом деле – крошечные шарики, заключенные в кольце. Нужно просто создать видимость нервов, сжать руки в кулаки, нажать на неприметную пружинку в кольце…

Розоволосый извернулся, взмыл в воздух и швырнул в Ирдана ножи – или, по крайней мере, именно это увидел воспитанник цветения, увернулся… успел заметить довольно подлое атакующее заклятье, которое Раока метнула под покровом иллюзии – увернулся… чтобы напороться на короткий клинок лорда Шипа Розы, цинично вспоровший его, как животное на скотобойне. Улыбаться при этом розоволосый не перестал.

– Отличный ход, леди Крылья Ночи, – сказал он, переступая через умирающего, – Кажется, мы избавились от досадной помехи и можем немножечко потанцевать. Немного жаль, что нам не довелось встречаться на балах…

– Это лучше, – усмехнулась Раока цинично, – И уж точно интересней.

Его улыбка стала чуть шире, и он показательно глянул на зрителей.

– Вы тут из-за волка, как я понимаю?

– Вы проницательны, – взгляд его фейри прослеживать не стала – отвлекаться хоть на миг с таким-то противником было сущей глупостью.

– Ничуть, – фыркнул розоволосый, – Просто, кажется, местные хозяева решили показать нам, ради чего мы сражаемся.

Раока все же скосила глаза, чтобы разглядеть за спинами мертвецов знакомого до последней шерстинки чёрного волка в компании тени, не притворявшейся больше Исом. По другую сторону уносящейся к фантасмагорическим тучам колонны она разглядела полупрозрачную девушку в компании такой же безликой тени. Эта девица смотрела на розоволосого фейри, прижав руки к груди и не отводя взгляда, и была совершенно точно человеком – плотненькой, невысокой светловолосой девчушкой, едва ли справившей второе совершеннолетие…

Что же, это было неожиданно.

– Верно, – улыбка на лице лорда Шипа Розы окончательно перестала казаться настоящей, – Она колдунья из техногенного мира, могла видеть то, что не подвластно её сородичам. Увязалась за мной на прошлой охоте, но умерла от болезни с её родины. Парадоксально, но некоторые из них, выращенные тамошними учёными, наши лекари лечить не способны, как бы ни хотели.

Раока все же отвлеклась, опешила от услышанного – и противник воспользовался её растерянностью, конечно. Собственно, только затем этот откровенный разговор и затевался… наверное, только за тем. Так или иначе, в неё полетела магия вперемешку с ножами, и время болтологий окончательно миновало.

Она успела в последний момент уклониться от роя смертельных заклятий, но один из клинков все же задел её на излёте – бок пронзило болью, а одно из колечек на пальцах накалилось, сигнализируя о наличии сильного яда. Не будь у фейри этой игрушки, она, скорее всего, уже свалилась бы замертво даже несмотря на её нечеловеческую природу.

Впрочем, времени на отдых ей давать никто не собирался: лорд Шип Розы метнулся вперёд смазанной тенью, на ходу перетекая во вторую ипостась – покрытое острейшими наростами и хитиновой бронёй розово-зелёное тело, двойные крылья жука и жуткие челюсти с острейшими зубами. Раока тоже толкнула себя в трансформацию, взмывая вверх: в небе у неё был преимущество, тогда как на земле она не продержалась бы против принявшего полную форму аристократа из боевого рода и полминуты.

Они закружили, обмениваясь заклятьями. Он пытался приблизиться, надеясь навязать ближний бой, она ускользала, полагаясь на магическое преимущество и крылья. И – да, в чем-то это действительно напоминало танец.

В её распоряжении были игрушки Джейса, киото, отражающее большую часть боевой магии, и маневренность. Он был силен, более опытен и практически непробиваем: как и у большинства жукообразных, его хитиновый панцирь был толще в разы. Разговоров больше не было – они берегли дыхание, ведь каждое движение могло оказаться последним. Жалости, разумеется, тоже не было и быть не могло: каждый сражался за что-то, что дорого, вокруг сомкнулись кольцом их жертвы, не позволяя покинуть арену, и скоро уже песок оросила светящаяся голубая кровь фейри, воспетая в человеческих преданиях. И её должно было пролиться ещё больше, так или иначе – так это, впрочем, обычно и бывает, если речь идёт о действительно серьёзных вещах.

Раока в очередной раз извернулась, уворачиваясь от плетей ядовитой колючей лозы – той самой, что окружала некогда замок спящей принцессы. Именно с этих чар, наказавших за своеволие человеческого королька, и началась история дома Шип Розы, и с годами они только совершенствовали эти умения. Впрочем, фейри было, чем ему ответить, потому воздух вокруг буквально гудел, сгущаясь от смертоносных чар. Ситуация была патовой, они оба были в равной степени сильны, и все, чего имело смысла ждать – когда кто-либо из них совершит ошибку.

Между тем, кольцо убитых ими существ все смыкалось, они подходили ближе к границам арены и тянули руки к сражающимся, словно порываясь утащить их за собой. Раока отметила, что в первых рядах убитых её противником существ стоят почти исключительно члены знатных домов фейри, включая троих или четверых представителей его собственного дома, заметных издали благодаря розовым волосам. Семейная междоусобица? Приказ Королевы, которому, как известно, не воспротивишься? Чем бы дело ни кончилось, ей этого не узнать, главное – не смотреть на Эллина.

Не смотреть.

***

– Они встретились в лесу, – говорила синеволосая, рассеянно созерцая возвращающихся с Охоты соотечественников, – Будущий человеческий король и будущая Королева фейри – и кто после этого спорил бы с тем, что у Богини-Пряхи есть чувство юмора? Но в те далекие времена никто не мог предположить подобного исхода: Бранан был цепной собакой человечьего королька, Мирана – составительницей ядов при дворе величайшей и ужаснейшей из эльфийских Королев.

Бран нервно передёрнул плечами – непонятно почему, но ему вдруг стало холодно, будто никоткуда донёсся запах сырой земли и пожухлой травы, а ещё отчего-то возник привкус железа на языке, пригрезилось тающее перед глазами в мареве боли ярко-голубое небо, полускрытое клубами едкого дыма, и одна-единственная последняя мысль: "Прости меня".

– Да, тогда правила Маб Свет Звезды, – продолжила говорить синеволосая, и глаза её потемнели почти до черноты, – Прекраснейшая и способная очаровывать даже мёртвых, превратившая за годы своего правления Неблагой Двор в то, чем он сейчас и является, начавшая войну с драконами, открывшая проход в человеческий мир – тогда и близко не техногенный, заключившая с Королём-под-Горой договор о Дикой Охоте… То были времена зенита её славы, и паранойя Королевы достигала высот просто небывалых. Но Миране правительница верила – насколько умела, конечно. Маб вырастила Мирану Цвет Аконита, как одну из своих дочерей, хотя были они очень дальними – по меркам фейри вообще безделица – родственницами, да и родителей Мираны Маб убила лично и с особой жестокостью, а вот девочку пощадила. Говорила потом, очень уж сильный был у той яд, очень уж красивыми – крылья; было бы просто расточительным убивать её.

Полулис молчал, и чувства его переполняли весьма странные, будто где-то в глубине души он помнил Королеву Маб с волосами цвета белого мёда, струящимися до самой земли, и пугающими глазами монстра на ослепительно красивом лице.

– Между тем, не сказать, что люди были лучше, – продолжила говорить хрупкая синеглазка, – Правил ими в те времена жестокий и непримиримый королёк, чьего имени пески истории не пожалели – так что и я не буду называть его. Скажу лишь, что был он не лучше и не хуже других правителей тех времен, когда люди не уважали ничего, кроме грубой силы. Чтобы объединить разрозненные племена в государство, ему пришлось утопить континент в крови… и немаловажную роль в тех событиях сыграл Бранан, лучший из его военачальников. И вот тогда, когда власть короля стала вроде бы как нерушимой, пришли фейри, сбежавшие от драконов в поисках нового пристанища. Разумеется, люди не были безумно счастливы от таких вот жизненных поворотов. Они нас называли "племена Богини-Матери", или просто – ши, и пытались всеми силами выдворить с материка. Отгремело несколько битв, разумеется, неудачных для людей – в те времена они мало что могли противопоставить нам. Это сейчас, благодаря их гениям-артефакторам, сражения с наибольшей вероятностью кончились бы уж точно не в нашу пользу, но тогда человечки проиграли. Если бы не запреты, наложенные на нас богами при переходе, быть бы им уничтоженными, но вот незадача – нам было дозволено занять строго определённую, ограниченную магическими камнями территорию, не ступив ни шагу дальше. Таким образом и возникла та ситуация: континент, разделённый надвое ядовитым туманом, по одну сторону от которого ютились плодящиеся человеческие племена, по другую – фейри. Именно эту завесу и поставили охранять Бранана, который, в отличие от остальных, не спешил выказывать восхищение нереальной красотой дивного народа. Со своей стороны, Мирана была там же, ибо туман был именно её творением.

Она повернулась к полулису, кажущаяся такой юной, и ему становилось все страшнее от происходящего, будто что-то стучалось изнутри, стремилось вырваться и перевернуть всю его жизнь с ног на голову.

– Я не хочу тебя слушать, – сказал он ей честно.

– Понимаю, – она как-то грустно улыбнулась, – Но тебе придётся. Не сам ли ты пришел сюда – Темнейшей-то ночью, когда возвращаются мёртвые?

– Во-первых, я перенёсся сюда случайно, во-вторых, мою начальницу сожрала громадная статуя, в-третьих, я тут стою и прямо нарушаю инструктаж по технике безопасности, – отозвался Бран, – Признавайся – ты копаешься у меня в голове, чтобы заставить меня якобы "вспомнить" то, чего не существовало? Хочешь поселить в моём теле какого-то мёртвого короля?

Фейри покачала головой:

– Это не так, но твои опасения разумны. В конечном итоге, бывают сказочные тропы, на которые людям лучше не забредать, смертный. Но ты всегда любил их, не так ли?..

И Бран ощутил, как падает в пропасть.

– Бывают сказочные тропы, на которые лучше не забредать, смертный, – промолвила прекрасная дева, отбрасывая с плечей волосы цвета западных небес, – Твой амулет не сможет спасать тебя от тумана вечно.

Бранан хмуро посмотрел на пристроившуюся на одной из веток ивы дивную тварь, одну из тех, что оккупировали их земли. Прекрасные, все они, как один, но Бранан исходил эту землю от моря до моря и мог отличить чудовище, какое бы привлекательное обличье оно не принимало. Отчаянно хотелось угостить проклятую тварь каленой сталью, но мирный договор нарушать не след до тех пор, пока они не соберут достаточно людей и железа для того, чтобы выбить проклятую скверну с их, отвоеванной потом и кровью, земли.

Это чудище, притворяющееся девой, он знал, видел по правую руку от Маб на поле брани за несколько мгновений до того, как измазанные неведомым ядом стрелы выкосили почти всю его передовую.

– Здравствуй, незнакомка, – сказал он, как плюнул, – Неужто не знаешь, как опасно для одинокой девы встретить в тумане вражеского воина?

Она тонко улыбнулась и легко спрыгнула на землю.

– На первый взгляд, предсказуемый сценарий, смертный. Но в нём, знаешь ли, всегда есть место… неожиданности…

– Дыши, – мягко попросила синевласая здесь, в реальности, осторожно обнимая ладошками его лицо, – Все хорошо, любовь моя, просто дыши.

Бран дёрнулся, но от неё или к ней – большой вопрос, на который он и сам себе не рискнул бы ответить.

– Ты…

Он и сам не знал, что тут вообще следует сказать, потому отвлекающий фактор пришёлся как нельзя кстати.

– Ваше величество! Моя Королева, я прошу простить, но это срочно.

Синеглазка опустила руки, напряженная, как струна, и повернулась к новоприбывшей фейри. Была та невысокой, красноволосой и предсказуемо прекрасной, и что-то в её чертах было знакомое. Как назло, ассоциативный ряд Брана отключился где-то на обращении "моя Королева", оставив его витать в прострации. Вот эта безумная малолетняя девица и есть Мирана Цвет Аконита, о которой даже драконы рассказывают страшные сказки?! И значит, её "история о любви"…

– Леди Крылья Ночи, – голос Королевы охладел, словно ледяная бездна, да и саму её стало вдруг очень сложно перепутать с юной девушкой, – Не помню, чтобы звала тебя.

– Моя Королева, – красноволосая поджала губы, – Я выполнила вашу волю и пришла просить вас о награде.

– Ах, это, – Мирана повела плечом, – Право танцевать в центре Мёртвого бала и новые земли для твоего дома… Я выполню обещание и ты получишь все, что заслужила.

В глазах красноволосой фейри полыхнуло торжество.

– Значит, я могу проинформировать распорядителя…

Она умолкла и судорожно закашлялась, изо рта хлынула кровь. Мирана рассмеялась, и этот звук, отдающий перезвоном колокольчиков и безумием, заставил Брана испытать редкостную мешанину чувств. Он не знал, что предпринять, и лишь беспомощно смотрел на обнимающий леди Крылья Ночи ядовитый туман.

– Я клялась, что, если ты отдашь свою дочь в моё распоряжение, твой дом получит Болота Светлячков, а глава дома спляшет в кругу Мёртвого бала. Я никогда не говорила, что это будешь именно ты… – Мирана хмыкнула, – Твоя дочь, пара моего племянника, будет Главой Дома – если выиграет, конечно. А ты… Сдохни со знанием, что пожертвовала её любовью ради пустого звука. Неспокойной ночи, Альен.

Мирана хмыкнула и снова повернулась к Брану. На его глазах выражение её лица сменилось снова, маска жестокости стекла с лица, обнажая нежность.

– Прости, милый, эта рутина, – она говорила таким тоном, будто только что отвлеклась на неподписанный документ, – Я тысячу раз говорила им – не люблю, когда меня прерывают. Итак… ты ведь вспомнил что-то?

– Да, – тихо согласился Бран, а перед глазами снова предстала картинка из небытия.

– Мы можем быть другими, – говорила Мирана, глядя на звёзды, – Мы можем больше не убивать, ты знаешь? Сбежать от этой грязи и быть свободными.

Бранан обнял её и прижал поближе, чувствуя ровное, мерное биение сердца его любимой женщины. Он бы многое отдал, чтобы просто быть с ней, но оставалась ответственность перед племенем, прошедшим за ним сквозь завесу межмирья, перед людьми, а ещё – война, стучащаяся в дверь.

– Просто будь со мной, – попросил он.

"Пока есть время," – добавил мысленно, но не сказал вслух. Некоторые вещи не должно говорить любимым.

– Я вспомнил, что ты изменилась, – сказал полулис.

– После победы в Игре все меняются, – отозвалась она насмешливо, – Да и быть Королевой фейри – не прогулка по зачарованному лесу. Когда-то я лелеяла планы о том, как убью Маб и принесу с собой мир и справедливость… Но люди говорят об этом чистую правду: убив кого-то, ты сам в некотором роде становишься им. Кажется, можно заполучить титул Королевы и сделать много хорошего, но потом правда власти обрушивается на тебя. Забавно, но порой мне даже хочется воскресить Маб и расспросить. Чувствовала ли она то же самое? Этого ли ждала, убивая предыдущую Королеву, свою сестру? Да, иногда мне очень хочется спросить…

Бран промолчал, глядя вместе со своей случайной спутницей на сбившихся в центре зала полумертвых от ужаса людей, которым не посчастливилось стать добычей Дикой Охоты. Окружившие трофеи фейри приняли свои вторые, истинные обличья, их прекрасные лица сменились хитиновыми панцирями, причудливыми фасеточными глазами разной формы да количества, острейшими зубами и гулом разнообразных крыльев. Не мудрено, что люди были напуганы такой вот красой неписанной до истерики – думается, как-то иначе они представляли себе ожившие сказки. Хотя, находились среди пленников и исключения…

– Мама, мама, смотри, это же феи!! Смотри, какие красивые! – вопил какой-то малыш экзальтированно, и универсальный артефакт-переводчик Брана опознал язык как один из самых распространенных в техногенном мире.

Мать радостного мальчишки восторгов ребёнка не разделяла, да оно в общем-то как раз вполне понятно. Для выходца из немагического мира, на фоне падающих в обморок и отчаянно рыдающих соотечественников высокая дамочка с древесного цвета кожей держалась очень неплохо: даже не плакала, а просто дрожала и молча прижимала к себе ребёнка, явно порывающегося пойти потрогать ближайшую "фею".

– Что с ними будет? – спросил Бран и тут же дико разозлился на собственную тупость. Серьёзно, задавать подобные вопросы ему стоило отучиться ещё в пыточных Ликарии, провожая взглядом очередного уводимого на казнь соседа по камере, или на пыльных дорогах Человеческой Войны, или за годы, проведённые на тракте. И вот ведь незадача – глупый вопрос опять вырывается, несмотря на весь накопленный годами цинизм, несмотря на очевидность ответа. Неужели во всех людях так неистребима эта глупая вера в счастливый конец?..

– Ну, – протянула Мирана, – Смотри, какие необычные, кожа, как драгоценное дерево, волосы в мельчайших кудрях – у нас такие не водятся, сам знаешь, штучный и красивый товар. Так что обоих явно сразу не убьют. Её купят для постельных утех, мальчишку заберут в услужение, тем более что он так реагирует на наше истинное лицо. Мы, знаешь ли, очень ценим тех, кто принимает наше настоящее обличье, а не условно прекрасную ширму человеческого облика.

Бран смотрел на женщину, окруженную монстрами, прижимающую к груди ребёнка, верящего в сказки. Конечно, она была совершенно непохожа на его мать: не тот возраст, не тот типаж, совсем другие, на первый взгляд, декорации. И все же он словно видел перед собой маму на той площади, окруженную людьми, которые предвкушали её смерть и были ни капли не лучше фейри, а может, даже хуже.

Отвернувшись, он встретился взглядом с Мираной. Она глядела насмешливо и чуть грустно, понимающе, будто знала наверняка, что именно гложет глупого человечка. Впрочем, почему "как будто"? Её одиннадцать тысяч прожитых лет против брановых тридцати – соотношение смешное до слёз. Он подумал, что, наверное, в её глазах выглядит, как смешной наивный младенец в ползунках, перемазавшийся в крем украденного пирожного.

– Ладно, – сказал полулис, – Хорошо. Давай пропустим тот момент, где я спрашиваю у тебя, что можно сделать для них, а ты нагнетаешь обстановку? Перейдём сразу к части, где ты рассказываешь, что тебе на самом деле нужно от меня.

Губы Королевы тронула лёгкая улыбка.

– Мой милый, почему ты так не любишь веселье? Пропускать игру, приходя сразу к финалу – кто же так делает? Ведь суть любой игры, даже жизни, не в победе или поражении, а в искреннем наслаждении от каждого хода… Впрочем, сегодня на все твоя воля. Хочешь – забирай этих людей, пусть прислуживают тебе или что там ты предпочитаешь с ними делать в этом воплощении. Но взамен, будь добр, окажи мне небольшую услугу.

Бран хмыкнул.

– Надо кого-то прикончить? Или все же хочешь использовать моё тело как сосуд для того, старого Бранана, но нужно моё согласие?

Снова пустоту заполнил звук, напоминающий перезвон хрустальных колокольчиков. Полулис отстраненно подумал, что наверняка для тысяч фейри и жертв Королевы этот смех – постоянный гость ночных кошмаров. Умом он понимал, что перед ним – старая тварь, безумная и жестокая, но все равно что-то в самой глубине его сознания, памяти, прошлого упивалось этим звуком, как шелестом листвы и шумом ручья, как нежными поцелуями и крепкими объятиями. Он не помнил её и помнил одновременно, и такой опыт он никому бы не пожелал испытать; Бран словно бы боролся с самим собой, но все равно был счастлив только от того, что она смеётся.

– О, я сама распрекрасно справляюсь с убийствами, могу тебя уверить, – с лёгкой улыбкой сказала Мирана ему, – И мне нет нужды использовать твое тело в качестве сосуда – о, если бы ты был согласен потеснить кого-то, то мне удалось бы вернуть тебя десять тысяч лет назад, проклятый упрямец! Но ты наплевал на то, что я прошла сквозь Лабиринт, обманула свою Королеву, убила одного из подчиненных ради того, чтобы заполучить цветок Смертного Огня. Ты пришёл, сказал, что не будешь воровать чужое тело, и оставил меня одну, Бранан. Как же долго я ждала момента, когда ты снова родишься в этом мире! Так что нет, никаких дурных вещей с тобой не случится. Повторю ещё раз – со мной тебе безопаснее, чем где-либо ещё. Все, что мне нужно от тебя, так это небольшое нарушение инструкций.

Бран нахмурился.

– Тебе нужна информация? Хочешь, чтобы я предал своих.

– Ничего подобного…

Она шагнула вплотную и протянула ладонь. На фоне её бледной кожи алое, как кровь, яблоко смотрелось ещё более красиво.

– Все просто, – её голос упал до шёпота, а глаза завораживали, – Съешь его.